Текст книги "Яблоки Тьюринга (ЛП)"

Автор книги: Стивен М. Бакстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Уилсон был прав. Моя программа обработки быстро обнаружила повторяющиеся сегменты, кусочки организованных данных, различающиеся лишь в деталях.

  Именно Уилсон высказал гениальную догадку, что эти элементы – кусочки исполняемого кода, программы, которую можно запустить. Брату казалось, что даже

в странном изменчивом языке "орлят" он видит циклы, выражения начала и прекращения действий... Математика может быть универсальной, а может нет – но компьютерные

вычисления, похоже, универсальны: Уилсон обнаружил машины Тьюринга, глубоко запрятанные в коде инопланетян.

  Мой брат перенёс сегменты на один из языков программирования и запустил их на отдельном процессоре. Оказалось, что они чем-то напоминают вирусы: стоит

запустить их на почти любом компьютере, как они начинают самостоятельно организовываться, исследовать окружение, размножаться и расти. Они обращаются к

скачанной со звёзд базе данных. Затем они начинают задавать вопросы операторам: обмен простыми "да-нет", "истина-ложь" быстро вырастает в общий язык.

  – "Орлята" отправили не послание, – прошептал Уилсон как-то раз по телефону, в предрассветный час; в самые напряжённые дни он работал круглосуточно

семь дней в неделю. – Мы скачали искусственный интеллект. И теперь ИИ учится с нами разговаривать.

  Инопланетяне нашли способ справиться с труднопреодолимой проблемой коммуникаций. "Орлята" рассылали сообщение всей Галактике; они ничего не знали об

уровне интеллекта, культурного развития или даже физической формы адресатов. Так что в сам сигнал был заключён искусственный разум универсального назначения,

способный обучаться и начать диалог с получателями тут же, на месте.

  Это превыше прочего доказало мне, насколько "орлята" должны быть умными. Меня не утешали доводы некоторых комментаторов о том, что эта "стратегия Хойла"

была заранее предсказана некоторыми мыслителями: предчувствовать – одно, а воплотить – совершенно другое. Меня посещали мысли, было ли этим вирусам трудно

упростить общение для созданий всего-навсего девятого уровня энтропии по Шэннону, таких как мы.

  Скоро нас раскусили. За прогон сигнала "орлят" на компьютерах Хоум-Офиса я был уволен, арестован и выпущен под залог при условии, что отныне буду работать

над данными по "орлятам" под присмотром полиции.

  И, разумеется, новость о том, что в позывных сигналах инопланетян содержится информация, разлетелась моментально. Настала новая эпоха в отношении общества

к сигналу: поднялся страшный гвалт. Но, поскольку лишь телескоп Кларк мог принять инопланетный сигнал, учёные в Институте Кларка и консорциум правительств,

которым они подчинялись, сумели сохранить контроль над самой информацией. Причём с каждым днём становилось очевиднее, что информация эта чрезвычайно ценна.

  Программирование «орлят» и технологии сжатия данных – то, что мы смогли о них узнать – имело немедленную коммерческую ценность. Когда правительство

Великобритании их запатентовало и лицензировало, началась информационная революция, которая лишь за первый год принесла в казну государства миллиард евро.

Правительства и корпорации, не получившие контроля над технологиями, были в ярости.

  А затем Уилсон и его команда начали публиковать то, что узнали о самих "орлятах".

  Мы ничего не знаем о том, как они выглядят, как живут – ни даже то, телесны ли они. Но они стары, куда древнее нас. Их культурные записи уходят вглубь

на миллион лет – может, в десять раз дольше, чем человек существует как вид. Впрочем, даже тогда они возвели цивилизацию на руинах цивилизаций прошлого.

Но себя они считают юными и живут в благоговении перед ещё более древними видами, присутствие которых они заметили в турбулентном центре Галактики.

  Неудивительно, что "орлята" зачарованы временем и происходящими процессами. Кто-то из команды Уилсона по глупости предположил, что инопланетяне развили

религию времени, обожествив то всеобщее и универсальное, что в конечном счёте разрушит всех нас. Это предположение принесло достаточно много проблем. Некоторые

люди приняли идею о такой религии с энтузиазмом и пытались провести параллели с философиями человечества – хинди, майя. Они говорили так: уж если "орлята"

действительно умнее нас, значит они ближе к богу, и мы должны следовать за ними. Другие, ведомые традиционными религиями, утверждали совершенно обратное.

Из-за веры, совершенно неизвестной человечеству лишь пять лет назад, и которую никто на планете толком не понимал, начали происходить стычки.

  Затем настал черёд экономических последствий: новые технологии обработки данных привели к тому, что целые отрасли промышленности устарели. Это можно

было предвидеть: инопланетяне вторглись в киберпространство, которое стало экономически доминировать над миром вещественным. Люди, новые луддиты, принялись

саботировать работу гигантов программирования, выводя из строя системы нового поколения, а в мире корпораций начались битвы, по экономическим последствиям

сами по себе сопоставимые с небольшими войнами.

  – Опасность в скорости, – сказал мне Уилсон лишь за несколько недель до того, как обмотался семтексом. – Если бы мы могли действовать медленнее, расшифровка

сообщения больше походила бы на нормальную науку, и мы бы её впитали. Выросли бы с нею. А вместо этого, спасибо вирусам, сигнал превратился в откровение,

заливая святую истину в наши мозги. Откровения дестабилизируют. Посмотри на Иисуса – за триста лет со дня распятия христианство подмяло всю Римскую империю.

  Если какой-то мечтатель ранее мог предположить, что новости об инопланетянах объединят людей вокруг всего общечеловеческого, экономические, политические,

религиозные и философские вихри однозначно доказали его неправоту.

  А затем горстка алжирских патриотов использовала пиратские копии вирусов "орлят" для того, чтобы разнести в пух и прах электронную инфраструктуру больших

городов Франции. Когда же все системы от канализации до контроля над воздушным сообщением рухнули, одновременно в поездах рванули бомбы, в питьевую воду

прыснули заразу, а в Орлеане детонировали "грязную" бомбу. На официальном языке это называется "многосторонней атакой"; число жертв было шокирующим даже

по стандартам третьего десятилетия кровавого двадцать первого века. А ввиду активности вируса "орлят" все контр-меры оказывались бесполезными.

  Именно тогда правительства решили, что проект "орлят" следует закрыть – или, по меньшей мере, поставить под жёсткий контроль. Но Уилсон, мой брат,

и слышать об этом не хотел.

  – "Орлята" абсолютно ни в чём не виноваты, Джек, – произнёс он сейчас – адвокат внеземного разума с обмотанной семтексом талией. – Они и не думали

нам навредить.

  – А что же они тогда хотели?

  – Нашей помощи...

  И Уилсон собирался это доказать. С моей помощью, как оказалось.

  – А чем я могу помочь? Я же уволен, помнишь?

  – Тебя послушают. Полиция. Потому что ты мой брат. Ты полезен...

  – Полезен?.. – переспросил я. Временами Уилсон, казалось, не видит в людях ничего кроме полезных роботов, даже в членах своей семьи. Я вздохнул. -

Скажи, что тебе нужно.

  – Время, – ответил он, бросая взгляд на экран, по которому бежали строчки данных и общий статус. – Великий бог "орлят", помнишь? Просто немного времени.

  – Сколько?

  – Двадцать четыре часа будут достаточны, чтобы закачать информацию, – сверившись с компьютером, сказал он. – Это самое позднее. Просто задержи их.

Заставь их говорить, оставайся со мной. Заставь их поверить, что у тебя есть успехи, что ты вот-вот меня отговоришь.

  – А в это время настоящий успех будет вот здесь, – продолжил я, кивнув в сторону монитора. – Чем ты занимаешься, Уилсон? Что там?

  – Я не знаю всего. В данных есть зацепки. Подтекст иногда... – он практически шептал.

  – Подтекст насчёт чего?

  – Насчёт того, что волнует "орлят". Джек, ты можешь представить, чего древняя цивилизация желает? Если бы ты мог думать в масштабе больших времён,

тебя бы волновали вещи, которые кажутся нам отвлечёнными.

  – Удар астероида через тысячу лет? Если бы я рассчитывал столько прожить – или мои дети...

  – Что-то вроде этого. Но это недостаточно долгий срок, Джек. И близко нет. В данных встречаются пассажи – может, поэзия? – о глубокой древности и самом

отдалённом будущем, о Большом Взрыве, который эхом отдаётся в микроволновом излучении, и о будущем, в котором будет доминировать расширение тёмной энергии,

которое в конце концов закинет все прочие галактики за космологический горизонт... "Орлята" размышляют на эти темы, и не только как о научных гипотезах.

Эти вопросы их тревожат. Доминирование их великого бога, времени. "У Вселенной нет памяти".

  – Что это значит?

  – Не уверен, что знаю. Фраза из сообщения.

  – Так что же ты закачиваешь? И куда?

  – На Луну, – честно ответил он. – Телескоп Кларка, на обратной стороне. Они хотят, чтобы мы что-то построили, Джек. Что-то физическое, я имею в виду.

А со всеми установками и инструментами для поддержания Кларка есть шанс, что мы сможем это сделать. Я хочу сказать, это не то, чтобы какая-то продвинутая

фабрика роботов; она предназначена только для поддержки и апгрейда радиотелескопа...

  – ... Но это единственная промышленная зона, на которую ты можешь наложить руки. Ты выпускаешь агентов "орлят" из виртуальной среды и даёшь им шанс

построить что-то вещественное. Не думаешь, что это опасно?

  – Опасно? Да как? – со смехом откликнулся он и отвернулся.

  Я схватил его за плечи и развернул в его кресле.

  – Не смей отворачиваться, гад! Ты всю жизнь так поступаешь. И ты знаешь, о чём я. "Как?"... Да одни лишь программы "орлят" превратили мир в хаос. А

что, если это какой-нибудь троянский конь – "Орудие судьбы"? Что если они хотят, чтобы мы, сосунки, сами его построили?

  – Едва ли настолько продвинутая культура...

  – И не думай грузить меня этим оптимистическим дерьмом! Ты и сам в него не веришь. А если и веришь – ты не знаешь наверняка. Не можешь знать.

  – Нет. Всё верно, – ответил он и отодвинулся от меня. – Я не знаю. И это одна из причин по которой я запускаю эту штуку на Луне, а не на Земле. Назовём

это карантином. Если нам не понравится, что там получится, у нас как минимум будет шанс, что мы сможем это сдержать. Да, это риск. Но награда неизвестна,

и она огромна.

  Он посмотрел на меня, почти моля его понять:

  – Мы должны продолжить. Это проект "орлят", а не наш. С того момента, как мы раскрыли сообщение, идёт их история, а не наша. Вот что значит иметь дело

со сверхразумом. Почти так же рассуждают те религиозные психи. Мы знаем, что "орлята" на порядки умнее нас. Так не должны ли мы им доверять? Не должны

ли мы помочь им достичь цели, даже если точно не знаем, в чём она заключается?

  – Это закончится здесь и сейчас, – произнёс я, дотягиваясь до клавиатуры рядом со мной. – Скажи, как остановить закачивание.

  – Нет, – твёрдо ответил он.

  Он зажал взрыватель в правой руке.

  – Ты его не используешь. Ты не убьёшь нас обоих. Только не за что-то столь абстрактное, нечеловеческое...

  – Сверхчеловеческое, – выдохнул он. – Не "нечеловеческое". Сверхчеловеческое. О, я это сделаю! Ты знаешь меня всю жизнь, Джек. Загляни мне в глаза.

Я не такой, как ты. Ты правда во мне сомневаешься?

  Заглянув ему в глаза, я больше не сомневался.

  И вот мы сидели там, лишь мы двое, лицом к лицу. Я держался достаточно близко, чтобы перебороть его, если он даст мне хоть малейший шанс. А он держал

взрыватель перед моим носом.

  Час за часом.

  Думаю, в конечном счёте именно время погубило его, невидимый бог "орлят". Время – и усталость. Уверен, он не собирался отпускать взрыватель. Прошло

лишь семнадцать из тех двадцати четырёх часов, что он запрашивал, и его палец соскользнул.

  Я попытался отвернуться. Небольшое, чисто инстинктивное движение привело к тому, что я потерял ногу, руку, глаз – все с правой стороны.

  И я потерял брата.

  Но когда следователи наконец продрались сквозь завалы, они смогли доказать, что семнадцати часов Уилсону оказалось для закачки достаточно.

  2033

  NASA, ESA и китайцам потребовался месяц для того, чтобы вывести корабль на лунную орбиту и увидеть, что происходит на поверхности. Спутник зафиксировал,

что файлы Уилсона заставили роботов-производителей что-то мастерить. Поначалу они делали другие машины, более специализированные, из того что лежало вокруг

в мастерских и ангарах. Эти машины, в свою очередь, принялись строить более мелкие аппараты – и так далее, последовательно, в сторону наномашин. В конце

концов продукция сделалась настолько мелкой, что лишь у астронавтов на поверхности был бы шанс её разглядеть. Но никто не рискнул направить туда человека.

  Между тем машины сгребли в кучу лунную пыль и лом, чтобы соорудить высокоэнергетическую промышленную площадку – что-то вроде ускорителя частиц или

термоядерного реактора в виде тора, но не это.

  Потом работа закипела по-настоящему. Машины "орлят" взяли хороший кусок лунной скалы и раздавили его, превратив заключённую в нём массу-энергию в пространственно-временной

артефакт – нечто вроде чёрной дыры, но не её. Они сбросили его на саму Луну, где он стал обрастать лунными материалами – словно чёрная дыра, – и пускать

ростки – в отличие от чёрной дыры.

  Постепенно объекты начали конвертировать массу Луны в свои копии. Точка света, которую мы видим в центре Кларка, – утечка радиации от этого процесса.

  Правительства запаниковали. Из запасников достали ядерную боеголовку и сбросили её точно в центр кратера Дедал. Взрыв был впечатляющим. Но когда пыль

осела, бледная неземная искорка света осталась нетронутой.

  По мере того как растёт группа нано-артефактов, материал Луны будет поглощаться с экспоненциальной скоростью. Столетий, в лучшем случае тысячи лет,

будет достаточно для того чтобы поглотить её целиком. И тогда вокруг Земли будет кружить не её древний компаньон, а пространственно-временная аномалия,

подобная чёрной дыре – но не она. Физики, кажется достаточно надёжно очертили эти перспективы.

  А вот по поводу назначения артефакта согласия гораздо меньше. Мои предположения таковы:

  Лунный артефакт будет диктофоном.

  Уилсон сказал – "орлят" пугает, что у Вселенной нет памяти. Думаю, он имел в виду, что сейчас, в нашу космическую эпоху, мы всё ещё видим останки рождения

Вселенной, эхо Большого Взрыва в виде микроволнового реликтового излучения. Также мы видим свидетельства предстоящего расширения, проявляющееся как убегание

дальних галактик. Обе эти характеристики Вселенной, её прошлое и будущее, мы открыли в двадцатом столетии.

  Настанет время, космологи говорят о сотнях миллиардов лет, когда ускорение убегания выведет все дальние галактики за горизонт. И тогда мы останемся

в местной группе галактик – Млечный Путь, Андромеда и ещё некоторые кусочки и ошмётки, связанные гравитацией в одно целое. Космическое расширение станет

невозможно увидеть. Что касается реликтового излучения, оно к тому времени ослабнет настолько, что его нельзя будет уловить на слабом фоне межзвёздной

среды.

  А значит, в эту удалённую эпоху будет невозможно повторить открытия двадцатого века – не останется ни свидетельств прошлого, ни предвестников будущего.

Именно это подразумевали "орлята", когда говорили о том, что у Вселенной нет памяти.

  И я верю, что они пытаются с этим бороться. Они, и их помощники вроде Уилсона, которых они смогли убедить им помочь, вырезают временные капсулы из

сложенного пространства-времени. В какую-то будущую эпоху капсулы испарятся – может быть, через что-то вроде излучения Хокинга, – и поведают правду о Вселенной

тем глазам, которые их увидят.

  Разумеется, мне приходило в голову – вот он, уилсоновский принцип заурядности! – что наша эпоха не единственная, у которой столь привилегированное

положение на временной шкале. Сразу после Большого Взрыва был скачок "инфляции" – сверхбыстрое расширение, которое перемешало Вселенную и стёрло детали

всего, что до этого было. Может, нам стоит поискать другие временные капсулы, оставленные для нас теми, кто жил в те ранние периоды.

  "Орлята" – сознательные существа, пытающиеся дать Вселенной память. Быть может, у них есть и более далёкая цель: например, они играют роль разведки

для направленной итоговой эволюции Вселенной, чего нельзя сделать, если позабыто то, что было раньше.

  Не все эксперты согласны с моим мнением, которое я только что изложил. Точная интерпретация данных "орлят" всегда оставалась неопределённой. Может

быть, даже Уилсон бы не согласился. Поскольку это предположение моё, он, по-видимому, оспорил бы его чисто рефлекторно.

  Полагаю, глубокая забота о судьбе гипотетических существ через сотню миллиардов лет вполне возможна. В каком-то смысле та эпоха должна нас волновать,

ведь мимо неё не пройти. Уилсона она определённо заботила – достаточно, чтобы он пошёл за неё на смерть. Но такой проект настолько огромен и холоден, что

его могут начать лишь полубессмертный суперразум вроде "орлят" – или современный человек, функционально сумасшедший.

  Что меня волнует гораздо больше, так это настоящее. Сыновья, которые ещё не постарели и не обратились в прах, играющие в футбол под лучами солнца,

ещё не выгоревшего дотла. И тот факт, что всё это преходяще, делает настоящее ещё более ценным, отнюдь не менее. Быть может, наши далёкие потомки через

сотню миллиардов лет также найдут краткое счастье под чёрным и неизменным небом.

  Если бы я мог высказать за потерянного брата одно-единственное желание, оно было бы таким: хочу знать наверняка, что он ощущал себя таким же – таким

живым, пусть хоть на один день. Пусть хоть на минуту. Потому что, в конечном счёте, – это всё, что у нас есть.

  КОНЕЦ