Текст книги "Третья фиалка"
Автор книги: Стивен Крейн
Жанр:
Зарубежная классика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Глава IX
– Да? – переспросил Холланден. – Оглеторп… Оглеторп… Вспомнил! Это же друг Фэнхоллов! Как же, как же, я его знаю! Парень что надо. Так что там с ним?
– Ничего, просто он завтра приезжает, – ответил Хокер. – Какой он, говоришь?
– Парень что надо! А что тебя так… Ах да, он же твой соперник, клянусь девятью полоумными кузнецами из Донавиру! Ну конечно! Вот черт, это же ясно как день, но сегодня я почему-то веду себя как последний болван!
– Где у тебя табак?
– Вон там, в той баночке. Трубка есть?
– Ага. Откуда ты взял, что он мой соперник?
– Ну как же, разве он не… Послушай, от этого даже дух захватывает!
Холланден вскочил на ноги, набил свою трубку, плюхнулся на стул и стал исступленно раскачиваться из стороны в сторону, выпуская клубы дыма.
Хокер стоял, лицо его скрывалось в тени.
– Ну, хорошо, думаю сейчас лучше пойти домой и лечь спать, – наконец произнес он голосом, в котором сквозила смертельная усталость.
– Постой! – воскликнул Холланден, отводя глаза от потолка, который перед этим ему пришлось долго созерцать. – Не уходи! Сейчас самое время… Кто бы мог подумать, что Джем Оглеторп встанет на твоем пути! И именно сейчас!
– Какой же ты все-таки мерзкий остолоп! – в гневе закричал Хокер. – Вместо того чтобы сидеть и нести чушь, глядя в потолок, лучше бы мне что-нибудь о нем рассказал!
– Клянусь, я…
– Да заткнись ты! Давай рассказывай о своем Оглеторпе. Я хочу все о нем знать. На остальное мне сейчас наплевать!
– Как тебе сказать… В общем, Джем Оглеторп один из лучших парней, которых я когда-либо знал. Ах, если бы он только был ослом! Если бы он был ослом, тебе не пришлось бы беспокоиться. Но он не дурак. Далеко не дурак. Среди тех, кто знаком с Джемом Оглеторпом, нет ни одного, кому бы он не нравился! Исключение из этого правила составляют лишь полные кретины!
Окно было открыто, и через него в небольшую комнатку доносились голоса сосен, напевающих свой бесконечный печальный мотив. Хокер придвинул стул ближе к окну, сел и уставился во тьму. На крыльце пансионата то и дело слышалось: «Доброй ночи! Доброй ночи!»
– И у него конечно же целый вагон денег, да?
– Еще бы! Он может выложить ими мостовую не одной улицы. Да, ну и дела!
Сердито нахмурив брови, Хокер с силой пнул комод:
– Послушай, Холли! Порой у меня складывается ощущение, что ты видишь во мне какого-то жука. Тебе явно нравится смотреть, как я копошусь и терзаюсь, но…
– Перестань, не дури! – сказал Холланден, глядя на него сквозь облако дыма. – В сложившихся обстоятельствах у тебя есть полное право говорить всякую чушь и бить копытом с видом оскорбленного лунатика, но прошу, не обрушивайся на меня с подобными нападками, тем более что я в данной ситуации делаю для тебя все, что могу.
– Делаешь все, что можешь? Да тебя об этом никто и не просил! Ты говоришь со мной, как с ребенком.
– Вот-вот! Значит, я не ошибся! Стоило мне это сказать, как ты тут же вспыхнул, как огненный шар, да? Как ты не поймешь, черт бы тебя побрал, что в твоем положении мужчина куда хуже ребенка!
Хокер, казалось, опять проникся к себе величайшим отвращением.
– Ох, Холли, ты конечно же прав, – махнул он рукой. – Понимаешь… у меня такое чувство, будто…
– Конечно, такое, а каким ему еще быть? – кивнул Холланден. – Так что не переживай, старина, все в порядке.
– А теперь послушай меня, Холли, этот Оглеторп…
– Черт бы его побрал!
– Так вот этот Оглеторп появляется здесь в тот самый момент, когда у меня, пусть даже не сейчас, а немного погодя, может появиться шанс. Поскольку ты с ним знаком, опиши мне его вкратце.
– Я бы посоветовал тебе…
– Плевал я на твои советы! Расскажи мне об Оглеторпе.
– Ну, хорошо. Начнем с того, что он, как я тебе уже говорил, на удивление замечательный малый, поэтому…
– Давай пока обойдемся без «поэтому»! Продолжай.
– Он на удивление замечательный малый, и денег у него пруд пруди, хотя в данном случае это обстоятельство не оказывает особого влияния на ситуацию. Мисс Фэнхолл…
– Чертов писака! Ты не мог бы строже придерживаться канвы своего повествования?
– Ну что же, он пользуется популярностью. Никогда не говорит о деньгах. Горделив, но не настолько, чтобы талдычить всем о своих прегрешениях, коли таковые имеются. Блистательным до приторности его тоже не назовешь. В наши дни это делает человеку честь. Да и потом… Одним словом, если сложить все вместе, Джем Оглеторп, надо признать, потрясающий парень.
– Не знаешь, сколько он намерен здесь пробыть? – прошептал Хокер.
Во время разговора его трубка то и дело гасла, а теперь и вовсе не подавала признаков жизни. Он взял новую спичку. Когда он ею чиркнул, Холланден посмотрел на пальцы друга и произнес:
– Ты нервничаешь, Билли.
Хокер выпрямился на стуле:
– Нет.
– Но я видел как у тебя дрожали пальцы, когда ты зажигал спичку.
– Врешь!
Холланденом вновь овладела задумчивость.
– К тому же он пользуется успехом у дам, – наконец сказал он. – Нередко бывает так, что женщина проникается симпатией к мужчине и охотится за его скальпом только потому, что знает другую, тоже бегающую за ним в надежде заполучить этот самый скальп.
– Да, однако…
– Помолчи! Ты конечно же хочешь сказать, что она совсем не такая, как другие, да?
– Не совсем, но…
– Не утруждай себя, я все понимаю.
Хокер немного помолчал и сказал:
– Мне пора.
Когда художник подошел к двери, Холланден крикнул:
– Вы только взгляните на него! Ни дать ни взять, утомленный паломник! – Его голос переполняло сострадание.
Хокер повернулся и запустил в облако дыма проклятие.
Глава X
– Послушайте, а где сегодня мистер Хокер? – спросила младшая мисс Вустер. – Я думала, он придет поиграть с нами в теннис.
– Не знаю, будь он неладен! Я понятия не имею, почему он не явился! – сказал Холланден, глядя на залитую солнцем долину и вопросительно хмуря брови. – Даже не догадываюсь, куда, к дьяволу, он мог запропаститься.
Барышни Вустер тоже уставились на раскинувшийся перед ними золотисто-зеленый пейзаж.
– Он разве не говорил вам, что придет? – спросила она.
– Даже словом не обмолвился, – ответил Холланден. – Просто я вполне логично, как мне кажется, предположил, что утром он будет здесь. По-видимому, игру придется отложить до лучших времен.
Чуть погодя ему встретилась мисс Фэнхолл.
– Судя по виду, вы собрались немного прогуляться? – спросил он.
– Да, – ответила она, помахивая зонтиком от солнца. – Пойду встретить дилижанс. Вы не видели мистера Хокера?
– Нет, – ответил Холланден. – Утром он не приходил. Это зеленеющее поле вконец нарушило его душевный покой. Наверное, он опять там торчит и делает наброски. Все художники питают к своей работе поистине дьявольский интерес. Осмелюсь даже выдвинуть гипотезу, что он объявится, только когда закончит. Так куда вы, говорите, собрались?
– Встретить дилижанс.
– Ну что же, в течение ближайшего часа мне не придется играть в теннис, и если вы настаиваете, то…
– Конечно, конечно!
Они медленно двинулись вперед под сенью листвы.
– Вам не показалось, что этот Хокер – субъект весьма невоспитанный? – спросил Холланден.
– Нет, не показалось. – Немного помолчав, она добавила: – А почему вы спрашиваете?
– Видите ли, его настолько поглощает вся эта мазня, что все остальное в мире, боюсь, ему совершенно неинтересно. На мой взгляд, настоящие художники неспособны на глубокие человеческие чувства. Многие из них буквально помешаны на искусстве, и в их жизни попросту нет места для чего-то другого.
– Ложь! – воскликнула она.
– Вы мне не верите? – насмешливо спросил Холланден. – Ну что же, в таком случае, девушка, позвольте заверить вас, что практически все сказанное мной – чистая правда. Смотрите, есть Хокер, в определенном смысле самый лучший парень из когда-либо живших на земле, но при этом художник. А теперь посмотрите, как он обращается со своим несчастным сеттером!
– Зачем вы так говорите? Он же его любит! – заявила она.
– А я вам говорю, что нет! – вскричал Холланден.
– Слушайте, Холли, вы… В таком расположении духа вы поистине ужасны.
– Нет, вам просто хочется со мной поспорить. А что до расположения духа, то оно у меня вполне нормальное. Идем дальше. Простодушный пес питает к нему нежную преданность, от которой у любого человека на глаза наворачиваются слезы…
– Верно, – заметила она.
– В то время как сам он… холоден и безжалостен, как…
– Нет, Холли, нет. Вы ужасно к нему несправедливы!
– Неправда. Просто я выступаю с позиций наблюдателя, свободного от любых предрассудков. Точно так же Хокер ведет себя и с окружающими, – мрачно продолжил он. – Не разбираясь в подобных вопросах, вы ничего такого не видите, но я могу вас заверить: мои собственные наблюдения доказывают, что в душе творца нет места человеческим чувствам. Что же касается собаки…
– Я думала, вы его друг, Холли…
– Чей?
– Ну не собаки же! К тому же, говоря по правде, в вас есть что-то противоестественное. Вы с такой глупой страстью присматриваетесь к людям, что даже позабыли о таком понятии, как элементарная преданность друзьям. Всему виной, надо полагать, ваше звание писателя, объясняющее очень и очень многое. Некоторые ваши черты в высшей степени неприятны.
– Ну вот! – жалобно воскликнул Холланден. – Заметьте, я всего лишь затронул вопрос об отношении к собаке. Боже праведный, вот это поворот!
– Собака здесь ни при чем. Мы говорим не о ней, а о вашем отношении к друзьям.
– Ну что же, – глубокомысленно изрек он, – это лишь демонстрирует, что в женском мозгу не бывает обезличенных понятий. Обещаю вам всесторонне обсудить…
– Ах, Холли!
– Во всяком случае, вам не пристало подобным образом выставлять меня таким дураком.
– Я не хотела… я даже в мыслях ничего такого не имела, Холли.
– Да и я тоже не собирался говорить вам ни о собаке, ни обо всем остальном.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
