Текст книги "Четыре после полуночи"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Все смешалось у него в голове.

Крейг увидел маленькую дверь, ведущую наружу, поднялся, двинулся к ней. Остановился. Шоссе, несомненно, вело в Бангор. А зачем ему Бангор? Бангор определенно не вписывался в ОБЩИЙ ЗАМЫСЕЛ. Он должен добраться до Бостона. Если он попадет туда, все образуется. И что сие должно означать? Его отец наверняка нашел бы ответ. А значит, от сына требовалось одно: ПРЕКРАТИТЬ НОСИТЬСЯ И ДЕЙСТВОВАТЬ ОСМЫСЛЕННО.

Его разум схватился за эту идею, как жертва кораблекрушения хватается за все, что оказывается под рукой, все, что держится на воде, пусть даже это будет дверь от сортира. Если он сможет добраться до Бостона, обо всем, что произошло здесь, можно будет… можно будет…

– Забыть, – пробормотал Крейг.

От этого слова луч рационального пробил мрак в его мозгу, и голос (скорее всего голос отца) прокричал подтверждение: ДА!

Но как ему это сделать? До Бостона пешком не дойти, а на борт самолета, единственного, который мог долететь до Бостона, они его не пустят. После того, что он сделал с их маленькой слепой любимицей.

– Но они же ничего не знают, – прошептал Крейг. – Они же не знают, какую я оказал им услугу, они не знают, кто она на самом деле. – Его глаза, огромные, влажные от слез, блеснули в темноте.

Спрячься, шепнул голос отца, спрячься в самолете.

Точно, поддакнула мать. Спрячься. Это выход, Крейги-Вейги. Опять же, если спрячешься, тебе не понадобится билет, не так ли?

Крейг посмотрел в сторону багажного транспортера. Да, по нему можно попасть на летное поле. А вдруг они выставили у самолета охрану? Пилот до этого бы не додумался: попав в кабину, он забыл бы обо всем, кроме своих приборов, но вот англичанин скорее всего об охране не забыл.

И что же теперь делать?

Если в Бангор идти бесполезно и на летное поле выходить смысла нет, что же ему делать и куда идти?

Крейг повернулся к эскалатору. Они скоро бросятся за ним в погоню, наверняка с англичанином во главе, а он стоит у всех на виду, словно стриптизерша, которая только что бросила зрителям свои трусики и пояс.

Я должен спрятаться, решил он, хотя бы на время.

Крейг услышал, как на летном поле взревели двигатели, но нисколько не обеспокоился: в самолетах он кое-что понимал, поэтому знал, что без дозаправки Энглу никуда не улететь. Так что пока можно не волноваться из-за того, что его оставят здесь.

Он медленно поворачивался, вглядываясь в сгущающуюся темноту, и увидел табличку на двери между пунктом проката автомобилей компании «Авис» и стойкой Бангорского туристического агентства. На табличке он прочитал: СЛУЖБЫ АЭРОПОРТА.

Означать это могло что угодно.

Крейг поспешил к двери и, тревожно оглядываясь, попытался ее открыть. Дверь открылась, стоило только чуть надавить на нее плечом. Крейг в последний раз оглянулся, никого не увидел, переступил порог и закрыл дверь за собой.

Полная, абсолютная тьма окутала его, он ослеп. Как маленькая девочка, которую он ударил ножом. Крейг не возражал. Темноты он не боялся, наоборот, радовался ей. Если только ты не с женщиной, в темноте можно ничего не делать. В темноте эффективность твоих действий уже не являлась основным критерием.

Более того. В закрытой комнате похрустывание лангольеров слышалось не столь отчетливо.

Крейг медленно двинулся вперед, выставив перед собой руки, не отрывая ног от пола. Три осторожных шага, и бедром он во что-то уперся. Кажется, в край стола. Крейг опустил руки. Да. Стол. Руки прошлись по поверхности, находя предметы, знакомые каждому американскому «белому воротничку»: стопка бумаги, проволочная корзинка для входящих и исходящих документов, баночка со скрепками, письменный прибор. Он обошел стол, опять же бедром наткнулся на кресло. Втиснулся между креслом и столом, сел. Настроение сразу улучшилось. Крейг почувствовал себя самим собой, к нему вернулись спокойствие и хладнокровие. Выдвинул верхний ящик, сунул в него руку в поисках оружия… хотя бы чего-нибудь острого. Усилия его не пропали даром: он сразу же нашел нож для вскрытия писем.

Посидел, прислушиваясь к биению сердца и приглушенному реву авиадвигателей, затем его руки нашли стопку бумаги. Крейг взял верхний листок, поднес к себе, но не увидел его белизны: такая стояла тьма.

Все правильно, Крейги-Вейги, вновь где-то в его мозгу прозвучал голос матери. Посиди в темноте. Посиди, пока не придет время действовать. Когда оно придет…

Я тебе скажу, мрачно добавил отец.

– Хорошо, – согласился Крейг. Пальцы переместились к правому торцу листка. Оторвали аккуратную длинную полоску.

Ри-и-ип.

Разум его наполнился покоем, как бассейн – прохладной, отливающей синим водой. Он выронил невидимую полоску на невидимый стол, принялся за следующую. Все получалось как нельзя лучше. Просто отлично. Он даже начал напевать себе под нос:

 
      – Назови меня… утренним ангелом, крош-шка…
 

Ри-и-ип.

 
      – Прикоснись к моей щеке, прежде чем покинешь меня…
                                                                                        крош-шка…
 

Спокойный, умиротворенный, Крейг сидел и ждал, пока отец скажет ему, что делать дальше, точно так же, как не раз бывало в далеком детстве.

4

– Слушай внимательно, Алберт, – говорил Ник. – Мы должны переправить ее в самолет, а для этого нам понадобятся носилки. На борту их нет, но в здании аэропорта должны быть. Где?

– Мистер Хопуэлл, капитан Энгл наверняка знает это лучше…

– Но капитана Энгла здесь нет, – нетерпеливо бросил Ник. – Так что нам придется управляться самим.

Алберт нахмурился… и вспомнил табличку на двери, которую видел на первом этаже.

– Службы аэропорта? – спросил он. – Может, там?

– Скорее всего. Где ты это видел?

– Этажом ниже. Рядом с пунктом проката автомобилей.

– Хорошо, – кивнул Ник. – Теперь распределяем обязанности. Ты и мистер Гаффни разыскиваете носилки. Мистер Гаффни, я рекомендую вам осмотреть гриль за стойкой. Думаю, вы найдете там острые ножи. Я уверен, что наш нехороший приятель обзавелся своим именно там. Один возьмите для себя, один – для Алберта.

Дон молча направился к стойке. Руди Уэрвик вернулся из бара «Красный барон» с охапкой клетчатых красно-белых скатертей.

– Я очень сожалею… – начал он, но Ник тут же оборвал его.

Смотрел он на Алберта, его лицо белым пятном выделялось над скрывшимся в тени телом Дайны. Сумерки практически перешли в ночь.

– Возможно, вы не столкнетесь с мистером Туми. Я полагаю, он убежал отсюда в панике, безоружный. А сейчас или прячется в каком-нибудь чулане, или покинул здание аэропорта. Если вы его увидите, настоятельно рекомендую не приближаться к нему, если только он сам не нападет на вас. – Ник повернулся к Дону, который возвращался с двумя острыми тесаками. – Прошу четко отличать главное от второстепенного. Перед вами не ставится задача захватить мистера Туми, чтобы потом воздать ему по справедливости. Вы посланы за носилками и должны принести их как можно скорее. Потому что нам надо выметаться отсюда. И побыстрее.

Дон предложил Алберту нож, но юноша покачал головой, посмотрел на Руди Уэрвика и спросил:

– Могу я взять одну из скатертей?

Дон вытаращился на Алберта как на безумца.

– Скатерть? Зачем она тебе?

– Сейчас покажу.

Алберт стоял на коленях рядом с Дайной. Теперь поднялся, направился к стойке. Пошуровал за прилавком, нашел то, что искал: старенький тостер на два кусочка хлеба. Поднял его, выдернул штепсель из розетки, обернул провод вокруг корпуса, вернулся к остальным. Взял скатерть, расстелил ее на полу, положил тостер на угол. Затем дважды завернул тостер в скатерть, словно рождественский подарок. Два угла завязал в узлы, закрепив тостер внутри, взялся за оставшийся свободный угол и встал, вооруженный палицей на гибкой ручке.

– Ребенком я часто играл в Индиану Джонса, – объяснил Алберт. – Я сделал себе вот такое оружие и говорил всем, что это мой кнут. Однажды я чуть не сломал руку моему брату Дэвиду. Взял старое одеяло и завернул в него гирю. Глупо, конечно. Я понятия не имел, что удар может получиться таким сильным. Мне тогда крепко досталось от отца. Выглядит эта штука смешной, но тому, кто окажется у нее на пути, не поздоровится. Это я гарантирую.

Ник с сомнением взглянул на эту палицу, но ничего не сказал. Если Алберт будет чувствовать себя спокойнее с тостером, завязанным в скатерть, почему нет?

– Хорошо. А теперь найдите носилки и принесите сюда. Если их не окажется за дверью с надписью СЛУЖБЫ АЭРОПОРТА, поищите где-нибудь еще. Если не найдете в течение пятнадцати минут… нет, десяти, возвращайтесь, и мы перенесем ее на руках.

– На руках нельзя! – воскликнула Лорел. – Если внутреннее кровотечение…

Ник вперился в нее взглядом.

– Внутреннее кровотечение уже есть. А вот выделить на поиски носилок больше десяти минут я не могу.

Лорел открыла было рот, чтобы возразить, но ее остановил хриплый шепот Дайны:

– Он прав.

Дон засунул нож за пояс и сказал Алберту:

– Пошли, сынок.

Они пересекли зал ожидания, спустились на первый этаж по застывшему эскалатору. Алберт обмотал кулак свободным концом скатерти.

5

Теперь Ник сосредоточил внимание на лежащей на полу девочке.

– Как ты себя чувствуешь, Дайна?

– Мне больно, – выдохнула она.

– Да, конечно, больно. И то, что я сейчас сделаю, причинит более сильную боль, но лишь на несколько секунд. Нож сидит у тебя в легком, и его обязательно надо вынуть. Ты это понимаешь?

– Да. – Темные невидящие глаза смотрели на Ника. – Я боюсь.

– Я тоже, Дайна. Я тоже боюсь. Но это надо сделать. Ты готова?

– Да.

– Молодец. – Ник поцеловал ее в щечку. – Хорошая, смелая девочка. Все произойдет быстро, обещаю. Я хочу, чтобы ты расслабилась, Дайна, и постаралась не кашлять. Ты меня поняла? Это очень важно. Постарайся не кашлять.

– Я постараюсь.

– Сначала тебе покажется, что ты не можешь дышать. Ты даже почувствуешь, что воздух выходит из тебя, как из спущенной шины. Это неприятное ощущение, дорогая, и, возможно, ты захочешь дернуться или закричать. Этого делать нельзя. И кашлять нельзя.

Ответа Дайны никто не расслышал.

Ник шумно глотнул, вытер со лба пот, повернулся к Лорел.

– Сложите две скатерти в квадратные прокладки. Как можно более толстые. Встаньте рядом со мной на колени. Чем ближе, тем лучше. Уэрвик, снимите пояс.

Ник посмотрел на Лорел. Она потупилась под его взглядом.

– Я собираюсь взяться за рукоятку и вытащить нож. Если он не зацепится за ребра, а судя по его положению, этого не произойдет, нож выйдет легко. Я сразу подамся назад, освобождая вам место. Одну из прокладок вы быстро положите ей на грудь и прижмете со всей силой. Не волнуйтесь о том, что причините ей боль или что она не сможет дышать. У Дайны перфорация легкого, а скорее всего даже две. Вот о чем надо тревожиться. Вы меня поняли?

– Да.

– После этого я сразу подниму девочку. Вы по-прежнему должны прижимать прокладку к ее груди. Мистер Уэрвик подсунет вторую прокладку ей под спину, если мы увидим кровь на спине. Потом мы затянем обе прокладки ремнем мистера Уэрвика. – Он взглянул на Руди. – Как только я попрошу, подайте ремень, приятель. Не заставляйте меня просить дважды.

– Не заставлю.

– Вам хватит света, чтобы все это увидеть, Ник? – спросила Лорел.

– Думаю, что да, – ответил Ник. – Надеюсь на это. – Он вновь посмотрел на Дайну. – Ты готова?

Дайна что-то пробормотала.

– Хорошо. – Он глубоко вдохнул, медленно выдохнул. – Да поможет мне Бог.

Обеими руками взялся за рукоятку, совсем как бейсболист берется за биту. Потянул. Дайна вскрикнула. Кровь брызнула у нее изо рта и окатила лицо Лорел, склонившейся над девочкой. Лорел отпрянула.

– Нет! – рявкнул Ник, не оглядываясь. – Только посмей лишиться чувств! Только посмей!

Лорел вновь подалась вперед, дрожа всем телом. Лезвие вышло из груди. Раздался свистящий звук, словно рана засасывала воздух.

– Давай! – выдохнул Ник. – Дави! Как можно сильнее!

Лорел увидела хлынувшую из раны кровь и тут же накрыла ее прокладкой. Ткань мгновенно нагрелась и набухла у нее в руках.

– Сильнее! – рявкнул Ник. – Дави сильнее! Зажимай рану! Зажимай!

– Я не могу! – выкрикнула Лорел. – Я сломаю ей ребра, если…

– К черту ребра! Мы должны зажать рану!

Лорел подалась вперед, перенеся весь вес на руки. Даже через толстую прокладку она чувствовала, как кровь сочится из раны.

Англичанин отбросил нож, склонился над Дайной. Увидел, что глаза закрыты, оттянул веки.

– Наконец-то она лишилась чувств. Точно сказать не могу, глаза у нее странные, но, по-моему, лишилась. – Он отбросил со лба упавшие волосы, взглянул на Лорел. – Вы все делали как надо. Так и продолжайте, хорошо? Я ее поднимаю. Давите с прежней силой.

– Столько крови, – простонала Лорел. – Она выживет?

– Не знаю. Главное, не ослабляйте давление. Готовы, мистер Уэрвик?

– Господи, полагаю, что да, – прохрипел Руди Уэрвик.

– Отлично. Поехали. – Ник подсунул ладонь под правую лопатку Дайны, поморщился. – Все хуже, чем я думал. Гораздо хуже. Кровь так и хлещет.

И начал медленно поднимать Дайну. Девочка застонала, изо рта у нее вновь хлынула кровь. И тут Лорел услышала, как из раны в спине барабанит по ковру кровь. Внезапно мир закачался у нее перед глазами.

– Давите сильнее! – крикнул Ник. – Придите же в себя!

Лорел была уже почти в обмороке.

И лишь осознание того, что подумает о ней Ник, если она таки упадет в обморок, подвигло ее на крайнюю меру. Лорел высунула язык между зубов, как ребенок, который хочет кого-то подразнить, и с силой прикусила его. Острая боль и солоноватый вкус собственной крови вернули ее к жизни. Опасность обморока миновала.

А снизу донесся крик боли и изумления. За ним последовал хриплый вопль. И вновь громкий, пронзительный крик.

Руди и Лорел одновременно повернули головы.

– Мальчишка! – выдохнул Руди. – Мальчишка и Гаффни! Они…

– Они все-таки нашли мистера Туми. – Лицо Ника закаменело, на шее вздулись вены. – Нам остается лишь надеяться…

Снизу донесся глухой удар, затем ужасный вопль. Еще удары.

– …что они контролируют ситуацию. Сейчас мы им ничем не можем помочь. Если мы бросим то, что делаем, эта маленькая девочка наверняка умрет.

– Но вроде бы кричал мальчишка!

– Мы бессильны помочь. Подсуньте под нее прокладку, Уэрвик. Быстро, а не то я дам вам хорошего пинка.

6

Дон первым спустился по эскалатору, на мгновение остановился, достал из кармана блестящий прямоугольный предмет.

– Моя зажигалка «Зиппо». Как думаешь, сработает?

– Не знаю, – ответил Алберт. – Может… пока лучше не пробовать. Воспользуемся ею только при необходимости. Очень хочется, чтобы зажглась. Иначе мы ничего не увидим.

– А где эти службы аэропорта?

Алберт указал на дверь, за которой несколько минут назад скрылся Крейг Туми.

– Ты думаешь, дверь не заперта?

– Есть только один способ это выяснить, – ответил Алберт.

Дон направился к указанной двери с зажигалкой в правой руке. Алберт последовал за ним.

7

Крейг услышал их шаги, несомненно, слуг лангольеров. Они его не пугали. Он разобрался с той тварью, что прикидывалась маленькой девочкой, разберется и с другими. Он схватил нож для вскрытия писем, встал, выскользнул из-за стола.

– Ты думаешь, дверь не заперта?

– Есть только один способ это выяснить.

«Сейчас вы выясните и кое-что еще», – подумал Крейг. Он уже добрался до стены, нащупал рукой дверные петли и встал за открывающейся внутрь дверью. В комнате было темно, как в заднице слона. Крейг поднял нож для вскрытия писем на уровень плеча.

– Ручка не поворачивается. – Дон был в растерянности.

Крейг облегченно вздохнул… но его ждало разочарование.

– Попробуйте ее толкнуть. – Это был голос юного умника.

Дверь начала открываться.

8

Дон переступил порог. Большим пальцем отбросил крышку зажигалки, поднял ее, крутанул колесико. Фитиль занялся с первой искры. В свете маленького факела они увидели, что помещение используется и как контора, и как кладовая. В одном углу были свалены какие-то вещи, в другом стоял ксерокс. Вдоль стен тянулись полки, на которых лежали стопки различных бланков.

Дон шагнул вперед, еще выше поднял зажигалку, указал на правую стену:

– Эй, парень! Туз! Смотри!

На стене красовался плакат, изображающий мужчину в деловом костюме, нетвердой походкой выходящего из бара и посматривающего на часы. Надпись на плакате гласила: РАБОТА – ПРОКЛЯТИЕ ПЬЮЩЕГО ЧЕЛОВЕКА. Рядом с плакатом к стене крепился большой пластиковый ящик с красным крестом на дверце. Под ящиком лежали складные носилки.

Но Алберт смотрел не на плакат, не на аптечку, не на носилки. Он не мог оторвать глаз от стола, занимающего середину комнаты.

На столе лежал ворох разорванной бумаги.

– Берегитесь! – крикнул Алберт. – Берегитесь, он где-то з…

Крейг Туми выступил из-за двери. И первым нанес удар.

9

– Пояс, – скомандовал Ник.

Руди не шевельнулся, не ответил. Он смотрел на дверь ресторана. Снизу не доносилось ни звука. Лишь снаружи накатывало похрустывание да рев работающих авиационных двигателей.

Ник пнул его в лодыжку и приказал:

– Пояс! Живо!

Руди неуклюже опустился на колени рядом с Ником, который одной рукой держал Дайну на весу, а другой прижимал к ее спине вторую прокладку.

– Подсуньте пояс под прокладку. – Ник тяжело дышал, по лицу градом катился пот. – Быстро! Я же не могу держать ее до скончания века!

Руди подсунул пояс. Ник опустил Дайну, приподнял левое плечо девочки, подсунул пояс и под него, затянул потуже, отдал конец Лорел.

– Держите крепче. С пряжкой ничего не получится. Девочка слишком маленькая, такой дырки наверняка нет.

– Вы идете вниз? – спросила Лорел.

– Да. По-моему, это и так ясно.

– Будьте осторожны. Пожалуйста, будьте осторожны.

Он неожиданно улыбнулся, белые зубы ярко сверкнули в сгустившемся сумраке… но ее это не испугало. Даже наоборот.

– Естественно. Только этим и спасаюсь. – Он положил руку на плечо Лорел, сжал пальцы; по телу Лорел пробежала дрожь. – Вы вели себя достойно, Лорел. Спасибо вам.

И уже начал поворачиваться, чтобы уйти, когда маленькая ручонка схватила его за отворот синих джинсов. Ник увидел, что слепые глаза Дайны вновь открыты.

– Не… – начала она и тут же зашлась в кашле, капельки крови брызнули из носа.

– Дайна, тебе нельзя…

– Не… убивайте… его! – Даже в темноте Лорел видела, какими невероятными усилиями даются девочке эти слова.

Ник задумчиво смотрел на девочку.

– Этот мерзавец ударил тебя ножом. Почему ты стараешься защитить его?

Дайне удалось произнести еще несколько слов. Пусть и негромко, но отчетливо. Они все их услышали:

– Все… что я знаю… он нам понадобится. – И глаза девочки вновь закрылись.

10

Крейг глубоко вонзил нож для вскрытия писем в шею Дона Гаффни. Дон закричал и выронил зажигалку. Она упала на пол, продолжая гореть. Алберт закричал от страха, а Дона качнуло к столу.

Крейг выхватил нож и нанес второй удар. Дон издал отчаянный вопль и повалился на стол руками вперед, сметая с него стопку бумаг, письменный прибор, проволочную корзинку для входящих и исходящих документов.

А Крейг уже обернулся к Алберту, сжимая в руке рукоятку ножа для вскрытия писем, с которого на пол капала кровь.

– Чтоб ты сдох! Мне надо в Бостон, и ты не сможешь меня остановить. Никто не сможет меня остановить!

Зажигалка погасла, и комната погрузилась в темноту.

Алберт отступил на шаг, и тут же волна теплого воздуха окатила ему лицо: Крейг нанес удар, и нож прошел через ту точку, где мгновением раньше была грудь Алберта. Юноша выставил назад свободную руку, боясь оказаться в углу, когда Крейг вновь взмахнет ножом (в слабом свете «Зиппо» Алберту показалось, что нож настоящий). Для его оружия требовалось свободное пространство. Но пальцы нащупали лишь пустоту, и он попятился в открытую дверь. Собранность и хладнокровие куда-то подевались, он не чувствовал себя самым быстрым стрелком-евреем по любую сторону Миссисипи. Туз превратился в неуклюжего подростка. Более того, испуганного подростка, который выбрал детскую игрушку вместо настоящего оружия, так как не верил, что ему придется бороться за свою жизнь, не верил, несмотря на то что собственными глазами видел, как обошелся этот лунатик с маленькой слепой девочкой. Алберт чувствовал запах собственного пота. Чувствовал даже в этом мертвом воздухе. И пот его пах страхом.

Крейг проскользнул в дверной проем вслед за ним. С поднятой рукой, сжимающей нож для вскрытия писем.

– Я вижу тебя, сынок, – промурлыкал он. – Я как кошка вижу тебя.

И двинулся на Алберта. Тот пятился, одновременно раскачивая тостер взад-вперед и напоминая себе, что может нанести только один удар, прежде чем Туми вонзит нож ему в шею или грудь.

«А если тостер вылетит из этой чертовой скатерти до того, как ударит лунатика, я покойник», – подумал Алберт.

11

Крейг приближался, раскачиваясь из стороны в сторону, словно змея, поднимающаяся из корзины. Улыбка играла на его губах, отчего на щеках появились ямочки.

Все правильно, звучал в голове голос отца. Если ты прикончишь их одного за другим, то сможешь добраться до Бостона. ТНПЗ, Крейг, помнишь? ТНПЗ. Труд не пропадает зря.

Совершенно верно, Крейги-Вейги, добавила мать. Ты можешь это сделать и должен сделать.

– Извини, – с улыбкой пробормотал Крейг, обращаясь к побледневшему как мел юноше. – Очень сожалею, действительно сожалею, но я должен это сделать. Если бы ты взглянул на все с моей колокольни, ты бы понял.

И он стал приближаться к Алберту, подняв нож для вскрытия писем на уровень глаз.

12

Алберт быстро оглянулся, увидел, что пятится к стойке «Юнайтед эйрлайнс». Еще шаг, другой, и он при замахе заденет тостером стойку. Значит, отступать больше нельзя. Он начал все быстрее раскачивать тостер, крепко сжав потными пальцами намотанную вокруг ладони скатерть.

Крейг уловил какое-то движение в темноте, но не мог понять, что там болтается. Впрочем, особого значения это не имело. Не было у него времени обращать внимание на всякую ерунду. Он весь подобрался и бросился на Алберта.

– Я ЛЕЧУ В БОСТОН! – проорал он. – Я ЛЕЧУ В…

Глаза Алберта уже привыкли к темноте, и он заметил рывок Крейга. Поэтому его рука пошла не вперед, а назад, описав полную дугу. Тостер взлетел вверх, а сам Алберт отступил влево. Головка «палицы» со свистом прорезала воздух и, миновав высшую точку, пошла вниз, в полном соответствии с законами движения, до предела натянув рукоять-скатерть. Помог и Крейг, которого рывок вывел прямо под нисходящую дугу траектории. Тостер опустился на лоб и переносицу Крейга. Хрустнули кости.

Крейг завопил от боли, выронил нож для вскрытия писем и поднял руки к лицу. Кровь хлынула между пальцев, как вода из сорванного гидранта. Алберт пришел в ужас от содеянного, но не мог заставить себя остановиться: раненого Туми он боялся больше, чем здорового. Поэтому вновь взмахнул тостером. На этот раз удар пришелся Крейгу в грудь. С диким воплем тот повалился на спину.

В голове Алберта Туза Косснера осталась одна мысль, заглушившая слова, образы, эмоции: Я должен сделать так, чтобы он перестал двигаться, иначе он вскочит и убьет меня. Я должен сделать так, чтобы он перестал двигаться, иначе он вскочит и убьет меня.

По крайней мере Туми выронил оружие. Алберт наступил на него ногой и вновь взмахнул тостером. Когда последний пошел вниз, Алберт согнулся в поклоне, словно вышколенный дворецкий, встречающий члена королевской семьи. Головка «палицы» врезалась в раззявленный рот Крейга. И Алберту показалось, будто кто-то бьет стекла, завернутые в носовой платок. Господи! подумал юноша. Это же его зубы.

Крейг извивался на полу, взмахивал руками. Алберта переполнял ужас. Своей живучестью Крейг напоминал ему какое-то мерзкое и неуничтожимое насекомое.

Он ухватился за ботинок Алберта. С криком отвращения Алберт отдернул ногу с ножа для вскрытия писем, и Крейг тут же попытался его схватить. Между его глаз зияла рана. Алберта он не видел совсем: перед глазами сверкали ослепительные звезды. В голове гудело.

Крейг уже никому не мог причинить вреда, но Алберт этого не знал. В панике он вновь обрушил тостер на голову Крейга. Внутри тостера загремело: отвалились нагревательные элементы.

А Крейг перестал шевелиться.

Алберт стоял над ним, жадно ловя ртом воздух. Завернутый в скатерть тостер тянул его руку к земле. Потом он отошел на два шага, согнулся пополам, и его стошнило.

13

Брайан перекрестился, прежде чем снять черный пластиковый кожух с монитора бортового навигационного компьютера «Боинга‐767», опасаясь, что увидит погасший экран. Пристально всмотрелся в него… и облегченно выдохнул.

ПОСЛЕДНЯЯ ПРОГРАММА ЗАВЕРШЕНА,

высветил экран зеленовато-синими буквами. И ниже:

НОВАЯ ПРОГРАММА? Y/N

Брайан напечатал «Y», потом:

РЕВЕРС АП 29: ЛАКС/ЛОГАН

Экран на мгновение потемнел, и на нем высветилось:

ВКЛЮЧИТЬ ОТКЛОНЕНИЕ

В РЕВЕРС-ПРОГРАММУ АП 29? Y/N

Брайан напечатал «Y».

ПРОГРАММИРУЮ РЕВЕРС, —

сообщил ему экран, а меньше чем через пять секунд добавил:

ПРОГРАММИРОВАНИЕ ЗАВЕРШЕНО

– Капитан Энгл?

Брайан обернулся. В дверном проеме кабины пилотов стояла Бетани. Бледная, уставшая.

– Я сейчас занят, Бетани.

– Почему они не возвращаются?

– Не могу знать.

– Я спросила Боба… мистера Дженкинса, не видит ли он какого-нибудь движения в здании аэропорта, и он ответил, что не видит. Может, они все мертвы?

– Я уверен, что нет. Может, спустишься к нему и постоишь у трапа? Думаю, с мистером Дженкинсом тебе будет спокойнее, а у меня еще есть работа.

«По крайней мере я думаю, что есть», – добавил он про себя.

– Конечно, спущусь. Одной так страшно. – Бетани попыталась улыбнуться. – Но тогда вы останетесь в одиночестве.

– Обо мне не беспокойся. И можешь не сомневаться, они скоро вернутся.

Девушка ушла, а Брайан повернулся к монитору и напечатал:

ЕСТЬ ЛИ КАКИЕ-ЛИБО ПРОБЛЕМЫС ЭТОЙ ПРОГРАММОЙ?

Нажал клавишу EXECUTE.

НИКАКИХ ПРОБЛЕМ. БЛАГОДАРИМ ВАС ЗА ТО, ЧТО ВЫ РЕШИЛИ ЛЕТЕТЬ РЕЙСОМ «АМЕРИКАНСКОЙ ГОРДОСТИ».

14

Боб услышал шаги по трапу, быстро повернулся. По ступеням медленно и осторожно спускалась Бетани, но он все равно чуть не подпрыгнул от неожиданности. Доносящийся с востока звук заметно усилился.

То есть его источник приблизился.

– Привет, Бетани. Не угостишь сигаретой?

Она предложила ему пачку, взяла одну сама. Оторвала спичку от экспериментальной книжицы Алберта. Спичка легко зажглась с первой попытки.

– От них никаких сведений?

– Смотря что подразумевать под сведениями, – уклончиво ответил Боб. – Вроде бы я слышал крики перед тем, как ты спустилась вниз.

На самом деле он слышал не крики, а жуткие вопли, возможно, вызванные дикой болью, но счел возможным опустить подробности. Девушка и так испугана, и потом, Боб видел, что она прониклась к Алберту нежными чувствами.

– Я надеюсь, что с Дайной все будет в порядке, – вздохнула Бетани, – но уверенности у меня нет. Рана тяжелая.

– Ты видела капитана?

– Он, можно сказать, меня выгнал. Как мне показалось, он программирует компьютер.

Боб Дженкинс кивнул:

– Я на это надеюсь.

Разговор завял. Оба смотрели на восток. К похрустыванию добавился новый звук. Более резкий, пронзительный. Механический звук. Боб подумал об автоматической коробке передач, в которую забыли долить масло.

– Звук приближается, не так ли?

Боб неохотно кивнул. Затянулся, и красный огонек на мгновение вырвал из темноты его усталые, испуганные глаза.

– Что же это такое, мистер Дженкинс?

Он покачал головой:

– Девочка моя, я очень надеюсь, что этого мы никогда не узнаем.

15

Спускаясь по эскалатору, Ник заметил кого-то, согнувшегося чуть ли не пополам, у стены с незвонящими телефонами. Определить, Алберт это или Крейг Туми, не представлялось возможным. Англичанин сунул руку в правый карман джинсов, достал пару четвертаков. Сжал правую руку в кулак и вставил четвертаки между пальцами, соорудив некое подобие кастета. И двинулся вниз.

Фигура у телефонов выпрямилась при приближении Ника.

– Не наступите на блевотину, – пробормотал Алберт.

Ник вернул четвертаки в карман. От блевотины поднимался острый, резкий запах. На него накладывался не менее сильный запах страха, исходивший от юноши. Эти запахи Ник знал как по Фолклендам, так и по Северной Ирландии. Он обнял выпрямившегося Алберта за плечи:

– Где они, Туз? Гаффни и Туми, где они?

– Мистер Туми там. – Он указал на неподвижное тело, распростертое на полу. – Мистер Гаффни за дверью с табличкой «Службы аэропорта». Я думаю, они мертвы. Мистер Туми прятался в той комнате. Когда мы зашли, он притаился за дверью. И убил мистера Гаффни, потому что тот вошел первым. Если бы первым вошел я, он бы убил меня.

Алберт шумно сглотнул слюну.

– Потом я убил мистера Туми. Пришлось убить. Он бросился на меня, понимаете? Где-то раздобыл нож и бросился на меня.

Говорил он тоном, который кто-то мог бы назвать безразличным, но Ник прекрасно понимал, в чем дело. И на лице Алберта он увидел совсем не безразличие, а шок.

– Ты сможешь совладать с нервами, Туз? – мягко спросил Ник.

– Не знаю. Я ни-ни-никогда ни-никого не убивал, и… – Алберт всхлипнул.

– Понятное дело. Ужасно, конечно, но можно пережить. Я знаю. И ты должен это пережить, Туз. Понятия не имею, когда мы сможем уснуть, но для психотерапии времени сейчас точно нет. Звук все громче.

Он оставил Алберта, направился к распростертому на полу телу, склонился над ним. Крейг Туми лежал на боку, одна рука прикрывала лицо. Ник перекатил его на спину и присвистнул. В Туми еще теплилась жизнь, слышалось его тяжелое, с присвистом дыхание, но Ник мог поставить последний фунт со своего банковского счета, что жить Туми осталось совсем недолго. Носа как не бывало, вместо рта зияла кровавая каверна с остатками зубов. Посреди лба красовалась приличных размеров вмятина, свидетельствующая о том, что Алберт несколько изменил конфигурацию черепа Туми.

– И все это он сделал тостером? – прошептал Ник. – Иисус и Мария, Том, Дик и Гарри! – И выпрямился. – Туз, он не умер.

– Неужели? – спросил Алберт, не сходя с места.

– Послушай сам. Он без сознания, но дышит. – «Хотя скоро и перестанет», – отметил Ник про себя. – Давай проверим, как там мистер Гаффни. Может, ему тоже повезло. А что ты можешь сказать насчет носилок?

– А? – переспросил Алберт, словно Ник обратился к нему на иностранном языке.

– Насчет носилок, – терпеливо повторил Ник, когда они двинулись к комнате, отданной службам аэропорта.

– Мы их нашли.

– Правда? Потрясающе!

Алберт зашел в комнату первым.

– Одну минуту. – Он присел, пошарил руками по полу, быстро нашел зажигалку Дона. Еще теплую на ощупь. Встал. – Мистер Гаффни, думаю, на столе или около него.

Алберт поднял зажигалку, несколько раз крутанул колесико. С пятой попытки фитиль занялся и горел три или четыре секунды. Этого было достаточно. Дон Гаффни лежал рядом со столом, на спине, с открытыми глазами, на лице его застыло изумление. Ему совсем не повезло.