Текст книги "Четыре после полуночи (сборник)"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

4

Длинный белоснежный авиалайнер скользил над землей в тридцати пяти милях восточнее Международного аэропорта Бангора. На хвосте красовалось число «767». Фюзеляж украшала надпись «АМЕРИКАНСКАЯ ГОРДОСТЬ» с чуть заваленными назад буквами, изображающими скорость. Носовую часть с обеих сторон облапил фирменный знак компании: большой красный орел с синими звездами на крыльях. Как и самолет, орел вроде бы готовился к посадке.

Тени на землю самолет не отбрасывал: дождя не было, но утро выдалось серым и мрачным. Открылись люки, выдвинулись шасси.

Самолет авиакомпании «Американская гордость», следующий рейсом 29, направлялся к Бангору, заворачивая влево. Капитан Энгл теперь мог корректировать курс визуально, что он, собственно, и делал.

– Я его вижу! – воскликнул Ник. – Я вижу аэропорт! Господи, какое прекрасное зрелище!

– Если видите, значит, поднялись с кресла, – говорил Брайан, не оборачиваясь. Оборачиваться времени не было. – Сядьте, пристегнитесь и помолчите.

Но длинная посадочная полоса радовала и его глаз.

Брайан нацелил на нее нос самолета и снизился с тысячи футов до восьмисот. Под крыльями «767» тянулся бесконечный лес. Наконец лес уступил место россыпи домов. Мозг Брайана автоматически фиксировал мотели, бензозаправки, закусочные быстрого обслуживания. Они миновали Пенобскот-ривер и вошли в зону аэропорта.

– Центр управления, говорит рейс 29. У меня чрезвычайная ситуация. Повторяю, у меня чрезвычайная ситуация. Прошу очистить взлетно-посадочную полосу. Иду на посадку.

Брайан посмотрел на датчик скорости, с удовлетворением отметил, что стрелка миновала цифру 140 – разрешенную скорость касания земли. Последние деревья остались позади, теперь они летели над полем для гольфа. Уголком глаза Брайан поймал зеленую вывеску «Холидей инн», посадочные огни, маркирующие торец взлетно-посадочной полосы. На бетоне белели две тройки. А вот огни не светились ни зеленым, ни красным: просто не горели, и все.

Но Брайан не стал над этим задумываться. Как и над тем, что навстречу мог подниматься «лирджет» или маленькая «дойка» с поршневыми двигателями. Он полностью сосредоточился на главном – посадке «767».

Отрезок гравия, сквозь который пробивались сорняки, и вот уже в тридцати футах под шасси потянулся бетонный язык посадочной полосы. Они пролетели над белыми поперечными полосами, потом над черными отметинами колес – возможно, в этом месте касались бетона реактивные самолеты Национальной гвардии.

Брайан прижимал «767» к бетонной полосе. Второй ряд поперечных полос промелькнул под ними и практически сразу же, с легким толчком, главное шасси коснулось земли. Теперь самолет с чуть задранным носом катился по посадочной полосе 33 со скоростью сто двадцать миль в час. Брайан повернул до предела закрылки и реверсировал двигатели. Еще толчок, слабее первого, и носовое шасси коснулось бетона.

Скорость самолета замедлялась: со ста двадцати миль до ста, восьмидесяти, сорока, наконец, до скорости бегущего человека.

Брайан сделал свое дело. Они сели.

– Обычная посадка, – прокомментировал Брайан. – Ничего особенного.

Он шумно выдохнул и остановил самолет в четырехстах ярдах от ближайшей стоянки. Брайана внезапно пробрала дрожь. Он поднял руку, вытер со лба пот. Посмотрел на мокрую ладонь, нервно рассмеялся.

Рука Ника легла ему на плечо.

– С тобой все в порядке, Брайан?

– Да. – И капитан взял микрофон. – Дамы и господа, добро пожаловать в Бангор.

Из главного салона до него донеслись радостные крики и аплодисменты. Капитан вновь рассмеялся.

А вот Ник Хопуэлл не смеялся. Он сосредоточенно вглядывался в окно кабины. Ничего не двигалось на рулежных дорожках. Ничего не двигалось на маркированных самолетных стоянках. Ни грузовички, ни автомобили службы безопасности не шныряли по бетонному летному полю. Он видел несколько автобусов, видел армейский транспортный самолет, отбуксированный на одну из дальних стоянок, видел «Боинг-727» авиакомпании «Дельта», стоящий у передвижного посадочного рукава. Все они застыли, словно памятники.

– Спасибо, что пригласили нас в Бангор, друг мой, – нарушил Ник затянувшуюся паузу. – Складывается впечатление, что, кроме вас, приглашать нас сюда некому. Аэропорт пуст.

5

Несмотря на радиомолчание, Брайану очень не хотелось соглашаться с этим заключением. Но когда он вывел самолет между двух рулежных дорожек к зданию аэровокзала, то не мог не признать правоту Ника. Речь шла не только об отсутствии людей, не только о том, что к ним не подкатил автомобиль службы охраны для выяснения, откуда взялся этот «767», которого никто не ждал. Международный аэропорт Бангора словно начисто лишили жизни, а последний человек если и побывал здесь, то, наверное, тысячу лет тому назад.

Под самолетом авиакомпании «Дельта» стоял джип с прицепленными к нему несколькими багажными тележками. На них лежали чемоданы, к которым то и дело возвращался взгляд Брайана, когда он подгонял «767» к зданию аэровокзала. Чемоданы казались совсем древними, словно их обнаружили при раскопках какого-то знаменитого старинного города. «Интересно, – подумал Брайан, – неужели человек, открывший могилу Тутанхамона, испытывал те же чувства, что и я?»

Он заглушил двигатели, посидел, прислушиваясь. Из хвостовой части доносился шум работающей вспомогательной силовой установки, одной из четырех. Брайан потянулся к выключателю с надписью «БОРТОВАЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА», даже коснулся его, но потом убрал руку. Не хотелось ему обесточивать самолет. Причин для этого вроде бы и не было, но интуиция, внутренний голос требовали, чтобы капитан оставил выключатель в покое.

Кроме того, решил Брайан, вряд ли кто будет зудеть из-за напрасно растрачиваемого топлива… все равно его осталось совсем ничего.

Он расстегнул ремень безопасности, встал.

– Что теперь, Брайан? – поднялся и Ник.

Брайан впервые заметил, что англичанин выше его на добрых четыре дюйма. «До сих пор парадом командовал я, – подумал он. – С того самого момента, как все это случилось… точнее, с того момента, как мы узнали о случившемся, командовал парадом я. Но скоро все должно перемениться».

И понял, что особых возражений у него нет. Полет в облаках исчерпал его запасы мужества, похвалы Брайан не ожидал: он делал свое дело, а платили ему в том числе и за мужество. Он вспомнил слова одного пилота: «Нам платят по сто тысяч долларов в год, Брайан, а то и больше, лишь по одной причине. Они знают, что на всю карьеру пилота приходится тридцать или сорок секунд, когда он действительно может что-то изменить. Нам платят за то, что мы не застынем столбом, когда придет черед этих секунд».

Конечно, мозг может говорить тебе, что ты должен спускаться, есть облака или нет облаков, что выбора у тебя просто нет. Но как нелегко зажать в кулак нервы, кричащие от ужаса перед неведомым. Даже Ник в какой-то момент потребовал, чтобы они прекратили приземление. Чтобы посадить самолет, ему требовался Брайан. И ему, и остальным. Но вот они сели, и под облаками их не ждали чудовища.

Только необъяснимая тишина и брошенные багажные тележки под брюхом «Боинга-727», принадлежащего авиакомпании «Дельта».

«Так что, если желаешь стать капитаном, друг мой, вот тебе мое благословение, – мысленно обратился к Нику Брайан. – Если хочешь, я даже отдам тебе фуражку. Но только за пределами самолета. А пока пассажиры не на земле, отвечаю за них я».

Но Ник задал ему вопрос и заслуживал ответа.

– Теперь выйдем из самолета и разберемся, что к чему. – И Брайан протиснулся мимо англичанина.

Ник придержал его за плечо.

– Ты думаешь…

Внезапно Брайан разозлился и сбросил его руку.

– Я думаю, мы покинем самолет. Никто не подгонит трап и не подтянет переходной рукав, так что придется воспользоваться спасательным желобом. А потом думать будешь ты. Дружище.

Он направился в салон первого класса… и едва не рухнул на пол, споткнувшись о тележку, упавшую поперек прохода. Пол устилали осколки стекла, от разлитого алкоголя защипало глаза. Ник догнал его у салона бизнес-класса.

– Брайан, если я чем-то обидел тебя, извини. Ты сотворил чудо.

– Ты меня не обидел. Просто за последние десять часов я пережил чуть ли не разгерметизацию над Тихим океаном, узнал о смерти моей бывшей жены, а потом еще и обнаружил, что население Соединенных Штатов перебралось то ли на другой континент, то ли на другую планету. Вот я и сорвался.

Он вошел в главный салон. Брайана встретила тишина: горстка пассажиров смотрела на него во все глаза.

Первым зааплодировал Алберт Косснер.

Мгновение спустя к нему присоединился Боб Дженкинс… Дон Гаффни… Лорел Стивенсон. Лысый мужчина огляделся и тоже принялся аплодировать.

– Что такое? – спросила Дайна. – Что случилось?

– Пришел капитан. – По лицу Лорел покатились слезы. – Капитан, который благополучно посадил самолет.

Зааплодировала и Дайна.

Брайан смотрел на них, не зная, что и сказать.

Ник, стоявший позади, тоже присоединился к аплодирующим. Они расстегнули ремни, поднялись и аплодировали ему стоя. Только трое остались на своих местах: Бетани, еще не очнувшаяся: бородач, по-прежнему храпящий в заднем ряду; и Крейг Туми, который бросил на них пустой взгляд и принялся за очередную страницу.

6

Брайан почувствовал, что краснеет: к таким почестям он не привык. Поднял руки, но какое-то время все продолжали хлопать в ладоши.

– Дамы и господа, пожалуйста… пожалуйста… Уверяю вас, это была самая ординарная посадка…

– Пустяки, мэм… о чем и говорить. – Боб Дженкинс очень удачно скопировал техасский акцент Пэри Купера.

Алберт рассмеялся. Тут и Бетани открыла глаза: огляделась, не понимая, где она и что происходит.

– Мы сели живыми, не так ли? – спросила девушка. – Боже мой! Как здорово! Я думала, мы расшибемся в лепешку!

– Пожалуйста. – Брайан поднял руки повыше, чувствуя себя Ричардом Никсоном, соглашающимся с решением партии выдвинуть его кандидатом на пост президента на второй срок.

Капитану пришлось подавить распиравший его смех: пассажиры бы не поняли. Им не хватало героя, вот выбор и пал на него. Брайан мог с ними согласиться… и воспользоваться этим. Все-таки еще предстояло высадить их из самолета.

– Пожалуйста, уделите мне минуту внимания!

Аплодисменты стихли, все в ожидании смотрели на него, все, за исключением Крейга, который неожиданно отбросил журнал. Расстегнул ремень безопасности, встал, вышел в проход, расшвыривая полоски бумаги, и начал сосредоточенно рыться в багажной ячейке над сиденьем.

– Вы выглядывали в иллюминаторы, поэтому знаете то, что известно мне. Большинство пассажиров и вся команда этого самолета исчезли, пока мы спали. Это, конечно, безумие, но теперь мы столкнулись с еще более безумной ситуацией. Такое ощущение, что исчезли многие люди… но логика подсказывает: где-то люди все-таки должны остаться. Раз мы пережили то, что произошло с нами, значит, есть и другие выжившие.

Боб Дженкинс, автор детективных романов, что-то прошептал себе под нос. Алберт услышал его, но слов не разобрал. Он повернулся к Дженкинсу как раз в тот момент, когда писатель вновь пробормотал те же два слова. Вот тут Алберт их уловил: ложная логика.

– Я думаю, что в сложившихся обстоятельствах решать задачи надо по мере их поступления. Задача первая – покинуть самолет.

– Я купил билет до Бостона, – неожиданно заявил Крейг Туми ровным, спокойным голосом. – И я хочу лететь в Бостон.

Ник выступил из-за плеча капитана. Крейг взглянул на англичанина, его глаза сузились. Вновь он выглядел, как домашний кот со скверным характером. Ник поднял руку с двумя согнутыми и чуть разведенными пальцами. Теми самыми, что выкручивали нос Водолазки. И Крейг Туми, которому уже доводилось ждать, пока под пьяные вопли мамаши, поздравлявшей с днем рождения, догорит спичка, зажатая пальцами его ноги, сразу понял, что хотел сказать англичанин. Крейг вообще схватывал все на лету. И он мог подождать.

– Нам придется воспользоваться спасательным желобом, – продолжил Брайан, – поэтому я хочу напомнить вам, как это делается. Слушаете внимательно, а потом строитесь в колонну по одному и следуете за мной в носовую часть самолета.

7

Четыре минуты спустя люк у кабины пилотов «Боинга-767» авиакомпании «Американская гордость», следовавшего рейсом 29, откинулся. Потянуло холодным воздухом. Все разговоры стихли. Тут же что-то зашипело, и у порога расцвел необычный оранжевый цветок. Начал удлиняться и, падая вниз, принял форму желоба. Нижняя его часть легла на бетон огромным оранжевым матрацем.

Брайан и Ник стояли во главе маленькой колонны.

– С воздухом что-то не так, – заметил Ник.

– В каком смысле? – спросил Брайан и понизил голос: – Думаешь, отравлен?

– Нет… это вряд ли. Но у него нет ни вкуса, ни запаха.

– Ты чокнулся. – Голосу Брайана недоставало уверенности.

– Отнюдь. Это аэропорт, дружище, а не весенний луг. Но ты улавливаешь запах масла, керосина? Я – нет.

Брайан принюхался. Действительно, никаких запахов. Если воздух отравлен (он, конечно, в это не верил, но если), значит, в нем распылили какой-то медленно действующий токсин. Во всяком случае, легкие этот воздух перерабатывали. Но Ник прав. Запаха не было. Как и той составляющей, которую англичанин назвал вкусом. Воздух за пределами самолета был без запаха и не имел никакого вкуса.

– Что-то не так? – озабоченно спросила Бетани Симмс. – Я не уверена, хочу ли я это знать, но…

– Все нормально, – ответил Брайан, он сосчитал головы – десять, вновь повернулся к Нику: – Этот парень в хвосте все еще спит. Стоит его будить?

Ник на мгновение задумался, потом покачал головой:

– Пусть спит. У нас и так хватает забот. Кому охота лечить его от тяжелого похмелья?

Брайан улыбнулся. Ник озвучил его мысли.

– Действительно, никому. Ладно. Ты идешь первым. Ник. Придержи желоб снизу. Я помогу остальным.

– Может, тебе спуститься первым? На случай, если мой горластый приятель вновь начнет возражать против незапланированной остановки?

Брайан покосился на мужчину в водолазке. Тот стоял последним, с брифкейсом в руке, уставившись в потолок, напоминая манекена в магазинной витрине.

– Едва ли у меня будут с ним проблемы, потому что плевать я хотел на его выходки. Захочет он остаться или пойдет с нами, мне без разницы.

Ник улыбнулся.

– Ты прав. Начинаем великий исход. Ботинки снимаем?

Брайан кивнул.

Через несколько секунд Ник уже держал в руке пару черных туфель.

– Отлично, счастливого пути. – Брайан повернулся к Бетани: – Смотрите внимательно, мисс… вы следующая.

– Господи… как же мне этого не хочется.

Тем не менее Бетани придвинулась к Брайану вплотную и с опаской наблюдала, как Ник Хопуэлл управляется с желобом. Он прыгнул на желоб, сразу высоко вскинув ноги. Опустился на задницу и заскользил вниз. Получилось у него ловко, низ желоба даже не дернулся. Ткнулся в бетон пятками, тут же вскочил на ноги и картинно поклонился.

– Видите, как все просто! – прокричал он. – Следующий!

– Ваша очередь, мисс. – Брайан смотрел на девушку. – Бетани, не так ли?

– Да, – нервно откликнулась она. – Боюсь, я не смогу. Я три семестра прогуливала физкультуру, так что в конце концов мне разрешили сдавать вместо нее домоводство.

– Все у вас получится, – заверил ее Брайан.

Он по опыту знал, что людей гораздо проще уговорить воспользоваться спасательным желобом, когда они чего-то боятся. К примеру, видят дыру в фюзеляже или горящий двигатель.

– Обувь сняли?

Розовые кроссовки Бетани сняла, но все равно пятилась от оранжевого желоба.

– Может, если бы я чего-нибудь выпила для храбрости…

– Мистер Хопуэлл придерживает желоб внизу, так что беспокоиться не о чем, – настаивал Брайан, почувствовавший, что придется силком усаживать Бетани на желоб.

Ему не хотелось этого делать, но если она будет и дальше упираться… Нельзя разрешать пассажирам отходить от желоба и дожидаться, пока к ним вернется храбрость. Так каждый будет уступать свою очередь стоящему следом.

– Давай, Бетани, – неожиданно поддержал его Алберт. – Я до смерти боюсь спускаться, но, если спустишься ты, мне не останется ничего другого, как последовать за тобой.

Бетани удивленно воззрилась на него.

– Почему?

Алберт густо покраснел и еще крепче прижал к груди свою скрипку.

– Потому что ты – девушка, – честно ответил он. – Можешь считать меня мужским шовинистом, но причина именно в этом.

Бетани какое-то мгновение смотрела на него, потом рассмеялась и повернулась к желобу. Брайан решил подтолкнуть ее, если она вновь даст задний ход, но она воскликнула:

– Господи, как мне не хватает «травки»! – И прыгнула.

Бетани видела, как это проделал Ник, и хотела повторить его маневр, но в последний момент храбрость покинула девушку, и она попыталась подобрать ноги под себя. В результате опустилась не на середину желоба, а на его боковую поверхность. Брайан уже подумал, что сейчас она вывалится из желоба, но Бетани заметила опасность и сумела откатиться. Вниз она сползла на правом боку, с одной рукой, заброшенной за голову. Блузка задралась до самой шеи. Ник поймал ее и поставил на ноги.

– Однако, – выдохнула она. – Совсем как в детстве.

– Все в порядке? – спросил Ник.

– Да. Думаю, я немножко подпустила в трусики, а так все в порядке.

Ник улыбнулся девушке и снова повернулся к желобу.

Алберт с виноватой улыбкой протянул Брайану футляр со скрипкой.

– Вас не затруднит подержать ее? Я боюсь, что она разобьется, если я вывалюсь из желоба. Родители меня убьют. Это Гретч.[8]8
  Известный скрипичный мастер.


[Закрыть]

Брайан взял скрипку. Лицо его оставалось серьезным, но в душе он улыбался.

– Можно взглянуть? Тысячу лет назад я играл на такой.

– Пожалуйста, – кивнул Алберт.

Интерес Брайана к скрипке успокоил юношу, на что капитан и надеялся. Он открыл три защелки, откинул крышку. Действительно, Гретч, хотя и не из первых. Брайан знал, что такой инструмент стоил никак не меньше легкового автомобиля.

– Прелесть. – Он взял четыре ноты, в воздухе поплыл мелодичный звук; Брайан вернул скрипку на место, закрепил крышку защелками. – Сохраню в целости. Обещаю.

– Благодарю. – Алберт шагнул к проему, глубоко вдохнул, выдохнул.

– Джеронимо! – вырвалось у него, и, спрятав кисти под мышки, он прыгнул на желоб: не зря родители учили его, что при любых обстоятельствах Алберт прежде всего должен беречь руки; плюхнулся на задницу и заскользил вниз.

– Отлично! – прокомментировал его успехи Ник.

– Ерунда, – ответил Туз Косснер, поднялся и едва не упал, запутавшись в собственных ногах.

– Алберт! – крикнул ему Брайан. – Лови!

Он положил футляр на середину желоба, и Алберт без труда поймал инструмент в пяти футах от свободного торца спуска.

Дженкинс перед прыжком закрыл глаза и покатил вниз на одной ягодице. Ник зашел с левой стороны желоба и поймал писателя, который по инерции чуть не выскочил на бетон.

– Благодарю вас, молодой человек.

– Пустяки, приятель.

Гаффни последовал за писателем, потом лысый мужчина. Наконец в проеме появились Лорел и Дайна Беллман.

– Я боюсь, – прошептала Дайна.

– Все будет хорошо, дорогая, – успокоил ее Брайан. – Тебе даже не придется прыгать. – Он положил руки Дайне на плечи и повернул ее так, чтобы она встала лицом к нему и спиной к желобу. – Дай мне твои руки, и я положу тебя на желоб.

Но Дайна убрала руки за спину:

– Не вы. Я хочу, чтобы это сделала Лорел.

Брайан повернулся к черноволосой женщине:

– Сможете?

– Да. Если вы скажете, что надо делать.

– Дайна уже все знает. Опустите ее на желоб за руки. Когда она уляжется на попку ногами вперед, отпускайте. Она спокойно доедет до самого низа.

Руки Дайны были холодны как лед.

– Я боюсь, – вновь прошептала она.

– Дорогая, это все равно что горка на детской площадке, – попытался подбодрить ее Брайан. – Мужчина с английским акцентом ждет внизу, чтобы поймать тебя. Он уже наготове.

Дайна повернулась к нему, словно капитан сморозил какую-то глупость.

– Я не о спуске. Я боюсь этого места. Оно как-то странно пахнет.

Лорел, нос которой забивал только запах собственного пота, беспомощно посмотрела на Брайана.

– Дорогая! – Брайан опустился на колено рядом с девочкой. – Мы должны покинуть самолет. Ты это знаешь, не так ли?

Темные очки смотрели прямо на него.

– Почему? Почему мы должны покидать самолет? Тут же никого нет.

Брайан и Лорел переглянулись.

– Ну, мы этого не узнаем, пока не проверим, не так ли?

– Я уже знаю. Тут нет ни запахов, ни звуков. Но… но…

– Что – но, Дайна? – спросила Лорел.

Дайна замялась. Девочка хотела, чтобы взрослые поняли: ее тревожит не спуск по желобу. Она уже каталась на горках, и она доверяла Лорел. Лорел не отпустит ее руки, если Дайне будет грозить какая-либо опасность. Что-то было не так с окружающим миром, именно его она и боялась. И речь шла не о тишине или пустоте. Этим дело не ограничивалось.

Не стоило входить в этот мир, ох не стоило.

Но взрослые не верили детям, особенно слепым детям, тем более слепым девочкам. Она хотела сказать им, что оставаться здесь нельзя, что они должны немедленно вернуться в самолет и улететь.

«Но что они ответят? Да, конечно, как скажешь, Дайна, ведь все возвращаются? Как бы не так. Они увидят, – думала маленькая слепая девочка. – Они увидят, что тут никого нет, и вернутся в самолет, чтобы улететь в другое место. Туда, где нет предчувствия беды. Время еще есть».

Так по крайней мере ей казалось.

– Не важно. – В голосе Дайны слышалось смирение. – Положите меня в желоб.

Лорел осторожно опустила ее на оранжевую резину. Мгновение спустя Дайна посмотрела на нее (а Лорел подумала, что посмотреть девочка никак не может, просто повернулась к ней лицом).

– Все в порядке, Дайна? – спросила Лорел.

– Нет. Ничего не в порядке. – И прежде чем Лорел отпустила девочку, она сама разжала пальчики и заскользила вниз, где ее поймал Ник.

Лорел последовала за Дайной, прыгнув в желоб. Ей даже удалось оправить юбку, когда до конца оставалось совсем немного. В самолете остались Брайан, храпящий пьяница да крикливый специалист по разрыванию журналов, мистер Водолазка.

Брайан еще сказал, что проблем с Водолазкой у него не будет, потому что ему без разницы, спустится тот вниз или останется в самолете. Теперь он понял, что заблуждался. Этот мужчина держал камень за пазухой. Брайан подозревал, что даже маленькая девочка это знала, несмотря на слепоту. Вдруг он взбесится, если его оставить в самолете? Вдруг, взбесившись, решит разнести кабину пилотов?

Ну и что? – спросил Брайана внутренний голос. Все равно ты никуда не полетишь. Баки почти пусты.

Однако мысль эта капитану не понравилась, и не только потому, что «767» стоил миллионы долларов. Скорее, ему передались ощущения Дайны, когда та стояла перед желобом. Что-то тут не так, а дальше могло стать еще хуже, хотя хуже, кажется, не бывает. Самолет, однако, был в полном порядке. Даже с пустыми баками самолет оставался частичкой того мира, который он знал и понимал.

– Ваша очередь, приятель, – обратился Брайан к мужчине в водолазке.

– Вы знаете, что я подам иск, не так ли? – вкрадчиво спросил Крейг Туми. – Вы знаете, что я намерен обратиться в суд и потребовать компенсацию в тридцать миллионов долларов? А ответственность ваша авиакомпания разделит с вами.

– Это ваше право, мистер…

– Туми. Крейг Туми.

– Мистер Туми. – Брайан запнулся. – Мистер Туми, вы понимаете, что с нами случилось?

Крейг выглянул в открытый люк, посмотрел на пустое летное поле, чуть затемненные окна второго этажа здания аэровокзала, где обычно друзья и родственники встречали прибывающих пассажиров, а отбывающие ожидали своего рейса.

Разумеется, он знал: лангольеры. Лангольеры пришли за глупыми и ленивыми, как и обещал его отец.

Но заговорил Крейг тем же вкрадчивым голосом о другом:

– В отделении государственных облигаций банковской корпорации «Солнце пустыни» меня называли Ломовой Лошадью. Вам это известно? – Он помолчал, вероятно, ожидая ответа Брайана, но поскольку Брайан не произнес ни слова, Крейг продолжил: – Разумеется, нет. Не знаете вы и о том, сколь важна эта конференция в Пруденшл-центре. И знать не хотите. Но вот что я вам скажу, капитан: экономическая судьба многих государств зависит от исхода этой конференции, на открытие которой я благодаря вам и вашей авиакомпании не попал.

– Мистер Туми, все это очень интересно, но, боюсь, у меня нет времени…

– Времени! – внезапно вскричал Туми. – Да что вы, черт побери, знаете о времени? Спросите меня! Спросите! Я о времени кое-что знаю. Да я знаю о времени все! Время на исходе, сэр! Его осталось чертовски мало!

«Похоже, мне придется вышвыривать из самолета этого сукина сына», – подумал Брайан, но, прежде чем он перешел от слов к делу, Крейг повернулся и прыгнул на желоб. Съехал по нему, прижимая к груди брифкейс, напомнив Брайану старый рекламный ролик агентства по прокату автомобилей «Хертц», в котором О. Дж. Симпсон летал из аэропорта в аэропорт в костюме и галстуке.

– Времени чертовски мало! – прокричал Крейг, скользя вниз с прижатым к груди брифкейсом; штанины его брюк поползли вверх, открыв высокие, почти до колен, черные нейлоновые носки.

– Господи, ну и псих! – пробормотал Брайан, еще раз оглядел уютный салон самолета, шагнул к желобу… и прыгнул.