Текст книги "За день до полуночи"

Автор книги: Стивен Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

14.00

Летчики не работают. Они особые люди. Летчики летают. Только летают.

– Выше, черт побери, – сказал Лео Пелл Рику Тарноверу. Оба они были летчиками, и оба работали.

Двадцатишестилетний Тарновер не испытывал радости, работая бок о бок с наземной командой в этом чертовом промозглом ангаре, принадлежавшем 83-му крылу тактических истребителей воздушных сил Национальной гвардии штата Мэриленд.

Ангар находился на аэродроме Гленн Л.Мартин, расположенном к северу от Балтимора. Тарновер уже дважды сорвал кожу на пальцах, замерз и перепачкался.

Он же был летчиком, а летчики не работают.

– Выше, черт побери, – прищурив глаза, снова ругнулся Лео Пелл.

Лео немного смахивал на поросенка, особенно когда щурился: его крохотные глазки затягивались тогда складками жира. Это был коренастый, лысеющий человек с толстыми ладонями и руками, напоминающими поршни. Телом Лео походил на защитника из футбольной команды, а лицом – на пожарный гидрант. Сейчас он испачкался больше любого авиационного механика, от него несло потом. Земного в нем было очень много, и свою машину Лео называл «Зеленая свинья» – он любил летать на малых высотах и с небольшой скоростью, как говорили его коллеги, зарываясь носом в дерьмо. Да, Лео определенно тянуло к земле, похоже, он и родился для того, чтобы обслуживать самолеты.

– Лео, черт побери, – огрызнулся в ответ Тарновер, – мне вообще не положено заниматься этим! Я должен обеспечивать штурм или…

Над ними нависло массивное крыло истребителя-штурмовика А-10 «Сандерболт II», который летчик и экипаж называли «Кабан», или «Летающая свинья». Своим длинным, узким носом, колпаком кабины, высокими двойными рулями эта большая машина напоминала старый, знаменитый во время второй мировой войны бомбардировщик В-25 «Митчелл». Два гигантских двигателя «Дженерал Электрик ТР34 ОЕ-100», установленные почти в середине фюзеляжа, наводили на мысль о дополнительных двигателях, какие бывают у авиалайнеров. Можно было подумать, что двигатели вообще не от этой машины, и вообще самолет выглядел так, словно его конструировал озорной мальчишка, нарисовав чертеж школьным мелом.

– Рик, дружище, но если мы сейчас не установим эти чертовы пушки, то и задания никакого не получим. – Лео усмехнулся, обнажив желтые неровные зубы. – Вот что, парень, люди надеются на нас, и я, черт побери, не намерен их подводить. А кроме того, – Лео изобразил самую коварную и самую обольстительную улыбку, на какую был способен, – мы сможем отлично пострелять. Хорошая штука жизнь, черт побери!

Больше всего на свете Лео любил стрелять.

Все летчики и члены экипажей облепили свои машины, стараясь побыстрее установить 20-мм пушки SUU в прорези наружных боевых подвесок под крыльями зеленых птичек.

Тарновер повернул гаечный ключ, вытер пот со лба, и – проклятье! – снова содрал кожу на пальце.

– Затягивайте сильнее, сэр, вам осталось чуть-чуть, – крикнул ему механик. – Сейчас начнем загружать боеприпасы.

– Отлично, – пробурчал Тарновер, продолжая работать гаечным ключом.

– Поторапливайтесь, Ларри, – радостно крикнул механику Лео, перебегая к следующему самолету.

План штурма, разработанный группой Дельта, был относительно прост.

Предполагалось, что перевооруженные истребители-штурмовики А-10, базирующиеся на аэродроме Мартин, смогут взлететь к 14.45. В 15.00 они появятся над объектом и обстреляют Саут Маунтин из 20-мм пушек. Подразумевалось, что они нанесут значительный урон силам противника, не повредив при этом главный компьютер, и уж, по крайней мере, разнесут в клочья этот загадочный брезент, закрывавший вершину горы.

В 15.05 пятнадцать вертолетов двинутся в сторону дороги и пересекут ее на высоте примерно тысяча двести футов, то есть почти в тысяче футов от объекта, чуть выше взорванной дороги. Чтобы усилить внезапность, вертолеты не будут приземляться, а зависнут группами, и из них по веревкам спустятся десантники – из каждой машины по восемь десантников. По расчетам командования группы Дельта, уже через минуту сто двадцать десантников займут исходную позицию для штурма.

Разделившись на два отряда, они двинутся наверх и атакуют противника на узком участке.

Как только завяжется бой, шестнадцатый вертолет сыграет свою роль: сделает вид, что задымился, вывалится из строя, изобразит потерю управления, перелетит через гребень холма и совершит вынужденную посадку у подножия горы. Спустя тридцать секунд раздастся взрыв – пусть думают, что вертолет погиб. На самом деле экипаж его взорвет двадцать фунтов взрывчатки С-4; согласно расчетам получалось, что именно таким количеством взрывчатки можно вскрыть вход в угольную шахту. Взрыв, во всяком случае так это планировалось, пробьет дыру, достаточно большую, чтобы команда крыс «Альфа» и команда крыс «Бейкер» проникли в гору и начали пробираться к ракетной шахте. Почти полторы мили под землей, без карт и схем. Да может быть, там и тоннелей-то нет. Обе команды будут держать связь по радио с группой Крыса-6, находящейся у входа в угольную шахту, а Крыса-6, в свою очередь, обеспечит радиосвязь с командованием группы Дельта.

Когда станет возможен доступ к дверям лифта, по немедленному сигналу туда доставят Питера Тиокола (сейчас он терзал свою голову, мучительно перебирая варианты, как открыть дверь с ее кодом из двенадцати цифр). Он откроет дверь, и оставшиеся в живых десантники из группы Дельта спустятся вниз. Идея успеха сводилась к одновременной атаке с разных направлений – снизу и сверху.

Докладывал план Скейзи. Он был доволен, план предусматривал все: четкость, действие малыми силами, дерзость, расчет времени по секундам. Короче говоря, план отвечал характеру группы Дельта.

Изложив предполагаемый ход событий, Скейзи скромно отступил в сторону.

– Нет, нет, – быстро возразил Дик Пуллер, – нет, нет, все не так.

Разочарование, повисшее в комнате, казалось, можно было потрогать рукой.

– Черт возьми, майор, вы продумали далеко не все. Слишком много крови уйдет у вас на второстепенные объекты. Сражаясь среди деревьев и оврагов, вы потеряете прекрасных солдат, и вам некого будет использовать на настоящих объектах, особенно при захвате лифта, ведущего в центр управления запуском. Если во время штурма вы потеряете слишком много людей, с кем будете выполнять основную задачу? Кто будет пробиваться через шахту?

Полковник сам остановился на кандидатуре Скейзи, но это не помешало ему при всех пустить кровь своему протеже. В этом был весь Дик Пуллер: он без малейших колебаний расправлялся с людьми. Скейзи сглотнул слюну.

– Мы думали, это отличный план, сэр, – вымолвил он.

– Отличный план для любого другого боя, но не сегодняшнего.

Чувствовалось, как атмосфера сгущается. Скейзи любили. Все знали, что он трудолюбив, фанатично предан Дельте. Один из ее ветеранов, он служил еще со времен операции «Орлиный коготь». Неприятно было видеть, как его отчитывают.

– Полковник Пуллер, – подал голос какой-то офицер из группы Дельта, – это хороший план. Стабильный, надежный, соответствующий нашим возможностям, это…

Пуллер не обратил внимания на его слова.

– Мистер Акли, последние сведения о батальоне пейнджеров.

– Гм, сэр, их самолеты вошли в воздушное пространство Сент-Луиса и попали в бурю над Скалистыми горами.

– Понятно, а как пехота?

– Сэр, их грузовики попали в дорожную пробку. Как назло. Полиция штата пытается пропустить машины, но пробка очень большая. Мы можем послать вертолеты…

– Нет, вертолеты нужны для Дельты. А где расположилась пехота Национальной гвардии?

– Они несут охрану по периметру, вы говорили, что опасаетесь возможного нападения и…

– Сколько их?

– Гм, рота В 123-го батальона легкой пехоты Национальной гвардии штата Мэриленд – это, скажем, человек сто пятьдесят. Они проводили учения в Форт-Ричи и прибыли на грузовиках пару часов назад.

– Соберите их, – приказал Дик.

Он повернулся к офицерам группы Дельта.

– Отведите группу на дальние рубежи, там сейчас безопасно. Я не хочу вводить в бой Дельту, пока мы не прорвемся к лифту. Этим парням нет смысла умирать в лесу, как обычным пехотинцам. Пусть умирают в шахте, где они принесут гораздо больше пользы.

Скейзи прокашлялся и, поколебавшись секунду, обратился к полковнику.

– Полковник Пуллер, при всем моем уважении к национальным гвардейцам, они всего лишь учителя, адвокаты и строители. У них плохая и физическая, и военная подготовка. Мы разработали отличный план, а эти ребята не смогут…

Дик властно оборвал его.

– Национальная гвардия штата Мэриленд проведет первую атаку во взаимодействии со штурмовой авиацией. Я не могу ждать этот чертов 3-й пехотный полк или рейнджеров. И пусть добираются на грузовиках, нет смысла использовать наши вертолеты для солдат, которые не смогут десантироваться с них по веревкам. Отведите Дельту на дальний рубеж, майор. Найдите командира национальных гвардейцев и передайте ему хорошую новость. Как зовут этого парня?

– Барнард. Он бухгалтер.

– Что ж, сегодня он пехотный офицер.

Это было первое из спорных решений Дика Пуллера. Оно основывалось на тайном убеждении: штурмовики не смогут убить столько солдат противника, чтобы подавить его огонь. Первая атака потерпит неудачу, тех, кто будет проводить ее, ожидает судьба британских войск в битве на реке Сомме в 1916 году – они обречены. Ценой своей жизни они добьются немногого, в лучшем случае – лишь обескровят противника. Полковник понимал, что предстоит вторая атака – силами пехоты и рейнджеров, ее, пожалуй, следует провести с наступлением темноты. Это уже будет настоящая драма. Сможет ли Питер открыть дверь? Смогут десантники из группы Дельта спуститься в шахту и захватить центр управления запуском? Смогут команды крыс подобраться снизу?

– Сэр, с вами желает поговорить командир национальных гвардейцев.

– Давай его сюда.

Дик взял трубку радиотелефона.

– Я Дельта-6, прием.

– Дельта-6, я хотел бы узнать, чем вызван ваш приказ.

– Объяснений не будет.

– В вашем распоряжении правительственные войска, коммандос, высококлассные профессиональные военные, а вы хотите, чтобы основная тяжесть штурма легла на моих ребят?

– Повторяю, объяснений не будет, Гвардия-6.

– Вы хоть имеете какое-то представление, что происходит там, наверху? Они…

– Я слышал. И читал доклад.

– Сэр, я хотел бы, чтобы мой вышестоящий штаб подтвердил ваш приказ…

– Капитан, можете делать что угодно, но в 15.00 ваша рота должна начать штурм горы. Во-первых, сейчас светло, это вам поможет. Ночная атака – это ужасная вещь. Во-вторых, что более важно, на 15.00 я вызвал штурмовую авиацию. Атаку начнете сразу после налета авиации, штурмовики А-10 наделают котлет из тех, кто находится там, наверху. Это я вам обещаю. А вы просто очистите район от противника, вот и все. Предупредите своих ребят, чтобы обращали внимание на неразорвавшиеся 20-мм снаряды, эти штуки очень опасны. Вот об этом вам и следует беспокоиться.

Пуллер врал с невозмутимым лицом. Еще тот лжец.

– А что за поддержка с воздуха?

– Истребители-штурмовики А-10, Гвардия-6. Видели когда-нибудь, как они поражают наземные цели? Сносят деревья, как цепная пила. Вам не приходилось видеть ничего подобного!

– Понял, сэр, – ответил капитан. – Собираю людей и выдвигаемся, сэр.

– Отлично, Гвардия-6, великолепно.

Полковник посмотрел на часы: почти 14.00. В отдалении послышался шум грузовиков. Гвардейцы приступили к выполнению приказа.

Пуллер почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, он увидел угрюмое, осунувшееся лицо Скейзи.

– Что вам нужно? – спросил полковник.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, Дик, – ответит Скейзи.

– Вы немного не в себе, майор, – заметил Пуллер, глядя ему прямо в глаза.

– Вы не послали нас во время операции «Пустыня-1». А сейчас должны были послать.

Пуллер нахмурился. Скейзи был командиром штурмовой группы во время операции «Орлиный коготь». Семь лет назад, когда Дик принял решение отменить штурм, Скейзи в лицо назвал его трусливым негодяем и ударил.

– У тебя будет твой великий шанс, Фрэнк. Только подожди немного, ладно? Нам предстоит долгий день.

– Послушайте, Дик, если вам неприятно мое присутствие, потому что я когда-то ударил вас, то все понятно. Авторитет командира должен быть непререкаем. Я сложу с себя командование и пойду в строй обычным рядовым. Командовать сможет Маккензи, он хороший парень. Но, черт побери, Дик, вы обязаны использовать нас в этот раз.

Пуллер посмотрел на него.

– Возвращайтесь к своим людям, майор.

На улице грузовики начали двигаться в направлении горы.

* * *

Команда тоннельных крыс «Бейкер», сидя в сарае, слышала, как недалеко от них приземлился вертолет. Деревянная стенка была не помехой, в сарай долетали все звуки, в том числе шум от грузовиков Национальной гвардии, направлявшихся к горе. Оба члена команды, уверенные, что через несколько минут им предстоит вылететь на выполнение задания, спешно заканчивали последние приготовления.

– На, возьми, – сказал Уидерспун, – прикрепи на ремень.

– Ох, парень, спасибо, – ответил Уоллс, беря у напарника автоматический пистолет «таурус РТ-92» калибра 9 мм с темной матовой отделкой и увеличенным магазином, в который входило пятнадцать патронов. Уоллс вытащил магазин, отвел назад затвор и заглянул в сверкающий патронник. Затем отпустил затвор, и тот с тяжелым металлическим звуком стал на место. Вставил магазин и снова оттянул затвор, чтобы загнать патрон в патронник.

– Эй, парень, предохранитель ставить вверх или вниз? – Натан дурашливо распустил губы.

– Вверх, а для стрельбы опустишь вниз. Эта штука автоматическая, взводить курок не надо.

– А лучше бы взводить, как у моего старого «кольта» 45-го калибра, – заметил Уоллс.

Хорошее оружие, но вспомогательное, а для основной работы требовалось другое.

– А как насчет мистера Двенадцатого? – поинтересовался Уоллс, пряча пистолет в кобуру, висящую на ремне.

– Не понял.

– Мистер Двенадцатый калибр. Обрез, парень.

– Ах, да, нашел один. Вот он. – Уидерспун протянул ему «моссберг-500» с двадцатидюймовым стволом и шероховатой серой отделкой, ствольная коробка доходила почти до дульного среза, что придавало оружию чрезвычайно воинственный вид.

– Эта штука очень дорога ее владельцу, он не хотел отдавать ее. Называет ее «Средство убеждения». Говорил, что обрез сохраняет ему жизнь, ни в какую не хотел отдавать, еле его уговорил.

Уоллс взял обрез. Мгновение понадобилось ему, чтобы понять: обрез создан именно для него. Он погладил его, пощупал, понюхал, проверил. Черт, отличная штука.

Зарядив обрез восемью патронами, он взвесил его в руке, почувствовав приятную тяжесть. Другие патроны Уоллс рассовал по накладным карманам камуфляжных брюк, отчего ноги слегка отяжелели. Значит, лежать ему будет не совсем удобно, но лучше потерпеть и иметь под рукой боеприпасы, чем из-за любви к комфорту остаться без патронов в разгар боя. Ладно, это он проверит на деле в тоннеле. И Уоллс прижал к груди заряженный обрез.

Уидерспун тем временем заряжал магазин пистолета-пулемета «хеклер энд кох МР-5», вмещающий тридцать патронов калибра 9 мм. Оружие было какое-то причудливое на вид, рифленый глушитель не вписывался в обычные пропорции.

– Эй, парень, а это что за игрушка? Детская? Из пластика?

– Отличное оружие, – пояснил Уидерспун, – лучшее для ближнего боя.

Эластичными ремнями он закрепил на голове очки – прибор ночного видения АХ/РУ5-5С. Это был набор линз, смонтированных на чем-то вроде маски для подводного плавания. Питался прибор от батареи постоянного тока 1,3 В, находившейся в сумке. Реагируя на тепло – а в холодной темноте тоннеля от человека будет исходить такое тепло, словно он горит, – прибор легко обнаружит постороннего. Убить его не составит большого труда.

– Ты, наверное, пользовался такой штукой во Вьетнаме, – заметил Уидерспун.

Уоллс хмыкнул.

– Понимаешь, приятель, я могу видеть в темноте без всяких этих штучек. Поэтому и остался жив.

Уидерспун натянул бронекуртку с закрепленным на ней радиопередатчиком АНРК.С-88, снаряжение довершали наушники и микрофон – он крепился перед губами на небольшом кронштейне. В нижний карман сунул кусок серого вещества размером с книгу. Уоллс знал, что это взрывчатка С-4, она пригодится, когда надо будет что-нибудь взорвать в тоннелях.

Уидерспун встал, слегка покачнувшись от веса снаряжения. Уоллс не выдержал и рассмеялся.

– Парень, ты похож на привидение, а говоришь, как чистоплюй. Долго ты учился нести такую же чепуху, как белые? «Отличное оружие, лучшее для ближнего боя». – Уоллс усмехнулся и состроил презрительную гримасу. – Будь естественнее, приятель. Будь ниггером. Ты ведь ниггер, вот и будь им.

– Меня не волнует, как я говорю и выгляжу, если это помогает мне остаться в живых и зарабатывать на жизнь. – Уидерспуна смутил упрек напарника.

– Плохой ниггер с плохим оружием, вот и весь твой чертов заработок, – огрызнулся Уоллс.

Они встали. Уоллс тоже натянул бронекуртку, но от прибора ночного видения отказался. Оставались еще остроконечные кирки, саперные лопатки, гранаты, кое-какой инвентарь, но в основном они были готовы. Тут Уоллс заметил на скамейке чей-то красный платок, быстро стянул с головы свою кепку и завязал платок вокруг головы на индейский манер.

– Понимаешь, приятель, – пояснил он опешившему Уидерспуну, – в этих дырах чертовски жарко и пот заливает глаза. Я помню, как погиб один белый парень, он промахнулся с первого выстрела, потому что ничего не видел. – И впервые за все время Уоллс улыбнулся.

– Крысы, пора, – послышался голос офицера.

Итак, их время пришло. Уоллс взял свой «моссберг», ощущая тяжесть оружия и бронекуртки, вышел из сарая и направился к вертолету.

Они подошли к лесенке. Свирепого вида пожилой белый мужчина наблюдал за ними непроницаемым взглядом. Офицер, подумал Уоллс, белый офицер. Черт, он ненавидел белых офицеров с маленькими прищуренными глазами, которые смотрят на тебя так, словно ты дерьмо на их ботинках.

Но в этот момент пожилой белый мужчина поднял вверх большой палец, желая им успеха, и – черт побери! – эй, он подмигнул ему. Уоллс заметил на бледных усталых лицах белых людей веру. Да, они верили в него, в Уоллса.

Взгляд пожилого белого мужчины словно говорил: «Ты можешь и не представлять собой ничего особенного, но, черт возьми, ты же тоннельная крыса».

Да, ты прав, подумал Уоллс, преодолевая последние метры до вертолета.

Вьетнамская девушка в черном и спортивной обуви, с винтовкой М-16, была уже в вертолете. Взгляд у нее был совершенно отсутствующим, но когда Уоллс подошел ближе, щурясь от яркого света, она перевела на него глаза.

Боже, подумал он, теряясь от взгляда этих темных блестящих глаз, все начинается сначала.

Вертолет с тоннельными крысами, производя неимоверный шум, неуклюже завис в воздухе и через секунду стремительно набрал высоту. За годы службы Пуллеру много раз приходилось иметь дело с этими вертолетами, но сейчас, глядя ему вслед, полковник вновь удивился его маневренности.

– На этой машине отличный пилот, – крикнул сквозь шум майор Скейзи, – доставит туда, куда вы приказали.

Пуллер промолчал, устремив взгляд уже в другую точку. Вдали, за снежным полем, расстилавшимся под синим небом и яркими лучами солнца, двигалась колонна грузовиков Национальной гвардии. Похожие на игрушечные, грузовики втягивались в лес, откуда им предстояло подниматься к рубежу первой атаки.

Машины двигались неуверенно, то сбивались в кучу, то какие-то из них вырывались вдруг вперед, потом замедляли ход; колонна напоминала сжимающуюся и разжимающуюся гармошку.

– Противник наверняка заметил их, – сказал Скейзи. – У него будет много времени, чтобы подготовиться.

– Противник сейчас готов в любом случае, – ответил Пуллер.

– Это работа для группы Дельта, – продолжал настаивать Скейзи.

Старший повернулся и посмотрел на молодого. Пуллер вспомнил Скейзи во время операции «Пустыня-1», вспомнил пятнистое от ярости его лицо, вспомнил, как подбежал он к нему и, наплевав на звания, субординацию, карьеру, закричал:

– Да ты просто старый, трусливый ублюдок, мы ведь можем сделать это! Мы справимся пятью вертолетами!

На что Пуллер ответил:

– Сажайте людей в самолеты, майор. Сажайте всех в самолеты.

Они стояли тогда друг против друга вконец измученные, расстроенные, а вокруг завывал сильный ветер.

И вот спустя восемь лет Скейзи все еще был майором. Его обошли по службе, карьера Скейзи так же рухнула, как и карьера Пуллера, потерявшего контроль над собой и допустившего ту знаменитую ошибку. Но Скейзи все-таки продолжал служить в группе Дельта, свято веря в нее.

– Дик, разрешите мне пойти с национальными гвардейцами, – неожиданно попросил Скейзи. – Этим парням нужны опытные люди. Позвольте мне с людьми из Дельты прикрыть их с флангов. Дик, мы…

– Нет, Фрэнк. Вы не выдержите, заспешите и потеряете контроль над ситуацией. Погибнут все, а задача останется невыполненной.

Пуллер вложил в эти слова больше жестокости, чем требовалось, словно пытаясь оправдать свою деспотичность. Храбрый, трудолюбивый Скейзи был малость безрассудным, мог натворить что-нибудь ужасное. Майора надо обязательно направлять, руководить им. Он был прекрасным исполнителем, но позволять такому человеку действовать самостоятельно…

– Да что вы говорите, полковник Пуллер. – Лицо Скейзи заледенело.

Внезапно он отвернулся в сторону.

– Черт побери, пустите нас в бой на этот раз, Дик. Тогда, во время операции «Пустыня-1», вы были не правы. Прав был я.

И Скейзи поспешил к своему штабу.

Оставшись один, полковник снова посмотрел на гору и вдруг почувствовал себя старым и, пожалуй, испуганным. А если затея с крысами окажется бесполезной, не исключено, что там и вовсе нет этих тоннелей. Ребята из Национальной гвардии наверняка попадут в мясорубку. Возможно, даже группа Дельта не справится с этой задачей.

Он взглянул на часы. С минуты на минуту могут появиться штурмовики А-10.

И снова полковник посмотрел на гору. Эта зловещая белая глыба, на верхушке которой торчали похожие на леденцы красно-белые антенны, как магнит, притягивала его взгляд. Особенно то темное пятно, где был натянут брезент.

Пуллер не отводил от него глаз. Где-то там, наверху, Агрессор-1 тоже смотрит в бинокль. Смотрит. Ждет. Строит планы.

Надеюсь, ты и вполовину не такой счастливый, как умный, подумал полковник.

Эта его мысль была похожа на молитву.

Питер отыскал себе небольшую комнатку рядом со штабом Пуллера. От прежних времен там остался старый автомат для кока-колы и скаутские лозунги, украшавшие хрупкие стены. Один из них гласил: «Отдавай делу все силы». Он посмотрел на копию единственного сообщения, посланного Агрессором-1 с горы.

«Вам следует готовиться к решению этого вопроса, потому что у вас может не хватить времени на подготовку. Но чем раньше вы будете готовы, тем лучше».

Что-то надуманное было в этом сообщении, вроде бы ирония, но Питера охватило странное чувство, что это не просто послание сумасшедшего – здесь крылся свой утонченный смысл.

Это какая-то игра, подумал он.

Этот человек ведет свою игру.

Но против кого? Зачем? Что за игра? Как будто мало ему взорвать весь этот проклятый мир и превратить его в пепел и пыль. Он еще хочет подергать нас за нос.

Питер посмотрел на подпись в конце послания:

«КОМАНДУЮЩИЙ ВРЕМЕННОЙ АРМИЕЙ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ».

Ладно, все-таки похоже на типичного психопата из правых, посмотрел пятьдесят плохих фильмов и прочитал сотню плохих романов. Все вроде совпадает: напыщенный риторический тон, ощущение эпохальности своих действий, мания «великого человека», мудро решившего повернуть ход истории в правильное русло.

Но почему же я тогда не верю в это? – спросил себя Питер.

Потому что все слишком сходится?

Потому что соответствует всем нашим предположениям?

Потому что у меня такое чувство, что Агрессор-1 тоже смотрит фильмы и читает книги?

Питер потер виски, ощущая, как начинает пульсировать кровь. Во что бы то ни стало надо понять смысл сообщения Агрессора-1, захватившего ракету МХ, его эксцентричного заявления о своих намерениях. Да еще надо разобраться с кучей телетайпных сообщений из ФБР, что они там выяснили о личности Агрессора-1.

Этим занялась усиленная группа сотрудников ФБР из специального отдела по борьбе с терроризмом. Помогали им люди из отдела кадров Министерства обороны. С помощью больших компьютеров они быстро выявили и проверили военнослужащих, обладающих определенным опытом и политическими убеждениями, набором профессиональных навыков, необходимых для планирования, подготовки и захвата шахты. Анализируя их идеологические убеждения, специалисты обращали внимание на твердость и силу воли.

Что касается самого замысла, то искать Агрессора-1 следовало среди следующих категорий людей:

– Обладающих опытом проведения специальных операций, включая войска специального назначения (сухопутные), рейнджеров (сухопутные войска), десантников подразделений коммандос (ВВС), подразделения «тюленей» (ВМС), разведывательные подразделения морской пехоты.

– Включая отдел специальных операций ЦРУ (в основном ветеранов вышеупомянутых подразделений), в том числе и людей, участвовавших в операции «Феникс» во Вьетнаме и карательных операциях против Вьетконга.

– Имеющих опыт проведения карательных операций в странах третьего мира, как, например, охота за партизанами вместе с рейнджерами и десантниками из Перу, Боливии и Гватемалы.

– Участвовавших в темных делишках ЦРУ, вроде налетов курдов в 1975 году.

И так далее и тому подобное.

Нельзя было сбрасывать со счетов и людей, служивших в Управлении стратегических служб во время второй мировой войны, включая тех, кого в составе подразделений коммандос выбросили на парашютах во Францию как раз накануне Нормандской операции, или кто в годы второй мировой войны сражался среди бирманских племен против японцев.

Ковбои, подумал Питер. Боже, спаси нас от ковбоев. Список этот был длинным. В него входили:

– Те, кто публично или в приватных беседах высказывал крайние политические взгляды, особенно в отношении Советского Союза. Члены состоящих на учете в ФБР организаций, таких, как «Общество Джона Бэрча», «Поссе Комитас», «Арийский Порядок» и тому подобное.

Громилы, дебоширы, полоумные старики и хлюпики, подумал Питер. Расисты, ненавидящие красных.

– Профессиональные военные, чья карьера каким-то образом дала трещину (например, командир влепил им служебное несоответствие, была отклонена программа, за которую они отвечали, скандальное разоблачение в употреблении наркотиков, какая-нибудь глупая, неосмотрительная беседа с прессой), кто, споткнувшись в жизни, мог бы искусно разработать план такой мести Министерству обороны, а затем, используя свое служебное положение и дружеские связи, раздобыть необходимую информацию для захвата шахты.

Неудачники, подумал Питер.

– И, наконец. Агрессора-1 можно было искать среди членов так называемого «стратегического сообщества», которые без ведома человечества планировали его уничтожение. Подразумевалось, что эта категория людей знакома с законами общей стратегии и ее особенностями, в данном случае с такими, как устройство шахты, система ее охраны и обеспечения безопасности, порядок запуска ракеты, ее стратегические цели, совершенно секретный Единый интегрированный оперативный план (то есть план, по которому страна будет вести ядерную войну).

Это была довольно большая категория людей. Конечно, хорошо знать, как пробираться ночью с ножом в зубах, но если не знать, что представляет собой «Хранительница мира», как она работает, где расположена, подобную задачу не выполнить. Она так и останется бредовой идеей.

Но и это еще не все. Даже располагая информацией о шахте и находящейся в ней ракете – о чем знали менее тысячи человек в Вашингтоне, – следовало знать единственное ее уязвимое место и порядок запуска. Да, Агрессор-1 знал очень много! Мучительно напрашивался вывод: кто бы ни был этот Агрессор-1, Питер наверняка знает его и работал вместе с ним.

Он должен быть одним из нас!

Питер пробежал глазами список: уволенные из компании «Рэнд Корпорейшн», озлобленные полковники из состава стратегического авиационного командования, ожесточившиеся служащие Пентагона с интеллектуальными сдвигами, обойденные по службе генералы, неуравновешенные академики.

Все имена были ему знакомы.

Телетайп выдал еще один документ, в котором сообщалось о бывшем, подававшем большие надежды гражданском аналитике из ВВС. Он отменно знал и «Хранительницу мира», и то, что ее установят в шахте Саут Маунтин. Свое жесткое отношение к России и вообще к ядерной войне он изложил в нашумевшем эссе «А почему бы и не ракетное превосходство? Пересмотр теории взаимогарантированного уничтожения», напечатанном в «Форин Афферс». Статья имела скандальную популярность в вашингтонских кругах, автор верил в то, что война состоится и будет выиграна. После этого он выступал в таких передачах, как «Ночная линия», «Неделя с Дэвидом Бринкли», «Лицом к нации». Впоследствии он стал руководителем группы проекта базирования ракет МХ в лаборатории прикладной физики института Джонса Хопкинса в графстве Говард. Но карьера сказалась на его личной жизни, брак распался, жена от него ушла. В настоящее время преподает в престижном институте, продолжает оставаться консультантом Пентагона.

– Сэр? – Это был молоденький связист.

– Да?

– Пришли какие-то контрразведчики из ФБР. У них имеется ордер на ваш арест.

Алекс оглянулся, щурясь от яркого солнца. Он увидел грузовики, движущиеся в их направлении через поле.

– Вертолетов нет, – заметил он. – Они не пользуются вертолетами, предпочли грузовики.

Еще некоторое время он наблюдал за движением колонны.

– Отлично, прошу всех по местам. Выведите людей из-под брезента на позиции.

Прозвучал свисток, солдаты заспешили на позиции, Алекс слышал клацанье оружия и щелчки пряжек.

– Спокойно, ребята, – крикнул он, – у нас полно времени.

Он наблюдал, как грузовики приближались к горе. Я бы воспользовался вертолетами, подумал Алекс, но, возможно, их солдаты не имеют навыков штурма с воздуха и больше боятся полета, чем боя.

Нет, постойте-ка, один вертолет взлетел. Должно быть, санитарный, для эвакуации раненых и трупов.

Да, ребята, мы вам зададим работы, подумал Алекс о вертолете.

Он взобрался на обломок разрушенного здания и крикнул:

– Все в порядке, к нам на обед прибывают гости!. Готовьтесь к встрече.

– Сэр…

Солдат указал куда-то вдаль.

И Алекс увидел их, они прошли через проход в дальних горах и сейчас летели над долиной. Восемь низколетящих самолетов, даже издалека было видно, что это штурмовики А-10.

Что ж, мы предвидели это.

– Воздух! – крикнул Алекс. – Приготовить зенитные ракеты!

Первый штурм начался.