Текст книги "Пятьсот лет спустя"

Автор книги: Стивен Браст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)

– Но я обязательно поговорю с теми, кто поручил мне эту миссию, причем поговорю так, что у них не возникнет никаких сомнений относительно моего мнения по данному вопросу.

– Ну, тут я вас понимаю. Но если вас ищут, вам не следует терять времени.

– Я уже сказал, мне трудно сделать выбор.

– Как, неужели вы серьезно? Спасти свою жизнь или остаться, чтобы смотреть на меня? И вам трудно выбрать?

– Да.

– Вы безумны.

– Конечно, в некотором смысле я безумен.

– И все же…

– Я принял решение.

– И каков же ваш выбор?

– Я останусь стоять здесь и буду смотреть на вас до тех пор, пока меня не уведут гвардейцы, поскольку каждая лишняя секунда, проведенная рядом с вами, позволит мне запомнить каждый нюанс вашего облика и подарит долгие часы наслаждения в будущем, так что…

– Пойдемте со мной.

– И куда мы направляемся?

– Сначала по коридору, а потом вниз по лестнице.

– Ну а потом?

– К окну, которое мы откроем, вот так.

– И все же я не…

– А теперь мы войдем в комнату, которая все еще принадлежит мне, как дочери наследника трона. Вы останетесь здесь, а я встану у двери, и если кто-нибудь попытается войти, я его убью.

Марио сглотнул:

– Но вы же леди дракон, – наконец произнес он.

– Да, – ответила Алира. – А вы красивы.

Трудно преувеличить эффект, который произвели на Марио ее слова. Он отступил на два шага и опустился на стул, где остался сидеть, полностью потеряв представление о том, что происходит вокруг. Он даже толком не разобрал, о чем говорила Алира с Тэком, который появился в компании с двумя гвардейцами. Капрал застал Алиру выглядывающей из открытого окна в конце коридора.

– Миледи! – вскричал Тэк.

– Вы ищете стройного человека в серо-черном костюме с легкой раной на руке?

– Да. Вы его видели?

– Я полагаю, да, – ответила Алира, продолжая смотреть в открытое окно.

Гвардейцы рассыпались в благодарностях, вышли из дворца через окно и устремились по единственно возможному пути в сторону Крыла Лиорна, а Алира вернулась в свои покои и закрыла за собой дверь.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Марио, миледи.

– А я Алира э'Кайран. Вы останетесь здесь в течение часа, после чего я покажу вам, как покинуть дворец.

– Миледи…

– Да?

– Я не знаю, как мне вас отблагодарить.

– Мне известен один способ, – заявила Алира.

Для Кааврена следующие два часа стали самыми активными в его жизни, полными разнообразных действий, – он успел поговорить с тридцатью одним человеком, которые видели Марио; изучил отметки, оставленные возле одиннадцати распахнутых окон. Несколько раз просмотрел планы дворца; трижды обнаружил следы крови в тех местах, где их не должно было быть; отдал приказы об изменении направления поисков. В конце концов он нашел важный отпечаток ноги, после чего пришел к выводу, что преступник сбежал.

Однако на этом его деятельность не закончилась – Кааврен решил найти ответы на некоторые вопросы: открытое окно, сквозь которое Марио не пролезал, закрытое окно, через которое он ускользнул из дворца, а также отсутствие любых следов, и прежде всего крови, там, где они должны были быть, – о чем мы уже упоминали. Поэтому он провел еще один час, допрашивая свидетелей, и в результате у него появились вполне определенные подозрения.

Еще час он ползал на коленях на земле возле Крыла Дракона, периодически обращаясь к планам дворца, после чего его подозрения – какими бы неприятными они ему ни казались – переросли в уверенность. Кааврен немедленно направился к его величеству (ему скова пришлось прервать его обед) и рассказал о том, что ему удалось обнаружить и как он может доказать справедливость своих выводов.

Его величество отдал единственно возможный в подобных обстоятельствах приказ, и на сей раз у Кааврена не возникло ни малейших возражений. Таким образом, в пятом часу после полудня, в шестнадцатый день месяца валлиста, в пятьсот тридцать второй год правления его величества Тортаалика I, Кааврен, с бледным от ярости лицом, постучал в двери покоев Алиры э'Кайран. Когда его впустили, тиаса сказал:

– Мадам, я имею честь арестовать вас именем императора; пожалуйста, отдайте мне свою шпагу и следуйте за мной.

Алира слегка склонила голову и протянула ему шпагу.

– Что вас так задержало? – спросила она.

ГЛАВА 28
В которой рассказывается о состоянии дел в Империи в самый канун кризиса

Сейчас нам придется вновь обратить наше внимание на лагерь Адрона, в котором расположились солдаты, готовые вскочить в седло, убивать и быть убитыми по малейшему желанию его высочества принца Адрона э'Кайрана, герцога Истменсуотча и наследника трона от Дома Дракона. Лагерь находился в состоянии, хорошо знакомом всякому военному человеку, – в любой момент воины Адрона могли сняться с места, устремиться в атаку или перейти к обороне. Призыв к началу военных действий прозвучал без официального приказа, когда вчера они стремительно покинули окраины Драгейры. Все знали, что приближается сражение и ждать осталось совсем недолго.

Солдаты шепотом рассказывали друг другу, что его величество направил против них армию и она очень скоро появится на вершинах ближайших холмов. Кое-кто утверждал, будто они слышали, как Адрон приказал своей дочери и Сетре Лавоуд украсть Орб с головы его величества и что лорд Адрон займет город, как только узнает об успешном окончании миссии. Однако многие считали, что Адрон попросту ждет донесения разведки, выбирая благоприятный момент для штурма города. В любом случае солдаты изучали окрестности – нет ли следов шпионов или посланцев, а так как тех и других хватало – впрочем, все они принадлежали самому Адрону, – несколько раз поднималась ложная тревога. Но никто не пытался наказывать и даже не ругал наблюдателей.

Посланец, явившийся из дворца в седьмом часу после полудня, был встречен с большим интересом. Когда его проводили к Адрону, весь лагерь не спускал глаз с шатра в надежде узнать что-нибудь по выражению лица лорда Адрона, когда он выйдет к своим войскам.

Внутри шатра Айрич беседовал с его высочеством, когда появился посланец; теперь лиорн наблюдал за Адроном, который смотрел на желтый пергамент в своей руке так, словно хотел, чтобы тот загорелся. (На самом деле этого никак не могло быть, поскольку в противном случае пергамент действительно бы сгорел.) Возможно, было бы правильнее сказать, что горел лиорн – сгорал от нетерпения узнать, что написано в послании, заставившем его высочество сначала побледнеть, а потом покраснеть. Прошло несколько секунд, а Адрон все еще продолжал изучать пергамент. Айрич, несмотря на любопытство (столь для него не характерное), не стал задавать никаких вопросов.

Наконец Адрон перевел взгляд на лиорна. В первый момент могло показаться, что герцог справился со своими эмоциями, но почти сразу же Айрич понял, что ошибся. Быть может, читатель знаком с диковинными, известными своим зловонием плавильнями, расположенными в некоторых городах на берегах реки Твиндл. В них используется метод создания жара, требующий специального служителя – в его обязанности входит регулировать поток воздуха в печи, чтобы огонь не стал слишком горячим, не растопил саму печь и не вызвал большой пожар. Однако нельзя допустить и возникновения ситуации, когда воздуха оказывается недостаточно, – это может привести к взрыву. На соответствующем жаргоне данный процесс называется «гладить клапан» и требует легкой руки и большого хладнокровия – качеств, которыми обладает великолепная сталь, выходящая из этих плавилен.

Мы упомянули о них потому, что Айрич вдруг подумал, что его высочество пытается выпустить на волю достаточное количество своего гнева, но в то же время не позволить температуре подняться и помешать ему контролировать ситуацию. Мы рассчитываем, что метафора, показавшаяся такой подходящей для данного случая Айричу, стала теперь понятна и нашему читателю.

Адрон молча протянул послание Айричу. Вот что прочитал лиорн:

«Вашему высочеству следует знать, что Алира э'Кайран арестована сегодня за государственную измену и препровождена в Императорскую тюрьму в Крыле Иорича, где будет ждать суда».

Больше в послании ничего не было, если не считать подписи Лисетра, императорского писца, и дополнительной фразы: «По воле его величества, Тортаалика I, императора Драгейры».

Айрич без единого слова вернул послание его высочеству – лиорн не знал, что сказать.

– Ну, герцог? – спросил его высочество.

– Мне бы очень хотелось узнать подробности, – ответил Айрич.

– И мне тоже, – промолвил Адрон. – Я отправлюсь к его величеству, чтобы выяснить детали, – и возьму с собой свою армию.

– Ваше высочество…

– А сейчас я намерен отдать приказ, чтобы фургон для заклинаний был загружен аргументами, которые я приготовил для его величества.

– Сир…

– Армия выступит утром. Днем город будет моим. И еще до того, как спустится ночь, над моей головой будет вращаться Орб.

– Значит, вы приняли решение?

– Окончательно и бесповоротно.

Айрич поклонился.

– Ваше высочество понимает, что я не могу больше здесь оставаться.

Адрон кивнул.

– Желаю вам удачи, герцог.

– А я желаю удачи вам, ваше высочество.

– Быть может, мы еще встретимся.

– Может быть, – ответил Айрич.

В результате первым из шатра вышел Айрич. Поначалу все были разочарованы, поскольку никто не сумел ничего понять по выражению лица лиорна. Однако практически сразу Айрич и его слуга сели на лошадей и покинули лагерь, что привело к бесчисленным предположениям: кто-то считал, будто Айрич играл роль дипломата, пытавшегося примирить его высочество с двором, – лишь немногие из них пришли к выводу, что отъезд Айрича символизирует благородный исход. Большинство же полагали, что миссия Айрича завершилась неудачей.

Кое-кто думал, что лиорн является могущественным волшебником, который выступит впереди батальона, когда начнется решающее сражение. Были и такие, кто заявлял, будто Айрич предложил его высочеству войска для борьбы с Императорской армией. Другие утверждали, что он близкий друг его высочества, но, будучи лиорном, отказался поднять оружие против его величества (последние, следует добавить, оказались правы).

В любом случае все разговоры прекратились, когда лорд Адрон вышел из шатра и приказал приготовить фургон для заклинаний. Обычно герцог не объявлял армии о своих решениях и планах. Однако его распоряжения, а также тот факт, что совещание со старшими офицерами затянулось далеко за полночь, не оставляли сомнений в его намерениях.

Айрич сообщил Фоунду, что они уезжают немедленно и что им предстоит быстрая скачка. У лиорна было такое выражение лица и такой суровый голос, что Фоунд, который едва оправился после предыдущего путешествия, не позволил себе ни малейшей жалобы и молча последовал за своим господином.

Айрич и Фоунд скакали быстро, пользуясь императорской почтой для смены лошадей, и слуга изо всех старался не отставать. В результате они прибыли в Драгейру вскоре после наступления темноты. Айрич не стал заезжать в дом на улице Резчиков Стекла, а отправил туда Фоунда, снабдив его четкими указаниями, после чего поспешил в Императорский дворец.

Фоунда тепло встретили Сахри и Мика, тихо беседовавшие у камина, в котором Сахри развела яркий огонь, объявив, что ранение Мики требует тепла. Кроме того, она позаботилась о том, чтобы ее новый друг поглощал в огромных количествах коваатский сидр – чтобы ослабить боль и побыстрее восстановить силы. Ни то ни другое не содержалось в советах лекаря, но Сахри настояла на своем, заявив, что ее семья прибегала к помощи этих средств в течение многих поколений и они ни разу не подвели. Мика даже не пытался противиться ее заботе, лишь следил за тем, что сидр совсем не затуманил ему сознание.

Нарушив домашнюю идиллию, Фоунд обратился к обоим с лаконичным приказом:

– Собирайте вещи.

Мика и Сахри посмотрели на него – причем на их лицах появилось вполне понятное удивление.

– Прошу прощения, – заявил Мика, изо всех сил стараясь имитировать интонации Тазендры, – но я не понимаю, ты, кажется, оказал мне честь и что-то сказал.

– Собирайте вещи, – повторил Фоунд.

– Ну, – проговорил Мика, – а зачем?

– Чтобы уехать.

– Мы уезжаем?

– Да, – ответил Фоунд.

Сахри с беспокойством посмотрела на Мику и заявила:

– Разве в твоем состоянии можно отправляться в путь?

– И тем не менее, – настаивал Фоунд. Затем он добавил, повернувшись к Сахри: – Ты тоже собирайся.

– И я?

– Да.

– А кто приказал?

– Мой господин.

Сахри замолчала, прежде чем вполне определенные слова сорвались с ее языка, поскольку, с одной стороны, она вспомнила, каким пугающе опасным может быть лиорн, а с другой – сообразив, что, если Мике придется отправиться в путь, у нее появится повод сопровождать его.

– А в чем дело? – спросил Мика.

Фоунд пожал плечами.

В этот момент появилась бледная Даро, которая тут же прислонилась к ближайшей стене, поскольку единственная из всех присутствующих страдала от сильной боли. Прочитав записку, предусмотрительно оставленную Пэлом и переданную ей в руки Сахри, Даро оставалась в постели до той самой минуты, как в доме появился Фоунд.

– Что происходит? – спросила она.

Несмотря на то что Даро была в халате, а Фоунд ни разу в жизни ее не видел, он сообразил, что дама принадлежит к знатному роду, и потому вежливо ей поклонился.

– Миледи, – проговорил он, – мой господин приказал мне проследить за тем, чтобы мы – я имею в виду Сахри, Мику и себя – покинули дом и город и даже окрестности Драгейры в течение часа.

– В течение часа! – одновременно вскричали Сахри и Мика.

– Именно, – ответил Фоунд.

– А кто твой господин? – поинтересовалась Даро.

– Герцог Арилльский.

– Я его не знаю, – с сомнением проговорила Даро.

– Лорд Кааврен называет его Айрич, миледи, – пояснил Мика.

– Ах да, – сказала Даро. – Я действительно слышала, как он называл это имя, причем с огромным уважением и любовью. А герцог объяснил столь странный приказ?

– Нет, мадам, не объяснил.

Даро подошла к дивану и опустилась на него. Сделав несколько глубоких вдохов, она сказала:

– А у вас нет никаких мыслей относительно того, почему он отдал такой приказ?

– Нет, мадам.

– Хорошо. – Даро задумалась, – Он находился во дворце, когда отослал вас сюда?

– Нет, мадам.

– В таком случае где?

– В лагере лорда Адрона.

– Ах вот как, – проговорила Даро. – Тогда все понятно. – Она нахмурилась и заявила: – Хорошо, делайте то, что велел герцог.

– Но если мой господин вернется, а меня тут не будет… – начала Сахри.

– Я ему все объясню, – пообещала Даро.

– Спасибо, миледи.

– Но вы должны для меня кое-что сделать.

– Слушаю, миледи?

– Соберитесь как можно быстрее, и еще – сложите все, что ваш господин хотел бы сохранить, но так, чтобы успеть погрузить вещи за то время, что у вас есть. Не теряйте ни минуты.

– Я так и поступлю, миледи, – ответила Сахри, которая начала понимать, что речь идет о делах чрезвычайно серьезных.

– А тебя как зовут? – спросила Даро.

– Фоунд, миледи.

– Твои вещи, наверное, собраны, ведь ты только приехал.

– Совершенно верно, миледи.

– Найди фургон, вот, возьми кошелек, заплати столько, сколько попросят. И проследи, чтобы лошади были приличные. Ты сможешь управлять лошадьми?

– Я смогу, – ответил Мика.

– Отлично. Найди фургон и лошадей. И приведи их сюда без промедления.

– Я сделаю все, как вы говорите, миледи, – сказал Фоунд.

– А куда мы направимся? – спросил Мика.

– В Бра-Мур, – ответил Фоунд.

– А это что такое? – поинтересовалась Даро.

– Замок моего господина, неподалеку от Кольерских холмов.

– Хорошо, – сказала Даро. – Давайте, пора заняться делом.

– Слушаюсь, миледи, – ответили Мика и Сахри.

Затем Мика посмотрел на свою туго забинтованную культю и нахмурился, но промолчал. Сахри наградила его нежным взглядом, который он вернул ей весь до крупинки.

– Нужно позаботиться о том, – заметила Сахри, – чтобы не забыть твой табурет.

Читателю, наверное, интересно, что происходит с Тазендрой, ведь в последний раз мы видели ее в обществе Сетры. Надеемся, вы не забыли, что в Портретном зале Тазендра не появлялась. Когда Сетру вызвали по просьбе капитана Кааврена, Тазендра решила, что сейчас самое подходящее время заняться кое-какими делами, и потому отправилась в Крыло Дзура – в огромный, темный, величественный зал, где висели картины, написанные только самыми великими из великих, и в котором почетное место занимало гигантское скульптурное изображение дзура, дошедшее из глубины веков и выполненное самим Питрой.

Далее Тазендра проследовала через боковое крыло в коридор, где хранились Списки, останавливаясь время от времени для того, чтобы отыскать имя родственника. Вдоль коридора располагались комнаты, украшенные каменной резьбой и изображением того или иного оружия, ставшего знаменитым благодаря какому-нибудь великому воину. Часть комнат носила имена воинов, а часть была названа в честь различных видов оружия.

В конце концов Тазендра выбрала ту, что получила свое имя в честь Арилля, возглавлявшего экспедицию, открывшую среди прочего и те места, где родилась Тазендра. Кроме того, Арилль вошел в историю как единственный человек, которому удалось спастись после неудачной попытки захватить пиратскую крепость, находящуюся на острове, где-то далеко на западе (что было очень необычно, поскольку, чтобы дать свое имя одной из комнат в Крыле Дзура, герою требовалось погибнуть).

Тазендра, убедившись в том, что комната пуста, уселась у огня, вытащила из кармана все необходимые принадлежности и принялась затачивать шпагу. Тут мы ее и оставим наедине со своей шпагой и мыслями.

Кааврен, получив оружие Алиры, сделал ей стандартное предложение – собрать небольшой чемодан.

– Я уже приготовила все необходимое, – ответила Алира. – Я готова.

– Мы можем, – проговорил капитан, – добраться до Императорской тюрьмы разными маршрутами. У вас есть какие-нибудь предпочтения?

– Ни в коей мере, – сказала Алира. – Так или иначе все узнают о моем аресте, да и стыдиться мне нечего. Так что дорога, по которой вы меня поведете, не имеет для меня никакого значения.

– Хорошо, миледи, будьте любезны, следуйте за мной.

– Я к вашим услугам, капитан.

Они больше не сказали друг другу ни слова, поскольку Кааврен был ужасно рассержен, а Алира слишком горда. Поскольку они продолжали свой путь в полнейшем молчании, мы не видим никакой необходимости сообщать читателю в подробностях о том, как глухо отдавались их шаги, когда они спускались по Кольцевой лестнице, о запахе свежей краски в Голубом коридоре или неожиданно резком свете, ударившем им в глаза, когда они проходили под окном над тюремными воротами, ведущими в Крыло Иорича. Достаточно заметить, что в положенное время Кааврен передал Алиру Гвинну и его подчиненным, а сам вернулся к его величеству, который играл в шереба (ставки были такими ничтожными, что являлись всего лишь пустой формальностью) со своими придворными, чтобы доложить ему о выполнении приказа. Его величество ответил простым кивком, и Кааврен отправился в свой кабинет, решив выяснить, не случилось ли еще чего-нибудь во время его отсутствия.

Кааврен занялся корреспонденцией, скопившейся у него на столе, но довольно скоро оставил свое занятие, встал и позвал Тэка, который явился немедленно и выглядел благодаря короткому отдыху вполне браво. Он поклонился капитану и сказал:

– Слушаю вас, капитан! У вас ко мне дело?

– Думаю, да, – ответил Кааврен.

– Надеюсь, вы понимаете, я полностью в вашем распоряжении, – заявил Тэк.

– Вот, – сказал Кааврен и помахал в воздухе запиской.

– Записка, капитан?

– Именно. Если мне не изменяет зрение, внизу стоит твоя подпись.

– Ну да, стоит, – согласился Тэк. – Я что-то сделал не так? Выражение вашего лица, капитан, подсказывает мне, что вы чем-то недовольны.

– Сейчас это не имеет значения, – сказал Кааврен. – Тебе известно, о чем говорится в записке?

– Да, капитан. О передвижении населения…

– Передвижении! Ты говоришь «передвижение»?

– Конечно, капитан.

– Все ворота города заполнены нескончаемым потоком людей – которые принадлежат к самым разным классам, – стремящихся покинуть город, причем желание их так велико, что время от времени возникают драки, а баронессе Стоунмовер пришлось прибегнуть к помощи своего резерва, поскольку уже несколько горожан погибло в толчее… но ты говоришь «передвижение»? А если весь дворец охватит пламя – что совсем не трудно себе представить, – как ты назовешь такое происшествие? Например, «стало немного слишком тепло», так, что ли?

– Понимаете, капитан, я…

– Я очень хотел бы знать, почему мне не сообщили об этом раньше, но я знаю ответ. Дело в том, что сначала я был ранен, а потом занимался покушением на жизнь императора.

– Капитан, я…

– Нет, я тебя ни в чем не виню, Тэк. Просто я страшно рассержен, и мне необходимо решить, что следует делать дальше.

– Складывается впечатление, капитан, если мне будет позволено высказать свое мнение, – проговорил Тэк, – что баронесса Стоунмовер делает все необходимое.

Кааврен покачал головой.

– Тэк, ты был хоть раз в лесу и видел ли свирепых животных – таких, как дзур, тиаса, медведь, волк или даже дракон?

– Да, конечно, капитан.

– Ты помнишь, что птицы улетают, а мелкие животные стремятся найти какое-нибудь надежное укрытие?

– Конечно, капитан.

– А если бы в твою задачу входило позаботиться о том, чтобы птицы спаслись, а мелкие животные спрятались, ты бы чувствовал то же самое, говоря о том, что жители покидают город и ничего больше сделать нельзя?

– Я вас понял, капитан.

– Я рад.

– Капитан, у вас есть для меня приказ?

– Пока нет, Тэк, – вздохнув, ответил Кааврен. – Я смогу понять, что следует сделать только после того, как прочитаю эти проклятые отчеты. Но будь готов действовать.

– Слушаюсь, капитан.

Кааврен изучал отчеты, заставляя себя не спешить, чтобы не пропустить какой-нибудь важной подробности, а с другой стороны, рисуя в воображении картину охваченного паникой города, чтобы почувствовать его движение. Перемена в настроении горожан даже по сравнению с сегодняшним утром, когда Кааврен направлялся во дворец, поражала. И снова Кааврен послал несколько отборных проклятий в адрес своих ранений, которые заставили его поехать во дворец в экипаже. Если бы он шел пешком, он смог бы увидеть все собственными глазами – никакие, даже самые подробные, отчеты не давали четкого и ясного понимания происходящего.

Разбирая отчеты, Кааврен все больше и больше утверждался в мысли, что, если дела обстоят так плохо, он ничего не в силах предпринять, чтобы изменить ситуацию. Можно, конечно, призвать на помощь Императорскую армию и навести в городе подобие порядка. Но он знал, что в случае возникновения широкомасштабных беспорядков предотвратить массовое кровопролитие не удастся, даже прибегнув к помощи гвардии, отрядов баронессы Стоунмовер и Лавоудов (если их удастся убедить в необходимости сотрудничества). Следовательно, он должен охранять дворец и обеспечить безопасность его величества, надеясь на то, что император Тортаалик сумеет найти способ успокоить население.

Кааврен тяжело вздохнул. Известие о том, что Алира взята под стражу, вряд ли будет способствовать снижению напряженности.

Однако Кааврен добился своего положения вовсе не потому, что легко сдавался; как раз наоборот, он сидел за столом и ломал голову, снова и снова просматривая отчеты и пытаясь что-нибудь придумать. Он все еще находился в глубоких раздумьях, когда пришло время сопровождать его величество в церемониальном обходе дворца. Участвуя в привычном ритуале, Кааврен с удовольствием шагал по тихим залам и коридорам дворца, словно все неприятности на сегодня уже закончились.

– Капитан, – проговорил его величество, – мне сообщили, что лорд Адрон готовится выступить против меня завтра утром.

– Я удивлен, сир.

– Неужели вы думали, что, узнав об аресте дочери, он не предпримет никаких решительных действий?

– Нет, ваше величество, дело не в этом.

– А в чем?

– Меня удивляет, что он предупредил вас о своих намерениях. Его Изрыгающий Пламя Батальон передвигается так быстро, что лорд Адрон может атаковать вас в любой момент – ему нет никакой необходимости ждать до утра.

– Ну, тут вы правы. Однако разведчики лорда Ролландара докладывают, что лорд Адрон решил прибегнуть к помощи волшебства и, следовательно, ему нужно время на подготовку.

– Ах, волшебство…

– Я предупредил тех из волшебников атира, на кого мы можем положиться.

– Да, сир.

– Вас по-прежнему волнуют народные массы?

– Да, сир.

– Успокойтесь.

– Почему?

– Я передал решение этой проблемы в руки баронессы Стоунмовер.

– И все же…

– Завтра вас ждет другая работа, вам будет некогда беспокоиться по поводу текл, которые решили бунтовать.

– Сир?

– Во-первых, вам следует позаботиться о безопасности Ноймы.

– Я понимаю. И о вашей безопасности тоже, ваше величество.

Император Тортаалик пожал плечами, словно тут не о чем было спорить, хотя ему не нравилась идея о том, что он нуждается в защите.

– Ваше величество оказали мне честь, сообщив об одном поручении. Каким будет второе? – спросил Кааврен.

– Вам следует арестовать лорда Адрона.

– Слушаюсь, сир, – ответил Кааврен.

– Считайте это своим долгом.

– Несколько дней назад я имел честь сообщить вашему величеству, что придерживаюсь именно такого мнения. Я рад, что оно совпадает с мнением вашего величества.

– У вас есть вопросы?

– Нет, сир. Мне все ясно.

– Хорошо, капитан. Я устал, а мы с вами как раз закончили сегодняшний обход.

– Да, сир. Позвольте пожелать вам спокойной ночи.

– И вам спокойной ночи, мой дорогой капитан. Увидимся утром.

– Нет, сир, я пришлю замену, поскольку мне нужно будет подготовиться к выполнению ваших приказов.

– Да, конечно. В таком случае я, вне всякого сомнения, увижу вас днем.

– Да, сир. Вне всякого сомнения, ваше величество меня увидит.

Несмотря на то что Кааврен никак не продемонстрировал своих чувств, его удивили приказы императора, хотя, размышляя по дороге в Крыло Дракона, он пришел к выводу, что назначить Императорскую гвардию охранять особы его величества и ее величества только естественно. А что может быть естественнее, чем дать приказ капитану гвардии арестовать мятежника?

С одной стороны, распределение обязанностей его рассердило, поскольку он сомневался в том, что баронесса Стоунмовер справится со своей задачей. Однако с другой стороны, Кааврен испытал некоторое облегчение, когда подумал о бегстве горожан из Драгейры и о том, что с этим связано. Он прекрасно понимал, что сохранить порядок на улицах нет никакой надежды, в особенности учитывая, что изнутри действуют заговорщики, а снаружи к атаке готовится лорд Адрон.

Что же касается обеспечения безопасности императора и его супруги, ну… тут следует предпринять определенные шаги, и не более того, – если дворец атакуют, каждый гвардеец должен будет сделать все, что в его силах, чтобы выполнить свой долг. Арест лорда Адрона – пустая формальность. Если Императорская армия одержит победу, Кааврену нужно будет только найти Адрона и забрать у него шпагу; если же Ролландар потерпит поражение, ареста может и не произойти.

Хотя, вне всякого сомнения, ему будет что вспомнить в старости, если во время кровопролитного боя он проберется за линию военных действий и захватит его высочество, арестовав, таким образом, генерала, в то время как его армия будет продолжать сражаться. Капитан улыбнулся своим мыслям, а Кааврен из прежних времен вдруг напомнил ему, что именно такого мгновения он ждал всю свою жизнь.

Он пожал плечами. Кааврен из прежних времен, конечно же, ухватился бы за такую возможность и прошел бы сквозь огонь и кровь ради одного-единственного шанса. Однако сегодняшний Кааврен стал старше и, возможно, мудрее. А кроме того, с ним не было его друзей. Ведь разве Айрич не остался в лагере его высочества? Нет, подумал Кааврен, возможность совершить такой героический поступок дается человеку один раз в жизни, за прошедшие пятьсот лет он уже сумел себя показать – так что и обсуждать здесь больше нечего. Вот о чем он раздумывал, когда вошел в свой кабинет.

– А вот и вы, мой дорогой Кааврен! Я вас жду.

– Айрич!

– Собственной персоной. А что вас удивило? Отчего такое выражение у вас на лице?

– Несколько минут назад я думал о вас, Айрич.

– Обо мне? Я рад, что мои друзья обо мне думают. А что вы обо мне думали?

– Сначала скажите мне, Айрич, где Пэл и Тазендра?

– Пэл пробыл тут со мной некоторое время, а потом отправился к вам домой, где намерен нас дождаться.

– А Тазендра?

– Провела час в Крыле Дзура, а сейчас спешит вдогонку Пэлу. А что, для нас есть дело?

– Очень похоже, что есть, – улыбнулся Кааврен. – Присоединитесь к нашим друзьям, дорогой Айрич, и скажите им, чтобы наточили свое оружие. Возможно, завтра нам придется немного поработать.

– Хорошо. Вы же знаете, я никогда не задаю вопросов.

– Отлично знаю. И еще, Айрич, следует отправить слуг из города.

– Я уже распорядился.

– Вы? Вам известно, что произойдет завтра? Ах да, я совсем забыл. Вы же только что прибыли от его высочества. Кстати, вы его поддерживаете?

– Я считаю его своим другом, но если бы я его поддерживал, меня бы здесь не было.

– Хорошо, – проговорил Кааврен.

– Мне нравится, когда вы смеетесь, – улыбнувшись, заметил Айрич.

– А мне нравится, что у меня наконец появился повод для радости. Идите, друг мой. Завтрашнее утро будет кровавым, а сегодня мне нужно заняться бумагами. Я еще поработаю несколько часов.

– В таком случае до завтра.

– До завтра.