Текст книги "Медстар: Интермеццо"

Автор книги: Стив Перри

Соавторы: Майкл Ривз
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Можешь его стабилизировать?

Джос сморгнул. Капля пота, которую пропустила Толк, скатилась ему в левый глаз.

– Может быть. Зачем?

– У нас шестнадцать раненых, которым нужна операция, и несколько из них ждать не могут. Если можешь сунуть этого клиента на лед и заняться им потом – нам пригодится твоя помощь.

Джос пожал плечами.

– Заморозка всегда рискованна. Я думал, что этот парень дорого стоит.

– Стоит, но я не хочу позволять другим умирать вместо него. Стабилизируй его, Джос. Ты нам нужен.

Джос кивнул. Полковник ушел, собирая короткие отчеты с других столов. Джос повернулся к анестезиологу и проговорил:

– Вгони его в крио-циклическую заморозку и отложи куда-нибудь.

– На сколько?

– Не знаю. Максимум. Часа четыре.

Если к тому времени Джос не закончит с другими пациентами – полковник Омант может отправляться из холодильника в топку; четыре часа было пределом того, сколько способно пережить разумное существо, находящееся в подобном состоянии.

* * *

Когда Джос менял перчатки и халат, один из полевых медиков проходил по залу, толкая очередные носилки. Он притормозил в дверях.

– Эй, док, как дела у забракской мрази? Сдох в мучениях, надеюсь?

– Он в крио-стазисе. – ответил Джос.

Медик-тви’лек покачал головой, от этого движения его лекку мотнулись.

– А у тебя покрепче нервы, чем у меня, док. Убей сеп моего друга – моя рука точно бы не удержала скальпель.

Джос нахмурился.

– Ты о чем говоришь?

– Ты не знал? Забрак был главой отряда наемников, который вел наступление на «Ремсо». Командир ударных сил органиков и дроидов, которые первыми ударили по нам.

Медик пошел дальше, оставив Джоса стоять в зале и чувствовать себя так, словно его только что пырнули электропикой на полной мощности. Ярость прокатилась по нему, темная и неукротимая. Его рука прорвала перчатку, которую он надевал.

«Командир ударных сил органиков и дроидов, которые первыми ударили по нам».

Ситово отродье на столе, чью жизнь он пытался спасти, было напрямую виновно в смерти Зана!

* * *

Баррисс без труда нашла Джоса Вондара. Ярость, что кипела в нем, была мазком тьмы посреди операционной; она могла ее почувствовать, почти что прикоснуться к ней.

На подходе Баррисс увидела Толк, появившуюся из освежителя, одергивающую чистую хирургическую блузу. Она направилась наперерез ей.

– Толк, как дела у Джоса?

– Не очень, – хмуро ответила медсестра. – Догадываюсь, что ты про это знаешь. Он только что провел два часа, работая над пленным забраком в тяжелом состоянии.

– Я понимаю, что работать с забраком – в особенности с забраком-врагом – сейчас может быть тяжело для него, но я почувствовала очень сильную ярость, исходящую от Джоса. Это не могло ее вызвать.

– Не это. Мы только что узнали, что забрак был командиром отряда наемников, который атаковал нас на прошлой неделе.

– Понятно, – ответила Баррисс. – И каково сейчас состояние пациента?

– Д’Арк приказал заморозить его, пока не разгребем завал. Как только разберем – Джосу полагается вернуться и закончить его штопать.

Баррисс кивнула.

– Прогноз?

– Тридцати, может – сорока процентные шансы на выживание – со специалистом по забракской нейрохирургии. Малейшая ошибка, сделанная не вовремя, может его убить. Джос не специалист – к тому же он вымотался и не совсем трезв. И еще через два часа ему надо будет попытаться спасти того, кто в ответе за смерть его лучшего друга.

Баррисс покачала головой, не веря своим ушам.

– В таких обстоятельствах, если пациент умрет – никто не посмеет винить Джоса.

– Конечно нет. Но я его знаю, Баррисс. Даже если он изо всех сил будет пытаться, а Омант умрет, рано или поздно Джос посмотрит в зеркало и задумается – не сделал ли он это нарочно. Не думаю, что он сможет с этим жить, это съест его изнутри.

Баррисс промолчала. Это и в самом деле была мерзкая ситуация; если честно – она не могла себе представить, как бы она могла стать еще хуже.

– Ты можешь помочь ему? – спросила Толк.

Она вздохнула.

– Я могу попытаться.

* * *

Эвакуаторы наконец перестали прибывать. По локти закопавшись в клона, нашпигованного осколками гранаты, Джос услышал как кто-то сказал, что бой, который вызвал дикий наплыв раненых, в конце концов, закончен. Говорили, что сепаратисты потеряли боевых дроидов чуть ли не в половину от того, сколько клонов было у Республики, но это не особенно утешало.

Джос огляделся вокруг, заметил свободного медтехника и махнул ему рукой.

– Кто-нибудь, вытаскивайте Оманта оттаивать, – сказал он технику, который оказался женщиной-угнаутом. – Он в заморозке уже почти предельное время.

– Вм’придтся разогрев’ть его при полном сознании, зна’те.

Она была права. У забраков была повышенная сопротивляемость к анестезии – на них нормально действовало лишь несколько препаратов, и естественная приспособляемость расы была такова, что они быстро вырабатывали к ним иммунитет.

– Ага, буди его – но держи под паралитиком.

– Как скжте, док.

Толк начала заклеивать и застегивать наглухо последнего пациента. Джос махнул свободному технику насчет смены перчаток и халата. Он не строил планов на будущее.

Или все-таки?.. Это большой вопрос, не так ли?

* * *

Баррисс закончила свою вахту в палатах, и прямиком оттуда направилась в операционную. Как джедай и целитель она располагала способностями, которых не было у других врачей; она могла воспользоваться Силой чтобы унять боль и вылечить те раны, что с трудом поддавались лекарствам и скальпелю. Но были и ограничения. Одно из таких ограничений касалось врачевания кого-то против его воли или без его ведома. Одно дело – проникнуть в мозг пациента, находящегося в коме; другое – вмешиваться в мысли кого-то в полном сознании и ясном рассудке. Да, джедаи использовали Силу, чтобы повлиять на слабые умы, когда единственной альтернативой этому было позволить им причинить жестокие страдания себе или другим. Но вмешиваться в сосредоточенный разум хирурга, работающего над спасением умирающего пациента, являлось совершенно иным делом.

Конечно, если считать, что Джос пытается спасти забрака а не прикончить его.

Прочитать подобного рода намерения было порой трудно. Баррисс знала, что на фоне всех тех эмоций, что кипели в голове Джоса, она легко может ошибиться в его планах относительно Оманта. Несомненно, он испытывал смешанные чувства по этому поводу. И то, что ты чувствуешь – не всегда совпадает с тем, что ты делаешь.

Когда она пришла – холл были вычищен, и перед главной операционной больше не лежала очередь из раненых. Баррисс осмотрела операционную. Хирурги, хирургические-дроиды, медсестры, техники и санитары суетились, обрабатывая пациентов. Она заметила Джоса, когда он подошел к новому пациенту, и Сила подсказала Баррисс, что это был всего лишь очередной солдат-клон, а не офицер-забрак.

Что было неплохо. Оставался еще один аспект всего того, что она обдумывала. Если она вызовет Силу чтобы повлиять на Джоса, когда он будет погружен в ювелирную работу – она очень легко может вынудить его сделать ошибку. Он не из слабых разумом, и любой конфликт между его умом и ее – может превратится в нервное расстройство и в свою очередь – в дрожание руки, держащей скальпель.

Опасно. Очень опасно. Баррисс хотела бы иметь возможность поговорить с учителем, получить ее совет. Но ни того, ни другого не выпадет.

* * *

Джос стянул перчатки. Это ему удалось с изрядным трудом, настолько он устал.

Женщина-угнаут вынырнула рядом.

– Забрак в сознании док. Заткните ‘му пасть.

Джос устало кивнул.

– Где он?

– Пре-операционная.

Сар Омант лежал под тонкой простыней из отталкивающего материала, следя за Джосом глазами, поскольку голову повернуть он не мог. Никого рядом не было. Следящие датчики, усеявшие пациента, отправляли данные в дежурку медсестер, и наверняка, кто-то там следил за показателями жизнедеятельности.

– А, доктор Гладкокожий, – поприветствовал его Омант. – Почему я до сих пор жив?

– Это хороший вопрос. Я и сам ищу ответ.

– Не беспокойся на мой счет.

– Мы справились с сердечными проблемами, вытащили осколок из твоего спинного мозга, и готовимся удалять еще один осколок из твоего загрудинного узла.

– Как я уже сказал человек – наплевать. Лучше смерть, чем выжимание мозгов.

Джос проговорил:

– Моим лучшим другом на этой поганой планете был забрак-хирург.

– Показываешь мне как ты терпим к низшим расам вроде нас, забраков, верно?

– Его звали Зан Янт.

Даже хотя лицевые мышцы Оманта почти не работали, Джос догадался что видит удивленное выражение появившееся на его лице.

– Ты знаешь имя.

Это был не вопрос.

– Талусианин, верно? Исполнитель музыки, играл на кветарре. – сказал Омант. – Сам я не поклонник классики, но он довольно хорошо известен в родном мире. И что с ним?

– Он мертв, – сухо сказал Джос. – Ты убил его.

Теперь Омант смотрел на него внимательно.

– Не то, чтобы невозможно, – ответил он. – Я убил кучу народа. Не помню, чтобы мне приходилось в последнее время прибить кого-то из своей расы.

Джосу хотелось взять что-ниубдь тяжелое и превратить рогатую голову Сара Оманта в кровавое месиво. Ему хотелось бить по ней снова и снова.

– Это тебя не волнует? – спросил он. – Убивать кого-то из своей собственной расы?

– Мне все равно, какой расы существо убивать, мягонький. Это моя работа. Потому мы все на этом комке грязи, верно? Это война – ты что, еще не заметил?

Сейчас они были одни в комнате. Джос знал, что все, что ему нужно – это положить руку на плечо Оманта, дружеским и безобидным на вид жестом – и встряхнуть его. Несильно. Одно-другое короткое движение – будет всем, что ему потребуется. Он знал это. И он знал, что и Омант об этом знает.

Он протянул руку и легко коснулся ей плеча забрака. На долгий момент они оба замерли. Потом Джос сказал:

– Отдыхай. Тебе это понадобится.

Он повернулся и вышел из пре-операционной.

* * *

Джос направился в освежитель – его хирургический костюм промок от пота. Зайдя внутрь он едва не врезался в Кло Мерита. Здоровенный психолог-экванианец сушил руки под вентилятором. Он бросил на Джоса взгляд и улыбнулся. Экванианец был – как когда-то сказал про него Зан – большим, как вампа с больной щитовидкой. Глаза его были крупными, стереоскопического зрения, а широкий рот заполняли два ряда зубов. Экванианцы определенно являлись хищниками и Джос представлял себе какими, должно быть, жуткими они представлялись любому, кто встречал их впервые, даже если тем и было известно про мягкую душу под пугающей оболочкой; ну а Джосу уже было трудно думать о Мерите иначе, как о добродушном, профессиональном враче.

Он махнул рукой в приветствии.

– Кло.

– Джос. Как дела?

– Я? А, прекрасно. Расслабляюсь и наслаждаюсь очередным прекрасным днем на живописном Дронгаре, столице галактических развлечений. А ты как?

– Я только что из пост-операционной.

Джос кивнул. Психолог, должно быть, был занят, утешая души тяжелораненых и умирающих. Джос не завидовал его работе. Он начал расстегивать пропотевшую одежду.

– На сегодня закончил? – поинтересовался Мерит.

– Подвернулась еще одна операция. – Джос включил кабинку. – Сейчас его готовят. – Он принялся стягивать комбинезон, потом остановился и посмотрел на психолога.

– Ты когда-нибудь работал с пациентами, которые тебе не нравятся? – спросил он. – Лечил кого-нибудь, кто раздражает тебя, кого-то кого ты на самом деле ненавидишь?

– Время от времени – да.

– И как ты с этим справлялся?

Мерит пожал плечами, короткий мех на них и на спине встопорщился от этого движения.

– Нам всем приходится делать вещи, которые не доставляют удовольствия. Мы все оказывается в ситуациях, когда наши действия не те, что мы предпочли бы. Но когда ты берешься делать работу – ты не всегда можешь выбирать; такова природа работы. Когда ты не можешь жить с таким выбором – ты уходишь.

– А что, если ты не можешь уйти?

Мерит прислонился к пластиловой стене.

– Можно чуть подробнее?

Джос стоял, глядя на струи душа. Он смотрел, как вода падает на пол, завивается спиралью и исчезает в сливе.

– Мой пациент ответственен за атаку, убившую Зана. Он об этом не сожалеет; он наемник. Еще он отпетый, невыносимый ублюдок и если б он горел заживо – я в него и не плюнул бы. И я единственный у кого есть достаточная квалификация, чтобы спасти ему жизнь. И в довершение – шансы против него, даже если я и не сделаю ошибки.

Мерит помолчал немного.

– Это непросто.

Джос рассмеялся, и тон его смеха балансировал на грани истерики.

– Вас, психологов, только попроси – так и рветесь поработать.

Мерит вздохнул.

– Ни у кого здесь нет всех ответов, Джос, ни даже у твоей соседки-джедая. Ты хочешь наказать этого пациента за то, что он сделал. Ты был бы рад увидеть его страдающим и умирающим.

– О, да. – Джос помедлил, затем добавил: – Сразу после того, как погиб Зан, пока мы еще были на транспорте, я поклялся себе, что сделаю что-нибудь – что хоть что-то изменит. У меня было сотрясение, я едва держался на ногах, но я помню, что решил отомстить за Зана, чтобы его смерть была не настолько бессмысленна.

– А теперь отличная возможность сама идет в руки. Верх иронии – то самое существо, что прямо виновно в смерти Зана, попало под твой нож. Какие на это были шансы? «Как это может быть чем-то иным, кроме судьбы?» – спрашиваешь ты себя.

– Да.

Мерит кивнул.

– Понятно. Но теперь спроси себя вот о чем: если бы ты погиб в той атаке и Зану пришлось оперировать виновного – как ты думаешь, что бы он сделал?

Джос помотал головой.

– Не знаю.

– Думаю, что ты знаешь. Если ты ищешь справедливости, Джос – найди ее в том, что война никогда не бывает легкой. Люди совершают поступки, которые ужасны и презираемы. Но если они выживают, то, когда война заканчивается – они оглядываются на свои действия и пытаются найти способ оправдать то, что они делали. Спроси себя вот о чем: спустя лет десять, когда ты будешь практиковать в своем родном мире, лечить гражданских пациентов и потом приходить домой, чтобы увидеть свою супругу и детей – что ты будешь чувствовать насчет выбора, который ты сделал с этим пациентом? Если твой сын или дочь спросят, что ты делал на войне – что ты скажешь им?

* * *

Чистый и слегка взбодрившийся после душа, Джос стоял, ожидая, когда дроид-санитар подкатит носилки с пациентом и переместит его на стол. Работа замерла, только пара хирургов еще продолжала оперировать, но Джос понимал что те, кто не работает – сейчас наблюдают за ним. Баррисс Оффи стояла в нескольких метрах от него, в маске и халате, и тоже смотрела.

Забрак все еще был в сознании. Они не будут отключать его до последней секунды, чтобы максимально использовать время наркоза.

Он одарил Джоса насмешливым взглядом.

– Доктор Гладкокожий. Давненько не виделись. Хотите, чтобы я передал весточку вашему другу, когда окажусь на том свете?

Джос проигнорировал его. Он обернулся к анестезиологу.

– Вырубай его, – скомандовал он.

Сар Омант смеялся, пока не подействовал анестетик.

Ваэтес появился рядом.

– Слушай, Джос. Если этот парень не выберется, тебя никто не будет винить. Я не хочу сказать, что ты должен…

Джос кивнул.

– Я знаю, о чем ты, Д’Арк. Спасибо

– Просто постарайся.

Ваэтес исчез.

– Доктор, – проговорила анестезиолог, – он входит в Риз-Верк.

– Ставьте капельницу с эффитолом, пятнадцать минут, начинайте вливать нейродан, пять миллиграммов.

Дыхание Риз-Верка, разновидность обморочного ритма, почти всегда приводило к фибрилляции желудочков сердца.

Спустя минуту анастезиолог доложила:

– Пока что продолжается.

«Проклятье», – подумал Джос.

– Проводим кардиоаспирацию, состояние…

– Нет, подождите. Он стабилизируется. – Голос анестезиолога был удивленным. – Не знаю, как и почему, но он снова в норме.

– Давай не терять время на удивление, – ответил Джос. – Все по местам. Начинаем.

* * *

Баррисс Оффи, погрузившись в Силу, старательно трудилась, удерживая под контролем дыхание раненого забрака. Это требовало полной ее сосредоточенности, и она знала что стоит ей отвлечься – его главное сердце начнет вибрировать так быстро, что не сможет нагнетать кровь, и забрак, скорее всего, умрет до того, как его функции перехватит вспомогательное сердце. Она может удержать его в норме, в этом она была уверена, но ей нельзя было выделить ни грана энергии на Джоса. Какое бы решение касательно пациента он ни принял, как бы он ни собирался договариваться с его личными демонами – он будет это делать безо всякой помощи от Силы.

* * *

– Виброскальпель номер восемнадцать, – произнес Джос.

Толк вложила рукоять в его ладонь.

– Виброскальпель восемнадцать.

– Делаю вскрытие… Хорошо. Отводи и ставь сюда прессор.

Джос помедлил, глядя на пациента. Небольшой участок, сразу за грудиной, был вскрыт, и удерживался открытым прессор-полями, обнажая розоватые слои нервного узла. В его переплетениях он мог различить тускло-серый блеск глубоко проникшего осколка.

Он взглянул на лицо Сара Оманта. Даже без сознания выражение лица забрака было жестким и беспощадным. Лицо убийцы.

Что сделал бы Зан Янт, доброе и благородное создание, который был врачом, музыкантом и отличным другом – если бы резать пришлось ему?

Был ли это лучший способ, которым Джос мог почтить память друга? И был ли это лучший его способ позаботиться о своем будущем? Был ли это единственный способ помочь, хоть чуть-чуть, началу процесса исцеления который со временем придет в эту Галактику?

Потом он почему-то вспомнил вещь, которую Зан играл несколько месяцев назад, в их домике. Короткая и состоящая почти целиком из одного или двух дрожащих аккордов.

«Интермеццо» – так он назвал ее. Момент между событиями, задержанное дыхание, пауза перед тем, как вновь погружаешься в музыку, которая была жизнью…

«То, что случается в такие моменты, в этот промежуток между ударами… – сказал он Джосу, – …так же важно, как и сами главные части. Потому что именно в такие „моменты посередине“ мы обретаем просветление. Когда мы внезапно понимаем, чем станет следующая часть».

– Щипцы, – пробормотал он Толк.

Она протянула ему инструмент, и он заметил, что она улыбается под маской.

Как и он.