Текст книги "Мир Смерти"

Автор книги: Стив Лайонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Пусть хотя бы и сами орки.

Семнадцатая глава

Все изменилось в мгновение ока.

Вот Лоренцо уже лежит на земле, стараясь не потерять сознание, не зная, дрожит ли это пещера вокруг или же его собственное тело. Он постарался собрать воедино фрагменты произошедших только что событий.

Перед глазами у него проносился весь остаток жизни. Героическая смерть. Орочий воевода, который становился все ближе и ближе, пока не затмил собою весь мир. Остался лишь воевода и пламенная река.

Но Большой Зеленка каким-то образом услышал его приближение, или же один из телохранителей вовремя воскликнул, а может все дело в псайкере. Воевода обернулся, но так как времени поднять топор или уйти в сторону у него не оставалось, он просто подпрыгнул и грудью принял удар Лоренцо. Мускулистыми руками он вцепился в ноги катаканца, и они оба рухнули на землю. Орк сумел приземлиться на ноги, в то время как Лоренцо тяжело упал на спину.

Он уже приготовился умереть, но вдруг увидел, что и воевода пошатнулся. Чтобы устоять, ему пришлось сделать шаг назад, и его нога скользнула в лавовый поток. Увидев, что воевода оказался в беде, псайкер тревожно залепетал и торопливо захромал к выходу. Лоренцо затаил дыхание, но воевода оказался невероятно выносливым. Он выдержал кошмарную боль и теперь возвышался над катаканцем с высоко поднятым топором, даже несмотря на то, что нога его до колена превратилась в обрубок опаленной плоти. Лоренцо не знал, что ему делать, так как вовсе не планировал подобного, не рассчитывал, что проживет столь долго.

Среагировал он вовремя, изо всех сил пнув воеводу по целой ноге, тот повалился наземь, хоть и не туда, куда катаканец рассчитывал. Лоренцо стремительно взобрался на орка, все еще надеясь утащить того вместе с собою в лаву, но Большой Зеленка оказался слишком тяжелым и крупным, и к тому же сзади на катаканца набросились двое уцелевших телохранителей.

Он лягался и орал, пока его оттаскивали от лежащего противника. Орки кинулись к нему со всех сторон сразу, как только увидели, что их командир в опасности. Ему нечасто доводилось видеть подобное проявление верности от зеленокожих. Лоренцо видел вокруг себя лишь ревущие пасти, и, потеряв из виду воеводу, понял, что все кончено.

Сначала звуки лазерных выстрелов показались ему отдаленными, словно из другого мира. И лишь когда орки бросились врассыпную, когда один из них получил выстрел в ногу и ослабил хватку, Лоренцо понял, что в уравнении появился новый элемент. Вернее, два элемента. Сержант Грейсс и Бракстон. Лоренцо не знал, откуда они взялись – вероятнее всего, из туннеля под разрушенной галереей – но они подарили ему еще один шанс, когда он лишился всякой надежды, и теперь катаканец не собирался упускать его.

Лоренцо попытался сбросить с себя последнего зеленокожего, но ему это не удалось. И вновь, на помощь Лоренцо пришли инстинкты, подсказав, когда под ногами орка вздыбится земля, и куда его при этом толкнуть. Оступившись, зеленокожий с воем полетел головой прямиком в лаву.

Лоренцо схватил лазган и тут же нашел цель. Псайкер зеленокожих. Он думал, что чуднапарень давным-давно убрался отсюда, но, должно быть, тот столкнулся с другими катаканцами, и был вынужден вернуться обратно. По крайней мере, думал Лоренцо, если он убьет его, то лишит воеводу преимущества. Он станет обыкновенным орком. Но его отделению не приказывали устранить псайкера. От них требовалось уничтожить самого Большого Зеленку, и именно это Лоренцо намеревался сделать.

На одной ноге воевода не мог уйти далеко. Он находился всего в паре метров от катаканца, идти ему помогали двое телохранителей. Но Грейсс находился ближе, и Лоренцо заметил в глазах сержанта знакомый блеск. Сержант увидел свой шанс, и собирался воспользоваться им, невзирая на цену. Тогда как путь Лоренцо оказался перекрытым, и он не успевал добраться до него вовремя. Но все равно, катаканец ринулся на орков, стреляя из лазгана и размахивая клыком. Он не знал, был ли багровый туман у него перед глазами результатом вспышки беспричинного гнева, отравлением или просто отблеском лавовой реки.

И в этот отчаянный момент Лоренцо понял, что ему следует добраться до воеводы раньше сержанта. Он ничего не мог с собой поделать. Грейсс устал от жизни, хотел уйти на вершине славы, а Лоренцо жаждал получить прозвище. Разве о сержанте уже не сложено достаточно историй?

Грейсс пробивался сквозь зеленокожих с поразительной легкостью. Из-за землетрясения орки уже даже не пытались застрелить его. Они кидались на сержанта со всех сторон, но тот отбрасывал их в сторону, потрошил или просто перепрыгивал, когда те, неверно рассчитав движение, падали у ног Грейсса. Лоренцо так увлекся этим зрелищем, что едва осознавал собственные действия: он двигался почти бессознательно, ударив одного орка ножом в горло, увернувшись от топора другого. И лишь когда от потолка откололся крупный кусок, от которго Лоренцо вовремя отскочил, и раздавил десяток орков, катаканец понял, что только что совершил. Он заманивал противников, сбивал их в кучу, дабы потом те погибли под обломками… разве не так?

Вокруг него поднялись клубы пыли, с потолка то и дело падали камни, разбились последние рабочие фонари. Теперь пещеру освещала лишь лава, и Лоренцо едва не свалился в нее, когда, в поисках выеводы наступив на груду камней. Земля вновь задрожала, и из сотен небольших трещин в полу пещеры хлынули новые потоки огня, разделив его на небольшие островки. Лоренцо принялся перескакивать с одного на другой. Он знал, куда идет, дыхание жертвы словно раздавалось у него в ушах.

Большой Зеленка вместе с последним телохранителем оказался на одиноком островке, вокруг которого текла тонкая струйка лавы, но из-за раны была для него непроходимой. Увидев Лоренцо, его глаза расширились от страха и ненависти. Он принялся орать на своего охранника, чтобы тот лег в лаву и дал ему возможность пройти на другой берег по спине. В ответ зеленокожий попытался зарубить его топором. Очевидно, у верности были свои пределы, особенно, когда орк понял, что дни командира сочтены.

Но Большой Зеленка стал воеводой не просто так. Некоторые из орков сходились в поединках даже с космическими десантниками. Проявив ту же молниеносную реакцию, что и при стычке с катаканцем, он перехватил лезвие топора обеими руками в сантиметре от морды и вывернул оружие из рук испуганного телохранителя.

Лоренцо лихорадочно открыл огонь, но, как и орки ранее, осознал, что из-за землетрясения его выстрелы уходят в «молоко». В это время воевода схватил предателя за шею, вывернул ему руку за спину и начал пригибать к лаве. Казалось, воевода в конченом итоге все же одержит верх, когда Лоренцо просто бросился ему на спину.

Его прыжок усилило землетрясение, Большой Зеленка резко обернулся и взмахнул топором, но Лоренцо оказался выше, чем тот ожидал, поэтому лезвие прошло в сантиметре под его ногами. Секунда, и катаканец оказался на плечах у воеводы, сразу вонзив нож ему в глаз, пытаясь достать до мозга.

Большой Зеленка взревел и попытался сбросить с себя джунглевого бойца. Лоренцо держался изо всех сил, но из-за силы воеводы и землетрясения это походило на то, как если бы он оседлал трех гроксов сразу. Прежде чем его не скинули, он выдернул нож и ловко спрыгнул на землю.

Он парировал удар топора, одновременно пнув воеводу в раненую ногу, отчего тот вновь взвыл. Но Большой Зеленка не упал. Он даже не пошатнулся, а Лоренцо рассчитывал, по крайней мере, на секундную передышку, чтобы успеть встать в защитную стойку. Следующий удар оказался таким сильным, что сломал ему запястье, и нож бессильно вылетел у него из руки.

Клык покатился в лаву, и, бросив лазган, Лоренцо без раздумий бросился вслед за ним. Он поймал его в воздухе, извернувшись, чтобы самому не упасть в огонь. Катаканец тяжело упал на спину, и на мгновение у него потемнело в глазах. Лоренцо попытался отпихнуть воеводу ногой, но тот с легкостью отбил ее в сторону. Он взобрался на Лоренцо, его острые клыки едва не касались лица джунглевого бойца, из выколотого глаза на щеку капала кровь, а рукоять топора давила на горло.

Лоренцо ухватился за нее обоими руками, пытаясь откинуть орка, но воевода был слишком силен. Катаканец задыхался. Легкие горели, в глазах потемнело. Но Лоренцо продолжал держаться, ибо каждая доля секунды отдаляла побег Большого Зеленки. Пусть монстра убьет не Лоренцо, но он станет тем героем, который задержал его на время, достаточное, чтобы орка прикончило землетрясение. Но катаканец понимал, что надежда была тщетной.

Внезапно дышать стало легче. Лоренцо попытался осмотреться, но его глаза заволокли слезы. Руки отказывались повиноваться, пока легкие жадно вбирали в себя воздух. Лоренцо закашлялся, когда в горло попала пыль.

Открыв глаза, он сразу понял, что происходит: Грейсс сражается с воеводой. Сержант уже успел нанести ему несколько мощных ударов. На щеке у Большого Зеленки красовался свежая рана. Тем не менее, он продолжал сражался так, словно ничего и не произошло.

Лоренцо так отбил ноги при падении, что не мог подняться, поэтому он атаковал врага снизу. Из-за искалеченной ноги Большой Зеленка вновь рухнул на землю. Катаканцы кинулись на него и принялись бить его кулаками и раз за разом всаживать ножи. Но орк взмахнул топором, который расколол сержанту шахтерскую каску, рассек скальп и громко звякнул о металлическую пластину под ним. Грейсс упал на спину, кровь текла на седые волосы, а в это время Лоренцо, использовав рывок воеводы, титаническим усилием сумел перебросить его через себя прямиком в кипящую лаву. Командир орков упал в нее лицом, но все еще продолжал дергаться, поэтому Лоренцо схватил рукой за затылок и издал победный рев, в котором слышалась вся глубина скопившейся за эти дни ненависти. Он вдавил лицо Большого Зеленки в лаву…

Затем Лоренцо бросился обратно к Грейссу, хотя и не знал, чем мог ему помочь. Из раны ручьем текла кровь, но на лице сержанта читалось лишь злобное удовлетворение. И, возможно, намек на одобрение, когда он взглянул на Лоренцо.

А затем его глаза внезапно тревожно расширились. Лоренцо обернулся и увидел, что воевода поднялся из ручья, и хотя с его лица стекала жидкая лава, а большая часть кожи сгорела, он вновь направился к ним…

Грейсс тут же принялся стрелять ему грудь. Лоренцо сомневался, что этого будет достаточно, но затем кто-то открыл огонь в спину Большому Зеленке. Огромный орк уже занес над катаканцами топор, когда из завесы пыли вышел грязный, измазанный сажей Бракстон и всадил ему последний луч прямо в голову. Безумный свет в глазах монстра угас раз и навсегда.

Лоренцо думал, что со смертью командира орков будет чувствовать себя иначе. Он надеялся почувствовать… хоть что-то. Возможно, облегчение. Или расстройство из-за того, что последний удар нанес другой. Думал, что каким-то чудом кругом все стихнет и даже само время остановится. Когда рядом с ним упал еще один кусок скалы, он понял, что этого не будет.

Бракстон поднял Лоренцо на ноги, и когда они вдвоем собрались помочь встать сержанту, тот лишь упрямо отмахнулся.

– Нужно выбираться отсюда, сержант, – произнес Бракстон, когда Лоренцо нашел свой лазган и загнал в него новую батарею. – Скоро все обвалится. Большинство орков уже сбежали. Где Патч?

Лоренцо покачал головой.

– Стрелок и Дикарь?

– Мертвы, – печально ответил Грейсс. – Мы натолкнулись на их тела по пути сюда. К сожалению, они нашли Большого Зеленку раньше нас.

– Уверен, они сражались достойно, – автоматически сказал Лоренцо. – Если бы они не ослабили его…

– Помянем их позже, – проворчал Грейсс. – Зеленокожие направились на поляну, но мы нашли другой путь наружу.

Он кивнул в сторону туннеля, из которого они вышли.

– По той дороге сопротивление будет явно слабее. Конечно, если она еще не обрушилась.

– Я поведу, – сказал Лоренцо.

– Черта с два! – взвился Грейсс. – Если ты не заметил, боец, то я пока не окочурился и командую этим отделением или тем, что от него осталось.

– Я не об этом, сержант. У меня появилось… даже не знаю, как правильно сказать, нечто вроде предчувствия насчет землетрясения. Словно я знаю, когда задрожит земля, куда нужно становиться, куда…

Лоренцо замолчал, поняв, насколько глупо и неправдоподобно звучат его слова.

Мгновение Грейсс смотрел на него холодным взглядом, а затем согласно кивнул.

– Тогда вперед, – проворчал он.

Лоренцо уверенно двинулся вперед, хотя в душе опасался, что удача могла отвернуться от него в любую секунду. А затем его вновь охватило неподдающееся описанию чувство, что они идут в верном направлении. Грейсс указал на туннель впереди, но Лоренцо вместо этого выбрал обходной путь к цели. Его осторожность оправдала себя, когда там, словно из гейзера, хлынул поток лавы.

Джунглевые бойцы вжимались в стену, стараясь держаться подальше от бурлящего огня, пока не добрались до другого туннеля и не ступили в его затхлые, но прохладные стены. После этого идти стало несколько проще, так как здесь не было лавы, и можно было опереться об стену. Когда особенно сильная дрожь стала бросать их от одной стены к другой, Грейсс выругался и спросил у Лоренцо, почему тот не почувствовал ее приближения.

Их окутала тьма, поэтому Лоренцо пришлось включить фонарь на каске, который, к счастью, еще работал. Они прошли несколько перекрестков, и обнаружили, что путь все чаще преграждают небольшие завалы, под которыми были погребены орки.

Бракстон первый сказал, что ему кажется, будто за ними кто-то идет, но когда Лоренцо посветил назад, там никого не оказалось. Грейсс понукал их идти дальше, и через пару минут они вышли в ведущий вверх переход. Он был более широкий и прямой, чем остальные, очевидно, им пользовались не реже главного туннеля.

Первая пара деревянных подпорок, которую они увидели, прогнулась и покосилась, но каким-то чудом еще держались. Джунглевые бойцы осторожно пробрались мимо них. Следующая пара была разбита в щепки, но потолок держался сам по себе.

Они как раз проходили третью, когда удача все же оставила их.

Лоренцо услышал орков впереди прежде, чем увидел. Пятеро зеленокожих панически пытались откопать завал, перекрывший туннель. При этом они лишь мешали друг другу.  Пока Лоренцо наблюдал за ними, один из них нечаянно всадил кирку в череп товарищу. Они были прекрасными мишенями, узкий коридор гарантировал, что даже невзирая на землетрясение лазерный огонь найдет свои цели. Орки же, судя по всему, не были вооружены. Когда джунглевые бойцы начали стрелять в них, те сбились в кучу и бросились на новых врагов. Одному из зеленокожих удалось подобраться вплотную к Лоренцо, и катаканец прикончил его клыком.

Выдернув клинок из груди орка, он пошатнулся и, нечаянно задев рукой стенку туннеля, отпрянул от ее жара. Грейсс также почувствовал тепло и вопросительно взглянул на него.

– Лава, – подтвердил Лоренцо. – Но давление там пока слишком низкое, чтобы вызвать взрыв. Пару минут у нас есть.

Грейсс кивнул.

– Как далеко до поверхности? – спросил он.

– Уже почти добрались. Она по ту сторону завала.

– Тогда эти орки не ошибались, – сказал Грейсс, после чего катаканцы подобрали с земли кирки и заступы и принялись вновь расчищать путь.

Лоренцо беспокоился насчет Грейсса. Тот перевязал банданой рану на голове, но кровотечение не думало стихать, заливая его щеку алыми струйками. Тем не менее, сержант с привычным рвением работал киркой.

– Похоже, ты был прав, Бракстон, – пробормотал Грейсс, и когда Лоренцо вновь обернулся, его луч света в этот раз на что-то натолкнулся. И это что-то больше не собиралось таиться.

По туннелю позади них ковыляли орки-зомби. Из-за широких плеч они шли только по двое в ряд, хотя их колонна тянулась далеко назад. Лоренцо с ужасом увидел, что среди них возвышается огромное существо с наполовину покрытым грязью обнаженным черепом, которое некогда могло быть только воеводой.

Раскопать завал они в любом случае не успели бы, у них больше не осталось шансов выбраться отсюда. Теперь Рогар мог бросить сколько угодно трупов, даже не считая тех, которые сгорели в лаве или попали под завалы.

Лоренцо отвернулся, но не от страха перед их силой и числом, но из-за видневшейся среди них знакомой человеческой фигуры.

– Похоже, это конец, – проворчал Грейсс.

– Нет, сержант, – возразил Лоренцо, хотя и понимал, что дело безнадежно. – Только не теперь. Мы ведь так близко!

– А я и не говорил, что нам всем конец. Только мне. И как раз вовремя!

– Что… о чем вы? – начал Лоренцо, когда Грейсс удобнее перехватил кирку. Он заметил знакомый блеск в глазах сержанта и, проследив за его взглядом, понял, что тот намеревается сделать. Лоренцо инстинктивно положил ему руку на плечо.

– Лучше я, – произнес он.

– Да что с тобой, боец? – взвился Грейсс. – Ты уже второй раз оспариваешь мои приказы, и мне это совсем не по нраву!

– Вы получали и более серьезные раны, сержант. Я знаю это. Вы ведь не позволите какому-то тупому орку убить себя?

– Я слишком стар, – прошептал Грейсс. – И эта миссия должна была быть последней. А тебе все еще предстоит закончить работенку, Лоренцо. Ты единственный, кто сможет рассказать историю Патча. Мне только жаль, что лично ее не услышу.

– Я… я умираю, сержант. Меня отравили.

Грейсс внимательно оглядел Лоренцо.

– Как по мне, все с тобой в порядке, – произнес он.

С этим Лоренцо не мог поспорить. Хотя он был истощен и ранен, Лоренцо понимал, что тошнота и головокружение исчезли.

Грейсс хлопнул его по руке и мрачно улыбнулся.

– Живи ради меня. Расскажи всем, что я погиб в пламени славы. И не будь таким строгим к себе. Поверь, когда-нибудь о тебе будут ходить великие истории, а сегодня ты лишь заработал себе прозвище.

Он развернулся и, прежде чем Лоренцо успел что-либо сказать, прежде чем успел придумать, что сказать, с ужасающим ревом бросился на зомби. И вот, когда он добрался до них, когда они уже протянули к нему лапы, Грейсс ударил киркой в стену, затем еще и еще, пока в ней не появилась трещина,… которая расширилась… и взорвалась.

В переход ворвался мощный поток лавы. Он поглотил сержанта Грейсса и зомби, смыл их вниз, и теперь Лоренцо знал наверняка, что Рогар здесь больше никого не сможет оживить. Он отвернулся, не в силах смотреть, и принялся вместе с Бракстоном киркой крушить завал. Лоренцо вгрызался все глубже, не обращая внимания на боль в сломанном запястье, не позволяя себе думать ни о чем другом, ведь стоит ему вспомнить о том, что стало с Грейссом, Армстронгом, Майерсом, Стормом и всеми остальными, если он по-настоящему попытается вспомнить об этом, то просто сойдет с ума. Почему они? Почему они, а не он?

Чем дольше Лоренцо думал об их самопожертвовании, тем больше боялся, что оно пропадет впустую.

Кирка поднималась и опускалась, Лоренцо чувствовал жар лавы. Кирка поднималась и опускалась, в его глазах стояли слезы, а, возможно, это был лишь пот со лба. Он вспомнил корабль в варп-пространстве, казалось, это было в прошлой жизни, и то чувство, будто он оказался в ловушке, окруженный со всех сторон врагами и не способный никак изменить свою судьбу. Лоренцо мечтал джунглях, но боялся, что никогда больше их не увидит.

Кирка поднималась и опускалась, и Лоренцо казалось, будто он бьет уже целую вечность, направляясь в никуда. Он чувствовал планету – своего врага – и понимал, что она победила, и ему никогда не выбраться отсюда. Рогар-3 похоронит его здесь, как и остальных его товарищей. Просто поглотит их, не оставив и следа. Никто не расскажет их истории.

Никто не вспомнит…

Восемнадцатая глава

Солнце.

Поначалу Лоренцо не заметил его, он не мог поверить, что это была не очередная злая шутка планеты. Сквозь трещину пробился лишь тоненький лучик света, которого было недостаточно, чтобы разглядеть детали снаружи. Но все же это был солнечный свет, и он вдохнул в Лоренцо новые силы.

Правая рука занемела и почернела, каждый раз, когда катаканец поднимал кирку, его тело пронзала острая боль. Но к этому времени он с Бракстоном уже убрал с пути самые крупные камни, поэтому ножа было достаточно, чтобы справиться с оставшейся грязью. Расширить проем, сквозь который проникал лучик света.

И вот, наконец, спустя вечность во мраке, они, кашляя и шатаясь от усталости, выбрались наружу. Было раннее утро. Судя по солнцу, миновало лишь пару часов с тех пор, как джунглевые бойцы вошли в шахту орков. Но сколько всего случилось за это время.

Землю больше не трусило. Возможно, Рогар-3 израсходовал всю энергию или удовлетворился смертями и разрушениями. Пока. В джунглях не было слышно ни шороха, а после недавнего грохота тишина казалась неестественной. Она лишь подогревала чувство одиночества.

В траве лежало тело. Орк. Сначала Лоренцо подумал, будто тот отдыхает, но, осмотрев его внимательнее, понял, что он мертв. На его зеленой коже было множество запекшихся ран от лазерных лучей. Неподалеку валялись трупы еще двух зеленокожих и гретчина. Последний, судя по всему, пытался убежать, но его застрелили в спину. Должно быть, им удалось выбраться из шахты как раз перед обвалом, но снаружи они столкнулись с еще большей угрозой. Лоренцо лишь устало воздал хвалу Императору. Сейчас трое орков с легкостью бы его одолели.

Лоренцо почувствовал движение за спиной и сразу же догадался, кто это был. Он обернулся и прохладно кивнул Слаю Мэрбо.

Легендарный катаканец стоял всего в паре метров от него, но Лоренцо едва видел его на фоне джунглей. Он узнал его безжизненные светлые глаза и глубокий, лишенный всяческих эмоций голос.

– Добрались до него? – спросил Слай Мэрбо.

– До Большого Зеленки? – переспросил Лоренцо. – Да, да, добрались.

Мэрбо кивнул, услышав то, что хотел. Он не сделал ни единого шага, не издал ни шороха, просто растворился среди джунглей. Мгновение Лоренцо грызло неприятное чувство, будто Мэрбо продолжает наблюдать за ним. Обычная паранойя. Мэрбо ушел, и маловероятно, что Лоренцо встретится с ним вновь.

Тем временем Бракстон сел, прислонившись к дереву и подтянув колени к груди.

– Я бы целую неделю проспал, – простонал он.

– Можешь вздремнуть, – сказал Лоренцо и присел рядом, оглядевшись в поисках джунглевых ящериц. – Часок-другой, во всяком случае. Я побуду на карауле, но, думаю, мы в безопасности. У Рогара уйдет много времени на то, что собраться с силами, приготовиться к следующему ходу.

– Откуда ты знаешь? – спросил Бракстон.

Лоренцо пожал плечами.

– Знаю и все тут. Словно чувствую это. Как в пещере, когда задрожит земля, куда потечет лава… я чувствовал это с тех пор, как меня отравило чучело.

– Ты сказал сержанту, что умираешь.

– Мне так казалось. Но дело здесь в другом. Во мне частичка планеты. Думаю… каким-то удивительным образом, Рогар пытался… общаться.

– Но постоянно при этом пытаясь убить тебя, – заметил Бракстон. – Да и всех нас.

– Да, – согласился Лоренцо. – Думаю, чувствую, у него не было иного выбора.

– Значит, он попытается снова.

– Скорее всего.

Ему было странно говорить подобные слова, верить в то, что пару дней назад счел бы невозможным. Будь здесь Башка, подумал Лоренцо, он наверняка смог бы придумать рациональное объяснение. Все, что ему довелось пережить, он мог объяснить только одним.

– Помнишь, – произнес Лоренцо, – когда за нами шли зомби, ты сказал, будто планета разумна?

– Тогда именно так мне и казалось.

– Да. Нам всем казалось. Но не уверен, что это так. У Рогара нет разума как такового, в обычном понимании. Скорее он… реагирует. На происходящее на поверхности. На орков. На нас. На войну. Словно не может отреагировать иначе.

– Вроде аллергии, – предположил Бракстон. – Чем больше мы сражаемся, тем сильнее вредим планете, и тем сильнее она защищается. Новые виды растений и зверей возникают на ее поверхности, подобно сыпи. Или антителам.

– Да. Нечто вроде. И чтобы ни было этому причиной, не думаю, что до него можно докопаться. Орки впустую теряли время.

– Вот чего Рогар хотел от нас – понимания, – сказал Бракстон. – Мы теряем здесь время.

Взглянув на валидианца, Лоренцо вспомнил того нервного, вечно извиняющегося адъютанта, который четыре дня назад присоединился к отделению, чужака, которому катаканцы нисколько не были рады.

– Ты хорошо себя проявил, – произнес он. – В смысле, действительно хорошо. Все остальные погибли, так и не увидев завершения операции. А сейчас стоишь здесь. И нанес смертельный удар.

– Моей заслуги в этом нет, – отмахнулся Бракстон. – Мы ведь действовали в команде. Ты набросился на вожака и обездвижил его. А если бы не сержант Грейсс, то нас бы уже на свете не было. Я просто оказался в нужном месте в нужное время.

– Но ведь оказался, – сказал Лоренцо, – в то время как остальные – нет. Думаю, теперь ты стал одним из нас.

– Это еще не конец, – задумался Бракстон. – Нам еще предстоит четырехдневный путь назад, если мы вообще доберемся до лагеря.

– Даже если и нет, Мэрбо обязательно дойдет. Ему известно, что мы выполнили задание. Командование узнает о смерти Большого Зеленки.

– Возможно, – сказал Бракстон. – Но им следует узнать не только это. Им нужно узнать о Старом Упрямце и остальных, о том, на что они пошли рад нас… ради них. Но даже не думай, что я буду писать об этом историю.

– Ты всегда можешь попробовать, – ухмыльнулся Лоренцо. – Если тебя турнут из Имперской Гвардии, уверен, джунглевые бойцы с радостью примут тебя.

Они сидели так очень долго, греясь на солнце. Бойцы не говорили, но слов и не требовалось. Теперь их связывали крепкие узы товарищества, плечом к плечу выкованные в огне сражения. Наконец, Бракстон поднялся и обыскал орков. У одного из них он нашел флягу и сделал из нее долгий глоток, прежде чем протянуть ее Лоренцо. До этого времени катаканец не понимал, как его мучила жажда, и холодная влага показалась ему настоящим благословением.

– Итак, как мне теперь тебя называть? – спросил Бракстон, вновь усевшись рядом.

– Не знаю, о чем ты, – солгал Лоренцо.

– Грейсс сказал, что ты заработал себе прозвище.

– Он просто не хотел, чтобы вместо него погиб я. Сержант жаждал пламени славы, и поэтому просто сказал то, что я хотел услышать.

– Думаешь? – вопросительно поднял бровь Лоренцо. – Возможно, я не знал Старого Упрямца так, как ты, но ответь мне вот на что: за все то время, что сержант командовал твоим отделением, он хоть раз сказал вам то, что вы хотели услышать?

– Пожалуй, нет, – рассмеялся он.

– Итак, как же мне тебя называть?

– Пока просто Лоренцо, – вздохнул он. – Просто рядовой Лоренцо. Прозвище катаканцу могут дать лишь его товарищи. Это вроде знака их уважения, символа того, что они принимают его. А у меня не осталось товарищей.

– Возможно, когда в других взводах услышат…

– Возможно. Но узнать об этом и быть там – две разные вещи. Скорее всего, меня переведут в другое отделение к бойцам, с которыми я не знаком. Им будет все равно, что мой старый сержант собирался дать мне прозвище. Мне придется вновь проявлять себя. Да и в любом случае, как бы они меня прозвали? Что я совершил такого особенного? Я хотел… хотел стать тем, кто задержит орков, чтобы Патч смог спастись, но он опередил меня. Хотел стать тем, кто убьет Большого Зеленку, но оказался недостаточно силен. Хотел остановить зомби, но Старый Упрямец…

– Мне кажется, – произнес Бракстон, – ты просто ищешь смерти, как будто думаешь, что не сможешь проявить себя, не погибнув при этом. Что ты сказал мне? «А сейчас стоишь здесь…»

– Но лишь потому, что я был недостаточно храбрым, – пробормотал Лоренцо.

– Ты ведь пережил все, что уготовала тебе планета, – возразил Бракстон. – Птицы, кислотные растения, свет, зомби, землетрясение… ты столкнулся со всем этим и выжил! Думаешь, дело в слепой удаче? Я наблюдал за тобой, Лоренцо. Да, признаем, ты не всегда первым лез в пасть ко льву, но лишь потому, что ты сначала думаешь, просчитываешь возможные варианты и лишь затем решаешь проблему. И не ради показухи или славы, но с максимальной эффективностью. Ты просто делаешь свою работу. Ты первый дал мне шанс, несмотря на то, что меня к вам запихнул Макензи. Возможно, другим потребовалось чуть больше времени, чтобы признать это, возможно, они считали твои подвиги обычным делом. Но спорю, под конец Старый Упрямец понял: ты ведь всегда был рядом, рядом с ним, рядом со всеми нами, ты был самым надежным бойцом в его отделении. Будь он здесь, то наверняка дал бы тебе подходящее прозвище. Что-то вроде… вроде… «Долгий Путь».

– «Долгий Путь»?

– Лоренцо Долгий Путь. Ну, как тебе? Нравится?

– Даже не знаю. Я…

– Смирись, – ухмыльнулся Бракстон. – Ты ведь сам сказал, что я теперь один из вас.

– А у тебя отличная память.

– Значит, у меня есть право дать тебе прозвище. Имя, которое ты заслужил. И мне нравится Долгий Путь.

Лоренцо оперся о дерево, прокрутил прозвище в голове, пытаясь придумать доводы против него, а затем улыбнулся.

– Да, – наконец ответил он, – мне тоже.

– Итак, – произнес Бракстон. – Что кажешь, Долгий Путь? Готов выдвигаться?

– Я думал, ты хотел поспать.

– Я в норме. Даже больше, чем в норме. Думаю, пока все тихо, нам нужно пройти как можно большее расстояние.

Лоренцо согласно кивнул.

– Возможно, дорога, которую мы прорубили сюда, еще не заросла. Орки нам пока не грозят. Если поторопимся, то вернемся дня через три.

– Скорее это зависит от того, как сильно Рогар-3 будет пытаться остановить нас, – произнес Бракстон, поднимаясь.

– Мы справимся со всем, что он пошлет против нас, – ответил Лоренцо, поправив бандану. – Должны. Нам нужно поведать историю. Остальные отделения сейчас наверняка возвращаются с заданий. Им захочется узнать, как мы здесь справились, были ли оправданы их усилия. Нужно предупредить их насчет Рогара. Нужно рассказать, что это такое и как его изменяем.

– Думаешь, это что-то даст? – спросил Бракстон.

Лоренцо покачал головой. Он вспомнил слова Старого Упрямца тем утром, когда они вышли из лагеря.

– Лучше всего нам будет просто оставить планету в покое. Это все, чего она хочет. Но Империум не уйдет отсюда до тех пор, пока здесь есть орки, а зеленокожие – пока есть мы. Никто не оставит друг друга в покое, и потому мы будем сражаться дальше.

– Впустую, – сказал Бракстон.

– Впустую, – согласился Лоренцо. – И наша жестокость со временем породит ответную жестокость. Мы начали называть Рогар-3 миром смерти всего месяц назад. А во что он превратится еще через месяц? Год? Десятилетие?

– Не знаю, – произнес Бракстон, – но рассчитываю выяснить.

Лоренцо ухмыльнулся.

– И я жду не дождусь.

Затем, как раньше Слай Мэрбо, они беззвучно исчезли в джунглях. После них остались лишь слабые отпечатки следов, свидетельствовавшие, что здесь кто-то был. А через пару минут мир смерти стер и их.