Текст книги "Слагаемые (СИ)"
Автор книги: Стейси Сью
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Стейси Сью
Слагаемые
Пролог
Ровно год назад я попала в эту школу. Не скажу, чтобы я испытывала сильную тягу к учебе. Не знаю как вам, а лично меня не прельщало высаживать обойму пистолета, драться, стрелять из лука, учиться убивать. Я воспротивилась, так как могла, пыталась бежать, но не рассчитала, что место, куда я попала, было устроено как самая настоящая крепость. Я попала в капкан, вот так просто и неожиданно стала жертвой, среди целой стаи волков. В своем упорстве попасть на волю я попалась, и чуть не была казнена, за нарушение дисциплины (какая приятная неожиданность). Но меня спас он, наш учитель по бою, Виктор Михайлович Болотов. Как оказалось позже, он был идеалом, который только может родиться на свете, богом, который к слову никогда не брал учеников. Как то незаметно я стала гулять с Игорем, и нагуляла конфликт с его бывшей. Этот конфликт с Лерой вылился в синяки, ссадины и просто стресс. Это было бы оправдано, если бы я любила Игоря, но я поняла, что это не так. Я его не люблю. И я его бросила. И все из-за него, этого бога, который вел мои вечерние тренировки. Искра это была или нет, но что-то между нами возникло, росло постепенно, как семя, правда было подавляемо обоими, но в один прекрасный момент прорвалось наружу сквозь толщу земли, и я узнала, что мое чувство взаимно. Казалось бы хеппи энд, но мой суженный учит меня протыкать трупы, странная любовь, вам не кажется?
И как гром среди ясного неба, кара великой директрисы, испытание для меня. Она заставила меня участвовать в традиционных играх для убийц, смыслом которых было убить конкурирующую школу. Видеть, как мои друзья перерезают горло живым людям, не самое приятное зрелище. К тому же в команде оказалась Лера, бывшая Игоря, желающая моей смерти. И я не знаю, каким злым роком, но в живых остались только она и я.....
Этот год проносится перед моими глазами как мгновение. И я чувствую, что никогда уже не буду тем человеком, которым была раньше.
Слагаемые
Только не принимать ничего близко к сердцу. Ведь то, что примешь, хочешь удержать. А удержать нельзя ничего.
Э.М. Ремарк – «Три товарища»
Я сидела в пустой комнате и смотрела в стену. Я умом понимала, что вроде бы нужно чем-то заняться, но была не в силах отвести глаз от белизны напротив меня. Стена, до этого завешанная фотографиями, бумагами и вырезками была пустой и белой. Кровать аккуратно прибрана, стол блестел чистотой. Я смотрела на половину Леси.
Девушка была права, когда боялась за доступность своего имущества. Сегодня, когда я вернулась из больницы в комнату, я увидела идеальную чистоту на ее стороне. Все вещи Леси пропали бесследно, бумаги, тетради, даже книги. Стену безжалостно оголили перед взорами посторонних, а чтобы она не стеснялась, даже прошлись, судя по всему, кисточкой с белой краской, обновляя. Будто стараясь замазать прошлое, создавая новое. Но стены помнят все.
Меньше чем через месяц начнется новый учебный год, уже второй, а я не представляю, что делать сейчас, пока я полностью свободна. Я пялюсь в эту стену, и понимаю, что не могу отвести взгляд, она словно гипнотизирует меня.
– Лена! – в комнату робко заглянула Альбина. Я нехотя отвела взгляд и повернулась к ней.
– Ты как?
– Меня выписали, – тупо ответила я, игнорируя ненужный мне вопрос.
– Отлично, есть предложение, можно сходить поиграть в волейбол, в парке нам натянули сетку. А Женя предлагает устроить пикник. Ты за что?
– Мне все равно, решайте сами.
– Может тогда лучше пикник. Если ты только из больницы.
– Тогда пикник, – согласилась я на автомате. – Мне нужно в душ, и собраться.
– Тогда через час у входа.
Я кивнула и Альбина исчезла.
Мои подруги очень странно реагировали на потерю. Возможно, они и бились в истерике, но только я этого не видела. Они не упоминали при мне о том, что произошло, вообще ни слова. Словно Лесю и остальных вырезали из нашей жизни, и они никогда в ней и не были.
Хотя я уже видела такую тактику с Региной. Учитывая сколько смертей здесь происходит, это лучший способ, чтобы не сойти с ума.
Весь этот месяц меня ждали занятия с психологом. Именно с ним, а не с девочками я должна буду перемалывать все, что произошло. Я совсем не хотела этого, особенно с человеком, который для меня ничего не значит. Раскрывать ему свою душу, это для меня неправильно.
Я вошла в ванную и с удивлением заметила, что многочисленные флакончики и тюбики Леси тоже исчезли. Остались только мои шампуни и гели. Но с другой стороны, люди которые уничтожали следы пребывания здесь моей соседки, были профессионалами, даже стену покрасили, чтобы скрыть следы клея для Лесиных заметок...
Скинув одежду, я повернулась боком и посмотрела на себя в зеркало, приподнявшись на цыпочки. На руках и боку виднелись красноватые шрамы. Мои боевые шрамы. Я дотронулась до них кончиками пальцев и, вздрогнув, словно бы кожа ударила током, отдернула руку. Слишком много воспоминаний вызывали у меня эти рубцы. Я приняла душ и, одевшись, пошла к выходу. Девочки уже ждали меня.
– Я опоздала? – растерянно спросила я.
– Нет, просто мы оказались настолько пунктуальны, что пришли за пять минут, – совершенно серьезно заметила Женя. – Ну что, идем в парк?
На улице было полно народу. Конечно, кто будет сидеть в душных помещениях, когда на улице такая красота. Мы выбрали старое раскидистое дерево и устроились в его тени. Женя болтала без умолку, и несла полнейшую чушь. Она пересказывала мне все сплетни, однако ни словом не обмолвилась об играх. Задумчиво покручивая травинку, я смотрела на выглядывающую из-за деревьев часовню и отчаянно пыталась вспомнить. Меня не оставляло ощущение, что я что-то забыла. Что-то очень важное для меня, я это чувствовала, но вот парадокс, никак не могла вспомнить, что же это такое.
– Ой, Егерь, он, похоже, к нам идет! – удивленно-восторженный голос Альбины заставил меня вынырнуть из раздумий и перевести взгляд на аллею. Девушка была права, широким шагом к нам направлялся мой бывший наставник. Как обычно, лицо его никак не сообщало нам о его целях, но когда наши глаза встретились, я поняла, что главным объектом была я. А мне не хотелось его видеть. За все время, что я лежала в больнице, я умудрилась уговорить нашу сердобольную медсестру не пускать ко мне учителей, только подруг. На удивление она легко выполнила мою просьбу, никто из них меня не побеспокоил, все еще помнили мою истерику на поле и давали мне возможность прийти в себя. Но теперь, похоже, Виктор решил, что время, отпущенное для восстановления, подошло к концу. Я так не думала.
– Я хочу прогуляться, не теряйте.
Поспешно бросила я девочкам и скрылась в соседней аллее, ускорив шаг, я побежала в сторону лабиринтов.
Лабиринтом мы называли небольшой ухоженный сад из живых растений, который представляли собой стены. По сути, они на самом деле образовывали лабиринт. Я петляла по уже изученным проходам, желая спрятаться в дальнем тупичке. Достигнув своей цели, я села на лавку у живой изгороди и прислушалась. Мой обманный маневр не сработал. Он нашел меня. За поспешными шагами из-за угла показался Виктор.
– Привет.
Он остановился на перекрестке, внимательно смотря на меня. Я молчала. Казалось, им овладела нерешительность, мы давно не видели и не разговаривали и явно, что что-то было не так. Он медленно подошел ко мне, словно я была зверьком, которого он боится спугнуть, и присел рядом со мной.
– Как ты?
Я молчала. На этот вопрос я, пожалуй, не имела четкого и честного ответа. Как можно отвечать на вопрос, если ответа ты совсем не знаешь?
– Твои раны зажили?
Этот вопрос тоже, пожалуй, был лишним, из-под коротких рукавов моей синей футболки, весьма отчетливо виднелись красноватые шрамы.
– Лена, поговори со мной, – неожиданно взмолился он и, протянув руку, коснулся моего локтя.
Я подскочила как ошпаренная, спасаясь от его прикосновения. Встав на ноги, я застыла перед мужчиной. Он смотрел на меня с недоумением, пожалуй, он не знал что делать. Решив снова немного сократить дистанцию, он тоже поднялся на ноги, только не так резко как я, а плавно, по тигриному.
– Пожалуйста, поговори со мной – повторился он.
– А что я должна сказать? Что все в порядке? Я не хочу лгать, – с сарказмом ответила я и заметила, как по его лицу промелькнуло облегчение. Он что, боялся, что я не вымолвлю ни слова? Не дождется!
– Я знаю, что все не в порядке, я хочу помочь.
– Как? – я внимательно посмотрела на его лицо. – Может, ты знаешь, как отогнать кошмары, что снятся по ночам? Как заставить замолчать совесть? Прогнать дурные мысли? Забыть своих друзей? Расскажи мне!
– Это просто, стоит только захотеть.
– Ты знал, ты знал и ничего мне не сказал, не дал мне бежать...
Он внимательно смотрел на меня.
– Я думала, что я сойду с ума, – призналась я и снова опустилась на скамейку, – за этот месяц, я думала, что я просто свихнусь от всего этого, этих снов... Если бы не ты, то, что ты будешь меня ждать, я бы ни за что не справилась.
Вздохнув, призналась я, вглядываясь в его лицо. Я ждала проблеска искренних эмоций, радости, любви, но снова встретила столь знакомую и ненавистную непроницаемость. Мое сердце почувствовало неладное.
– Что-то не так? – я напряглась.
– Нет... нет. Все в порядке. Я хотел спросить тебя, пойдешь ли ты и в этом году в мои ученицы?
– Да, – согласилась я, в сердце, что-то шевельнулось. Вспомнились переживания перед самой игрой, когда я боялась, что не оправдала его надежд, и он не хочет меня больше учить. Видимо хочет.
– Хорошо... а, специализация, ты не думала еще над этим?
– Ножи, – сухо ответила я. – Но у меня ведь еще есть время отдохнуть?
– Да, до учебного года. Тебе нужно восстановить силы. До встречи.
Он неожиданно развернулся и ушел, я смотрела ему вслед, пока он не скрылся за углом. Наш разговор получился очень сухим, за исключением проблеска эмоций в самом начале. Он был не так страшен, как я думала.
Я вернулась к девочкам, но я словно была не с ними. Краем уха слушая их разговор, я была внутренне сосредоточенна на мыслях о новом учебном году. Теперь предметы будут собой представлять, наверное, нечто другое, уже более реальное и осязаемое, чем просто теорию. Я не была уверенна, что готова к этому.
– Итак, Лена, как дела?
Это было первым, что я услышала от нашего нового школьного психолога, Арины.
– Никак, – отвечаю я.
– Почему?
– Потому что их нет, – раздраженно ответила я, – сейчас каникулы, я только отдыхаю, никаких дел.
– Тебя раздражает бездействие?
– Нет, ваши вопросы.
– А тебя раздражают твои подруги?
– Нет, – ответила я, понимая, что лукавлю.
Женщина посмотрела на меня, прищурившись, можно было не сомневаться, она заметила мою ложь. У нее что, внутри встроенный детектор лжи?
– Знаешь что Лена, я считаю, что ты должна больше общаться с окружающими, у тебя начинается социопатия. Можешь идти, зайдешь завтра, и расскажешь, что нового у твоих друзей.
Я покинула ее кабинет. Кто знал, что помимо бесед у меня еще будут и домашние задания? Это невыносимо. Мне хотелось напросто наплевать на все эти беседы с психологом, но это было невозможно. В моей ситуации это дело не добровольное, а принудительное. Когда ты не приходишь, тебя приводят. Или еще хуже, заранее ставят диагноз. Покинув корпус, я медленно шла вперед. Достигнув ангаров, я в нерешительности застыла и, подойдя к одному из них, заглянула в приоткрытую дверь. Виктор стоял спиной ко мне напротив манекена и отрабатывал удары. На его широкой мускулистой спине блестел пот. Он полностью был поглощен своей работой. Я проскользнула внутрь и плавно пошла к нему. Я не ставила для себя цели идти бесшумно, я просто шла к нему. Однако когда я сказала «Привет», он резко обернулся с напряжением на лице.
– Я впервые застала тебя врасплох, – сама удивилась такому исходу я.
– Да, я слишком расслабился, – согласился мужчина. Напряженные черты его лица разгладились. – Что ты здесь делаешь?
– Может, я решила потренироваться, – заметила я – Ты чем-то недоволен?
– Нет, нет.
Он заметил мой взгляд, медленно и с наслаждением блуждающий по его телу и неожиданно подхватил с лавки футболку и натянул ее.
– Я была у психолога, – призналась я, делая еще один шаг к нему.
– И как?
– Отвратительно. Она думает, что у меня начинается социопатия.
– А ты как считаешь? – он сделал шаг назад, и я внимательно посмотрела на него.
– Я считаю, что не следует лезть в мою жизнь.
– Но она хочет тебе помочь, ведь так?
– Мне не нужна ее помощь, – недовольно заметила я. – Я что, похожа на человека, которому нужна помощь?
Я ждала, что он засмеется и скажет "нет, конечно". Я ждала, что он обратит это все в шутку, а он, с совершенно серьезным видом сказал...
– Да.
– Что ты хочешь этим сказать?
Машинально я уперла руки в бока и вздернула голову вверх, возмущенно смотря на своего наставника.
– Ты не видела себя на поле, ты была сама не своя. Тебе стоит как-то разгрузиться.
Я опустила руки и, вздохнув, все-таки сократила небольшое расстояние между нами и, схватив его за отворот футболки, не дала отодвинуться вновь.
– Ты прав, я не видела себя, но я знаю, что я чувствовала, и этого, поверь, достаточно. У меня есть идеи лучше, как мне разгрузиться.
Я привстала на цыпочки и легонько коснулась его губами, ожидая, что он подхватит мой поцелуй, но Виктор вместо этого отстранился и мягко убрал мои руки со своей футболки.
Мы молча стояли напротив друг друга, и я недоуменно вглядывалась в его лицо. Я совершенно не понимала, что происходило. Это было как плохо поставленный фарс.
– Что такое? – тихо спросила я, вглядываясь в напряженное лицо мужчины. В моей голове уже крутились ответы, но я не собиралась верить этим бредовым предположениям моей больной головы.
– Не надо, Лена. Нам надо поговорить, но может не сейчас?
Он пытался ускользнуть от чего-то очень неприятного, точно так же выглядела Леся, когда у нее были плохие новости.
– Нет, ты скажешь все сейчас.
Он засунул руки в карманы своих тренировочных штанов и, развернувшись, сделал несколько рассеянных шагов вперед, потом, резко развернувшись, он начал.
– Лена, это не была правда. Ты была не способна оттуда выбраться. В тебе было столько пессимизма, он просто задавил твою волю к победе, твои борцовские качества Я не знал, как их вытащить, а потом... ты сама подсказала мне. Я дал тебе тот стимул, который мог помочь вернуться оттуда живой.
Договорив, он сложил руки на груди и посмотрел на меня.
Я медленно осознавала только что полученную информацию, которая толчками попадала внутрь, преодолевая барьер сопротивления.
– Ты хочешь сказать, что использовал это, чтобы у меня был стимул убивать на поле и вернуться живой?
– Да.
– Ты хочешь сказать, что просто сыграл на моих эмоциях?
– Да.
– Ты хочешь сказать, что все это ложь и ты ничего не чувствуешь ко мне?
– Да, – безжалостно подтвердил он.
Я отвернулась от него и растерянно прошлась по залу. Он продолжал стоять на месте и наблюдать за мной. Я чувствовала, как следом за шоком во мне начинает закипать гнев. Вырваться из этого ада, чтобы понять, что все это было зря, зря, зря.... Теперь не будет ни Леси, ни него, теперь я одна... Снова одна.
На лавке лежал нож, я подняла его и взвесила на руке.
– Пройдет время, и ты поймешь, что это было правильно. Со временем ты начнешь мыслить так же... рационально. Лена.
Я развернулась и пошла к нему, смотря на нож в своей руке.
– Я втыкала эти долбанные железки в живого человека.
– Я знаю.
– Его кровь, еще горячая, текла по мне.
– Я понимаю.
– И единственным моим утешением потом, была любовь. Я выкарабкалась только поэтому из депрессии.
– Это хорошо.
– Хорошо?
Гнев вскипел во мне словно лава. Я сжала холодную рукоять и замахнулась на него, но Виктор выбил нож из моей руки. Я сама не могла поверить, что только что чуть не нанесла ему реальный вред.
– Тебе нужно успокоиться. И осмыслить это. Принять. Я тебя не люблю.
Размахнувшись, я влепила ему пощечину, когда он еще выговаривал "люблю".
– Я это заслужил. – Вполне спокойно заметил мужчина, пока на его щеке расплывалось красное пятно.
Я развернулась и вылетела из ангара. Мне хотелось все крушить и ломать. Меня развели как маленькую девочку, как дурочку.
Я пересекла двор и пошла в парк, мне необходимо было находиться в движении, чтобы меньше думать о пережитом унижении. Я дошла до забора и шла вдоль него, искренне сожалея, что не могу прямо сейчас перемахнуть через него и исчезнуть из этого места. Найдя укромное место, я остановилась и присела, в голове роились неприятные мысли, я прокручивала в памяти множество сцен и понимала, что все это было лишь выдумкой и обманом. Его слова о том, что в будущем я буду мыслить более рационально, пугали меня смыслом, который содержали в себе. Я сидела, с отсутствующим видом смотря перед собой и ничего не видя, но неожиданно что-то привлекло мое внимание. Я вновь вернулась вниманием в реальность и огляделась, невдалеке из-за деревьев виднелась часовня. В мгновения ока я вспомнила все. Дневник! Подскочив с земли, я быстрым шагом направилась к часовне, в моих мыслях отчаянно билась идея о мыслях и наблюдениях Леси, которые девушка так стремилась скрыть от чужих глаз. Меня волновала сама мысль того, что где-то здесь под землей еще хранится частичка Леси, что я смогу ее коснуться, увидеть, прочесть.... Когда я пришла к зданию, то первым делом огляделась, вблизи не было никого, все либо развлекались в парке, либо были в здании, эта же часть территории пустовало, что ж, мне это только на руку. Я задумалась. С чего начать поиски? У меня было не так уж и много зацепок, учитывая, что я знала лишь примерное местоположение тайника. Я решила задать себе другой вопрос. Где бы спрятала я? Какое место показалось бы мне наиболее удачным? Сама часовня сразу отпадала, здание было небольшим, особенных тайников там не устроишь, а если и попытаешься, он рискует быть быстро обнаруженным. Оставалась близлежащая территория. Удобнее всего рыть землю за часовней, месте неприметном, ведь там навряд ли кто-то соберется копать, под носом у служащего, да и никаких грядок отродясь там не было. Я прогуливалась вокруг часовни, внимательно смотря себе под ноги, должны были остаться хоть какие-либо незначительные следы. Пока я искала, успело стемнеть, но я не торопилась уходить, упрямо меряя шагами местность. Небо было ясное, и луна ярко освещала землю, мое внимание привлек средних размеров камень, который казалось, возвышается. Моя взгляд попадал на него несколько раз и снова начинал блуждать вокруг, пока, наконец, моя интуиция не потребовала посмотреть под ним. Я подошла к месту и, приложив усилие, отодвинула камень, земля под ним, как и ожидалось, была рыхлой и даже влажной. Я огляделась и нашла толстую ветку, начиная ковырять. Постепенно я полностью ушла в этот процесс и, упав на колени, стала разгребать землю руками, предчувствуя, что двигаюсь в нужном направлении. На глубине примерно в несколько десятков сантиметров я наткнулась на что-то твердое и полностью уверилась в своей правоте. После интенсивной работы, я извлекла наружу небольшую шкатулку, размером примерно двадцать на двадцать. Прижав к себе драгоценную находку, я поднялась на, и ноги хотела было сейчас же пойти в свою комнату и увидеть ее содержимое, но вовремя остановилась и замела следы: закопала ямку и вернула на свое место камень.
Это был первый раз, когда я обрадовалась тому, что теперь живу одна. Входя в комнату, я не стала включать большой свет и зажгла лишь ночник, задернув шторы и закрыв дверь, я только тогда немного расслабилась, когда почувствовала защиту себя и своей тайны от посторонних глаз.
Отсутствие любопытной соседки дарило мне необходимое теперь уединение. Я оставила шкатулку на столе и ушла в ванную, чтобы снять с себя грязную футболку и отмыть руки, практически по локоть заляпанные в земле. Одновременно с этим я пыталась привести свои мысли в порядок, прежде чем открывать шкатулку. Внутри находились тетради с воспоминаниями человека, который уже умер и которого мне не хватало. Пожалуй, открыть ее и прочесть все это будет куда сложнее, чем мне представлялось с самого начала. Я удалила все следы вечернего безумия из своего внешнего вида и вернулась в комнату, подойдя к столу, я открыла шкатулку и достала пачку тетрадей. Я открыла одну из тетрадей, в ней была дата трехлетней давности, тетради были разложены хаотично, я нашла самую раннюю из них, а остальные пока убрала обратно. Если начинать, то с начала.... Прежде чем приступить к прочтению, я задумалась о укромном месте, для своей тайны. Все, что ни приходило в голову казалось глупым и предсказуемым. Пожалуй, о надежном тайнике стоило бы подумать, как следует чуть позже, а пока я убрала шкатулку на самую верхнюю полку шкафа, задвинув как можно глубже. Взяв единственную оставшуюся тетрадь, я забралась на кровать и подобрала ноги. Вздохнув, я открыла ее дрожащими руками и начала читать первую страницу.
«К нам приходила тетя Инга. Она предложила мне вместе с ней прогуляться в ее школу.Я не сразу поняла, что это такое, мне объяснили.Я никогда не была в школе и мне очень захотелось там побывать! Не понимаю, почему мне нельзя учиться там, почему меня учит бабушка дома? С ребятами было бы куда интереснее...Школаоказалась далеко в лесу за большим забором. Она очень похожа на настоящий дворец из сказок. Однако я не заметила здесь никаких принцесс и принцев.Обычные ребята. Просто одеты. Нет никого как в тех сказках, чтомне читали на ночь. Здесь так много всего интересного. Тетя Инга показала мне не все. Мы заходили в ее кабинет, прошлись по красивому зданию, внутри оно такое же чудное, как и снаружи. А на территории есть такие здания, где занимаются ребята. У них необычная физкультура, так мне сказала тетя Инга. Я им завидую, я бы тоже так хотела, этовесело.У меня нет физкультуры.Интересно, а у них все уроки такиеклассные?Если да, я бы хотела здесь учиться. Это не то, чтодома...»
Я удивленно оторвалась от первой записи. Это так необычно, читать строки, которая Леся написала, будучи еще ребенком, наивным и не испорченным реалиями жизни. Я словно окунулась в какой-то совершенно другой мир, картинка которого еще не совсем исчезла перед моими глазами. Нетрудно понять ее, для ребенка все это вполне реально может представлять интерес. Я убрала дневник под матрас и, свернувшись клубком на кровати, заснула.
Завтрак. Комната. Дневник. Ужин. Сон. Именно такая последовательность сложилась в моей жизни в последнее время. Мне не нужно было ничего кроме этих записей. Я отвинтила вентиляционную решетку в ванной и спрятала там шкатулку, закрутив все обратно, одна тетрадь, которую я читала, лежала обычно в столе. Хочешь спрятать предмет, положи его на видное место, к другим таким же. Конечно, это не могло длиться вечно, и кто бы сомневался, что первой забила тревогу Женя.
– Ленка, ты, что там в своей комнате делаешь? Мы тебя целыми днями не видим, я думала, тебя Витя тягает, а оказывается, у тебя нет занятий.
Женя внимательно смотрела на меня. В глазах ее плескался интерес, и явно читалось "Я с тебя не слезу"
– Я...
Что можно сказать в свое оправдание? Вариант "Я читаю дневник Леси" явно отпадал. Альбина бросила недовольный взгляд на Женю и та умерила пыл. Похоже, они сошлись в едином мнении, что я закрываюсь в комнате и тупо пялюсь в стенку, что ж это не худший вариант.
– Тебе надо выбираться, мы сегодня пойдем в зал, размяться, тебе следует пойти с нами, иначе мышцы атрофируются, и жир на попе скопится, – безапелляционно заявила рыжая бестия.
– Но у меня занятия с психологом.
– Это же вечером, – возразила Альбина.
– Ладно, – вздохнула я. Изучение записей придется отложить до вечера, после психоанализа и изнурительной тренировки. В том, что она будет изнурительна, я не сомневалась, в глазах Жени уже был характерный маниакальный блеск. К тому же, ничего особенно важного пока я в них и не заметила, Леся больше описывала свою жизнь с бабушкой, Инга Петровна появлялась у них редко и в школу больше не звала.
– С чего начнем – я оглядела зал, манекены были бесцеремонно затолканы в самые дальние углы помещения, везде царил непривычный порядок и чистота, что указывало на отсутствие занятий, по крайней мере, регулярных и массовых.
– Разомнемся в парах, отлично, что нас четверо.... – Альбина оборвала себя на полуслове. – То есть трое.
– Разомнитесь с Альбиной, а я пока разогреюсь сама, – быстро предложила Женя.
– Начнем с разминки, потом блоки и нападения в тройке, – подхватила Альбина и с боевым кличем бросилась на меня.
Она отчаянно пыталась перевести нашу с ней потасовку на более шутливый уровень, однако я не поддавалась. Для меня это никак не могло быть шуткой. Сдавшись, девушка стала вполне серьезно нападать и отбивать удары. Я медленно уходила в свои мысли и даже не заметила подножки. Упав на пол, я чертыхнулась и неторопливо поднялась. Оказавшись лицом к выходу, я удивилась, увидев на пороге Болотова. Сложив руки на груди, мужчина наблюдал за нами.
– Давно он здесь? – тихо спросила я у Жени, разворачиваясь, мужчина был слишком далеко, чтобы уловить хоть одно слово.
– Да уже минут двадцать. Глаз с тебя не сводит. Ты что, на тренировки не ходишь?
Я отрицательно покачала головой.
– У меня перерыв.
– Понятно, но я бы на твоем месте возобновила тренировки, поверь, Егерь не любит лодырей, это чудо, что он твой наставник.
– Я учту, может нам достаточно?
Я отразила ее очередной удар, и тут же развернувшись на сто восемьдесят градусов, блокировала выпад Альбины.
– Лена предлагает закруглиться, – за моей спиной повторила Женя.
Я не просто предлагала, а готова была настаивать, сверлящий взгляд Болотова за моей спиной не располагал меня на рабочий лад, да и битва с двумя соперниками начала меня утомлять.
– Пойдемте в парк, – согласилась Альбина, опуская руки.
Мы двинулись к выходу, я опустила глаза в пол, проходя мимо Болотова, однако он остановил меня. Я недовольно посмотрела сначала на руку и только потом заглянула в его лицо. Очко в мою пользу.
– Вы можете идти, – сказал он моим подругам, и те удивленно переглянувшись, на самом деле пошли. Еще подруги называется.
– Отпусти меня, – спокойно попросила я, внимательно смотря на мужчину.
Он убрал руку.
– Я заметил у тебя ошибки в обороне, может, разберем?
– Я не настроена это делать.
– А придется, я твой тренер и мне решать, что тебе делать.
– Сейчас не семестр.
– Это не имеет значения.
– Я думала после нашего разговора, ты понял, что я не хочу, чтобы ты был моим наставником.
– Тебе не из чего выбирать, им буду я и никто другой. Ты, конечно, вполне можешь высказать свои претензии Инге, я думаю, она еще вполне способна тебя... "отчислить".
Блеф? Не похоже, однако я все равно не в состоянии узнать по его лицу ложь это или нет, а проверять как-то не хотелось.
– И что теперь, трудовое рабство?
– Нет... мы будем продлевать твою жизнь.
– Звучит красиво.
Я медленно направилась обратно к матам. Он шел прямо за мной, я это чувствовала спиной, наверное, шестое чувство.
– Ты меня ненавидишь, – донеслось из-за моей спины.
– Неправда, я тебя презираю.
– Направь это в работу.
– Не сомневайся....
Вымотанная до точки я вошла в комнату и упала на кровать, через час у меня должна состояться встреча с психологом, но меньше всего я хотела сейчас копаться в своей душе, потому что тело я уже явно разобрала на части.
Вместо этого я решила погрузиться в чужую голову. Достав тетрадь, я открыла ее на том месте, где остановилась вчера.
«Тетя Инга позвала меня снова с собой в свою школу, мы с ней гуляли по парку, она разрешила мне поиграть в ее кабинете, пока уходила куда-то. Мне не хотелось возвращаться домой, но пришлось.... Когда мы пришли обратно к бабушке, она разрешила мне иногда приходить в школу. Это здорово!»
На этом запись кончалась, я перевернула страницу, следующая была сделана уже через несколько недель.
Это здорово,время здесь для меня летит как мгновение.Это место мне очень нравится. Жаль я не могу рассказать о нем Лешке,он все время играется с перочинным ножиком, что стащил у отца, видя, что с ножом могут выделывать ребята здесь, я уже еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться над еговыкрутасами. Позер. Нотетя Ингасказала, что никто ничего не должен знать, она доверяет мне, прямо как взрослой и я не должна подвести ее. Она говорит, это место только для меня.Не могу поверить, что я избранная, и я буду здесь учиться, когда немного подрасту...."
Я пробежала глазами следующие строки не несущие в себе особенной информации. Во всем, что я успела прочитать, не было никакой компрометирующей информации, лишь рассуждения ребенка. Я перевернула следующую страницу и увидела знакомое имя.
"Сегодня,когда я сидела у тети Инги, в кабинете зашел мужчина, он даже со мной немного поговорил, его зовут ВикторБолотов. Он стал первым крометети Ингикто говорил со мной как со взрослой и даже предложил заходить если захочу в ангары. Но мне еще страшно, там постоянно кто-то есть, я чувствую себя лишней. Он ушел,итетя Ингапопросила меня сбегать к Арнольду Витальевичу и отнести ему какую-то папку. Я взяла ее как сокровище и побежала в кабинет психологии,мы уже как-то ходили туда, и я помнила, где это, он был совсем рядом с кабинетом тети Инги.Когда я приблизилась к двери, собираясь ее открыть, я застыла, услышав голос Арнольда Витальевича. Между дверью и стеной была небольшая щелочка, и я заглянула внутрь. В кабинете сидели ребята, похоже, у него был урок. Я практически задержала дыхание, боясь, что меня обнаружат, мне безумно хотелось побывать хотя бы на одном уроке, но это было недоступно. Я решила немного послушать, прежде чем войти.
– Итак, вы должны уметь наблюдать, анализировать и делать правильные выводы. Это ваше главное оружие. Будьте внимательны к любым мелочам, и вы безошибочно определите, лгут ли вам, вычлените предателя, сможете проще всего снять жертву. Только наблюдайте. Следует развивать память, для начала я разрешаю вам записывать информацию и сдавать мне, однако это только пока вы освоитесь в специфике, потом же вы будете отчитываться лично передо мной и устной форме. Помните, что любую запись могут использовать против вас, точно так же как вы используете информацию об окружающих против них
