Текст книги "За гранью приличий (СИ)"

Автор книги: Стэйси Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 18

Тебе с такой легкостью удается вывести меня из себя, что проще убить. … Чем жить с мыслью о том, что на этой земле есть человек, от слов которого я забываю, как могу нормально дышать. (с)

– А это известный Исаакиевский собор, построенный по заказу самого Александра первого. Его строительство было завершено в 1858 году. Кстати, с его купола открывается потрясающий вид на город. От него, аж дух захватывает.

– Правда? Как интересно.

– Да, – с восхищением в голосе ответила Саша, однако, когда повернулась, увидела сидящего на ступенях Арского. Тот скучающе зевал, попивая «американо» из пластикового стаканчика.

«Р-р-р-рр … Да чтоб ты под землю провалился, павлин самовлюбленный. Чтоб тридцать три несчастья, свалились тебе на хвост. Ты … ты … сноб самоуверенный. Индюк напыщенный. Вот ты кто…

Я тут перед ним битый час распинаюсь, город показываю, а он, даже не соизволит слушать меня.

А может, убить его? …».

– Что дальше? – Макс встал. Бросив стаканчик в урну, демонстративно прошел мимо нее.

На секунду Громовой даже показалось, что он сумел прочесть ее мысли. Парень закашлялся, пряча в кулак лукавую улыбку.

– Музей? – поравнялся он с ней. – Памятник Пушкину? – посмотрел на нее сверху вниз. – Ты скажи, чтобы я сразу подготовился. Страх, как хочется узнать еще что-то об этом «прекрасном» городе, – сказав это, пальцами он взял предпоследнее слово в кавычки.

«Еще совсем немного и я сама тебя прикончу. Голыми ручками придушу и выброшу тело в воду… А что, это идея».

Александра с головы до ног смерила парня презрительным взглядом. Всеми силами стараясь сдерживать себя, чтобы не ответить на колкий жест.

Даже сейчас, стоя так рядом с ней, он хотел показать всем своим видом, насколько ему плевать на то, что она делает и как старается. Будучи намного выше нее, он даже с неким презрением смотрел ей в глаза, опустив голову.

«Захотел в гляделки поиграть? Ну что, давай, поиграем».

– Николая, – процедила девушка сквозь зубы, продолжая, не моргая, смотреть на него. Она надеялась, что сможет выстоять этот раунд. Но, увы. Пробурив его несколько минут взглядом…. проиграла.

Не выдержав этих пробирающих в самую душу насмешливых глаз, Саша заморгала первой. Выставленные внутри барьеры ей не помогли. Он с легкостью их пробил и заглянул намного глубже, дальше их.

– Что, прости? – переспросил Макс, упивающийся своей победой, когда она отвернула от него лицо.

Его явно забавляла эта ситуация.

– Памятник Николаю І, а не Пушкину. Он следующий по списку, – ели слышно, под нос произнесла девушка.

«Помолчи, прошу. А то я не ручаюсь за то, что дальше может произойти».

– Чудесно. Правда, чудесно. Не поверишь, но я прям умираю от любопытства, так хочу его увидеть.

«Один …».

– А знаешь, а давай на все памятники Питера полюбуемся. Я уверен, что если этого не сделаю, то не смогу умереть спокойно.

«… два …».

– Это же, как его там, город герой. Или нет? А черт с ним, не важно. Голубей в Питере, наверное, тьма тьмущая? Это же надо, сколько памятников в культурной столице настроили.

«… три».

Саша закрыла глаза и, сделав глубокий вдох, резко выдохнула. Чаша терпения уже стала переливаться за края. Черт, да ей самой памятник должны поставить при жизни, если она не прикончит этого мажора до конца дня.

– Идем, – сказала ему в спину, ускоряя шаг. Девушка поспешила перейти проспект, пока не загорелся красный.

– Куда? – он шел за ней, улыбаясь как чеширский кот.

По-видимому, со всей этой ускоренной экскурсией по городу, его забавляло и в тоже время спасало лишь то, как Александра реагировала на его шутки. В противном случае он бы давно послал бы все куда подальше, а не терпел.

– На остановку. Сядем на третий маршрут и скоро будем на месте.

– Зачем? – медленно шел за ней.

– Ты же хотел на Пушкина посмотреть.

– Ты имела ввиду Николая.

«Детонация… ВЗРЫВ».

– Да какого к черту Николая?! – остановившись на полпути, Громова сжала от злости кулаки. – Ты добить меня решил? Ну, так давай. Чёго медлить? Или тебе в кайф чайной ложечкой мозг мне выедать? Да чтоб ты под землю провалился Максим Арский.

– Машина…

– Да какая к чертям машина, ты вообще меня слышишь?

Пока она высказывала все, что думает о нем, не заметила, как зеленый сменил красный, а она так и осталась стоять на переходе, в нескольких шагах от бордюра.

Неожиданно, послышался противный скрежет колес.

Саша как в замедленной съемке повернула голову: на нее мчала тонированная «Тойота».

Водитель попытался уйти от столкновения: заскрипели тормоза. Но вместо резкой остановки, автомобиль продолжил скользить по свежеуложенному асфальту в ее сторону. Громова хотела пошевелить ногой, но ее тело парализовал страх. Саше ничего не оставалось, как закрыть глаза и приготовиться к худшему.

«Вот и все. Это конец …».

Глава 19

…

Внезапно чья-то сильная рука потянула ее тело в сторону. Саша вжалась спиной в каменную грудь и почувствовала, как под футболкой этого человека в бешеном ритме бьется сердце. Или это ее собственное? Выплясывало ритм отбойного молотка, заглушая все вокруг.

Громова открыла глаза и в пелене светлой дымки увидела, как, буквально в шаге от нее, мимо пронеслась та самая «Тойота», оставляя на асфальте темно-серый след от шин. Девушка опустила взгляд на сумку, что валялась совсем рядом… по ней нещадно проехались колеса. А ведь буквально секунду назад, на том самом месте стояла она. Кто знает, чтобы было бы с ней.

Все те же руки, что так сильно прижимали девичье тело к стальной груди, неожиданно оказались на дрожащих плечах. Одно резкое движение и вот она стоит лицом к лицу со своим спасителем.

– Ты что, идиотка?! Больная?! Не видела, что красный загорелся?! Неужели так сильно подохнуть хочется, что решила свести счеты с жизнью на дороге?!

Из-за слез, что стояли на глазах, все расплывалось. Но это не помешало Саше разглядеть то, как смотрел на нее Арский. Его глаза были расширены, а голос угрожающе бил по барабанным перепонкам, пока он вычитывал ее как ребенка на тротуаре.

– Дура! Курица слепая! Да тебе мозги лечить надо. Ты хоть понимаешь, что могла умереть?! Нет, ты точно больная. Не в своем уме. Боже, и угораздило же нам с тобой встретиться!

Его ледяной голос постепенно возвращал ее в реальность. Неожиданно, ее собственные губы задрожали, а ноги, превратившись в вату, подкосились. Стало трудно дышать, а из «стеклянных» глаз потекли слезы. Все что Громова могла сейчас делать, это смотреть на раздавленную сумку, пока слезы ручьем бежали по бледным как пудра щекам. Странно это, ведь она совсем не хотела плакать. Однако уже не могла остановить. А слезы ручьем продолжали оставлять на щеках мокрые следы.

Макс резко прервал поток брани и уставился на нее. Казалось, только сейчас парень заметил ее слезы. И его голос…, взгляд неожиданно изменились.

– Ты чего? Ранена? Где болит? Черт… потерпи, – схватив ее на руки, как перышко, он понес девушку в сторону остановку. Усадил на деревянную лавочку, что стояла под железным козырьком, стал аккуратно осматривать тело на наличии ран или ссадин.

От пережитого шока девушка дрожала как осиновый лист, и это заставило его еще больше волноваться.

– Сумка, – за долгие минуты молчания, неожиданно сорвалось с ее губ.

Арский прервал осмотр и уставился на нее. Ее глаза были красные, а по щекам все еще бежали слезы.

– Сумка? – переспросил он, явно не понимая о чем это она.

– Сумка на дороге, – ответила Саша и посмотрела не на него, а скорее сквозь него.

Макс чертыхнулся, до него только дошел смысл ее слов.

– К черту сумку, – пустота в ее глазах, пугала, – … новую купишь.

Александра шмыгнула носом.

– В ней те-те-лефон …, – шмыг, – … клю-уу-чи …, – снова шмыг, – и … крестик.

Арский стал закипать. Она буквально минут десять назад едва не подохла на дороге, а все, что ее сейчас волновало, это какая-то вонючая сумка с телефоном за сто долларов.

– К черту сумку и телефон. Я тебе новое куплю. Только прекрати реветь придурошная.

– Ни к черту, – прошептала она еле слышно себе под нос. После резко встала и оттолкнув парня от себя, уперлась дрожащими кулаками в его грудь. – Ни к черту! Ты слышишь? НИ К ЧЕРТУ! – завопила во весь голос, привлекая ненужное внимание прохожих на них.

Макс сделал шаг назад, явно не ожидая от девушки такого выпада. То, что она сказала дальше, заставило его посмотреть на нее совсем другими глазами.

– Думаешь, что все можно купить за деньги? Пойти и купить? – она осеклась, ее глаза сосредоточились на его. – Если действительно так думаешь, то ты намного хуже того, что я себе представляла. Испорченный, гнилой человек. Самовлюбленный эгоист. Богатый сноб, которого не заботят чувства других людей. Боже… Надеюсь, что в один прекрасный день ты поймешь, как сильно ошибался живя вот так. И когда этот чертов день настанет, ты потеряешь все и всех. Людей, которые любят тебя не за то кем ты есть, а за то, что ты просто есть в этом мире. Просто любят… понимаешь?!

Она снова его толкнула и пошла к бетонному столбу, возле которого теперь валялась ее изувеченная сумка. А точнее то, что осталось от нее.

Саша расстегнула молнию и стала шарить по карманам, пытаясь найти цепочку с серебряным крестиком. Это был последний подарок ее бабушки, перед тем, как ее не стало.

Буквально несколько дней назад, замочек на цепочке сломался, и Саша положила ее в сумочку, чтобы отнести к мастеру. Но замоталась и забыла о ней, а когда вспомнила, ….

Нет! Лучше не думать об этом.

Вскоре кончики пальцев почувствовали холод металла. Нырнув рукой глубже, она достала свое сокровище. Опустившись на корточки, Саша прижала к груди сумку и заплакала еще сильнее. Казалось, только сейчас, она осознала весь масштаб пережитого шока.

Тяжело сказать, сколько ей понадобилось времени, чтобы успокоится. Но увидев недалеко остановившееся такси, утерев глаза рукой, Громова сорвалась с места и побежала к нему, не оборачиваясь назад.

– Девушка вам куда?

Спросил бородатый мужчина, глядя на нее через стекло заднего вида.

– Домой, – ответила она ему, отведя взгляд в сторону. – Отвезите меня домой.

Что есть хуже мысли о тебе?…

Громова села на кровать, руками обняв колени. Глаза сами собой устремились на сумку, что сейчас лежала на письменном столе. Он был напротив нее, возле стены. Во рту до сих пор чувствовался соленый привкус от слез, а веки, скорее всего, были немного припухшими. В зеркало смотреть совсем не хотелось. Только оказавшись в родных стенах, Саша смогла полноценно успокоиться и оценить весь масштаб произошедшей с ней катастрофы. И то, … как она поступила с Максом.

Да, Арский эгоист. Холодный и самовлюбленный идиот. Самоуверенности и снобизма ему не занимать. И как бы она не старалась, подружиться с этим надменным человеком, у нее, увы, не получилось. Даже ради Ильи, она не сможет сделать этого. Переступить через себя, через свои принципы, чтобы спокойно смотреть в лицо человеку, который в открытую насмехается над ней с их самой первой встречи.

Саша от злости пнула ногой подушку. Та, скатившись к краю, упала на пол.

«Но почему он такой? Что я ему сделала, что он так относится ко мне? Разве я своими словами или поступками дала ему повод думать обо мне плохо? Хотя, … возможно он так думает обо всех, кто находится ниже его социального статуса».

Саша посмотрела на свои запястья, на них уже проступили красные следы от его пальцев. За это Громова захотела еще больше рассердиться на Арского, но почему-то она не смогла.

Да, он плохой. Да – самовлюбленный кретин, которых еще поискать надо. Но…

… нужно отдать ему должное. Как бы то ни было – он спас ее. Рисковал. А ведь мог при этом и сам пострадать. Но спас ее.

А что она?

А она, в очередной раз, вместо благодарности наговорила ему гадостей.

Чем тогда она лучше его, если поступает куда хуже?

Саша вспомнила глаза Макса и то, как он смотрел на нее в тот момент, когда ее жизнь висела на волоске. Неужели, он переживал за нее? Она задумалась.

«Возможно, он не такой уже и плохой человек?».

В голове стали всплывать один за другим обрывки произошедшего инцидента. Вот он держит ее в своих объятиях. Вот несет на руках до остановки. Вот аккуратно осматривает тело, боясь причинить ей еще больше боли. И тут же… хорошие обрывки, резко сменяются воспоминанием об обидных словах, сказанных Арским сгоряча.

«– Ты что, идиотка?! Больная?! Не видела, что красный загорелся?! Неужели так сильно подохнуть захотелось, что решила свести счеты с жизнью на дороге?! … Дура! Курица слепая! Да тебе мозги лечить надо. Ты хоть понимаешь, что могла умереть?! Нет, ты точно больная. Не в своем уме. Боже, и угораздило же нам с тобой встретиться!».

– А может он прав?… – тут же Александра озвучила свое заключение вслух.

«Я самая настоящая идиотка. Макс спас меня, а я вместо благодарности облила его помоями. Дура, которую поискать еще нужно.

Посмотрев правде в глаза, нужно признать: он повел себя крайне отвратительно, когда я показывала ему город: игнорировал меня. Но ведь и я, я ведь тоже не пыталась с ним подружиться. Мне проще было считать его негодяем, чем разглядеть что-то хорошее, что явно в нем есть.

А оно ведь действительно есть.

Ведь разве плохой человек будет рисковать своей жизнью пытаясь спасти другого? Правильно – НЕТ! А это значит, что я была предвзята и неправа. Макс просто обязан меня понять. В тот момент, я была в состоянии шока и наговорила бог знает что. Он ведь здравомыслящий человек и поймет, я не со зла. Боже, пусть он это сам поймет, чтобы после не презирать меня. Я не хотела.

Да. Точно. Нужно срочно перед ним извиниться. Но как? Когда?…».

Саша еще долго размышляла о том, что произошло и как ей нужно поступить, и сама того не заметила, как провалилась в глубокий сон. После пережитого шока она спала очень крепко. Сжимая в объятиях ту самую подушку.

Глава 20

Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри. Зигмунд Фрейд

Арский вошел в номер. Не включая свет, направился к бару. Ему срочно нужно было выпить, чтобы успокоится и перестать думать о ней.

Откупорив бутылку с джином, он плеснул немного в стакан. Залпом выпил, но легче так и не стало. Тогда Макс налил еще и снова повторил действие. И лишь после того, как бутылка была осушена меньше чем на половину, он смог немного успокоится.

Ненормальная девчонка. Она так перепугала его, что он сам едва мозгами не тронулся думая о том, что могло бы произойти.

Внезапно он вспомнил о Софии, своей старшей сестре. Трудно было описать это состояние, но при мысли о ней, его тело обездвижило. Макс впал в транс, на мгновение, почувствовав на своем теле леденящие кровь руки смерти. Они пробрались ему под кожу и сжали сердце. Стало трудно дышать.

Шатаясь, Арский отступил в сторону и прислонился лбом к холодной стене. Его виски так сильно сдавило, что даже потемнело в глазах. Секунда и он бы камнем рухнул на пол. К счастью, небольшая барная столешница, помогла устоять.

Как утопающий, хватая ртом воздух, Макс потянулся к рубашке. Расстегнув несколько верхних пуговиц, он почувствовал легкое облегчение. Тиски, сжимающие сердце, ослабли и он, наконец, смог сделать вдох.

Он думал, что больше никогда не испытает это отвратительное чувство. Но нет. Впервые за долгие голы, он снова едва не утонул в нем.

Макс попытался собраться. Ему нужно было успокоиться, чтобы призраки прошлого отпустили его разум и душу. Душу, которая однажды уже разорвалась на части, когда он узнал о смерти сестры.

…

Макс с головой ушел в воспоминания о далеком детстве. Он мало что помнил о том периоде времени, ведь много чего, просто было стерты из его памяти. Это было сделано не просто так, а ради его личного душевного спокойствия. Он должен был так поступить, чтобы продолжить жить дальше. Ведь некоторые воспоминания, теплым маяком манили к себе, а от других: веяло могильным холодом. Именно эти воспоминания заставляли его испытать весь сектор боли и … день смерти сестры, был одним из них.

Ему было лет семь, когда ее не стало. Девушку сбил грузовик, …

… и это, …

… произошло по его вине.

В тот роковой день она должна была забрать его со школы, а он вместо того, чтобы стоять и ждать сестру возле ворот, побежал за бродячим щенком. Животное сидело на дороге и так жалостно скулило, а люди лишь проходили мимо, не обращая внимания на несчастного малыша.

Все что произошло после, он помнил как в тумане: отвратительный скрежет колес, крики сестры и … вот она лежит на асфальте в луже собственной крови.

При воспоминании об этом к горлу подступил предательский ком, готовый в любую секунду прорваться наружу слезами.

Уже только в больнице, подслушав разговор взрослых, он услышал то, что мертвым грузом легло на сердце. Как оказалось, София спасла его ценой собственной жизни. А ведь она была единственным человеком в их семье, кто действительно любил его несмотря ни на что.

Он помнил, как она перед сном приходила в его комнату, читала сказки и втайне от родителей приносила конфеты. Гладила нежно по голове и с любовью приговаривала: «Мой сладкий».

София была единственным щитом, защищающим его от отца и матери. Она любила его, берегла и пожертвовала собой, чтобы он жил.

Неожиданно Макс вспомнил последние слова Александры. Они резанули сознание, отозвавшись удушающей болью в груди.

«– Думаешь, что все можно купить за деньги?! Пойти и купить? – она осеклась, ее глаза сосредоточились на его. – Если действительно так думаешь, то ты намного хуже того, что я себе представляла. Испорченный, гнилой человек. Самовлюбленный эгоист. Богатый сноб, которого не заботят чувства других людей. Боже… Надеюсь, что в один прекрасный день ты поймешь, как сильно ошибаешься живя вот так. И когда этот чертов день настанет, ты потеряешь все и всех. Людей, которые любят тебя не за то кем ты есть, а за то, что ты просто есть в этом мире. Просто любят… понимаешь?!».

Черт!!…

Арский швырнул пустой стакан на пол. Соприкоснувшись с поверхностью, тот треснул, разлетевшись на десятки мелких осколков. Откупорив новую бутылку, парень стал пить с горла. Крепкий напиток обжог горло, и он схватился за эти ощущения, Макс постарался удержать свое хлипкое сознание на поверхности реальности, но оно ускользало от него.

Почему? Как ей это удалось? … Ведь до сегодняшнего дня, ему казалось, что он намертво запечатал в себе воспоминания связанные с сестрой. Но нет. Александра с невинной легкостью открыла его старые раны, сама того не понимая чего сорвала печать.

И сейчас, осушая очередную бутылку, капля за каплей, он лишь хотел заглушить жгучую боль, что выедала его изнутри. Раздирала тело на части, заволакивая разум серой пеленой безысходности.

Он пил и пил, но алкоголь не помогал. С каждым новым глотком, пустота, что была внутри, становилась еще больше, еще сильнее. Боль, как черная дыра, затягивала его.

Нет!!!

Если он поддастся ей, то она уничтожит его, снова сломает. Натравит демонов, которых он сам же и создал, чтобы защищаться от внешнего мира.

Так было проще.

Так было легче.

Лишь так можно было выжить в месте, под названием «дом».

Глава 21

Любовь – это когда ты готов пожертвовать всем ради счастья любимого человека. Однако, тот кого мы любим, не всегда оценивает эту жертву. С легкостью уничтожая то, что является всем для нас.

Саша открыла глаза, в голове стоял кошмарный грохот. Девушка посмотрела на будильник, было только семь часов утра. В последний выходной день она мечтала только об одном и это – выспаться.

«Неужели я о многом прошу? М-м-м… Еще, хотя бы часок. Мне бы этого вполне хватило».

Голова тяжелым камнем начала клонится к подушке и как только ее коснулась, Саша снова отключилась. Ей так безумно хотелось спать, но … ее желанию не суждено было сбыться. Через минуту грохот усилился. Девушка резко открыла глаза и уставилась в потолок. Этот отвратительный шум не прекращался.

«Но почему, почему именно сегодня, соседи решили продолжить ремонт?!».

Вот уже около года как Пал Палыч, их сосед, на пенсии. Ранее заядлый «морской волк», по состоянию здоровья был вынужден сойти на берег. И нет, чтобы наслаждаться радостями жизни на суше. Сосед приобрел старую шхуну и принялся ее реставрировать. Помогает ему в этой странной затеи его старый друг, сантехник, дядя Жора. Все бы ничего, да вот только, реставрация плавсредства проходит не в доке, (как обычно бывает у всех нормальных людей), а во дворе Палыча. И каждый новый набег на «Морскую каракатицу» (так он скромно окрестил свою ласточку) сопровождалась грохотом и лаем несчастных собак. Именно им, бедным, в основном приходилось терпеть звонкую какофонию ремонтных работ.

Но сегодня, по-видимому, соседи решил сделать исключение и вместо положенного выходного, устроили для домочадцев квартала настоящий концерт (со всех орудий).

«И куда только тетя Зоя смотрит? Неужели от проделок супруга снова сбежала к внукам?», – подумала Саша, когда звуки новых ударов болезненно отозвались в голове.

«М-м-м…».

В злости Александра швырнула подушку. Прикрыв ладонями уши, девушка попыталась заглушить шум. Но нет, этот отвратительный звук как назло не прекращался и каждый новый удар эхом отдавался в комнате.

– Да чтоб вас! … – прорычала Саша, откинув в сторону плед.

Взяв халат, лежащий на стуле, девушка вышла из комнаты. Возможно, кружка бергамотового чая поможет успокоиться и не убить соседей ранее положенного времени.

«Боже! И когда я только стала такой кровожадной?», – сама удивилась своим мыслям Громова.

По пути на кухню девушка в очередной раз не вписалась в поворот и ударилась мизинцем о тумбочку. Было адски больно!!

«Чертовый палец и почему именно тебе всегда так везет?», – морщась от боли, на одной ноге, она попрыгала в сторону кухни. Но на полпути туда, снова услышала этот проклятый грохот. Александра «ступорнула» на месте.

«Да не может быть?», – и повернула голову в сторону двери.

В доказательстве возможной теории, снова послышался грохот. От неожиданности Саша едва не подпрыгнула на месте. Только сейчас до нее дошло, что источником шума являлись вовсе не соседи, а тот, кто «тарабанил» в их дверь с утра.

«Вот же зараза. Видно дверной звонок снова сломался».

Шаркая тапочками по полу, Александра пошла, открывать дверь.

«Интересно, кого это нелегкая принесла в такую рань?».

Снова стук.

– Да иду я уже. Иду, – попыталась докричаться до нежданного гостя, ускоряя шаг.

Щелкнув замком, Саша потянула ручку на себя, открывая. Громова не поверила глазами.

«Да не может быть!».

На пороге стоял ОН.

– Можно войти? – улыбаясь своей фирменной улыбкой, спросил Арский.

– Нет, – бросила Саша и закрыла перед носом парня дверь.

«Черт. Вот же дура, дура», – стала бить себя по голове. «Но вот почему я сначала делаю, а после думаю? Я ведь хотела извиниться».

И как он только узнал, где она живет? Хотя, … чему тут удивляться, скорее всего, это Ольга Наумовна подсуетилась и скинула ему ее адрес.

Громова прижалась всем телом к двери пытаясь расслышать, что сейчас делает Макс, по ту сторону. Она надеялась, что ее поступок заставит его уйти, но парень оказался куда настойчивее и снова стал барабанить.

– Алекс прекрати это ребячество и давай поговорим как взрослые люди, – расслышала нотки гнева в его голосе.

«Взрослые значит, а вчера, ты себя вел совсем не по-взрослому», – язык так и зудел в желании ответить.

– Я знаю, что повел себя… – Макс, замялся, пытаясь подобрать нужное слово.

– Как идиот, – не сдержалась Саша и сразу прикусила язык.

Он смог расслышать ее слова.

– Ну, если хочешь, тогда да, я повел себя как идиот. А теперь, может, впустишь меня, а то соседская собака как-то нездорово поглядывает в мою сторону. Саш? …

Все что она сейчас хотела, это побыть наедине с самой собой, а не лицезреть физиономию Арского. Однако, по-видимому, она в прошлой жизни родину продала, что в этой ей «посчастливилось» встретится с ним.

Послышался щелчок и утренние лучи, ворвалась в темный коридор дома.

– Спасибо, – скромно ответил парень и смерив девушку оценивающим взглядом, улыбнулся.

Объектом его насмешки, по-видимому, стала желтая пижама-кигуруми со Спанч Бобом, в которой Саша часто проводила выходные дни дома. (Ну, не розовые пони и на том спасибо).

Поняв, к чему прикован взгляд парня, Громова пыталась прикрыть позор полами застиранного темно-синего халата, явно не по размеру ей.

– Симпатично, – подытожил Макс, снова глядя ей в лицо.

В ответ на колкую шутку Саша прищурила глаза: в них читалось следующее: «Еще хоть слово и я тебя отдам на перевоспитание соседскому Бобику».

А этот Бобик, между прочим, где-то 75-килограммовая азиатская овчарка с взглядом не лучше, чем у его соседки.

– Ладно, – Макс поднял руки вверх, в знак капитуляции перед весомым аргументом. – Я все понял. А теперь, может, я все же войду?

– Прошу, – произнесла Громова и закрыв за гостем дверь, по-хозяйски зашагала в сторону кухни. – Тебе чай или …? – спросила она гостя, когда парень вошел следом за ней.

– Кофе, если можно.

– Хорошо. Присаживайся, – и стала шарить по тумбочкам в поисках кофейных зерен.

Арский сел на высокий железный стул, стоящий возле деревянного стола изучая обстановку внутри дома.

Кухня у Громовых была достаточно просторной и светлой. На стенах красовались рельефные обои с кирпичной кладкой, а на полу, был постелен темный паркет, под цвет жженого дерева. Сама кухонная стенка стояла у окна, не захламляя пространство лишними деталями. Возле холодильника висели часы, с кукушкой, сделанные под старину. А на подоконнике, под лучами солнца были расставлены разноцветные горшки с комнатными растениями. Однако не они привлекли внимание Макса, а симпатичные фарфоровые статуэтки кошек, что были расставлены в подвесном стеклянном шкафчике.

Несмотря на небольшие размеры дома в целом, в нем чувствовался уют и семейное тепло.

– Сама живешь? – после недолгих размышлений спросил Макс, переведя взгляд на хозяйку дома пока та суетливо возилась у плиты.

– Нет, с родителями, – бросила девушка, стоя к нему спиной.

– Они дома? – спросил он, думая, что своим ранним визитом нарушил их уединение.

– Нет. Мама обычно уходит рано и приходит поздно. Ну, а отец, у меня капитан сухогруза. Он сейчас в рейсе.

В голосе Саши Арский явно расслышал нотки грусти. Видно она очень любит и скучает по отцу, когда тот уходит в рейс.

– Ясно, – скромно ответил, мысленно немного позавидовав ей.

Без лишних слов Саша поставила перед парнем дымящуюся кружку с кофе. А еще через несколько минут перед Максом появился омлет с беконом, хрустящие тосты и большая тарелка пончиков, покрытых шоколадом.

– Есть еще солянка и плов, будешь? – спросила девушка, оглядывая содержимое холодильника.

– Нет, спасибо, – Арский улыбнулся, рассматривая то, что Александра приготовила для него на скорую руку. По-видимому, на кухне ее невозможно было застать врасплох. Хотя, об этом можно было и раньше догадаться. После того великолепного яблочного пирога.

– Ну, так ты будешь есть? Или-и-и … у тебя, как его там, режим? – спросила она, наблюдая за тем, как Арский гипнотизирует тарелки взглядом.

– Да нет. С чего ты взяла?

– Ну-у, не знаю. Может с того, что если бы ты питался как все нормальные люди, то у тебя бы не было их.

Громова указала взглядом на его живот, а Макс подумал, что она говорит о том, что было в его штанах, а не под кофтой. И даже немного удивился, как это Саша меньше чем за сутки смогла набраться храбрости, чтобы говорить с ним, на подобного рода темы.

– Знаешь ли, у всех мужчин они есть, – с серьезным видом ответил парень, пытаясь подавить приступ смеха.

– Неправда, – запротестовала Саша, явно не понимая, что они сейчас говорят о разных вещах.

– И у многих ты их видела?

– Если честно… – она задумалась, – … то нет.

Услышав это, Макс едва не поперхнулся кофем. Арскому, конечно, не было стыдно говорить на подобного рода темы. Однако, обсуждать «ЭТО» с ней, было как-то странным и даже забавным. Пожалуй, это даже было похоже на то, как если бы он объяснял ребенку, что его не совсем аист принес.

– Как это нет? Ты вообще анатомию изучала? – уже не скрывая улыбки, спросил он.

– Ну-у… да. А к чему это тут?

– А к тому, что на уроках тебе должны были объяснить, чем отличается мальчик от девочки.