Текст книги "Невинность (ЛП)"
Автор книги: Стэйша Блэк
Соавторы: Ли Свино
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Глава 14
Кора сидела на толстой подушке, прислонившись к ноге мужа. Над ее головой, на столе, постукивала клавиатура, когда Маркус печатал.
Она не думала, что так проведёт свой медовый месяц.
Расхаживая голышом, позируя мужу, позволяя ему водить себя на поводке с ошейником и цепью, словно она домашнее животное? Свернувшись калачиком на подушке у его ног, она дремала весь день. Ночью она спала, привязанная цепью к кровати. Кора не осмеливалась жаловаться на тот случай, если муж снова решит связать ее по рукам и ногам.
Она даже не знала, какой сегодня день. Сколько дней прошло после свадьбы, пять? Шесть?
Несколько раз в день, иногда после еды, иногда ни с того ни с сего, он прижимал ее к полу или поднимал на свой рабочий или обеденный стол. А потом муж играл с ней, лизал, дразнил и мучил… до тех пор, пока она не оказывалась на грани оргазма.
А потом Маркус останавливался и возвращался к тому, чем занимался, как ни в чем не бывало. Всегда угрожая снова привязать ее к кровати, если она осмелится прикоснуться к себе, чтобы закончить то, что он начал.
Кора сходила с ума от возбуждения и была на взводе, иногда задавалась вопросом, стоит ли ей рискнуть. Хотя бы раз. Если бы она кончила хоть раз!
Она не знала, как он справляется с этим. Она даже не задумывалась о сексе до появления Маркуса.
Но с тех пор, как он прикоснулся к ней и подарил наслаждение, которое так умело извлекал из нее… это было похоже на те наркотики, про которые говорили, что стоит попробовать один или два раза, и ты становишься зависимым.
Что ж, теперь она пристрастилась к сексу… А ведь она все еще девственница! Что произойдет, если они наконец…
Она сглотнула и посмотрела на Маркуса. Что еще хуже, у нее возникло ужасное подозрение, что ее зависимость касалась только Маркуса.
Над ее головой он стучал пальцами по клавиатуре. Он хотел, чтобы Кора сидела рядом с ним, на подушке, пока работает, свернувшись калачиком у его ног, как будто она действительно была домашним животным.
На второй день, когда он приковал ее к своему столу, она не выдержала: – И как долго ты собираешься продолжать в том же духе? Ты не можешь просто держать меня на цепи, как собаку, куда бы ты ни пошел. Я человек, черт бы тебя побрал.
Никакой реакции.
– Эй, я с тобой разговариваю, – она толкнула его ноги под столом.
Маркус ответил в своём духе. Он заткнул ей рот кляпом и связал руки за спиной, и так она провела весь второй день до сна. Кроме тех трех раз, когда муж довел ее до оргазма и отступал в последнюю секунду, оставляя ее сильно возбужденной, она была рада кляпу, потому что в этот момент она бы упрашивала, умоляла и обещала ему все, что угодно, только бы он, пожалуйста, закончил то, что начал.
К счастью, она успела овладеть собой к тому времени, как он вытащил кляп перед сном, и ей хотелось закричать на него. Кричать, пинать, бить и кричать еще. Но Кора прикусила свою чертову губу, потому что после того, как целый день сходила с ума от скуки и опустошительных приступов наслаждения, которые заканчивались как раз перед оргазмом, она начала понимать картину.
Речь шла о власти.
И он дал ей понять, что у нее ее нет.
Днем позже стало немного лучше. Она заговорила пару раз. – Можно мне хотя бы книжку почитать? Бумагу, чтобы порисовать? – Она ни в коем случае не была художницей, но даже рисование будет восприниматься как крайняя интеллектуальная стимуляция в этот момент.
К этому моменту она уже осмотрела каждый дюйм его кабинета в пентхаусе, пересчитала все сто тринадцать книг на его книжной полке – большинство из них были скучными деловыми и бухгалтерскими книгами, с небольшим отделением романов Стивена Кинга – и часами искала лица и фигуры в мастерски зашпаклеванном гипсокартоне.
Неудивительно, что не последовало шокирующего ответа.
Дневная цепь, на которую он ее посадил, была немного длиннее, чем ночная. Кора могла сидеть у его ног, пока он работал за столом. Еще одна вещь, за которую она благодарна и злилась на свою благодарность.
Ясно одно: Маркус Убели – искусный манипулятор. Он был таким с самого начала.
Сегодня она сидела у его ног, ее разум буквально кипел.
Она злилась, скучала, была расстроена и очень-очень возбуждена.
Кора вздохнула и опустила голову, рассматривая потрескавшиеся края своего маникюра. Ей казалось, что она такая деловая, что ходит в спа, готовится к свадьбе. Если бы могла послать себе записку, то велела бы бросить все и бежать.
Хотя прежняя Кора ей не поверила бы. Она верила в сказки, в которой красивый бизнесмен встречает красивую молодую женщину и влюбляется. Носит девушку на руках. Свадьба ее мечты и жизнь, полная супружеского блаженства.
Она должна написать авторам этих сказок и сказать им, что все они полные гавнюки.
Она пошевелилась, чтобы сменить положение тела. Ее ноги снова затекли. Маркус ничего не сказал, но положил руку ей на ошейник, молчаливо предупреждая, чтобы она не шевелилась.
– Полная хрень, – выпалила она.
Клавиатура затихла. Ой. Маркус был еще страшнее, когда сидел неподвижно, как акула, почуявшая кровь в воде. Она разбудила медведя. Ну ладно, теперь уже поздно.
– Мне скучно.
– Ты рассчитываешь, что тебя будут развлекать? – Взрослые мужчины сошли бы с ума от страха, если бы Маркус так с ними разговаривал. Кора уставилась на ковер и ничего не ответила. Потому что он заговорил с ней. Наконец-то, после нескольких дней молчания, он снова заговорил. Она подумала, что переоценила низкий греховный тембр его голоса в своей голове, но нет, каждый хриплый слог словно шел прямо к лону.
Раздался щелчок, и Маркус отодвинул закрытый ноутбук. Затем Кору подняли и посадили на стол, лицом к этим страшным серым глазам. Маркус провел ладонями по ее рукам, изучая обнаженную грудь.
Он не выглядел сердитым или раздраженным. Больше, задумчивым. Он убрал ее волосы с ошейника, пропуская между пальцами пшеничный шелковый локон. Жар расцвел в ней, поднимаясь к щекам, вызывая головокружение. Несколько простых прикосновений, и ее тело приготовилось к нему.
Маркус понял это и усмехнулся.
– Время для твоего наказания, – сказал он и раздвинул ее ноги.
– Маркус…
Он приложил палец к ее губам. – Успокойся, ангел.
У нее округлились глаза. Он уже давно не называл ее ангелом. Ну, он вообще никак ее не называл, учитывая, что не разговаривал с ней, но слово «ангел» словно ударило ее в солнечное сплетение. Что было очень-очень глупо.
Но потом он коснулся ее, и мир вокруг затуманился. Маркус не торопился, поглаживая ладонью ее колено и раздвигая бедра шире, его легкие прикосновения обжигали ее. Он часто так делал, и она подчинялась. Она всегда была мокрой, и когда он останавливался, ей неизменно хотелось большего.
Кора мотала головой, не в силах примирить свое отвратительное положение с прекрасными чувствами, которые муж заставлял ее чувствовать.
– Бедная забытая киска, – издевался он, нежно проводя большим пальцем по ее складкам. Кора возразила бы против такого тона, но не хотела, чтобы он останавливался. Возможно, раз он снова заговорил с ней, то, наконец-то, перестанет ее мучить. Но она не осмелилась спросить вслух. Нет, ее мольбы звучали безмолвно.
«Только не останавливайся. Продолжай прикасаться. Да, именно тут…»
– Близко? – Он взмахнул длинными ресницами и посмотрел ей в лицо. Ее бедра все время двигались, и его левая рука удерживала ее. Он подхватил ее левую ногу и наклонил голову так близко… так близко…
Языком он водил по ее гладкой коже, находя нужные точки, успокаивая их, усиливая боль. Ее бедра дернулись, и он усмехнулся, обдав горячим дыханием ее чувствительную плоть.
– Маркус, – она хотела схватить его за мягкие волосы и притянуть к себе, но не осмелилась. – Пожалуйста…
Еще несколько облизываний, и она была так близко. Так близко…
Маркус резко откинулся на спинку стула.
Нет!
И снова усадил ее на подушку у своих ног.
Нет!
Он хотел снова оставить ее неудовлетворенной.
Кора сердито посмотрела на его блестящие черные туфли под столом. Ее челюсть напряглась. Муж придвинул ноутбук на середину стола и снова начал печатать, как будто ничего не произошло.
Кора сжала кулаки. Он мог так легко ее оттолкнуть. Он сводил ее с ума от желания, но сам оставался невозмутимым.
Маркус считал ее семью сильной. Эти дяди, о которых она никогда не знала.
Но ее считал слабой, всего лишь пешкой в игре против них.
Неважно, что она даже не знала своих дядей. Или отца. Ее отца, который убил невинную девушку.
Все дело в крови, бегущей по ее венам. Кровожадного отца и чересчур заботливой матери, на грани с жестокостью.
Кора усмехнулась. Кого она обманывает? Она не раз пересекала границу. На самом деле, все время. Она даже не знала, насколько это ненормально, пока не вышла в мир и не узнала, как живут другие люди.
И вот теперь она вернулась к своим прежним привычкам. Голова опущена, «да, мама, как скажешь, мама». Она заменила мать на Маркуса. Лучше следовать правилам, чем терпеть наказание.
Кора покачала головой и оглядела себя.
Цепи, может, и новые, но рабство – нет.
Она думала, что может измениться. Она поклялась, что изменится. Ага, изменилась.
Снова сидит с опущенной головой, ожидая, что кто-то другой решит ее судьбу.
И тут ей пришла в голову безумная идея.
Абсолютно абсурдная идея.
Она посмотрела на ноги Маркуса под высоким столом, и ей захотелось истерически рассмеяться. Что ж, он наверняка не сможет игнорировать ее, если она…
Перед ее мысленным взором промелькнули образы Маркуса, расхаживающего по спальне каждый вечер после душа. Ему нравилось выставлять свое тело на показ. Она вспомнила последние несколько дней и то, как он жадно ласкал ее. Тогда он не остался равнодушным. И не только для того, чтобы «наказать». Даже сейчас она видела напряженный член под его брюками.
У Коры в душе все трепетало, когда она думала обо всем этом.
Думать – вот в чем проблема. Или, скорее, слишком много размышляла.
Поэтому она решила перестать. Думать. Обдумывать. Всё это.
Пришло время действовать.
Она заползла под стол.
Села между ног Маркуса.
Она была замужем больше недели и еще не прикасалась к нему. Прикоснуться к нему. И она потянула за его пряжку на ремне.
Маркус вздрогнул в кресле, когда она начала расстегивать пряжку. Но это было все. Он не произнес ни слова и даже не пошевелился, чтобы ее остановить.
Он решил поиграть на «слабо»? Кто первым отступит?
Это точно будет не она. Не потому что, ей нечего терять. Ей ещё есть, что терять. Но она не отступит, потому что ей действительно было любопытно довести все до конца.
Любопытно и страшно, но все как всегда, ничего нового.
Так что, когда она закончила с ремнем, то быстро перешла к расстегиванию молнии и расстегнула ему брюки.
Он издал над ней громкое шипение? Теперь это радовало.
Здесь была сила. Был ли это гребаный способ получить что-то обратно? Без сомнения. Это ее не останавливало.
Она потянулась к его брюкам и просунула руку между разрезами боксеров.
Внезапно он схватил ее за запястье крепкой рукой.
Она взяла с него пример и проигнорировала его, не сказав ни слова.
Он был толстым, гладким и крепким в ее руках. Бархат поверх стали. Под столом стоял полумрак, но она все еще могла различить его очертания.
И у нее округлились глаза.
Она видела его уже не в первый раз. Но видеть и прикасаться – это две разные вещи. И то, как он затвердел и увеличился в ее руке…
У нее вырвался вздох, который она не успела сдержать.
Так же быстро, как схватил ее за запястье, он отпустил ее. Интересно. Он хотел позволить ей продолжить свои исследования.
Возможно, потому что он мужчина и правду говорят, что ни один мужчина не откажется от секса? Но он уже давно сдерживался, кроме той первой ночи, она не видела, чтобы удовлетворял себя рукой.
Потому что секс для него – это сила. Неужели он все еще думает, что имеет власть в этой ситуации только потому, что она стоит на коленях?
Сама мысль об этом приводила ее в бешенство.
Она покажет ему. Она не пешка в чужой игре. И была гребаным игроком.
Затем, вытеснив из головы все прочие мысли, Кора встала на колени и взяла в рот выпуклый кончик члена.
– Боже, – выдохнул он.
Кора улыбнулась и облизала кончик. Он был на удивление соленый и немного горьковатый. Она ухватилась обеими руками за основание члена – он был достаточно большим, чтобы схватить его обеими руками, – и взяла в рот еще больше.
Маркус откинулся на спинку стула и шире расставил ноги. Она увидела, как мышцы живота напряглись, когда начала работать ртом, вверх вниз, верх вниз, обвела языком головку.
Она никогда не делала этого раньше, но читала. Много читала. Сначала в романтических книгах, а потом, когда приближался день свадьбы, все остальное, что она могла найти, ну, кроме интернета, который все еще ее пугал. Зато во многих женских журналах публиковались большие статьи об искусстве подарить своему мужчине идеальный минет, и Кора использовала все приемы, о которых когда-либо читала.
Написание языком алфавита на головке его… его члена, непосредственно там, где она чувствовала крошечную щель. Покачиваясь вверх и вниз с поджатыми губами над зубами, стараясь обратить особое внимание на корональную борозду, все еще вращая языком вдоль члена. И время от времени она вбирала его глубже, так глубоко, как только могла, не задыхаясь.
Когда она решила воспользоваться еще одним приемом, опустив руку и потянувшись к его яйцам, Маркус резко отодвинул стул и выскользнул из ее рта.
Кора упала на руки и впервые с начала схватки посмотрела ему в лицо. Она не знала точно, что ожидала увидеть, но увидела больше, чем надеялась.
Он не выглядел холодным. И не выглядел отстраненным.
На его скулах проступил румянец, который еще больше подчеркивал их резкость. Глаза широко раскрыты, ноздри раздувались при каждом тяжелом вдохе. Толстый член торчал из расстегнутых брюк, и Кора не могла не смотреть. Она только что держала это во рту?
О чем, черт возьми, она думала?
Она провела рукой по губам, а Маркус над ней издал низкое рычание, похожее на звериное.
Явно прозвучало не безразлично. Или равнодушно.
Ах, черт!
Маркус потянулся к ней, и она попятилась, но он оттолкнул стол. Оттолкнул. Стол.
Не успела она опомниться, как он расстегнул цепочку, прикрепленную к ее ошейнику. Подхватил ее на руки и понес.
Ну что ж, это было неожиданно.
– Маркус, – прошептала она.
Он не ответил. Он просто отнес ее в свою спальню.
И положил ее на середину кровати и сам двинулся следом.
Впервые за несколько дней он посмотрел ей в глаза. Глупо, конечно, но у нее перехватило дыхание. Его прекрасные, проницательные, требовательные глаза. Он по-прежнему ничего не говорил, но, удерживая ее взгляд, скользнул рукой вниз по ее животу.
Маркус схватил ее за подбородок, и она пристально смотрела ему в глаза. Она не знала, о чем он думает. О чем он сейчас думает?
– Раздень меня, – прошептал он.
Она судорожно вздохнула и кивнула. Пальцами нащупала пуговицы его дорогой итальянской рубашки. «Спокойно, успокойся. Просто дыши. Не обращай внимания на его крепкую грудь. Не обращай внимания на крошечные электрические разряды, которые пронзают каждый раз кончики пальцев, когда касаешься его. Игнорируй запинки в его глубоком дыхании, внушительную длину, которая упирается в обнаженное бедро, словно обещая удовольствие и боль, когда придет время лишить меня девственности».
Вот оно. Она точно знала. Больше не будет ни ожидания, ни поддразнивания, ни полумер.
Белоснежная рубашка упала, обнажив сильные предплечья. Он помог ей снять с себя майку, а затем…
Кора слегка покачнулась, стоя на коленях перед массой гладких, крепких мышц и смуглой кожей, слегка покрытой темными волосами. Она знала, что Маркус силен, но не задумывалась об мускулах под его сшитыми на заказ костюмами. Теперь, полуобнаженный перед ней, он был таким… большим. Его голова возвышалась над ее. Ее руки не могли обхватить его предплечье.
Он схватил ее за запястья и притянул к себе. Жестко и требовательно начал целовать ее. Упираясь эрекцией в ее бедро, пока она не развела бедра, потираясь пульсирующей сердцевиной о его восхитительный член. Кора была девственницей, и в ней никогда никого не было, но она хотела этого. Ох как же она хотела его…
Когда Маркус прервал поцелуй, ее губы пульсировали, распухли.
– Вот это, – он скользнул ладонью по ее ягодицам и сжал. – Мое.
Она отчаянно кивнула, в уголках ее глаз выступили слезы. Она хотела, чтобы он взял ее, овладел ею. Она нуждалась в этом.
Маркус издал стон, который сказал ей, что он так же сдался, как и она.
– Никто, кроме меня, Кора. Никто не прикоснется к тебе, кроме меня.
Он обхватил руками ее бедра. – Откройся для меня, детка.
Она широко расставила ноги. Он нырнул между ними, темноволосая голова задвигалась.
Нет. Она запрокинула голову. Нет, нет, нет.
Отблеск в его глазах говорил «ДА». Кора разлетелась на маленькие кусочки. Наконец-то после стольких дней поддразниваний. Но этого мало, все произошло слишком быстро. Ей нужно больше. Она нуждалась в чем-то большем.
А он все еще смотрел на нее, такой сосредоточенный, такой целеустремленный. Она положила руки ему на плечи, пока он двигался по ее телу. Кора не могла отвести взгляд, когда почувствовала, как муж подвел головку члена к ее входу.
Он готовился войти в нее.
Ввести в нее, войти в нее.
Она нервно сглотнула и невольно впилась кончиками пальцев в его плечи.
Но он остановился, его голос звучал напряженно и хрипло. – Скажи «нет» сейчас, и я остановлюсь.
Он внимательно изучал ее взглядом.
«Скажи что-нибудь. Скажи ему «нет». Черт возьми, нет! Что она вообще делает?»
Ранее… Сосала его… Это было для того, чтобы вернуть ей власть. Но это? Позволить ему… У кого теперь будет власть?
Но черт возьми, выражение его лица напомнило тот момент, когда она шла к алтарю к человеку, которого любила всем сердцем. Сейчас черты лица смягчились, и было что-то дикое в его обычно суровом лице.
Очередная уловка.
Но, черт побери, вместо того чтобы сказать «нет», она кивнула головой «да».
И он прижался к ее самому интимному месту. Страх накатил волной. Она вспомнила, какой он большой. Он разорвет ее пополам.
Но он слегка покачал головой, словно почувствовал ее страх. И хотя не остановился, она видела, что он не сможет сейчас пойти на попятную, он продвигался дальше медленно, осторожно.
Кора почувствовала тот момент, когда Маркус наткнулся на ее барьер, и он тоже. Кора видела это по его глазам. Но он не остановился, и она не хотела, чтобы он останавливался. Она снова кивнула, и он двинулся вперед. Кора дернула бедром и испытала резкий укол, перед тем как ее плоть подалась. Муж погрузился еще глубже. Она закрыла глаза и сжала его плечи.
– Посмотри на меня, – потребовал он.
Зачем? Почему? Он знал, что она дает. Она была дурой, думая, что сможет отнять у этого человека хоть какую-то власть. Он представлял собой непреодолимую силу, и для него она просто дикий цветок – сегодня здесь, а завтра, возможно, закатают под асфальтом.
– Кора, позволь мне увидеть твои глаза.
Горло у нее перехватило, когда она открыла глаза. Слезы катились по ее вискам и волосам.
Маркус нахмурился, его огромное тело нависало над ее маленьким, когда он входил в нее, дюйм за дюймом.
Она затаила дыхание, когда он пробивался сквозь ее тугой канал. – Полегче. Расслабься… откройся для меня.
Она вцепилась ему в спину, схватила за сильные плечи и крепко держалась.
– Вот и все, – прошептал он ей на ухо, щекотя своим дыханием. – Держись за меня крепче.
Давление росло. Она стиснула зубы, пряча голову в изгибе шеи Маркуса. Он был несокрушимой скалой. Она была океаном, приливом, движущимся вокруг него.
Медленно она расслабила ноги и тело, хотя боль пронзила ее насквозь.
– Да. Да, именно так, красавица. Отдайся мне.
– Маркус, – хрипло прошептала она. Дрожь пробежала по ее телу с головы до ног. Его бедра слились с ее, когда он вторгся в нее. Он полностью вошел в нее и остановился, отчего по ее телу побежали мурашки. Грудь ее вздымалась и опускалась, соски затвердели.
Маркус навис над ней, крепко обхватив руками ее лицо. Он склонил голову, темные ресницы отбрасывали тени на его щеки. Губы у него слегка шевелились.
Если бы она не знала его, то подумала бы, что он молится. Ей тоже хотелось молиться. Они окончательно соединились, он возвышался над ней, защищая и заявляя на нее права.
Это было похоже на рай.
Еще никогда в жизни она не ощущала такую связь с другим человеком.
Боль отступила, и Маркус начал двигаться. Сначала медленно, вторгаясь все глубже в ее святая святых, затем смелее. Мощный гребень его мужского достоинства терся о восхитительную точку в ней, и она приподняла бедра, желая большего.
– Кора, – прохрипел он, и в ее имени прозвучал целый мир. Она провела пальцами по его лицу, словно слепая, которая хотела запомнить его черты. В этой комнате, в этом лоне греховной тьмы она забудет всю боль, которую он ей причинил.
– Маркус, – она повернулась к нему лицом. Он коснулся губами ее рта, щеки, уголка глаза, давая ей безмолвные, мучительные обещания, в то время как его тело получало удовольствие от ее. Он издал протяжный мужской стон, проникая глубже. Его глаза были закрыты, лицо напряжено, как будто он нашел что-то важное, что-то прекрасное, о чем мечтал, но никогда не надеялся получить.
Да, она молилась. «Маркус, вернись ко мне». Он снова застонал, мышцы его спины превратились в сталь под ее ласкающими руками.
Она это почувствовала. Впервые поняла, как гармонично все сочетается, словно каждая его частичка создана для того, чтобы доставлять удовольствие ей.
Он был создан для нее.
– О боже, – воскликнула она. – О… о… о! Маркус!
Она выгнулась дугой, прижалась к нему, запустив пальцы в его волосы, когда наступила кульминация, яркая и красивая, и такая, такая правильная. Да, да. Это. Он.
Толчок, второй, третий, и Маркус глубоко вонзился и остался там. Кора крепко держалась и надеялась, что правильно поняла знаки.
Спустя, казалось, целую вечность, он вышел. Кора зашипела, внутри нее все протестовало.
– Ты в порядке? – он всмотрелся в ее лицо.
– Все хорошо. – Ноги подрагивали после напряжения мышц. Завтра у нее все будет болеть. – Это было… спасибо. – Она не должна благодарить своего тюремщика. Но это же был Маркус. Он вернулся к ней на мгновение, и это мгновение было прекрасным.
– Да. Ты молодец. – Он раздвинул ее ноги и принялся изучать пятна на простынях. Водянистые цвета – свидетельство ее девственности. Она закрыла руками лицо. Она не должна смущаться, но это казалось слишком интимным. Она пролила из-за него кровь. Ее кровь, смешанная с его семенем.
Но потом что-то промелькнуло на его лице, и он отвернулся. Прошли долгие секунды. Наконец он выпрямился и оглянулся через плечо.
– Неплохо для девственницы. – Она вздрогнула и встретилась с его серебристым взглядом, ужас охватил ее, когда он сказал: – Я знаю, что буду много раз пересматривать запись. И думаю, что твои дяди точно оценят вторую часть свадебного видео, особенно когда ты выкрикнула мое имя и кончила на моем члене.
С мрачной ухмылкой он кивнул в сторону угловой камеры.
Кровь отхлынула от ее лица. Нет, не после всего этого. Они не могли вернуться к тому, с чего начали. Она видела, как он смотрел на нее, когда находился в ней. Она видела это в его глазах… разве не так?
Ее пронзила такая боль, сильнее, чем в ту первую ночь, когда он впервые предал ее.
Она словно окаменела, не произнесла ни слова и не вступилась за себя, когда он молча выходил из комнаты.
