Текст книги "Сделка с вером (СИ)"

Автор книги: Степанида Воск

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 32

Я открыла глаза и увидела перед собой белый потолок. Где я? Скосила глаза чуть в сторону для того, чтобы определиться со своим местоположением. Судя по обстановке я лежала на кровати в небольшой спальне со смешными обоями. На них были изображены одуванчики. Коричневые на бежевом фоне. Странный дизайн комнаты. Углы спальни оклеены темными обоями в цвет одуванчиков, а середина стен бежевыми обоями. И в чью голову пришло подобное великолепие? Комната была не моя, это точно. Чужая. Я повернула голову чуть в сторону, чтобы лучше рассмотреть все вокруг себя. Напротив кровати всю стену занимала стенка с телевизором посередине. Подобная мебель была у моих родителей. Давным-давно. Оказывается, что у некоторых людей она сохранилась. Повторно возник вопрос, а где же я нахожусь. Постаралась поднять руку, чтобы проверить, а не прикована ли я к кровати, как в прошлый раз, когда … А когда что? Память натыкалась на стену. Я не помнила то, что должна помнить. Ужасное чувство, когда ты хочешь что-то вспомнить, но не можешь.

– Ну, наконец, – раздался голос со стороны моих ног.

Я постаралась найти источник звука и увидела мужчину с небольшими бакенбардами, худого и достаточно высокого. Он подошел ко мне, сел на кровать и взял за руку. Но не просто взял, а для того чтобы прощупать пульс.

– Отлично, – спустя время сообщил он.

– Что отлично? – из моего горла вырвался чуть каркающий звук.

– Пульс прекрасный, состояние здоровья удовлетворительное, организм восстанавливается очень быстро, ребеночек в норме.

Из всего озвученного что-то царапнуло мой слух. Какое-то несоответствие, вот только я не могла понять какое. Решила действовать по-порядку и начать сначала.

– Кто вы? Где я нахожусь? Что вам от меня надо?

По-моему самые значимые вопросы из всех возможных.

– Я профессор Каустов. Профессор медицины. Это так, для пояснения. Находитесь вы у меня дома. Ну не совсем у меня, а у моих родственников, что решили приютить на то время пока вы пойдете на поправку. И мне от вас ничего не надо, кроме того, чтобы вы выздоровели, – спокойно ответил мне мужчина, смотря на меня серо-зелеными глазами.

– Так. Дальше. А я болею? Чем? – удивилась. Вроде бы кроме слабости ничего не ощущала.

– Не болеете, но все равно не совсем здоровы. У вас травмы. После аварии. Очень серьезной, – так же ровно поведал мне мужчина, внимательно наблюдая за мной.

– Автомобильной? – уточнила я. Почему-то я подумала именно о такой, а не, например, какой-нибудь производственной.

– Да. А вы разве попадали в иную? – профессор провел себя по подбородку.

– Не помню. Я, вообще, плохо помню. Вот вижу, что нахожусь не дома. Помню, что обои у меня совершенно другие, а не эти дурацкие одуванчики...

– А как вас зовут вы помните? – мужчина ждал моего ответа.

– Ольга. Меня зовут Ольга.

В этом я была уверена на сто процентов. И это меня очень порадовало.

– Вот и хорошо. Вот и отлично. Главное вспомнили, а это уже прогресс. Значит и остальное придет. Вы только не переживайте, – успокаивал меня мужчина.

– А я должна? – спросила у профессора. – И что вы там говорили про восстановление. Что конкретно со мной произошло?

– Множественные переломы, сотрясение и так, по мелочи. Но это уже все зажило. Почти.

Мне кажется или он что-то не договаривал? Самое важное и существенное.

– Вы мне поможете встать? – спросила у мужчины. Жутко захотелось занять вертикальное положение.

– Думаю, что это плохая идея. Процесс восстановления еще не завершен. Слишком серьезное повреждение. Требуется больше времени, – осторожно произнес профессор.

– Что вы тут лопочете, – одернула я его. – Я вам говорю, что хочу встать. Помогите, – в голосе прорезались командные нотки.

– А я вам говорю, что не стоит, – мужчина не менее твердо ответил, а для убедительности положил руку на живот. В его движении не было ничего, что свидетельствовало бы о сексуальной подоплеке, лишь желание задержать неразумную.

– Почему? – решила спросить.

– У вас сломан позвоночник, а потому стоит подождать еще некоторое время. Пока же обойдетесь моей помощью. Все что вам потребуется я сделаю. Я же врач. А когда-то подрабатывал медбратом. Так что вы меня ничем не удивите. Лежите спокойно.

Упоминание о профессии вызвало какое-то воспоминание, за которое я никак не могла ухватиться. Память желала напомнить, но непроницаемая стена не давала.

– Лучше скажите как вы себя чувствуете? – профессор решил вызнать обо мне все.

– В целом неплохо. Слабость во всем теле, а так хорошо. И еще я хочу есть.

Действительно, в животе у меня призывно заурчало, требуя чем-нибудь его наполнить.

– Еще бы вы не хотели, – усмехнулся он. Жить за счет жидкого питания это вам не полноценная еда, да еще вдобавок ребенок кушать просит..., – мужчина не закончил.

Я его прервала на полуслове.

– Какой ребенок? – что-то внутри меня замерло и требовало немедленного ответа.

– Как какой? Ваш. У вас очень своеобразная беременность, – тут он осекся, но спустя секунду продолжил. – Но сейчас вы быстро пойдете на поправку. У моих родственников целый огород свежих овощей. Это вам не из магазина брать, где одни пестициды. Это настоящие огурцы и помидоры, перец и лук, петрушка. Вот только сегодня видел что навязались цуккини. Помидоры правда еще зеленые, но думаю, что им не долго осталось до созревания. Теплица творит чудеса.

– Какие помидоры, какая теплица? – лишняя информация отвлекала меня от главного. Ребенок. Вот что меня интересовало в первую очередь. – Я беременна?

– А кто же еще? – хохотнул мужчина. – Не я же. Если бы я, то стал бы самым знаменитым мужчиной на планете. Нет, дорогая моя. Беременны вы, а не я. Но уверяю вас, беременность протекает очень хорошо, что, на мой взгляд, очень удивительно.

– Я...беременна? – медленно протянула, удивляясь все больше и больше по мере произнесения этого слова.

Руки сами собой поползли на еще совершенно плоский живот. Мне как-то не верилось. Но он же врач, он знает о чем говорит. Он же не может не знать.

– Да. Это несомненно.

– Этого не может быть, – пискнула севшим в один момент голосом по-прежнему не веря. Неужели я стала жертвой розыгрыша.

– Ну, милочка, все так говорят, когда не предохраняются, – улыбнулся мужчина. – Понимаете, в этом нет ничего удивительного. Вы молодая женщина, репродуктивного возраста. Так что ничего в этом плохого нет. Да и возраст у вас самый подходящий.

– Нет. Вы не понимаете. Я не могу быть беременной. Этого не может быть, – я не помнила почему, но знала на все сто процентов, что это так и есть.

– Глупости, милочка. Расскажите о том кому-нибудь другому. Все вы можете. И не нервничайте так. Вам в вашем положении это крайне вредно. Хотя, если учесть то, что с вами творится, то беременность это меньшее зло из всего случившегося.

Я отвернулась от профессора и уставилась в потолок. Он все же оказался не совсем белым, а с неким оттенком. То ли коричневым, то ли розоватым. А может быть это шторы давали немного цвета потолку.

Я не знала что и думать. Это что же получается? Я беременна...Покатала на языке это слово. Бе-ре-мен-на. Странно как-то. Вроде бы ощущаю себя по-прежнему, но все равно что-то новое появилось...вот только где? На этот вопрос я не могла себе ответить.

Профессор Каустов не стал мне надоедать, убедившись, что я не собираюсь вставать с кровати. Я и мои мысли остались наедине друг с другом. Однако ненадолго. В скором времени меня сморил сон. А вот новое пробуждение принесло воспоминания. Это было равносильно срыванию крышки на сосуде, находящимся под давлением. Так же резко и с последствиями.

– Что случилось с Владом? – был первый мой вопрос сразу же при появлении профессора.

– Кто такой Влад. Я не знаю никакого Влада, – слегка пожав плечами ответил мне мужчина. Судя по всему это имя его абсолютно не заинтересовало. И он его в первый раз слышал.

– Ну как же?! Вы должны знать Владлена Леснова, – я с надеждой ожидала ответа. Мое сердце колотилось с удвоенной силой, стараясь выскочить из грудной клетки.

– Оленька, я не знаю никакого Влада, еще раз вам говорю, но смею предположить, что вы спрашиваете про своего попутчика. Я должен вас огорчить, хотя правильнее было бы не говорить всей правды...

– Да как же вы любите уводить разговор в другую сторону, – воскликнула я. – Говорите как есть. Все плохое уже случилось до этого.

– Хорошо, – и почти без перерыва он продолжил.-Погиб он.

У меня все оборвалось внутри. Этого не может быть. Это не правда. Он не мог умереть. Он же...

– Как погиб? – я не могла поверить в произошедшее.

– Глупо и безвозвратно. Без какой-либо возможности восстановления и регенерации, – я поняла, что он знал о чем говорит. Знал про меня и мои способности организма.

– Как? – переспросила еще раз.

– Сгорел. В машине. Его не успели достать.

Действительность обрушилась на меня, словно я попала под лавину без возможности выбраться наружу.

– Этого не может быть, – я не хотела верить. Совершенно.

– К сожалению, это так. Я даже интересовался. В прессе появилось сообщение о произошедшем ДТП и гибели водителя автомобиля. Вот такая невеселая история.

Мое сердце пропустило несколько ударов. Кажется, я потеряла дорогого для себя человека. Безвозвратно.

Глава 33

Я плакала. Долго. Тайком от профессора. Хотя, думаю, он знал об этом, но делал вид, что ничего не замечает. Я даже не предполагала что настолько сильно привязалась к Владу за все то время, что мы были с ним знакомы. Наши постоянные пикировки, противостояние, мне так этого не хватало. Так же как не хватало и его желто-карих глаз, сверкающих в те моменты, когда его переполняли эмоции. Во многом он оставался для меня тайной неразгаданной, недостижимой, но в то же время близкой и родной. Я частенько гадала каким образом повернулась бы моя судьба не встреть этого мужчину, который поменял всю мою жизнь. Я задавалась вопросом насколько сильно он ее поменял? Вот это оставалось загадкой. Никто не мог сказать сколько мне отмерено на этом свете.

Но самое главное он мне дал. Я не знаю как это произошло. Вернее, прекрасно знаю весь механизм с физиологической точки зрения. Но ведь и он, и Славик утверждали, что подобного быть не может, что это нереально. Побочный эффект не смогли устранить даже изионы, а что уж говорить о нашей медицине.

– Оля, ты приняла витамины, которые я приказал пить? – раздался голос Сергея Виссарионовича.

– Да, – было стыдно сознаться, что я забыла это сделать.

– Оленька, думаю, что это все же лучше сделать, – настаивал мужчина. В некоторых вопросах он был крайне непоколебим.

– Ну я же сделала, – я имела полное право капризничать в своем положении, а потому настаивала на своем.

– Оленька, негоже обманывать старого и больного человека в мелочах, – посетовал профессор.

– Значит, обманывать вас в большом можно, а вот в мелочах не стоит? – я возмутилась такой постановке вопроса. – И не надо тут прикрываться своей старостью, а уж болезнью тем более. Кажется, кто-то просто не желает все изменить, хотя на это имеется все возможности.

– В первую очередь в мелочах не надо, а в крупном ты сама не сможешь. Что же касается того, что я не желаю все изменить, я желаю но не теми возможностями, которые ты мне предлагаешь. Это не честно по отношению, в первую очередь, к тебя. И оставим эту тему. Лучше витамины выпей.

Пришлось пить пилюли под пристальным надзором Сергея Виссарионовича. Он следил за моим здоровьем с маниакальной внимательностью, заставляя следовать всем назначениям, оберегая меня, как курица наседка заботится о своих детях. Как-то он оговорился, что в молодости у него была связь с однокурсницей. На тот момент мужчина считал, что это все не серьезно и всего лишь временное увлечение. Девушка от него забеременела и, естественно, сообщила о том своему возлюбленному, а он вместо того чтобы жениться посоветовал ей сделать аборт, чтобы не ломать жизнь ни себе, ни ему. В те времена к внебрачным детям было совершенно другое отношение. Общество осуждало появление плодов любви. Девушка же не смогла пережить предательство близкого человека, как и не смогла совершить убийство еще не рожденного человечка. Она выбрала другой путь. Находясь в состоянии тяжелейшей депрессии девушка шагнула с горы в реку, покончив со своей жизнью таким образом.

С именем Каустова случившееся никто не связал, посчитав то, что произошло, несчастным случаем. Молодежь неоднократно использовала ту гору для прыжков в воду. Все были в восторге от подобного экстрима. А потому следственные органы посчитали, что девушка всего лишь не рассчитала свои силы, забравшись слишком высоко и оттого прыжок вышел неудачным, закончившимся летальным исходом. Но мужчина всегда знал, это произошло из-за него. И именно он виноват в случившемся с Леночкой. А потому нес этот крест через всю свою жизнь, стараясь возвращать к жизни даже самых тяжелых пациентов, работая на износ и не признавая никаких послаблений. Потому он и отказывался от какого-либо оперативного вмешательства и любого лечения.

Я раскрыла ему тайну о необычайных возможностях, открывающихся перед людьми под воздействием вируса изионов, но он от меня лишь отмахнулся, сказав, что у каждого своя жизнь и судьба, свою он знает наперед и не собирается менять. И лишь перед смертью хотел бы в какой-то мере искупить свою вину, раз перед Леночкой не получится никогда, то хотя бы помочь мне, обеспечив надлежащий уход и сохранение тайны.

Он ведь по сути выкрал меня из своего отделения и увез в неизвестном направлении, никому не сообщив куда и зачем. Мне было трудно понять этого человека, что им движет, но тем не менее я была благодарна Сергею Виссарионовичу. Жили мы вместе, снимая небольшой домик на окраине города, стараясь не привлекать особого внимания. Я всем представлялась как дочь Сергея Виссарионовича. Его накоплений нам на жизнь хватало, но я понимала, что это не надолго. Как только у меня разрешится одна очень важная проблема, то понадобится срочно выходить на работу. Я заранее уже приискивала себе место, просматривая объявления.

Жизнь текла своим чередом.

Глава 34

Он следил за ней уже который день, на протяжении длительного времени. Он был подобен голодному зверю, из укрытия подглядывающему на свою добычу. Замечал все что она делает, куда ходит, с кем встречается, что покупает, во сколько возвращается, кого зовет в гости. Он практически со стопроцентной уверенностью мог сказать куда она направится в следующий миг. Все ее движения заучены наизусть, все связи и контакты отработаны и проанализированы до мелочей, до самых последних деталей.

Как же трудно было ее найти. Ни одного следа, ни одной зацепки. Все связи оборваны и брошены. Странно было ожидать подобного от женщины чьи приоритеты сводились лишь к работе, достижению целей, зарабатыванию денег. Он проверял, в квартире Ольги никто не жил, после того как она исчезла. Неоплаченными счетами пестрел ее почтовый ящик, являя собой ощетинившегося дикобраза. Странно, почему до сих пор квартиру не вскрыли и не опечатали? Мужчина задавался подобным вопросом, а потом нашел ответ. Все платежи автоматически оплачивались с ее банковского счета, который был полон, а потому никаких претензий со стороны коммунальных служб к женщине не было. Квартира свободно могла пустовать на протяжении долгого времени, пока будет достаточно на счету денег для покрытия задолженностей по оплате.

С работой была похожая история. Никто ее не искал и в розыск не подавал. На ее месте работал совершенно другой человек, рабочий механизм исправно функционировал. Даже без перебоев. Свято место пусто не бывает. Данное изречение проверено годами и тысячами добровольцев, испытавших все на себе. Ни один из счетов в банке не был тронут, не закрыт и не переведен. Словно она вообще не нуждалась в деньгах. Складывалось впечатление, что Ольге они не нужны. Столько лет все зарабатывалось, но оказалось не нужно.

Он однажды подумал, что Ольга погибла, с ней случилось непоправимое, после чего обратной дороги нет. Так же как и с ним. Возможно, она не смогла пережить того, что судьба уготовила для нее. А потому смысла искать нет. Шли дни, а мысли о женщине не отпускали.

И тогда он вновь продолжил поиски, раз за разом натыкаясь на глухую стену неизвестности. Но в результате его труды были возмещены. И он ее нашел. Теперь следовало выяснить что же с нею делать дальше. Ведь она должна ответить за все, что совершила. Час расплаты близко. Остались лишь небольшие детали в четко продуманном плане. Еще немного и ловушка захлопнется, поглотив ее под собой.

Мужчина опустил бинокль, положив его на сиденье автомобиля. Скоро она должна выйти и тогда он последует за ней. Следом. Шаг за шагом повторяя путь. Для того чтобы в один прекрасный день их пути пересеклись. Он очень этого ждал. Желание съедало его изнутри. Однако он умел терпеть. Скоро...Очень скоро … все случится...

***

– Зачем тебе идти работать? – Сергей Виссарионович стоял с чашкой горячего шоколада, еще дымящегося и распространяющего божественный аромат во все стороны. Чем безумно меня дразнил. А ведь мне нельзя его и он о том прекрасно знал, но тем не менее пил перед самым носом.

– Как зачем? Нам нужен дополнительный источник дохода.

– А чего тебе не хватает? Мне кажется, что нам всего достаточно, – возмущался мужчина, отстаивая свою точку зрения.

Он считал, что необходимости для моего выхода на работу нет, что я должна сидеть дома и выполнять все, что от меня требуется.

Со всеми заботами же я справлялась просто прекрасно, никакого отягощения не испытывала и считала, что могу уже позволить отлучаться для работы на несколько часов, тем более это послужило бы нам прекрасным дополнительным подспорьем в нашем скудном бюджете.

Что делать? За короткое время я освоила азы экономии, хотя раньше прекрасно справлялась с основами экономики. Как оказалась, жизнь такая штука, что научит всему, о чем ты даже не думал.

– Ну лишние же деньги нам не помешают, – я возражала. – Да и кому они когда-то мешали?

– А куда ты собираешься пристроить Владушку? Тоже с собой будешь брать на работу? – последний и основной козырь Сергея Виссарионовича был самым неоспоримым.

Пять месяцев двадцать девять дней назад со мной произошло настоящее чудо. У меня родилась дочь. Целых три с половиной килограмма чистого счастья. Когда я уже потеряла надежду на рождение ребенка высшие силы решили, что это было слишком опрометчивое решение и свершилось то, о чем я даже не смела и мечтать.

Когда я рассказала профессору о том, что мне пророчили длинный пустой век он ответил, что жизнь частенько преподносит нам такие сюрпризы, о которых даже не стоило и мечтать и чем больше он живет, тем сильнее в этом убеждается. А на мой рассказ про изионов и вынужденную бесплодность выдвинул предположение, что в моем роду каким-то образом уже встречались носители вируса, со временем он ослаб и мутировал и когда ко мне в кровь попала незначительная часть другого штамма вируса, то имеющийся и вновь полученный вступили в некое противоборство, в результате чего образовался новый со своими побочными эффектами.

Ведь все дело было в том, что вокруг сперматозоидов мужчин и яйцеклеток у женщин образовывалась защитная пленка, которая и мешала оплодотворению. Потому и были бесплодны люди. Неоднократно пытались произвести оплодотворение искусственным путем, оболочку нарушали, но … ничего не происходило. Вне естественной флоры зачатия не случалось. В моем же случае это по какой-то причине произошло. Все же прав был Влад, говоря о том, что я для него единственная и неповторимая.

– А вы на что? – в лоб поинтересовалась я.

Мужчина сразу же растерялся. Это было написано на его лице.

– Ну я же...Ну как же?...А если?...Что делать? – так удивительно было видеть, что мой ангел хранитель не знал, что сказать и о чем спросить.

– Вы прекрасно справляетесь в мое отсутствие с Владушкой. Девочка в вас души не чает. Так что, думаю, лучше няньки мне не найти. Или все же стоит поискать? – с сомнением уточнила я. – Наверное, дам-ка я объявление в газету. Авось и найдется какая-нибудь женщина в годах, которая сможет нам помочь в этом вопросе.

Надо было видеть как встрепенулся Сергей Виссарионович. Он словно орел взлетел со своего насеста и распластав крылья принялся покорять воздушные просторы.

– Никакая нянька нам не нужна. Разве она будет знать что Лада хочет? Да они же все только за деньги работают, никакой любви у этих приходящих нянек нет. Это же недопустимо. Ребенка надо кохать, а не относиться как к источнику дохода...

Когда профессор вот так заводился, он становился похожим на мою бабулю, когда дело касалось внуков. Так же причитал и суетился. С него сразу же слетала вся заумность и рассудительность умудренного сединами мужа, он становился подобен курице наседке, которая обхаживала своих цыплят. По крайней мере, кудахтал он точно так же. Отличить было невозможно.

Выступление мужчины вызвало во мне улыбку и скрытую радость. Я знала, что если вдруг где-то задержусь, то Сергей Виссарионович обязательно и покормит Владушку и переоденет, и спать уложит. Лучшей няньки для дочери мне не найти, сколько бы я не искала и не перебирала.

– Ну вот все и решили. Завтра же я отправляюсь на собеседование, – подвела итог переговоров.

– А как же с кормлениями быть? – спросил профессор.

Он постоянно поучал меня, что ничего лучше естественного вскармливания нет, что в искусственных смесях содержится всякая дрянь, которую ребенку давать не стоит, что нужно бороться за каждый день кормления. Он пичкал меня полезными продуктами, заставлял соблюдать режим дня, ухода за молочными железами, регулярно осматривая чтобы ни дай Бог не было застоя и не образовался мастит. Профессор заставлял меня сцеживаться, если вдруг Ладушке было достаточно молока, а в груди оно еще оставалось. Он чуть ли не с микроскопом исследовал вид молока. За малым не бежал в лабораторию, чтобы измерить жирность и узнать насколько хватает ребенку питательных веществ в нем.

– Очень просто. Перед уходом я сцежу молоко. А уж вы, я думаю, сможете подогреть и покормить малышку, если она проголодается.

Я с вызовом посмотрела на мужчину, ожидая что он ответит на это.

– Это же так вредно, когда молочко разогревают, оно теряет защитные свойства, – настаивал на своем мужчина, стараясь всеми возможными способами отговорить меня от устройства на работу.

Однако я все решила для себя и с намеченного пути не собиралась сворачивать. Тем более как раз только на днях на интернет ресурсе появилось объявление, в котором к соискателю предъявлялись такие требования, под которые я подходила по полной программе. Единственное, о чем мне, наверняка, следовало умолчать это о наличии маленького ребенка. Я уже и анкету оправила. Правда, пришлось не указывать свое предыдущее место работы, чтобы не быть раскрытой, но, думаю, что если работодатель заинтересован в специалисте такого уровня как я, то он и так распознает во мне необходимого ему работника.

Что поделаешь, мне пришлось взять совершенно новое имя, для того, чтобы не быть найденной. Потому мы и вели полузатворнический образ жизни, стараясь особенно ни с кем не контактировать. Я очень опасалась повторения ситуации со Славиком. Мало ли таких уродов, которым я могу стать пропуском в лучшую жизнь. Мне как-то не очень хотелось осчастливливать таких козлов.

Кроме того, на моих плечах теперь была ответственность за двоих людей. Ладушка еще маленькая, а Сергей Виссарионович, хоть и храбрился, но постепенно сдавал свои позиции. Я же это прекрасно видела. Мужчина потихоньку угасал. Сколько ему оставалось было неизвестно. Он не любил о том говорить и всячески старался обрывать разговор на эту тему. Я не оставляла надежду в конечном счете уговорить его на инъекцию. Думаю, что он смог бы, при наличии необходимых приборов, сделать вытяжку из моей крови. Я всегда отличалась настойчивостью, а потому каждый раз по возможности старалась поднимать эту тему.

– Ладушка уже подросла и ей можно вводить прикорм. Вы же о том прекрасно знаете. Как раз будет возможность это воплотить в жизнь. И, Серей Виссарионович, больше это не обсуждается, – как раз проснулась малышка и потребовала моего внимания.

– Беги, корми дочку, – дал мне ценное указание мужчина.

Я отправилась на зов Ладушки. В целом она была очень сильно похожа на мою бабушку по папиной линии. Тот же разрез глаз, разлет бровей, даже носик и тот был вылитый бабушкин, как я ее запомнила. Но сами глаза были папины, цвет один в один такой, какой был у Влада. Выражение лица, мимика дочери всякий раз напоминала мне его, стоило только взглянуть повнимательнее. Каждый раз, когда я смотрела на Ладушку, то видела ее отца. И всякий раз мне было оттого больно. Казалось бы, прошло столько времени, но меня не отпускало чувство утраты. Вот никого из своих предыдущих любовников я не помнила, а его да. Я так хотела чтобы он приходил ко мне во снах, но словно назло он ни разу в них не являлся. Было так обидно и горько. Образ Влада жил у меня лишь в памяти. Ведь даже не было ни одной фотографии, которую я могла бы показать дочери, когда та подрастет и спросит о своем отце.

Ладушка с удовольствием сосала грудь, при этом ее ручки делали массаж, вызывая дополнительный приток молока. Какая же она у меня красивая. Я каждый раз любовалась дочерью и благодарила высшие силы, которые позволили мне познать радость материнства.