Текст книги "Не надо меня обижать (СИ)"

Автор книги: Степанида Воск

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Она всегда была домашней девочкой, мало с кем особо дружила, предпочитая книги и вымышленных героев настоящим отношениям. У Авы никогда не было парня, по крайней мере, мне об этом было не известно. Моя сестренка жила в хрустальном домике, оберегаемая Алисой со всех сторон. Алиса с Авой вела себя совсем иначе, нежели со мной. Но за это я не винила сестру, она не несла ответственности за поступки матери. Я для Алисы была воплощением всех неудач, свалившихся на ее голову. Хотя, в чем моя вина? В том, что она переспала не с тем с кем нужно? Или в том, что забеременела, узнав об этом слишком поздно?

Я для себя решила, что у меня никогда не будет детей. Пример матери, моя боль и страдания всегда стояли перед глазами, ничего из этого я желала своему ребенку. Я надеялась понянчить племянников. А свое тепло и заботу я растрачивала на своих близких друзей, на девочек, попавших в трудную ситуацию. А еще я вкладывала частицу себя в каждую картину, снимаемую с моим участием. Быть совсем безучастной к процессу я так и не научилась.

Возле палаты Авы меня уже ждали.

– Вы сейчас зайдете, а я буду следить за реакцией Авы через окно. При возникновении опасности для ее жизни и здоровью, я буду вынуждена вас попросить покинуть помещение. Мы совершенно недавно сняли ограничивающие движения повязки, – сообщила мне неприятного вида врач. Ее крючковатый нос наводил на мысли о какой-то хищной птице, чье имя я забыла из-за волнения.

– Как? Вы ее связывали, как бешеное животное? – воскликнула, повысив голос.

– Не кричите на меня! Успокойтесь, это все для блага Авы. Если бы не мы, ее бы уже давно на свете не было. А ограничение движения, это всего лишь необходимая предосторожность. Только и всего. Вы должны понимать, что иногда и яд лекарство.

Вы же взрослая женщина и должны мыслить совсем другими категориями, – принялась читать мне нотации врач.

Мне хотелось ее саму связать и засунуть в одиночную камеру, чтобы она прочувствовала что это такое на своей шкуре. И тогда бы говорила о целесообразности и необходимости. Однако в ее воле было не пустить меня к Аве.

Алиса подписала все бумаги, дающие право врачам больницы принимать решения по ведению лечения Авы. Непосредственно во власти грымзы, стоящей передо мной, была возможность не пустить меня к сестре, если она посчитает нужным ради здоровья Авы.

Поэтому, я наступила на хвост своему мнению и молча кивнула, пусть думает, что я с ней согласилась. Вначале попаду к сестре, а потом буду решать что и как дальше делать.

– Так вы меня пустите? – спросила у женщины.

Та посмотрела на меня оценивающее, видимо, думала выполнять или не выполнять просьбу Алисы.

Наконец, ее внутренняя борьба закончилась в мою пользу. Из медицинского халата был извлечена ключ-карта, которой и была открыта дверь.

То, что я увидела в палате, повергло меня в шок. Я не узнала свою маленькую сестренку. Она была на себя не похожа. Вместо жизнерадостного цветочка я обнаружила поникший стебелек. Иначе я не могла охарактеризовать внешний вид Авы. Мой цепкий взгляд сразу же прирос к бинтам на запястьях девушки. Неужели до сих пор кровоточили раны? Или это уже от новых, появившихся в время лечения?

Мне хотелось задать подобного рода вопросы, но я сдержалась, шагнув внутрь комнаты.

Сестренка сидела на кровати, головой упираясь в поднятые колени, обняв их руками.

Страшно и больно видеть такой Аву.

Девушка никак не отреагировала на шум. Она даже не шелохнулась, когда я сделала еще несколько шагов вперед. Не слышать она не могла, если только не спала.

Отчего-то я была уверена в этом.

Я повернулась к женщине врачу и помотала головой, прося чтобы она оставила нас одних. Посмотрев на меня скептически, женщина удалилась, неплотно прикрыв дверь. Ее лицо появилось в окошке. Она как и обещала, подглядывала за тем, что творилось внутри камеры, назвать палатой комнату было вряд ли возможно. В оконном проеме виднелась решетка, отгораживающая пациентов больницы от внешнего мира. Окошко в двери так же имело металлические переплетения, впаянные в дверь. Захочешь сбежать – вряд ли получится. Настоящая тюрьма.

Стены комнаты были оббиты чем-то мягким, видимо для того, чтобы пациенты не могли разбить себе голову, при желании.

Я помедлила, продолжая оглядывать обстановку комнаты. Кровать, прикрученная к полу. Ни стола, ни стула в комнате не наблюдалось. Как же кушала моя сестренка? Или ее кормили? Может быть даже насильно.

– Ава? – тихо позвала.

Ноль эмоций. Сестренка даже не шелохнулась.

Я сделала еще один шажок. Остановилась. Замерла, надеясь, что сестра меня слышит и хоть как-то отреагирует.

Секунды текли. А ничего не менялось.

Еще два шага приблизили меня к кровати. Я стояла напротив моей маленькой Авы и не знала как начать разговор. Она же как будто не чувствовала моего присутствия в комнате.

– Ава? – попыталась вновь привлечь к себе внимание. – Это я, Ирма.

Лишь кулачки сжались. Но не более того. Однако и это вселило надежду. Хоть какая-то реакция на мое появление. Это уже хорошо.

По-прежнему стоять истуканом было неудобно. Да и с высоты человеческого роста не сильно поговоришь. Это я знала всегда. Лишь общение на одном уровне способно творить чудеса.

Я решилась на отчаянный шаг и. уселась на краешек кровати, не касаясь Авы.

Почему-то вспомнилось свое ощущение, когда мне не хотелось ничьего присутствия рядом. Меня раздражала даже домашняя кошка, трущаяся боком, проходя мимо моих ног. Тогда мне хотелось ее если не убить, то пнуть со всей силы, чтобы выместить свою боль, свое отчаяние. К чему я это вспомнила?

– Ава, я знаю, что ты не спишь, посмотри на меня. Я твоя сестра. Ирма, – стараясь говорить как можно тише, попыталась вывести сестру из замершего состояния.

Она молчала, лишь кулачки сжались сильнее, от чего костяшки пальцев побелели.

И тогда я решилась на следующий шаг. Я медленно поднесла руку и тронула пальцем Аву, коснувшись ноги.

Ава буквально подпрыгнула на месте, взвившись ужом, и словно дикий зверек, отскочила на другой край кровати, упершись спиной в спинку.

– Не трогай меня. Слышишь, не трогай, – на меня смотрели полоумные глаза, которые я не узнавала.

Я бы и сама подпрыгнула на месте, не будь я готова к подобному развитию событий. Я словно испытывала дежавю. Вот только когда-то давно кричала моя душа, я же безмолвно только открывала рот, не произнося ни слова.

Дверь отворилась, и я знала кто вошел в комнату. Не смотря на вошедшую, приказала знаками удалиться. На удивление меня послушались.

Я же не отрывала глаз от Авы.

Боль, страх, ужас, отрицание себя вот что я увидела в ее глазах. Как же они были похожи на мои.

– Ава, я не буду тебя трогать. Ты только скажи, ты меня помнишь? – я ни на миллиметр не попыталась сократить расстояние между нами. – Скажи. Или кивни, – медленно добавила, чувствуя как в горле встает ком, мешая говорить.

Надо установить контакт. Хоть какой-нибудь, но контакт. А иначе не получится ничего. А про откровенность можно только лишь мечтать.

Ава молчала. А спустя мгновение приняла ту же позу, что и раньше, то есть уткнулась лбом в колени. Закрылась. Спряталась.

Я посидела еще несколько минут, понимая, что вряд ли сегодня добьюсь каких-либо результатов. Главное я увидела. И у меня возникло множество вопросов.

Неужели Алиса не сказал мне главного? Неужели умолчала?

Как же я ее ненавидела в этот момент.

Медленно встала с кровати, и так же медленно вышла из палаты, стараясь до последнего не выпускать Аву из поля зрения. И лишь оказавшись около двери, повернулась к ней спиной.

На сетчатке глаза зафиксировалась хрупкая девушка с давно не чесанными волосами, сжавшаяся в комочек. Видеть такой сестру было больно. Не только душа Авы кровоточила, но и моя.

– Ну, что? Она пошла на контакт? – набросилась на меня врач. Я так и не вспомнила как я зовут, а переспрашивать было как-то неудобно. Да и не нужно мне было ее имя.

– Нет, – ответила коротко. – У меня к вам вопросы. Мы можем тут поговорить? – по коридору два санитара везли тележку, укрытую простыней. Что под ней находилось, для меня было загадкой. Единственное, что радовало длина тележки. Она была короткой. Значит, под простыней не труп.

– Пойдемте в мой кабинет, – женщина тоже не желала чтобы наш разговор слышали чужие уши.

Пройдя по коридору, мы спустились на первый этаж, где и располагался кабинет врача.

Эльза.

Я все же вспомнила ее имя. Память удачно и главное вовремя его подсказала.

Оказавшись в небольшом помещении, я огляделась. Не только в палатах были зарешеченные окна, но и в других помещениях больницы. Видимо, для того была необходимость.

– Присаживайтесь, – Эльза показала рукою на диван. Я повиновалась. – Коньяк будете? – внезапно спросила она.

Я удивленно взглянула на женщину и. согласилась. Эльза подошла к шкафу, открыла дверцу, до меня донесся булькающий звук.

Женщина развернулась, держа в руках две небольшие рюмки, совершенно не предназначенные для коньяка, до верху налитые коричневатой жидкостью.

Одну рюмку Эльза протянула мне. Я взяла. Женщина уселась рядом со мной. Так, как еще недавно сидела я рядом с Авой.

– Теперь можешь спрашивать, – позволила Эльза, отпивая из рюмки коньяк.

Я пригубила жидкость, она обожгла мне губы. Самое то для начала разговора.

Внутри меня клокотал вулкан, который я желала хоть чем-то загасить. Для чего влила в себя приличный глоток коньяка. Чуть не закашлялась.

– Аву изнасиловали? – спросила глухо.

– Я тоже так подумала в первую очередь, но осмотр девушки показал, что она до сих пор девственница. Никаких повреждений внутренних органов выявлено не было. Томография тоже не дала результатов.

От неожиданности ответа я сделала еще один глоток.

– Но как же так? – ведь я была уверенна в положительном ответе.

– Вот и я думаю, как так? – глухо произнесла женщина.

– Она больна? – я имела в виду психическое заболевание.

Эльза меня поняла даже без уточняющих вопросов и отрицательно мотнула головой.

– Ее поведение несомненно ненормально, но это совершенно не то, что ты имеешь в виду.

– Тогда что?

– А вот это я сама хочу узнать. Но никак не могу. Сколько не пыталась. Она закрыта. Вообще. Молчит и все. Сколько бы ее не пытались разговорить, – в словах женщины я слышала нотки разочарования.

– Мне она сказала не трогать ее. Наверное это связано с тем, что ее обездвиживали? – пытливо посмотрела на Эльзу.

– Не знаю, – она поджала губы, после чего допила коньяк.

– Можно я завтра приду? – знала, что не уеду из города до тех пор, пока не узнаю всю правду об Аве и не смогу ей помочь.

– Только после обеда. Меня с утра не будет, – предупредила Эльза.

«А не такая она и противная», – подумала, выходя из здания больницы.

* * *

– Ты была у сестры? – требовательно спросила Алиса, входя в кухню, где я только что налила себе чай. Кушать хотелось неимоверно. Все же надо было заглянуть в закусочную по пути домой. Я же спешила забрать свои вещи, но не успела до прихода матери.

Лучше бы еще чуть-чуть потерпела и тогда бы не встретилась с Алисой. А вот теперь придется разговаривать.

– Была, – ответила коротко.

– И что? – мать никогда не отличалась долготерпением.

– И ничего, – мне самой хотелось все переварить, обдумать как помочь сестре. И меньше всего я хотела, чтобы этому процессу мешала Алиса.

– А какого ты тогда ходила в больницу? – воскликнула она.

– Вот и я думаю, какого., – помешала сахар в кружке с чаем. Я бы с удовольствием отгородилась от всего мира, а тем более от хозяйки дома. Думать я любила в тишине, чтобы никто не мешал. Не дергал. В душе нарастал гнев. Гнев на мать, которая так и не научилась слушать, которая так и не научилась нормально разговаривать. Я сдерживалась до последнего, заставляя себя правильно дышать, как меня учили.

Однако все же не выдержала и взвилась:

– Неужели ты думаешь, что проблему Авы можно решить за одну секунду? – стукнула кружкой по столу. Да так сильно, что чай выплеснулся наружу. Я даже и не заметила, что горячая жидкость попала мне на руку. – Ты целый месяц ничего не замечала, а может даже и больше, и ждешь, что все решится сразу же после моего появления. Так не бывает. Как и чудес на свете. Это только детей делают за одну минуту, зато расплачиваются потом всю жизнь. И неизвестно кто больше. Дети или родители, – подсознание вплело в гневную тираду совсем не то, что я хотела донести до матери. Но сказанного уже не вернуть.

– Ты меня обвиняешь? – удивилась Алиса.

– А кого еще? Кого мне обвинять? Не ты ли не уберегла Аву от жестокостей мира?

Так же как не уберегла меня, – кажется, у меня сорвало тормоза.

Гнев огромной бурлящей волной прошелся по душе. Многие годы сдерживаемая боль прорвалась наружу.

– Это я должна у тебя спрашивать что с моей сестрой. А не ты у меня. Как ты могла допустить, что она в больнице? Чем ты занималась все эти годы? Опять искала мужика, не обращая внимания на собственную дочь? Ну, ладно, меня ты никогда не любила, но Ава то тут причем? Почему она осталась без твоей заботы? Почему?

Неужели тебя жизнь так ничему и не научила?

Я выплевывала слова, совершенно не заботясь какое воздействие они окажут на мать. Она это заслужила.

– Ирма, что ты такое говоришь? – в полной растерянности произнесла Алиса. – Я то тут причем?

Из рук женщины выпала сумочка, глухо шмякнувшись об пол. В глазах Алисы читалось непонимание происходящего.

– А ты всегда ни при чем, – горько заметила я, беря салфетку со стола, чтобы отереть пальцы. Кажется, я заработала себе ожог, хотя, может быть, все и пройдет, бесследно.

– Объясни. В чем я виновата? – Алиса подошла к столу, оперлась о него руками.

Вот умела моя мать изображать из себя святую простоту. Взгляд полный добродетели ей всегда удавался на славу. И как она только ему научилась? Неужели у зеркала? Я прямо таки представляла как она тренируется, каждый раз кляня себя в недостоверной передаче чувств.

– Думаю, что даже если объясню, то ты ничего не поймешь, – глухо произнесла в ответ, вставая из-за стола. Мне стало душно в отчем доме. Я не могла больше в нем находиться. – Спасибо за чай. Поеду я в гостиницу.

– Но ты даже к нему не притронулась, – как ни в чем не бывало заметила Алиса.

– Перехотела уже.

Проходя мимо матери, услышала:

– Ты выяснишь что с Авой?

– Обязательно, – ответила уже в дверях. И тут меня пронзила одна мысль, заставившая меня остановиться и развернуться.

– С кем дружила Ава? Как зовут ее подруг?

– Лайза и Эмили, – без запинки ответила Алиса.

– А где они живут? Как мне их найти? – как я могла сразу не подумать, чтобы поговорить с девочками, с которыми общалась моя сестра. Уж они то должны знать больше, чем Алиса. Почему-то я была в этом уверена.

– Лайза живет через несколько кварталов по нашей улице. А Эмили на соседней, до нее рукой подать. Ты думаешь, что они что-то знают? – с надеждой спросила меня Алиса.

– Уверена.

Записав адреса подруг Авы, я вызвала такси. Вопрос по поводу проживания в родительском доме даже не обсуждался. Там я могла находиться только в дневное время.

Назвав адрес отеля, в котором собиралась остановиться, принялась обдумывать свои действия. Конечно, можно было переговорить с подругами Авы уже сегодня, но я была голодна, устала как лошадь, и хотела спать. Лучше беседовать с девочками в добром расположении духа, выспавшейся и сытой.

Гостиница, куда привез меня таксист, порадовала своим внешним видом. Фасад здания не так давно реставрировался. На ресепшне меня встретила миловидная блондинка, она и провела меня в номер на первом этаже, расположенный недалеко от входа. Не самое лучшее место. Я бы предпочла второй или третий этаж. Однако отсутствие номеров девушка объяснила очередной футбольной игрой, проходящей в городе. Почти все номера в гостиницах города были заняты футбольными фанатами.

Так что мне еще повезло, что я нашла место для ночлега, а иначе пришлось бы жить у Алисы, чего я категорически не хотела.

Оставив свои вещи в комнате, я сразу же отправилась в ресторан. От голода уже кружилась голова. В любой момент организм мог сыграть со мной страшную штуку.

Как-то я потеряла сознание от голода. Иногда со мной бывало, что будучи на нервах, я забывала покушать. И тогда расплата не заставляла о себе ждать.

Усевшись за столик в самом дальнем уголке ресторана, я сделала заказ, попросив официанта первым делом принести бокал воды. Во рту так пересохло, что казалось, будто там появилась пустыня Сахара.

Расторопный юноша, судя по внешности только что окончивший старшую школу, буквально через несколько секунд принес воду. Я, вцепившись в бокал обеими руками, жадно принялась пить, чувствуя себя обезвоженным путником.

– Ирма? Что ты тут делаешь? – услышала со стороны.

Медленно отнесла ото рта почти пустой бокал.

– Стефан?! – увидеть Лема за сотни километров от того места, где мы расстались, было по меньшей мере удивительно. – У меня встречный вопрос, – не растерялась в ответ.

Мужчина усмехнулся.

Я окинула взглядом Стефана и удивилась разительной перемене во внешнем виде мужчины. Вроде бы с последней нашей встречи прошло не так много времени, но видя его сейчас, я бы ни за что не подумала, что он снимался в порно-фильмах.

Столичный денди, вот как я бы могла охарактеризовать Лема. Другой была не только одежда, но и необъяснимые на первый взгляд мелочи, делающие образ мужчины более интересным и загадочным. Это был не тот Лем, которого я знала.

Изменилась даже манера разговора. Стефан совсем не заикался, держался уверенно и с неким достоинством. Не было той нервозности, которая присутствовала в поведении мужчины на студии. Предо мной стоял совсем другой человек, и в то же время тот, с кем я была знакома.

– Я тут по делам, – Стефан не стал уточнять по каким.

– И я по делам, – в унисон ответила мужчине, чувствуя приливающий к щекам жар.

– Можно я присяду? – спросил разрешения Лем, опираясь рукой на спинку стула.

– Конечно, – дала согласие. – Пообедаешь со мной, – предложила. А потом тут же поправила себя. – Если ты, конечно, голоден.

– С удовольствием, – ответил мужчина, откидывая со лба русые волосы. – Я как раз собирался пообедать до того как увидел тебя.

– Надо же, какая встреча, – произнесла, дождавшись пока у Лема примут заказ.

Интересным оказалось то, что он предпочел почти тоже самое, что и я. Разница была лишь в напитке. Я выбрала персиковый сок, а он апельсиновый.

– И я даже не мог представить, что встречу тебя на другом конце материка, – мужчина с интересом смотрел на меня.

Мне тоже было приятно его видеть.

Нет. Не так.

Мне было чертовски приятно его видеть. Я уже и не надеялась на встречу. И, если честно, то даже пожалела, что была слишком категорична, отказывая мужчине.

– Не поверишь. Я тоже, – улыбнулась, чувствуя, как внутри растекается тепло.

Мужчина смотрел на меня, я смотрела на него. И мы оба молчали. Вроде бы хотелось о многом спросить, но что-то останавливало.

Не знаю, что там думал Стефан, но мне с ним было комфортно молчать. Просто смотреть в зеленые глаза, на нос с небольшой горбинкой, чувственные губы, нижняя из которых чуть больше, чем верхняя. Такое простое с виду действо доставляло мне удовольствие. Как давно я вот так с кем-то сидела и молчала? Я даже не могла вспомнить. Все бегом, бегом. Какие-то дела, заботы, проблемы. Вечно кому-то от меня было что-то нужно, а другие были нужны мне. А посидеть в тишине было и не с кем.

Принесли наш заказ. Мы не сговариваясь взяли в левые руки ложки.

– Ты тоже левша? – удивилась.

– Ага. Только переученный. Но когда могу себе позволить быть самим собой, то пользуюсь левой рукой.

Было очень удивительно слышать подобное от мужчины.

– И часто ты себе это позволяешь? – спросила, осторожно зачерпывая суп.

– Не настолько часто, как хотелось бы, – усмехнулся он, повторяя мое движение.

И опять между нами воцарилась тишина, разбавляемая тихим звоном посуды. И что было самое интересное, она меня не тяготила. В молчании свои прелести.

Смена блюд. Мелькание официанта перед глазами. Ароматное жаркое с гарниром из тушеных овощей.

– Ну, как? – кивнул на мою тарелку мужчина.

– Великолепно, – ответила, прожевав кусочек мяса.

– Ага, – подтвердил он, расправляясь со своей порцией.

Вот так мы и ели. Почти без слов. А потом на столе остался только сок. И пить его совершенно не хотелось. Не потому, что я его не любила. А из-за того, что тогда придется вставать из-за стола и уходить.

А уходить не хотелось.

Странна штука жизнь. Еще несколько десятков минут назад я была вымотана до предела, голодна, расстроена, а что теперь? Куда все делось? Ну, хорошо, я поела.

Голод побежден. Но куда делось плохое настроение, тоска в душе? Они растворились.

А все почему? Из-за появления казалось бы обычного человека. Мир стал намного краше. И уже не хотелось свернуться калачиком, чтобы отыскать себя. Все случилось само собой.

Чудеса, да и только.

Похоже, что и Стефану совсем перехотелось пить. Сок в его бокале не убывал.

– Какой-то сок кислый. Может быть по чашечке чая? – вдруг спросил меня мужчина.

– Знаешь, у меня тоже какой-то не такой. Как насчет зеленого? – улыбнулась в ответ.

– Официант, – позвал Стефан, вскидывая руку.

Как жаль, что мальчик оказался слишком расторопным. Чайничек с чаем появился на столе буквально через несколько минут.

– А где ты остановилась? – внезапно спросил Лем, когда цедить чай и далее было уже невозможно.

– Здесь. В сто втором.

– Правда? – воскликнул Лем. – А я в сто пятом. Значит, почти соседи.

– Почти соседи, – эхом выдохнула в ответ.

К нам подошел официант, принес счет. Я хотела заплатить за себя, но Лем так на меня посмотрел, что все слова, которые я собиралась произнести, застряли у меня в горле.

– Спасибо, – вымолвила в знак благодарности.

– Какие глупости, – ответил мужчина подписывая чек.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – встала из-за стола, хотя, это было последнее чего мне хотелось сделать.

– Еще встретимся, – многообещающе произнес Стефан, провожая меня взглядом.

* * *

Лайза оказалась невысокой пухленькой брюнеткой, со смешными кудряшками, обрамляющими круглое лицо. Девушка без каких либо проблем согласилась со мной встретиться, когда узнала, что я хочу поговорить об Аве.

– Мне так жалко Аву. Все что с ней случилось, у меня в голове не укладывается.

Это немыслимо, – девушка тяжело вздохнула.

– Да. Это ужасно, – поддержала я. – Расскажи, пожалуйста, о ваших отношениях.

– Дружить мы с ней начали давно, класса так с четвертого или пятого. Я уже и не помню, – начала рассказывать девушка. – Ты не представляешь (я попросила девушку говорить мне «ты») я так расстроилась, когда узнала, что с ней такое случилось. Я даже места себе не находила, все думала, что может быть мне надо было сходить навестить ее в больнице, – от волнения Лайза хрустела пальцами.

– А почему не сходила? – спросила я у девушки, удивляясь ее поведению.

– Я собиралась. Честно. Но мне сказали, что она к себе никого не подпускает.

Даже врачей, – взглянула на меня из под кудрявой челки Лайза.

– А ты давно в последний раз встречалась с Авой? – что-то меня смущало.

– По телефону общались месяца полтора назад, может быть меньше, – ответила Лайза.

– Но вы же дружили, – напомнила я. – Обычно подружки более часто встречаются.

Мне казалось совсем не логичным поведение Лайзы.

– Да. Так оно и было. Но после того как Ава попала в команду чирлидеров мы почти перестали общаться.

– Почему? – не поняла связи.

– У них там определенная политика. Если ты не в команде, то ты против них.

Своего рода маленький мирок. Тот, кто туда попадает должен отречься от остального мира. Такая интересная у них философия. Ты не думай, я от Авы не отворачивалась.

Просто она со мной перестала общаться. Вот как обрезало. Я несколько раз пыталась наладить отношения. Звонила ей. Приходила. Но все было впустую. Я потому и перестала, – расстроенно произнесла Лайза.

Мне показалось, что она не кривит душой. Девушка на самом деле была огорчена поведением Авы.

– А ты не знаешь что такого могло произойти в жизни Авы, что она решила расстаться с жизнью? – спросила у девушки.

– Нет. Не знаю, – покачала она головой.

– Неужели даже не догадываешься? – продолжала настаивать. – Может быть ты о чем-то знаешь что-то такое, о чем и мне следовало бы знать. Например, что-то необычное.

Девушка поджала губы.

– Ну, же, не стесняйся. Скажи мне, – я положила руку на руку девушки, чтобы сократить дистанцию.

– Ну, я не знаю. Стоит ли об этом говорить. Все это только глупые домыслы, – девушка сомневалась, причем очень сильно.

– Я никому не скажу, – пообещала.

– Это только слухи. Глупые и ничем не подтвержденные, – сразу же предупредила меня Лайза.

– Говори, – попросила. – Для меня важна любая зацепка. Я с надеждой посмотрела на девушку.

– Ходят слухи будто чтобы стать полноправным членом команды, надо пройти какое-то посвящение.

Лайза бросила на меня быстрый взгляд.

– А что за посвящение? – настойчиво спросила у девушки.

– Я не знаю, – расстроенно произнесла она.

– А кто знает?

– Может быть Эмили, – ответила Лайза.

– Это подруга Авы? Правильно? – вспомнила, что об одной Эмили говорила Алиса.

– Да.

– Я хотела с ней встретиться. Поговорить так же как и с тобой. Ты случайно не знаешь ее номер телефона? – поинтересовалась у девушки, номер телефона, данный мне Алисой не отвечал.

– Нет. Я не знаю ее номер, – Лайза скривилась так, будто слопала кислую конфетку.

– Она тебе не нравится? – бросила пробный шар, и не прогадала.

– Не очень, – девушка посмотрела по сторонам, как будто боялась, что нас подслушивают.

– Почему?

– Завистливая она. Вечно всем недовольна. Считает что ей все на свете должны.

Я подумала, что это, наверное, для юной девушки это повод, чтобы не общаться.

– Как думаешь, она может мне что-нибудь рассказать? – помешала ложечкой чай.

– Может быть, – сказала Лайза, а потом добавила. – Думаю, что да. Она ведь тоже входит в команду чирлидеров.

– Правда? – обрадовалась я.

* * *

После разговора с Лайзой я намеревалась сразу же встретиться с Эмили, для чего отправилась по ее домашнему адресу. Ничего другого мне не оставалось. Другой возможности связаться с нею у меня не было.

Выбравшись из такси, я прошла до двери дома Эмили. Нажала кнопку входного звонка. В следующий миг из дома раздался собачий лай. Судя по голосу, собака была не из карманных пород.

– Что вам надо? – открылась дверь. На пороге стояла миловидная девушка. Но только наполовину. Один глаз ее был нормален, а второй очень сильно накрашен, делая девушку похожей на персонажа из комиксов.

– Я могу поговорить с Эмили? – спросила у девушки.

– А что вам от нее нужно?

– Поговорить, – вновь повторила свое желание.

– Ее нет, – девушка собралась закрывать дверь.

– А ты, разве не она? – я почему-то была уверена, что не ошиблась в своих предположениях.

– Даже если это так, то ее нет ни для кого дома, – заносчиво произнесла наглая девица.

Мне сразу стало ясно, что от нее вряд ли получится получить вразумительные ответы. Хотя, попытаться стоило.

– Ты протежировала Аву в чирлидерскую команду? – пошла я в наступление, чтобы не терять зря время.

Девица аж в лице переменилась. И тут же попыталась захлопнуть дверь перед моим носом. Но не тут-то было. Я и не таких видала. А потому быстро вставила носок туфли между полотном двери и косяком. Так, чтобы девушка не смогла закрыть дверь.

– Что вы делаете? – воскликнула она. – Я на вас собаку натравлю.

– У меня в сумочке диктофон. Все что ты сделаешь, будет зафиксировано на пленку. Так что прежде подумай, чем что-либо начинать делать, – я, конечно, лукавила. Никакой специальной аппаратуры у меня с собой не было. Я даже не думала записывать разговор с девушкой. Но обстоятельства требовали принятия скорых решений.

– Я ничего вам не буду говорить. Только с моим адвокатом, – чего-то испугалась девушка, изменившись в лице.

А вот это уже наводило на определенные мысли.

– Ах, значит, не будешь. Отлично. Завтра, вся школа будет в курсе, что ты отказываешься сотрудничать со следствием. Думаю, руководству твоей школы понравится досье, собранное на тебя.

Я врала. И врала виртуозно, чувствуя, что у девушки должно быть множество скелетов в шкафу. Не может быть чтобы у такой симпатичной и в то же время не очень доброй девушки отсутствовали недостатки. Это было бы нереально.

– Вы не посмеете, – воскликнула Эмили.

– Еще как посмею, – рассмеялась я. – Информация до последней буквы будет передана в дирекцию, – была непреклонна.

Девушка сузила глаза.

– Ну, и ладно. Все равно ничего такого в ней нет.

– Хм. Не тебе судить, – усмехнулась, продолжая играть свою роль. – Все твои действия, которые нарушают общественный порядок, подпадают под статью.

Меня совершенно не прельщало врать. Это дело мне вовсе не нравилось. Однако я не останавливала Эмили, потому как ждала, что та проговорится, сказав мне что-то действительно важное.

– А моей вины в случившемся нет, – гордо вздернув подбородок, заявила девушка, в глазах которой плескался страх.

– А это уже будет решать следствие, – начала угрожать, видя, что мои слова оказывают нужное действие. – Но у тебя есть возможность исправить свое положение.

– Как? – сорвалось с губ Эмили. Не настолько самоуверенной была девушка, какой хотела казаться.

– Впусти меня в дом, и ты мне все расскажешь, – строгим голосом заявила я, радуясь, что скоро мне станет известна тайна из-за которой пострадала моя сестричка.

– Покажите документы, – вдруг потребовала у меня Эмили. – Я даже не знаю как вас зовут.

Другая на моем месте уже бы растерялась. Но не тут-то было. Пару лет назад мы работали по спецзаказу. И исходя из сценария я играла полицейского. Для меня специально сшили форму и изготовили поддельное удостоверение, которым я должна была тыкать в лицо правонарушителям. Что собственно говоря, я и делала в первых сценах фильма. Конечно, в остальных оно мне было совсем не нужно. Фильм был снят, а удостоверение осталось. По логике вещей, должна была его выбросить от греха подальше. Однако я это не сделала, продолжая таскать в сумочке. Однажды оно помогло мне отвязаться от двух не в меру трезвых юнцов. Вот понадобилось во второй раз.

– Лейтенант Мориган, – представилась, тыча удостоверением в лицо девушке, не позволяя взять его в руки. В противном случае она увидела бы приписку, что удостоверение является бутафорским.

– Проходите, – буркнула Эмили, сразу же погрустнев на несколько пунктов.

Я прошла в гостиную следом за девушкой, не забывая поглядывать на собаку.

Мне совершенно не хотелось познакомиться с ее пастью, из которой постоянно капала слюна. Псина мне не внушала доверия.

Усевшись в кресло напротив Эмили, я задумалась с чего начать «допрос». В фильмах все было гораздо проще. Пара ничего не значащих фраз заменяли весь диалог. Мне же следовало выяснить интересующие вопросы, при этом не вспугнуть добычу и не навести на подозрения о собственной подложности.