Текст книги "Грех - имя твое, женщина (СИ)"
Автор книги: Степанида Воск
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Виталий, давай отпустим девушку и с тобой нормально поговорим? По-мужски.
Я стояла с подносом ни жива, ни мертва, надеясь, что про меня забыли.
– А я значит с тобой не по-мужски сейчас разговариваю? А ты давай к нему. Быстро, – и дуло пистолета качнулось в мою сторону. – Как тебе девочка? Нравится? – вопросы были обращены ко второму мужчине.
Я переместилась ближе к Герману, как и велел Слюсаренко.
– Причем тут это?
– А ты не помнишь? – язвительно поинтересовался мужчина, с вызовом смотря на Германа.
– Что я не помню? – удивился тот, напряженно сидя в кресле.
– Ты же у нас поборник морали, ты против насилия, а теперь посмотрим, как это же насилие будешь совершать ты сам, – радостно оскалился Слюсаренко.
– Виталий, успокойся. Не стоит делать того, о чем ты потом пожалеешь, – Герман внимательно смотрел на собеседника.
– А это мы еще посмотрим, кто пожалеет, а кто нет, – расхохотался мужчина. – Поставь поднос, – приказал он мне.
Я незамедлительно сделала все, что от меня требовали.
– А теперь подошла к нему, – Слюсаренко мотнул пистолетом в мою сторону.
Каждый раз стоило мне в прямой видимости увидеть чернеющее дуло, как все внутри переворачивалось.
– Что ты задумал? – Герман не понимал поведения Слюсаренко.
– Ну что, братишка, поиграем? – довольно произнес мужчина.
Я бы никогда не подумала, что эти двое могли быть родственниками, настолько они были непохожи друг на друга.
– Виталий, давай поговорим.
– Поздно, – мужчина упивался свой властью, которое вправе было подарить только оружие. – А ты на колени.
– Простите?! – я даже опешила от услышанного.
– Сосать сейчас будешь у нашего красавца.
– Что? – в два голоса произнесли мы.
– Что слышали, – Слюсаренко был просто счастлив.
– Виталий, угомонись, – начал Герман, пытаясь встать.
– Рот закрой и сядь, а то заставлю, чтобы ты ее оттрахал при мне. Думаешь, не сделаешь? Оттрахаешь, как миленький. Ты же хочешь, чтобы она осталась жива? Или грех на душу возьмешь? Решай. Я не шучу.
Герман молчал.
Я с надеждой смотрела на мужчину, начиная понимать, что все это не кошмарный сон, все это происходит со мной, здесь и сейчас. На лице Германа читалась борьба. Он не принимал ни одного из предложенных вариантов.
– Итак, что ты выбираешь из двух зол. Я считаю до десяти, – Виталий поигрывал пистолетом, глаза мужчина опасно блестели. Он явно хотел, чтобы Герман отказался и тогда он бы возложил вину на мужчину, якобы тот не смог перебороть себя.
Я еще раз взглянула на Германа. В его глазах светилась решимость. Он явно готовился к броску. Вот только к чему он приведет? Моей или его смерти?
А Виталий уже начал свой отчет, все ближе и ближе приближаясь к той черте, после которой возврата уже не будет. Он ликовал. Он упивался своей властью. Он чувствовал себя королем Марокко. Я видела подобное выражение лица у Игоря, тот тоже любил чувствовать себя вседержителем мира.
– Я сделаю это, – мой голос тихий и напряженный прозвенел, словно набат в горящей деревне.
– Ты сделаешь что? – со змеиным шипением поинтересовался у меня Виталий.
Время как будто замерло, а воздух в беседке остановился. Даже паук, свивший под потолком свою паутину, и тот перестал перебирать лапками, ожидая моего ответа.
– Я сделаю ему минет, – кивнула головой в сторону Германа.
– Вот, я всегда говорил, что все бабы шлюхи. И это очередное подтверждение, – противно заржал Слюсаренко.
А мне было абсолютно на него плевать. Просто в какой-то миг мне стало жалко совершенно другого мужчину. Я поняла, что для него неприемлемы оба варианта. Он не собирался уступать. Он надеялся на силовое решение проблемы. Я видела, как бугрились мускулы под рубашкой у мужчины. Свой пиджак он снял еще в зале. И тогда я решила, что надо обязательно избежать кровопролития. Любой ценой.
– Нет. Она не будет этого делать, – Герман еще раз попытался встать. Слюсаренко не даром заставил мужчину усесться в кресло, а сам остался стоять. Подняться незамеченным было практически невозможно.
– Сидеть. Я сказал сидеть, – пистолет в руках депутата опасно задрожал. – Еще чуть-чуть и я нажму на курок и прострелю ей ногу, – мужчина повел пистолетом в мою сторону. – Ты знаешь, я хорошо стреляю. Не так как ты, но покалечить девчонку хватит способностей. Ты же не хочешь, чтобы она хромала всю жизнь.
В глазах Германа плескалась ярость.
– Ты ответишь мне за это, – прошипел мужчина.
– Потом, братик, потом. Может быть. А пока – на колени, – последнее относилось уже ко мне.
Я, дабы предвосхитить дальнейшее пререкание между мужчинами, медленно начала опускаться на колени.
На Слюсаренко я не смотрела, видя лишь глаза Германа. В них плескалась нескончаемая мука. А я понимала, что депутат не блефует. Он уже закусил удила, и пока не добьется своего, не перестанет издеваться.
Я опустилась на колени, но не предприняла ничего более.
– Что же, сучка, ждешь? Быстрее делай свое дело. Чем быстрее сделаешь, тем быстрее провалишь отсюда, – милостиво сообщил мужчина.
Чувствовала, что я для Слюсаренко совершенно не интересна, ему следует унизить брата, который совершенно не ожидал такого подвоха. Почему-то была на сто процентов уверена, что подобное превосходство депутата над братом было первый и последний раз.
Я подползла на коленях чуть ближе и провела руками по брюкам мужчины, чувствуя пальцами, как напряжены все его мышцы.
– Что ты тянешь? Быстро отсосала и свалила, – оклик заставил вздрогнуть.
Теперь я не могла смотреть в глаза Герману, понимая, что через несколько секунд стану орудием в руках Слюсаренко. И мужчина возненавидит меня за случившееся.
Но лучше поступиться малым, своей гордостью, чем валяться в больничной палате с прострелянной ногой. Уж в намерениях Слюсаренко я не сомневалась. Такой выстрелит и не поморщится. Это между мужчинами терки, а я всего лишь разменная монета. Про меня завтра же забудут. А мне лечиться в больнице, а у меня скоро диплом и новая жизнь.
Я медленно потянулась к пряжке ремня Германа, боясь, что мне ударят по рукам. Однако нет. Не ударили. Принялась открывать. Но то ли пряжка была тугая, то ли я сильно нервничала, но у меня все никак не получалось расстегнуть брюки.
– Что ты возишься, быстрее давай, – в голосе Слюсаренко слышалось нетерпение. Он явно понимал, что время уходит, и кто-то обязательно может помешать насладиться триумфом над соперником.
– Сейчас, – буркнула под нос, чувствуя, что, наконец, пряжка поддалась.
Дальше расстегнуть брюки не составило труда. Под брюками были белые боксеры. Не ожидая понуканий, я оттянула резинку трусов, чтобы обнажить плоть. Естественно, ни о каком возбуждении речи не было. Я даже немного тому обрадовалась. Ведь мужчину не приводила в восторг происходящая ситуация, а значит он не такой урод, как Слюсаренко.
Я дотронулась до мужского естества, одновременно стягивая ниже трусы. От моего прикосновения плоть начала чуть подрагивать. В какой-то миг я ощутила, что хочу сделать мужчине приятное. И не потому, что меня к этому принуждают, а потому что он мне понравился. Я поняла это в какие-то доли секунды. Ведь совершенно немного надо чтобы узнать, приятен человек или нет. Этот был приятен, даже очень.
Стоило мне только наклониться и лизнуть головку, как на моих глазах член начал увеличиваться в размерах, в итоге мои пальцы еле-еле обхватывали древко. А дальше я медлить не стала и вобрала в рот вершину плоти, чувствуя на языке солено-мускусный привкус.
– Ого, с каким рвением она сосет, видимо ей это дело очень нравится, – принялся комментировать Слюсаренко. – Надо будет и мне попробовать.
Я затылком ощущала пристальный взгляд депутата. Наверняка он безумно радовался своей победе. Я же не отвлекалась, желая как можно быстрее доставить удовольствие мужчине.
– Ты ее не тронешь, – сдавленным голосом, чувствуя приближение оргазма, произнес Герман. – Иначе я тебя убью, – последние слова совпали с семяизвержением.
– А девочка-то огонь, как лихо справилась. Ты вроде никогда раньше спринтером не был или жизнь поломала?
Я почувствовала на языке последние выплески семени. Мужчина же не проронил ни звука, кроме слов, обращенных в адрес депутата. Чего это ему стоило, я не знаю. Я лишь ощущала закаменевшее от напряжения тело и острый оргазм, являющийся для него наказанием.
– Заткнись. Ты своего добился. А теперь пусть она идет, – прорычал Герман, ухватившись за подлокотники кресла настолько сильно, что побелели костяшки на руках.
– Конечно. Пусть идет. Вон к нам уже спешит целая делегация, – сквозь увитую виноградом беседку были видны приближающиеся люди.
– Пошла вон отсюда. И пришли кого-нибудь еще, – меня прогнали, словно собаку. Впрочем, этому я даже была рада.
Я со всех ног бросилась в сторону ресторана, по пути чуть не столкнувшись с каким-то мужчиной.
В общий зал я не пошла, а пробралась в свою каморку, где свернулась комочком, до меня в полной мере стала доходить ситуация, в которой я оказалась.
Кажется, слезы полились сами собой. Я ведь даже не собиралась плакать. Видимо, накопилось.
Да что же у меня за судьба такая не счастливая? Другие в моем возрасте уже семьи имеют, детей нянчат, мужьям супы да борщи варят, а я лишь чужие плевки подтираю, да оскорбления терплю. Неужели в прошлой жизни у Бога вишенку с торта украла? Или может быть это мне воздаяние за грехи предков, которых я знать не знаю, и ведать не ведаю? Моя мать всю жизнь терпела побои отца, а теперь вот я переношу все то же самое на своей шкуре. А ведь думала, что со мной такого не произойдет, что я подобного не допущу. А оно все иначе оказалось. История повторяется, вот только уже в моем исполнении. Думала, что окажусь в большом городе, а там другие люди, лучше, чище, честнее. А все оказалось точно так же как и дома, только масштаб больше и люди не в калошах ходят, а в туфлях модельных. Внутри же точно такие же гнилые и испорченные.
Заплаканной и скукоженной меня в подсобке нашел Ашот Ваникович.
– Девочка, что с тобой? Тебя обидели? Изнасиловали? Ударили? – вопросы сыпались как из рога изобилия.
Я же молчала, как партизан, понимая, что любое мое слово может быть истолковано превратно. Помочь мне не помогут, а вот навредить могут. Ашот Ваникович мое молчание истолковал по-своему.
– Деточка, ты случайно полицию не вызвала?
– Нет, – замотала я головой.
– И правильно сделала. С такими людьми лучше не шутить. Сама понимаешь. Ты не думай, я тебе помогу, если что надо. Ты только шум не поднимай. Хорошо? – в голосе мужчины был сплошной мед и обещание райских кущ.
Я, конечно, была молода, но не глупа как пробка и сама понимала, что мое благополучие в ближайшее время зависит всецело только от моего умения держать язык за зубами. В противном случае со мной могло произойти все что угодно, начиная от автокатастрофы и заканчивая свалившимся на голову кирпичом. За меня заступиться некому.
– Не буду, – уверила мужчину.
В принципе, со мной ничего страшного не случилось. Ну, напугал. Так не впервой встречаться с пьяными дебошами клиентов. Ну, оскорбил. Так Игорь оскорблял десятки раз. Терпела. А по поводу всего остального, так я сама вызвалась. Да, под дулом пистолета, но ведь решение все равно было всецело моим. Так что, можно сказать, что практически сухой вышла из воды. А гордость? Что гордость? Ее можно и за пазуху засунуть. Там целее будет.
– Ты это хорошо решила. Ты это правильно. Молодец, девочка, – затараторил Ашот Ваникович. – Ну, я пойду. А то там гости. Надо следить. А ты полежи. Отдохни. Поспи. Утро – оно вечера всегда мудренее.
А то я не знаю.
Я решила, что воспользуюсь советом начальника и посплю, пока есть возможность. Завтра будет новый день, а с ним могут появиться новые проблемы.
А они и появились в лице неизвестного мужчины, принявшегося ломиться ко мне в дверь.
Я спросонья как была одета в ночнушку, так и открыла дверь.
– Ты вчера обслуживала банкет? – не поздоровавшись, спросил у меня мужчина.
– Я, – смысла скрываться не было. Ведь любой мог сообщить о том.
– А в беседке ты была? – мужчина силился определить, похожа ли я на ту девушку или нет. Я же мужчину сразу узнала. Именно на него я налетела, убегая из беседки. Мне запомнилась кожаная куртка, которая была совершенно неуместно в это время года. Лицо мужчины я не запомнила, а вот куртку почему-то да.
– Я, – испуганно произнесла в ответ.
– Это тебе за молчание, – и мне протянули конверт.
– Что в нем? – я посмотрела на руку мужчины.
– Деньги, – ухмыльнулся незнакомец.
– От кого? – почему-то меня заинтересовал этот вопрос.
– А то ты не догадываешься?
– Оставьте себе, – и захлопнула дверь перед носом мужчины.
– Эй, открой. Ты что себе позволяешь? – незнакомец явно не ожидал от меня подобного поведения.
Я молчала, привалившись к двери.
– Скажите своему хозяину, что я и так никому нечего не скажу. А сейчас я устала и хочу отдохнуть. Всего доброго, – сердце билось как птица в клетке. Только что пытались купить мое молчание, а вместе с ним и меня.
Я слышала, что за дверью незнакомец потоптался-потоптался и ушел. Видимо так хотел деньги отдать. Интересно, он себе оставит или хозяину отдаст? Впрочем, это не моя забота. Пусть что хочет, то и делает.
Устало прошла вглубь комнаты и улеглась на свою раскладушку, чтобы задуматься о своей судьбе. Что-то в последнее время слишком много всего на меня навалилось. А тут еще окончание учебы тяжелым грузом давило на плечи. По хорошему, мне бы бросить все и на недельку куда-нибудь уехать. Только вот куда? Да и не за что. Про взятку за молчание я даже не думала.
Я еще один день предалась унынию и переосмыслению своей жизни, а в следующую свою смену вышла работать. Пока я была в своей келье, меня особо никто не трогал, не доставал. Уж не Ашот Ваникович приложил к этому руку? Очень может быть.
Однако как только я появилась в общем зале, и меня увидели коллеги, так тут же засыпали вопросами, где я была и что со мной. Моя догадка подтвердилась. Хозяин ресторана отдал приказ ко мне не приближаться, а вот теперь все хотели узнать, что же со мной было на самом деле. Ведь поговаривали, что у меня нервный срыв после банкета. Впрочем, это было недалеко от истины.
Я вяло отшучивалась, что у меня на самом деле было женское недомогание, и что Ашот Ваникович все не так понял. Я поинтересовалась судьбою Лелика. Оказалось, что он лежит в больнице с сотрясением мозга. Но по поводу причастности к этому депутата никто не высказывался. Все как в рот воды набрали. Неужели всем заплатили? Или только начальству? Узнать хотелось, но спросить я не решилась.
Впрочем, к концу вечера, уже никто ничего не спрашивал. Новой новостью, облетевшей весь ресторан со скоростью света, оказалась беременность Ноны – любовницы нашего шеф-повара Рудольфа. Ничего бы удивительного в том не было, не будь у Рудольфа законной жены, которая и явилась выяснять отношения с законным супругом прямо на рабочее место. Дело в том, что Нона заявилась к жене Рудольфа с предложением, от которого, по ее мнению, женщина не могла отказаться. А вернее отказаться она должна была от мужа. По мнению Ноны, раз он изменник, то и жить с ним не стоит. Благоверная супруга была другого мнения. За что Нона и поплатилась, лишившись львиной доли своей густой шевелюры. Это жена Рудольфа прорядила женщине космы. А затем пришла, пока еще не остыл запал, на работу к мужу. Ее не остановило ни то, что он на работе, ни то, что вокруг множество людей, а тем более не то, что за скандал, устроенный на рабочем месте, мужчину могут уволить без выходного пособия. Шум, поднятый женщиной, слышали практически все. А самую большую потерю понес марокканский соус, заказанный одним из посетителей ресторана. Он, то есть соус, оказался в месте совершенно к тому не предназначенном, а именно на голове у непутевого ловеласа, который не смог скрыть адюльтер.
Так что новость о моем заточении очень быстро остыла и утратила свою остроту. Этому я была несказанно рада. Однако недолго длилось мое благостное настроение.
В ресторан заявился Игорь Воропаев – мой бывший любовник, как я уже думала. Причем мужчина пришел не один, а с подругой, высокой худой шваброй с накачанными силиконом губами и огромными грудями. И как они только не перевешивали ее при ходьбе? Этого я не знала.
Парочка уселась за столик, который я не обслуживала в силу разделения обязанностей. Однако стоило им только о том узнать, как Игорь тотчас потребовал, чтобы их обслуживала исключительно только я. На все увещевания Дианы о том, что это не моя работа, Игорь только смеялся, а его подружка мило подвякивала.
– Ириш, я понимаю, что это не твой столик, но ты сама знаешь правило Ашота Ваниковича, – я кивнула. Правило гласило, что клиент всегда прав, потому как он приносит деньги. А для хозяина ресторана деньги были превыше всего.
– Диана, это мой бывший любовник, – я приоткрыла завесу тайны.
– Ну и что? Не съест же он тебя? Ты же не думаешь, что так и проживешь всю жизнь, не столкнувшись ни с одним своим бывшим?
После этих слов возмущаться и далее не было смысла.
– Хорошо. Я все поняла, – я вздохнула и поплелась в сторону во всю ворковавшей парочки. Ноги нести меня не желали, а потому я чуть не полетела на пол, споткнувшись о воздух.
– Теперь я не удивляюсь, почему ты ее бросил, – донеслось до меня. – Она такая нелепая в этой униформе, да еще и неловкая.
– Сам не знаю, что в ней нашел, – услышала я голос Игоря, а он сам сидел и ухмылялся, словно кот обожравшийся сметаны. Ему явно понравилось представление, которое я нечаянно устроила.
Я подошла вплотную к столику, за которым сидела парочка и, достав из кармана фартука блокнот, произнесла:
– Чего изволите?
– Хочу чтобы ты разделась и голой сплясала кан-кан, – довольно оскалившись, произнес мужчина, после чего довольно засмеялся. Видимо, произнесенное ему показалось удачной шуткой.
– Этого блюда нет в меню нашего ресторана. Может быть желаете что-нибудь еще? – Вежливо спросила у мужчины.
Я всегда знала, что Игорь не очень хороший человек, но я даже предположить не могла, что он такое дерьмо.
– Тогда я бы не отказался, чтобы ты у меня отсосала, – похабно произнес Игорь. А вот это уже не совсем понравилось пергидрольной блонди с перекаченными губосисями.
– Игорек, – протянула она. – Сегодня у тебя сосать буду я. Ведь мы договаривались.
Я хотела произнести что-то колкое в ответ, но вовремя прикусила язык, надеясь на глупость подружки Игоря. Ведь дуракам даже яму не стоит рыть, они себе сами ее и выкопают, и в нее же свалятся.
– Кисонька, это непременно, – Игорек взял девушку за руку и сжал ее. – Но ты ведь не будешь против, если я немного побалуюсь.
Мне надоело выслушивать пошлости и двусмысленности.
– Если вы не выбрали ничего, то я к вам подойду чуть позже, – я уже начала поворачиваться назад, чтобы удалиться как можно дальше от ненавистного мужчины.
– Нет. Стой на месте, – услышала окрик. – Разве тебя этому учили?
Вообще-то меня учили не хамить людям, не унижать их, а всегда быть вежливой и доброй девочкой. Жаль, что этому правилу следую только я.
– Вы готовы сделать заказ? – вежливая улыбка начала жать. Так хотелось от нее избавиться, но, к сожалению этого делать было нельзя, если я и дальше хотела работать. Пока другого места у меня не было, поэтому приходилось терпеть.
– Да, – мужчина принялся диктовать.
Я скрупулезно записывала все в блокнот. Почему-то у меня было стойкое ощущение того, что насмешками и оскорблениями со стороны Игоря все дело не закончится.
И я оказалась права.
Стоило мне принести что-нибудь, как у Игоря находились причины заставить меня это поменять на другое, или же усомниться в качестве продуктов. Например, вода оказалась недостаточно холодная, после того, как я поменяла бутылки, Игорь посчитал, что это контрафакт и потребовал вновь замены. Хлеб, по мнению мужчины, был не свежим. Вино прокисшим. Свинина недожаренной.
К концу ужина мне хотелось либо самой застрелиться, либо убить Игоря. И как я только жила с этим дерьмом?
– Почему так долго? – в игру включилась и губосисяя блонди.
– Это, к сожалению, не от меня зависит, а от загруженности кухни и времени приготовления блюда, – постаралась объяснить девушке.
– Скажите повару, что мне необходимо выполнять заказы в первую очередь.
– Я непременно передам ваши пожелания, – как же мне хотелось все бросить и уйти. – А у вас пожелания есть? – я обратилась к Игорю.
– Есть.
– Какие? – приготовилась я слушать.
– Нам надо отойти, – это мне сразу же не понравилось.
– Я вас слушаю, – никуда идти с Игорем я не собиралась.
Мужчина резко схватил меня за руку и притянул к себе, принявшись шептать на ухо.
– Если ты сейчас же не выполнишь мое требование, то я закачу такой скандал, что тебе мало не покажется. И во всем обвиню тебя. Уж я придумаю что сказать. Не сомневайся. Так что чтобы через минуту была возле мужского туалета. Ты меня поняла?
– О чем вы там шепчетесь? – подружка Игоря изнывала от любопытства. Однако из-за играющей музыки ей практически ничего не было слышно. Мужчина выбрал самое подходящее время, чтобы выставить свои условия.
– Хорошо, – сквозь зубы прошептала в ответ, чувствуя, что мне не понравится то, что мужчина скажет.
Я собрала со стола использованные салфетки и понесла их выбрасывать. Мой обратный путь был уже в сторону туалетов. В зале сидела одна подружка Игоря. Значит, он быстренько отбыл в нужном направлении.
– Иди сюда, – меня дернули за руку. Игорь затащил меня прямо в мужской туалет. Не отпуская мою руку, он проверил все кабинки. А после затянул меня в одну.
– Что ты делаешь? – не на людях я не собиралась Игорю выкать, слишком много чести будет.
– Хочу тебя, – мужчина накинулся на меня с поцелуями. – Я так скучал. Скажи, а ты скучала?
Я была, откровенно говоря, очень удивлена подобному напору.
– Что-то все это время ты не объявлялся…, – я не договорила. А уж про грубости и угрозы я, вообще, молчала.
– Я был в Париже, Праге, Вене. Мне пришлось ехать с семьей сестры, – принялся оправдываться Игорь.
Я выкручивалась как могла. Поцелуи Игоря были противны и мерзки. За две недели я отвыкла от мужчины, и заново привыкать у меня желания не было. Мужчина хватал меня за руки, которыми я изо всех сил пыталась оттолкнуть мужчину.
– Тебя там девушка ждет.
– Да ну ее на хрен. Подождет. Это дочка маминой подружки. Она меня за нее сватает. Говорит, что это самая выгодная для меня партия. А она мне не нравится, – Игорь чуть было слезу не пустил.
Мне же хотелось сказать – сейчас расплачусь. Вот только луком глаза натру.
– Она милая, – я изо всех сил отталкивала прижимающегося вовсю Игоря. Мужчина тыкался в меня пахом, показывая всю степень своего возбуждения. – Мама плохого не посоветует.
– Правда? – отстранился мужчина. – Возвращайся ко мне. Она о квартире не знает.
Мужчина попытался поцеловать меня в губы. Я же отвернула голову в сторону, только бы не допустить прикосновения со стороны моего бывшего любовника.
– Нет. Я не вернусь, – мне было душно находиться рядом с Игорем.
Да как он, вообще, мог подумать, что я к нему вернусь? Да я лучше на паперти стоять буду.
– То есть как? – удивился Игорь и даже перестал ко мне прижиматься. Его явно озадачил мой ответ.
– А никак. Я ушла насовсем.
Играть с мужчиной в игры по его правилам я больше не собиралась.
– Куда тебе идти? Ты же голь подзаборная. Разве что на панель, – слащавые речи мужчины сразу же превратились в оскорбления.
– И пойду, если надо будет, – упрямо произнесла в ответ, – но к тебе больше не вернусь, – голос мой был тверд как никогда.
Послышался звук открываемой двери, затем послышались грузные шаги. Это кому-то приспичило в туалет.
– Значит, это твое окончательное решение? – прошипел Игорь, стараясь сильно не шуметь.
– Окончательнее не бывает, – мотнула головой.
Мужчина до боли сжал мои руки, со злобой глядя в глаза.
– Ты еще об этом пожалеешь.
– Я жалею, что когда-то тебя встретила. Уж лучше бы этого не случилось.
– Ах, ты, сучка, – и мою щеку обожгла пощечина. – Ну, ничего, ты еще приползешь ко мне на коленях. Ты еще молить меня будешь о пощаде. Ты еще не знаешь, кому дорогу перешла. Игорь Воропаев обид не прощает.
Мужчина схватил меня за подбородок, причинив боль.
– Еще раз спрашиваю. Вернешься? – я судорожно покачала головою в ответ, ни в коем случае не собираясь делать так, как хотел мужчина.
– Ну, ладно. Посмотрим, кто будет смеяться последним, – мужчина сильнее сжал руку. Больно было до безумия. А Игорь упивался моей болью. Я видела это по его глазам.
Подонок.
Потом мужчина так же резко отпустил меня, как и схватил. Наглядно отер руку о себя и вышел из кабинки, оставив меня одну.
Как только я перевела дух, то вынырнула из кабинки, встретившись с незнакомым мужчиной. У него от удивления округлились глаза, став, словно два блюдца.
– Я ошибся. Извините, – мужчина собрался выйти из туалета, считая, что не туда попал. В другой раз я бы точно посмеялась над подобной нелепостью, но только не сегодня.
– Это мужской. Вы на месте, – криво улыбнулась, мельком глянув на себя в зеркало. На меня смотрела уставшая и испуганная девушка.
Вернувшись в зал, я узнала, что Игорь ушел, не расплатившись. И теперь деньги за весь ужин мужчины и его губосисей должна была заплатить заведению я.
***
Я шла по улице. Добираться от ресторана до вуза, где я постигала азы управленческой деятельности, было далековато. Однако даже общественный транспорт я не могла себе позволить. Слишком накладно, в связи с моей финансовой ситуацией. Я надеялась накопить достаточно денег, чтобы найти приличную квартиру, пусть где-нибудь и на окраине города, но чтобы она была только моя, и мне в ней было комфортно и удобно. Почему-то у меня по этому поводу был пунктик. Мне хотелось найти достойный вариант, а не ютиться в халупках с облупленным потолком и прожженным сигаретами полом.
На душе было радостно ведь сегодня я узнала, что Елена все же получила по заслугам, за то, что меня подставила с дежурством. Ашот Ваникович выдал мне приличную премию, и об этом узнала девушка. И почему-то пришла скандалить ко мне. Ясное дело, что с начальством она бы вряд ли вела себя подобным образом. Однако в ее просчетах я обвинила саму девушку. Нечего было рыть другой яму. Кстати, ей еще влетело за то, что она соврала по поводу болезни бабушки. Ашот Ваникович хоть иной раз и жаден, но быть дураком не любил.
Вот и подтвердилась в очередной раз пословица «у соседа корова сдохла – мелочь, а приятно».
До занятий было еще около часа, однако и идти мне было еще очень далеко.
– Девушка, вас подвезти? – раздалось сзади.
Я обернулась. Большая американская машина ехала вслед за мной. Мне хватило только мазнуть по ней взглядом, чтобы понять – неприятности мне не нужны.
– Нет. Спасибо, – культурно ответила я, ускоряя шаг и переходя на другую часть тротуара.
Я собиралась идти по короткой дороге, но интерес со стороны водителя огромной машины спутал все планы. Зная, что вряд ли от меня отстанут, я приняла решение свернуть в проулок и добираться до места назначения задворками. После всего случившегося со мной в последнее время, меньше всего хотелось знакомиться с владельцами дорогих машин.
– Девушка, вы куда? – донеслось до меня. Только я уже свернула в подворотню.
Попетляв по дворам, вновь вышла на нужный маршрут, обрадовавшись, что обо мне, скорее всего, забыли, и я спокойно дойду до вуза.
Однако каково же было мое удивление, когда, повернув за один из домов, я обнаружила на пути следования все тот же автомобиль, вот только в этот раз его колеса примостились на тротуаре, явно перегораживая мне путь.
Мне нужно было принять одно очень важное решение, либо повернуть назад и опоздать на занятия, либо пройти мимо громадины автомобиля.
Поскольку на сегодня у меня была запланирована очень важная встреча с дипломным руководителем, то опоздать я не могла, а потому приняла во внимание первый вариант.
За чернильными окнами внедорожника было трудно обнаружить какие бы то ни было признаки жизни. Казалось, что внутри машины никого нет. Я напрямую старалась не смотреть на автомобиль, но из поля зрения не упускала.
Я уже практически поравнялась с машиной и в мыслях успела себя поздравить с мнимыми страхами, которые сама на себя и нагнала, как водительская дверь открылась и оттуда выскочил мужчина, который в три шага преодолел расстояние разделяющее нас и схватил меня за руку.
– А ну-ка, красавица, пойдем.
– Куда? – испуганно уставилась я на мужчину. Как назло вокруг не было ни души. Как будто все кругом вымерли.
– С тобой хочет поговорить один очень уважаемый человек, – усмехнулся мужчина, не отпуская из захвата мою руку, которую я незаметно пыталась высвободить. Вот только мне это не особенно удалось. Надо было действовать более решительно.
– Никуда я не пойду, – принялась вырываться. – Отпустите меня немедленно, – придала своему голосу уверенность, которой не ощущала. Однако моему пленителю было глубоко наплевать на чужое желание. Он как держал меня, так и продолжал держать.
– Пойдем. Пойдем. Всего пара слов, а потом мы подвезем тебя до твоего учебного заведения. Даже не опоздаешь, – как будто милость делал.
– С чего вы решили, куда я направляюсь? Мне совершенно в другую сторону, – возмутилась, испугавшись, откуда незнакомцу известно мой пункт назначения.
– Мы все о тебе знаем, – довольно оскалился мужчина. – Всего пара слов и ты свободна.
Мужчина крепко держал меня за руку, медленно, но верно подводя к внедорожнику.
– Я сейчас закричу, – предупредила.
– Не стоит. Ничего страшного с тобой не случится. Поверь. Если бы это было не так, то все давно бы уже произошло.
Передо мной открылась массивная дверь внедорожника. Внутри салона было достаточно темно, и потому я не сразу разглядела, кто сидит внутри автомобиля. А когда увидела, то обмерла.
Слюсаренко Виталий Евгеньевич собственной персоной восседал с видом короля Марокко на широком кожаном сидении и тяжелым взором взирал на меня.
– Я тебя долго не задержу. Садись, – это был скорее приказ, нежели просьба.
Уж лучше бы я пропустила встречу с дипломным руководителем, тогда бы моя жизнь не превратилась в подобие ада.
***
Вот и долгожданный диплом. Как же долго я его ждала. Я сжимала в руках вожделенную корочку и чуть ли не плакала от счастья. Каким же огромным трудом он мне достался. Сколько страданий и лишений из-за него мне пришлось перенести. Мне не хватило все лишь двух пятерок, чтобы в конечном счете получить диплом с отличием. Но не из-за этого я расстроилась, а из-за того, что будь у меня возможность изменить прошлое, то я вряд ли бы вновь стала повторять тот путь, который потребовался для получения табеля с оценками. И пусть он открывал мне новые горизонты, но он явно того не стоил.
