Текст книги "Черное пламя (др. перевод)"

Автор книги: Стенли Вейнбаум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

18. НЕБЕСНАЯ КРЫСА

Коннор проснулся полностью отдохнувшим. Боль в мускулах, от переноски Эвани, почти исчезла. Он встал, искупался, одел свой блестящий урбский костюм и заглянул в комнату Эвани.

Девушка наконец-то проснулась и, видимо, чувствовала себя лучше. Он не мог удержаться от глубокого вздоха облегчения. Как минимум в этом, непредсказуемая Принцесса выполнила свои обещания.

– Эвани? – пробормотал он. – У тебя все в порядке? Ты чувствуешь себя лучше?

Она улыбнулась и кивнула.

– Я чувствую себя почти нормально.

– Хорошо, значит хотя бы в этом мы не зря доверяли Принцессе. Нужно будет поблагодарить ее за то, что она вылечила тебя.

Глаза Эвани расширились от ужаса.

– Благодарить ее? Что ты хочешь этим сказать? Том… ты виделся с ней, пока я…

Он изумился.

– Ну конечно же. Я обедал с ней.

– После того, как я предупредила тебя! – воскликнула Эвани. – Я ведь говорила, что она – безумие, проникающее в кровь. Мужчина не может просто смотреть на нее и не страдать, а она жестокая и совершенно бесчеловечная.

Она твердо сжала губы и прошептала:

– Здесь сканер – прямо под лампой. Я не должна была говорить этого.

– Какая разница? Она не войдет в мою кровь, Эвани. Я встретил только двоих Бессмертных, Эвани. Повелитель мне понравился. Принцессу – я ненавижу!

– Вот как! – прошептала она. – Тебе понравился Повелитель! Том, он так же плох, как и Принцесса. Он расчетливый, коварный и хитрый. Его очарование отравляюще. Не позволяй ему переубедить себя… пожалуйста.

Коннор был удивлен вспышкой ее ярости. Но Повелитель получил его слово. Может ли он нарушить его? Он был больше, чем наполовину убежден в правоте правителя. Ведь несмотря ни на что, Эвани была всего лишь приятной, импульсивной сельской девушкой, чей дед был казнен. Что-то из этих мыслей, видимо, отразилось на его лице, потому что Эвани помрачнела.

– Если бы я поверила, что ты отказался от нашего дела, – сказала она решительно, – я бы прокляла тебя, Том. Но я верю в тебя! Верю, что ты достаточно силен, чтобы бороться с коварством Бессмертных. Не подведи меня.

Томас не смог ответить мгновенно, потому что вошла служанка Сора и принесла еду. Она поставила поднос на изящно сконструированный столик, стоящий рядом с кроватью. Трапеза прошла в молчании. Присутствие Соры не способствовало беседе, и Эвани была холодна, бросая время от времени на Коннора подозрительные взгляды.

Он почувствовал облегчение, когда еда наконец закончилась, и женщина с пустым подносом вышла. Он обнаружил коробку зажигающихся самостоятельно сигарет и задумчиво курил, пока Эвани смотрела на него в молчании.

Раздался стук. Появился дворцовый охранник, кивнул и протянул Коннору изящный пакет и конверт, запечатанный изображением Змеи Мидгард, и вышел.

Коннор сломал печать и вынул карточку, прочел ее и присвистнул. На его лице было странное выражение, когда он протянул карточку Эвани. На ней были написаны две строчки, написанные столь четко и ровно, что казались выгравированными:

«Мы позволяем вам прибыть в нашу лабораторию в Восточных Палатах. Покажите Наш медальон охраннику у вашей двери. Margarita, Urbis Regina, Sororque Domini.»

Королевское «Мы». Это было не приглашение, а приказ. Коннор посмотрел на Эвани, которая в свою очередь посмотрела на него нахмурившись.

– Ну? – сказал он наконец.

– Ну?

– Что мне делать? Проигнорировать это и вызвать на нас обоих ее гнев, если она такой дьявол, как ты утверждаешь?

– Нет, иди! – пробормотала Эвани. – Ты, с твоей древней силой и храбростью! Ты, словно все остальные мужчины перед Черным Пламенем Урбс просто дураки! Иди!

– И оставить тебя?

– У меня в компании будет Сора, – сказала Эвани. – Давай, иди. Сгори в Пламени и посмотрим, буду ли я плакать по этому поводу.

Он медленно направился к двери, распечатывая на ходу пакет. Отлично сделанный золотой медальон лежал в его руках, с чистыми чертами Принцессы, в профиль выбитыми на нем.

Охранник за дверью мгновенно остановил его. Ему доставило некоторое удовольствие помахать медальоном перед лицом этого типа и смотреть, как он, словно зачарованный, салютует и отступает в сторону. Коннор спустился на лифте на нижний этаж и быстро прошествовал по гулкому пространству пустого Тронного Зала.

Коннор прошел мимо беспорядочной лаборатории Мартина Сейра и, наконец, приблизился к своей цели. Маргарет Урбс сидела с бокалом пурпурного вина в одной руке и неизменной сигаретой в другой, ее точеная ножка в сандалиях покоилась на мягком стульчике. Она была одета в урбское платье из блестящего серебристого материала, над которым металлом отливали ее черные волосы. Она сардонически улыбнулась Томасу.

– Ты можешь поцеловать мою сандалию, – сказала она.

– Или край твоей одежды, – добавил он. – Почему ты послала мне эту записку?

Она кивнула на видеоэкран рядом.

– В основном для того, чтобы посмотреть, как вы с Эвани будете реагировать на это.

– Тогда ты знаешь мое мнение о тебе.

– Да. Это развлекло меня.

– Ну хорошо. Раз это развлекло тебя, я могу вернуться назад?

– Не сразу, – сказала Принцесса. – Неужели ты не считаешь, что в свою очередь, я должна немного развлечь тебя?

– Я прощаю твой долг.

– Но я очень скрупулезно отношусь к своим долгам, – настаивала она, со сводящей с ума насмешкой, раздражающей его. – Есть ли что-нибудь, в Дворце или мире, что интересует тебя? Я могла бы взять тебя на прогулку.

Это была превосходная возможность. Конечно, было многое, чтобы он хотел увидеть в этом мире, который вырос за тысячу лет после того, как он родился. Томас заколебался. Девушка с чернильно-черными волосами кивнула на кресло и он сел. Без разрешения он пододвинул к себе кувшин с вином и налил в бокал. Оно отличалось от обычных вин Ормона; сладкое, шипучее, богатое по вкусу и крепкое.

– Я хотел бы увидеть Землею, – сказал он наконец.

– Ох, Азия так далеко! – быстро возразила она. – Я могу дать тебе только час, не больше.

– Тогда пусть что-нибудь покажут на видеоэкран из обсерватории Землеи, – предложил он. – Как насчет Марса?

– Хорошо, в Азии сейчас ночь.

Принцесса нажала на экран рукой и сказала:

– Землея.

Через мгновение на экране появилось бородатое лицо. Мужчина отдал честь.

– Включите Марс, – приказала Принцесса. – Центральную часть Solis Lacus.

Через мгновение розоватый свет залил экран, сфокусировавшись на равнине с зеленоватым центром. Коннор застыл в изумлении. Планета загадок на расстоянии в две мили!

Можно было различить темные точки, двигающиеся довольно упорядоченно, паутинку каббалистических линий, блеск чего-то, что могло быть водой. Цивилизация пигмеев? Он задумался.

– Я хотел бы видеть это воочию, – пробормотал Томас.

– Я тоже, – сказала Маргарет Урбс. – Я пыталась убедить моего непоколебимого брата получить разрешение на полет, но пока что безуспешно.

– Ты? – он вспомнил разговор с Эвани и Яном Ормом. – Но туда и назад нужно лететь целых два с половиной года!

– Что для меня два с половиной года? – Она выключила экран. – Пошли,

– сказала она, вставая.

– И куда же?

– В небольшой полет! Я покажу тебе Треугольник, – она посмотрела на него с насмешливой улыбкой, – раз ты знаешь его секрет и до сих пор жив!

– Нет уж, спасибо! – быстро ответил Коннор.

– Нет? Ты испуган?

– А что по мне это видно?

Она покачала головой.

– Ты вообще когда-нибудь боялся?

– Часто. Но я старался не показывать этого.

– Я никогда.

Она взяла из ящика стола пистолет и заткнула его за пояс.

– Раз уж мы покидаем Дворец, – пояснила она. – Я собираюсь позаботиться, чтобы ты вернулся назад.

Коннор усмехнулся и последовал за Маргарет через Тронный зал на обширную дворцовую крышу в Южной башне.

Здесь стоял Треугольник на металлических плитах. Томас заметил следы горения там, где плит коснулось пламя. Летательный аппарат блестел серебром и был намного меньше, чем тот, который Коннор видел в полете. Томас с любопытством посмотрел на башню, затем на название «Небесная крыса» выгравированное на борту.

– Моя «Небесная крыса», – сказала Маргарет Урбс. – Самая быстрая вещь из созданных когда-либо людьми. Твои пули – лентяйки, по сравнению с ней.

Принцесса заколебалась и, на мгновение, он мог бы поклясться, что на лицее ее появилось нечто вроде робости.

– Не так давно я проделала на нем путешествие, – сказала она мягко, – которое я никогда не забуду. Леса возле Ормон очаровательны, ты не находишь?

Он не старался ответить на это, а просто последовал за ней. Круглая кабина была роскошно обставлена – с глубокими удобными сидениями и диваном достаточно широким, для того, чтобы здесь можно было комфортабельно переночевать. Когда они уселись, Маргарет нажала рычаг и раздался рев двигателей.

Сквозь иллюминатор Томас увидел, как удаляется дворец. Урбс Мажор мелькнул под ними. Он почувствовал, как его придавливает тяжесть, когда аппарат рванулся вперед словно метеор.

– Напуган? – улыбнулась Принцесса.

Коннор пожал плечами.

– Я летал и раньше, – ответил он лаконично.

– На аэропланах? Подожди!

19. СМЕРТЕЛЬНЫЙ ПОЛЕТ?

С каждой минутой Земля все уходила все дальше и дальше. Казалось, земля не столько удалялась, сколько уменьшалась на глазах и поверхность ее вздувалась словно шар. Урбс Минор мелькнул в периферии его взгляда и вся панорама великого города оказалась внизу – Большой и Малый Урбс с полоской канала между ними, маленький, словно игрушечная деревенька в Швейцарских Альпах.

В углу появился Каатскилл и дюжина других пригородов огромного метрополиса. Огромные башни Дворца стали маленькими, словно иголки, воткнутые в ковер, и передвинулся несколько восточнее, по мере того, как их полет в сочетании с вращением Земли изменил координаты.

Земля стала покрываться дымкой, и на севере засверкали снежно-белые поля облаков. Огромная чаша планеты постепенно начала выгибаться в центре. Она начала выглядеть сферически.

Том Коннор резко подпрыгнул, когда искра вылетела из его пальца. Второй удар пришелся по его носу. Черные волосы Принцессы образовали черное облако вокруг ее великолепного лица, искры проскакивали вдоль корпуса Треугольника.

– Ионизационные слои Хевисайда, – пробормотала она. – Напуган?

– Нет.

Маргарет Урбс посмотрела на приборы.

– Высота тридцать тысяч.

– Футов?

Она улыбнулась.

– Метров.

Около двадцати миль. И они продолжали лететь с ускорением. Поверхность внизу все уменьшалась. Небо потемнело; появилась звезда, за ней – следующая. Пятьдесят звезд; тысяча – сверкающих в черном небе, где солнце стало бело-голубым. Земля сейчас стала шарообразной формы. Все поверхность этой части планеты было видно во всех направлениях.

Бессознательно Коннор подпрыгнул, когда внезапно начался резкий барабанящий стук, похожий на град.

– Метеоритные частицы, – пояснила девушка, нажимая кнопку. – Щиты Пейджа, – пояснила она.

– Для метеоритов так же хорошо, как и для пуль, а? – предположил он.

– Для железных. Каменные могут и проскочить.

Неприятная мысль. Минуты текли – прошло полчаса. Внезапно Принцесса нажала на какое-то устройство. Коннор был чуть не выброшен из кресла внезапно возникшим ощущением легкости.

– Торможение, – пояснила Маргарет, глядя на огромный шар внизу. – Триста миль. Ты напуган?

– А почему ты так думаешь?

Она слабо улыбнулась.

– Я выключаю щиты, – сообщила она.

Раздался барабанящий рев. Что-то ударило снизу и пол качнуло. Маргарет Урбс рассмеялась.

– Могу я спросить кое о чем? – поинтересовался Томас.

– Да, – спокойно сказала она. – Я собираюсь покончить жизнь самоубийством.

И когда он немного пришел в себя, она резко, удивительно быстро двинула рычаг перед собой, и рев двигателя смолк. Чувство тошноты было в тысячу раз сильнее того, что пережил Коннор в дворцовых лифтах.

Он был совершенно невесом. Они были в свободном полете!

Принцесса улыбнулась ему. Глубоко, в этих сверкающих нечеловечески прекрасных зеленых как море глазах, светились искорки насмешки.

– Напуган? – прошептала она, продолжая задавать один и тот же вопрос, и прищелкнула языком в ответ на его молчание. – Триста миль! – повторила она; последовала бесконечная пауза. – Двести!

Он не мог отвести взгляда от сатанинской красоты ее лица, но старался, чтобы его губы были твердо сжаты. Раздалось шипение, превратившееся в низкий вой, наполнивший все пространство вокруг. Воздух! Они вошли в атмосферу!

Пол стал теплым, почти горячим – он уже обжигал. Наконец Коннор оторвал взгляд от лица Принцессы и посмотрел вниз на стремительно приближающуюся планету.

Они находились над океаном. Какая разница? На такой скорости это с тем же успехом могли быть и горы. На какой они высоте? Две мили – миля. Меньше с каждой новой секундой. Вой превратился в дикий гул.

– Мы разобьемся, – сказал Томас, зная, что Маргарет не услышит его.

Маргарет Урбс пнула рычаг кончиком своей божественной ноги. Рев прекратился – слишком поздно! Или нет? Невероятный вес навалился на Коннора, вода приближалась. Она была так близко, что он видел волны, поднятые реактивной струей. Совсем рядом!

Но достаточно далеко. Они планировали, пока девушка снова не выключила турбины, и ракета мягко не приземлилась на поверхность Тихого океана.

Коннор сглотнул.

– Отличный полет, – заявил он сухо. – И как часто ты проделываешь подобное?

– Не знаю, – рассмеялась она. – Я никогда не делала ничего подобного раньше. Напуган?

Повторение этих слов раздражало его так же сильно, как скорость ракеты.

– А что, по мне видно? – спросил он.

– Боюсь, что нет.

Ее голос внезапно изменился. Принцесса встала и достала из-за пояса пистолет.

– Если я не смогла напугать тебя, – сказала она, сверкнув глазами, – то, по меньшей мере, я могу убить тебя.

Луч сверкнул перед ним.

Он не дрогнув воспринял шок. Она положила палец вдоль ствола и тщательно прицелилась. Он прикусил губу и посмотрел ей в глаза, сейчас глубоко изумрудного цвета. Наконец она улыбнулась и сунула оружие на место.

– Все древние были как ты, Том? – пробормотала она.

Ему удалось ответить спокойно.

– Некоторые слабее, некоторые – сильнее, – ответил он небрежно.

– Я думаю, я могла бы… полюбить тебя, – прошептала она.

Она внезапно протянула ему руку и он отпрянул.

– Во всяком случае, ты боишься, правда? – заявила она. – Ты боишься меня!

Без предупреждения он схватил ее за руку и резко привлек к себе. Он влепил ей огненный поцелуй в ее великолепные губы. Она тихо вздохнула и возвратила ласку. На мгновение ее губы обожгли его, словно крепкое вино, и лучи света вспыхнули в его мозгу. С Черным Пламенем в объятиях мир, казалось, разрушался под поднимающимся Треугольником.

Он почувствовал, как ее губы прижимаются к его губам и услышал ее шепот:

– Том! Том! Я люблю тебя. Скажи, что и ты любишь меня!

– Любить тебя? Тебя? – воскликнул он. Но он вовремя заметил знакомый блеск насмешки в глазах.

– Да, – ответил он. – Так же, как я люблю выпить чего-нибудь покрепче.

Он резко оттолкнул ее и сардонически улыбнулся. Маргарет Урбс рассмеялась, но он почувствовал, что в ее смехе была дрожь. Впервые он видел, как бриллиантовая твердость ее позы постепенно трескается. Он видел ее в роли жестокой Принцессы, роли, которую она играла семьсот лет. Когда он видел ее, как дитя лесов, она была другой.

Но Маргарет быстро восстановила контроль над собой. Она небрежно щелкнула несколькими тумблерами и «Небесная крыса» взмыла из кипящего круга океана и направилась в Урбс.

Пока они добирались туда, Принцесса не сказала ни слова и после посадки тут же оставила Коннора. Он задумчивости вернулся в свою комнату и открыл дверь в комнату Эвани. Девушка сидела на подушках, в то время как человек в форме дворцового служащего сидел рядом с ней. Они оба повернули перепуганные лица навстречу ему. В изумлении он узнал этого человека – Ян Орм из Ормона!

Том Коннор широко раскрыл рот, чтобы приветствовать Яна Орма, но замолк, заметив предупреждающий взгляд Яна и жест Эвани. Конечно! Ян пробрался сюда тайно, здесь был сканер со всевидящим глазом и всеслышащим ухом. Коннор приблизился к кровати Эвани и сел рядом.

– Не смотри на Яна, когда будешь говорить, – прошептала она тихо.

– Не буду. Боже! Как я рад тебя видеть, Ян! Я ведь все время думал, что могло произойти с тобой!

– Я работаю на кухне, – прошептал Ян, кивая в сторону подноса. Он добавил с энтузиазмом:

– Том, ты сможешь помочь нам? Мы нуждаемся в тебе!

– Помочь? В чем?

– Закончить… – начал Ян, но вмешалась Эвани:

– Помочь мне бежать, – прошептала она и резко посмотрела на Яна Орма.

– Будь осторожен с ним, Ян, – предупредила она. – Он бывает в обществе Черного Пламени.

Коннор покраснел.

– Послушайте! – пробормотал он. – Я объясню, что происходит. Для нашей безопасности, я обещал Повелителю ничего не предпринимать против него в настоящий момент и передать ему знания по математике. Это ведь не может повредить вам, не так ли? Для меня безопасность Эвани стоит гораздо дороже.

– А какова цена обещаниям Повелителя? – спросил Ян. – Не нужно обманывать себя.

– Я сдержу свое слово, – сказал Коннор резко.

– Но ведь твое слово не помешает помочь мне бежать? – прошептала Эвани.

– Я думаю нет, но что пользы в этом? Страдать от нового Посланника?

– На этот раз, – заявила Эвани, – я одержу победу над любым Посланником. Мне это почти удалось раньше, когда я была измученной, практически беззащитной.

– Что я могу сделать? – спросил Коннор, несколько раздраженно.

– Ты можешь свободно передвигаться по Дворцу?

– Не совсем.

– Ладно, тогда я хочу повидаться с Повелителем. Я должна увидеться с ним.

– Почему ты не свяжешься с ним и не попросишь о встрече? – Спросил Коннор. Ему казалось это самым простым решением.

– Я пыталась. Все, чего я добилась – сообщение из центра, что он занят в своих комнатах и не сможет придти. Мне ведь не разрешено вставать, ты же знаешь.

Она замолчала.

– И это, скорее всего, правда. Ян слышал, что скоро соберется Конклав Бессмертных юга. Послезавтра. – Она посмотрела на Коннора. – Ты не мог бы отвести меня к нему, Том? Пожалуйста… я должна увидеться с ним.

Коннор довольно улыбнулся и внезапно в его голове возникла мысль. Маргарет Урбс действительно была небрежна сегодня утром. Она забыла отобрать свой медальон. Если они воспользуются им, прежде чем она вспомнит…

– Возможно, я смогу тебе помочь встретиться с ним, Эвани, – прошептал он, – если мы будем действовать быстро.

20. ЗАГОВОРЩИКИ

Охранники без лишних вопросов пропустили их, едва лишь взглянув на медальон.

Достигнув комнаты за аркой, они мгновенно увидели Повелителя, сидящего за заваленным бумагами столом. Эвани грациозно опустилась на колено перед владыкой, когда они приблизились к нему. Коннор стоял прямо и смотрел на Маргарет Урбс, сидевшую в кресле возле окна с книгой в руке и черной дымящейся сигаретой в пальцах, в свою очередь смотрящую на него.

Глаза Повелителя остановились на вошедших.

– Могу я спросить, как вам удалось попасть сюда? – спросил он спокойно.

Коннор положил на стол медальон и его губы растянулись в довольной ухмылке, когда он увидел, как божественные губы Принцессы задрожали от ярости. Она быстро встала и подошла к Повелителю. Принцесса и Эвани смотрели друг на друга, разделенные лишь столом. Глаза Маргарет Урбс были непроницаемыми, а Эвани – враждебными.

Это была первая возможность для Томаса Коннора сравнить их. Он ненавидел себя за это, но не смог удержаться.

Принцесса была несколько выше, чем Эвани и, без сомнения, прекраснее. Это было нечестно, сказал себе Коннор кисло – чертовски нечестно сравнивать красоту Эвани с неземной красотой Черного Пламени Урбс. Это было все равно, что сравнивать простую красоту шиповника с изящной орхидеей или обычную бабочку-капустницу с роскошной тропической красавицей-бабочкой.

Повелитель заговорил.

– Я предполагаю, у вас был повод придти сюда.

– Да, – ответила Эвани. – Я не могу выдержать этого… быть заключенной в комнате. Мне нужно было увидеться с вами.

Ее губы задрожали. Она была великолепной актрисой, Коннор внезапно понял это.

– Вы знаете я… у меня кровь метаморфа. Вы понимаете, что это означает. Я должна находиться на открытом воздухе и дышать воздухом под открытым небом, а не идущим из вентиляторов Дворца. Поэтому я пришла просить у вас немного свободы. Просто позволение гулять, время от времени, во Внутренних Садах.

Коннор изумился, каким образом прогулки во Внутренних садах могут помочь ей бежать, ведь Дворец окружал сады.

– Я собирался освободить вас, но пока что не могу этого сделать, – сказал Повелитель. – До тех пор, пока я не получу того, чего хочу от Томаса Коннора.

– Но я этого не выдержу! – дрожа всем телом воскликнула девушка.

Повелитель повернулся к Коннору.

– Ты помнишь о своем обещании? – спросил он. – О второй его части, где обещал ничего не предпринимать против меня?

– Я не нарушу данного слова, – твердо сказал Коннор.

– Хорошо, тогда я не вижу никаких препятствий.

Повелитель произнес несколько слов в коробку, находящуюся перед ним, и потом заговорил с Эвани.

– Тебе предоставлена свобода передвижения в коридорах и Внутренних Садах – не больше. А что касается тебя, – его глаза на мгновение остановились на Конноре, – то ты как-то справляешься без моего позволения. Это все.

Эвани вновь опустилась на колено, поднялась и отправилась к выходу. Когда Коннор последовал за ней, Повелитель сказал:

– А ты, Томас Коннор, задержись.

Коннор обернулся и взглянул в довольное лицо владыки.

– Я должен сказать, – заявил Повелитель, – что моя сестра не послушалась меня.

Принцесса насмешливо рассмеялась.

– Разве я когда-нибудь слушалась тебя, Хоакин?

– Номинально, время от времени.

Он замолчал, мгновение холодно изучая свою сестру.

– Как ты наверное знаешь, – заявил он, – я собрал Конклав на послезавтра. Я очень занят. Но я не забыл о твоем обещании, Томас Коннор, и не потерял интереса к древним знаниям. Таким образом, ты можешь отправиться в палаты за Тронным залом и выполнить свое обещание объяснив Маргарет, насколько хватит времени о математике, в особенности о логарифмах, и устройстве, которое, как я слышал, позволяет вычислять их. Это все.

Коннор встретился глазами с Принцессой.

– Я могу, на сей раз, послушаться тебя, Хоакин, – сказала она и направилась к двери.

Коннор последовал за ней. В коридорах суетились клерки, готовясь к Конклаву. Залы Дворца были более людными, чем раньше. Дважды каменноликие, длинноволосые Бессмертные проходили мимо них, вскидывая руку в приветствии Маргарет Урбс.

Она повернула к Южному Коридору.

– Это не тот путь, – заметил он.

– Мы направляемся в башню.

Она искоса взглянула на него.

– Скоро ты поймешь для чего нужен такой большой Дворец. Здесь соберется двадцать тысяч Бессмертных, и мы должны каждому из них предоставить комнату. Половине всех Бессмертных мира!

– Половине! Эвани сказала, что вас три миллиона.

Она откровенно улыбнулась.

– Нет ничего страшного в том, что Сорняки переоценивают нашу силу.

– Тогда, для чего сообщать об этом мне?

Ее улыбка походила на улыбку Монны Лизы.

– Я ничего не делаю без повода, – единственное, что она ответила.

Он рассмеялся. Когда наконец они добрались до вершины башни, не взглянув на могучий город внизу, Принцесса достала ручку и бумагу, села и посмотрела на Коннора.

– Ну? – заявила она. – Начнем?

И он принялся говорить. Сейчас он видел перед собой новую Маргарет Урбс, совершенно неизвестную, за исключением тех мгновений, когда он упомянул о Венере Милосской, или несколько раньше в лесу, когда она продемонстрировала ему, насколько обширны ее знания в истории и политике.

Она была сообразительной, любопытной, настойчивой и необыкновенно быстро схватывала информацию. В ее образовании были солидные пробелы. Часто ему приходилось останавливаться, чтобы объяснить самые элементарные вещи, в то время, как иногда, она молча следовала за ним сквозь лабиринт самых запутанных рассуждений, не задавая ни единого вопроса.

Вечер заканчивался, тьма опустилась над огромным городом, и наконец она отбросила ручку.

– Достаточно, – сказала она. – Мы должны создать таблицы десятичных логарифмов. Они будут бесценными на Землее. – И только сейчас тень насмешки появилась в ее голосе. – Я надеюсь, ты понимаешь, – заявила она,

– что, когда мы получили твое знание, все поводы для того, чтобы держать тебя в живых – исчезли, а для того чтобы убить – остались.

Он рассмеялся.

– Тебе нравиться пугать меня, не так ли? Неужели тебе еще не надоело? Повелитель верит моему слову. Я верю его слову – а не твоему. – Его губы сжались. – Если бы я не верил ему, то сбежал бы сегодня утром. Что мешало мне выхватить у тебя оружие, оглушив тебя в пустынном месте – или даже похитив тебя – и сбежать на «Небесной Крысе»? Я ведь никогда не обещал не убегать. Меня здесь держит вера в его слово и желание увидеть, как окончится эта игра!

– Ты нигде не был бы в безопасности, Томас Коннор, – мягко сказала Пламя, – разве что, я смилостивилась бы над тобой. А почему ты еще живешь

– загадка, настолько огромная, что я сама изумлена. Я никогда раньше не была столь милостива с тем, кого так сильно ненавижу.

Она сверкнула своими изумительными изумрудными глазами.

– А я ненавижу тебя?

– Ты лучше разбираешься в ненависти, чем я.

– И кроме того… кроме того, я думаю, – она слабо улыбнулась. – Что если бы я так же сильно любила, как ненавижу, то даже смерть не смогла бы остановить меня. Но нет человека достаточно сильного, чтобы покорить меня.

– Или может быть, – ответил он, – он не заинтересован в тебе.

Она снова улыбнулась с явными следами тоски на лице.

– Ты очень силен, – согласилась она. – Мне, должно быть, понравилось жить в ваши древние времена. Жить среди великих воинов и великих создателей красоты. Как минимум, они были настоящими мужчинами – ваши древние. Я могла бы полюбить одного из них.

– А разве ты, – спросил он с иронией, – никогда не любила ни одного мужчину?

Он не смог уловить ни одной насмешливой нотки в ее голосе.

– Любила? Мне казалось, что я влюблялась сотни раз. И как минимум, дюжину раз я отправлялась к Хоакину просить его о том, чтобы он дал бессмертие мужчине, которого я люблю. Но Хоакин давным-давно поклялся Мартину Сейру, что будет награждать бессмертием лишь достойных, и он держит свое слово.

Она криво улыбнулась.

– Для того, чтобы доказать, что он достоин, человек тратит всю свою молодость и, кроме того, Бессмертные – ученые сухари – вовсе не в моем вкусе! Хоакин отказывал мне каждый раз, когда я просила об одолжении, желая удостовериться в том, уверена ли я, что никогда не устану от того, за кого прошу. И просил меня поклясться, что я уверена. И понятное дело, я не могла поклясться.

Она задумчиво замолчала.

– Он, как всегда, прав; всегда. И они надоедают мне, еще до того, как старость портила их.

– А что сделала ты, чтобы доказать, что ты достойна бессмертия? – насмешливо спросил Коннор.

– Я говорю серьезно, – ответила Принцесса. – И не хочу заниматься пикировкой. Мне кажется, я могла бы полюбить тебя, Томас Коннор.

– Благодарю, – он отвесил поклон, ожидая увидеть блеск в глазах, но не заметил его. – В мои времена, делать подобные заявления, было в обычае мужчин.

– Твои времена! – вспыхнула Маргарет Урбс. – Неужели меня волнуют доисторические обычаи и предрассудки? Неужели ты думаешь что Черное Пламя будет такой же стеснительной и скромной, какую изображает из себя твоя Эвани?

– Ты бы нравилась мне чуточку больше, если бы вела себя так же.

– Я тебе не нравлюсь. Ты просто ненавидишь меня, потому что я представляю из себя все то, что ты ненавидишь в женщинах. И, кроме того, ты не можешь заставиться себя ненавидеть меня. И я склоняюсь к тому, что ты любишь меня.

Он рассмеялся сейчас в свою очередь насмешливо.

– Я Маргарет Урбс! – вспыхнула она. – Чего я хочу от тебя? Ничего! Я вообще не хочу тебя, Томас Коннор. Ты будешь, как и все остальные… ты будешь стареть. Твои могучие плечи согнуться, ты станешь толстым или усохнешь. Твои чистые глаза станут бледными и водянистыми. Твои зубы пожелтеют, а волосы выпадут, и затем – ты умрешь!

Она выхватила сигарету из коробки и выпустила струю дыма ему в лицо.

– Помни об этом, когда мы освободим тебя – если это когда-нибудь произойдет! Можешь отправляться и кричать на весь мир, что ты один изо всех мужчин был достаточно силен, чтобы отвергнуть любовь Маргарет Урбс. Можешь сказать, что Черное Пламя не смогла сжечь тебя; не смогла даже согреть тебя. – Ее голос задрожал. – И можешь сказать, что ни один человек, за исключением тебя не знает – насколько… она несчастлива.

Ее прекрасные глаза были полны слез. Он изумленно смотрел в них. Неужели она снова притворяется? Неужели от Маргарет Урбс не осталось ничего, кроме сотен масок и тысяч поз – ничего настоящего внутри? Он выдавил из себя сардоническую улыбку, потому что невероятная красота девушки действовала на него помимо его воли.

При этой улыбке ее лицо потемнело.

– И затем скажи, – сказала она сквозь стиснутые губы, – что Черное Пламя не волнует, как твои разговоры отразятся на мнении людей о ней, потому что она будет гореть, пока ты и те, с которыми ты будешь говорить, через несколько лет превратятся в пыль! Пыль!

Снова Коннор улыбнулся и Пламя резко обернулась.

– Я думаю, ты можешь идти, – сказала она глухо.

Но Коннор почти не слышал ее. Он размышлял о странности сочетания черного и золотого в душе Принцессы, дразнящей, ненавистной, потрясающей до невозможности и одновременно чего-то скорбного, почти жалкого. Словно, подумал он, он увидел правдивую душу в женщине, которую встретил в лесу, а все остальное было маскарадом.

Он окинул взглядом совершенство ее лица, погруженного сейчас в печаль, когда она смотрела на миллионы светящихся окон. Затем искра движения привлекла ее внимание в бассейне тени во Внутренних садах.

– Кто-то в Садах, – заметил он отсутствующим тоном.

– О, – заметила Принцесса безжизненно, – это должно быть Антарктический Бессмертный наслаждающийся садом под чистым небом.

Она щелкнула экраном визора.

– Сады! – приказала она. – Северный берег бассейна.

Приглушенный смех привлек его внимание. Он резко развернулся. Здесь перед его глазами была Эвани, сидящая на скамейке. Ее голова покоилась на плече Яна Орма, его рука обнимала ее за талию!

– Лакей! – воскликнула Принцесса с презрением. – Дворцовый лакей!

Но несмотря на ее смех и собственную сконфуженность, Коннор заметил, что в ее глазах стоят слезы.