Текст книги "Салиха Султан. Борьба за жизнь (СИ)"

Автор книги: Стелла Валентэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Мои львы, мои султанши. – какой бы она временами жестокой не была, но бабушка с госпожи отменная.

– Нурбану, а где Мурад? – спросила я, увидев, что подозрительно отсутствует шехзаде.

– Он с повелителем, Салиха. Султан пожелал вместе с старшим… – на слово «старшим», женщина сделала явное ударение. – …шехзаде, отправиться в янычарский корпус.

– Корпус? – удивилась я. – Зачем?

– Мурад ведь старший шехзаде… – указав нам на подушки, сказала Валиде. – Ему пора уже предстать перед янычарами. Еще год или два, и он принесет клятву.

– Я тоже принесу клятву, бабушка! – крикнул Мустафа. – И буду ходить с повелителем в походы.

– Подрасти еще. – возмутился Осман.

– Я уже взрослый!

– Маленький еще, да и я старше!

– Осман, Мустафа, хватит. – возразила я им. За это время сыновья научились понимать меня и по взгляду. – Дети, вам пора на уроки. Всем. – дети отошли от Хюррем Султан, поклонились, а вместе с ними и дочери Нурбану и Чичек, а затем, покинули покои.

– Осман и Мустафа мне напоминают, Селима и Баязида. – с серьезным лицом сказала женщина. – И мне это не нравиться, Салиха. Займись лучше их воспитанием.

– Не волнуйтесь, Валиде. Мои сыновья никогда не пойдут друг против друга.

– Салиха… – перебив тишину, сказала Нурбану. – Ты выглядишь уставшей? Знаю, что сегодня ты была у себя. Наверно… снова продумывала, как избавиться от той несчастной.

– Да, Нурбану, так и было. А ты, вот я смотрю наоборот, цветешь и пахнешь, только не пойму для кого. Ты же последние несколько месяцев спишь одна в своей постели. – ответила я, увидев, как Нурбану это зацепило.

– Не забывайте, что я здесь. – возмутилась Валиде. – Чичек, а ты как? Давно я тебя не видела.

– Слава Аллаху, все хорошо, молюсь о Вас.

– Конечно, твои дни лишь в молитвах и проходят. – съязвила я, чем обратила на себя недовольный взор Хюррем Султан. – А что? Разве я не права?

– Язва… – хоть и тихо сказала Чичек, но я все равно услышала это, и немного засмеялась.

– Я сегодня собираюсь отправиться в свой вакф, чтобы раздать деньги и собрать жалобы.

Нурбану, Чичек, вы поедите со мной. – меня не удивило то, что я останусь здесь, ведь я прекрасно знаю, что ни я, ни Нурбану не в фаворе у султанши. Ее любимицей стала Чичек, да и ладно.

– Отличная идея, госпожа. – сказала я, вставая с подушки. – Вы отправляйтесь в свой вакф, а я пока займусь гаремом, Вы ведь хотели устроить сегодня праздник, а я проверю, все ли хорошо.

– Прекрасно, Салиха. – мы всегда улыбались друг другу так, словно готовы были вцепиться друг другу в шею. – Заодно и проверь, готовят ли сегодня на ночь Рабие хатун. – госпожа явно пыталась сделать мне неприятно, но это у нее не получилось. Не получалось это уже очень давно.

– С Вашего разрешения. – я поклонилась и покинула покои, наконец убрав со своего лица эту наигранную улыбку.

– Внимание!!! – кричал ага, когда я зашла в гарем. Остановившись возле девушек, выстроенных в ряд, я пыталась внимательно всмотреться в новые лица, чтобы увидеть, насколько они красивы.

– Госпожа. – ко мне подошла Фахрие калфа. – Все в порядке?

– Да, Фахрие. Как проходит подготовка к празднику?

– Все хорошо, госпожа. Сладости готовиться, будет убрано, музыка и танцы… .

– Покажи мне, кто из них Рабие хатун. – махнув рукой одной из девушек, та сделала шаг вперед. Невысокая блондинка, очень мила и симпатична на лице. Взгляд свой она прятала, а руки дрожали, сжимая платье.

– Так это ты… – я подошла к ней, и, осмотрев с ног до головы и обратно, слегка улыбнулась. – Я отправляюсь к себе, приведите девушку ко мне, я хочу узнать о ней. – совершенно случайно мой взгляд попал на девушку с темными волосами, и невероятно знакомую мне внешность.

– Госпожа… – ко мне подошла Нихтан, отвлекая от мыслей.

– Да. Иди за мной, Нихтан.

POV Автор.

Мустафа, Осман и Джихангир сидели на мягких подушках за своим столом, и занимались каллиграфией. Маленькие Сулейман, Эзель и Фатьма в это время играли в детской с наложницами, а старшие дочери в музыкальном классе учились играть на дуде.

Краем глаза, Осман увидел, что слова, написанные его кровным братом Мустафой, намного красивее и аккуратней, чем у него, и, дождавшись, пока учитель отвернется, будучи увлеченным рассказами о далеких землях, потянулся к чернильнице брата и перевернул ее прямо на лист бумаги.

– Осман, что ты наделал?! – с возмущением крикнул Мустафа, чем обратил на себя внимание учителя.

– Я ничего не делал! Ты сам перевернул, я видел!

– Нет, это ты специально испортил! – встав с подушки, Мустафа подошел к брату, и так же взяв чернильницу с его стола, вылил на его лист.

– Мустафа! – возмутился Осман, но, не сдержавшись, поднялся на ноги и толкнул младшего брата. Тот в ответ толкнул и его. Так, между шехзаде завязалась легкая драка.

– Шехзаде, хватит, прошу вас! – кричал учитель, пытаясь разделить мальчиков.

– Осман, Мустафа, хватит! – к ним подбежал Джихангир, чтобы помочь разделить братьев, но в итоге лишь от Османа получил в лицо. От удара, шехзаде упал назад.

– Хватит, шехзаде.!!!

Гевхерхан и Шах Султан с легкостью управлялись игре на дуде, чего нельзя было сказать об остальных дочерях султана. Анаид специально со всей силы дула в инструмент, наблюдая за тем, как у их учителя глаза сжиматься, а брови сходиться к носу.

– Все, хватит, хватит! – крикнул он. – Госпожа, я понял, что это не Ваш инструмент. Может, попробуем что-то другое?

– Не хочу другое! – бросив дуду, возмутилась девочка. – Я вообще не хочу этим заниматься! Я хочу к Валиде!

– Анаид, не кричи. – попыталась успокоить сестру Эсмахан. – Лучше попробуй и правда другой инструмент. Например…. – султанша осматривалась вокруг, пока ее взгляд не попал на чанг. – О, например чанг. Может тебе лучше… .

– Твое мнение я не спрашивала! И вообще, не лезь ко мне и моим братьям и сестре! Ты такая же, как и твоя мама! Может, и ты захочешь нас убить!

– Замолчи, Анаид! – встала на защиту сестры и матери Гевгерхан. – Немедленно проси прощение!!!

– Госпожи, прошу вас… – тихим и слегка напуганным голосом произнес учитель.

– И не подумаю! – только в ответ сказать хотела и Шах Султан, как услышали крики из класса шехзаде. Желая узнать что произошло, султанши отправились к ним.

Салиха сидела на тахте возле окна, и наблюдала за стоящей напротив Рабие. Девушка, все так же наклонив голову, не насмеливалась поднять взгляд на госпожу.

– Джеври хатун… – обратилась она к своей служанке. – Налей мне шербета.

– Слушаюсь. – девушка налила шербет из кувшина в два стакана. И испив из одного, стала ждать, не произойдет ли чего. Махнув рукой, давая знать, что все хорошо, служанка протянула второй стакан Салихе.

– Рабие, откуда ты? – спросила султанша, после чего сделала глоток ароматного напитка.

– Из Родоса, госпожа.

– Родоса? Так ты гречанка?

– Да, госпожа. – она так тихо говорила, что казалось, сейчас упадет от плохого самочувствия.

– А какое у тебя имя было при рождение?

– София.

– Красиво, но тебе не идет. София, значит мудрая, но пока я не знаю, достойна ли ты носить это имя. Рабие, скажи, кому ты верна?

– Госпожа, моя верность принадлежит нашему повелителю и всем, кто ему дорог.

– Прекрасный ответ, но не совсем то, что я хочу слышать. Мне нужна твоя верность. Мне и только мне.

– Госпожа, если Вы меня удостоили такой чести, я готова на все, ради Вас. – все звучало так сладко, слишком сладко.

– Отлично. – Салиха кивнула Нихтан, и та подала мне мешочек с деньгами. Взяв его, женщина подошла к Рабие, и протянула девушке. – Возьми это.

– Я… – девочка напугано подняла глаза. – Я не…

– Возьми. Это, скажем так, на будущее, чтобы ты не забывала о своей верности.

– Благодарю, Вас. – она взяла деньги, и снова поклонилась.

– Нихтан, отведи ее обратно. Пусть готовиться к вечеру.

– Слушаюсь. – ответила Нихтан, и взяв Рабие, провела ее к выходу.

– Госпожа. – к Салихе подошла Джеври. – Простите, но разрешите вопрос.

– Тебе интересно, почему я дала ей деньги.

– Да.

– Нужно вносить разнообразие в мое избавление от этих наложниц, а то Босфор уже усеян их телами. Когда она приготовиться к ночи, спрячьте хатун по пути в бельевой, а мешочек опустошите из ста ахче до пятидесяти.

– Я не понимаю.

– Завтра все узнаешь. – сделав еще один глоток, девушка посмотрела в отражение, и улыбнулась сама себе.

Вдруг в двери постучали, но только султанша собиралась разрешить войти, как дверь распахнулась, и в покои вбежал Зюмьлют-ага, а за ним вошли все дети госпожи. Позади всех стали их служанки. Склонив головы, все, кроме Сулеймана и Эзель, стали в ряд перед матерью. Младшие же, подбежали к Валиде.

– Зюмьлют, что произо… – увидев на лице Джихангира под глазом царапину с покраснением, женщина подбежала к мальчику. – Джихангир, ты… – взяв лицо сына, она осматривала его. – Что случилось? – посмотрев на Османа, спросила она.

– Мама, я… – сказал Мустафа.

– Нергиз, Нигяр, заберите Сулеймана и Эзель. – встав с колен, Салиха подошла к младшим детям и поцеловав их в лобики, улыбнулась. Дождавшись, пока детей уведут, она позвала Джихангира к себе.

– Басак хатун, приведи лекаршу. – служанка, которая присматривала за Джихангиром молча поклонилась и покинула покои.

– Ну. – поставив сына возле себя, сказала женщина, но дети молчали. Поняв, что отчитывать их при служанка лучше не надо, одним кивком она указала им покинуть комнату. – Я повторять не буду. Что случилось?

– Госпожа… – начал Зюмьлют. Меня позвал Коркут-ага, учитель наших шехзаде и сказал, что те подрались между собой, а Анаид Султан… – девочка посмотрела на евнуха таким пронзительным взглядом, что тот замолчал.

– Анаид? – тон Салихи был понятен, и девочка, склонив голову, проговорила:

– Эсмахан меня оскорбила.

– Как?

– Она… она назвала Вас рабыней и моих братьев… сказала, что брат Мурад станет Султаном, а братьев убьет. Я не сдержалась…! – девочка подняла голову, и, глядя матери в глаза, продолжила. – Вы ведь сами учили меня, защищать братьев и не давать себя в обиду. Вот, я и не сдержалась. Если я поступила не правильно, прошу, простите меня. – она снова опустила голову.

– Подойди ко мне. – протянув руку, сказала Салиха, и девочка сделала как ей сказали.

– Молодец, моя дочка. – положив руку на щеку дочери, та мило улыбнулась, но наклонившись к уху добавила. – Но впредь, отстаивай свою правоту так, чтобы тебя не обвиняли и не выставляли потом в дурном свете. – выпрямившись, женщина снова улыбнулась. – Иди к себе. Ты наказана, и сегодня на праздник не попадешь.

– Но, Валиде…

– Я все сказала. Иди. – девочка надув губы, поклонилась и покинула покои.

– Зюмьлю, перед началом праздника зайдешь к Анаид и скажешь, что я пускаю ее в гарем. Пусть пока подумает, что наказана, может и поймет, зачем я это делаю. А теперь вы. – переведя взгляд на сыновей, Салиха сложила руки накрест на груди.

– Валиде, это все Мустафа! – крикнул Осман, указав на брата.

– Вовсе нет! Он первый пролил, чернила на мой лист. Учитель часто хвалит меня, вот ему и не нравиться.

– Нет, ты первый! ты встал и вылил, чернило на мой лист, а затем, испачкал мой рукав! – мальчик указал на руку. – Вот!

– Тихо! – не выдержав, спора сыновей, крикнула султанша. – Сейчас вы скажете, кто из вас виновен.

– Он! – в один момент мальчики указали друг на друга.

– Джихангир. – опустив взгляд на стоящего рядом сына, дожидалась ответ она, но тот молча опустил голову.

– Что же. Раз так, наказаны оба. Вы братья, роднее вас шестерых, во дворце нет никого. И я не вечна, и отец ваш. Когда придёт тот день, вы должны все стать опорой друг для друга, и я не хочу видеть у вас разногласий, тем более когда от них страдают ваши родные!!! – вывалила гнев женщина. – я сообщу повелителю… вы завтра не отправитесь с повелителем на конную прогулку.

– Валиде!!! – крикнули мальчики, но Салихе хватило движения рукой, чтобы те замолчали. – Идите в свои покои и подумайте о своем поведение. Я не хочу вас видеть сейчас. – переглянувшись, Осман и Мустафа поклонились и ушли, за ними покинул комнату и Зюмьлют. Через примерно минуту пришла лекарша. Она осмотрела лицо шехзаде, и, нанеся мазь, ушла.

Сев на кровати возле Джихангира, и прижав его к груди, левой рукой поглаживала по голове, а правую руку положила на его руки, что мальчик сложил на коленях.

– Валиде. – обратился тот.

– Что?

– Прошу, не ругайте братьев, они лишь хотят побольше Вашего внимания и похвалы.

– Разве я вас обделяю в этом? Разве я не радуюсь всем вашим достижениям?

– Нет, мама, что Вы, просто… – мальчик отстранился от женщины и посмотрел на нее. – Мы все Вас очень любим, но все хотят, чтобы вы были постоянно с ними.

– И что же мне делать? Я ведь люблю всех своих детей одинаково сильно.

– Простите их. Обоих.

– Ох… – снова обняв сына, тяжело вздохнула султанша. – Мой маленький, справедливый шехзаде.

Чичек стояла позади Хюррем и Нурбану, наблюдая за тем, как Валиде Султан раздаёт деньги и подарки беднякам, но все благодарят ее и Нурбану, а Чичек, словно не замечают.

– Айла хатун. – обратилась блондинка к своей служанке.

– Да, госпожа.

– Все готово? Сделала то, что я приказывала?

– Да. Сегодня ночью, шехзаде выпьет яд.

– Прекрасно. – улыбнувшись сказала женщина. – Завтра мы станем на шаг ближе к трону.

– Простите, но у Вас ведь нет шехзаде, как Вы…

– Придёт время, и ты все узнаешь. Все узнают.

Вечером музыка доносилась из всех углов гарема. Девушки, облачились в роскошные платья, свои самые красивые украшения, сделали самые необычные прически, развлекали госпожой в гареме. Фахрие калфа подошла к Хюррем и наклонившись к ней, проговорила на ухо.

– Рабие хатун готова. Я сказала повелителю, что она от Вас, и он согласился принять ее.

– Отлично. Сначала заберем у Салихи ночь субботы, потом ночь понедельника, а там, смотри, и ночь четверга больше не будет ее. – улыбнулась Хюррем, посмотрев на Чичек. – И тогда, ты снова станешь вхожа в покои моего сына.

– Госпожа. – улыбнулась, склонив голову блондинка.

– За этим всем молча наблюдала Нурбану, и уже планировала, как избавиться от Салихи, а затем и от Чичек, и их детей.

В это время Селим сидел на троне в своих покоях, и попивая бокал за бокалом пьянящего напитка, и наблюдал за тем, как перед ним танцуют девушки. Каждая из них извивалась так маняще, словно готовы были прямо сейчас отдаться повелителю.

Двери в покои султана со стороны гарема открылись, и туда вошел Локман-ага. Он наклонился к Селиму и что-то прошептал, на что в ответ получил лишь кивок. Евнух зал знак музыкантам и те перестали играть. Все молча поклонились и быстро вышли, оставив Селима одного. Он медленно встал с трона, и немного пошатываясь, прошел вглубь комнаты. Поставив уже пустой стакан, мужчина еле потянулся к кувшину, но сил поднять его не было. Двери в покои открылись, и порог переступила девушка, в фиолетовом платье, а лицо ее спрятано под вуалью. Девушка медленно подошла к султану, и положив руки на его плечи, медленно и нежно сняла с него халат.

– Кто ты, хатун? – он потянулся к вуали, но девушка поймала его руку, и, посмотрев на него, взглядом улыбнулась.

– Та, что купила эту ночь у рабыни. – убрав свою руку, Салиха дала возможность падишаху снять вуаль. Тот удивился, увидев свою Баш Хасеки.

– Салиха?

– Не ожидал?

– Что ты…?

– Я же сказала, что рабыня, которую приготовили к тебе на эту ночь, продала свою верность, за пятьдесят ахче. – сделав шаг вперед, Салиха потянулась к правому уху султана и нежно прошептала. – Только я, слышишь. Только я должна быть в твоих покоях, а остальные недостойны этого. Запомни. Не достойны. – сделав шаг назад, Салиха улыбнулась. Селим, всматривался в ее выразительные глаза, пока страсть не накрыла его с головой.

Двери в покои шехзаде Джихангира открылись, и к нему подошла служанка с подносом, на котором стоял стакан с молоком.

– Шехзаде, ваше молоко.

– Я не хочу сегодня.

– Но шехзаде, Ваша Валиде сказала, чтобы раз на несколько дней нужно пить молоко. – настаивала рабыня.

– Ладно. – нехотя взяв стакан, мальчик сделал несколько глотков, после чего скривился. – Странный вкус какой-то.

Комментарий к Начало эпохи. Война Хасеки Внешность Эсманур:

https://images.app.goo.gl/xt5mgPu7TkpJyKtr9

====== Боль, эмоции, помеха. ======

POV Салиха.

Я, проснувшись в султанский покоях, уже не увидела Селима. Как мне позже сообщил ага, повелитель отправился на собрание дивана. Не особо расстроившись, что проснулась без него, я встала с кровати, и одевшись, вышла из покоев. Только переступила порог, как чуть не столкнулась с хранителем покоев.

– Госпожа. – поклонился он.

– Ахмад-ага, доброе утро. Почему ты не с повелителем?

– Как только падишах покинул свои покои, сообщил мне отдать в гареме приказ. – я уже догадывалась о чем пойдет речь.

– Да? – сделала вид, что не понимаю о чем он, спросила я. – Ну и?

– Хатун, у которой Вы… – он опустил голову.

– Говори, я же не кусаюсь.

– У которой Вы выкупили ночь с султаном приказано выслать в старый дворец.

– Правда? – улыбнулась я. – Что же. Теперь все будут знать, что это непозволительно. – я лишь увидела как мужчина поклонился мне и я ушла.

Доходя до гарема, остановилась перед ним. Девушки стояла по левую сторону, выстроившись в ряд, в это же время Нурбану стояла и разговаривала с хатун, которая так и не попала в покои султана.

– Нурбану… – подошла я к женщине. – Ты прощаешься со своей подругой?

– Салиха, она мне рассказывает, как ты вчера позвала ее к себе, и попросив о верной службе, дала свои деньги. – брюнетка протянула мне мешочек с моими инициалами. Я посмотрела на наложницу, и та мигом опустила свой взгляд.

– Так и есть. – сказала я. – Я предлагала ей свою защиту, если в замен получу верность и первым что я спросила, готова ли она продать ночь с повелителем. И она согласилась.

– Клянусь, госпожа. – девушка упала на колени перед Нурбану. – Я этого не делала. – она начала плакать.

– И это твоя защита? – спросила Хасеки.

– Именно. – улыбнулась я. – Ее за это казнить должны, но нет, я попросила повелителя, чтобы тот просто сослал ее. И это…! – я повернулась к остальным. – Ждет всех, кто осмелиться предать повелителя, продав свою верность! – я кивнула агам, и те подняли наложницу. – Считай, ты еще легко отделалась живя в этом месте. – кивком я дала знак чтобы евнухи отвели ее прочь. Я развернулась, чтобы уйти в мои покои, как Нурбану взяла меня за руку.

– Ты смеешь при мне угрожать наложницам?

– Ну, я же не тебе угрожаю. Успокойся. – я резко выдернула руку и вместе со своими служанками вернулась в свои покои. Но и здесь мне отдыха не было.

Зайдя в свою комнату, я приказала Джеври накрыть в покоях, чтобы я с детьми позавтракала, но вдруг, увидев сидящую на тахте возле окна Хюррем Султан с моими детьми, я немного удивилась.

– Валиде Султан. – поклонилась я. – Я не знала, что Вы сегодня навестите нас.

– Да, вот, решила с внуками посидеть немного.

– Бабушка пообещала, что мы, как только станет теплее, отправимся в охотничий домик на несколько дней.

– Конечно, как будет на то воля Аллаха. – улыбнулась я.

– Дети, вы пока идите к себе, я поговорю с вашей мамой. – ох уж этот взгляд, который не сулит ничего хорошего. – дети встали, поклонились и выбежали из комнаты в свою детскую.

– Вы хотите, поговорит о той хатун, которая продала свою ночь?

– В этом дворце нет святых и безвинных, но я более склонна поверить той наложнице, чем тебе. – женщина встала и подошла ко мне. – Сколько девушек покинуло этот дворец из-за тебя? Кто так, как эта несчастная, а кто, только в саване.

– Я не понимаю, к чему все это, госпожа.

– Хватит прикидываться. – Валиде приблизилась ко мне еще сильнее.

– Хорошо. – я всегда ей улыбалась, пряча взгляд, но если уж на то пошло. Я подняла голову и посмотрела султанше прямо в глаза. – Тогда и у меня вопрос – сколько душ погубили Вы? – женщина сразу изменилась в лице. – Кроме того, что за Ваши грехи погибли все шехзаде, которых Вы родили, так и еще дочери своей жизнь испортили браком с… – я не успела договорить, как получила пощёчину. Отвернув голову, я сразу приложила свою руку к месту удара.

– Ты, кажется, забыла, кто ты, и кто перед тобой. – возмутилась Хюррем Султан. – Ты рабыня в этом дворце, и твое положение может измениться в любой момент, а теперь, ты еще нажила себе одного врага. Я больше не буду защищать тебя.

– А Вы никогда и не защищали меня. Все, что я имею – добилась сама, как и Вы. Так что подумайте, не повторяете ли Вы судьбу покойной Валиде Султана Сулеймана.

– Ах ты маленькая…. – только она замахнулась, как мы услышали.

– Мама. – повернувшись в сторону, я увидела Османа, наблюдавшего за этой картиной.

– Возвращайся к себе. – приказала султанша, опустив руку.

– Я не оставлю маму. – сын подошел ко мне, и стал передо мной. – Валиде Султан, прошу, оставьте маму, и не делайте больше так.

– Осман… – только женщина хотела что-то сказать, как тот грубее перебил ее.

– Валиде Султан, я не дам маму обидеть, даже Вам. – Хюррем посмотрела на внука, потом на меня, и молча, не проронив больше ни слова, покинула комнату. – Мама. – Осман поднял голову на меня. Я присела возле сына, поглаживая его по густым темным волосам, не могла нарадоваться. – Тебе больно? – он положил свою руку на мою щеку.

– Нет, лев мой. Мне не больно.

– Почему бабушка ударила тебя?

– Не знаю. – улыбалась я, но все же обида немного душила меня. Она сама когда-то была на моем месте, а теперь… .

– Мамочка, не расстраивайся. Я не дам никому тебя обидеть. Я буду защищать тебя и братьев и сестер.

– Я рада это слышать, лев мой. Будь сильным и смелым, но запомни, никогда не проявляй неуважение к отцу и бабушке.

– Но она же…

– Помни обиды, но не показывай это им. Пусть не знают, что зреет в этой голове. – я приложила палец к его лбу. Ты будущий султан, и помни, что я говорю.

– Обещаю. – я обняла сына, и душу мне грело опознавание того, что я воспитала достойного наследника.

POV Автор.

Чичек стояла в покоях Хюррем Султан с дочерью Фатьмой, дожидаясь ее.

– Мама… – обратилась девочка. – А Хюррем Султан…? – девочка не успела договорить, как дверь в комнату распахнулась с такой силой, что комнату пронзил холод сквозняка.

– Хюррем Султан. – сказала Чичек, вместе с дочерью поклонившись. Женщина, как только увидела внучку, немного успокоилась, но при ней говорить не собиралась.

– Фатьма, возвращайся к себе, позже придёшь. – девочка поклонилась и ушла, а Чичек осталась.

– Валиде, что случилось?

– Эта Салиха… – яро произнесла имя женщина. – Она не просто делает, что ей вздумается, так и еще детей воспитывает неподобающе.

– Простите, что я это скажу, но я уже давно говорила, что от нее нужно избавиться. Чего и следовало ожидать, одним моим выкидышем она не обойдется. Сколько хатун беременело, но почему-то ни один шехзаде не выжил.

– Я надеялась на то, что они с Нурбану в этой войне друг друга уничтожат, но я ошибалась. Теперь твоя очередь, Чичек.

– Госпожа, Вы знаете, я сделаю все, что прикажете. – поклонилась та.

– Знаю. Готовься, сегодня ты пойдешь на хальвет к султану.

– Разве он примет меня? Сегодня же ночь четверга.

– Именно. Если все получиться, и в эту ночь ты останешься в его покоях, считай, первый шаг сделан.

Нурбану громко смеялась. Ее веселило то, что сделала Салиха. Сидя на диване в своих покоях, она смеялась почти, что до слез. Напротив стояла Джанфеда и не могла понять такую ее реакцию. Но дождавшись, пока султанша успокоиться, еще раз спросила.

– Госпожа, так что же Вас так развеселило? – снова спросила калфа.

– Она раньше не проявляла себя так сильно и делала все руками других, но сейчас… она делает большие успехи к своему провалу. И у меня созрел один план.

– И что же Вы придумали?

– Приготовь сегодня на ночь ту наглую хатун… как там ее…? – задумчиво пытаясь вспомнить имя девушки, ходила она по комнате. – Ах, да, Мерьем хатун. Приготовь ее сегодня на ночь.

– Госпожа, простите, я Вас не понимаю. Зачем готовить какую-то хатун, если можете пойти к повелителю Вы.

– Так надо. Руками одной, уберем другую, и таким образом, расчистим мне путь.

– А как на счет Чичек хатун?

– А что Чичек хатун? Она пусть и дальше прячется по своим норкам и молчит в тряпочку.

– Я сделаю все, как вы прикажите.

В этот вечер, когда каждая из султанш уже уложила своих детей спать, решили, что пришло время готовиться. Все знали, что Фахрие калфа отправилась в покои к повелителю, чтобы узнать, кого он хочет видеть в своих покоях этой ночью.

– Повелитель. – поклонилась калфа. – Нурбану Султан, Салиха Султан и Чичек хатун ждут Вашего приказа. Кого Вы сегодня хотите видеть? – спросила женщина. Но только султан, сидящий за столом и разбирая бумаги, поднял голову на калфу, чтобы произнести имя фаворитки, как Фахрие продолжила. – Но я решила, что возможно, Вы бы хотели сегодня увидеть здесь цветок, красивее которого среди наложниц нет, и решила на всякий случай приготовить ее.

– И что же это за цветок? – с легкой ухмылкой спросил тот.

Салиха поправляла корону, стоя перед зеркалом. Джеври хатун как раз принесла последний штрих – духи, как в двери постучали.

– Войди! – сказала женщина и двери в покои открылись. Порог переступил Зюмьлют-ага, который быстрым шагом подошел к госпоже. Сложив руки впереди себя, евнух поклонился, не смея поднимать головы. – Ты уже пришел? Я почти готова.

– Госпожа… – чуть дрожащим голосом сказал ага. Салиха сразу поняла, что что-то здесь не так. Повернувшись к евнуху, она чуть наклонила голову, чтобы увидеть его лицо. – Ну же, подними голову. – ага сделал это, но очень медленно. – Ну, же! – не выдержала она.

– Госпожа, повелитель сегодня позвал к себе…

– Кого? Не уж-то Нурбану? – расстроенно и одновременно зло спросила та.

– Нет. Одну наложницу по имени Мерьем.

– Что? – все это время Салиха держала в руках стакан с шербетом, но услышав новость о том, что ее ночь, ночь четверга забрала какая-то хатун… женщина не удержала стакан, и тот упал, звеня по полу. Ее ноги подкосились, и если бы не служанка, она, возможно, не удержалась бы на ногах.

– Госпожа, лекаря… – произнес евнух, но Салиха подняла руку, дав знак, чтобы тот замолчал.

– Вы знаете, что нужно сделать.

– Конечно, все меры будут приняты. – ответил ага.

– Идите прочь. – холодно, сдерживая эмоции сказала та. Все быстро поклонились, и молча покинули комнату. Салиха же, сняв с себя корону, осторожно положила ее на стул, но лишь пока ее никто не видит, она может не сдерживать эмоции. Упав на колени, женщина начала плакать, сжимая губы, чтобы не выдать лишнего звука и не разбудить детей. За эти последние семь лет, даже рождение детей не укрепило их любовь. Чем дальше, тем чаще Селим зовет к себе других наложниц. И чем дальше, тем больше Салиха понимала – его любовь проходит. Или уже прошла. Но султанша даже не заметила, как за тем, что она плачет, наблюдает шестилетний Джихангир, задаваясь вопросом: – Почему мама плачет?

Гарем уже погрузился в сон, а на втором этаже в комнате для подготовки, две наложницы, среди которых была и Эсманур, помогали Мерьем собраться на ночь.

– Тебе так повезло. – сказала другая – Лале хатун.

– Конечно, повезло, я ведь счастливая раба Аллаха. – Эсманур не разделяла этого восторга подруги по несчастью, с которой она вместе прибыли во дворец.

– Но будь осторожна. Одну сегодня уже выгнали с гарема. – добавила Эсманур. – Дай Аллах, чтобы ты хоть живой пробыла несколько дней.

– Меня никто не тронет, не посмеет. Сегодня я проведу ночь, потом еще и еще, а затем, когда рожу сына, посажу его на трон и стану управлять государством. – дверь в покои открылись, и в них вошел Локман-ага. Он осмотрел девушку с ног до головы и улыбнулся.

– Красавица какая, думаю, повелитель будет доволен. – сказал ага. – Ты готова?

– Готова, ага.

– Отлично. Тогда пойдем. – кивнул евнух.

– Сейчас… – она подошла к столику, где стоял нетронутый ее стакан с шербетом. – В горле пересохло от волнения. – сделав несколько глотков, та быстро выбежала из комнаты, ловив на себе завистливые взгляды Эсманур и Лале. Нет, Эсманур не имела таких амбиций, как у Мерьем, она хотело одного – отомстить Хюррем Султан, которая стала причиной смертей ее отца – Великого Визиря Ибрагима-паши и ее матери – Нигяр хатун, отобрав у нее сначала жизнь сына, а потом и ее собственную.

Селим, стоял в своих покоях, сложив руки за спиной. Он ждал, когда же придёт тот «цветок», о котором говорила Фахрие. И вот, дверь в покои открылась и в них вошла девушка. Темные и длинные волосы до пояса сразу привлекли на себя внимание государя. Девушка поклонилась, и так осталась, не поднимая ни головы, не разгибая колен.

– Подними голову. – приказал султан и девушка так сделал. – Как зовут тебя?

– Мерьем, повелитель.

– Мерьем? Очень красивое имя. Не зря мне тебя называли цветком. – мужчина подошел к девушке и положив руку на ее спину, одним движением вытянул шнурок, который ослабив платье, сбросил из тонкого стана девушки. Та дрогнула то ли от испуга, то ли от стеснения. – Не бойся, хатун, я не сделаю тебе больно. – проведя руками по обнаженному телу, Селим, прижал ее к себе и страстно поцеловал.

На утро следующего дня, когда день был на удивление спокойным и солнечным, Салиха проснулась, чувствуя на груди теплое дыхание. Открыв глаза, она увидела, что возле нее, упершись носом в подбородок, мирно спит Джихангир. Она не помнила когда это ее сын пришел и лег возле нее, но рядом с ним, все плохие мысли проходили прочь. Поглаживая мальчика по голове, женщина вспоминала, как когда-то, живя еще в двадцать первом веке, когда ей было примерно столько же, как и сыну, она боялась грозу, и прибегала в комнату родителей, залазила под одеяло и крепко прижималась к своей маме, а с другой стороны, их обнимал отец. Эти воспоминания нахлынули на нее эмоции.

«За всеми этими интригами я и забыла о свои детях. О тех, кто больше всего нуждается во мне» – подумала девушка, не сумев сдержать одинокую слезу, которая пройдя по ее щеке, упала на лоб Джихангира.

– Мама? – открыл глаза мальчик. – Ты снова плачешь?

– Нет, сынок, не плачу. – вытирая след сказала та. – Ты когда пришел?

– Я проснулся ночью и увидел, что ты плачешь, а потом уснула. Я захотел поспать возле тебя.

– Спасибо, мой хороший что остался.

– А почему ты плакала?

– Не плакала, просто устала немного. – сев на кровати поудобней, я поправила сына рядом, и обняв его правой рукой, прижала к себе. – Акиде! Джеври! – позвала она служанок. – Приведите детей, и прикажите, чтобы нам накрыли здесь.

– Слушаюсь. – те поклонились и вышли, через несколько минут вернувшись с шехзаде и султаншами. Они все сидели на кровати и много разговаривали. В этот момент весь мир вокруг казался пустым, ведь они вместе, рядом.