Текст книги "Простые радости"
Автор книги: Стелла Камерон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
Глава 3
Он лежал перед ней.
Обнаженный.
Прекрасный.
Всем своим существом источавший опасность.
Феникс перевела взгляд от его вытянутой руки к внимательным глазам. Ну что, рискни, вызывающе говорили они.
Что ж, она рискнет. Ради Эйприл, которую больше некому защитить, она рискнет.
– Ты уверен, что выдержишь это как настоящий мужчина? – спросила она, доставая крем из баночки, которую держала в руке. – И холодные руки тоже? Стиснешь зубы и перетерпишь?
– Я уже перетерпел, – невозмутимо произнес он. – Поставь это на место и подойди сюда. Урок первый: ты должна делать все, что хочет клиент. Что бы он ни захотел. Ты с ним не споришь, не задаешь вопросов, не пытаешься переубедить. Если он чего-то хочет, значит, и ты этого хочешь. Поняла? Феникс поставила баночку обратно на полку.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– У меня нет имени.
– У всех есть имя.
Она сделала шаг в его сторону:
– У меня нет такого имени, которое я хотела бы носить. Мои родители были садистами.
Он не улыбнулся.
– Феникс – это твоя фамилия?
Она медленно протянула ему руку:
– Ви Джи Феникс. Тридцати лет. Не замужем. Родилась в Нью-Йорке. В настоящий момент ищу место, где могла бы обосноваться.
Холодные, мозолистые, сильные пальцы обернулись вокруг ее руки и потянули.
– Другую руку, Ви Джи Феникс. – Не дожидаясь, пока она послушается его, он сложил ее ладони, зажав их в своих руках, и потер.
Дрожь, начавшись у нее в затылке, прошла по позвоночнику и дальше вниз, затихнув под коленками. Загадочный человек мистер Уайлд. И сексуальный, самый сексуальный мужчина, с которым она была так близко.
– Холодные, – прошептал он. Его большие пальцы описывали круги на ее указательных. – Ты же знаешь, что может случиться с мужчиной от холодных пальцев. Мы этого не хотим.
Еще раз жаркая волна накатилась ей на грудь и прошла по телу. За сегодняшний день она успела покраснеть столько раз, сколько не случалось за многие годы.
– Ну что, согрелись? – Она попыталась высвободить руки.
Он не выпускал ее.
– Не совсем. – Продолжая держать ее руки в своих, он поднес их к самым губам и нежно подул.
– Кто-нибудь делал так, когда ты ребенком возвращалась с мороза?
Феникс не могла говорить. Кожу на голове жгло и покалывало. И лицо. И кончики сосков.
Перехватив ее руки за запястья, он еще раз обдал ее пальцы теплым, щекочущим дыханием и улыбнулся, увидев, что они сжались в кулаки.
Хорошо, что он не может заглянуть ей в туфли.
– Тебе придется поработать локтями, – сказал он. – Чтобы массаж был глубже.
Швед Йоран был большой поклонник работы локтями. Он был большой поклонник того, что привлекало к нему поток счастливых клиенток, плативших за несколько сеансов в неделю.
– Конечно локтями, – сказала Феникс. Каким-то чудом голос прозвучал бесстрастно. – И если понадобится, коленями, – добавила она, не задумываясь.
– Да, конечно, мэм. Ну, я готов. Начнем испытание. Он задержал долгий взгляд на ее груди, чтобы оценить, чего достиг он своей маленькой игрой. Если бы он мог проникнуть взглядом внутрь! Ледяная Феникс, как окрестили ее коллеги в Оклахоме, очень быстро начав таять, теперь полностью расплавилась. Внутри ее была жидкость. И кое-где снаружи – тоже.
Опять этот проклятый румянец.
Он отпустил ее запястья, опустил лицо на стол и вытянул руки вдоль туловища.
– Начинай, – неразборчиво пробормотал он. Феникс бросила взгляд на запертую дверь. Пошевелив онемевшими пальцами, она зачерпнула горсть тягучей мази из баночки, которую оставила открытой. Осторожно, для пробы, она смазала левое плечо, участок под твердыми, выпуклыми мышцами, не сократившимися даже тогда, когда она намеренно усилила давление.
Теплый и неподдающийся. Она смазала оба плеча и руки до локтя, а он в это время повернул лицо, и она увидела, что глаза его закрыты.
Забудь о нем. Ты должна забыть про мужчину и помнить об Эпприл. Эйприл тогда сказала, что встретила здесь одного удивительного человека, который ждет не дождется, когда она выйдет за него замуж. Человек этот имел отношение к клубу. И Феникс не могла даже попытаться связаться с Эйприл, потому что личные звонки работникам не разрешались. У Феникс тогда уже возникли смутные подозрения, но Эйприл только смеялась в ответ и заверяла ее, что беспокоиться не о чем.
Музыка изменилась, стала медленнее. Послышался одинокий звук рожка.
Кожа его блестела. Тени играли на золотистом фоне.
Феникс прошлась по позвоночнику до талии сначала двумя пальцами, а затем – костяшками, надавливая всем весом.
– М-м, – одобрительно отозвался он.
Мужчина, имеющий отношение к клубу. Он никак не отреагировал, услышав имя Эйприл. Но люди здесь необычные, и реакции у них тоже необычные, – они, наверно, так хорошо отточены и управляемы, что прячутся прежде, чем появляются.
Она погладила спину от позвоночника к бокам. Широкая, красивая, невероятно мощная спина.
Графиня упомянула четырех своих партнеров. Сколько же среди них мужчин? И который из них был связан с Эйприл? Она говорила, что человек нашел ее в оздоровительном клубе в Сан-Франциско, где она работала инструктором. Он убедил ее приехать сюда. Безусловно, это был один из владельцев – один из партнеров.
Роман Уайлд мог быть этим человеком, мужчиной, имя которого Эйприл – пока – не могла назвать. Правда, Эйприл любила пофантазировать насчет мужчин. Не надо об этом забывать. Но во время их разговора Эйприл была не такой, как всегда, молодой и радостной и полной надежд.
Такой Феникс ее никогда раньше не знала.
Она продолжала работать, обхватив руками бока Уайлда, не забывая время от времени надавливать большими пальцами. Он, видимо, загорал раздевшись догола.
– Я, кажется, еще не встречался с сексоманкой.
Феникс подпрыгнула и отдернула руки.
Его губы скривились в довольную ухмылку.
– Значит, ты потихоньку заводилась и я застал тебя врасплох?
– Ты себе льстишь.
– Расскажи-ка мне, что значит быть сексоманкой?
– Я… – Крепко сжав губы, она с новой силой накинулась на его мускулы. Она принялась тузить их кулаками, как это делал Йоран. С мрачным удовлетворением она увидела, как Роман вздрагивает от боли.
– Некоторые люди вроде тебя ловят кайф от боли. Когда испытывают боль сами – и доставляют ее другим. Это правда?
Феникс обработала локтем его правую трапециевидную мышцу и двинулась к лопатке.
– У-у, милая. Ну и локоточки у тебя! Почти больно. Больно, но приятно. Так больно, что хочется еще. Тебе это доставляет удовольствие?
Ответом была та же самая процедура на левой стороне. Движение было таким быстрым, что его рука обхватила ее талию прежде, чем она успела отреагировать.
– Я тебе немножко помогу, – произнес он, улыбаясь и не раскрывая глаз. – Тебе хорошо?
– Отпусти.
– Ах, ах. Клиент всегда прав, помнишь? Клиент всегда заказывает музыку.
Если положение станет щекотливым, она ничего не сможет поделать.
– Клиент заказывает музыку, – согласилась она, еще раз бросив взгляд на дверь.
Он слегка ущипнул ее чуть ниже талии. Она судорожно вдохнула.
– Тебя приятно потрогать.
Не может быть, чтобы она была женщиной его типа, – разве только все женщины его типа.
– Тебя тоже приятно потрогать. – Можно ему и подыграть. Он открыл глаза:
– Расскажи, что с тобой происходит. Шаг за шагом.
– Что ты имеешь в виду?
– Я хочу узнать, что ты чувствуешь, когда делаешь мне массаж. Я клиент, и я хочу знать, что происходит с сексо-манкой, получающей удовольствие, массируя мужчин – и женщин тоже? Мне кажется, у нас есть клиенты, которые вдохновятся, если будут знать, что возбуждают тебя. Я даже уверен, что такие есть.
«Ой, мамочка». У нее засосало под ложечкой.
– Женщины на меня ровным счетом никак не действуют, дружок.
– Жаль, – произнес он. – Это плохо. Ты должна научиться быть милой со всеми.
– Милой, – пробормотала она. – Я и так очень мила. Он провел пальцами вверх-вниз под шелковым поясом у нее на талии, затем положил руки на ее голую спину и начал поглаживать.
– Конечно же, ты очень мила, Феникс. У меня уже возникают вполне определенные мысли насчет того, чего именно я от тебя хочу. Я напугал тебя?
До смерти.
– Я не ребенок, мистер Уайлд. И мне все это знакомо.
– Поработай с косыми мышцами.
Она хотела подойти к нему сбоку, но он остановил ее:
– Я хочу, чтобы ты оставалась на месте. Ты можешь дотянуться.
Как только она склонилась над его спиной, он схватил ее руки чуть пониже плеч и легкими, едва ощутимыми движениями провел по весьма чувствительным внутренним поверхностям.
Феникс остолбенела.
– Что ты чувствуешь? – спросил он.
Она овладела собой:
– Щекотно. А ты что чувствуешь?
– Мне захотелось выяснить – ты везде такая же мягкая?
– Вот уж чего не скажешь о тебе.
– Расскажи мне об этом. Это было сверх ее ожиданий.
– У тебя очень напряженная шея. – Она показала, какая именно. – Мягкие волосы. На удивление мягкие. – Они слегка завивались. Феникс рассеянно дотронулась до завитков и слегка погрузила пальцы в волосы над затылком. – Вы не расслабились, мистер Уайлд. Не напрягайся. Расслабься. Дыши животом.
– Да, мэм.
Она не знала, дышит ли он животом, но от рук ее он перешел к бокам и, продолжая завораживающе поглаживать их, с тягучей, невыносимой медлительностью провел затем по внешним сторонам ее груди и, слегка щелкнув большими пальцами по выпуклостям под сосками, обхватил ее за талию.
– Я расслабляюсь, – сказал он. – А ты?
– Не разговаривай.
Его привлекла полоска обнаженной кожи между юбкой и блузкой. Сначала он потрогал ее кончиками пальцев, потом их тыльной стороной, затем – основаниями ладоней, а потом сомкнул руки у нее на талии, дав понять, насколько бесполезно сопротивление.
– Ниже, – пробормотал он.
«Ниже» означало, что она вытянулась, пока не уперлась ребрами в его плечо.
– Будет проще, если я встану рядом с тобой, – сказала она.
– Кому проще?
– И мне, и…
Она почувствовала, как он обхватил ее бедра, и мысли ее спутались. Она замолчала. Он слегка дернулся, когда она, обработав его бедра, перешла к животу.
– Вот так хорошо, Феникс. Очень хорошо. Как ты себя чувствуешь?
Как в огне.
– Важно, как вы себя чувствуете.
– Держу пари, что под юбкой и под этими черными трусиками у тебя все блестит.
– Богатое воображение. – Когда она найдет Эйприл, то задаст ей за это жару. – Отвлекись и не думай ни о чем. Так ты усилишь впечатление.
– М-м. Я хотел бы усилить впечатление. – Перехватив пониже и сжав покрепче, он притянул ее еще ближе к себе.
Она закрыла глаза: ей стало больно.
– Такая работа меня очень удовлетворяет.
Эти ощущения были знакомы ей, но давно забыты и никогда уже не возникали в сколько-нибудь схожих обстоятельствах.
– Удовлетворяет? – Он ухитрился приблизить губы к соблазнительной полоске кожи. На нее обрушился град лихорадочных поцелуев, сопровождавшихся щекочущими движениями языка и покусыванием крепких зубов.
Ноги Феникс готовы были подкоситься. Она переместила руки ему на затылок. Это было ошибкой. Улыбнувшись, он положил руку ей на грудь, прикрытую зеленым шелковым трикотажем.
Она встретила прямой взгляд его блестящих голубых глаз.
Улыбка была ему к лицу. На Феникс же она действовала разрушительно.
– Что ты думаешь? – спросил он.
– А ты что думаешь?
– Я думаю, что ты – отчаянная.
– Ну что ж, спасибо.
– И чертовски сексуальна.
Она отвела взгляд:
– Поработать над твоими ногами?
– А что если я поработаю над твоими?
У нее перехватило дыхание.
– Сколько человек у вас работает?
– Ты поменяла тему. Так нечестно. Немного. Мы очень тщательно отбираем людей.
– И много народу к вам приходит?
– Никто не приходит. Мы сами приглашаем.
– А я пришла.
Он нашел место, где запахивалась юбка, и скользнул в разрез рукой.
– Ты – особенная.
Феникс стояла не шелохнувшись.
– Красивые ноги. – Ему было достаточно прикосновения, чтобы мысленно дорисовать картину.
– Ты танцуешь?
Не на столе.
– Случается.
– Готов поспорить, что ты прекрасно двигаешься.
Рука продолжала настойчиво изучать.
– Мне это говорили.
– Но чтобы это знать, нужно посмотреть, так ведь? На этот раз рука нежным движением исследовала шов на ее трусиках и опустилась в пах.
От неожиданности она вскрикнула и подпрыгнула.
– У тебя там чувствительное место?
– А у тебя разве нет?
– Опять отвечаешь вопросом на вопрос. Непослушная девчонка.
Рука уже под кружевной окантовкой трусиков.
Феникс затаила дыхание. Она наказала его, царапнув ногтями, но рука его, коснувшись волос, не остановилась.
– Они тоже рыжие?
Если она пройдет испытание, дальше, может быть, будет полегче.
– Темно-рыжие.
– М-м. Приятно об этом подумать. Ты когда-нибудь кончаешь во время работы?
В ней мгновенно вскипел гнев.
– Постоянно. Пока я работала с тобой, я уже два раза кончила.
– Да, и в самом деле отчаянная. – Он пошевелил пальцами. – Я думаю, что ты врешь, но, по-моему, не много надо, чтобы эта ложь стала правдой.
Ее затрясло. Желание было так сильно, что она задыхалась. Это чисто физическое влечение, сказала она себе. Чисто физическое – ведь в этого человека могла быть влюблена Эйприл. А Феникс не собиралась вдруг брать в привычку заниматься сексом с первым встречным.
Он убрал руку и поднялся на локтях. Волосы его были взъерошены, мышцы на шее и груди напряжены. Глаза потемнели от возбуждения.
Переведя дыхание, она произнесла:
– Теперь на спину. Посмотрим, как обстоят дела с другими местами. Интересно, они такие же твердые?
– Очень твердые, – произнес он тихим голосом. – Такие твердые, что в любую минуту могут взорваться.
– А я здесь на что? Переворачивайся.
Он улыбнулся ослепительной улыбкой:
– Либо ты очень наивна, либо ты – именно то, без чего клуб не может обойтись.
Раз уж она зашла так далеко, она не станет поворачивать назад.
– Надеюсь, сейчас вы это поймете. Перевернитесь, мистер Уайлд.
Одним движением он сделал то, о чем она просила. От того, что она увидела, кровь отлила у нее от лица. Сегодня ей пришлось немало испытать – и не раз удивиться. И этот мужчина не стеснялся шокировать ее. Ему, собственно, нечего было стесняться.
Феникс медленно подошла и встала рядом. Она положила ладонь ему на живот и пробежала пальцами по темным волосам, сужавшимся в мягкую линию.
Он зажал язык между зубами и шумно задышал.
– Ты часто делала эротический массаж?
Она даже не знала, что это такое.
– Часто.
Воображение у нее неплохое.
Он прищурил глаза:
– Тебе это нравится?
– Это искусство. А я как актриса на сцене. Если я сыграла хорошо, я счастлива.
Уайлд обхватил рукой ее шею и притянул ее лицо к своему. Она закрыла глаза, ожидая поцелуя.
– Что ты теперь чувствуешь? – прошептал он ей прямо в губы. – Ты хочешь меня, так ведь?
Она не открывала глаз.
Он медленно провел языком по ее нижней губе, и она почувствовала, как обмякло ее тело.
– Ну что же, – прошептал он. – Ты выдержала испытание, Ви Джи Феникс.
Она широко открыла глаза и уставилась ему в лицо. На нем снова проступили жесткие, резко очерченные линии.
– Выдержала? – переспросила она. Ее тело все еще было тяжелым от желания.
– Ты массажистка что надо. – Он приподнял ее, одновременно перебрасывая ноги через край стола. – Я скажу Ванессе, что мы будем дураками, если не возьмем тебя на работу.
Ошарашенная, Феникс сделала шаг назад.
Уайлд встал на ноги, натянул рубашку и джинсы и запихнул ноги в кроссовки.
– Я провожу тебя. Мы с тобой еще встретимся. Кстати, забудь про мистера Уайлда. Меня зовут Роман.
Глава 4
Возраст Розы Смодерс был тайной, которую она явно не собиралась никому выдавать. Кожа ее была свежей и без морщин, а карие глаза – яркими и чистыми. Феникс переехала в квартиру над гаражом три недели назад, но ей пока удалось увидеть, чтобы Роза укладывала свои светлые волосы иначе, чем в тяжелый, тугой узел.
Сегодня вечером Роза сидела в загроможденной цветами гостиной своей белой виллы, что находилась в трех милях от города, с непроницаемым выражением на лице. Ее мягкие губы были плотно сжаты, а не менее мягкие пальцы крепко сплетены у нее на коленях.
Комната была наполнена сладковатым запахом роз, которым веяло от букетов тепличных цветов, доставлявшихся сюда каждую неделю. На этот раз розы были белыми, с алой сердцевиной.
– Ты сказала, что уверена – Эйприл скоро вернется, – произнесла Феникс. Две предыдущие попытки вытащить что-нибудь из Розы не имели успеха.
Она вернулась из Пикового Клуба, переживая все случившееся, решительно настроенная найти Эйприл, а потом уехать из штата Вашингтон со всей быстротой, на которую способен ее заезженный коричневый «шевроле».
– Она вернется. Она сказала, что вернется. Ты же ее подруга, ты должна знать, что она всегда делает то, что обещает.
Роза встала с дивана и потянулась за каталогом, стоявшим на одном из трех стеллажей высотой до подлокотника. Расправив большим пальцем страницу, она протянула каталог Феникс:
– Это платье на мне так же выглядит?
С картинки самоуверенно глядела модель, с руками на бедрах и задранным кверху подбородком. На ней было надето облегающее черное, отделанное бисером платье длиной ниже колена, с узкими рукавами и вырезом, бесстыдно углублявшимся между внушительными грудями.
Феникс перевела взгляд с картинки на Розу.
– На тебе оно выглядит лучше, Роза, – честно призналась она. – Ты в нем просто сногсшибательна.
По губам Розы пробежала довольная улыбка.
– А туфли?
На ней были те же туфли, что и на модели, – из черного атласа, с усыпанными блестками каблуками. В ее ушах висели те же хрустальные серьги, что и на картинке, а на шее блестело подобранное к ним хрустальное ожерелье.
– Туфли потрясающие. И все остальное тоже. Теперь нужно только, чтобы кто-нибудь потрясающий тебя куда-нибудь сводил.
Как она того и ожидала, Роза отвернулась и начала перелистывать страницы каталога. Потом пошла и села на краешек стула, стоявшего перед роскошным белым роялем, заставленным фотографиями в серебряных рамках. Она вела себя так, словно Феникс уже не было в комнате. Время теперь имело гораздо большее значение, чем Феникс ему придавала до приезда в Паст-Пик. Ей нужно было не только найти Эйприл, но и решить, что дальше делать в жизни. Одинокая, без точки опоры, она была слишком уязвимой. Сегодняшнее происшествие доказало это.
Она поднялась с глубокого кресла, подошла к Розе и встала у нее за спиной.
– Хороший сегодня денек? – неожиданно спросила Роза.
– Очень хороший. Везде почки. И крокусы. Люблю крокусы.
– Да ну! Уже в это время года…
– Сколько ты здесь живешь? – Морт и Зельда предупредили Феникс, чтобы она не давила на Розу, пытаясь вытащить информацию о ней самой, но любопытство заставило ее хотя бы попытаться получить некоторые ответы.
– Я родилась в Джорджии. – Голос Розы не утратил мягкого южного акцента. – Мой отец не захотел там оставаться после того, как мамы не стало. Мы приехали сюда. Это было очень давно.
Зельда говорила, что, по-видимому, никто ничего не знает о Смодерсах, кроме того, что отец Розы был очень бо-гат и, когда он умер, Роза сделалась его единственной наследницей.
– Ты еще училась в школе, когда вы приехали в Вашингтон?
Роза пробежала пальцами по закрытой крышке:
– Папа купил мне этот рояль, когда мне было восемь лет. Папа немногим мог мне помочь, но очень беспокоился.
– О тебе?
– В мире так много злых сил, так много способов хорошего человека превратить в плохого. Отец меня от всего этого оберегал.
Феникс поежилась:
– Я видела, как вчера проверяли твою машину. Она великолепна. – Механик из гаража в Паст-Пик долго распространялся по поводу замены масла в автомобиле, на котором ни разу не ездили.
– Подарок от папочки на шестнадцатилетие, – произнесла Роза с мечтательной улыбкой.
Это означало, что Смодерсы приехали сюда, по крайней мере, когда Розе было шестнадцать лет, если не раньше.
– Твой отец никогда не задумывался над тем, чтобы снова жениться?
Роза захлопнула каталог:
– Евангелина что-то приготовила. Пахнет очень соблазнительно. Поужинаешь со мной? Я бы чего-нибудь перекусила.
Другими словами, никакой личной информации пока больше не будет.
– Я обещала пойти поработать несколько часов в «Повороте». Там у них и поужинаю.
Роза кивнула:
– Ты ведь не разговариваешь там с незнакомыми людьми?
– Иногда разговариваю, – удивившись, ответила Феникс. – Я же официантка.
– В следующий раз, когда сюда заглянет Зельда, надо сказать ей, чтобы она внимательнее за тобой присматривала. Так же как за Эйприл. С незнакомыми людьми всегда нужно быть очень осторожной. Иногда незнакомец может заставить тебя сделать такое, чего ты никогда обычно не делаешь.
Феникс почувствовала, что улыбка сошла с ее губ. Как права Роза! Сегодня незнакомец достиг примечательных результатов. Он превратил Феникс в. то, кем она никогда еще не была, – в абсолютно сексуальное создание. А потом он сказал ей убираться и ждать, пока он снова не свистнет ей, как собачонке, чтобы она прибежала.
– Как бы там ни было, – продолжала Роза, – никогда не садись в машину к незнакомому человеку. Знаешь, некоторые уже так делали. Вполне добропорядочные и верующие люди. А потом исчезали. Пропадали. И больше не возвращались.
– Я не буду садиться в машины к незнакомым людям, – механически произнесла Феникс. – О чем вы говорили с Эйприл?
– Почему ты спрашиваешь? – Роза уставилась на Феникс пристальным взглядом. – Если она твоя подруга, то ты все о ней уже знаешь.
Феникс пожала плечами, но поняла, что вела себя неосторожно.
– Я ее долго не видела. Мне интересно, что произошло за это время. – Морт и Зельда решили – все они достигнут большего, если Роза не заподозрит, что Феникс усиленно разыскивает Эйприл, будучи уверенной в ее странном исчезновении. Владельцы «За Поворотом» не выпускали Розу из поля зрения, регулярно поставляя продукты для Еванге-лины, ее экономки, жившей вместе с ней. Они знали о хрупком здоровье Розы и о том, что о внешнем мире, и манившем, и пугавшем ее, она привыкла узнавать из рассказов Эйприл.
– Эйприл на Среднем Западе.
Для Феникс это сообщение было как удар молнии.
– На Среднем Западе? Откуда ты знаешь?
– Она мне оттуда пишет. Меня удивляет, что она тебе не написала.
– Я много переезжала с места на место. – Феникс знала по опыту, что, если она проявит слишком много интереса, Роза переменит тему.
Когда Феникс впервые пришла в ресторан к Морту и Зельде, чтобы навести справки об Эйприл, те отвечали очень уклончиво. Постепенно они раскрылись и сообщили, что Эйприл пришла к ним в поисках квартиры. Они подумали, что Розе неплохо было бы пообщаться с новым человеком, и были правы. Она взяла Эйприл к себе и очень скоро привязалась к ней. Эйприл продолжала заходить в «Поворот» еще почти год, а затем, без всякого предупреждения, перестала заглядывать. Они боялись, как бы с ней не случилась какая-нибудь неприятность, но ничего не могли разузнать, потому что Роза утверждала: Эйприл уехала ненадолго.
И тогда они предложили Феникс – которая приехала в Паст-Пик, зная адрес Эйприл – попросить у Розы сдать ей жилье, не показывая своего истинного беспокойства об Эйприл. Черные глаза Зельды затуманивались от переживаний, когда она рассказывала, как несчастна была Эйприл и что она приходила в «Поворот» только затем, чтобы поговорить с людьми, которым от нее ничего не было нужно, с людьми, которые могли ее выслушать.
О чем говорила Эйприл? О своих мечтах. О замужестве о детях и о доме; о том, что скоро все это у нее будет, если она немного потерпит.
Почему Роза не знала, что Эйприл работает в Пиковом Клубе? Потому что Эйприл была очень привязана к Розе и боялась задеть ее чувства. Роза была недостаточно светской чтобы принять существование клуба, созданного для удовлетворения капризов богатых, влиятельных и пресытившихся людей, – мысли о таком клубе нарушили бы ее покой. Она бы своим нытьем заставила Эйприл бросить работу.
– Хочешь взглянуть на открытки от Эйприл? – Голос Розы звучал озабоченно. Иногда Феникс казалось, что Роза довольна своей жизнью. Иногда она была уверена, что в этой женщине живет страстное и единственное желание – желание принадлежать к тому миру, который так ее пугал.
– Если ты не против, то с удовольствием, – сказала Феникс, тщательно скрывая любопытство.
Роза поднялась и подошла к изящному белому с позолотой бюро. Она открыла крышку, выдвинула ящик и достала небольшую пачку открыток, перевязанных белой ленточкой. Развязав ленточку, она протянула верхнюю открытку Феникс.
– Вот, – сказала она. Рука ее слегка дрожала. – Открытка от моей Эйприл. Она такая милая девочка. Такая заботливая и добрая. Она обязательно вернется, вот увидишь.
Пшеничные поля под ослепительно голубым небом. У Феникс так и чесались руки перевернуть открытку и прочесть.
– Это в Канзасе, – сказала Роза. – Видишь, что пишет Эйприл?
У Феникс перехватило дыхание.
– Ты точно не будешь возражать, если я прочту?
– Конечно нет. Ты мне нравишься. Ты хорошая, как Эйприл. Ты не осуждаешь меня за то, что я такая.
Такое утверждение удивило Феникс.
– Ты чудесная, Роза. Честная и щедрая – и порядочная. – Она перевернула открытку. Привет, Роза. Тебе бы здесь понравилось. Все по-простому, и люди простые – не юлят и не притворяются. Иногда я думаю, что все честные люди на земле исчезли, но это не так. Всего хорошего. Целую, Эйприл. Феникс смахнула слезу с ресниц и взглянула на почтовый штемпель: Канзас-Сити весной прошлого года. Ее сердце сжалось.
– Ты плачешь? – тихо спросила Роза.
Феникс подняла глаза:
– То, о чем она пишет, наводит меня на грустные мысли. Значит, с ней не все хорошо обращались. – Не все.
Роза прикусила губу и кивнула:
– Я тоже всегда это ощущала. – Она взяла открытку, но больше из пачки доставать не стала. – Спасибо за добрые слова.
– Это правда.
– Ты точно не останешься на ужин?
– Не сегодня, но спасибо за приглашение. Завтра зайду. Тебе что-нибудь принести?
Роза закрыла бюро и покачала головой:
– У меня есть все, что мне нужно, моя дорогая. Феникс сделала движение, чтобы уйти, но остановилась.
Нужно было рискнуть.
– Роза, я… За последние несколько лет я и сама не всегда была счастлива.
Яркие карие глаза Розы моментально оживились.
– Я знаю, дорогая. Я испытываю к тебе те же чувства, что испытывала к Эйприл. Наверное, именно это вас сблизило, п Равда? Необходимость чувствовать чью-то защиту?
Голова этой женщины была забита не только картинками из каталогов.
– В каком-то смысле. Есть люди, которых я не подпускаю близко к себе. Не волнуйся, они не опасны. – Дай Бог, чтобы это так и было. – Но я хочу, чтобы меня оставили в покое. Если кто-нибудь приедет сюда и будет расспрашивать обо мне – или об Эйприл, – пожалуйста, скажи, что ничего не знаешь.
– А кто-то должен прийти? – Роза встала, выпрямившись и обхватив себя руками за плечи.
– Нет! Нет, скорее всего нет. Просто я очень хочу… нет, я решила заняться личной жизнью. Так что все в порядке.
– У тебя неприятности, Феникс?
Она не ожидала такого вопроса.
– Конечно нет.
Роза качнулась из стороны в сторону:
– Ты знаешь, я не такая хрупкая, как могу показаться. Я всегда говорила это папе. Скажи мне, если тебя действительно что-то беспокоит, я помогу.
На мгновение Феникс почувствовала желание обнять эту женщину. Но вместо этого сказала:
– Спасибо, но беспокоиться не о чем.
– Понятно. – Роза расправила черное платье на стройных бедрах. – А ты… ты знаешь, с Эйприл все в порядке. С ней ничего не стряслось.
– Нет.
– Правда. Я знаю, что права. Ты ведь не думаешь, что с ней что-то случилось?
Феникс прокашлялась:
– Я хочу, чтобы Эйприл скорее вернулась. Я по ней скучаю.
– Я тоже, но я просто знаю, что она в безопасности. У нее такое доброе сердце, а доброе сердце хранит от неприятностей. – В каждом с трудом произносимом слове сквозило желание, чтобы так оно и было.
– Я уверена, что ты права, – ответила Феникс.
– Но ты хочешь, чтобы я никому не говорила о тебе или Эйприл.
– Да. – Она хотела, но не осмелилась просить Розу не упоминать о том, что Феникс как-то связана с Эйприл. – Не думай больше об этом. Я слишком беспокоюсь по пустякам. Мне пора в «Поворот». Желаю тебе хорошо поужинать.
Она оставила Розу наслаждаться обществом молчаливой, но расторопной Евангелины и вышла из дома через широкую веранду, находившуюся перед зданием «Белла Розы». Отец Розы не жалел трудов, чтобы создать своей маленькой дочке любые условия, вплоть до того, что построил за городом, на нескольких акрах поросшей лесом земли, великолепную виллу в южном стиле и назвал поместье в честь своего единственного ребенка.
И это поместье стало для ребенка тюрьмой.
Феникс поежилась от холода и быстро сбежала вниз по ступенькам на посыпанную гравием дорожку, вдоль которой росли густые, тщательно подстриженные кусты. У Розы работали преданные люди, посвятившие себя поддержанию «Белла Розы» в порядке.
Темнота уже окутала силуэты деревьев и оград. Феникс успела полюбить вид ночного неба вдали от крупных городов. Чернота казалась такой абсолютной, а мириады звезд – столь ослепляющими, что она раньше и представить себе такого не могла.
Вечерний воздух был наполнен ароматом мокрых сосен и не так давно прошедшей зимы. В тишине таилась прохлада. Облака неподвижной пеленой окутывали луну и затемняли звезды. Единственным звуком был приглушенный шорох невидимой жизни, раздававшийся из подлеска рядом с дорогой.
Отойдя от освещенного дома, Феникс стала ориентироваться по бледному мерцанию гравия. Гараж, находившийся в одном здании с ее квартирой, стоял на открытом месте, в конце широкой дорожки недалеко от ворот. Очевидно, в этой квартире когда-то жил шофер Смодерсов. Безукоризненный черный «роллс-ройс» – всегда содержавшийся в отличном состоянии – соседствовал с нелепым «астоном-мартином». Этот «ролле», как сообщили Феникс, принадлежал раньше мистеру Смодерсу, и его держали наготове на случай, если мисс Роза решит им воспользоваться.
Феникс оставила свой «шевроле» в конце дорожки, ведущей к гаражу.
Она убыстрила шаг почти до бега. Где же Эйприл? Ее вещи все еще находились в квартире. Возможно, не все, но достаточно много, чтобы предположить, что Эйприл и в самом деле собирается вернуться.
Почему эта похожая на привидение графиня фон Лейден вела себя так, будто никогда не слышала об Эйприл? Феникс точно знает, что Эйприл работала в клубе.
Феникс остановилась. Она бежала потому, что была напугана. Страх всегда мешал ей принимать разумные решения. Но на этот раз для страха не было оснований. Эйприл и раньше пускалась на безумные предприятия, так что это, наверное, просто очередная блажь. Она появится.
Что-то шевельнулось.
Феникс вдохнула и задержала дыхание. Ей уже начинает мерещиться.
Все-таки что-то шевельнулось. В кустах, на другом конце дорожки.
Енот? Или даже медведь?
Такая мысль ее не вдохновляла. Она снова побежала.
Что-то щелкнуло.
