Текст книги "Простые радости"

Автор книги: Стелла Камерон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

– Я совсем не обвиняю тебя, дорогой. И ты, возможно, мог и не знать, что она опасна.

Роман вцепился в руку Дасти:

– Как Феникс может быть опасна?

– Я не могу говорить об этом по телефону. Вилли сейчас в Италии с одним из избранных клиентов. Я могу даже сказать с кем. Это священник, Честер Дюпре. С одним из наших лучших клиентов, – кстати, он не имеет никакого отношения к этому делу. На одной из вечеринок о ней было сказано нечто пугающее. И я именно это слово – пугающее – и хотела сказать, дорогой.

– Я приеду, как только смогу.

– Мы не можем во всем этом пачкаться. Ты меня понимаешь, дорогой? – Она даже и представить себе не могла, как «дорогой» был сейчас растерян.

– Конечно понимаю. Если ли у тебя какие-нибудь мысли о том, что нам следует предпринять?

– Сначала мы должны увериться в том, что опасность действительно существует, ведь это могут быть только слухи. Хотя я и не могу себе представить, как такие слухи могут быть связаны с массажисткой, если она всего лишь массажистка.

– Что?

– Я бы лучше с тобой встретилась. Единственное, что могу сказать, – если сказанное Вилли правда, нам потребуется кое-что из твоих профессиональных навыков.

В волнении он облизал губы:

– Такие как?

– Мы подумаем позже, но, видимо, подобное ты делал уже много раз. Сначала мы, конечно, все хорошенько обдумаем. Затем, когда решим, ты начнешь действовать. Я знаю, что люди, подобные тебе, очень хороши в организации – как бы это сказать? – перегруппировок. Да?

Полное молчание.

Графиня фон Лейден намекает, что, возможно, она и Джеффри попросят Романа убить Феникс.

Он встретился с озабоченным взглядом Дасти и еще крепче сжал его руку.

– Роман! Роман, ты еще здесь, дорогой?

– Здесь и готов все выполнить, Ванесса. Поговорим, как только увидимся. – Он снова посмотрел на Дасти и внезапно осознал то, что он едва не упустил из виду. – Майлс, – сказал он, – об этом тебе сказал Майлс?

– Да. Он услышал об этом в Риме.

– Но ты не называла его Майлсом.

Перед тем, как рассмеяться, она немного поколебалась.

– О, извини. Иногда я забываю. Майлс Вильям Вилбертон. Достопочтенный. Для близких людей он просто Вилли.

Стоя в дверях, он довольно долго наблюдал за ней.

Вытянувшись на боку, спиной к двери, она почти что спала, но все-таки продолжала играть с Джуниор. Солнечный свет пробивался через занавески и ласкал женщину и ребенка. Волосы Феникс горели, волосы же Джуниор отливали бледным золотом.

Ребенок вытащил игрушечную змею из коробки с игрушками и играл с ней, положив головку на руку Феникс.

– Ш-ш, – прошептала Феникс.

Джуниор повторила за ней:

– Ш-ш. – Она дотянулась длинным черным языком змеи до лица Феникс, оттащила змею назад и затем еще крепче прижала ее к себе. – Ах!

– Разве ты не дашь мне эту змею? – спросила Феникс. Джуниор многозначительно посмотрела в глаза Феникс.

– О, ты ведь дашь, да?

Тут же змея снова молниеносно оказалась у ее лица.

Роман увидел, что Дасти выходит из кухни, и жестом показал ему, чтобы тот не прерывал игру. Скорчив мину, Дасти ретировался. Джуниор кружилась вокруг Феникс. Пухленькой ручкой она дотянулась до рыжей пряди и стала ее гладить.

Романа охватили чувства, которые нельзя было назвать неприятными. Одно ночное задание пошло не по плану, и вся его жизнь изменилась. До этого он был сам по себе – не считая неписанного закона, по которому он был ответствен за любого другого члена своей команды, – после этой ночи он уже таким никогда не будет. Да он и не хотел таким быть. «Скажи Вилли».

Черт, он бы «сказал» Вилли. Может быть, убил бы его. Отдать ему прелестную, невинную маленькую девочку – если она даже и нужна ему, что почти невероятно. Ужасно было даже думать о том, чтобы отдать Джуниор Вилбертону.

Нет, все, что он хочет и будет делать, должно быть направлено на то, чтобы как можно лучше заботиться о ребенке Эйприл Кларк.

– О, ты такая замечательная, детка, – произнесла Феникс, – если у меня когда-нибудь будет ребенок, я хочу, чтобы он был похож на тебя.

Джуниор нашла это забавным.

Роман понял, что ему следует поглубже вздохнуть. Детям нужны и мать, и отец, которые бы заботились о них. По себе он знал, что это такое, когда их нет.

Но едва ли Феникс относится к женщинам-матерям. Ведь так?

– Такая мяконькая, – еле слышно произнесла Феникс, – ты не хочешь спать, детка?

Джуниор наградила ее одним из своих детских поцелуев, которые всегда так умиляли Романа.

Феникс хихикнула и перевернулась на спину, увлекая за собой и Джуниор. Джуниор вела себя так же, как и с Романом, когда он с ней играл: она вытянулась на груди у Феникс, уткнувшись лобиком в ее подбородок и посасывая при этом свой большой палец.

Нежный ребенок, зеленая змея и прелестная женщина. Феникс обняла Джуниор и щекой прижалась к ее головке.

На цыпочках Роман вошел в комнату и сел рядом с ними. Зеленые глаза Феникс сияли, и она улыбалась. Он вытянулся во весь рост, положив одну руку под голову, а второй обняв женщину и ребенка.

– Ш-ш, – прошептала Феникс, – она заснула.

Роман поцеловал ее в лоб:

– Иногда кажется, что время остановилось.

Без сомнения, сейчас у нее в глазах стояли слезы.

– И сейчас? Мне этого очень хочется.

– И мне, – он вздохнул. – Нам уже пора подумать о нашем будущем, ведь правда?

– Ты думаешь?

Он посмотрел на Джуниор:

– Я не сделаю ничего, что оказалось бы плохо для нее.

– И не связался бы с плохой женщиной?

– А ты плохая женщина?

– Тебе судить. – Так же как ее доброта отражалась на ее лице, в ясных глазах и дрожащих губах – так же верно было и то, что у него была репутация человека, прекрасно разбирающегося в людях.

– Ты самая лучшая, детка. Я никогда не забуду последнюю ночь.

– Не в присутствии ребенка, – пробормотала она. – Это было каким-то нереальным, да?

Роман нахмурился:

– Мне это показалось достаточно реальным.

– Но это было… Одной из верениц подобных ночей? В силу определенных обстоятельств? Случайность? Необходимость?

Он погладил ее бедра:

– Может быть, всего понемножку. Но что касается меня, первое слово, которое в связи с этим пришло мне в голову, – желание. Я желал тебя, Феникс. Я страстно желал тебя. И страстно желаю сейчас.

Она дотронулась до его ноги, затем рука скользнула туда, где находилось очевидное доказательство того, что он говорит правду. Она перестала улыбаться.

– Я тоже желаю тебя, Роман. Я поздно начала и, очевидно, много потеряла. Я надеюсь это наверстать. Истинное желание… это интересно.

Он подавил смешок:

– Интересно? Думаю, интересен способ описать его. Сейчас мне необходимо вернуться в клуб. Я хочу отвезти тебя к Насти. Он позаботится о тебе, пока я не вернусь.

– Я же не ребенок, Роман.

– А кто сказал, что ты ребенок?

– Ты мне говоришь, что делать. Говоришь, где мне находиться. Мне не нравится…

– Меня не волнует, что тебе это не нравится. – Не подумав, огрызнулся он. Ее застывший взгляд привел его в себя. – Прости. Конечно, меня это волнует. Дело в том, что ты в опасности. Тот парень сказал, что вернется.

– Меня больше беспокоит Евангелина.

– Конечно. Но мое дело сейчас – беспокоиться и о тебе.

– Кто поручил тебе это дело?

– Я сам, – коротко ответил он. – Меня волнует все, что касается тебя. То, что произошло с нами, имеет для меня значение.

Она подняла подбородок:

– Это имеет значение и для меня.

– Ты не должна так говорить. Я не забыл, как много это должно было значить. И не думаю, что я такой уж толстокожий, что не оценил того, что ты подарила мне. Ты для меня не просто прекрасное тело, Феникс. И даже не просто женщина. Мы должны будем поговорить о том, что мы значим друг для друга. Но не сейчас. Будь добра, пожалуйста, сделай, как я прошу.

Она поудобнее положила головку Джуниор и отвела взгляд от него.

– Пожалуйста! Я не могу заставить тебя, – он мог и сделал бы это, если бы захотел, – но я делаю только то, что для тебя сейчас лучше. Именно теперь ты нуждаешься в моей помощи.

– Да, знаю, – спокойно ответила она, – я, возможно, пожалею об этом, но боюсь, мне будет трудно перестать нуждаться в тебе.

Ей следует реально смотреть на вещи. Если она не начнет этого делать – он когда-либо еще раз переменится.

– Мы поговорим, когда я вернусь из клуба?

– Почему ты должен туда идти?

«Чтобы мне сказали о причине, по которой, возможно, я должен буду убить тебя».

– Графиня хочет меня увидеть.

– И ей достаточно только щелкнуть пальцами, чтобы ты сразу же туда побежал?

– Что-то вроде этого.

Феникс снова посмотрела на него и слабо улыбнулась:

– О, дорогой. Мои слова звучат так, будто я ревную, да? Он улыбнулся в ответ. Ее рука, покоившаяся на его плоти, слегка дрогнула.

– Возможно, мне хотелось бы думать, что ты ревнуешь. – Он положил свою руку поверх ее руки и с силой надавил. – Так очень приятно. Это ты можешь делать в любое время, когда тебе этого захочется.

– Это шокирует.

– Ты быстро научишься и привыкнешь.

– У меня просто неотразимый учитель.

Их беседу резко прервал телефонный звонок.

Он пробормотал:

– Проклятие, – и немного подождал, снимет ли Дасти трубку на кухне.

Прошла буквально секунда, и прогремел голос:

– Тебя, Роман, – Насти.

Роман поднялся и лицом к лицу столкнулся с Дасти, который быстро наклонился и поднял Джуниор с рук Феникс.

– Я поговорю с ним на кухне, – сказал Роман.

– Он повесил трубку.

Роман подавил в себе раздражение.

– Я перезвоню ему. Он все еще в «Белла Розе»?

– Б доме блондинки? Да. Он сказал, чтобы вы с Феникс ехали туда.

– Что случилось? – спросила Феникс, вытаскивая затекшую ногу. – Что-нибудь о Евангелине?

– Да, он произнес это имя. Думаю, они нашли ее.

Глава 20

Тихое журчание голосов на кухне Розы вдруг перешло в громкий рокот.

Феникс расправила плечи и вошла на кухню. Резкий запах крепкого ликера ударил ей в нос.

Там были только Морт и Зельда, которые с красными от гнева лицами кричали друг на друга на своем родном немецком языке.

– Небольшая семейная размолвка, – успокаивающим тоном сказал Роман. – Как поговаривал мой отец: когда вино входит в голову, разум ее покидает. Похоже, они полностью во власти бурбона.

Морт взглянул на Романа:

– Полагаю, вы, старые друзья, никогда не ссоритесь? – Он попытался встать на пятки и был вынужден сделать шаг назад, чтобы не упасть. – Лен думает, что не очень-то естественно брату и сестре быть такими уж хорошими друзьями.

Феникс охватило нечто вроде смущения.

– Не слушайте его, – сказала Зельда, подойдя к Феникс, чтобы обнять ее. – Он свинья. Свинья. Его просто нет. Их всех тут нет. И меня тоже. Разница лишь в том, что я действительно ищу. Как и Нелли когда-то. Веб должен вернуться, бедняга.

– Что-то не так? – спросил Роман.

Феникс почувствовала, что, сам того не заметив, он вызвал недовольство Зельды, в темных глазах которой промелькнуло какое-то нехорошее выражение.

– Все мужчины одинаковы. Им нельзя доверять. И ты, Феникс, не должна доверять ему тоже. Спи с ним, но не доверяй ему.

Роман рассмеялся.

Зельда показала пальцем на Романа:

– Ты, я думала, не похож на других. Но, оказывается, ты такой же. Тебе интересна только одна или… две вещи на свете: трахаться и напиваться.

– Зельда, – воскликнула Феникс, встряхнув ее за плечи. – Что с тобой?

– Теперь вы видите, с чем мне приходится мириться, – сказал Морт. – А все из-за того, что мы с Леном замерзли и нам необходимо было согреться.

– Налакались, – сказала Зельда. – Они сидели у дорога и пили. Затем в таком состоянии они приехали сюда.

– Они не в себе. – Феникс быстро обратилась к Роману: – Так и должно быть. Они бы никогда. Зельда, где Роза?

– Играет на рояле.

– Но…

– Где рояль? – мрачно спросил Роман. – Вы его перекричали. Здесь все не в себе.

Феникс вывела его из кухни и по коридору, оклеенному обоями с розовыми кустами, повела на звук белоснежного рояля Розы.

Войдя в комнату, она сначала увидела не музицирующую хозяйку, а Евангелину.

Феникс так резко остановилась, что Роман наступил ей на ноги. Она тихо вскрикнула от боли.

– Извини, – сказал он, хотя в голосе его не звучало никакого извинения. – Тебе не нужно было так резко тормозить.

Пытаясь сдержать слезы, она протянула руку Евагелине:

– Ты… ты в порядке, Евангелина, ты вернулась, и ты в порядке.

Музыка все лилась и лилась.

Евангелина, чьи тонкие каштановые волосы мягко ниспадали на плечи, сидела на одной из чудесных, украшенных цветами кушеток Розы.

– Вы бы не говорили, что вы в порядке, выстрадай вы столько, сколько я, – сказала она Феникс. – Не будь я начеку, меня бы здесь вообще не было.

Феникс взглянула на Розу, которая сидела за роялем как будто ничего и не произошло. Насти стоял рядом с ней, не поднимая ни на кого глаз.

Лен, глупо улыбаясь, с обожанием смотрел на Феникс.

– Евангелина всего лишь раздражена, Феникс. – Нелли откинулась на кушетку. – Не принимай к сердцу ничего из того, что она говорит.

– Шок, – произнес Роман. – Она рассержена и шокирована.

– Вы не знаете, кто я, – заявила Евангелина. – Никто из вас. Для вас я просто-напросто никчемное существо, живущее милостынею.

Музыка резко оборвалась.

– Нет, Евангелина, – быстро и с уверенностью сказала Роза. – Что заставило тебя говорить подобное? Почему? Я не могу обойтись без тебя.

– Тогда прекрати играть на этом чертовом рояле.

– О! – Роза поднялась на ноги. – Ты же знаешь, ты не должна ругаться.

– Существует такое множество вещей, которых я никогда не делала, что я могу прямо сейчас начать их делать. Жизнь так переменчива. Сегодня здесь, завтра там. Вот что мы собой представляем. Carpe diem[2]2
  Сагре diem (лат.) – «срывай день», т. е. пользуйся настоящим днем, лови момент.


[Закрыть]. Ты знаешь, что это значит, Роза?

Роза, в беспокойстве, слегка нахмурилась.

– Хватай сегодняшний день, – провозгласила Евангелина. – Пользуйся им, пока можешь. Суши сено, куй железо, пока горячо. Не позволяй никому себе мешать.

– Не слишком-то красиво звучит, – сказал Лен и икнул.

– Заткнись, Лен Келли, – сказала Евангелина. – Ты пьяница. Согревался, пока искал меня. Но не из-за холода. И убирайся вместе со своим обтянутым кожей скелетом.

– Евангелина! – Роза с размаху села на стул у рояля. Насти слегка помассировал ей плечи, и постепенно ее холодные глаза потеплели.

– Меня похитили, – сказала Евангелина, зардевшись. – Часы. Многие часы возил меня этот сумасшедший.

Роман вцепился в локоть Розы, а затем сел рядом с Евангелиной:

– Он снял свою маску?

– Да.

Феникс подняла руки ко рту.

– Как он выглядит? – спросил Роман.

Евангелина вся напряглась.

– Как ты, Евангелина? – спросила Феникс, сильно волнуясь. – Как ты себя чувствуешь? Этот сумасшедший что-нибудь с тобой сделал? Он – тронул тебя? Он с тобой это сделал?

Роза разрыдалась.

– Сделал, да, дорогая? – Нелли подняла тяжелую прядь волос Евангелины. – Тебя отвезти к врачу? Или позвать его сюда?

– Именно это мы и сделаем, – быстро сказала Роза. – Мы пошлем за доктором Перси. Он сразу же придет.

– Мне не нужен доктор Перси. Мне нужно только немного любви и сострадания. И капельку внимания.

– Евангелина, – произнесла Феникс, чувствуя себя виноватой. – Я не собираюсь притворяться. Я очень боялась сообщения, что тебя нашли мертвой, и…

– Прекрати! – Роза закрыла лицо руками.

– Возьми себя в руки, Роза, – резко сказала Евангелина. – Ты ведешь себя как ребенок.

– Я боялась, что ты мертва, – продолжала Феникс. – Этого же боялся и Роман. Мы все в состоянии шока. Объясни пожалуйста, что произошло?

Евангелина взглянула на Феникс так, будто хотела разглядеть ее изнутри:

– Вы должны очень захотеть узнать это.

Феникс прижала руку к груди:

– Я очень хочу это знать.

– Это произошло по твоей вине. Он угрожал всем нам, но это именно ты привела его сюда.

Страшная слабость охватила Феникс.

– Часы в машине и неизвестность, выживу ли я или умру. Carpe diem. Больше никогда не буду откладывать на завтра то, что могу сделать сегодня.

Феникс покачала головой.

– Это просто пословица, – хмыкнул Лен. – Застывшая фраза.

– Тебе следовало бы заткнуться, – поджав губы, сказала Нелли.

– Собирался разделаться, – произнесла Евангелина, освобождая свои волосы из пальцев Нелли. – Он собирается разделаться со всеми нами, но на закуску он оставит Феникс. Вот это он сказал. Мы еще пожалеем обо всем, но больше всех пожалеет она. Он сказал это тоже. Он повторял это снова и снова. Он сказал, что собирается заставить вас пожалеть о том, что вы появились на этот свет. Он говорил такие ужасные вещи, что я просто не хочу их повторять.

– И не повторяй, – спокойно сказал Роман. – Насти, я думаю, наступило время обратиться в полицию.

– Не могу не согласиться с тобой.

– Подождите, я еще не закончила, – взорвалась Евангелина. – И я скажу все, что хочу сказать. Если бы ему не пришлось пойти в туалет, он, возможно, сделал бы кое-что из того, о чем он мне говорил. Он направился на газозаправочную станцию и связал мне руки. – Она протянула руки, чтобы показать красные отметины. – Я подождала, пока он войдет внутрь, а затем мне удалось развязать узел. Я побежала, и мне удалось остановить грузовик. Вы можете себе это представить? Евангелина Джоунз ловит грузовик, как какой-то бродяга?

Все молчали.

Евангелина вытерла глаза носовым платком, затем бросила его Феникс:

– Он собирается развлечься с тобой. Именно это он все время повторял. Он собирается заставить тебя раздеться и ползать перед ним на коленях…

– Хватит, – прервал ее Роман. – Нелли, почему ты не отведешь Евангелину в ее комнату?

– Он собирается заставить тебя делать то, что он пожелает, затем связать тебя…

– Успокойся!

Евангелина открыла было рот, но передумала. Краска залила ей лицо.

– Извини, – сказал Роман. – Ты вне себя. Насти, ты не налил бы леди немного бренди?

– Я не притрагиваюсь к крепким напиткам, – почти прошептала Евангелина. – Я уже успокоилась. Этот… эта тварь. У него довольно-таки приятная внешность. Среднего роста. Темноволосый. Худой. Кареглазый. И эти ужасные очки.

– Упоминал ли он снова о бумагах? – спросил Насти. Казалось, Евангелина растерялась:

– Бумаги?

– Те, которые он просил у Розы.

Роза быстро ответила:

– Меня не спрашивали ни о каких бумагах.

– Нет, – сказала Евангелина. – Не было разговора ни о каких бумагах.

– Но ты говорила…

Роман движением головы остановил Феникс.

– Вот это мне удалось взять, – сказала Евангелина, доставая из кармана пышной юбки коричневый пакет, – он все время смотрел на него и говорил о Феникс.

Она протянула пакет Роману.

– Теперь уже отпечатков пальцев не обнаружить, – сказал он, раскладывая содержимое пакета на коленях. – Ты открывала пакет, Евангелина?

– Да, конечно. Водитель грузовика не знал, что с ними делать.

– Водитель грузовика это тоже трогал?

– Да, и его сменщик.

– Прекрасно, – сказал Роман, бросая многозначительный взгляд на Насти. – Пожалуйста, не могли бы вы позвонить в полицию, мисс Смодерс?

– Но…

– Мы должны немедленно позвонить в полицию.

Она встала и молча вышла из комнаты.

Роман какое-то время пристально смотрел на три фотографии, а затем передал их Феникс.

Два снимка Феникс в гостиной ее квартиры. На одном она у окна, берет вазу. На другом – сидит, откинувшись, на диване.

На третьей фотографии Феникс и Роман в гостинице в Гиллсан-Виллидж. Феникс дотронулась до снимка:

– Мы видели вспышку.

– Да. – Роман взглянул на две другие фотографии – эти были сняты с помощью телеобъектива откуда-то снаружи. Откуда-то сверху.

– Должно быть, с лестницы. – Феникс, не отрываясь, смотрела на фотографии. – До того… До того, как мне позвонил мой друг.

– И до того, как ты вышла. Около пятнадцати или двадцати минут?

– Думаю, да.

Кроме снимков, в пакете были очки с толстыми стеклами и маленькая коричневая бутылочка с таблетками. Роман отложил очки и открыл бутылочку.

– Шлифованное стекло, – заявила Евангелина. – Я знаю, потому что все рассмотрела.

Роман взглянул сам и кивнул:

– Маленькие кусочки. Я не нахожу связи.

– Он сказал, что Феникс найдет, а если нет, он напомнит ей – когда будет резать ее.

Глава 21

Насти крепко сжал плечо Феникс, когда они вошли в «Поворот». Все это он проделал молча, слышен был только звук от перекатываемой у него во рту жвачки.

Стоя в центре зала, она взяла его за руку:

– Я навещаю друзей, о'кей? Ты не должен так стоять около меня.

Он ничего не ответил. Накануне вечером Роман не вернулся из клуба, и, из-за нависшей над ними угрозы, Насти спал на диване у Феникс. Она долго слушала звук его жвачки, а в это время Мел, верный друг, ушел с ее коленей, – очевидно, он предпочел спать на животе у Насти.

– Послушай, я тебе очень благодарна. Ты так заботишься обо мне. Но сейчас день, и я среди друзей. Со мной будет все в порядке.

– Да. С тобой будет все в порядке.

Как может такой великолепный мужчина быть настолько непробиваемым?

– Почему ты должен быть со мной сейчас?

– Приказ Романа.

Она пристально взглянула на него:

– Он же не твой начальник, не правда ли?

– Сделай свои дела и вернемся туда, где ты должна быть.

– Должна быть? – Иногда надо суметь настоять на своем. – Извини. – И она пересекла зал и села за столиком в самом дальнем углу.

Зельда вышла из бара в зал, в руках у нее была тряпка и банка с чистящей пастой.

– Мне так стыдно, – запричитала она, увидев Феникс. – Какой позор! И это от людей, которых ты достаточно хорошо знаешь!

– Забудьте об этом, – с усмешкой сказала ей Феникс. – Это даже приятно, когда тебя окружают люди, умеющие сильно чувствовать. – Она кивнула в сторону Насти.

Зельда взглянула на молчаливого посетителя:

– Доброе утро, мистер Насти. Принести вам кофе?

– Нет, спасибо.

– Как пожелаете. – Зельда пожала плечами. – Морт себя не очень-то хорошо чувствует. Будь он здесь, он бы извинился перед вами за вчерашнее.

– Забудем об этом.

– Я вам принесу все, что вы хотите. Через час будет наплыв посетителей. А пока я полностью в вашем распоряжении.

Феникс не была голодна, но все-таки сказала:

– Пышку и кофе, пожалуйста.

– Вы собираетесь побыть здесь и помочь нам?

– Нет, – сказал Насти, опередив Феникс и заставив Зельду застыть с открытым от удивления ртом. – Феникс сегодня вечером занята. Она пришла сюда только поприветствовать всех.

Феникс решилась:

– Извините меня, пожалуйста. Я должна сходить в туалет.

– Ты уже ходила перед самым выходом.

– Я должна снова пойти!

– Лучше бы ты сначала выпила кофе.

Он ей не верил. Феникс подняла глаза на Зельду, которая усмехнулась и стала наливать кофе – две чашки. Вторую чашку она пододвинула Насти, затем, взяв щипчики для сахара, положила две пышки на тарелку и поставила ее между Насти и Феникс и, резко отведя руку, с размаху чуть не попала себе в глаз.

– Я собиралась позвать Розу и передать с ней вам записку. Из-за нытья Морта я обо всем забыла. Кто-то приходил и спрашивал вас.

Рука Насти мгновенно скользнула за пазуху. Он быстро осмотрелся.

– Какая-то женщина, – продолжала Зельда. – Рано утром.

– Расслабься, – сказала Насти Феникс, которую раздражало это постоянное ожидание опасности. – Кроме нас, здесь вообще никого нет.

К счастью, Зельда сделала вид, что ничего не замечает, и продолжала:

– Очень красивая женщина. Высокая, темноволосая. Выглядела очень таинственно.

Феникс нахмурилась:

– Иностранка? Черные прямые волосы? Не сказала ли она, что ее зовут графиня фон Лейден?

– Нет, этого она не говорила.

– Тогда я ее не знаю.

– Она знает вас, – сказала Зельда, перегнувшись через стойку. – Я бы дала ей ваш: адрес, но раз дело приняло такой оборот… – Она развела руками.

– Не давайте никому адрес Феникс, – ровным голосом произнес Насти, – понятно?

– Я же сказала, что не дала ее адреса, разве не так? – Зельда выпрямилась, и стала видна вся ее высокая фигура. Грубость здесь не приветствовалась.

Насти выпил кофе и стал пристально разглядывать чашку.

– Эта леди не пожелала назвать свое имя. Она сказала, что вы поймете, кто она. Ей нужно повидаться с вами. Она одета в восточном стиле. Черное с золотом.

– Илона, – выдохнула Феникс, внезапно заволновавшись. Она соскользнула со стула: – Я должна идти в клуб.

– Нет, – сказал Насти. – Ты слышала, что сказал Роман. Ты не должна даже приближаться к этому месту. У тебя есть причина, по которой можно не идти на работу: ты упала.

– Я должна повидать Илону.

– Ты позвонишь и скажешь, что ты не можешь прийти. Ты не можешь.

Она пойдет. Она пойдет сразу же, как ей удастся ускользнуть от Насти.

Зельда извинилась и отправилась на кухню.

Феникс надкусила пышку и стала думать, как ей сбежать.

Насти достал пластик жвачки. Разворачивая ее, он наблюдал, как Феникс ест. Затем он взглянул на часы и постучал по стойке.

– Мне нужно сходить в туалет, – сказала Феникс и показала ему свои липкие пальцы.

– Нет.

– Почему нет?

– Нет.

– Это смешно. Я пошла.

– Я пойду с тобой.

– Что случилось с тобой, Насти?

– Туалет – это предлог, чтобы незаметно исчезнуть.

Она улыбнулась:

– Как бы мне это удалось сделать?

Он взял ее за локоть и довел до дамской комнаты. Постучав, он широко распахнул дверь, и внутри они увидели раковину, туалет и высоко над ними окно.

Феникс фыркнула.

– Я был прав, – сказал ей Насти.

– Ты полагаешь, что я могла бы забраться туда?

– Да. Ты готова идти домой?

Феникс не успела ответить. Зельда выбежала из кухни, указывая на окна в холле:

– Пожар.

Она бросилась к двери:

– Позвоните пожарным из кухни, Феникс. Быстро. Скажите им, что это, возможно, бензин.

Обернувшись, Феникс увидела языки пламени, охватившие блестящий фургон, припаркованный напротив. Она пронзительно вскрикнула и бросилась к телефону.

– Черт возьми, – процедил Насти, устремляясь за Зельдой. – Моя машина.

Когда Феникс выбежала из кафе, Нелли уже ждала ее в ближайшем переулке в заведенном пикапе. До Пикового Клуба они добрались хоть и окольными путями, но очень быстро. Нелли все это ужасно не нравилось, но она последовала инструкциям, которые, как она сказала, дала ей Зельда, и провела Феникс через главные ворота. Феникс приняли сразу же, как только она назвала свое имя.

Что-то изменилось, но что – было еще не ясно.

Роман изучал Джеффри, сидевшего за стеклянным столом Ванессы:

– Она сказала, что хочет меня видеть. Срочно. Где она? Я не могу встретиться с ней с прошлого вечера.

Джеффри рассматривал свои ногти.

– Разве ты не должен был наблюдать за нашим другом, за Феникс?

– Я не могу наблюдать за Феникс и разговаривать с Ванессой о Феникс в одно и то же время. Чем раньше кто-нибудь скажет мне, что здесь происходит, тем быстрее я вернусь обратно.

– Где она сейчас?

– Спит, – солгал он. – Она поскользнулась на лестнице у своей квартиры. Очень сильно ушиблась. – Если Джеффри и Ванесса имели какое-то отношение к «падению» Феникс, лучше всего для Романа быть честным. Но он не думал, что это их рук дело, – это бы его весьма удивило.

Джеффри отодвинул стул Ванессы и сказал:

– Мы кое-чего ждем. Но вреда не будет, если я скажу тебе, что мы приняли важное решение. Мы хотим, чтобы ты полностью занимался клубом. Ты расширишь его. Этим же займутся Пьер и Майлс.

Почему?

– Звучит прекрасно. Я думал, что ты и Ванесса непреклонны в том, что избранными клиентами занимаетесь только вы сами.

– Да, прежде. Но теперь мы с Ванессой договорились о некоторых изменениях. Я теперь здесь всем руковожу и предпочитаю, чтобы все мои партнеры несли равную ответственность. У тебя есть в связи с этим какие-нибудь проблемы?

Ему ужасно хотелось узнать причины этой перестановки.

– Совсем нет. Я сделаю все, что могу, для процветания нашего дела.

Джеффри улыбнулся своей обычной звериной улыбкой:

– Я знал, что могу на тебя положиться. Почему бы тебе не вернуться и снова не понаблюдать за нашей девочкой? Я хочу, чтобы ты был там. Звони нам регулярно, и мы сообщим тебе, когда нужно будет с нами встретиться. Идет? Роман с трудом подавил раздражение:

– Конечно. Ты хоть немного представляешь, сколько времени все это будет тянуться?

– Не очень-то. – Джеффри достал очки и водрузил их на нос, затем из внутреннего кармана пиджака извлек записную книжку в кожаном переплете и начал читать.

«Могу идти. Больше не нужен».

Роман вышел из офиса и закрыл за собой дверь. Вернуться обратно к Феникс было совсем не так уж плохо. Возможно, ему следует увезти отсюда прямо сейчас всех – Даста, Джуниор и Феникс.

Феникс не пойдет. Если, конечно, он не скажет, что Эйприл мертва.

Он бесцельно прогуливался по коридору, ведущему на нижние этажи.

Если бы он решился сказать, что Эйприл мертва, пришлось бы точно определить, что именно говорить и в каком объеме.

Черт, кого он обманывает? Она бы отказалась покинуть Паст-Пик, пока не была бы восстановлена справедливость.

Он горько улыбнулся. Черт побери, он влюбился. После того как в течение всей своей жизни он никогда не позволял ни единой женщине приблизиться к себе настолько, что заставило бы его остаться с ней навсегда, сейчас он оказался совершенно беспомощен. Она заняла все его мысли, проникла в его сердце и забрала себе. Отчасти это произошло из-за ее внутренней силы. Знай она, что произошло с Эйприл, она бы никогда не ушла отсюда, не выяснив сначала, кто убийца.

В комнате с тренажерами потело десятка два членов клуба. Пловцы методично имитировали движения в бассейне, – люди, которые хотели, чтобы их тела выглядели лучше. С отвращением Роман наблюдал за ними. Самоуверенные ничтожества с толстыми кошельками. Их пустота привлекла к себе еще большие ничтожества, самые худшие ничтожества в мире. Теперь он уже ни секунды не сомневался несмотря на все что он увидел и сделал: здесь было средоточие такого разрушительного зла, какое даже трудно себе представить.

Тренеры кружили между членами клуба, шепотом поправляя их и подбадривая.

Роман оглянулся – и увидел, как Феникс проскользнула в комнату и закрыла за собой дверь.

– Запри ее, – произнесла Илона. – Запри и иди сюда. Быстро. – Быстрыми, резкими движениями она нервно поглаживала шею.

Феникс заперла дверь и вздрогнула, когда кто-то стал поворачивать ручку, чтобы отпереть дверь.

– Я занята, – сказала Илона властным тоном.

– Это Роман. Впусти меня, пожалуйста.

Феникс быстро покачала головой. У нее от волнения забилось сердце.

– Подожди, – сказала Илона Роману. – Нам сейчас не прерваться. Мне позвать господина Джеффри? Возможно, он тебе поможет.

Роман прекратил свои попытки открыть дверь. Теперь были слышны только приглушенные звуки из зала.

Илона указала рукой наверх:

– Я уверена, что нас никто не видит и не слышит даже сверху. Но я не знаю, скоро ли снова сюда кто-нибудь придет.

Металлический цилиндр свисал на проволоке из отверстия в потолке.

Не работает? – спросила Феникс. Илона уютно устроилась на оттоманке.

– Забудь про это. Где камень, который я дала тебе? феникс не отрывала взгляда от поврежденного электронного глаза.

– Камень! У тебя его нет, не так ли?

Ее настойчивость просто давила на Феникс.

– Пожалуйста, скажите мне, что вы хотели сообщить, придя в «Поворот»? Вы что-нибудь слышали об Эйприл?