Текст книги "Галстук для моли (СИ)"
Автор книги: Стелла Грей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 4
Когда зазвонил домофон, я уже бегала по квартире в нижнем белье, разыскивая колготы, помаду и очки.
О чем и сообщила шефу в динамик. Он милостиво дал мне еще минуту. Сволочь!
В общем, блузку застегнула уже открывая двери, тогда же надела вторую туфлю и выбежала в ночь непонятно куда, непонятно зачем.
– Мы из-за тебя опоздаем, Ульяна Михайловна, – встретил меня у подъезда Малкин. – Макс просрет контракт на рекламу, и кто будет возмещать потери?
– Какие потери? – отмахнулась я. – Сейчас поздний вечер. Приличные люди спят уже.
– Так мы с приличными не работаем, – хмыкнул шеф. – А ты что говорила на собеседовании?
– Что?
– Работа – это святое, а личное время – блажь.
– Я так говорила? – поразилась, едва поспевая за Малкиным.
– Да. Немного иначе, но общий смысл тот же. Так что работаем, Рыбка, и не ропщем. Ясно? И рубашку поправь нормально, а то всю разницу между полами насквозь видно.
Он сел в машину первым, не придержав для меня дверцы, а я уставилась на собственную блузку, где расстегнулись или изначально оказались не застегнутыми пара пуговиц. На том самом месте, где сказал Малкин, чтоб ему икалось всю ночь.
– Трогай, Валера, – услышала, едва села в авто. – Моя помощница соизволила снизойти.
– Если бы вы меня заранее предупредили, – я повернулась к начальству и гневно сверкнула очками, – то не пришлось бы ждать. И ехать за мной тоже не пришлось бы. И…
– И? – вскинул бровь Малкин. А тон у него был такой, что захотелось поежиться.
– И… извините, – пробормотала, отворачиваясь. Ведь действительно, меня предупреждали, что работа будет вне графиков. Так чего теперь строить из себя обиженную? – Сама, конечно, во всем виновата. Буду теперь знать…
– Ага, – довольно ухмыльнулся шеф, – в любое время, Рыбкина. Дня и ночи. Работа у нас такая, мы себе не принадлежим. А теперь по делу. Знаешь компанию “Русикон энд Ворм”?
– Нет.
– Они продают мужское белье.
– Качественное? – уточнила я.
– Чего? – Малкин пару раз моргнул. – Белье? Нормальное. Какая разница? Суть в том, что они наняли Макса для рекламы. Он сегодня сниматься должен.
– Не приехал? – предположила я.
– Типун тебе на язык, – Малкин бросил на меня настороженный взгляд. –Съемки в одиннадцать начнутся. Студия в получасе езды отсюда. Так вот, пойдешь туда и отзвонишься, как только увидишь Старовойтова. Что, мол, Звезда на месте, отрабатывает бабло.
– Хорошо, – подавив зевоту, кивнула.
– Если приедешь, а его там нет – звонишь мне. Я его, падлу, из-под земли достану.
– Может, сразу к нему на квартиру поехать? – предложила я. – Захватить его на съемки.
– Нет, – качнул головой шеф.
– Почему?
– Нет его дома, говорю.
Я чуть вздернула бровь и скривила губы. Честно говоря, не очень понимаю, чего так носиться с тем, кто ведет себя совершенно непрофессионально? Неужели нет других талантов?
Малкин на мою мимику отреагировал. Склонил голову, помолчал чуть, а потом неожиданно пояснил:
– Макс – машина, когда надо. Но в последние недели он работал слишком много, а потом сорвался немного на репортеров. Так что пришлось ему отпуск небольшой организовать. А Старовойтов и отпуск – слова не очень совместимые, нужно контролировать возвращение.
– Так вы его искать будете, если он на съемки не придет? – поняла я. – Ужас какой. Как будто вам это больше, чем ему нужно.
– Так и есть, Ульяна. Нам это нужно больше, чем ему. Его карьера – наша работа и наша забота. Он пролетит – мы за ним. Мордой в асфальт. Это ясно?
Меня снова отругали, вот что ясно.
– Да, – сокрушенно кивнула я, принимаясь правильно застегивать блузку. – Буду вам звонить и отчитываться, если его нет. Все поняла.
Студия обнаружилась ни где-нибудь, а в одном из многочисленных строений на ВДНХ. И внутри триста квадратных метров, нашпигованных оборудованием.
За свои двадцать три года я всего один раз была на “профессиональной фотосессии”. Так обозвал ее Генка, парень с моего потока. Он прошел недорогие курсы, купил аппаратуру “с рук” и решил создать себе портфолио. Пригласив меня в числе еще пятерых девочек на свою съемную квартиру, включил круглую лампу, прикрученную к штативу, натянул на стене золотистые шторы и вдохновенно щелкал на кнопочку зеркального фотоаппарата, советуя, как лучше встать. Накрасились тогда мы сами, одежду принесли свою.
К слову, фотографии получились неплохими, но карьера у Генки не сложилась. Может, моделей выбрал не тех, может, свет выставил не в ту сторону – не знаю.
Помещение же, в которое сегодня нас привез Валера – водитель шефа – оказалось огромным, освещаемым всевозможными лампами; стены в нем были отделаны самыми разными фактурами, от белого лофтового кирпича и старой штукатурки до амбарной доски… Вдоль всего зала тянулись большие окна, к некоторым из которых шли ступени. Нашлись там и всевозможные декорации, в основном сдвинутые в одну кучу у левой стены.
В центре всего этого великолепия стояли несколько кожаных диванчиков и столик, на котором нашлись несколько бутылок воды, фруктовая ваза и большая пачка M&M’s.
– Для Макса, – пояснил очень худой парень в широких, свалившихся до середины бедер джинсах. – Меня Джонни зовут. Я помощник Энтони. Он просто Бог в искусстве фотографий, видела его работы?
– Конечно, – не задумываясь, соврала я. – Они потрясающие.
– А ты в теме, – улыбнулся Джонни, отчего кожа на его лице натянулась сильнее, и я четко разглядела небольшие трещинки у крыльев носа, удостоверившись в своем первом впечатлении – на лице парня лежала тонна тональника, а глаза были подведены карандашом.
Внезапно зазвонивший телефон прервал нашу беседу с помощником фотографа, и я, отбежав в сторонку, приняла вызов.
– Ну? – голос у шефа был раздраженным. – Он там?
– Нет, – ответила тихо, косясь на пятерых мужчин, толпящихся у оборудования рядом с центральным окном. – Но они пока не волнуются, время еще есть.
– Идиот хренов... – неразборчиво зарычал Малкин. Мне показалось, он стукнул смартфоном пару раз, потому что его слова слышались то громче, то чуть тише, прерываясь глухими “бдыщ”.
Матом шеф владел виртуозно, ввинчивал его в предложения вместо запятых и точек, и для любимой Звезды слов не жалел.
– Ульяна! – наконец позвал он. – Мы едем в один клуб неподалеку. Уже подъезжаем. Если этот упырь появится раньше, чем я позвоню снова, сразу набери меня.
– Поняла.
– Не спи, Валера! – заорал Малкин в ухо, забыв отключиться. – Добавь скорости!
Мысленно пожелав водителю терпения и понимания, я вернулась к диванчику в центре зала и выжидающе уставилась на дверь.
– Приветствую, – раздалось над ухом спустя минуту. Интонации нового голоса явно выдавали природу его носителя. Такие парни любят синий цвет и кофточки в обтяжку…
Вот и этот типаж, как и Джонни, был “в тренде”: имел полные губы, даже во время разговора вытягивающиеся “уточкой”, идеальный цвет кожи и большие темные глаза. Невысокий, в фирменных кроссовках на платформе, в желтых брюках на подтяжках и клетчатой рубашке… Хотелось назвать его Карлсоном и поискать сзади пропеллер.
– Я Энтони, – чуть растягивая слова, пропел он. – Тот самый.
Мне протянули руку с таким видом и таким образом, что на миг я даже задумалась, не хочет ли он, чтобы я ее поцеловала?
Встав с диванчика, легко пожала наманикюренные пальчики “Того самого” и, как можно раболепнее улыбнувшись, ответила:
– Для меня большая честь познакомиться с вами. Ваши фотографии – это просто произведения искусства.
– Так и есть, – не стал спорить с очевидным мой новый знакомый. – Я бы даже из вас мог сделать богиню.
Кашлянув в кулак, постаралась сохранить серьезность и не сильно обижаться на четко произнесенное им “даже из вас”.
– Вряд ли. Я слишком… проста для всего этого, – ответила, обводя глазами зал.
Энтони вскинул брови, чуть обернулся, бросил взгляд на приготовленное для фотосессии оборудование и снова посмотрел на меня.
– А ну-ка, – он щелкнул пальцами, – встань к тому окну! Только… Рома! Сделай ей губы. Нарисуй что-то яркое. Глаза оставь как есть, и мне нравятся ее очки.
– Что? – вскинулась я, косясь на вход. Макса все еще не было, а время безжалостно шло вперед. – О, нет, я не могу… Не надо. Я здесь не для этого, ребят. Эй…
Перед глазами возник еще один невероятный мужчина, теперь уже блондин. Крашеный. С чуть отросшими черными корнями, а может, специально так выкрашенными. Он схватил меня за подбородок и, чуть откинув голову назад, покрутил головой из стороны в сторону, при этом то слепо щурясь, то делая огромные глаза.
– Красный! – постановил мужик, после чего потащил меня за собой к столику у окна.
– Слушайте, я всего лишь помощница Александра Сергеевича. Серьезно. Я просто жду…
– Мы все ждем, – отмахнулся Роман и, ткнув длинным ухоженным пальцем в Энтони, покачал головой: – Наш-то совсем на психе. А знаешь, какой он в гневе? Бр-р-р… Макс появится – сразу начнем работу. А пока скучно. Ну же, закрой рот! Угу… Ализариновый будет как раз к месту.
Мелькнул колпачок помады, в руках мужчины появилась кисточка, и меня снова схватили за подбородок.
– Идеально! – Спустя минуту, Роман слепо щурился, разглядывая меня. – Дай руку, запишу тебе номер оттенка и фирму. Пользуйся, дорогая, я сегодня твоя добрая тетушка Фея.
Присутствующие, столпившиеся вокруг, дружно заржали, а я нахмурилась, собираясь сказать, чтобы прекратили самоуправство. Но увидела себя в зеркале слева и передумала. Отражение мне неожиданно понравилось. Обычно, если я и красилась, то основной экзекуции подвергались глаза, тогда как губы либо вообще не трогала, либо красила под естественный тон. Теперь же все было в точности наоборот.
– Ярко-красные, пухлые и сочные, как ягода в самом цвету, – прокомментировал подкравшийся со спины Энтони. – С таких только росу по утру собирать.
Я резко обернулась к нему и услышала щелчок. Мелькнул затвор фотокамеры.
– А теперь будь хорошей девочкой и встань у окна, котя моя. Вполоборота. Расстегни четыре пуговицы сверху, приспусти ткань на плечо, – неожиданно твердо скомандовал фотограф.
И спорить не захотелось. Почему, собственно, нет? Мы ведь все ждем Макса, и лучшее, что я могу сделать – это немного развеять их скуку, позируя. Мне не сложно, а им нравится.
Все сделав по инструкции, посмотрела в объектив. Новый щелчок. Новые команды. И еще, и еще… Бокал пенистого шампанского в моих руках… Команда: “Ну-ка, пригуби, зая моя!” Снова стою в пол-оборота, теперь смеюсь, чуть откинув голову назад. На бокале след от красной помады.
– Волшебно, – комментирует Энтони. – Вот вам и помощница для Несмеяны! Прелесть!
– Для кого помощница? – удивляюсь я.
– Для Несмеяны, – хихикая, отвечает Джони. – Ты что, не знаешь? Это тайное прозвище Малкина. Из него улыбку только миллионным контрактом выжать можно и хорошими рейтингами. Сочувствую тебе.
Я пожала плечами и собиралась сказать, что почти его не знаю, но он не показался мне таким уж злодеем. И не успела.
– Вот это да! – Макс Старовойтов хлопал в ладоши. Стоял прямо за плечом фотографа и улыбался от уха до уха. Синеглазый, блондинистый и притягательный. – ХорошА! Энтони, ты просто творец! И ведь ничего особенного – только губы красным… Вот за что я тебя обожаю: ты фееричен, брат!
Фотограф польщенно растянул пухлые губы, затрепетал ресницами и закатил глаза.
– Льстец, – проговорил с придыханием. – А с другой стороны – все правда!
– Хватит болтать!
Малкин в ладоши не хлопал.
Стоял позади всех, смотрел зло и перебирал пальцами правой руки нечто вроде четок. А мне вдруг стало стыдно за свое поведение и за то, что стою у окна перед мужчинами со спущенной почти до пупка блузкой, с полным бокалом… И еще эта помада…
– Испортил нам все веселье! – вступил в разговор Роман. – Засмущал девочку.
– Этой девочке платят за работу, – тихим ледяным голосом сообщил шеф, в то время как Макс снял с себя кожаный пиджак и спокойно расстегнул пояс на джинсах.
Сбежав “со сцены”, я натянула блузку, плотно запахнув ее на груди, и поставила бокал на столик.
– Простите, Александр Сергеевич, увлеклась, – проговорила едва ли не шепотом с самым виноватым видом, при этом встав так, чтобы не смотреть на уже почти голого Макса. – Просто стали возникать вопросы, где Звезда, и я решила, что неплохо было бы отвлечь их…
– И развлечься самой, – закончил он, не сводя с меня сурового взгляда.
Нервно дернув плечами, я упустила ткань блузки, отчего на пару секунд оказалась всей “душой нараспашку” перед шефом.
– Ох! Блин… Это случайно… – проговорила тихо, спешно застегиваясь. – Но я не выпускала ситуацию из-под контроля.
Малкин молчал, а я все никак не решалась посмотреть в его глаза, продолжая терзать пуговки блузки. Пока Старовойтов не выкрикнул громко: “Работаем!” Тогда я вздрогнула и подняла глаза. Шеф больше не хмурился. Наоборот, смотрел как-то странно, слишком внимательно, что ли?
– Поехали, – заявил он. – Теперь Макс отработает на все сто.
– А… попрощаться не нужно? – только и спросила я, спеша за начальством, ухватившим меня за запястье.
– Нет, они слишком заняты процессом. Отвлечешь – еще и влетит. Творческие люди могут быть очень милыми на вид, но они полные шизофреники, Ульяна, если мешать им работать.
Мы вышли на свежий воздух, и я с удовольствие вдохнула ночную прохладу. Лишь спустя пару шагов набралась смелости и уточнила:
– Вы нашли его в клубе?
– Угу, – Малкин кивнул и отпустил мою руку. Развернулся быстро, преградив дорогу, и заговорил тоном, от которого мурашки побежали по спине. Ни то от страха, ни то от… Да нет, от страха, конечно. – Так, Рыбкина, не знаю, что тебе сказала Регина, но, похоже, ты либо слушала невнимательно, либо тебе неправильно донесли мои требования. От подчиненных я не терплю своенравия, хамства или замечаний в свой адрес; не принимаю на работу девиц с романтическим бредом в голове; не объясняю того или иного своего решения, но требую четкого исполнения своих приказов. Если прошу сидеть на месте и ждать, то надо сесть и ждать. Это ясно?
– Да, – с готовностью кивнула я.
– Что да, Рыбкина? Ты осталась в студии ждать появления Макса, а в итоге я нашел тебя фотографирующейся с шампанским в руках.
– Исправлюсь, – еще активнее закивала я. – Больше не повторится.
– Уверена?
– На все сто!
Он скривился. Не поверил, кажется, ни слову.
– Уволить бы тебя, Рыбкина, – проговорил, снова перебирая четки в руке, – но, с другой стороны, с задачей ты справилась. Хоть и весьма своеобразным образом. Энтони не кипишевал, проценты за простой не требовал, даже наоборот – остался доволен. Так что, считай, тебе повезло. На первый раз. Но на будущее...
– Спасибо, – сказала я, улыбаясь во весь рот, – будущего не будет! Ой, то есть, в будущем такого не будет…
Малкин покачал головой, и его взгляд вдруг съехал с моих глаз на губы.
– Я сейчас сотру, – заверила его, вспоминая про помаду и моментально возвращая скорбную серьезность на лицо.
– Оставь, – хмыкнул шеф. – Буду тебя по яркому пятну на лице от других сотрудников отличать.
Я даже не нашлась, что сказать на этот выпад.
– Но вот что, Рыбкина, – продолжил он тем временем, – купи себе водолазок, что ли. Без пуговиц и вырезов. И завтра на работу заграничный паспорт принесешь, Регине отдашь с самого утра. Командировка у нас намечается. Длительная. Если обманула насчет парня, лучше сразу его брось, потому что он тебя все равно вряд ли дождется.
– Нет парня, – радостно улыбнулась я. – Некому меня ждать.
– Очень хорошо. Хоть чем-то порадовала, еще внеплановых соплей и истерик мне не хватало, – отворачиваясь, Малкин позвал за собой в машину. – Поехали, домой тебя забросим.
Глава 5
Будильник надрывался третий раз, когда я все-таки соизволила сесть на постели. Рывком. Применив недюжую силу воли.
Глаза открываться не хотели, лишь щурились, пока не залила в себя литр кофе. Впрочем, взбодрил меня все же не волшебный напиток из потрясающе пахнущих зерен, а телефонный звонок.
Ответив на вызов от неизвестного номера, я некоторое время слушала громкое сопение и уже собиралась сбросить звонок, когда из недр смартфона раздался мат. Голос был смутно знаком, а комбинации слов поражали богатым арсеналом.
– С-сука, – завершил Макс очень длинное предложение. – Эй, ты там?
– Я?! – даже обалдела от такого приветствия. Уж лучше бы мышкой звал.
– Ага. Привет, мышка, это Макс.
А нет, не лучше. Я медленно вдохнула побольше воздуха и громко выдохнула.
– Доброе утро, Максим Андреевич. Напомню, меня зовут, Ульяна Михайловна. Чем могу…
– Можешь, родная, можешь! – прервал меня он, даже не думая дослушивать до конца. – Мы тут со съемкой только пару часов как закончили, и я домой уехал. Ну и, похоже, в такси портмоне оставил. Сколько не искал в квартире – ничего не нашел. А там вся наличка. Короче, машину вызвать не могу, а через час позарез надо быть в одном месте… Выручай, мышка, дуй ко мне!
– В смысле?
– Ну, ты же за рулем?
– Нет, я на метро, – ответила, допивая последний глоток кофе.
В телефоне снова послышался мат.
– Почему бы вам не позвонить Александру Сергеевичу? – резонно предложила я, глядя на настенные часы. Стрелки показывали шесть тридцать утра.
– Не хотел его беспокоить из-за ерунды.
– А меня хотели? – я снова посмотрела на часы. – Ладно, какие-то карточки у вас остались? Переведу денег на такси. Вы в курсе, что за поездки можно платить электронно?
– Да ты ж моя прелесть, – Старовойтов запыхтел, зашуршал чем-то. И, кажется, откусил большой кусок яблока, что отразилось на его дикции: – Как я сразу не пожумал? У меня же крежиток полно. Потом пополню. Целую, шолнце!
Короткие гудки уведомили меня о конце разговора.
После такой беседы я внезапно почувствовала себя бодрее и вдвое активнее засобиралась на встречу к Несмеяне.
***
– Доброе утро, Регина Петровна, – прошмыгнув в кабинет, сразу протянула кадровичке заграничный паспорт. – Шеф сказал принести документы для командировки.
– Ты с ними полетишь? – женщина на миг оторвалась от зеркала, в которое смотрела, пока красила ресницы. – В Израиль?
– В Израиль? – радостно-шокированным эхом повторила я. – Ничего ж себе! А у меня и купальника нормального нет.
Регина ни то хмыкнула, ни то фыркнула и вернулась к прерванному занятию, тщательно делая глаза еще более выразительными.
– Можно подумать, ты туда отдыхать едешь, – буркнула она, придирчиво разглядывая отражение. – С нашим-то не забалуешь. Он со Старовойтовым носится, как нянька. Всех клиентов раздает другим агентам, лишь бы Максу больше времени уделять. Потенциал, говорит, в нем. А сам ночами ездит по клубам, вылавливает своего одареныша.
Я отвела глаза и задумчиво уставилась в окно. Второй день работы в фирме вроде как не позволял секретничать с персоналом и высказывать собственное мнение, тем более относительно собственного босса и его протеже. Но слушала я с интересом, пока не поняла, что это как раз меня выводят на откровения.
– Ну? – Регина отложила зеркало и уставилась на меня не мигая. – Отработал вчера Макс фотосессию? Или прошляпил? Колись.
– Отработал, конечно, – очень натуралистично удивилась я. Ага, так и раскололась, нашла дурочку. – Все как по маслу, заказчики довольны по самое не хочу. И шеф счастлив.
– М-м, – разочарованно поджала губы кадровичка, – все равно этот Старовойтов еще попьет вашей кровушки, помяни мое слово. И ты, кстати, будь с ним осторожней, он молодых-красивых мимо не пропускает. И приемы одни и те же: то приболел – привезите лекарства, то ключи от квартиры потерял – возьмите запасные под ковриком и освободите мученика… И Светку так заманивал, и Каринку из правового отдела. Хотя тебя, может, и не заметит.
– Почему это? – сразу обиделась я. Красавицей меня, конечно, не назвать, но и уродиной себя тоже не считала.
– Ой, да не бери в голову, – подлила масла в огонь Регина, – это я так ляпнула. Не проснулась еще. Может, принесешь кофе с кухни? Шефа еще нет, выпьем по чашечке.
Само собой, и ковриком у твоих ног лягу, чтоб ты туфли вытереть могла при входе.
– У меня и без начальника дел по горло, – сказала как отрезала, слегка задирая нос. – В Израиль надо собираться. Пойду закажу пару шмоток в магазине. Там же жара ужасная. И море, опять-таки, под боком, в какой город ни сунься. Так что, пора мне. Но, если будете кофе делать, захватите и на меня? И заходите, пока шефа нет.
У Регины от моей наглости рука дрогнула, и кисточка от туши вонзилась во внешний уголок глаза. Она зафырчала, зашипела, а я медленно вальяжно вышла, прикрыв за собой двери.
И уже собралась уйти от кабинета кадровички, когда услышала злое:
– Моль паршивая! Возомнила о себе бог весть что! Ладно, Малкин ее быстро с небес на землю вернет. Будет ей и море, и жара… и пот градом!
Поднявшись на свой этаж, я вышла из лифта и кивком поздоровалась со Светланой, как раз положившей трубку телефона. Та ответила тем же и проводила меня любопытным взглядом, едва не свернув шею.
Я сделал вид, что ничего не заметила, но поняла: Регина уже созвонилась с секретаршей и доложила обстановку. Что-то вроде: “Моль зарвалась, как бы ее на место поставить?” Моль… вот как она меня назвала.
Интересно, почему? Да, я бледная, светловолосая, в очках, а серый костюм меня не очень красит, но невзрачной от этого вроде как не смотрюсь. Или?.. Остановившись у кабинета Малкина, вынула дубликат ключа, врученный им вчера, открыла двери и вошла внутрь. Сразу направилась к зеркалу.
Да-а-а… Красной помады, подобранной Романом, не хватало. Но, с другой стороны, я ведь на эту работу пришла не для того, чтобы мужикам нравиться? Нового опыта захотелось, попробовать себя в другой сфере труда. И, что немаловажно, Старовойтов мне как раз позвонил. Этим утром он просил приехать, чтобы привезти ему наличку. Бредовый подкат, но, наверное, со многими подобное срабатывает. Звонит Звезда, дает повод приехать, так зачем думать? Интересно, Светочка ездила к нему?
За своими мыслями едва не пропустила звук шагов позади. Обернувшись, увидела Малкина, серьезного, собранного и хмурого – в общем, такого же, как и вчера, и в день собеседования.
– Кофе! Две ложки сахара, без молока, – поздоровался начальник, кидая кожаный портфель на кресло. – И побыстрее!
– Бегу, – отозвалась, натягивая на лицо приветливое выражение. – А печенье?
– Угу.
Многословный Малкин уже включал ноутбук и одновременно набирал кого-то в своем айфоне.
На кухне обнаружилась Регина и “ко”. Компания состояла из Светочки-секретаря и той самой, упомянутой ранее, Карины из правового отдела. Обе высокие, красивые, длинноногие и самоуверенные. Будь я одиноким мужиком – сама бы им позвонила…
К моему удивлению, кадровичка повела себя по отношению ко мне миролюбиво. Увидев, сдержанно кивнула и попросила зайти к ней завтра в конце рабочего дня, дабы получить зарплатную карточку. Долларовую. Сделанную по ускоренному заказу.
При этом две другие девицы отвернулись, перешептываясь, а ее взгляд блуждал по мне потерянным странником, прицельно замирая то на груди, то на лице, то на туфлях.
– Спасибо большое, зайду, – ответила я, нервно поправляя очки. От столь неприкрытого внимания стало не по себе. – А почему долларовую?
– Так ведь вы с… э-м-м, – тут Регина многозначительно скривила губы, пытаясь родить улыбку, – Александром Сергеевичем летите в Израиль. Хотела сказать с нашим, но, быть может, это лишнее?
Я вскинула брови и подождала пару секунд пояснения. Его не последовало.
– Почему же? Говорите “нашим”, даже можете его “вашим” называть. Как привыкли, так и делайте, – сказала и ринулась делать боссу обещанный кофе, пока он сам за ним не пришел, громко ругая нерасторопную Рыбкину.
– Заказали уже купальник? – обернулась Карина, озаряя кухоньку белозубой улыбкой. – Что-то откровенное нужно. Пафосное. Все-таки через Тель-Авив летите.
Включив нужную программу для варки кофе, я пожала плечами и, продолжая смотреть перед собой, а не на собеседниц, ляпнула:
– Малкин сказал, что выберем все на месте. Чтоб я время не тратила здесь. Он же без меня как без рук.
Прекрасный женский коллектив затих. Мне кажется, они даже дышать перестали. Только шеи немного повытягивали вперед в ожидании пикантных подробностей.
– А я ему и говорю, – забрав чашку с кофе, обернулась к дамам, – “Как скажете, начальник. Только я тех мест совсем не знаю, где там соответствующую одежду купить – понятия не имею…”
– А он? – нетерпеливо кивнула Карина.
– Вот так сделал, – и я щелкнула пальцами на манер шефа, криво улыбаясь. – Решит, значит.
– О-о-о, – протянула Светочка, испуганно глядя на Регину. – Делай карточку. Лучше с этим не тянуть.
– Смотри, – Карина вздернула длинный указательный палец вверх, – поиграет с тобой и бросит. Потом наплачешься.
– Знаю, – горестно вздохнула я. – Но это же Израиль.
И с этими словами, прихватив их же печенье, покинула кухню под осуждающе-завистливые взгляды коллег.
Не знаю, для чего разыграла весь этот спектакль. Глупость, конечно, несусветная, но они так бурно реагировали, что отказать себе в удовольствии уже не получилось.
Малкин встречал меня задумчивым взглядом, словно уже догадывался, что я половине дам растрепала про его ко мне интерес, и даже подыгрывал.
– Рыбкина, – почти ласково начал он, стоило войти в кабинет, – а на чем ты сегодня приехала?
– На метро, – ответила, выставляя перед боссом желаемый им напиток и печенье.
– С этим надо что-то решать, – он нахмурился, потер подбородок и отпил кофе.
А я вдруг заподозрила неладное. С чего бы шефу волноваться о моем комфорте? Вдруг и правда домогаться решил?
– Мне тебя сегодня в четыре места надо, – продолжал говорить Малкин, а у меня все шире раскрывались глаза. – Или даже в пять.
Глянув на меня задумчиво, постучал по столу открытой ладонью, кивнул сам себе и завершил монолог:
– В пять мест.
Во мне проснулась всегда спящая до этого момента извращенка. Подняла голову, сладко потянулась и начала предполагать места, похотливо улыбаясь и загибая тонкие пальчики.
– Придется делить с тобой Валеру, поедешь на нем, – окончательно добил больную фантазию Малкин. – Бери его сейчас, а я заберу после обеда.
– Я на Валере? – тряхнув головой, призвала всю оставшуюся ясность ума. – Куда?
– Вот здесь список. И еще… сейчас допишу.
Александр Сергеевич быстро чиркал ручкой в блокноте, после чего вырвал оттуда листок.
– В первых трех заберешь документы, в четвертом Старовойтова, отвезете его вот сюда, это на Киевской. Проконтролируй, чтоб он вошел. Там все документы сдашь под роспись Захару. Я его номер на всякий случай написал. Если что – звони. Чего стоим, Рыбкина? Благословения ждем?!
– Да! То есть нет. Все, бегу! – перехватив листок, взяла свою сумку, сорвала с вешалки пиджак и отправилась выполнять задания. На Валере.
