Текст книги "Долгие ночи"

Автор книги: Стелла Фуллмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

9

Мэтью принимал душ, когда услышал громкий телефонный звонок. Он выбежал из ванной и взял трубку, заранее радуясь: этот номер знала только Элис.

– Да? Это ты? – Он улыбнулся, но тут же нахмурился. – Кэтрин? Что-то случилось?

– Нам необходимо срочно встретиться.

– Зачем?

– Я все тебе объясню. В девять в кафе на площади, и не опаздывай.

Из трубки донеслись короткие гудки. Опустив ее на рычаг, Мэтью в задумчивости присел на край стола, пытаясь понять, что означало это предложение. От Кэтрин ничего хорошего ждать не приходится, а ее сюрпризы сулят одни неприятности. Может быть, что-то с Элис? Но они расстались всего пару часов назад, и все было чудесно.

Мэтью взглянул на часы и торопливо оделся. Выходя из отеля, он внезапно остановился и замер на месте: ему показалось, что он услышал откуда-то издалека тихий голос Элис, настойчиво зовущий его. Не хватало еще галлюцинаций! Он покачал головой и улыбнулся, но предчувствие, что должно произойти нечто плохое, не оставляло его.

В кафе, куда он пришел с небольшим опозданием, было немноголюдно. Кэтрин помахала ему рукой, она уже сидела за круглым столиком у окна. Как всегда, красивая и уверенная в себе, золотистые волосы волной спускаются на плечи, черное платье выгодно оттеняет белизну кожи. Странно, что они с Элис почти не похожи: в старшей сестре есть что-то по-детски беззащитное, а в младшей чудится хищница, расчетливая и беспощадная, которая не остановится ни перед чем.

Мэтью присел напротив Кэтрин.

– Зачем ты хотела меня видеть? – неприветливо спросил он.

– Сестра попросила. – Кэтрин с равнодушным видом достала из сумочки крохотный сверток. – Вот, это тебе.

Под холодным пристальным взглядом Мэтью чувствовал себя подопытным кроликом. Он медленно развернул темную ткань. На стол с тонким звоном упало золотое колечко, которое совсем недавно он надел на палец своей возлюбленной.

– Что… Что это значит? – У Мэтью от волнения сбилось дыхание, и слова звучали неразборчиво. – Откуда у тебя это кольцо? Что с Элис?

– Ничего, просто она уехала.

– Как? Куда?

– Понятия не имею. – Кэтрин пожала плечами. – У нас был неприятный разговор, она расстроилась…

– Что ты ей рассказала? – хриплым шепотом спросил Мэтью, уже предвидевший ответ.

– О, только правду. Как я любила тебя, как согласилась стать твоей любовницей, а ты меня подло бросил одну в Париже, даже не простившись…

– Но это же ложь! – Он изо всех сил сжал под столом руки, с трудом удерживаясь от желания ударить кулаком в это насмешливое лицо. – Как ты могла… Моя бедная девочка, она тебе поверила!

– Конечно, я умею быть убедительной.

Кэтрин сказала это без тени смущения, спокойным и ровным голосом. Похоже, она действительно уверена в своей правоте и нисколько не сомневается в том, что поступила правильно. У Мэтью это просто не укладывалось в голове, ему казалось, что он сошел с ума, в висках пульсировала резкая боль, пальцы дрожали от напряжения.

– Господи, ну зачем тебе это? – простонал он.

– Пожалуй, я отвечу честно. – Кэтрин откинулась на спинку стула и быстрым движением отвела со щеки прядь волос. – Когда-то ты унизил меня и оскорбил своим пренебрежением. А я такого не прощаю. Теперь у меня появился шанс отомстить – и я это сделала. Кстати, жалобу в клинику, где ты работал, написала тоже я.

Несколько мгновений Мэтью молчал, пораженный до глубины души этим циничным признанием. Он и представить не мог, что способен вызвать в человеке такую ненависть.

– Но при чем здесь Элис? Ее-то за что? – наконец спросил он.

– Она слишком высокого мнения о собственной персоне, моя сестричка. И мне надоело, что все лучшее всегда достается ей.

– Послушай, – устало произнес Мэтью, – тебе надо лечиться, ты просто переполнена ядом.

Лицо Кэтрин исказилось, словно кто-то сорвал с него маску безмятежности. От красоты не осталось и следа, она как будто постарела на несколько лет, в прищуренных глазах полыхала ярость.

– Замолчи! – крикнула она и стукнула кулаком по столу так, что зазвенели бокалы. – Не смей со мной так разговаривать, слышишь?

Мэтью посмотрел на нее с жалостью: эта женщина была отравлена ненавистью, и помочь ей не сможет никто, кроме нее самой.

– Прощай, – сказал он, направляясь к выходу.

На улице уже совсем стемнело, но ветер утих, и на расчистившемся небе начали зажигаться золотые огоньки звезд, показался тонкий серпик луны. Мэтью медленно брел к отелю, спрятав озябшие руки в карманы куртки. Он не представлял, где теперь искать Элис. Вряд ли она решит вернуться в Нью-Йорк, но и в Англии, скорей всего, тоже не захочет остаться.

Бедная девочка… Каким, наверное, страшным ударом для нее были злые слова Кэтрин. Судьба снова воздвигла между ними почти непреодолимое препятствие. Но он не собирался отступать.

Вернувшись в отель, он на всякий случай набрал номер дома Пристли. Трубку взяла Джоан, по ее расстроенному голосу все было понятно.

– Элис уехала, да, несколько часов назад. Вы не знаете, что случилось?

Мэтью знал, но ни за что на свете не стал бы рассказывать об этом. Попрощавшись, он прямо в одежде вытянулся на постели, заложив руки за голову. До утра он ничего не сможет предпринять, значит, остается лишь ждать, когда небо окрасится в розовый цвет. И вспоминать Элис: ее смеющиеся глаза, в которых вспыхивают золотистые искорки, ее мягкие волосы, которые так приятно бездумно перебирать пальцами, ее нежнейшие губы, каждой клеточкой отзывающиеся на поцелуй, ее бледную кожу, чей аромат разжигает страсть…

Память, словно нарочно, рисовала перед Мэтью самые сладостные образы, и он не находил себе места, ворочаясь с боку на бок. Сон не приходил, зато желание увидеть Элис сию секунду, обнять ее крепко-крепко становилось нестерпимым. Где она сейчас?

Самолет приземлился в аэропорту Рима ранним утром, и Элис, смешавшись с толпой пассажиров, вышла на улицу, полной грудью вдыхая сырой и теплый воздух этого древнего города. Здесь не было снега, а мелкий дождь закончился, едва успев начаться, и солнце мгновенно высушило тротуары.

Туристский сезон завершился, в отелях было достаточно свободных мест. Элис, подчиняясь неосознанному желанию, выбрала тот, где останавливалась несколько месяцев назад. Портье встретил ее приветливой улыбкой.

– Синьорина будет жить одна?

– Да.

– Очень хорошо. Вот ключ, второй этаж, пятнадцатый номер. У вас есть багаж?

– Нет.

Провожаемая удивленным взглядом, Элис поднялась к себе. Большая светлая комната, широкая кровать в углу, шкаф, столик и два кресла. Уютно и спокойно, окна выходят в маленький дворик, где играют дети, их радостные голоса слышны в комнате.

Элис устало вздохнула: она и сама не понимала, почему отправилась именно в Рим. Ведь с этим городом были связаны не только самые счастливые, но и самые горькие воспоминания. Здесь Мэтью впервые поцеловал ее, и здесь же они расстались при весьма неприятных обстоятельствах.

Мэтью… Это имя горчило на губах, от него по сердцу пробегал ледяной холодок. Теперь, немного успокоившись, Элис спросила себя, действительно ли она поверила Кэтрин и стоило ли так поспешно убегать. И не смогла ответить. В любом случае, ее решение окончательно.

Нельзя связывать свою судьбу с человеком, которому не доверяешь. А с Мэтью Элис постоянно боялась возможного предательства или обмана. Кэтрин и тут постаралась: ее слова, словно быстродействующий яд, проникли в сознание Элис. Она должна оправиться от этой болезни – своей любви к зеленоглазому красавцу.

Возможно, он ни в чем не виноват. Но она так устала от бесконечной череды страданий, связанных с ним, что сил уже почти не осталось. Время все расставит на свои места, залечит раны, выведет на новую дорогу. Но будущее уже никогда не будет казаться счастливым и долгожданным: что-то главное, светлое и нежное перегорело в душе Элис, оставив после себя лишь горстку холодного пепла.

Она достала из сумочки свой дневник, в котором несколько дней не появлялось новых записей. Даже не верится, что с момента встречи с Мэтью прошла всего неделя: кажется, пролетела большая часть жизни, столько всего произошло, столько чувств сменилось – презрение, надежда, обида, восторг, печаль…

Элис поставила точку уже в полумраке и, закрыв тетрадь, спрятала ее под подушку. Она была уверена, что ее история подошла к концу. Увы, не к счастливому, но тут уж ничего не поделаешь. Зато в память об этом – радостную и грустную – у нее останется ребенок. И ему она отдаст всю свою любовь, всю нежность, так и нерастраченную.

Внизу начали зажигаться фонари, и Элис вспомнила, что со вчерашнего дня ничего не ела. Она причесалась перед огромным, оправленным в серебро зеркалом, подкрасила губы и отправилась на поиски недорогого кафе, где можно было бы поужинать. Денег оставалось совсем немного, а банки откроются только утром. Пересчитав мелочь, Элис вздохнула: этого хватит лишь на пару бутербродов.

В кафе, куда она вошла, все столики были заняты, и официант проводил ее к крайнему, где в одиночестве сидел молодой человек.

– Вы позволите?

– Да, прошу вас. – Он привстал и вежливо поклонился.

Элис искоса разглядывала его, дожидаясь меню. Худощавый, светловолосый, с правильными чертами лица, похожий, скорей, на скандинава, чем на итальянца, он задумчиво вертел в пальцах позолоченную зажигалку.

– Меня зовут Рудольф, – неожиданно представился он и снова привстал. – А вас?

– Элис, – немного растерянно ответила она.

– Англичанка? – У него был едва заметный акцент.

– Да.

– А я из Мюнхена.

Повисла довольно неловкая пауза. Элис не знала, стоит продолжать этот странный разговор или лучше встать и уйти. Молодой человек ни разу не взглянул на нее, он сидел, опустив глаза, и нервно барабанил пальцами по столу.

– Позвольте мне угостить вас. Пожалуйста. – Он остановил ее движением руки. – Не бойтесь, я ничего не потребую взамен. Просто мне ужасно одиноко, а вечер только начинается…

Элис сочувственно улыбнулась: еще один несчастливый, никому во всем огромном мире не нужный человек. Почему бы не принять его предложение? Ей тоже не слишком весело и совсем не хочется возвращаться в номер отеля, где так пусто и темно.

– Так вы согласны? – спросил он с надеждой. – Что вам заказать?

– Пиццу и овощной салат. – Элис вдруг ощутила сильный голод.

– Отлично. – Рудольф жестом подозвал официанта и по-итальянски продиктовал тому заказ. – И графин кьянти. Тоску надо разбавлять вином, не правда ли?

– Не знаю. – Элис пожала плечами. – Мужчины в этом понимают лучше.

– Да? А вот многие женщины считают, что мужчина вообще не способен грустить, что он не больше, чем жизнерадостное животное, годное лишь на то, чтобы питаться и размножаться.

– Это некоторое преувеличение, – неуверенно сказала она, вспоминая многочисленные разговоры в редакции: там именно такое мнение о «сильном поле» и высказывалось.

– Да вот вам и подтверждение, – не слушая ее, продолжал Рудольф. – Американский журнал, я нашел его сегодня в кафе, какой-то турист, наверное, забыл. – Он достал из сумки журнал и протянул Элис. – Полюбуйтесь!

Взглянув на обложку, она прикусила губу, сдерживая нервный смех. На столе лежал последний номер «Золотой орхидеи», в котором была и статья самой Элис, посвященная свободным и сильным женщинам. Она прекрасно помнила весь текст, одобренный Надин. Роль мужчине там действительно отводилась весьма неприглядная, он приравнивался чуть ли не к домашнему животному.

– Хотел бы я повстречаться хоть с одной из тех, кто пишет эти дурацкие заметки, – сердито сказал Рудольф. – У меня была очаровательная подруга, мы собирались пожениться, даже кольца купили. – Он покачал головой и взглянул на покрасневшую Элис так, словно это она была во всем виновата. – А потом моя невеста улетела по делам в Америку на пару недель. И вернулась оттуда совсем другим человеком, представляете? Ей уже не нужны были семья и дети! А мне она заявила, что я мешаю ей развиваться.

Элис была не рада, что завела этот разговор, но остановить Рудольфа в его исповеди оказалось невозможным. Он говорил и говорил, замолкая на мгновение лишь для того, чтобы перевести дыхание. Ужин был съеден, вино выпито, официант выразительно посматривал на часы, намекая, что кафе скоро закрывается.

– И вот я здесь, один, а моя бывшая невеста с утра до ночи сидит в своем банке. У нее даже нет пяти минут, чтобы поговорить со мной по телефону. – Рудольф наконец замолчал и тяжело вздохнул.

– Я искренне вам сочувствую. – Элис коснулась рукава его пиджака. – Но ведь не все еще потеряно. Найдите себе другую женщину…

Он вдруг оценивающе взглянул на нее.

– Кстати, а вы одна в Риме?

– Да, – ответила Элис, но тут же быстро добавила: – Я жду мужа, он должен скоро приехать.

Огонек интереса, вспыхнувший было в глазах Рудольфа, погас.

– Вашему мужу повезло, – грустно сказал он. – Спасибо, что выслушали. Мне и вправду стало немного легче.

Простившись с ним, Элис отправилась обратно в отель. Судьба будто нарочно устроила эту встречу, да еще и снабдила Рудольфа журналом. Такие совпадения случаются довольно редко и наводят на размышления. Элис и раньше не до конца была уверена в правоте Надин и ее сотрудниц, а теперь все чаще убеждалась в обратном.

Или, может быть, она была плохой ученицей, не усвоившей уроки современных амазонок. Потому что ей все равно хотелось нежности и заботы, хотелось, чтобы у нее был уютный дом, напоенный радостью и смехом детей, и сильный мужчина, который оберегал бы ее от невзгод…

Медленно идя по узкой улочке, залитой бледно-желтым светом фонарей, Элис с затаенной грустью смотрела на влюбленных, обнимавшихся на скамейках. Слышен был шепот, звуки поцелуев, приглушенный смех. И, помимо воли, в памяти всплывали образы их с Мэтью любви – два сплетенных тела на смятых простынях, исступленные ласки, сводившие с ума прикосновения, жар страсти.

Элис подавила вздох и в который раз за последний день повторила себе, что все кончено. Но это нисколько не помогло, к желанию близости примешивалась острая боль. Эта связь была оборвана так грубо и резко злыми словами Кэтрин, что сшить ее заново казалось невозможным.

– Синьорина, таким красавицам опасно гулять по ночам в одиночестве.

Элис вздрогнула и обернулась. Молодой итальянец, хорошо одетый, высокий и такой смуглый, что в темноте поблескивали лишь белоснежные зубы, догнал ее и теперь шел рядом.

– Не беспокойтесь, – ответила она, убыстряя шаги.

– Куда вы так торопитесь? – Он попытался удержать ее за руку. – Сегодня такая чудесная ночь, давайте погуляем вдвоем, зайдем куда-нибудь выпить кофе.

Элис вдруг поняла, что совершенно не представляет, где находится. Погруженная в печальные размышления, она углубилась в незнакомые улочки и, похоже, заблудилась. Но не решилась остановиться и почти побежала вперед.

– Подождите же!

– Оставьте меня в покое!

– Но вы мне нравитесь.

Итальянец проявлял излишнюю настойчивость, и Элис всерьез обеспокоилась. Он снова взял ее за руку и сильно сжал запястье.

– Отпустите, мне больно! – воскликнула она, стараясь вырваться.

– Я не хочу причинять вам боль, я хочу доставить удовольствие.

Внезапно он резко остановился и привлек Элис к себе, заведя ее руки за спину так, что она не могла пошевелиться.

– Всего один поцелуй, синьорина.

Его смуглое лицо неумолимо приближалось, полные губы изгибались в хищной усмешке. Элис закричала, крик эхом отразился от каменных стен и постепенно затих. Помощи ждать было неоткуда. Почувствовав прикосновение горячих губ, она резко отвернулась и, изогнувшись, выскользнула из крепких объятий мужчины.

– Эй, погодите!

Но Элис уже бежала, не разбирая дороги, тяжело дыша и поскальзываясь на мокрой брусчатке. Она остановилась лишь тогда, когда оказалась на ярко освещенной площади, где, несмотря на поздний час, прогуливались люди. Сердце трепетало в груди, руки мелко дрожали, во рту пересохло. Пережитый ужас отнял последние силы.

Элис прислонилась к стене, чувствуя слабость в ногах и тошноту.

– С вами все в порядке? – участливо спросил прохожий с лохматой собакой на поводке, которая дружелюбно виляла завернутым в колечко хвостом. – Нужна помощь?

– Как мне найти отель «Антарис»? – Ее голос звучал едва слышно.

– О, это рядом. Я провожу вас.

Элис в ответ благодарно кивнула и оперлась на протянутую руку.

– Вас кто-то напугал?

– Да…

– Нельзя ходить одной, особенно в такое позднее время, это опасно.

В отеле она почти бегом поднялась на второй этаж и, войдя в номер, заперла дверь на замок. Это приключение, которое едва не окончилось плачевно, заставило Элис более трезво взглянуть на свое нынешнее положение. Денег почти нет и неизвестно, удастся ли получить часть сбережений через итальянский банк. И вообще, нельзя вечно оставаться в Риме, надо как-то по-новому устраивать свою жизнь.

В Нью-Йорк Элис не хотелось возвращаться: с журналом и карьерой литературного редактора покончено. Но что тогда? Англия, Франция? Она устало опустилась на кровать, так и не сняв плащ. Похоже, тропинка судьбы привела ее в тупик, и дальше хода нет.

Но ребенку нужны покой, нормальное питание и как можно меньше волнений. Элис подумала, что лучшим решением было бы возвращение домой, в Рэдсток, под крылышко к Джоан и Элизабет. Представив вечера у камина, в кругу любящей семьи, она не удержалась и расплакалась. Конечно, это было бы чудесно, но там Кэтрин. А ее Элис совсем не желала видеть – ни сейчас, ни потом.

– Что же мне делать? – спросила она у темноты, заполнившей комнату.

Ответом была тишина, нарушаемая лишь голосами прохожих внизу и негромкой мелодией, доносившейся откуда-то сверху. Элис чувствовала себя такой одинокой и потерянной, всеми забытой, не нужной никому на свете, что готова была броситься в объятия первому встречному, лишь бы рядом оказался живой человек.

– Я не могу так больше… Не могу… – Ее шепот звучал все тише, прерываемый всхлипами и вздохами.

Просидев так, сжавшись в комочек, целый час, Элис немного успокоилась. Нашла в себе силы встать, раздеться и забраться под теплое одеяло. Утро принесет что-нибудь новое, может быть, радостную весть, надо только дождаться его.

В окно заглянул молодой месяц, ветер качнул занавеску, прошелестели что-то нежное ветви деревьев, где-то еле слышно заплакал ребенок. Эти звуки подтверждали – жизнь продолжается. Элис приложила ладони к животу и тихонько сказала:

– Спи спокойно, малыш, все будет хорошо.

10

Мэтью проснулся от громкого и настойчивого стука в дверь. Открыв глаза, он в первое мгновение не мог понять, где находится. Потом, очнувшись, надел халат, вышел в прихожую и открыл. В комнату торопливо шагнул Питер Пристли.

– Простите, что врываюсь к вам без предупреждения, но… – Он перевел дыхание. – Кэтрин сказала, вы знаете, где Элис и почему она так быстро уехала. Мы очень волнуемся за нее, понимаете?

Мэтью растерянно пожал плечами.

– Я ничем не могу вам помочь, мистер Пристли.

– То есть как?

– Я не представляю, где сейчас Элис.

– Но Кэтрин, – неуверенно начал Питер.

– На вашем месте, я бы серьезно с ней поговорил и выяснил все подробности. Она единственная, кто что-то знает, – сказал Мэтью.

Он, конечно, мог бы выложить всю правду, но не был уверен, что Питер поверит ему, а не собственной дочери. К тому же обвинять в чем-то Кэтрин – значит, признавать и свои ошибки, а тогда объяснение получится слишком долгим. И, пожалуй, не очень интересным для постороннего человека.

– Послушайте, вы с Элис собирались пожениться, и вдруг она исчезает, не оставив даже записки. – Питер нервно мерил шагами комнату. – Это выглядит по меньшей мере подозрительно.

– Неужели вы полагаете, что я мог причинить вашей дочери вред? Я люблю ее…

– Так где же она?

Мэтью развел руками: у него не было готового ответа на этот вопрос. Но зато имелось несколько вариантов и предположений. Элис могла вернуться в Нью-Йорк, улететь в Париж или просто снять номер в одном из лондонских отелей. А могла и улететь в Австралию, например.

– Но вы собираетесь ее искать? – Вид у Питера был неважный, он, похоже, не спал всю ночь: под глазами залегли голубоватые тени, щеки запали. – Мы пока ничего не говорили Элизабет, но…

– Не волнуйтесь, мистер Пристли, с Элис все будет хорошо, – с уверенностью сказал Мэтью. – Я обязательно ее найду.

– Ладно, держите нас в курсе. – Торопливо поклонившись, Питер вышел из номера.

Вслушиваясь в удаляющиеся шаги на лестнице, Мэтью думал лишь об одном: Кэтрин должна понести за свои интриги суровое наказание. Вообще трудно представить, чтобы в такой хрупкой и красивой женщине накопилось за ее недолгую жизнь столько ненависти. В чем причина этой уже почти неконтролируемой злобы? Если бы Мэтью удалось докопаться до первопричины, это облегчило бы и основную задачу.

Ведь пока Кэтрин будет вести войну против него и Элис, будущее не перестанет казаться полным опасностей. Сложно жить, зная, что в любой момент ты можешь получить неожиданный удар в спину.

Размышляя над этим, Мэтью медленно одевался. План поиска, который он разработал, был, возможно, не самым лучшим, но зато дарил хоть какую-то надежду. Если рассуждать логически, то Элис сейчас в Нью-Йорке, вернулась к своей работе и снова изображает гордую и независимую амазонку. Но при чем тут логика? Женщина на грани нервного срыва вряд ли захочет погрузиться в дела.

Тогда, быть может, Париж? С этим городом у нее связаны, в основном, приятные воспоминания. К тому же там наверняка осталось много приятелей, готовых развлечь и отвлечь ее.

Или Рим? Мэтью, застегивавший рубашку, вдруг замер. Ну конечно, как ему раньше не пришло в голову? Элис надо искать именно там, где расцвела их страсть, где их тела впервые узнали друг друга. Даже если Элис возненавидела его после разговора с Кэтрин, она отправилась бы в Рим хотя бы для того, чтобы навсегда проститься с прошлым, пройти еще раз по узким улочкам, прикоснуться ладонью к каменным стенам древних зданий, зайти в то кафе, где посетители бурно приветствовали влюбленную пару.

Решительно кивнув своему отражению, Мэтью окинул прощальным взглядом комнату. Даже не верится, что пару дней назад он стоял, коленопреклоненный, перед Элис, предлагая себя, свое сердце и тело в полное ее распоряжение. И как сияли ее глаза, как дрожали длинные ресницы, как прекрасна она была, смущенная и радостная! Кэтрин одним ударом разбила хрупкий стеклянный шар их счастья, осколки разлетелись в разные стороны. И неизвестно, можно ли собрать их воедино или все потеряно навсегда.

Перед тем, как отправиться в Лондон, Мэтью зашел в больницу, проститься с Элизабет. Она встретила его своей чудесной улыбкой, от которой становилось теплей на душе.

– Мне ничего не говорят, но я чувствую: что-то случилось. – Она внимательно смотрела на него, проникая, казалось, в самые потаенные уголки сознания. – Где Элис?

– Она убежала. – Врать Элизабет Мэтью не мог.

– От кого?

– Не знаю, миссис Пристли. От меня, от себя, от проблем, от реальности. – Он обхватил ладонями виски. – Мне тяжело об этом говорить.

– Но должна же быть какая-то причина! Ей не пятнадцать лет, чтобы совершать такие необдуманные поступки. – Элизабет положила руку Мэтью на плечо и легонько сжала. – Мне вы можете сказать правду.

– Хорошо, – покорно согласился он. – Но это долгая история, и я прошу, чтобы она осталась между нами.

Он мог и промолчать, но эта ноша становилась все тяжелей. Ведь даже самому сильному человеку иногда требуется поддержка и участие. У него не было близких людей, не на кого было положиться, некому довериться. Элизабет же располагала к откровенному разговору и, кроме того, могла дать ценный совет.

И вообще, Мэтью просто необходимо было выговориться, излить душу и… получить прощение. Когда он закончил говорить, то несколько минут не смел поднять глаза на Элизабет, опасаясь увидеть отвращение или негодование. Она сама нарушила тишину.

– Да, вам пришлось нелегко. – В голосе звучало истинное сочувствие. – Но кто бы мог подумать, что Кэтрин… Вы очень расстроили меня, мистер Дэймон.

– Вы… Вы мне верите? – недоверчиво спросил он.

– Верю, хоть это и причиняет боль. – Элизабет тяжело вздохнула. – Вам надо как можно скорее найти Элис, чтобы она не успела натворить глупостей. Привезите ее сюда, я сумею все объяснить.

Мэтью благодарно улыбнулся: у него появился союзник, и это внушало надежду на успех. Простившись с Элизабет, он вышел из больницы и, взяв такси, отправился на вокзал. Несколько часов до Лондона в скором поезде, долгое ожидание в аэропорту, переполненном людьми, самолет, плавно взлетающий в голубое небо. Все это время он думал об Элис и просил того, кто распоряжался людскими судьбами, дать ему еще один шанс. Только бы найти ее…

Рим встретил Мэтью ярким солнцем и свежим прохладным ветром. Он не знал, в каком отеле остановилась Элис, не представлял даже, где ее искать. Бесцельно бродить по улицам, заходя в кафе? Ничего другого ему не оставалось.

Мэтью снял номер в небольшом отеле недалеко от центра, принял душ, переоделся и отправился на поиски. Первый день не принес никаких результатов, как и три последующих. Он уже начал сомневаться в правильности своего решения: в конце концов, Элис ведь могла выбрать и любой другой город.

Прошла неделя, приближалось Рождество. В витринах магазинов появились разноцветные гирлянды, горожане запасались подарками, готовясь к встрече праздника. А Мэтью день за днем ходил по улицам, вглядываясь в лица спешащих навстречу женщин. Иногда ему казалось, что он видит знакомое пальто, или в толпе вдруг вспыхивали на солнце рыжие волосы, он бросался вдогонку, и его снова ожидало разочарование.

В кафе Мэтью расспрашивал официантов и барменов, не заходила ли к ним красивая молодая женщина, те в ответ лишь смеялись: для итальянцев, в чьих жилах текла горячая южная кровь, все без исключения женщины были красавицами. Мэтью чувствовал себя отвратительно и почти потерял надежду, но все равно продолжал бессмысленные, как он думал, поиски.

Однажды вечером, когда ноги гудели от ходьбы, а глаза устали от мелькания сотен лиц, он оказался на крохотной площади, со всех сторон окруженной домами. В центре находился фонтан, позеленевший от старости, тонкая струйка ледяной воды била из каменной чаши. Вокруг стояли скамейки, сидевшие на них пожилые пары кормили голубей или читали газеты. Здесь было так тихо и спокойно, словно шумная городская жизнь вообще не касалась этого уединенного местечка.

Мэтью медленно обошел фонтан, достал из кармана монетку и бросил в воду, провел рукой по замшелым камням. И вдруг… В первое мгновение он не поверил глазам и отвернулся на секунду. Но нет, это был не мираж и не видение. На одной из скамеек сидела Элис: откинувшись на спинку, она смотрела в высокое небо, где проплывали пушистые облачка самых причудливых форм.

Осторожно, словно боясь, что она исчезнет, Мэтью приблизился и сел рядом.

– Здравствуй, – сказал он негромко.

Элис не шелохнулась и не ответила на приветствие, будто не слышала. Она была сейчас похожа на заколдованную злой волшебницей принцессу. Мэтью и сам удивился этому сравнению: он уже давным-давно не читал сказок. Но было одно средство, чудесное и простое, которое могло бы снять чары, – поцелуй.

Он склонился с замирающим сердцем и коснулся губами прохладных губ Элис. Она вздрогнула и отстранилась, но осталась сидеть.

– Скажи же что-нибудь, – несмело попросил он.

– Что?

– Ты так всех испугала своим неожиданным отъездом. Твои родители просто места себе не находят, Элизабет волнуется. Зачем ты это сделала?

Элис устало махнула рукой.

– Не хочу об этом говорить.

– Послушай, то, что говорила Кэтрин, – ложь. Она сама мне призналась, что просто хотела отомстить. Она больной человек, понимаешь? – Мэтью испытывал странное чувство: все происходящее казалось ему нереальным. – Поверь мне, прошу тебя!

– Это уже не важно.

– Да что с тобой?

Он обнял ее за плечи и встряхнул, пытаясь привести в себя. Рыжая прядь скользнула по щеке, ресницы дрогнули, но лицо оставалось таким же равнодушным, словно на него наклеили маску.

– Пойдем.

Мэтью решительно взял Элис за руку, она безвольно подчинилась. Он испугался: его любимая женщина, еще недавно полная жизни, как будто превратилась в бледную тень. Они медленно шли по улице к отелю и молчали. Мэтью терялся в догадках, мучительно ища слова, которые разрушили бы эту ледяную стену, которая окружала Элис.

– Тебе необходимо вернуться домой. Мы можем улететь сегодня.

– Хорошо.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально.

Когда они поднялись в номер, Мэтью усадил ее на кровать и сел рядом. Его сердце разрывалось от боли: если бы Кэтрин оказалась где-нибудь рядом, он, наверное, просто уничтожил бы ее за то, что она сделала с собственной сестрой.

– Надо зайти к тебе за вещами. Где ты живешь?

Элис нехотя назвала адрес своего отеля.

– Отлично, сейчас мы заедем туда, соберем все и отправимся в аэропорт.

Мэтью не сиделось на месте, он шагал по комнате, искоса поглядывая на Элис. Она сидела, неподвижная, как статуэтка, сложив руки на коленях, и смотрела в одну точку, словно загипнотизированная.

Мэтью не выдержал. Он упал перед ней на колени, обхватил за талию и крепко прижал к себе.

– Девочка моя, моя бедная девочка, – сбивчиво шептал он. – Все хорошо, я здесь, я рядом, я люблю тебя.

Щеки Элис порозовели, она глубоко вздохнула и вдруг, словно мгновенно растаяла сковывавшая ее ледяная оболочка, разрыдалась.

– Ну-ну, тише, моя маленькая… Все уже позади.

– Нет! – Она вырвалась из его объятий и резко встала. – Я не могу!

– Что?

– Мне слишком тяжело тебя видеть после всего, что было, – прошептала она.

– Элис…

– Я вернусь домой, но только одна.

– А как же наш ребенок? О нем ты подумала? – Мэтью тоже вскочил, руки от волнения дрожали.

Элис покачала головой.

– Возможно, когда-нибудь потом я смогу с тобой встретиться, но не сейчас.

– Но ты ведь говорила, что любишь меня…

Она промолчала, и это молчание было красноречивей и страшней любых, пусть даже самых жестоких слов.

– Хорошо. – Мэтью потерянно кивнул. – Я буду ждать.

– Не стоит, – ответила Элис.

Самолет уже давно поднялся в небо и скрылся за облаками, провожающие разошлись. И лишь один стоял и, не отрываясь, смотрел в бесконечную синеву. Проходившие мимо с удивлением оглядывались на красивого мужчину с пронзительно зелеными глазами, замершего у большого, во всю стену окна с видом на летное поле. Меловая бледность заливала его искаженное страданием лицо, губы едва заметно шевелились, словно он говорил о чем-то с невидимым собеседником.

– Вам нужна помощь? – с тревогой спросила девушка, остановившаяся рядом.

– Нет, благодарю вас. – Мэтью попытался улыбнуться. – Не волнуйтесь, все в порядке.

– Вы уверены?