Текст книги "Долгие ночи"

Автор книги: Стелла Фуллмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

8

Элис сидела у кровати, сжимая в ладонях руку Элизабет, и рассказывала, плача и улыбаясь одновременно о своем приключении. В палате кроме них никого не было: Джоан и Питер поехали на вокзал встречать Кэтрин, Джордж отправился домой, чтобы проследить за приготовлением праздничного ужина.

– Мэтью Дэймон? – переспросила Элизабет тихим голосом: врачи запретили ей разговаривать, но она слишком соскучилась по внучке, чтобы подчиняться их требованиям. – Это тот молодой человек, который делал мне операцию?

– Да, бабушка.

– Я помню, он очень милый. Но как ты с ним встретилась?

Элис не хотелось вдаваться в подробности, но она так устала хранить в себе эту тайну!

– Мы… В общем, мы периодически виделись с ним…

Элизабет погрозила пальцем.

– Ты так и не научилась лгать.

Она с трудом приподнялась, и Элис со щемящей болью заметила, как та похудела и осунулась. Но все равно врачи совершили чудо, не дав Элизабет умереть, ведь инсульт в ее возрасте, как правило, заканчивается летальным исходом. Два дня они боролись за ее жизнь и победили.

– Я так рада, что с тобой все в порядке!

– Девочка моя, я не собираюсь покидать этот мир, пока не увижу правнука.

Элис почувствовала, что краснеет, и поспешно отвернулась. Конечно, Элизабет не могла ни о чем догадаться, но ее слова прозвучали так, словно она знала наверняка: скоро в семействе Пристли одним человеком станет больше.

– Кэтрин выходит замуж и, кажется, скоро подарит мужу наследника.

Эта новость удивила Элис.

– За кого?

– За какого-то французского художника, – удрученно ответила Элизабет. – Не понимаю, неужели в Англии не осталось достойных претендентов? – Взглянув на внезапно побледневшую внучку, она испуганно спросила: – Что с тобой?

– Ничего… Как его зовут?

– Саймон Бишо.

Элис нервно рассмеялась: что ж, ее сестра и тут не упустила своего, но, похожу, не рассказала родителям, кем была первая невеста. Да, Кэтрин преподнесла хорошенький сюрприз. С той последней встречи в Париже Элис не общалась с сестрой и узнавала о ее жизни только из писем родителей. Значит, ее бывший жених все-таки войдет в семью – как это смешно. Она давно не вспоминала о Саймоне, он просто перестал для нее существовать в тот момент, когда самолет поднялся в воздух над аэропортом Орли, держа курс на Италию.

– Ты, похоже, не рада этому известию, – задумчиво протянула Элизабет. – Не хочешь рассказать, в чем дело?

Элис растерянно покачала головой: как бы там ни было, она не собиралась посвящать даже самых близких членов семьи в свою личную жизнь.

– Больной необходим отдых. – В палату вошла медсестра. – Вы сможете прийти завтра.

– Хорошо. – Элис нежно поцеловала Элизабет в щеку и, попрощавшись, вышла.

Она медленно шла по коридору больницы, размышляя над тем, как причудливо переплелись нитки судеб. Мэтью, Кэтрин, Саймон… Встреча с сестрой и ее женихом тревожила, необходимо было собраться с силами, чтобы при родителях ничем не выдать своего смятения. Они, наверное, рады за младшую дочь и беспокоятся за старшую: тридцать лет – это тот возраст, когда женщине все трудней найти достойного мужа…

Что ж, значит, она останется старой девой. Элис усмехнулась своим мыслям. Воспоминание о Мэтью вдруг пронзило ее сознание и болью отозвалось в сердце. Возможно, они больше не встретятся, вряд ли он последует за беглянкой, бросившей его на заснеженной равнине со сломанной машиной. Но для Элис резко оборвать связь, возникшую между ними, было проще, чем долго объяснять свой поступок, искать причины, оправдываться или обвинять Мэтью.

В конце концов, они оба виноваты в том, что произошло. Он не сумел вовремя остановиться в своих отношениях с Кэтрин, Элис не сумела или не захотела понять. И не о чем тут сожалеть, ни к чему придумывать, как могло бы все чудесно сложиться.

Когда Элис подъехала на такси к дому родителей, во всех окнах ярко горел свет. Расплатившись, она вышла из машины и несколько минут стояла у двери, не решаясь позвонить. Как она ни старалась убедить себя в том, что все неприятности, связанные с Кэтрин, остались в прошлом, это не удавалось. Наверное, она всегда подсознательно будет ждать от сестры очередного удара.

Ледяной ветер забирался под пальто, трепал волосы, сыпал в лицо снежной крупой. Глупо было вот так стоять, привлекая к себе внимание редких прохожих. Элис решительно надавила на кнопку звонка и вздрогнула: ей показалось, что громкий звон разнесся по всему городку.

– Девочка моя! – Джоан обняла ее, крепко прижимая к груди. – Ну наконец-то! Питер, Джордж, идите сюда!

Все было замечательно: нежные поцелуи, улыбки, вопросы, на которые никто не ждал ответов. Но Элис успела заметить холодный, как погода за окном, взгляд Кэтрин, в котором словно бы читалась скрытая угроза или предупреждение – берегись.

– Ты успела прямо к ужину. – Джордж радостно потирал руки. – Нам есть, что отпраздновать, правда? Все за стол!

Элис пришлось подчиниться, хотя больше всего ей сейчас хотелось немного побыть одной, чтобы прийти в себя. Но родители уже вели ее в гостиную, наперебой рассказывая последние новости, а дедушка шагал впереди, как полководец, ведущий свое войско на штурм крепости.

– А это Саймон Бишо, – торжественно объявила Джоан, когда они вошли в уютную комнату, отданную под библиотеку, – жених Кэтрин.

Он медленно обернулся и вдруг побледнел.

– Мы знакомы. – Элис попыталась изобразить доброжелательную улыбку, хоть губы и отказывались подчиняться. – Я делала репортаж о выставке господина Бишо в Париже.

– Да-да, – подтвердил он смущенно. – Очень приятно снова видеть вас…

Чтобы сгладить возникшую неловкость, Элис принялась рассказывать о том, как попала в метель. Но, увлекшись, совершенно забыла, что не стоило бы называть имя Мэтью.

– Вы были вместе? – быстро спросила Кэтрин.

– В общем, да, но…

– И где же он сейчас? – В звонком голосе слышалось напряжение. – В Рэдстоке?

– Нет, мы расстались у того дома, где спасались от метели. Мне хотелось поскорей приехать сюда. – Элис с трудом удавалось сохранять видимость спокойствия. – Думаю, мистер Дэймон вернется в Лондон.

– Ужин остынет, поторопитесь! – Джордж потянул Элис за собой. – Я лично готовил утку по-льежски, а ее надо есть горячей.

Когда все расселись, Питер поднял бокал с шампанским.

– За нашу семью!

Элис улыбнулась: это был любимый тост отца, с которого начиналось любое праздничное застолье. Она отпила глоток вина, немного терпкого на вкус, и ощутила вдруг, что она наконец-то действительно дома.

– Так мистер Дэймон не заглянет к нам в гости? – Кэтрин, кажется, собиралась все выяснить в подробностях.

Но Элис предпочла не отвечать. Пожав плечами, она повернулась к матери.

– Когда Элизабет выпишут из больницы? – негромко спросила она.

– Не знаю, через неделю или две. – Джоан погладила дочь по голове. – Ты не сможешь дождаться, да? Тебе придется вернуться в Нью-Йорк?

– Нет, я остаюсь.

Элис изумилась собственной решительности: сейчас за нее отвечала какая-то другая женщина, которой никакого дела не было до карьеры. Эта вторая Элис Пристли мечтала лишь о домашнем уюте, о тихом семейном счастье, о здоровом красивом ребенке и верном муже. И проблемы окружающего мира ее нисколько не волновали.

– Правда? Это замечательно! – обрадованно воскликнула Джоан. – К тому же и свадьба скоро. Кстати, как тебе нравится Саймон? – шепотом спросила она, склонившись к дочери.

– По-моему, он очень милый.

– И мне так кажется. А главное, безумно влюблен в нашу Кэтрин, буквально носит ее на руках.

Элис на мгновение ощутила болезненный укол ревности, но это мимолетное «чувство тут же прошло. Саймон был для нее обычным посторонним мужчиной – и точка. Никакой сентиментальности и воспоминаний о нескольких счастливых минутах, пусть теперь Кэтрин наслаждается и празднует победу. Интересно, она до сих пор уверена, что очень умело и хитро увела у сестры жениха? Ладно, не стоит ее разочаровывать. И вообще, они вдвоем смотрятся совсем неплохо.

– Жаль, что ты никак не можешь найти своего принца, – с грустным вздохом продолжила Джоан. – Я так волнуюсь за тебя, девочка…

– Ну что ты, мама, у меня все хорошо.

Элис улыбнулась: от выпитого вина, от усталости и нервозности в теле возникла какая-то необычайная легкость. Все вокруг представлялось чудесным и милым, даже Кэтрин, которая с усмешкой наблюдала за сестрой.

– Мы и тебе найдем жениха, – пообещал Джордж. – Такая красавица не должна оставаться в одиночестве.

– Конечно, – согласилась с притворным сочувствием Кэтрин. – Бедняжка Элис, ей постоянно не везет. Но мы тебе поможем, правда, милый? – Она коснулась плеча Саймона, словно придавая тому уверенности.

– Без сомнения. – Эти слова дались ему с трудом. – Поможем.

– Спасибо, конечно, – спокойно ответила Элис и вдруг, неожиданно для себя самой, добавила: – Но я уже обзавелась спутником жизни.

– Как? – изумилась Джоан. – А почему мы ничего не знаем?

– Потому что это будет сюрприз. – Теперь Элис могла позволить себе торжествующую улыбку, глядя на словно застывшее лицо сестры.

– Но кто он? Кто? – в один голос спросили Питер и Джордж.

– Потом, все потом. – Элис с таинственным видом покачала головой. – Завтра.

Она чувствовала, как ее одолевает сонливость, бороться с желанием закрыть глаза уже не было сил.

– Можно я пойду спать?

– Конечно, я провожу тебя.

В крохотной спаленке под самой крышей Элис медленно разделась и с наслаждением забралась под пуховое одеяло.

– Спокойной ночи. – Джоан провела ладонью по щеке дочери, отводя с лица прядь волос. – Ты не шутила по поводу жениха?

– Нет, – лениво ответила Элис, уже уплывая на теплых волнах сна в волшебную страну, где сбываются все самые потаенные мечты.

Рано утром Мэтью спустился в холл небольшой гостиницы, где провел не самую лучшую в своей жизни ночь. Во-первых, отопление работало отвратительно, и он замерз, хоть и использовал в качестве одеял все, что нашлось в номере подходящего, даже махровое полотенце из ванной. Ни на что другое оно все равно не сгодилось бы, потому что воды в гостинице тоже не было.

– У вас всегда такой сервис? – раздраженно спросил он у портье, расплачиваясь.

– Нет, мистер, это из-за метели. – Юноша поежился и плотней завернулся в плед, служивший ему накидкой. – На водопроводной станции какие-то проблемы.

– Понятно. – Мэтью достал из внутреннего кармана куртки фляжку и протянул портье. – Выпейте глоточек – и сразу согреетесь.

– Спасибо, но мне не положено. – Юноша тоскливо вздохнул. – До свидания, мистер, удачи.

Мэтью кивнул, направляясь к машине. Удача ему сейчас действительно очень нужна. Он решил, несмотря ни на что, все-таки отправиться в Рэдсток и разыскать Элис. Что-то подсказывало ему, что сейчас есть шанс вернуть ее расположение. К тому же Мэтью надеялся, что при родителях она не будет вести себя с такой резкостью. И уж точно не посмеет что-либо сделать с ребенком.

Кстати, вот и тайный козырь: если все пойдет не так, как должно, Мэтью сможет признаться Джоан и Питеру в своем отцовстве. И официально попросить руки их старшей дочери. Вряд ли они ему откажут, и Элис придется смириться. Он представил на мгновение ее бледное, усыпанное крошечными веснушками лицо, карие с золотистыми искорками глаза, нежные губы, словно созданные для бесконечных поцелуев, и не смог удержаться от тяжелого вздоха.

Дорогу уже расчистили от снега, и движение постепенно восстанавливалось. Мэтью неторопливо вел машину, стараясь как можно лучше подготовиться к встрече с Элис, подбирая самые проникновенные слова, хотя и понимал, что это ничем не поможет. Она не желала верить в его искренность, и любые попытки пробиться сквозь возведенный барьер не приводили к успеху, совсем наоборот, чем сильнее он мечтал об Элис, тем холодней и неприступней она становилась.

Въехав в Рэдсток, Мэтью решил сначала навестить Элизабет. Он понимал, что если удастся заполучить ее в союзницы, то уже это будет небольшая победа. В больнице его провели в палату: Элизабет дремала, но сразу открыла глаза.

– Мистер Дэймон? – приветливо спросила она после паузы. – Рада вас видеть.

– Как вы себя чувствуете? – присев на стул, он быстро взглянул на лист, висевший в изголовье кровати, где отмечалась температура и общее состояние пациента.

– Уже намного лучше, спасибо.

– Это хорошо, Элис ужасно переживала…

– Да, я знаю.

Элизабет улыбнулась, отчего на впалых щеках появились ямочки. И Мэтью подумал, что в молодости она была настоящей красавицей, похожей на внучку. Время неумолимо, и даже самое прелестное лицо изменяется до неузнаваемости. Но остается нечто неуловимое в выражение глаз, в наклоне головы, в движении губ, что говорит о внутренней красоте человека, которую не могут скрыть ни старость, ни смерть.

– Скажите, мистер Дэймон. – Элизабет с трудом приподнялась. – Вы неравнодушны к Элис, да? В моем возрасте подобная прямота простительна.

– Я люблю ее, – тихо, но решительно ответил он, и признание принесло долгожданное облегчение. – Правда, люблю так, как никого не любил.

– И что же?

– Так получилось…

Он не успел договорить: дверь распахнулась и на пороге появилась та, о ком только что шла речь.

– Ты? – увидев Мэтью, Элис так растерялась, что выпустила из рук пакет.

Апельсины и яблоки упали на пол, и они вдвоем опустились на колени, чтобы собрать их.

– Дети мои, – послышался насмешливый голос Элизабет, – встаньте на ноги.

Элис гневно тряхнула головой.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала она.

– Приехал навестить свою бывшую пациентку, – спокойным тоном ответил Мэтью. – А заодно и поговорить с тобой.

– Я тебе уже все сказала…

– Ну хватит, вставайте. – Элизабет склонилась над краем кровати. – Слышите? Палата – не лучшее место для выяснения отношений.

Мэтью хотел помочь Элис, но та оттолкнула его руку. Залившись ярким румянцем, она смотрела на бабушку, словно просила о помощи.

– Вы не могли бы оставить нас вдвоем, мистер Дэймон? Нам с внучкой надо кое о чем пошептаться.

Когда дверь закрылась, Элизабет поманила Элис к себе.

– Зачем ты его мучаешь?

– Я? – От возмущения та буквально потеряла дар речи. – Если бы ты знала, какой он на самом деле…

– Погоди…

– Этот предатель, который…

– Помолчи минутку, пожалуйста…

– Заботится только о собственном удовольствии…

– Элис! – Элизабет хлопнула ладонью по кровати, пытаясь привлечь внимание разгневанной внучки. – Он любит тебя.

– Кто? – Она оборвала обвинительную тираду на полуслове.

– Мистер Дэймон, конечно. Он сам мне об этом сказал.

Элис пожала плечами с деланным равнодушием, хоть сердце дрогнуло.

– И ты ему веришь? – насмешливо спросила она. – Бабушка, время романтичных влюбленных давно прошло. Теперь каждый – сам по себе. Ты не понимаешь, в каком мире мы живем.

– Зато я могу отличить правду ото лжи. – Элизабет стала очень серьезной. – И мне больно видеть, как страдает человек, который мог бы подарить тебе счастье.

Элис опустилась на стул, задумчиво глядя в окно, за которым падали с неба пушистые снежинки. Ей совсем не хотелось спорить и доказывать свою правоту.

– Но почему он признался в этом тебе, а не мне?

– Люди иногда делают глупости.

– Только не такие люди, как Мэтью.

– Вот что, – сказала Элизабет, – вам просто необходимо спокойно поговорить, без вмешательства посторонних. И все выяснить. И тогда обоим станет легче, уж поверь мне. Только пообещай, что не будешь принимать поспешных решений.

Элис покорно кивнула и вышла в коридор, готовясь к разговору. Но Мэтью был не один, рядом с ним на диване сидели родители.

– Это и есть твой сюрприз? – Джоан встретила дочь улыбкой. – Что ж, это чудесно, и мы очень рады за тебя.

– Чему рады? – Элис с ужасом вспомнила, что вчера за ужином, кажется, сказала что-то лишнее.

– Ну как же? Ты и мистер Дэймон… – начал Питер.

– Я сказал, что хочу жениться на тебе, – объявил Мэтью и, быстро встав, привлек Элис к себе, поцелуем заглушая вскрик негодования.

– Они просто созданы друг для друга, правда? – Джоан лучилась от счастья. – Пойдем, расскажем Элизабет.

Когда Элис удалось вырваться из объятий Мэтью, родители уже скрылись в палате.

– Как ты посмел? – задыхаясь от гнева, спросила она. – Это уже слишком…

Он успел удержать ее за руку и снова обнял. В это мгновение, когда, как казалось, решалась судьба, слова были не нужны. Элис перестала сопротивляться: ее губы словно таяли под поцелуями Мэтью, все тело отзывалось трепетом на каждое прикосновение, но сердце испуганно сжималось от предчувствия. Нет, все не могло быть так хорошо, что-то должно произойти.

– О, какая идиллическая картина! – Этот звонкий голос принадлежал, конечно же, Кэтрин. – Мэтью! Вот так неожиданность!

Она спокойно, словно не прошло несколько лет, приблизилась к нему, нарочито не замечая присутствия сестры.

– Здравствуй. – Он, не выпуская Элис из объятий, довольно прохладно улыбнулся и добавил: – Извини, мы сейчас заняты.

Кэтрин отшатнулась, словно от удара: похоже, она до сих пор не сомневалась в силе собственных чар, и была уверена – стоит лишь поманить мужчину, и он приползет к ней, как покорный раб. Но вышла осечка, Мэтью, даже из соображений приличия, не изобразил радости по поводу этой встречи. Вообще-то Кэтрин давно вычеркнула его из памяти, как человека, не оправдавшего возлагавшиеся на него надежды.

– Что ж, не буду мешать, – презрительно протянула она. – Больничный коридор, правда, не лучшее место для изъявления своих чувств.

Мэтью, не слушая, направился к выходу, увлекая Элис за собой. Он обнимал ее за плечи, будто стремился оградить от окружающего мира, где таились опасности.

– Мы можем поехать к тебе? – спросил он, когда они оказались на улице.

– Нет, там Джордж.

Элис ощущала слабость во всем теле. Ей казалось, что если Мэтью хоть на секунду отпустит ее, то она упадет в снег или поднимется к небу, превратившись в пушинку. Рука на плече – вот что удерживало ее и придавало новые силы.

– Тогда в отель, хорошо?

Портье подозрительно покосился на странную парочку, снявшую номер в начале дня. Ни чемоданов, ни сумок, но выглядят прилично и платят вперед. Поднявшись на второй этаж, Мэтью открыл дверь и пропустил Элис.

– Мы, наверное, выглядим ужасно глупо, – слабо улыбнувшись, прошептала она.

– Какая разница, пусть завидуют. – Он повернул ключ в замке. – Иди ко мне…

Она шагнула к нему, закрыв глаза, будто готовилась к прыжку в бездонную пропасть. Желание и страх – вот те два чувства, которые в тот момент владели Элис. Мэтью помог ей снять пальто, а потом, усадив на низкий пуфик, расстегнул молнии на сапогах.

– Тебе бы надо носить шерстяные носки, а не капроновые чулки. – Он взял в ладони ее узкие ступни. – Ноги совсем замерзли.

– Перестань. – Элис смутилась по-настоящему, услышав в голосе Мэтью такую нежную укоризну. – Это не похоже на тебя, я привыкла к другому человеку.

– Значит, я изменился, и тебе придется смириться с этим.

Он подхватил ее на руки и перенес на широкую двуспальную кровать, застеленную алым покрывалом. Тусклый свет декабрьского полдня лился в окно, на карнизе сидел взъерошенный голубь, ветер трепал верхушки деревьев и гнал по серому небу тяжелые тучи.

Но Мэтью и Элис не замечали непогоды и не обращали внимания на холод, царивший в номере. Они согревали друг друга жаркими исступленными ласками и поцелуями, от которых припухали губы и на коже оставались следы, отметины страсти.

То, что прежде разделяло их, словно бы отступило, и, кажется, судьба снова решила подарить им еще один шанс. Проводя кончиками пальцев по груди Элис, ощущая, как твердеют соски, Мэтью склонился к ней и прошептал, касаясь розовой щеки:

– Я люблю тебя.

Она замерла, задерживая дыхание: неужели она дождалась этих слов? Трех коротких слов, услышать которые мечтает каждая женщина на земле, слов, дарящих чистую, ничем не замутненную радость и надежду на то, что будущее будет только счастливым.

– А ты? – Мэтью склонился еще ниже.

– Да, – тихо ответила Элис.

– Скажи это сама.

Она заговорила не сразу: мгновенный укол страха словно парализовал волю. А что, если все это – просто очередная прихоть пресыщенного удовольствиями Казановы? И через некоторое время – неделю, месяц, год – он уже будет скучать в обществе Элис и все чаще уходить из дому по вечерам, пока однажды не исчезнет навсегда.

– Скажи…

– Я люблю тебя.

– И я люблю тебя.

Какое это, оказывается, счастье – признаться в любви тому, кому отдано сердце, ради кого готова на все. И больше не надо хранить в глубине души тайну, скрывать от всех свою нежность и боль.

– Поцелуй меня…

Губы Мэтью приблизились – и Элис задохнулась от восторга, такого полного, что он перехлестывал через край ее сознания. Все вокруг озарилось на мгновение ярким золотистым светом: солнечный луч пробился сквозь плотную завесу мрачных туч.

– Видишь, даже небо приветствует нас! – воскликнул Мэтью.

– Да, – с улыбкой ответила Элис. – Будем надеяться, это хороший знак.

– Ты все еще сомневаешься? – спросил он. – Ты боишься поверить?

– Не знаю…

Внезапно Мэтью спрыгнул с постели и, подбежав к своей куртке, небрежно брошенной на ковер, достал что-то из кармана. Вернувшись, он встал перед Элис на колени и взял ее за руку.

– Что ты делаешь?

– Предложение. – Он надел на ее безымянный палец золотое кольцо, украшенное бриллиантом. – Я прошу тебя стать моей женой. Ты согласна?

– Я…

Элис вдруг поняла, что это мгновение – самое важное в ее жизни. И ей хотелось растянуть его, продлить, чтобы оно сохранилось в памяти.

– Ты согласна быть со мной? – настойчиво повторил Мэтью.

– Да.

– И в радости, и в горе?

– Да, любимый.

– Пока смерть не разлучит нас?

– Да.

Они слились в поцелуе, прижимаясь друг к другу так крепко, что испытывали боль. Но даже эта боль дарила наслаждение, потому что была знаком близости, полного единения двух тел. Элис, не отрываясь, смотрела в широко раскрытые глаза Мэтью и видела в них свое крошечное отражение, словно плывущее в изумрудных волнах.

Нежные прикосновения к разгоряченной коже, сбившееся дыхание, шепот, который тоже казался лаской, сильные руки Мэтью, обнимавшие ее… Если бы сейчас случилась ужасная катастрофа, Элис, наверное, и не заметила бы ее, полностью поглощенная своей любовью и жгучим желанием раствориться в Мэтью, стать его частью…

Утомленные, обессиленные, они лежали рядом, взявшись за руки.

– Мне пора, – вздохнув, сказала Элис.

– Я отвезу тебя.

– Не надо, я возьму такси. – Она потянулась и встала. – Приходи завтра в гости, хорошо? Родители будут очень рады: две свадьбы одновременно.

– Почему две? – удивленно спросил Мэтью, приподнимаясь.

– Кэтрин тоже выходит замуж. – Элис невесело усмехнулась. – За моего бывшего жениха. Перед тем, как прилететь в Италию, я всерьез собиралась связать свою жизнь с Саймоном, но…

– Я ничего не знал.

– Теперь это не важно, милый, все осталось в прошлом.

Элис оделась и присела за столик перед зеркалом, чтобы причесаться. Отражение улыбнулось ей, длинные ресницы дрогнули: счастье явно было ей к лицу. Вернулся прежний румянец, в глазах появился блеск, даже тоненькие морщинки в уголках губ, следы страданий, разгладились.

– Ты очень красивая. – Мэтью, завернувшись в простыню, подошел сзади и обнял Элис за плечи. – Может, ты никуда не поедешь? Останься, пожалуйста.

– Нет, мне действительно пора. А мы увидимся завтра.

– Но я не могу ждать так долго, Я уже соскучился.

Элис поцеловала его в губы и решительно направилась к двери. Из коридора она заглянула в комнату и помахала рукой.

– До завтра.

Дома никого не было, и Элис сразу поднялась к себе. Приняв душ, она надела теплый халат и спустилась в гостиную. Разожгла в камине огонь и, захватив несколько журналов, забралась с ногами в большое кресло, стоявшее у окна. Как тепло и уютно, усталое тело отдыхает, на душе – покой. Уже очень давно она не чувствовала себя так хорошо, как сейчас.

Думать ни о чем не хотелось, тихое тиканье часов на стене навевало дремоту, и Элис закрыла глаза, погружаясь в светлый сон, где они с Мэтью танцевали вальс в каком-то огромном зале, полном людей. Кружились под негромкую музыку в ярком свете хрустальных люстр, красивые и беспечные, и окружающие приветствовали их и бросали им под ноги цветы.

И вдруг все изменилось: порывом ветра разбило окна и темнота начала вползать в зал, звуки музыки смолкли. Мэтью, подхваченный неведомой силой, исчез, и Элис осталась одна, испуганная и растерянная, а из мрака медленно выступало что-то страшное…

Она вскрикнула и проснулась, возвращаясь из кошмара в реальность. В комнате действительно потемнело, из окна тянуло холодом. А рядом стояла, плотно сжав губы, Кэтрин и пристально смотрела на побледневшее лицо сестры.

– Это ты? – Элис с облегчением вздохнула. – А где родители?

– В больнице, пытаются уговорить лечащего врача отпустить Элизабет домой на Рождество. – Кэтрин опустилась на диван. – Хотят устроить большой семейный праздник.

– Ты тоже останешься в Рэдстоке?

– А тебе бы этого не хотелось? – с явственной издевкой спросила Кэтрин. – Не бойся, я не собираюсь мешать твоей личной жизни. Хотя, надо признаться, мистер Дэймон не заслуживает такой чудесной жены, как ты.

– Почему же? – Элис уловила в голосе сестры угрожающие нотки и встревожилась.

– Ты когда-нибудь пыталась узнать, почему он так поспешно уехал из Лондона?

– Нет, это не мое дело.

Элис почувствовала, что разговор становится опасным, и постаралась поскорей завершить его, но у Кэтрин были другие планы. Лениво потянувшись, она взяла со столика графин с домашней настойкой, гордостью Джорджа, и налила себе немного в бокал.

– Конечно, он ничего тебе не рассказывал, потому что в таких постыдных и отвратительных вещах не признаются, особенно будущей жене.

– О чем ты? – Элис все еще сохраняла спокойствие, но это удавалось с трудом.

– Помнишь, мы встретились в Париже?

– Да. – Это воспоминание было неприятным и болезненным.

– Тогда у нашего красавчика ничего не вышло со старшей сестрой, не правда ли? – Кэтрин понизила голос и усмехнулась. – И он решил воспользоваться неопытностью младшей. Да-да, он соблазнил меня, обещал жениться, а я, доверчивая и влюбленная, ему поверила.

– Что за глупости? – Побледневшая Элис резко встала, журналы полетели на ковер. – Это ложь!

– Нет, моя дорогая, это правда. Зайди в клинику, где работал мистер Дэймон, и спроси у главного врача, почему он уволил такого талантливого хирурга. – Кэтрин следила за ней, как хищница за жертвой, у которой уже нет шанса на спасение. – И ты собираешься замуж за человека, который так подло и низко поступил с твоей собственной сестрой!

– Ты… Но почему ты не рассказала раньше? – закричала Элис, у которой на глазах выступили слезы.

– Я думала, что никогда больше не увижу этого негодяя.

– Я не верю тебе. – Элис покачала головой, едва сдерживая подступающие рыдания. – Ты все придумала, чтобы причинить боль мне и Мэтью, ты просто ненавидишь меня.

Кэтрин равнодушно пожала плечами.

– Не веришь? А как ты объяснишь, что он уже позвонил мне и предложил встретиться сегодня вечером?

Элис мучительно пыталась найти какое-то оправдание, но мысли окончательно смешались. Если слова Кэтрин были правдивы, значит… Нет, она не может и не хочет думать об этом!

– И ты согласилась? – еле слышно спросила она.

– Конечно, мне интересно, чем это все обернется. Готова поспорить: мистер Дэймон будет умолять меня ничего тебе не рассказывать.

Элис выбежала из гостиной и бросилась наверх, ничего не видя перед собой: слезы застилали глаза мутной пеленой, сердце буквально выскакивало из груди. Захлопнув дверь, она ничком упала на кровать, руками закрыв уши: ей все еще казалось, что она слышит насмешливый голос Кэтрин.

Она совершенно не представляла, что делать дальше, но одно знала точно: с Мэтью покончено навсегда. Вся дрожа, она сорвала с пальца кольцо и бросила его на пол. Потом встала и, подняв его, решительно спустилась вниз. Кэтрин по-прежнему сидела на диване, лениво перелистывая яркий журнал и потягивая из бокала наливку.

– Вот, отдай это мистеру Дэймону. – Элис протянула сестре кольцо. – И передай родителям, что мне срочно пришлось уехать. Я потом напишу им.

– Что за спешка? – удивленно спросила Кэтрин.

Она, похоже, немного растерялась: никак не ожидала, что на ее слова последует такая бурная реакция.

Не отвечая, Элис вышла из гостиной. Вернувшись к себе, она переоделась, сложила в сумочку необходимые мелочи и проверила бумажник. Собираясь сюда в страшной спешке, она взяла совсем немного денег, но того, что было, должно хватить на билет до… Неважно, главное сейчас – улететь куда-нибудь, спрятаться от всех: так раненое животное ищет потаенное место, чтобы в одиночестве перетерпеть боль.

В прихожей Элис на мгновение задержалась: родители ужасно огорчатся, когда узнают об ее исчезновении, но оставаться здесь она не могла. Сама мысль о том, что Мэтью находится рядом, всего в нескольких километрах, вселяла панический страх и вынуждала к необдуманным поступкам.

Краешком сознания Элис понимала, что не стоит так безоговорочно доверять словам Кэтрин. Ведь та уже не в первый раз использовала запрещенные приемы, и удары, наносимые ею, всегда попадали в цель, причиняя нестерпимую боль. И все же ее заявление сейчас казалось Элис правдой, горькой и ужасной, от которой хотелось кричать в полный голос…