Текст книги "Одинокая"
Автор книги: Стефка Модар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 5. Первая любовь
…Последующие дни пролетали один за другим в мгновения ока. Алекс знакомился с Киевом, в этом ему помогала Оксана…
…Лето было в разгаре. Они постоянно ездили в Гидропарк на Днепре, облюбовав себе уютное местечко на пляже.
Алекс и Оксана считали, что Гидропарк самое лучшее место для отдыха в жаркое летнее время; прохладные ивовые рощи как будто были созданы для влюблённых.
Они нередко наблюдали, как туда ныряли парочки, и кажется даже завидовали им, не видя такой перспективы для себя. Ведь Алекс и Оксана были только друзьями, болтали о пустяках, правда не скучали, частенько бегали в кафешки и на аттракционы, караоке, в общем, резвились как дети.
Алекс посещал тренажёры, считая, что это клёво. Все под рукой и доступно, поэтому как мог, использовал возможность подкачать мышцы к тому же бесплатно. Он действительно окреп, повзрослел. Немудрено тот старался добиться этих результатов. Оксана не замечала того, что парень просто хотел ей понравиться, желая обратить на себя внимание не как на мальчика, а «мужа»…
…В один из дней, молодые люди, сидя на берегу, как всегда мечтая о будущем, бросая камни в воду, смотрели на волны, словно искали в них ответы, откровенничая, делились своими чаяниями.
Алекс, защищаясь рукой от нещадно палящего солнца, пожаловался:
– Тётка достала…
Оксана, проникаясь вниманием, с испугом спросила:
– Что узнала об Институте?
Алекс с иронией констатировал:
– Та ещё дамочка, всё разнюхает… – становясь серьёзнее, – мне кажется, догадалась. Смотрит на меня, как «Сычиха».
Оксана, с жалостью посмотрев на Алекса, стараясь успокоить парня, с уверенностью сказала:
– Да ладно, не дрейф, парнишка! То, что смотрит, как «Сычиха», ещё не факт, что догадалась.
Поправляя его чуб, призналась:
– Она всегда на людей смотрит из-под лобья или свысока. – констатируя, – высокомерная тётя!.. Фифочка!..
Строя гримасы:
– Тётя Мотя!.. – показывая язык, – ме-э!..
Они дружно засмеялись. Встав, взявшись за руки, побежали к воде, бегая по краю, делая волны, брызгая друг друга. Исчезая вдали…
…Голубое небо было безоблачно. Солнце светило ярко. Всем, кто был на пляже, было комфортно под палящими солнечными лучами.
Солнце воздух и вода были союзниками многих, в том числе и Алекса с Оксаной. Они как никогда были счастливы. По наивности считая, что им всегда будет так хорошо, как сейчас.
Счастье Алекса омрачил тот момент, когда поздним вечером он хотел перешагнуть порог квартиры отца.
Как оказалось, его уже поджидала Ольга, та, стоя в дверях, визжала на весь подъезд:
– Вон!.. Мать – Лярва! И ты такой же, как она гуленный! Вся ваша порода такая… – выталкивая за дверь, – иди туда, где был. Катись в свою Варшаву!.. К маменьке!
В этот момент вышел отец, спеша успокоить жену, но та только усилила истерику, не давая Алексу никакой возможности пройти в квартиру. Тот, видя, что его в этом доме ненавидят, молча отошёл от двери.
Ольга перед его носом с треском захлопнула дверь, бубня за неё:
– Будешь знать, кто в этом доме хозяин…
Стоя в растерянности на лестничной площадке, Алекс не знал, что ему делать, куда идти.
Слыша, как за дверью бушевали страсти, он переживал не за себя, а за отца, считая, что подвёл того и тот влип по самые «помидоры».
Ольга ругалась с Львом Арнольдовичем, переходя на уличную лексику, и у неё это получалось довольно-таки неплохо. Конечно, отец её пытался успокоить, но тщетно. Та будто взбеленилась, упрекала мужа буквально во всем, не давая тому возможности оправдаться.
На крик соседки на площадку вышла Оксана; удивлено глядя на стоящего спиной к двери Алекса, девушка невольно спросила:
– Что за шум, а драки нет?
Тот был до такой степени подавленным, что на вопрос девушки, сказал, что его выгнала тётка.
Девушка, что-то просчитав в уме, предложила ему поехать с ней в Васильково, проведать старшую сестру, Аню, та жила с семьёй в их бывшей квартире. Алекс с охотой принял её приглашение, зная, что ему и так совершенно некуда идти. Через пять минут, они в обнимку спустились вниз по лестнице.
Оказавшись на улице, остановили такси, с одним желанием поскорее оказаться в Василькове.
Была ночь, когда такси остановилось на одной из глухих улочек. Молодая пара, выйдя из машины, в нерешительности остановилась у калитки полуособняка.
За забором вовсю лаяла собака. До слуха дошло, как открылась дверь одной из квартир, цыканье на собаку и женский выкрик: «Кто?»
Оксана поспешила сказать:
– Мы!
Внутри двора в полумраке послышался лязг тяжёлой цепи. Собака, бегая по двору, истерично лаяла, видно спросонья взъелась на не прошеных гостей.
Аня прикрикнула:
– Цыц! Тихо будь! Ну, что взъелся? Это же наша Ксю!
Лай стих у калитки. Собака, распластавшись на земле, тычась мордой в кованую дверь калитки, пыталась заглянуть в просветы, прислушиваясь к перешёптыванию гостей.
Оксана, напрягая слух, слышала шаги в направление калитки, отпрянув на шаг в сторонку, встала по стойке, смирно ожидая появление сестры.
Та долго возилась с замком, наконец открыв, поспешила извиниться:
– Прости, сестрёнка! Замок заел…
Аня, выйдя из калитки, не скрывая своей радости, обняла сестру.
Вскользь бросив любопытный взгляд на Алекса, предложила войти в дом.
Пропуская вперёд Алекса, та тихо спросила сестру:
– Жених?
Оксана смущённо прошептала:
– Нет, друг… – взяв под руку, на ухо, прошептала, – так надо.
Аня, улыбнувшись, многозначительно сказала:
– Ну, раз друг и надо!.. – громко, – Входите! Места хватит.
Проходя мимо собаки, Оксана погладила ту, лаская:
– Ника! Ну, ты что не узнала? Это же я, Оксана. Забыла?
Собака залилась радостным лаем, бегая по двору как шальная зигзагом.
Аня, тут же успокаивая, прикрикнула:
– Тихо будь! Не видишь ночь на дворе, люди спят.
Собака, приблизившись к ним, завиляла хвостом, облизывая руки Оксаны.
Девушка радуясь, не меньше «девушки в шкурке», как она ту раньше любила называть, сказала:
– Лапуль! И я тоже соскучилась.
Собака, поднявшись в рост, стала обнимать девушку крепкими лапами. Аня еле оттащила собаку от сестры, насильно уводя в сторону.
Все, умиляясь поведению преданного, любящего существа, поднялись по ступенькам на крыльцо дома. Аня предложила Алексу войти первым.
Уже, когда все были в доме Аня, суетясь на кухне, посетовала, что не сможет по-барски угостить, так как не ждала их приезда, предложив выпить чай.
Оксана с Алексом отказались, сказав, что не голодные. Тогда сестра предложила гостям пройти в комнату Оксаны, говоря, что там все как было при ней. Оксана с Алексом поспешили туда, ссылаясь, что они чертовски утомились и им не мешало бы выспаться.
Войдя в комнату, Алекс невольно осмотрелся, было уютно. Это он заметил даже при не включённом свете в отблеске яркой луны, свет которой проникал внутрь комнаты сквозь распахнутое окно.
Они стояли в дверях, не решаясь сделать шаг вперёд, словно их что-то сдерживало.
Оксана, не выдержав затянутой паузы, улыбнувшись, с уверенностью поспешила к окну.
Стоя там, вздыхая, разведя руками, сказала:
– Вот так мы и живём… – смущённо, – как – то так! По-старинке. Ни Варшава и даже ни Киев.
С грустью:
– Нет маминой руки… – оправдывая сестру, – Аня старается, но ей тоже некогда, поэтому, так как есть… – доверительно, – сестра крутится как белка в колесе, на работу ездит в Киев. Рано уезжает, поздно приезжает. Все не как у людей, да и я учусь…
Алекс, подойдя к ней, обнял за хрупкие плечи, чувствуя, как та вздрогнула, на ухо шепнул:
– Вижу, понимаю! Всё будет нормально!
С нежностью заглядывая ей в глаза, с уверенностью поцеловал в губы.
Оксана с непониманием смотрела на него, хлопая длинными махровыми ресницами. Девушка была изумлена его поведением. Нельзя сказать, что она этого не ждала, но было неожиданно.
Алекс, прижимая к себе её трепещущееся тело, томно сказал:
– Молчи.
Поцелуй был затяжной, каждый терял реальность, погружаясь в волну чувств.
Немой диалог шёл на уровне глаз, кажется, глаза кричали о любви, которая пряталась в их сердцах. Их тела трепетали.
Алекс, подхватив Оксану на руки, понёс на кровать, подойдя, одной рукой сбросил с кровати подушки; положа девушку на постель, обнимая и лаская, торопливо снимал с неё и с себя одежду, скидывая на пол.
Звёздная ночь и яркая луна казалось, хотели предстать немыми свидетелями их любви. Но он и она их не замечали. Они таяли в объятьях и растворялись друг в друге. Безумно радуясь моменту уединения, такому повороту судьбы…
…Несколько часов, проведённых вместе в Василькове, задали новый смысл жизни.
Алекс и Оксана считали, что их любовь станет единственной и на всю жизнь. Они ехали в Киев в новом лице, влюблённой парой.
Казалось, что там, в Василькове он и она открыли глаза на окружающий мир, как бы случайно заметив, что жизнь прекрасна, принимая её в новых ярких красках в ореоле любви; там же наивно поспешили дать клятву, что их никто и ничто не разлучит.
Новый день казался прекрасным – ярким, солнечным, по-июльски ласковым. Омрачило одно, то, что надо возвращаться домой и пока по отдельности.
Алекс, придя домой, уже с порога услышал упрёки в свой адрес.
Отец, стоя в прихожей, укорял, что тот обидчив, мог бы и позвонить. Ольга, стоящая рядом с ним, взбеленившись, сказала, что к тому же он ещё и обманщик. Так как на самом деле не поступил в Институт, и тут же поставила ультиматум, чтобы Лев Арнольдович отправил его домой.
Набрав по мобильному Карину, Ольга с большим апломбом сказала, что та очень плохо воспитала сына, и они вынуждены отправить Алекса в Варшаву. Сделав своё «чёрное дело», Ольга с большим удовольствием передала трубку мужу и тут же с гонором вышла к себе в комнату.
Отец мямля пытался оправдаться в том, что не смог проследить за сыном, говоря, что сам был очень занят. Да к тому же, как ему казалось, он считал, что сын вырос и уже не нуждался в повышенном внимание, тем более в опеке и контроле.
Оказалось, что Ольга всё-таки сделала не все свои «чёрные дела», выйдя из комнаты, тут же прямиком направилась к соседке.
Ввалившись к той в квартиру, Ольга с порога начала кричать, срамить Оксану по поводу и без повода, называя девушку «шлюшкой», на которой негде ставить пробу.
Оксана еле вынесла позор в присутствии хозяйки квартиры. Хорошо, что та похлещи, чем Ольга, за «своё» любого взгреет. Как говорится, дала отворот-поворот, выдворяя непрошеную гостью за дверь. Ольга, оставшись довольна собой, в дверях посмотрев на Оксану, с сарказмом выпалила:
– Чтобы больше я не слышала о тебе от таких как «это»… – сплёвывая на пол:
– Сама – «Прости Господи», а все туда же людей причёсывает своей «вшивой» гребёнкой!.. – хлопая дверью, – достали сволочи…
Хозяйка, направляясь в кухню, пробормотала:
– Мужик, как мужик!..
Вздыхая:
– Приличный!.. – бубня, – симпатичный мужик… Не то, что эта, «певичка»…
Недоумевая:
– И ведь не оттащишь от такой стервы…
…На следующий день Алекс взяв билет, направился на вокзал. Прощаться не с кем не хотелось. Конечно, жаль отца, поэтому он разрешил ему проводить себя.
До отправления поезда было ещё уйма времени, тот, если верить расписанию должен был отправиться в 15. 52, так что отец и сын были вынуждены общаться, чтобы заполнить длительную паузу «дежурным» диалогом. Однако общение между ними никак не клеилось.
Алекс нехотя отвечал на вопросы отца, стараясь не смотреть ему в глаза. Он не ожидал, что отец вот так поступит с ним, как нашкодившего мальчика отправит к матери. Ему было больно и стыдно. Его взрослого парня под метр девяносто так унизили, ладно в присутствии отца, так ещё и в присутствии какой-то посторонней тётки…
…На перроне кипела суета. Пассажиры, столпившись перед вагонами, суетливо мельтешили перед глазами друг друга, снуя со своими увесистыми сумками туда-сюда, на метр, приближая свой багаж к входу, забивая проход. Этим, раздражая рядом стоящих пассажиров и провожающих.
Лев Арнольдович, стоя в обнимку с сыном, пробормотал:
– Прости! Не отстоял. Слаб… – роняя слезу, признался, – люблю её. Прости.
Неожиданно взгляд Алекса поймал снующий в толпе силуэт, так похожий на Оксану. Та, отделившись от толпы, глядя по сторонам, наконец заметила Алекса, стоящего рядом с отцом. Она уже хотела подбежать к ним, но толпа безжалостно оттеснила назад. Пассажиры и провожающие, слепившись в серый ком, ринулись к вагону.
Алекс, отмахиваясь от них, кричал:
– Дайте пройти!.. – не в силах справиться с толпой.
Ком из пассажиров осаждал вагон.
Проводница оттесняя, ругалась, на чем свет стоит, зычно выкрикивая поверх голов:
– Нет, ну что за народ?! – зло, – раньше надо было прощаться…
Оттесняя безбилетников, надрывалась до хрипоты:
– Только по билетам… – преграждая путь посторонним, оттесняя назад, брызгая слюной, – я же сказала, только по билетам.
С суровым взглядом оглядывая каждого пассажира, пересчитав как поголовье, громко отдуваясь:
– Слава богу, мои на месте!.. – резко закрыла дверь.
Оксана протиснулась к вагону только тогда, когда поезд тронулся. По её щекам бежали слезы. Она не понимала: почему так жестока судьба или жизнь?! Это не меняло сути. «Две закадычные подруги» вот так запросто не спросясь взяли и развели их по разные стороны.
Поезд уехал. Оксана даже не заметила, как Алекс, стоя у окна, прощался с ней, судорожно стуча пальцами по толстому стеклу, выкрикивая в немое пространство её имя.
Она безутешно плача ничего этого не слышала. Тогда тот, на грани безумия открыв дверь, на ходу выпрыгнул.
Алекс едва догнал плачущую девушку, та понуро плелась в направлении к метро, не видя никого перед глазами. Сколько было радости. Оксана, не верила своим глазам. Алекс не уехал, не бросил её. Они в обнимку побежали к метро…
…Весь день они просидели у Оксаны. Им было вдвоём хорошо. Молодые люди считали себя парой. Хозяйка, видя их отношения, разрешила Алексу пожить у них…
…День за днём они жили, душа в душу. Так пролетело лето. С приходом осени у Оксаны начались занятия.
Каждый день, выходя в город, Алекс искал заработки. За редким случаем удавалось устроиться на подработку, даже по распространению флаеров. Они жили, довольствуясь маленькими заработками. В дальнейшем ему помогла хозяйка квартиры, Лариса Николаевна, та устроила и Оксану, и Алекса официантами в кафе…
…Так летело время в поиске заработков. Оксана днём посещала институт, а в свободные часы бежала в кафе. Алекс несмотря не на что учился дистанционно.
Незаметно наступил конец ноября 2004 года. Украина вошла в новый виток своего становления; было видно, народ ждал больших перемен…
…Алекс, целыми днями бегая по Майдану, воспринимал всё происходящее вокруг и рядом не как стихийное явление.
И не иначе как закономерность сегодняшнего дня, как свободу, что была подобна свежему морозному ветру; видя все сквозь метель как сквозь призму времени восторженными «круглыми глазами» новый современный мир, где нет места злу в любом его проявление. Всерьёз считая это новой вехой в истории Украины. Алекс где-то как-то в глубине души чувствовал себя революционером. Все было необычно. Люди на Майдане были разбиты на огромные «могучие кучки», охочие стать революционерами крутились у палаток. Краем уха он уловил, что здесь на Майдане можно заработать, только для этого надо записаться в одну из лидирующих партий или стать волонтёрами.
Алекс в азарте бегал от палатки к палатке, радуясь, считал деньги, немного, но и немало. Можно было купить еду.
Ему было все равно кто победит. Главное революционное настроение. Ведь как не крути, все равно будут изменения. К тому же он считал, что «быть или не быть» решают не «они», а политтехнологи.
Однако участвовать во всем этом было все же приятно, воспринималось с гордостью. Ведь не каждый год происходят революции, перелицовывая политику и стратегию дальнейшего развития страны…
…Вот так, как-то по-детски, совсем не по-взрослому, Алекс обеспечивал свою маленькую семью, бегая целыми днями по Киеву…
…Они жили не припеваючи, но не голодали, даже откладывали деньги, копили на поездку к бабушке в Ужгород, чтобы там провести Рождество.
Вскоре Оксана неожиданно для себя узнала о беременности.
И Алекс, и Оксаны были так счастливы, что их распирало от радости. Им так хотелось поскорее разделить её с близкими людьми.
Алекс без раздумья пошёл к отцу, в надежде, что тот с женой будут им помогать. Те отказали, выпроводив его за дверь, конечно же, инициатором была Ольга. Он не стал ссориться с ней, сказал, что сам справится, поедет в Польшу и там заработает на жизнь. Так он и сделал.
Алекс уехал в Польшу, чтобы заработать деньги, горя одним желанием чуть позже при первой возможности забрать жену с ребёнком к себе…
Глава 6. Разные судьбы
…Шло время, не он не Оксана не находили себе места, плохо переживая разлуку. Целыми днями они как голубки щебетали по телефону, торопя, счастливое время, обговаривая, как они будут жить вместе.
Однако по-большому счету время настырно стояло на месте, не спеша им навстречу.
Оксана не могла выдержать разлуки, более эмоционально воспринимая отсутствие рядом с собой любимого человека. Казалось, что между ними стена. Ей хотелось видеть Алекса как можно скорее.
Она просто не могла справиться с чувствами любви, те, выходя из-под контроля, поглотили её с головой.
Оксана денно и нощно мечтала о встречи, с любимым взяв академический отпуск, поехала в Польшу…
…Уже через несколько часов она была в Варшаве. Придя по домашнему адресу Алекса, получила отворот-поворот. Его мать её выгнала, сказала, что та могла и нагулять ребёнка. Девушка в слезах ушла, не зная, куда ей идти. Она целый месяц скиталась по хостелам, стараясь там же и подработать, замещая то администратора, то уборщицу…
…Оксане нравилась Варшава, но в ней ей не хватало Алекса, без него она не могла жить. Однако созвониться с ним не могла, у нее ещё в поезде украли мобильный, на память телефонный номер Алекса не помнила. Оксана была близка к помешательству, возвращаться в Украину было стыдно.
Переосмыслив жизненную ситуацию, растерянная девушка всё-таки решилась, позвонила в Киев хозяйке квартиры и попросила ту через отца Алекса передать тому, что она в Варшаве, дав мобильный номер хостела.
Несколько дней Оксана жила в ожидание звонка, однако Алекс так и не позвонил. Значит, он её не искал, не ждал.
Растерянная девушку и вправду считала, что она с будущим ребёнком ему не нужна. Ей было трудно с этим смириться, но жизнь диктовала свои условия, которые приходилось принимать…
…Однажды Оксана, гуляя по заснеженной вечерней Варшаве, заглядывая в витражи ресторана, испытала неимоверный голод. Не по-детски внезапно закружилась голова, пришлось присесть на корточки, чтобы не упасть. Придя в себя, присела на бордюр, достав из сумочки круассан, стала есть.
Она не заметила, как рядом с ней припарковалась новенькая иномарка.
Из неё вышел элегантно одетый мужчина средних лет, с любопытством глядя на девушку, тот тут же поинтересовался, спросив:
– Голодная?
Оксана, глотая навернувшуюся слезу, кивнула.
Мужчина, заметив округлость живота девушки, предложил:
– Могу взять тебя к себе на АЗС кассиром, пойдёшь?
Та кивнула. Через минуту они уехали. Оксана приняла это, как подарок судьбы, ведь ей некуда было идти, даже за хостел уже было нечем платить…
…Шло время, она подружилась с Мареком, хозяином АЗС. Тот оказался хорошим человеком. Он опекал, помогал ей во всем, взяв все заботы о родах на себя. Они жили под одной крышей, как друзья.
Марек не торопил её в решение стать его женщиной, считая, что Оксана должна сначала родить, а уже потом сделать свой выбор. Было видно, что сердце девушки было не свободно.
Марек не спешил расспрашивать Оксану, ворошить прошлое, ждал, когда та сама откроет ему своё сердце…
…В апреле 2005 г. Оксана родила дочь. Молодая мама была самая счастливая, но сообщать об этом Алексу она не хотела.
Марек, забрав Оксану с дочкой из клиники, сделал ей предложение. Она дала согласие, сказав, что распишутся ближе к Рождеству, оправдывая отсрочку тем, что надо привыкнуть и к материнству, и к новому статусу невесты. Кажется, что они жили, душа в душу. Девочка росла крепкая и здоровая, во всем похожая на Алекса. В конце концов, Оксана решила показать дочь своей бабушке, отправившись на Рождество в Ужгород…
…В Ужгороде их встретили дружелюбно. Бабушка все время суетилась, готовя венгерские блюда, та по национальности была венгерка. Она души не чаяла во внучке и правнучке. Марек, ей как мужчина понравился. Тот был во всем положительный. Рождество было весёлым и вкусным.
Оксана с Мареком решили поехать на несколько дней в горы, в Лумшоры, чтобы там покататься на лыжах. Все говорили, что там зимой не хуже, чем летом, очень красиво. Оставив Гражину на бабушку Элзу, они с лёгким сердцем уехали.
Лумшоры горнолыжная трасса с подъёмником. Оказавшись там, Оксана и Марек были наповал сражены горными красотами, получив массу впечатлений.
Пара поселилась в частном отеле. Хозяйка, милая говорливая женщина, приняла их со всей душой, угощая традиционными закарпатскими блюдами, надо отметить, та готовила, и вправду, прекрасно.
В Лумшорах они попробовали сероводородные и травяные ванны в принципе тем и славились те курортные места с 17 века.
Чаны с минеральной водой расположены на берегу речки Турички, поэтому многим, в том числе и им, хотелось принять контрастную процедуру, тут же прыгая в ледяную воду. Рядом с селом, где они проживали, расположены водопады, известные своими неимоверными красотами.
Марек любитель гор и водопадов однажды решился найти их. Оксана поддалась на его уговоры. Они отправились утром к одному из ближайших водопадов.
Была чудесная снежная погода, они гуляли, радуюсь чистоте первозданности природы, любуясь красотами гор. Как вдруг ближе к обеду с гор на них сошла лавина, накрыв их с головой. Вечером они не вернулись. Хозяйка отеля забила тревогу. Поиски МЧС ничего не дали их сочли погибшими…
…Через некоторое время бабушка Оксаны стала искать отца Гражины, так как знала со слов внучки, та по секрету сказала, что это Алекс поляк, мол, тот приезжал в Киев к соседу, своему отцу. Бабушка Элза связалась с Ларисой Николаевной. Та по её просьбе тут же вышла на Льва Арнольдовича, тот вынужден был дать координаты Алекса.
Так Алекс стал отцом и не пожалел ни дня. Дочь – это то единственное, что давало ему стимул жить, чего-то добиваться.
До 2013 года он жил ничего, не зная об Оксане. Но однажды она появилась в доме матери, и это было на Рождество…
…Мысль одна за другой штурмовала мозг, возвращая его в то время. Алекс невольно вспомнил, как спешил к матери на Сочельник…
…На светофоре горел красный свет, Алекс в который раз подумал, как он счастлив, имея такую прекрасную дочь, та по-прежнему спала на заднем сидении, свернувшись в комок…
…Варшава сияла в радужном многоцветьи. Всё говорило о Рождестве. Проезжая по городу Алекс отметил, что попал в настоящую сказку.
На улицах было немноголюдно, по католическому обычаю Сочельник проводили в кругу семью. Польша в атмосфере Рождества праздника добра и милосердия находилась в таинстве, предвкушении свершения чудес.
Казалось, что таинства потихоньку приоткрывали завесу, впуская каждого, в том числе и его, Алекса, в эту сказку.
Когда он проезжал рыночную площадь, то подметил многолюдность возле катка и рождественского базара. Это любимые места с давних пор, как горожан, так и гостей города.
Здесь в эти дни можно было выпить глинтвейн, съесть горячие домашние колбаски, послушать национальную музыку, ведь всё это придавало рождественской суете некий колорит, создавало атмосферу праздника. Алекс тоже любил посещать эти места в канун Рождества.
Улыбнувшись краешком губ, в хорошем настроение перезвонил матери, говоря, что уже в городе, скоро будут.
За окном машины вовсю падал лёгкий пушистый белый снег.
Алекс смотрел в зеркало заднего видения на спящую дочь, до сих пор не веря, что у него есть такое маленькое чудо, как этот хрупкий и тёплый комочек счастья и любви, как она. Завернув на маленькую улочку, машина оказалась у дома матери.
Та в ожидание гостей стояла у подъезда в напряжение, всматриваясь вдаль.
Припарковав машину, Алекс, повернувшись назад, тихо сказал:
– Гражинка, проснись, мы уже приехали…
Девочка, вытирая кулачками глаза, посмотрела в окно, заметив бабушку, радуясь, стала махать рукой. Выйдя из машины, гости с хозяйкой вошли в дом, на ходу радуясь встрече, оживлённо разговаривая каждый о своём. Поднявшись на свой этаж, войдя в квартиру, они с порога наполнили её весельем и радостью.
Уже через несколько минут Карина суетилась с внучкой, накрывая стол. Алекс поспешил принять ванну, говоря, что надо быть в Рождество чистым и телом, и душой.
Мать отшутилась, вскользь бросив, что скинуть грехи не помешало бы каждому, радуясь:
– Такой вечер!.. Наконец-то семья в сборе!..
Они уже были за столом, когда им позвонили в дверь. Карина не спрашивая «кто» поспешила открыть входную дверь.
Каково было изумление, когда на пороге появилась молодая женщина, так похожая на Оксану. Алекс и мать невольно переглянулись, считая, что у них лёгкое помешательство, ведь та была мертва.
Оксана поспешила ответить на их немой вопрос, тихо сказав:
– Да, это я…
Алекс посмотрел на мать, потом на дочь. Он был в замешательстве.
Девочка смотрела на вошедшую красивую женщину с неподдельным детским интересом.
Оксана, проронив слезу протягивая руки к девочке, сказала:
– Доченька, наконец-то я тебя нашла!..
Гражина смотрела на женщину с непониманием, хлопая большими ресницами искоса глядя на отца и бабушку. Карина, переглянувшись с Алексом, подтолкнув в спину, стоящую рядом с ней девочку, сказала:
– Иди, это твоя мать! – садясь за стол.
Девочка, все ещё не понимая происходящего, подошла к матери.
Та, обняв дочь за хрупкие плечи, разрыдалась, пугая Гражину.
Девочка, застыв на месте, не могла говорить. Для нее это было неожиданностью, где-то как-то был шоком.
Алекс, выйдя из-за стола подойдя к ним, сказал:
– Всё-таки чудеса случаются! Я счастлив, что ты… – запнувшись…
Карина, выскочив из-за стола, обнимая и целуя гостью, стала просить прощения.
Алекс, усадив всех за стол, поспешил их примирить заверяя:
– На все воля божья… – обнимая двоих, – судьба так распорядилась…
За столом Карина, обнимая Оксану, каялась перед сыном в своём грехе. Алекс был в шоке, ведь он ничего не знал, что та сломала их судьбы.
Оксана рассказала о том, как она и Марек попали под лавину. Марек погиб. Его тело нашли в трёх километрах от места гибели. А её нашёл целитель, что жил в лесной сторожке. На его вопросы она не могла сказать ничего, у неё была амнезия. Сделав на неё документы, тот вывез её в Венгрию в клинику, где главным врачом работал его друг, Ласло Герег. Курс лечения был затяжной и сложный, память не возвращалась. Оксана жила новой жизнью с новым именем, Эржибет Немет.
Ласло все это время поддерживал её, в конце концов, они поженились.
В 2010 году она родила сына, Вики.
Казалось, что их семья была самой счастливой. Оксана так и жила бы, но случилось то, что случилось, недавно она увидела по телевизору репортаж Алекса. Тогда-то все и вспомнила: кто она, откуда…
…Оксане (Эржи) хотелось поскорее увидеть себя в прошлом, что только-только стало вырисовываться в переполненном эмоциями мозгу некими бесцветными смазанными пятнами, эпизодами которые до боли ей напоминали прошлую жизнь. Привыкшая к новому имени «Эржи», она постоянно повторяла вслух новое имя, «Оксана» то, что ещё недавно было стёрто из памяти, наслаждаясь мелодичностью звучания. Каждая буква этого имени напоминала о той, кем, как ни странно не являлась до настоящего времени.
Оксана уговорила мужа поехать в Ужгород, чтобы убедиться, что она не обманывалась в своих предположениях, говоря, что родные места ей помогут все окончательно вспомнить…
…Через несколько дней они на своей машине поехали в новое будущее, где она будет Оксаной; горя желанием обнять бабушку. Оксана верила то, что она вспомнила правда, а не ложь…
…Несмотря на середину октября, стояло затянувшееся бабье лето, было по-летнему тепло. Глаза наслаждались красотами Закарпатья. Когда они подъезжали к Ужгороду, сердце Оксаны учащённо забилось, словно подсказывало, что она «права», это её родина. Всё говорило о том.
Оксана вспоминала эпизоды из детства и на глазах появлялись слезы радости и их ей не хотелось скрывать. Ласло смотрел на неё с пониманием. Сын Вики был слишком мал, чтобы что-то понимать. Он тихо сидел в детском кресле, с интересом рассматривая «бегущие картинки» что маячили цветными картинками за окном.
Взгляд Оксаны был напряжён, ловил памятники старины, что очаровывали и притягивали неподдельное любопытство. Она знала, что это её родной город. Много всплыло из детства, даже то как здесь бегала играя в «казаки-разбойники», ставя стрелки на тротуаре и брющатке, заборах домов.
Оказавшись в центре города недалеко от улицы Корзо, Оксана обрадовалась, именно здесь она росла. Это было любимое место, где они любили гулять с бабушкой. Та обычно рассказывала историю города, говоря, что улица Корзо в переводе с итальянского означает «место прогулок». Как ни странно, некогда владельцами города были Другеты, одни из самых богатых венгерских феодалов.
Один из них Филипп, первый правитель из этой династии в Ужгороде, француз, прибывший, в составе свиты венгерского короля Карла Роберта. Того же в свою очередь первого из Анжуйской династии ещё ребёнком на эти венгерские земли в 1300 г. отправил дед Карл Второй Неаполитанский, сделав в 1301 г. королём Венгрии и Хорватии.
Коронация Карла Роберта была дважды, так как в те дни шла не прекращаемая борьба за престол, на котором не хотели видеть ребёнка. Несколько лет бароны смещали и ставили своих ставленников, в конце концов, окончательная коронация Карла Роберта произошла в 1310 г. Династические устои были привиты, как должное, что на долгие годы укротили пыл местных баронов Королевства. Династические связи укреплялись, это был спрут, державшийся на родственных связях, носящий оборонительный характер, прежде всего с Чехией, Польшей и Габсбургами.
Именно поэтому Карл Роберт привёл к правлению, владению Ужгородом своего ставленника из Другетов. Те в последующем из поколения в поколение как приёмники одной династии правили, владея этими землями на протяжении веков с 1322 г. по 1684 год…
…Может поэтому, Закарпатье во многом сохранилось в первозданности; почитая династии, не разрушая, а развивая то наследие, идя в ногу со временем.
Немудрено, что в улицах города столько шарма. Разнообразие кафешек повергают своим уединением, именно там можно выпить настоящий хороший чёрный кофе. Такого больше нет нигде. Это маленькая «изюминка» Закарпатья, умение варить кофе, которое привито веками. Смешение национальностей, традиций, культур привело к массовому единению во многом, также и к культу кофеманства.
