Текст книги "Человек – сейф"

Автор книги: Стефка Модар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Игорь, гонимый любовью, караулил её у дома, ходил за ней, буквально по пятам, как тень. Он, изучал каждодневный маршрут, и впитывал всё то, чем она жила сегодняшним днем. У него под желудком скребло, что-то старалось дать подсказку, и он обратил внимание на то, что Эмма каждый день забирала из садика ребенка, сына Артура, на вид ему около 3 лет. Он называл её, Эмму – мамой. Какое-то провидение, ему, Игорю подсказало, что это возможно его сын.

Гражданский муж Эммы, не подходил по возрасту в отцы. Он моложе неё на вид на 4 года, да и слишком экзальтированный: дети не того – конек, это было очевидно на первый взгляд. Возможно, что не прав, воспринимая все, что связанно с Эммой, так болезненно и ревниво.

Случайно, он узнал от соседки, а судя по ней, та: «Рупор – подъезда», что он, Артур, ей, Эмме послан Богом. И чтобы прикрыть позор, а то, что у молодой мамаши – ребенок, нагулянный, сошлась с Димкой.

Тот в неё был по уши влюблен, орал на весь двор, что её любит. Как соседка сказала: «Фортовый молодой человек с деньгами, машины менял, как перчатки». Стало быть, ей Эмме с ним явно повезло. Только вот в эту прекрасную жизнь с ним, он не верил, опять же под желудком свербело, жгло, ощущение страха, обеспокоенность. Адреналин гнал узнать едва прикрытую благополучием – правду.

Игорь сделал новую попытку, вновь позвонил, назначая встречу. В ответ тишина. Но это его, Игоря не остановило, чем и испугал Эмму, встречей на улице. Он требовал от нее правды. Та категорично отказывалась, что – либо ему пояснять, напоминая, что он ее бросил.

Она решилась покончить со всеми этими свиданиями, уехав с Артуром к матери с отцом в пригород Москвы, где те купили домик и жили там уже как два года с Аллочкой, боясь, что девочка может Эмме с Дмитрием быть обузой.

Впопыхах, она объяснила Дмитрию, ссылаясь на астму у ребёнка, что, якобы Артуру нужен другой микроклимат. В силу занятости и проблем, Дмитрий в те дни работал в банке, тот не встал в позу, даже с неким облегчением отпустил Эмму с ребёнком, надеясь решить свои проблемы, что навалились на него, как никогда.

Дмитрий в полном одиночестве терял самоконтроль, ходил по клубам и казино, где проигрывал все деньги, надеясь, что отобьёт, под долги заложил квартиру Эммы, что ей досталась по дарственной от Надежды.

Находясь в напряге, он позвонил Эмме, в истерике сказал, что попал на «большие деньги», нужно продать квартиру. Посоветовавшись с матерью и отцом, Эмма категорически ему отказала.

Не найдя иного для себя выхода, он нанял киллера, чтобы убить её и Артура, считая, что живя с ними, вложил в них большие деньги, мальчик записан на него, он фактически и юридически его отец.

Эмма считая, что жизнь непредсказуемая, что в ней всё может быть не так, как мы хотим, что на всё – Воля божья, по завещанию квартиру отписала Артуру и об этом Дмитрий, как никто знал. Это им и двигало: деньги, как спасение и их надо во, чтобы то ни стало достать, пусть таким путем. Своя жизнь – бесценна.

Оказавшись без средств, она устроилась на работу в кафе, где мыла посуду. Ей не хотелось сидеть на шее родителей, те и так воспитывали дочь, а сейчас еще и в кабале, выплачивали деньги, что заняли на дом у Марины Климушкиной. Ведь именно она им помогла с переездом в Подмосковье.

Одним днём, сидя в своем кабинете, взвесив все: «За и против», Дмитрий по телефону договорился о встрече – переговорах с киллером.

Он, не спеша шёл домой, боясь такого переломного – предательского момента, прежде всего в его жизни. Совесть выносила мозг и изъедала внутренности, но своя жизнь – дороже тех, кого, казалось бы, еще недавно любил.

В след за ним шёл Игорь, сопровождая того, как тень, находясь в поиске Эммы, в желание найти её, узнать теперешнее место нахождения.

Дмитрий зашёл в кафе, где буквально до чёртиков напился.

От безмерно выпитого стало уже все безразлично, главное – его жизнь, на этом решился идти на встречу, считая: «Будь, что будет».

Едва передвигая ноги, потащился к себе домой. Игорь, неотступно следующий за ним, тоже был в кафе, также как и Дмитрий пил, коньяк, чтобы забыть всех, кого встретил в жизни, но только не Эмму.

Выйдя за тем, поспешил к дому Эммы, шмыгнув за Дмитрием в её подъезд.

Не зная: зачем, Игорь появился в пьяном виде у ее соседки и стал жаловаться на судьбу, ведь кроме этого ребенка у него никого не было, родители погибли в авиакатастрофе. А то, что Артур его сын, он сразу почувствовал и по времени рождения, оно совпадало с тем временем, когда он встретил Эмму.

Дмитрий, войдя в свою квартиру, бормоча под нос, впотьмах нащупывал выключатель, но его тут же попросили не включать свет. Перед ним сидел мужчина. Это был он киллер, кивая на фото семьи, что стояли на столе, тот сделал ехидную ухмылку, от которой повеяло холодом. Как бы, между прочим, подметил: "Красивые".

Не переходя на лишние разговоры, в лоб спросил:

– Мне их надо убить?

Дмитрий, подойдя ближе, глядя с безразличием, кивнул.

Киллер на какой-то момент поразился желанию клиента: «УБИТЬ!»

Однако хладнокровно решился взяться за 50 тыс. долларов. У Дмитрия, подкосились ноги, лоб покрылся испариной.

Но решился идти в своем замысле до конца. Дал окончательное согласие, так как предполагал это и уже спланировал кражу в банке на завтра.

Киллер уточнил о сроке задания. Дмитрий отвел на всё про всё 24 часа. Тот взял задаток 10 тыс. долларов, сознавая одно, что он профи: ничего личного. Он не судья только исполнитель.

Дмитрий с тяжестью вздохнул, думая, что вовремя взял задаток за квартиру, но и этих денег ему не хватало, чтобы оплатить долг в «КАЗИНО». Время поджимало, совесть уснула под действием алкоголя и монолитом страха, он не противостоял здравому смыслу, был бессилен.

Киллер ушёл по-английски, оставляя после себя: «ПУСТОТУ-СТРАХ…»

Выйдя, столкнулся на площадке с Игорем, что только что вышел из квартиры соседки.

Оставшись наедине, Дмитрий взял фото в свои дрожащие руки, рассматривая, разрыдался. Кажется, слезы очищали помутневший мозг, мелькнула мысль: «Они с Эммой жили до всего этого, даже можно сказать – счастливо…»

Киллер тут же поехал в пригород, следуя по пятам за Эммой, присматриваясь: что и как.

Претерпевая муки, Дмитрий был на грани раздвоения личности, не выдержав душевных мук, поехал в пригород, где были сейчас Эмма с сыном. В мытарствах следил за ней и сыном, сопровождая их, как тень, как злой ангел хранитель, но всё же хранитель, боясь, что случится непоправимое. В нем боролось: «Зло и добро». Страх и деньги взяли над ним верх.

Он проверял точность выполнения плана, и в тоже время старался предотвратить убийство.

Киллер, подобрал место, чтобы не выходить из отведенного ему на всё про всё времени, назначил время убийства.

… Поздний вечер…

Эмма уже была дома, укладывала Артура спать. Плача, она ему сквозь полусон рассказала, что у него другой отец – «Герой», а не Дмитрий готовый их продать, лишь бы спасти свою душонку. Сын, облегченно вздыхая, заснул, его душа все эти дни была ранена ненавистью исходящей от злого папы Димы.

Как раз в это время Игорь приехал в пригород, идя тёмными улицами, заметил во дворе дома Эмминых родителей двигающиеся тени, шла борьба между киллером и Дмитрием. Игорь, сорвавшись с места, вбежал во двор.

В этот момент Киллер хотел убить Дмитрия, но Игорь, опережая, отстранил киллера, тот лишь тяжело ранил того. Завязалась борьба между киллером и Игорем. Последний его обезоружил, но тот неожиданно выстрелил в воздух из второго пистолета, что был спрятан за поясом. Выстрелы создали в доме настоящий переполох.

Мать с дочерью выбежали во двор. Игорь стоял в нерешительности, не зная, что ожидать. Дмитрий лежал в стороне, стоная. Эмма тут же побежала к Игорю, бросаясь ему на грудь. Неудержимо рыдая.

Мать Эммы, охая и ахая, бросилась к зятю, перевязывая того оторванной полой халата. Из дома выбежал Артур, оглядываясь по сторонам, закричал: «ПАПА!» Выбежал во двор.

Дмитрий прослезившись, сидел в ожидание, сознавая, что этот крик предназначен ему. Но малыш подбежал к Игорю, обхватывая руками его ноги, в слезах торопливо шептал:

– Папа, папочка, папка родной!

Приехавшая милиция, забрала Дмитрия и киллера. Увезла, и всем показалось, что этого ничего не было, да и самого Дмитрия тоже не было в их жизни. Он был лишь – «транзитный пассажир». Осознавая, что он в их жизни был как никто лишним.

Эмма и Игорь Борисов, Артур стояли в обнимку. Теща, мать Эммы, со стороны от счастья, то смеялась, то рыдала. Из дома выбежала Аллочка, не понимая, посмотрела на взрослых. Мать Эммы, опережая всех, сказала ей, что это твой папка. Та побежала к ним, все стояли в обнимку, сплотившись в одно целое.

…И вот прожитый ими какой-то год счастья: казалось бы?! Как вдруг всё рухнуло, кануло в бездну зла…

…Подготовка к похоронам прошла, как во сне. Эмма буквально ничего не чувствовала, она была отрешена от действительности, очнулась только на кладбище, когда уже была поставлена точка в судьбе мужа.

Она и дети стояли с цветами в руках, искоса глядя на обелиск, боясь поверить, что тот поставлен отцу, а никому-то другому.

Шло отторжение, ни душа, ни сердце не принимали сам факт его смерти. От мрамора веяло холодом…

…Глаза видели, душа не принимала, сердце же в крике спрашивало: «Почему на фото их отец, такой молодой и красивый, Игорь Борисов».

Они поочередно возложили цветы. С любовью глядя на фото, постояв в немом оцепенении, отошли, собираясь идти, домой.

Неожиданно Эмма вернувшись, упала на могилу, убиваясь горем, горько рыдая, обнимая руками насыпь, в крик, истошно закричала:

– Как же ты так?! Ушёл, не попрощался. Не дожил, не долюбил…

Дети не меньше, чем мать убитые горем, глядя на неё, стояли, как вкопанные, молча роняя тихие слезы.

Эмма, выплакавши все свои женские слезы, что были в ней, поднялась.

Дочь подойдя, подала носовой платок. Машинально насухо вытерев.

Она смотрела на детей с немым испугом, растерянно, сознавая, что этим их лишь пугает, ведь те совсем ещё малыши, и она где-то внутренне гордилась ими, всё-таки держались мужественно, скорее – всего, боясь напугать своей слабостью её, мать. Они как-то за эти два – три дня вдруг повзрослели.

Обняв их, поспешила прочь от могилы, каждый из них украдкой оборачивался назад, боясь оставить «папку» одного в таком неприглядном месте, пропитанном горем и страхом.

К выходу с кладбища шли, молча, не глядя друг другу в глаза, боясь прочитать в них ужас и страх, как тени из недавнего прошлого, те только что без особого желания отпустили их в новую жизнь.

Выходили за ворота в обнимку, прижавшись, друг к другу, мысленно дав клятву: «Всегда быть рядом, всегда быть вместе…»

Глава 5. Суета-сует

Буквально пару месяцев назад. Олег Кривонос, как и бывало обычно, засиделся допоздна в редакции, находясь в своём кабинете, изучал собранный материал. Для него в такие минуты кабинет казался обителью, где можно наедине отдаться перу, ведь в это время никто не мешал. Кабинет, как кабинет: два письменных стола, на каждом компьютер, в наличии два винтовых кресла, чтобы иногда вскружить уснувшую мысль, да два винтажных стула для частых посетителей. Шкаф с бумагами. Но какова ценность, что ты в нём один, и бальзам на душу, что у тебя всё-таки есть и подчиненные, пусть одна штатная единица, но, однако лучше работалось без посторонних глаз и назойливой болтовни о ерунде. Ощущение, что он, Олег Кривонос, – главный в этом отделе, дало возможность почувствовать себя в своей тарелке. Он потянулся.

Почувствовав духоту, Олег приоткрыл окно. За ним зависла темень, было слышно, как моросил дождь, как-то назойливо противно вперемешку смешиваясь с гулом машин. Сидя впотьмах за столом, он работал на компьютере, с напряжением вглядываясь в строку.

Стук в дверь и женский окрик: «Эй, парниша!.. Давай-ка к нам на кофе!..»

Как-то чудесным образом пусть на секунду, но отвлекли, мозг ещё немного и вскипел бы. От предвкушения приятного потёр ладони.

Встав из-за стола, решаясь размять кости, направился на выход.

Резко дернув на себя дверь, поспешно вышел. Кофе любил, и лишняя чашечка никогда не помешает, да и с Иркой поболтать одно удовольствие, так что немного отвлечься не помешало бы, всё какое-то разнообразие, тем более та его постоянно за кого-то сватала. Они с ней с недавних пор не разлей вода.

Выйдя в длинный коридор, отшатнулся от яркого света, тот его буквально ослепил, сбив ритм шага.

Прищурившись, вдали рассмотрел разгуливающуюся парочку сотрудников, двое мужчин, что держали в стаканчиках горячий кофе о чем-то, как показалось, доверительно между – собой разговаривали.

Олег поспешил им приветливо махнуть рукой, те поспешили ответить кивком головы, сложившийся этикет – приветствия, ничего личного.

Из двери соседнего кабинета выбежал взмыленный сотрудник Василий Мишкин, молодой человек на вид 27 лет, далеко не натуральный блондин в больших очках, сияющий, как ясно солнышко.

Это его шарм, носить по-детски невинное открытое лицо с натянутой голливудской улыбкой. Олег с ним столкнулся буквально нос к носу, Мишкин радостно похлопал по плечу.

Тут же развернувшись, удаляясь, побежал в конец коридора. На бегу прикладывая руку к груди, крутясь, как веретено, выкрикнул:

– Прости, старик, улетаю, шеф дал задание, тебе не успел сказать. Sorry!

Олег с пониманием кивнул, от себя добавляя:

– Я не закрываю! Ключ найдёшь на моём столе.

Приложив руку к груди, кивнув в сторону на дверь, за которой был громкий смех, поспешил расшаркаться:

– Пока-пока! Тот с пониманием кивнул.

Они, помахав рукой, тут же потеряли друг к другу какой – либо интерес.

Мишкин опрометью выбежал из узкого чулка коридора. Олег направился к двери соседнего кабинета, оттуда вновь доносился раскатистый смех.

Заглянув внутрь, крикнул:

– А вот и я! Не ждали так быстро? Надеюсь, мой кофе не выпили? И мигом исчез за дверью.

Маленькая отдушина в редакции: чаепитие и кофейничество, за этим можно вдоволь наговориться и посмеяться, немного расслабиться, уйти от своих и чужих проблем. Да и время быстрее пролетало, а мысли, становились светлее и яснее, чётче.

К сожалению, рабочий день все-таки иногда кончается, и каждый сотрудник просто обязан покинуть обитель – трудоголика, спеша домой…

…Олег стоял на бордюре перед редакцией Издательства, съежившись под нещадно льющим, как из ведра, ливнем, проклиная себя за то, что позволил себе немного выпить, вот теперь, лови такси. Его взмахи никто не замечал. Он перезвонил в редакцию и попросил Ирку, как виновницу застолья, вызвать такси. Та, укоряя, говорила, что все разбежались, а ей теперь за всеми нужно одной подчищать следы «служебного преступления». Ныла, что моет, натирает всё до блеска, как золушка, сетуя, что пальцы стерты до дырок, но, однако всё же пообещала вызвать.

Такси не заставило себя ждать уже подъезжало, мелькая вдали шашками, подъехав, обдавая брызгами грязной лужи, ловко припарковалось около Олега. Он, молча открыв дверцу, сел плюхнувшись на заднее сидение. Такси исчезло, вливаясь в поток машин.

Олег и не заметил, как такси уже было в его микрорайоне, словно очнувшись от какого – то затяжного сна, вздыхая, заёрзал на сидении, сев ровно, поспешил хотя бы сделать вид, что не спал.

Такси раскачиваясь на ухабах, въехало во двор. Лил сильный дождь. От маневров машины в разные стороны летели брызги с комьями грязи, та не преминула окутать во всю эту слизкую смесь, спрятавшуюся под зонтом парочку, что тут же резко отскочила на бордюр. Молодежь, испуганно переглядываясь, уступила дорогу.

Машина остановилась около пятого подъезда, одной из новеньких двенадцатиэтажек.

Настежь открыв дверцу авто, Олег, выходя, похлопал по плечу водителя, поспешно сунув деньги, молча, не проронив ни слова, вышел.

Стараясь не промокнуть под нещадным ливнем, стремительно побежал в подъезд.

Водитель изогнувшись, выглянул из такси.

Тут же попав под атаку неугомонных струек дождя, поспешил прикрыть голову, безотрывно вплоть до подъезда провожая любопытным глазом Олега, потом почему-то тяжело вздохнув, закрыл дверцу. Машина, сразу же сорвавшись с места, вмиг исчезла.

Олег поднимался по лестнице бегом, перешагивая через несколько ступенек. Лифт в это время, как обычно не работал, так как дом полностью ещё не был сдан. Уже на своей лестничной площадке отдышавшись, роясь в кармане, нашёл ключ. Оглядываясь по сторонам, открыл дверь.

Наконец попав в маленькую, тесную прихожую, не включая свет, нащупав вешалку во встроенном в нише, шкафу, повесил пальто. Маневрируя впотьмах, споткнувшись, уткнулся в дверь, ведущую в зал.

Открыв настежь дверь, включил свет.

Резкими шагами направился к письменному столу, сев на винтовое кресло включил компьютер, как-то внутренне преобразившись в ожидании новой точки отчета в своей жизни, вдохновения, потёр руки, с горящими глазами стал всматриваться на монитор, манипулируя мышкой в поиске нужного файла.

Раскручиваясь, из стороны в сторону, скорее – всего, машинально скинул с себя туфли, вновь повернувшись, пристально посмотрел на монитор. Вышел на сайт на свою страничку, там была «глухая тишина», как в песне: «А вокруг такая тишина…»

Абсолютно никаких писем: ни привета, ни ответа. А, кажется, что он ждал, ведь Ирка за чашечкой кофе, предложила познакомить с подругой, тем более, какая-то там Анечка, давно по-большому счёту в курсах о нём, как ни меньше – красивом, талантливом и одиноком, а главное до сих пор не пристроенном. Ирка уже столько раз пыталась свести с одной из её подруг.

Слава Богу, их много, но, правда, все попытки пока были тщетны. Никто не перешагнул через свою гордость, чтобы познакомиться с ним – первой, а он в этом деле, как оказалось на поверку: ну очень пассивен, сам на знакомство не напрашивался, считая, что ещё в теме – сами позвонят, сами познакомятся, чай не второсортный товар. «Ходовой!»

…Да Ирка, та еще подруга! Всегда вовлекала в тайны мадридского двора. Ходящая база проблем.

И все свои проблемы вытряхивала Олегу, считая того своей «ближайшей подругой».

Вот и сегодня по случаю накрыла «поляну», со дня на день она будет в декретном отпуске. Он задумался, анализируя…

…Девице 32 лет, но всё никак не успокоится, экспериментирует со своей жизнью, как может и как хочется. Постоянно ищет себе своего спутника жизни, который, как оказывается, жил рядом с ней на протяжении 6 лет по соседству.

Он, Александр Маликов, художник – неудачник: «Бедный, сводит концы с концами». Она успешный – редактор, не стесненная в средствах. Маститая феминистка, которой так – долго не хотелось идти с кем-то по одной линии судьбы.

Наверняка, боясь потерять уверенность в себе. А может быть: «Скорее всего, найти неуверенность в другом». Она просто боялась свалиться в пропасть. Все порхала, желая взлететь в небеса, разыскать «затерянный рай».

Но, а тот, Алекс, что шёл по жизни рядом, глядя на нее со стороны и по уши был влюблен, принимал – всё, как есть, но и этого Ирка не видела.

Она часто за кофе откровенничала с ним, что все «мужики – сволочи». Он соглашался, так как ему это приходится слышать от каждой второй дамы в свой адрес, то же самое.

Он не жил той роскошью, как соседка, поэтому счастлив, если она приглашала, правда зачастую лишь для того, чтобы излить душу за чашечкой кофе и немного дернуть с ней для храбрости дорогих виски.

Но ее несло на подвиги, срывая по ходу первоцветы, связываясь с новеньким, что непременно моложе прежнего.

Впрочем, всё это терпел и Олег, едва вынося весь сыр-бор, но только тот, Алекс, не имел права голоса, тогда как последний, он, все же давал взбалмошной девице от себя по-дружески рекомендации.

В очередной раз она рассказала Олегу о своём уже не любимом мужчине, которому 23 года, не понимая, сама: почему с ним связалась.

Он с ней был, только из-за денег, и его она должна была терпеть и содержать, так как выбрала зло наименьшее, что могло на тот период времени быть с ней рядом. Та быстро залетела, не находя себе места, что с этим ей теперь делать. Жизнь, казалась, стала ее пугать, трещала по швам.

Работа была уже, который месяц на последнем месте, она не могла до конца довести проекты, теряла авторитет, как редактор буквально тупела на глазах.

К тому, же, она все на тех же глазах растолстела, в дверь не проходила. Оправдываясь, что кушать хочет вдвойне, денег уже нет лишних, все спустила на объект любви.

Достала уже и соседа, Алекса, жалуясь тому, говоря, что тот теперь должен как-то ей помогать, ведь рядом с ней только он, кто может понять, простить. Напоминая тому, что они хорошие друзья. Кажется, те за её беременность сближались с каждым днем.

Тот ночами стал подрабатывать на такси, на своей старенькой иномарке, чтобы утром у них был завтрак на троих. Он её все-таки заставлял, подчас вникать в работу, чтобы не закисать. Сам тоже отправил на «тендер – конкурс». Заявку на проект «ДЕТСКИЙ ГОРОДОК». Он, как художник-дизайнер с головой ушёл в него, сознавая, что скоро появится малыш. Ирка ему помогала, отвлекаясь от своих бабских забубонов, напрочь выбрасывая из головы альфонса, «папочку производителя».

Проект-детище двоих, его, как дизайнера и ее как вдохновителя. Теперь вот она скоро родит.

Она просила совета: «Как быть теперь с Александром?» Тот просит руки, она не уверена, что сможет с ним прожить всю жизнь. Считая, что это очень скучно.

Конечно же, Олег, как «верный подруг» дал добро, говоря, что надеется побывать и на свадьбе и крестинах. И чтобы свадебный букет непременно перепал ему, отшучиваясь, говорил, что и он засиделся «в мальчиках», мол, и ему уже пора.

Да, это его Ирка! Бесшабашная девица: «Танк!..» Берёт все то, что только ей одной нужно. Не даёт расслабиться, в общем – это Вам не «Пронькиных»…

…Вдруг что-то вспомнив, стукнув себя по лбу, явно нервничая, перебирая пальцами, застучал по столу дробью. Ловя себя на мысли: «Срочно надо писать статью. А девочки, а девочки. Потом…»

С не покидающим любопытством вглядываясь в монитор, разводя руками, с легкой иронией констатировал:

– Ну, а девочки! Девочки! Потом!..

– Статья горит! Шеф меня сожрёт, если не будет вовремя готова «Сроки поджимают, а на лицо – факт: петелька к петельке. Кружись и собирай кружево судеб и, кажется, что ни одну из петель нельзя пропустить, обойти мимо, все складывается только в совокупности».

Он вновь начал рыться в документах, торопливо открывая папки одну за другой.

Теребя, лоб, насильно стараясь сконцентрировать свое внимание на деле. Тут же радуясь, Олег вновь забарабанил перебором тонких длинных пальцев, мурлыча себе под нос веселую мелодию, оставшись довольным, растягивая удовольствие, прошептал:

– В тему! То, что нужно. Ну, всё, шеф-редактор будет мне должен, уже слышу его намеки о премии. А почему бы и нет?!

Откинувшись на спинку кресла, заведя руки за голову, задумавшись, доставая из себя, накопившееся больное, вслух признался:

– Что-то он в последнее время взъелся. Вот, что значит: карьерный рост…

«Говорят, что скоро съедет в Москву, там уже место освобождают для него».

Ёрничая:

– От напряга, наверно, месячные! Выслуживается. Даже на девчонок из редакции рявкает.

– «Мелкий», забыл, что был в недавнем прошлом не просто бабником, а кобелем и не последним. Всех щупал в кабинете, многие даже из-за этого уволились. А ведь есть – то: «Метр в шляпе, но с неплохим плотно набитым кошельком». Задумываясь:

– А тут, как проклятый! Все сложные дела как обычно на Олежке.

Раздвинув руки в стороны, раскинув пальцы веером, цокая языком:

– Нет, Олежка!.. Тебя повысят, тоже будешь «вольнодумцем», и как он, «девок по углам тискать».

Потягиваясь, самодовольно:

– Растёшь!.. Неисправимый мальчик! Сумбурно напевая, – Я маленькая детка, почти что сорок…

Через секунду он, наклонившись над клавиатурой, уже торопливо набирал текст. Его отвлёк раздирающий телефонный звонок.

Пошарив по карманам, найдя, броско посмотрел на монитор «ГАЛЯ», кажется, что это его не удивило, как всегда – Галюня! Бывшая жена. Включая телефон, стал слушать. Он даже представил недавнюю благоверную на их бывшей кухне, она была предсказуема…

…Галюня, действительно шастала по кухне, обивая бока о стандартный набор кухонной стенки, то о пенал, то спотыкаясь о ножки стульев, явно нервничала.

Это было заметно по тому, как она, заглянув, отметила, что холодильник наполовину пуст. Не найдя ничего вкусного, хмыкнув, отошла к окну.

Держа трубку подбородком возле уха, отодвинув в сторону шторки, шаря рукой по подоконнику в поиске сигарет, найдя, закурила, пуская кольца дыма в открытую форточку.

За окном лил дождь, а она ворчала:

– Раз в год позвонила, и то нет на месте. Радуешься, наслаждаешься свободой?! На кладбище был? Наверняка там после лета мусора выше головы… – Причитая. – И это тогда, когда моя маман тебе всю себя отдавала: кашки, супчики, мягкие тапочки, носочки…

Не давая вставить ни слова, с сарказмом продолжая, напрягала:

– Никак «Нобелевскую» зарабатываешь?! – криво усмехаясь. – «Лев Толстой» курит в сторонке!.. Распустился, пока я в Италии была, но ничего!..

Дрожащей рукой туша в пепельнице сигарету, сминая бычок, перешла на фальцет:

– Разберусь, не впервой!.. Завтра позвоню дяде Саше, твоему «па – па», пусть, он промнётся, сходит к любимой свахе, тоже наверно до сих пор её носочки носит. Упыри!..

…Олег, уткнувшись в монитор, нехотя отрываясь от статьи, пренебрежительно отдаляя мобильник на расстояние, сделал попытку вставить и от себя хотя бы полуслово:

– Ну, не начинай, мать! Тебе, что делать нечего? Или ты развлекаешься так?! С новым хахалем, что ли поссорилась?! Что на нём пока не отрываешься, хочешь – «белой и пушистой» пред ним казаться, неужели верит?!

Та что-то пробубнила, на что он поспешил рявкнуть:

– А не пошла ли ты? Mein Herz! Недалеко…

– Зная, что спортом не любишь заниматься.

– А вот в задницу: самое то.

– Давай флаг в руки!

Галюня, на другом конце связи, пыхтя, как паровоз, исходила слюной.

Накручивая себя, она непристойно для уха, что есть мочи громко орала:

– Сученок!.. Умный, да?! Да, я из-за тебя, неудачника, «богемного», горькими слезами в подушку рыдала. Ума не хватило заметить. Некогда было: всё «денно и ношно» на задании. Незаменимый!.. «Прокладка с крылышками!» Удобненький, ты наш!..

– Всегда нужная вещь.

Зло:

– «Тряпка!» Всем, а особенно «теткам».

Язвительно:

– Или уже на малолеток перешёл?..

Накручивая себя:

– Цыц «пипец», я Ваша «гадость».

Зло:

– Мать твою!.. Копия твоя мамочка! «Добрые мои!»

Закатывая глаза, запыхтела:

– Слава Богу, моя маменька, вовремя сошла с дистанции «жизнь», умыла ручки и ножки.

– Оставила меня с таким, «козлом». Родственничек, мне, тоже!..

Вновь захлебываясь слюной, взъерошивая рукой волосы, сдувая с глаз непослушную чёлку:

– Вспомни, кто деньги тебе на «дообразование» дал. Никто-то, а тёща!.. – переходя на фальцет. – Недоучка!.. Чтобы завтра к ней сходил, мусор убрал. Скоро годовщина смерти, если ты не забыл?! Эту дань, ты просто обязан ей отдать. Язвительно, – Родственничек, ты наш, двоюродный!..

Олег, не сдерживаясь в желание бросить трубку, выдавил с нескрываемым сарказмом:

– Спасибо Вам, «родственницы»…

Прибегая к целомудрию и толерантности, выпалил:

– Ладно, схожу! Достали уже и мертвые, и живые.

– Поверил уже в потустороннюю жизнь, – с сарказмом, – тут бы одну земную комфортно прожить.

– Так нет, как Боги на всех квадратах, куда не плюнь всё знакомые лица… – зло. – Забембали!..

– Твоя маман и мертвая не может без моего внимания.

Бурча:

– Только ради нелюбимой тёщи, за щи и каши.

Та, не найдя подходящих слов, смяв бычок, ошарашенная его наглостью, гримасничая, передразнила:

– «Ладно». На большее не хватило?

Послышалась нецензурная лексика.

Делая круглые глаза, злясь, комментируя, та проорала:

– Сволочь! Правильно, что тебя бросила.

Всхлипывая:

– И мамочка тоже хороша, оставила меня, поговорить по-человечески не с кем. Одни «козлы и сволочи!» – наотмашь швыряя мобильник на кухонный стол.

Послышались гудки, Олег положил трубку на стол, сев в кресло, стал раскручиваться, бурча под нос:

– Как назойливая муха, всё ей ни так, достала своим жужжанием.

Не унимаясь, злясь:

– Поработаешь здесь, как же!..

Встав, на ходу делая разминку, прямиком направился на кухню.

Войдя, ощущая голод, залез в холодильник. Достав яйца и колбасу, стал делать омлет. Но этому помешали.

На мобильник пришло уведомление, что на почте письмо. Отложив омлет, поспешил в зал к компьютеру, бегло посмотрел почту.

Отправитель неизвестен, желание было поставить в спам, но любопытство взяло верх, открыл. Письмо было от Ани. На аватарке, было фото чуть ли ни фотомодели. В письме был мобильный телефон. Вдруг подумалось: «Даже так?!»

Усмехнувшись, решил прилечь, «перетереть с самим собой» вдруг накатившую «танком» мысль: Быть или не быть?! А стоит ли вообще?! Машинально выключив комп, лёг, решив: «Утро вечера – мудренее…»

Невольно вспомнилось то чудо, светлое пятнышко в его жизни, как мимолетное видение…

…Лето 2000 г. Россия. Нечаянная встреча русского парня с японской девушкой ABI(АБИ), а это был он, Олег…

Помнится он тогда сидел в ресторане вместе со своими друзьями, сокурсниками по университету, с любопытством поглядывая по сторонам, мельком примечая за соседним столиком симпатичную девушку, на вид японочка.

Девушка, на ломаном русском языке прибегая к жестам, подозвала официантку.

Та, торопливо подойдя к ней, с милой, приветливой улыбкой вслушивалась, кажется, не совсем понимая, что от нее хотела эта восточная девушка, во все глаза лишь рассматривала ту, будто та инопланетянка. Девушка, стесняясь, поманила пальцем, чтобы та немного приблизилась, достав из её кармана ручку, нарисовала на салфетке виноград. Убедившись, что официантка поняла, мило улыбнулась.

Та, тоже светясь от того, что поняла, как ей показалось саму иностранку, с искренней улыбкой кивнула, и тут же поспешила уйти.

Наконец, официантка появилась с улыбкой на губах, на подносе вазочка с виноградом. Девушка с благодарностью кивнула. Из-за ее спины, появился Олег. Он, отрекомендовавшись, попросил разрешения подсесть к ней за столик, предлагая выпить с ним кофе с мороженым. Аби от удивления, расширив глаза, с улыбкой кивнула.

Немного неуверенно, Олег всё же постарался блеснуть запасом японских слов, признавшись, что особенно несилен в практике с носителями языка, но опыт общения, немного всё, же какой никакой есть, он студент факультета иностранных языков, специализация – английский и японский.

В 1999 г. он был приглашён в качестве гостя, стажёра, в начальную школу города Токио, район Котоку, так что можно сказать, что не совсем уж профан.