Текст книги "Неподходящее знакомство"

Автор книги: Стефани Винтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Нет, мисс, ничего нет. Наверное, ремонт сделали за счет заведения.

Джозефин пожала плечами, повернулась и устремилась к выходу. Она уже взялась за ручку, когда услышала, что ее окликнули:

– Мисс Перкс, извините, я сразу не заметила. Тут вам записку оставили. Наверное, когда я завтракать ходила…

Девушка подала ей длинный конверт. Джозефин разорвала его непослушными пальцами, заглянула внутрь и побелела, а потом позеленела. Там лежали стодолларовая банкнота и записка.

Обычно я не плачу за секс. Но прошлая ночь была исключительной. Д.

Она едва не завизжала, но кое-как удержалась и покинула офис, высоко вскинув голову.

У подъезда уже стоял ее «линкольн». Джозефин сунула хрустящую банкноту пригнавшему его парню. Тот взглянул и рассыпался в благодарностях. Она, почти его не слыша, махнула рукой, с трудом удержавшись от желания смять проклятую записку и швырнуть ему в лицо.

Стоп! – мысленно осадила она себя. Парень ни в чем не виноват. Не надо вымещать на нем зло.

– Мисс Перкс, мисс Перкс.

Джозефин посмотрела ему в глаза, ожидая увидеть там презрение. Еще бы, какого другого отношения может ждать женщина, получающая плату за любовь? Но встретила вместо этого взгляд, полный участия и беспокойства.

– Мисс Перкс, вы плохо себя чувствуете? – спросил юноша. – Вы так побледнели…

Она заставила себя улыбнуться.

– Нет-нет, все в порядке. Благодарю. Я могу ехать?

– Конечно, мисс Перкс. Бак полон. Это я благодарю вас, мисс Перкс. Приезжайте к нам еще.

Джозефин села в машину и запустила мотор. Его мягкое урчание подействовало на нее успокаивающе. Есть надежда, что ей удастся добраться до дому без приключений.

Спасибо тебе, Господи, за понедельник!

Наверное, еще никогда в жизни Джозефин не воздавала столь искреннюю хвалу Создателю за возможность отправиться на работу. Уикенд выдался кошмарный, и она радовалась, что сможет наконец отвлечься от личных проблем и с головой погрузиться в дела.

До Далласа она доехала без происшествий, правда, дорога заняла больше четырех часов. Джозефин несколько раз останавливалась и выходила из машины, чтобы размять ноги и рассеять терзавшие ее мысли. Да и движение было довольно напряженным, так что по возвращении домой ее голова раскалывалась от боли.

А дома ее уже ждали многочисленные сообщения на автоответчике – все с просьбой позвонить как можно скорее. И от матери, и от отца, и от Саманты, и от Эдди, и даже от старой школьной подруги.

Джозефин раздраженно стерла их все, решив, что сегодня у нее нет душевных сил на разговоры с родными и близкими. Никуда они не денутся до завтра. Может, и она к тому времени немного придет в себя.

Открыв холодильник, Джозефин нашла там яйца, кусок сыру, несколько яблок и банку томатного сока. Несмотря на полнейшее отсутствие аппетита, заставила себя поесть и приняла таблетку обезболивающего. Потом забралась в ванну и долго отмокала, пока не почувствовала, что головная боль начала отступать. Тогда приступила к мытью и намыливалась так долго и тщательно, словно провела эти два дня, валяясь в навозной яме. А когда вышла из ванны, сожгла проклятую записку и высыпала пепел в унитаз.

Теперь ей придется бороться только с воспоминаниями. Только?! Да ведь это и есть самое трудное. Со сладостными, горькими, мучительными, томительными, упоительными воспоминаниями.

После почти символического акта сожжения оскорбительного послания Джозефин улеглась в постель, надеясь уснуть, но всю ночь ворочалась с боку на бок, снова и снова возвращаясь мыслями к нему, Дугласу, – Дугу для близких. Но не для нее. Не для женщины, которой можно заплатить за любовь. За секс. За ночь…

– Чувствуется, юбилей удался на славу, – иронически заметила Миранда, руководитель рекламного отдела, в котором в поте лица трудилась Джозефин.

Измученная полубессонной ночью молодая женщина улыбнулась и спокойно ответила:

– О да. В нашей семье не привыкли отказывать себе в развлечениях.

Обычный, привычный понедельник. Сотрудники бледные, стонущие, более утомленные, чем вечером в пятницу, проклинающие заказчиков. Долгое утреннее совещание, капризные модели, вечно путающиеся линзы…

Джозефин провела большую часть дня в фотостудии, безостановочно щелкая камерой. Модель – высокий и очень красивый молодой человек лет двадцати двух-двадцати трех – оказался крайне бестолковым и совершенно бездарным. Наверное, чей-то любовник, смутно подумала Джозефин и подивилась, как можно спать с таким болваном. Вот Дуглас…

Воспоминание причинило боль, и она поскорее отмахнулась от него и снова погрузилась в работу. И к концу дня почувствовала, что трудотерапия начала давать положительные результаты. У нее появились моральные силы перезвонить родителям и Саманте.

Беседа с матерью прошла относительно спокойно. Зарождавшаяся на юбилее ссора пока не перешла в открытый скандал, и престарелая пара временно наслаждалась перемирием. Джозефин попросила передать привет отцу, пообещала как-нибудь выбрать время и приехать навестить их, поблагодарила за чудесный праздник. Потом набрала номер Саманты.

– Привет, дорогая моя, – проворковала та. – Я была так рада нашей встрече! Давай повидаемся еще раз. Только ты и я – две подружки. Посплетничаем вволю.

– Гмм… мне почему-то всегда казалось, что ты моя старшая сестра, а не подружка.

– Ну, брось, милая, не придирайся, – усмехнулась она. – К тому же Гарри сказал, что мы с тобой выглядим ровесницами. Давай завтра в «Кларидже», часов в семь, в половине восьмого. Идет? Я угощаю.

Джозефин тяжело вздохнула, но согласилась. Саманта больше ни разу не упомянула о высказанном ею желании иметь маленьких хорошеньких племянников. Видимо, сестра уже позабыла об этом, и предстоящая встреча не должна грозить неприятными расспросами и поучениями.

Положив трубку, она вспомнила бывшего зятя, его грустные глаза и набрала знакомый номер. Эдвард ответил на втором звонке и сразу же заявил:

– Похоже, тебе не понравился юбилей. Вид у тебя был тоскливый.

– Да уж, – согласилась Джозефин. – Мало мне мамы с папой, так еще вы с Самантой едва не устроили публичную сцену.

– Едва ли это моя вина, – немедленно возразил Эдди. – Слушай, Джози, у меня неприятные новости.

– О Господи, – вздохнула она. – Что еще стряслось?

– Ты помнишь Лилиан?

– Ты имеешь в виду Лилиан Струмм? Твою двоюродную сестру? Которая так удачно вышла замуж?

– Да, ее. Только вот замуж она вышла не очень удачно. Подонок бросил ее. С маленьким ребенком. Сбежал с какой-то длинноногой блондинкой. Заявил ей, что она совершенно опустилась, разжирела и утратила всякий интерес к жизни. И это когда ребенку всего полгода. Она ведь грудью кормит! Конечно, фигура немного пострадала, но это же не навечно. Лилиан всегда следила за собой и будет следить. Она пыталась объяснить ему, что это из-за дочери, так подлец потребовал, чтобы она перевела ее на искусственное вскармливание, представляешь?

– Какой кошмар! – искренне возмутилась молодая женщина. – Это же его собственная дочь!

– Именно. Но ничего, он еще приползет на коленях, только уже поздно будет. Я поддержу их пока материально, и отец тоже поможет, а потом Лилиан вернется к работе. Все как-нибудь наладится.

– Бедная Лилиан, – вздохнула Джозефин. Ей очень нравилась эта миниатюрная брюнетка с огромными зелеными глазами и приветливым характером.

– Да, ей сейчас нелегко. Собираюсь навестить ее в ближайшие дни. Не хочешь составить мне компанию?

– Нет, Эдди, – подумав, ответила Джозефин. – Мне кажется, ей сейчас не до посторонних.

– Может, ты и права, – ответил Эдвард.

– И еще…

– Да, Джози?

– Ты не планируешь взять с собой Беатрис?

– Естественно, планирую.

– Не советую.

– Это еще почему? – вспылил бывший зять.

– Не забудь, я видела твою новую подружку всего два дня назад.

– Ну и что? К тому же она не подружка, а моя будущая жена.

– Ладно-ладно, это твое дело, на ком жениться, – в очередной раз вздохнула Джозефин. – Но она весьма эффектная длинноногая блондинка. А ты сам сказал, что муж Лилиан…

– О! – воскликнул Эдвард, внезапно прозрев. – Да, ты права, малышка. Спасибо, что предупредила. А я-то и не подумал.

– Это я заметила. Ты далеко не всегда думаешь. Особенно когда речь идет о женщинах, – внезапно заявила Джозефин.

Эдвард моментально помрачнел.

– Не ожидал, дорогая, от тебя таких слов. Никак не ожидал, – грустно сказал он и положил трубку.

Молодая женщина тяжело вздохнула. Она любила Эдди, он всегда был ей хорошим другом. Даже после его развода с ее сестрой она продолжала поддерживать с ним хорошие отношения. Так почему сейчас решила обидеть его? Она снова вспомнила, как он смотрел на Сэмми, вспомнила его странное замечание о ее сходстве с их матерью. И неожиданно подумала: а так ли уж виноват он в том, что их брак распался?

Джозефин медленно опустила трубку на рычаг и снова горестно вздохнула.

Еще и Лилиан… Милая, добрая Лилиан… Что же это творится с проклятым миром? Неужели сейчас ни на кого нельзя положиться?

Да, она права, безусловно, права. В наши дни женщина просто обязана оставаться свободной. Только так можно избежать кошмара разочарования, развода, рухнувших надежд. Свобода и только свобода любой ценой. Теперь она твердо в этом уверена.

Вот только… как горька эта свобода. У нее противный привкус одиночества…

6

– Джози, Джози… – Дверь рабочей комнаты приоткрылась и показалась кудрявая рыжая голова ее приятельницы из соседнего отдела. – К тебе можно?

– Входи, Луиза, – ответила Джозефин. – Хорошо выглядишь.

– Спасибо, подружка. Отлично отдохнула. Ездила с Биллом на море. А ты как?

Джозефин махнула рукой.

– Лучше не спрашивай.

– Ясно… – протянула Луиза. – Недаром, значит, тебе не хотелось ехать.

– Это точно, – подтвердила Джозефин.

– Ты как, уже закончила? Давай в бар сходим, повеселимся. Одни, без парней. Устроим девичник. У меня настроение поболтать. Люси, Бриттни и Дейдра тоже не возражают.

– С чего бы им возражать? – усмехнулась Джозефин. – Отличная идея. Что будем праздновать?

– Да что угодно. Окончание уикенда, например. Или начало нового проекта. Или то, что Дейдра встретила парня и думает: это – настоящее!

Луиза энергично тряхнула кудряшками и исчезла.

Если честно, то Джозефин не очень-то улыбалась перспектива провести весь вечер в тесном, шумном, накуренном помещении с беззаботно болтающими женщинами. Но в противном случае придется сидеть дома в одиночестве, наслаждаясь свободой и угрюмо вспоминая события, приведшие к ней. А это уж совершенно невыносимо.

Значит, будем веселиться, решила она. К тому же ей всегда казалось важным поддерживать приятельские отношения со всеми своими коллегами, а также быть в курсе событий в других отделах, и такие вечеринки очень этому помогали.

Она спустилась вниз, где уже собралась стайка молодых весело щебечущих женщин.

– Джози, привет! Привет! – наперебой закричали они и почти бегом направились к открывшемуся неподалеку модному бару.

Заведение определенно пользовалось успехом. Им удалось захватить последний свободный столик, да и у стойки оставалось всего несколько мест.

Поначалу разговор шел о работе, о новых клиентах, о перспективах повышения и тому подобных вещах. Но когда на столе появилась вторая бутылка вина, женщины начали расслабляться и перешли на более частные темы.

– Как прошел юбилей? – спросила Бриттни, наклоняясь к Джозефин. – Тебе повезло. Я столько всего слышала об этом «Мексиканском седле»…

– Да уж, повезло, – усмехнувшись, отозвалась Джозефин.

– Встретила кого-нибудь? Говорят, там такие шикарные ковбои гостей обслуживают, особенно интересных молодых женщин.

Джозефин немедленно помрачнела. Благодарение Господу, никто не обратил на это внимания. Отделавшись какой-то незначительной фразой, она попыталась перевести разговор на другую тему, но безуспешно. Все обсуждали своих парней, серьезность их отношений и намерений, даже строили свадебные планы.

Когда вторая бутылка наполовину опустела, у нее появилась возможность ускользнуть. И Джозефин взяла свою сумку и уже начала подниматься со стула, как вдруг замерла словно громом пораженная.

У стойки бара спиной к ней сидел высокий широкоплечий мужчина с темными слегка вьющимися волосами в знакомом сером костюме.

О Боже! Да что же это такое? Нет, этого не может быть! И все же это он, точно он…

В груди немедленно защемило, в горле встал плотный ком, на глаза навернулись слезы.

– Посмотрите-ка, девчонки, на того парня у стойки, – прощебетала Люси. – Какие плечи, какая спина… Мечта любой женщины. Вот бы лицом повернулся. Готова поспорить, он красавчик.

Знала бы ты, до какой степени, внутренне вздохнув, подумала Джозефин и вздрогнула. Интересная, яркая рыжеволосая девушка подошла к объекту восхищения их компании, легко поцеловала его в щеку и опустилась рядом на табурет.

Ей бы отвести глаза, не терзать себя, но взгляд словно прилип к этой паре. Надо собрать силы, встать и уйти, говорила себе Джозефин, но без всякой веры в успех. Ноги стали как ватные, голова кружилась.

Но вот он чуть-чуть повернулся к своей спутнице, и Джозефин тут же поняла, что ошиблась. Это был не Дуглас.

Она проглотила проклятый ком и расслабилась. О чем я только думаю? – мысленно упрекнула она себя. Этот парень совершенно не похож на Дугласа – Дуга для близких. Он ниже, и волосы у него темнее, и вообще… Как я сразу не разглядела? Только костюм почти такой же, как у него.

Неужели теперь я обречена на моральный паралич при встрече с любым темноволосым мужчиной в сером шелковом костюме? Или это распространится еще и на других, одетых в джинсы и ковбойки? Да, похоже, у меня серьезные проблемы. Необходимо срочно взять себя в руки. Иначе рискую так и остаться в этом подвешенном состоянии…

– Что с тобой, Джози? Ты словно привидение увидела, – спросила внимательно наблюдавшая за ней Луиза.

Джозефин заставила себя усмехнуться.

– Ну уж ты скажешь, Лу. Просто вспомнила, что в холодильнике пустота, как после возвращения из месячного отпуска. Мне пора бежать.

Она решительно отказалась от следующего бокала вина. Еще немного, и ей нельзя будет сесть за руль. Попрощалась с подругами и направилась к выходу, а проходя мимо бара, украдкой взглянула на темноволосого парня, поражаясь, как могла так обознаться. Его спутница что-то оживленно рассказывала и усиленно жестикулировала, демонстрируя окружающим кольцо с бриллиантом. Жених слушал ее невнимательно, взгляд его блуждал по сторонам. Вот он заметил Джозефин, и глаза тут же вспыхнули интересом. Он мысленно раздел ее, очевидно, остался доволен результатом и украдкой улыбнулся, приподняв бокал в молчаливом тосте.

Какая гадость! Джозефин содрогнулась от отвращения. Подумать только, и такая симпатичная девушка решилась связать свое будущее с таким омерзительным представителем мужской половины человечества! Куда катится мир? О чем только женщины думают?

И кто может поручиться, что Дуглас, завороживший ее Дуглас – для близких Дуг – не сидит сейчас в другом баре и не рассказывает какой-нибудь доверчивой дурочке, какими одинокими и унылыми были выходные дни, проведенные вдали от нее?

Ее даже затошнило от этой мысли. Джозефин выбралась на улицу и вдохнула полной грудью.

Пора забыть о прошедшем уикенде, пока воспоминания не свели ее с ума. Только вот как это сделать?..

Джозефин дошла до своего «линкольна», открыла дверцу и опустилась на мягкое кожаное сиденье. Голова еще слегка кружилась, но не от вина, а от пережитого волнения. Посидев четверть часа, запустила мотор и медленно поехала в ближайший супермаркет. Там взяла тележку и двинулась по рядам, пытаясь заинтересовать себя хоть чем-нибудь. От вида многочисленных продуктов ее снова стало поташнивать, но она героически подавила желание удрать и заставила себя загрузить тележку первым, что подвернулось под руку.

Подъехав к дому, остановила машину как можно ближе к входу, взяла две сумки из трех и подошла к двери. На пороге лежала большая коробка от самого дорогого флориста Далласа. Ошеломленная, Джозефин вошла, бросила пакеты на пол и внесла коробку. Сняла крышку и недоверчиво уставилась на дюжину темно-бордовых роз. Взяла длинный узкий конверт, достала карточку и прочла:

Приглашаю тебя пообедать со мной в среду, в девять вечера. «У Марго».

Подписи не было, но она в ней и не нуждалась. Сердце ее затрепетало. Значит, он остыл, узнал каким-то образом ее адрес и решил помириться. И все это много быстрее, чем она осмеливалась надеяться.

Джозефин принесла оставшийся пакет с продуктами, заперла дверь и разыскала высокую хрустальную вазу. Трясущимися от волнения руками поставила розы и присела на стул полюбоваться ими.

И все же, все же… что-то терзало ее. Что именно? Банальность выбранного им способа примирения? Или… Да, точно! Дуглас предполагал, что она свободна в среду вечером.

К сожалению, он не ошибся. Но дело не только в этом. А еще и в том, что он не предоставил ей возможности связаться с ним. Так что теперь ей надо выбирать между двумя крайностями. Либо покорно явиться в ресторан, а покорность никогда не входила в число ее добродетелей, либо проигнорировать приглашение. Последнее лишит его желания установить контакт с ней, и на сей раз уже навсегда.

Ну ничего, она не должна принимать решение немедленно. У нее в запасе почти двое суток.

Но в глубине души Джозефин уже знала, каким оно будет. И задрожала от радостного, нетерпеливого ожидания.

Ей казалось, что среда никогда не наступит. Два дня тянулись, словно два месяца. В течение рабочих часов Джозефин трудилась с утроенным пылом и энергией, но вот ночи… ночи – совсем другое дело. Она металась по постели, то проваливаясь в беспокойную дремоту, то просыпаясь с колотящимся от тревожащих сновидений сердцем. Все ее тело пылало от сладострастного вожделения и молило об облегчении.

Во вторник ей пришлось отправиться на условленную встречу с Самантой, хотя в нынешнем состоянии она с большим удовольствием уклонилась бы. Но Джозефин знала, что этим вызовет повышенный интерес старшей сестры и бесконечный поток вопросов, связанных с ее личной жизнью.

Но, к ее крайнему удивлению, Сэмми встретила ее, сияя улыбкой.

– Дорогая моя, – проворковала старшая сестра, целуя младшую и оглядывая ее с ног до головы. – Ты сегодня великолепно выглядишь.

– Ты тоже, – искренне ответила Джозефин, отвечая на поцелуй.

Сэмми, казалось, помолодела лет на пять по сравнению с уикендом. Из глаз исчезло напряженное выражение, и она вся будто светилась изнутри.

Если эти перемены произошли в недавно еще подавленной и поникшей Саманте благодаря жеребцу Гарри, то Джозефин готова была преисполниться к нему благодарности, несмотря на терзающие ее сомнения и опасения.

– Я вчера звонила Лилиан, – заявила Саманта, когда они приступили к еде. – Знаешь, какой номер выкинул ее драгоценный супруг?

– Знаю, – ответила Джозефин, но сестра не обратила никакого внимания на ее слова и оживленно продолжала:

– Этот мерзавец ушел к какой-то девице и уехал с ней отдыхать на Гавайи. Представляешь? После того как отказался провести там их собственный медовый месяц. Помнишь, он говорил, что экономит, хочет купить большой дом? Лилиан, бедняжка, в полном отчаянии. Настолько, что хочет плюнуть на этот чертов дом и переехать к матери в Вермонт. Говорит, ей противно смотреть вокруг себя. Все напоминает этого негодяя, который попрекает ее тем, что она немножко поправилась. Впрочем, я ее понимаю. – И Саманта накинулась на свой салат.

– В Вермонт? Что она там будет делать?

– Растить ребенка. Найдет себе хорошего парня и снова выйдет замуж. Она, знаешь ли, очень привлекательная молодая женщина. А полнота ее – явление временное. За ней будут увиваться все подряд.

Джозефин нахмурилась.

– Не думаю, что ей это сейчас интересно.

– Ничего, время идет быстро. Раны залечиваются скорее, чем кажется вначале.

– Судишь по своему опыту? – с горечью спросила Джозефин.

Ее удивляло, что Саманта с такой легкостью забыла свое великое чувство. И было обидно за Эдди – милого, умного, обаятельного Эдди.

– Ну-ну, Джози, к чему такой тон? А я-то полагала, что ты порадуешься за меня.

– За тебя? Ты ни словом не обмолвилась о своих планах, – напомнила ей Джозефин.

– Коротко говоря, я собираюсь наконец-то устроить свою личную жизнь. Навсегда. И думаю, что ты одобришь мои действия…

Бог ты мой, ужаснулась младшая сестра. А я считала, что она позвала меня, чтобы в очередной раз пожаловаться на поведение Эдди… Устроить личную жизнь? С этим безмозглым жеребцом Гарри?

Но она заставила себя улыбнуться и тихо сказала:

– Если ты серьезно этого хочешь, Сэмми, то я искренне желаю тебе счастья.

Саманта сверкнула белозубой улыбкой и нежно похлопала сестру по руке.

– А я желаю того же тебе, моя ненаглядная девочка.

Джозефин едва не взорвалась, но сдержалась и опустила взгляд.

– Я довольна своей жизнью, Сэмми, – ответила и мысленно прибавила: а завтра в это время буду наверху блаженства.