Текст книги "Безупречная жена"

Автор книги: Стефани Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– В чем дело? – спросила она, пытаясь за ним поспеть. – Что-то не так?

Филипп внезапно остановился. Сжав челюсти, он повернулся к ней.

– Не уверен.

Она пристально всматривалась в его хмурое лицо, дымчато-серые глаза. Сегодня он поколебал ее уверенность в том, что план действует. Все эти резкие движения, отрывистый тон… а теперь он еще и говорит загадками. Она отняла руку. Решив твердо стоять на своем, вскинула подбородок.

– Что-то вас беспокоит, это совершенно ясно.

– Что-то точно беспокоит, – ответил он, уперев руки в бока. Он прямо-таки сверлил ее взглядом.

Она молчаливо стояла и с немым вопросом в глазах ждала, пока он расскажет. Филипп пробормотал проклятие. Напряженный, словно натянутая тетива лука, он резко повернулся к ней всем телом. Не отрывая от девушки глаз, снова взял ее за руку и нежно поцеловал запястье над перчаткой.

И тут же почувствовал ее реакцию, быструю дрожь, которую она безуспешно попыталась скрыть. Ее глаза широко раскрылись, но не от удивления. Грудь под кружевной амазонкой учащенно вздымалась и опускалась.

Филипп задумчиво прищурил глаза:

– Скажите мне, Антония. Я вас соблазняю – или вы меня?

На мгновение Антонии показалось, что земля уходит из-под ног.

– Соблазняю?.. – Она изумленно смотрела на него.

– Соблазняете. – Филипп безжалостно удерживал на себе ее взгляд. – Я чувствую к вам старое как мир влечение, то самое, которое иногда вспыхивает между мужчиной и женщиной.

Антония подавила внезапный импульс повторить за ним это магическое слово «влечение». Она чувствовала, как оно неразрывной нитью связывает их тела. Застыв на месте, снова беспомощно моргнула. Что он предлагает?

Я…

– Вы не знаете, о чем я говорю? – предположил Филипп, касаясь рукой ее подбородка.

Ее поразили явные нотки цинизма в его голосе. Глаза Антонии вызывающе сверкнули.

– Я даже не знаю, каксоблазнять кого-то!

– Не знаете? – Филипп притворился, будто раздумывает на ее словами, хотя напряжение, в котором он пребывал весь день, стало еще сильнее. – Вам и не нужно точно знать – инстинкт подсказывает.

Он впился в нее взглядом – в ее зеленые с золотом глаза, капризно изогнутые манящие губы – и почувствовал, как его охватывает неконтролируемое волнение. Ему так хотелось поддаться порыву, эмоциям, а ведь Филипп никогда себе этого не позволял. Он всегда гордился тем, что никто и никогда не мог управлять им, заставить делать что-либо против своей воли.

– Пусть, – мрачно изрек Рутвен. – У вас все равно получилось. – Интересно, а если он возьмет то, что ему так услужливо предлагают, он испытает облегчение? При этой мысли он наклонил голову и прижал свои губы к ее губам.

И тут же почувствовал, как она отвечает на поцелуй. Ее спонтанная реакция была словно бальзам для его израненного эго – по крайней мере, сейчас она точно так же беспомощна перед ним, как и он перед ней. Ее губы под мягким, но требовательным давлением его рта раскрылись.

Антония почувствовала, как внутри ее поднимается вихрь наслаждения. Ее затягивало в мощный водоворот новых ощущений, настолько сильных, что она могла только безвольно плыть по течению. Ее разум отключился, все чувства обострились, усиленные волнением и желанием. Все в ней требовало продолжения первого в жизни поцелуя. Антония почувствовала, как его руки обвились вокруг нее, и ее ноги тут же стали ватными. Она вся плавилась в лучах его неприкрытого желания, словно тающий воск. Антония непроизвольно подняла руки и сцепила в замок на его груди – теперь никакая сила не могли оторвать их друг от друга.

Желая продолжения его ласк, Антония наклонила голову и почувствовала, как губы Филиппа становятся тверже. Охваченная страстью, она прижалась к нему еще теснее. Магия поцелуя полностью завладела ею. Антония инстинктивно отвечала на него, наслаждаясь шокирующей близостью его горячих губ. Притягательная твердость его мускулов, соблазнительный жар по-мужски красивого тела – все это стало для нее открытием. Внутри нарастало крещендо эмоций, учащенное биение сердца глухо отдавалось в затылке.

Его сила окружала ее, не давая вырваться из притягательного плена, поцелуй опьянил их обоих. Она чувствовала Филиппа всей кожей, ощущала его вкус на своих губах, голова кружилась от возбуждения и запретного наслаждения. Антония медленно провела ладонями вверх по его груди и обвила шею, с жарким пылом возвращая поцелуй. До этого момента она и предположить не могла, что способна на такую страсть!

Филипп глухо застонал и еще крепче прижал девушку к своей груди, одной рукой лаская ее бедро. Они словно слились в единое целое.

Ураган наслаждения захватил Филиппа – а он был слишком опытен, чтобы позволить ему ослабнуть. Поэтому Рутвену пришлось приложить все силы, чтобы они окончательно не потеряли голову. Когда ему наконец удалось оторваться от ее рта, напоследок успокаивающе коснувшись ее губ, они оба тяжело дышали.

В полном молчании Филипп ждал, пока к нему вернется рассудок. Очень медленно Антония открыла глаза. Словно зачарованный, Филипп наблюдал, как маняще поднялись ее веки, под ними сверкнули золотистые искорки, глаза же приобрели глубокий изумрудный оттенок. Затем их затопила темнота, скрыв под собой влажный бриллиантовый блеск. Антония прерывисто дышала, закусив белоснежными зубками слегка припухшую нижнюю губу, а глаза расширились от нахлынувшей тревоги. Руки словно одеревенели.

Филипп сразу же почувствовал, как ею овладевает паника.

– Не надо, – успокаивающе проговорил он в то самое мгновение, когда она уже готова была начать вырываться из его объятий.

К его облегчению, она послушно затихла, словно испуганная птичка, запертая в клетке его рук, такая крошечная и дрожащая.

Удерживая на себе ее взгляд, Филипп сделал глубокий вдох, его широкая грудь наполнилась живительным воздухом – и он полностью овладел собой. Я не собираюсь вас насиловать.

Она была абсолютно невинна, а он повел себя как животное, напугав ее до смерти. Он не мог прочесть ее выражение глаз, но ему показалось, что он увидел намек на скептицизм.

С раздражением в голосе он резко бросил ей:

– О, поверьте, я часто об этом думаю. – Филипп прижимал ее к себе всем телом, так что она вряд ли могла не почувствовать его желания. – Но точно не собираюсь этого делать.

У него заныла челюсть, как и все тело; всего его обширного опыта не хватило, чтобы скрыть разочарование. Филипп сконцентрировался на том, чтобы стоять не двигаясь – следовало подождать, пока пройдет опасный момент и таинственная сила, толкнувшая их друг к другу, исчезнет.

Антония была не в силах говорить. Стук сердца все еще отдавался в ушах. Одно долгое мгновение она просто смотрела ему в глаза, оцепенело думая о том, как много Филипп увидел и почувствовал. Заметил ли он, как необузданно и страстно она его желала, как развратно целовала? Видит ли, как в ее глазах разрастается пульсирующая жажда обладать им?

Она могла только молиться, чтобы он ничего не заметил.

Изумленная, ошеломленная, шокированная, Антония почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Когда он выжидательно приподнял бровь, она постаралась припомнить, о чем он спрашивал, и заставила себя едва заметно кивнуть. И покраснела еще сильнее.

– Нам нужно возвращаться. – Приложив неимоверное усилие, Филипп заставил себя выпустить Антонию из объятий, но тут же взял ее за руку.

– Возвращаться? – Прежде чем Антония успела спросить что-либо еще, она почувствовала, как ее бесцеремонно, словно на буксире, тянут к лошади. Память потихоньку возвращалась к ней, в голове кружились обрывки разговора. – Но…

С глухим рычанием он с силой прижал Антонию к боку ее лошади, захватив в кольцо своих рук. Он возвышался над ней, точно башня, мускулы напряжены, челюсти сжаты, глаза отливают холодным стальным блеском.

– Антония, хотите,чтобы я овладел вами прямо здесь и сейчас?

Антония, все еще охваченная желанием, серьезно обдумывала его предложение, но потом все же спохватилась и вспыхнула до корней волос. Она почувствовала, что снова начинает тонуть в мощном потоке нахлынувших эмоций, и отрицательно покачала головой.

– Тогда возвращаемся, – процедил Филипп сквозь сжатые зубы. – И немедленно! – Он обхватил ее за талию и небрежно подсадил в седло. Отвязал ее коня и отдал поводья. Через секунду он уже освободил Пегаса и вскочил на его спасительную спину. Не произнеся больше ни слова, он направился к дому.

Миля пролетала за милей, и память Антонии полностью к ней вернулась. К тому времени, как они достигли дома, ее щеки ярко пылали, а глаза сверкали.

Они направились в конюшню, но к ним никто не вышел. Тогда Филипп припомнил, что сам позволил грумам посетить местную таверну. После целого дня усердной работы (а Антония заставила их изрядно потрудиться: подготовить для детей пони, а для детей постарше – низкие препятствия для прыжков) им явно не помешало бы промочить горло. Подавив чуть было не вырвавшееся крепкое словцо, он спешился.

– Придется самим позаботиться о лошадях.

Антония возмущенно поджала губы, освободила ноги из стремян и одним плавным движением соскользнула на землю.

– Только недавно вы обвинили меня в попытке соблазнить вас, а теперь ожидаете, что я… – Голос подвел ее; глаза полыхнули от ярости, сжигавшей ее изнутри. Она сдавленно крикнула, швырнула поводья прямо ему в лицо, повернулась на каблуках и выбежала прочь.

Глава 5

Соблазняю его?Как будто это было возможно!

Фыркнув, Антония погрузила расческу в свои роскошные густые волосы. Сквозь открытое окно спальни струился солнечный свет; легкий утренний ветерок принес с собой свежий запах травы и росы. Уже совсем рассвело, день обещал стать ярким и солнечным. Спать совсем не хотелось. Антония поднялась, оделась в легкое муслиновое платье с цветочным узором под стать настроению и присела привести в порядок волосы.

И заодно подумать о том, как себя вести после случившегося вчера.

Она признавала, что пыталась привлечь его внимание и доказать, что обладает всеми качествами идеальной жены. Но обвинить ее в попытке соблазнения?!

– Ха!

Грозно нахмурившись, она сжала зубы и безжалостно дергала волосы, пытаясь распутать колтун на голове. Она вовсе не такого сорта – пытаться соблазнить мужчину, чтобы выйти за него замуж! Эти возмутительные интриги точно не для нее!

Сама мысль о том, что такая леди, как она, с довольно ограниченным жизненным опытом, может соблазнить джентльмена с – чего уж греха таить! – весьма обширным и разнообразным прошлым, была просто-напросто нелепа.

Нет уж, Антония очень хорошо понимала, кто кого соблазняет.

То, что произошло вчера в лесу, раскрыло ей глаза; раньше она ничего не замечала – слишком отвлекали ее собственные эмоции, которые она безуспешно пыталась подавить в его присутствии. Она не могла сосредоточиться и подумать, что именно в его поведении вызывает в ней такую реакцию. Теперь она поняла.

И бог знает, что ей теперь делать.

Рука, в которой она держала расческу, застыла; Антония изучала свое лицо в зеркале. Ей и в голову прийти не могло, что Филипп, избалованный вниманием по-настоящему красивых, модных, в общем, подлинно светских леди, проявит интерес к ней!

Она рассчитывала стать его женой, однако и представить себе не могла, что Филипп почувствует к ней нечто большее, чем простую привязанность. Думала, он будет с ней ласков, будет тепло к ней относиться, что вполне естественно – они ведь так давно дружат! Антония надеялась стать именно такой женой, как это принято в светском обществе.

Его действия в лесу доказали ей, что она просчиталась.

Он хотел ее – желал обладать ею.При одной мысли об этом по телу пробежала сладостная дрожь. Минуту она наслаждалась ею, но потом снова взялась за расческу. Перед ней встала очень серьезная проблема. Каким образом, учитывая современные представления джентльменов о качествах будущей жены, она может скрыть свое влечение к Филиппу?

Открылась дверь; в комнату вошла Нелл, которая в изумлении остановилась при виде Антонии.

– Святые небеса! А я-то думала, как бы постараться вас не разбудить!

Антония принялась расчесывать волосы.

– Еще многое предстоит сделать. Не хочу заканчивать подготовку к празднику в спешке.

Нелл хмыкнула и взяла расческу из рук Антонии.

– Похоже, вы сегодня не единственная, кто так думает. Его светлость уже спустился. Сначала я подумала, что он, как обычно, поедет на прогулку – но он не надел сапоги для верховой езды. Должна признать, его светлость прекрасно выглядит!

– Несомненно, – с напускным безразличием произнесла Антония, скрестив руки на коленях. Вчера вечером Филипп дважды пытался с ней заговорить; сначала в гостиной перед обедом, но ее тогда спас Джеффри, и позже, когда она разливала чай. Она притворилась глухой, когда Филипп, понизив голос, тихонько спросил: «Антония?» – и молча передала ему дымящуюся чашку с ароматным напитком.

Она не собиралась его прощать, снова позволить ему сблизиться с ней – по крайней мере, до тех пор, пока она не научится подавлять панику и выдерживать их общение с тем спокойным самообладанием, которое ожидают увидеть в будущей жене знатного аристократа.

– Осмелюсь предположить, что у вас сегодня будет много забот. Замещать ее светлость в качестве хозяйки поместья на таком большом празднестве – это не шутка! – Нелл искусно уложила золотистую массу волос в элегантный узел, выпустив несколько локонов за ушами и на затылке. – Леди Рутвен сообщила Трент, что не собирается выходить из дому дальше террасы.

Антония развернулась в кресле.

– Тетушка уже стара для того, чтобы самой развлекать толпу гостей. Я буду только рада, если смогу ей помочь.

– И его светлости тоже. Не думаю, что он будет следить за порядком сам.

Антония испытующе посмотрела на Нелл, но не заметила в ее простодушном лице ничего, что могло быть двояко истолковано.

– Естественно, я постараюсь быть полезной и ему.

Еще бы, она ведь так старалась заслужить его уважение. Но им следует уладить все свои разногласия перед тем, как приедут гости.

Как только Нелл закончила с прической, Антония направилась вниз. Когда она уже спускалась по последнему лестничному пролету, в холл стремительно вошел он – ее Немезида. Филипп посмотрел вверх, остановился у подножия лестницы и спокойно ожидал ее. Они пересеклись взглядом, Антония приостановилась. Она отчетливо услышала, как наверху открылась дверь и медленно захлопнулась. Антония спокойно сделала вдох и с равнодушным выражением лица продолжила спуск.

Филипп повернулся, загородив ей путь. Как и говорила Нелл, он был одет с иголочки: серое пальто, галстук завязан простым, но элегантным узлом. Жилет приглушенного цвета, идеально сидящие бриджи и начищенные до блеска сапоги завершали туалет, вполне подходящий для процветающего джентльмена, готовящегося к приему гостей. Антония заметила, что его движения вновь стали медлительными; его, словно облаком, накрыла апатичная вялость – таким он был ей более привычен. Она остановилась на последней ступеньке.

– Доброе утро, милорд, – прохладно проговорила девушка, вежливо наклонив голову.

И только очень внимательный взгляд, которым обладал Филипп, сумел бы найти на ее лице следы переживаний из-за вчерашней суматохи.

– Доброе утро, Антония. – Удерживая ее взгляд, барон изогнул бровь. – Мир?

Антония тут же ощетинилась и гневно сузила глаза:

– Вы обвинили меня в попытке соблазнить вас!

– Временное помрачение рассудка. – Филипп не отрывал от нее глаз. – Уверен, вы не соблазняли меня.

Именно он это сделал.

В конце концов, она невинна; не стоит принимать во внимание договор, который, видимо, заключили между собой Антония и Генриетта. Между ним и Антонией вспыхнула самая настоящая страсть, и это явно больше его вина, чем ее.

Антония колебалась, впившись в него взглядом.

Несмотря на свое намерение держаться отстраненно, Филипп вдруг почувствовал, как его губы изогнулись в легкой улыбке. Он взял ее за руку.

– Антония…

Звук тяжелых шагов, донесшихся сверху, заставил их одновременно посмотреть вверх.

– Генриетта. – Недовольно поджав губы, Филипп поймал взгляд Антонии. – Мне нужна ваша помощь как хозяйки поместья на празднике. – Их пальцы переплелись. – Хочу, чтобы вы были рядом.

Прошло еще несколько драгоценных секунд, прежде чем Антония смогла обуздать свою реакцию на эту неожиданную мольбу – и на прикосновения его горячих рук. Она сухо наклонила голову; позади себя она слышала, как тяжело спускается Генриетта. Девушка понизила голос:

– Я вас не подведу.

Филипп впился в нее взглядом:

– А яне подведу вас. –Минуту он неподвижно стоял перед ней, затем его глаза довольно сверкнули, очень медленно он поднес к губам ее ладонь. – Обещаю.

В течение дня Антония сто раз вознесла благодарность небесам за вновь обретенную поддержку в лице Филиппа. Генриетта решила встречать гостей на лестнице террасы. Фентон навытяжку стоял у входа в дом, приветствуя прибывших и перенаправляя их на лужайку.

Антония устроила Генриетту на подходящее место у балюстрады и теперь безнадежно наблюдала за тем, как навстречу им величественно плывет миссис Миммс, точно галеон на всех парусах, с двумя худосочными дочерями на буксире. С надеждой в голосе Антония тихонько прошептала:

– Я пройдусь вокруг, проверю…

– Чепуха, моя дорогая. – Сомкнув скрюченные пальцы вокруг запястья девушки, Генриетта улыбнулась ей. – Твое место – возле меня.

Антония поморщилась:

– Моя помощь сейчас не требуется…

– Что скажешь, Рутвен? – Генриетта метнула взгляд на Филиппа, стоявшего позади нее. Тот отчаянно смотрел, как сокращается расстояние между ним и миссис Миммс. – Разве тебе не кажется, что Антония должна оставаться подле нас?

– Бесспорно, – припечатал барон. Он перевел взгляд на Антонию, в глазах легко читался вызов. – Как еще, моя дорогая, мы сможем справиться с миссис Миммс?

Конечно, Антонии пришлось уступить; исход этого бунта был вполне предсказуем. С ослепительной улыбкой тетушка представила ее подошедшим гостям:

– Моя обожаемая племянница – осмелюсь предположить, что вы уже знакомы. Антония несколько раз проводила с нами лето. Даже не знаю, как нам удалось бы организовать праздник без ее помощи.

Антонию тут же пригвоздил к месту василисковый взгляд миссис Миммс.

– В самом деле? Вы помогали? – Миссис Миммс обвела цепким взглядом террасу и лужайки, заставленные столами и павильонами с прохладительными напитками. Она недоверчиво поджала губы, и тут ее взгляд упал на Филиппа, приветствующего следующих гостей. – Понимаю.

Одним-единственным словом миссис Миммс передала свое представление об увиденном. Полная решимости вести себя с достоинством, Антония пленительно улыбнулась:

– Надеюсь, вам понравится наш праздник. – Она сопроводила свои слова вежливым кивком и перевела взгляд на Горацию и Онорию Миммс. Обе пытались завладеть вниманием Филиппа и не отрывали от него восхищенных взглядов. – И вашим дочерям, конечно.

Миссис Миммс бросила колючий взгляд на свое потомство.

– Девочки, за мной! – скомандовала она и устрашающе сдвинула брови. И не мешкайте! – И она величаво продолжила свой путь по лестнице.

Миссис Миммс была не единственной из дам в округе, которые восприняли приглашение на праздник как возможность соблюсти интересы своих дочерей. По мере того как прибывали гости, это стало совершенно очевидно. Антония вдруг поймала на себе несколько крайне расстроенных, если не сказать, раздраженных взглядов. Многие помнили ее еще с прежних визитов; большинство приветствовали ее довольно тепло, но находились и такие – в основном матроны с незамужними дочерями, – кто вел себя более сдержанно.

К удивлению Антонии, леди Арчибальд высказалась с типичной для нее откровенностью:

– Проклятье! Я уж думала, вы исчезли навсегда. Или успешно вышли замуж!

Антония попыталась скрыть усмешку. На эту даму просто невозможно обижаться: ее светлость хоть и не отличалась тактом, но имела доброе сердце. Леди Арчибальд обернулась и с кислой миной смерила взглядом робкую, как мышь, барышню, которая, естественно, не могла оторвать глаз от Филиппа – впрочем, как и многие другие юные леди. Дама хмыкнула:

– Пойдем, Эмили. Нет смысла смотреть телячьими глазами в ту сторону.

Антония решила пожать руку Эмили, чтобы сгладить неловкость. Но та не обратила на нее внимания, продолжая бросать робкие, но пылкие взгляды на Филиппа.

Антония отправила ее светлость и Эмили на террасу и повернулась поприветствовать следующего гостя. Неожиданно она встретилась взглядом с Филиппом. Она еще никогда не видела, чтобы Филипп был настолько раздражен.

Антония буквально заставляла себя непринужденно улыбаться, хотя челюсти уже добрых пять минут как окончательно свело. При этом она старательно избегала смотреть на Филиппа всякий раз, когда к тому подходили восторженные юные барышни.

Деревенский праздник был в новинку – неудивительно, что гостей было необычайно много. Казалось, все соседи в округе решили принять приглашения. Они все прибывали и прибывали, кто в экипажах, а кто и в открытых колясках, счастливые обладатели которых смогли еще и всласть погреться на мягком солнышке. Арендаторы Филиппа подъезжали в повозках либо приходили пешком, приподнимая на входе шляпы и бросая смущенные взгляды. Их тоже пригласили перейти на лужайки.

Одними из последних прибыла группа из Гранжа, небольшого поместья, расположенного за несколько миль от деревни. Сэр Майлс и леди Каслтон были новичками в округе, и Антония еще не была с ними знакома. Пока они приближались, девушка внимательно их изучала. Ее светлость уверенно шла впереди, с надменным выражением на довольно миловидном лице. В кильватере за ней пристроилась стройная темноволосая девушка.

– Мой дорогой Рутвен! – Напустив на себя драматичный вид, леди Каслтон царственно протянула руку. Величественная, словно изваяние, брюнетка, по-модному бледная, она была одета в элегантное узорчатое платье из муслина. На лице же застыло выражение презрительной скуки. – Какая интересная – хоть и утомительная – идея! – Облако тяжелого парфюма накрыло всех троих принимающих и придавило их, точно свинцом. Взгляд ее светлости переместился на Генриетту. – Не представляю, как вы это выносите, дорогая. Наверное, совсем выбились из сил. Со стороны Рутвена рискованно предполагать, что вы справитесь.

– Чепуха, Селина! – Генриетта нахмурилась и расправила плечи. – Тебе следует знать, что это была полностью моя идея! Рутвен мне просто помогает.

– В самом деле, – протянул Филипп, слегка пожимая руку ее светлости, после чего незамедлительно выпустил. Он повернулся к сэру Майлсу: – Заверяю вас, сегодняшнее мероприятие было организовано точноне по моей воле.

Сэр Майлс, грубоватый доброжелательный мужчина, был полной противоположностью своей чопорной жене. Посмеиваясь, он крепко пожал руку Филиппу:

– Можешь дальше не продолжать! Сегодня ни один мужчина ни за какие коврижки не поменялся бы с тобой местами!

– Это точно. – Улыбка Филиппа была такой же непринужденной, когда он повернулся к девушке, стоявшей между сэром Майлсом и его женой. – Мисс Каслтон.

– Добрый день, милорд. – С тем же драматичным видом, как и у матери, девушка самоуверенно протянула барону руку. Этот жест она сопроводила откровенно бесстыдным взглядом. Не такая высокая, как Антония, она обладала более пышной фигурой, а красивое муслиновое платье скорее выставляло напоказ ее формы, чем прикрывало.

Филипп посмотрел на ее руку так, будто крайне удивлен этим жестом. Он едва пожал ее и перевел ничего не выражающий взгляд на леди Каслтон, а потом на Антонию.

Я не представила свою племянницу. – Генриетта указала на Антонию, упорно не замечая попыток мисс Каслтон привлечь ее внимание. Девушка тут же надула губы. – Мисс Мэннеринг.

Со спокойной улыбкой Антония протянула руку.

Острым цепким взглядом леди Каслтон осмотрела ту с ног до головы, не упуская ни одной детали, и понимающе кивнула.

– Ах, – произнесла она с холодной улыбкой. Слегка пожала пальцы Антонии и посмотрела на Генриетту. – Наконец-то вы нашли себе компаньонку.

– Компаньонку? – непонимающе моргнула Генриетта. Антония отметила, как резко выпрямилась тетушка, и не могла винить ее за следующие слова, произнесенные намеренно простодушным тоном: – Ох, все время забываю, что вы здесь недавно! – Генриетта улыбнулась и снисходительно пояснила: – Нет-нет, Антония часто нас навещает. Можно сказать, наше поместье стало для нее вторым домом. Недавно умерла ее матушка, и она, естественно, приехала, чтобы побыть со мной. – Генриетта повернулась к Антонии и ласково взяла ее за руку. – Но в одном вы, безусловно, правы – это огромное облегчение, когда в доме есть человек, которому можно доверить организацию таких приемов. Для меня это, конечно, утомительно – в моем-то возрасте! Но вы же знаете, кто-то долженвыполнять свой долг.

Антония поняла намек и ласково улыбнулась Генриетте:

– Вы, безусловно, правы, тетушка, но уверяю вас, я совершенно не устала! – Все еще улыбаясь, Антония вскинула ресницы и поймала на себе тяжелый взгляд леди Каслтон. – Я привыкла устраивать приемы подобного рода. Как сказала бы моя мама, это часть образования любой девушки.

Леди Каслтон гневно прищурила глаза.

– В самом деле? – процедила она сквозь зубы.

– Как бы то ни было, – вставил Филипп, мягко вставая между Антонией и Генриеттой, – нам уже давно пора перейти на террасу. – Взяв руку Антонии, он преспокойно положил ее себе на локоть и предоставил другую руку Генриетте. – Сэр Майлс?

– Разумеется, милорд. – Не давая леди Каслтон возможности перехватить инициативу, сэр Майлс твердо взял ее за руку. С другой стороны подле него встала дочь. – Полностью с вами согласен. Идемте же!

И, не оглядываясь, сэр Майлс повел своих дам по лестнице.

Филипп подождал, пока они отойдут подальше, и красноречиво посмотрел на Генриетту с Антонией:

– Предлагаю вам, мои дорогие, на время предоставить этому утомительнейшему, но тщательно организованному мероприятию идти своим чередом.

Генриетта устроилась во главе длинного стола, после чего Филипп проводил Антонию к ее месту посередине помоста.

– Никогда не думал, что скажу это, но я безумно рад, что приехали леди Арчибальд и миссис Хаммонд!

Антония присела на стул и бросила взгляд на другой конец стола, где обе дамы, предположительно матроны, с двух сторон охраняли пустое кресло Филиппа. Девушка расправила юбки и устремила вопросительный взгляд на Рутвена.

Филипп наклонился к ней поближе и тихо пояснил:

– Они с легкостью поставят леди Каслтон на место.

С загадочной улыбкой Филипп лукаво приподнял бровь, выпрямился и отошел.

Антония замаскировала усмешку под лучезарную улыбку; она обвела взглядом террасу в поисках леди Каслтон и вскоре нашла ее на противоположной стороне стола, через несколько стульев от самой Антонии. Тонкие черты лица леди Каслтон сильно портила печать скуки. Однако другие гости, видимо, не замечали ее недовольства; вскоре после того, как подали изысканные блюда, искусно приготовленные миссис Хоббс, Кук и целым батальоном слуг, по обе стороны стола завязался оживленный разговор. Фентон и его помощники неустанно наполняли бокалы гостей, и радостное настроение значительно усилилось.

Филипп произнес торжественный тост и пожелал своим гостям наслаждаться праздником. Едва он опустился на стул, начался настоящий пир.

Уголками глаз Антония постоянно следила за вереницей служанок, подносивших различные блюда к нижним столам. По ее мнению, фермеры Филиппа были сейчас чуть ли не важнее, чем его соседи. Соседей будут приглашать и на другие приемы; арендаторы же оказались здесь лишь благодаря щедрости Филиппа. Доски столов отчаянно заскрипели, когда на них водрузили подносы с разнообразной выпечкой – такой аппетитной, что слюнки текли. Тут же выставили различные острые блюда с пикантным запахом, поджаренное мясо, ароматный хлеб, свежий сыр, большие кувшины, наполненные свежайшим элем. Все шло как нельзя лучше; Антония не заметила никаких оплошностей, гости веселились вовсю.

Девушка размышляла о том, что предпринять, если шум с нижних столов станет невыносимым. Тут она подумала обо всех этих разговорах, которые крутились сейчас вокруг нее, и упустила мысль. В конце концов, решила она, все гости, собравшиеся на террасе, более чем в состоянии за себя постоять.

Обед прошел без происшествий, не считая небольшой ссоры за детским столом, но фермеры быстро угомонили своих чад. Когда опустели тарелки с фруктами, столы убрали. Пожилые дамы и те, кто не собирался участвовать в играх и соревнованиях, удобно устроились в мягких креслах на террасе. Более активные гости проследовали на лужайки.

Антония разговаривала с Генриеттой и обнаружила рядом с собой Филиппа.

Рутвен заметил удивление Антонии и выгнул бровь:

– Вы ведь не надеялись, что я без вашей защиты выйду на эти проклятые лужайки?

– Защиты?.. – Антония на время потеряла нить разговора, когда Филипп притянул ее к себе и ловко положил ее руку на свой локоть. Он был такой большой – и очень сильный; девушка никак не могла привыкнуть к его близости. – От кого же я должна вас защитить? – Антонии показалось, что ей даже удалось придать своему лицу скептическое выражение.

Он легко улыбнулся:

– От пираний.

– Пираний? – Антония отчаянно размышляла над его словами, пока Филипп, грациозно кивая дамам, вел ее по ступенькам. – Я думала, это название рыб, – растерянно проговорила Антония, когда они пришли.

– Именно. Очень плотоядных и хладнокровных.

– И они сейчас на ваших лужайках?!

– Конечно! К нам как раз подходит одна такая.

Антония оглянулась и увидела, что к ним приближается мисс Каслтон под руку с Онорией Миммс.

– А, мисс Мэннеринг, верно? – Мисс Каслтон остановилась прямо перед ними. – Бедняжка Онория, кажется, порвала оборку на своем платье.

С крайне озадаченным видом Онория повернулась, пытаясь разглядеть злосчастную оборку.

– Не знаю, как это произошло, – растерянно проговорила Онория. – Я почувствовала, как она рвется, но, когда повернулась, не смогла ничего разглядеть. К счастью, Каллиопа была рядом.

– Если вас не затруднит, мисс Мэннеринг, – бойко предложила Каллиопа Каслтон, – может, вы отведете Онорию в дом и поможете подколоть кружево?

Онория тут же вспыхнула.

– О, что вы! У Антонии сейчас так много гостей…

– Вот именно! – мягко вмешался Филипп. – Раз вы, мисс Каслтон, так подружились с мисс Миммс, то, конечно, сами отведете ее на террасу и позовете на помощь служанку. – Он одарил Онорию Миммс очаровательной улыбкой. – Боюсь, моя дорогая, таланты мисс Мэннеринг мне и самому сейчас очень пригодятся.

Мисс Миммс была полностью ослеплена.

–  Конечно,милорд. – Ее широко раскрытые глаза просто сияли. – Я бы ни за что… не хотела… причинить вам неудобство.