Текст книги "Куда ведет сердце"

Автор книги: Стефани Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Один из мальчиков, жилистый, с хитрой физиономией, подобрался к Барнаби. И, дождавшись, пока тот опустит глаза, спросил:

– Вы новый учитель?

– Нет, – коротко бросил Барнаби. Но мальчик не сводил с него взгляда, поэтому он счел нужным объяснить: – Я помогаю мисс Эшфорд в одном деле и сейчас жду, когда она придет.

К этому времени к ним подтянулись остальные дети. Мальчишка удивленно раскрыл рот, оглянулся на друзей и, осмелев, поинтересовался:

– В таком случае кто вы?

– Я помогаю людям кое-что находить.

– Что?

«В основном злодеев».

– Вещи, которые они хотят отыскать.

Один из мальчиков постарше нахмурился:

– Я думал, это делают бобби. Но вы не из них!

– Нет, – вмешался второй. – Бобби мешают ворам лямзить вещи… ну и деньги, конечно. А вот найти то, что стянули, – уже другое.

«Устами младенца глаголет истина».

– Итак…

Первый дознаватель смерил его глазами.

– Расскажите историю о чем-то таком, что вы помогли найти?..

Просьба прозвучала скорее как мольба, а не как требование.

Оглядывая лица окруживших его детей и понимая, что они оценили качество его одежды, Барнаби медлил. Но тут наставник, заметив, что гостя пора спасать, вскинул брови, безмолвно спрашивая, не прийти ли ему на помощь.

Послав наставнику ободряющую улыбку, Барнаби начал рассказ:

– Первой вещью, которую я помог вернуть, было изумрудное колье герцогини Деруэнт. Оно пропало во время домашней вечеринки в поместье Деруэнтов.

Его засыпали вопросами, что такое домашняя вечеринка, поместье и как аристократы развлекаются. «Изумруды» были выше их понимания, но, наблюдая реакцию на ответы, он искренне веселился про себя.

Тем временем Пенелопа заметила, что миссис Кеггз почему-то отвлеклась и уставилась в какую-то точку за ее левым плечом.

– Думаю, нам хватит этого на следующие несколько недель, – заявила Пенелопа, откладывая перо и со стуком закрывая чернильницу.

Миссис Кеггз мигом очнулась от своего транса.

– Э-э… спасибо, мисс. – Она взяла подписанный Пенелопой заказ. – Я немедленно пошлю это к Коннелли.

Пенелопа кивнула и отпустила экономку. Та, в последний раз выглянув в окно за спиной Пенелопы, поспешила прочь.

Пенелопа тут же оглянулась и увидела Адэра, взятого в плен толпой мальчишек. И уже хотела бежать на помощь, как вдруг сообразила, что на самом деле все не так: это он взял мальчишек в плен своим рассказом.

Если до сих пор она немного сомневалась, правильно ли поступила, приехав к нему, теперь на душе стало легче. Остальных членов попечительского совета сейчас не было в Лондоне, и она еще не сообщила им о таинственных исчезновениях и о своем плане просить помощи у мистера Барнаби Адэра. В этом случае она действовала по своей инициативе. И хотя была уверена в поддержке Порции и Энн, остальные трое могут не одобрить ее действий. Адэр составил себе имя, помогая полиции поставить перед судом членов из высшего общества, – занятие, которое вряд ли могло снискать симпатии света.

Поджав губы, она ударила ладонями о подлокотники кресла и встала.

– Мне все равно! – уведомила она пустой кабинет. – И для того, чтобы вернуть мальчиков, я бы заручилась помощью самого дьявола!

Угрозы общества не поколеблют ее.

А вот другая опасность…

Прищурившись, она изучала высокого, элегантно одетого человека, окруженного разношерстной стайкой. И неохотно признала, что на каком-то уровне он… действительно представлял для нее угрозу.

Угрозу для ее чувств, натянутых нервов, здравого смысла. Ни один мужчина, кроме него, не сумел бы так эффективно воздействовать на нее.

Ни один, кроме него, не заставил бы гадать, как было бы, если…

Вернувшись к столу, она закрыла книгу, куда записывала заказы для приюта.

Вчера ночью, выйдя из его дома, она сказала себе, что худшее позади. Что когда они увидятся в следующий раз, впечатление, произведенное им, померкнет. Вместо этого, увидев его на пороге, ощутив пристально-оценивающий взгляд, она забыла обо всем.

Пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица и притвориться, что мыслями она где-то далеко, там, куда ему не добраться.

Очевидно, если она хочет вести расследование бок о бок с Адэром, ей необходимо нечто вроде моральных доспехов.

Что, если он поймет, как неотразимо действует на нее? Поймет и улыбнется своей медленной… мужской улыбкой.

Она снова сжала губы и твердо объявила:

– Тем не менее мне все равно.

Захватив ридикюль и перчатки и гордо вскинув подбородок, она направилась к двери.

И к мужчине, которого выбрала защитником приюта.

Глава 3

– По просьбе отца Дика мы с миссис Кеггз навещали их дом две недели назад, – объяснила Пенелопа, глядя в окно наемного экипажа на уличный пейзаж. Они взяли экипаж из целого ряда извозчиков, стоявших неподалеку от приюта, и вскоре уже катили на восток.

Лошади сбавили ход, как только свернули в узкие извилистые улочки района, который лондонцы именовали Ист-Эндом. Это было скопление убогих домишек, маленьких лавчонок и складов, выстроенных вокруг давно исчезнувших деревень, лепившихся когда-то к городским стенам. Теперь это нагромождение превратилось в грязные трущобы.

Клеркенуэлл, квартал, куда они направлялись, был чуть почище и не настолько перенаселенным и потенциально опасным, как другие части Ист-Энда.

– У него… у мистера Монтера… было воспаление легких. Вскоре стало ясно, что он не оправится. Местный доктор, мистер Снайп, тоже навещал его. Он и сообщил нам, когда мистер Монтер скончался.

Сидевший на противоположном сиденье Адэр хмурился с той самой минуты, когда они очутились в Ист-Энде.

– И вы получили письмо от Снайпа вчера утром?

– Нет. Предыдущим вечером. Монтер умер около семи.

– Но вас не было в приюте?

– Нет. По вечерам я не бываю в приюте.

Конечно, теперь, после пропажи мальчиков, Пенелопа велела, чтобы известия о кончине опекунов немедленно передавались ей, где бы она ни была. В следующий раз, узнав, что очередной ребенок осиротел, она возьмет экипаж брата, вместе с кучером и грумом, и помчится в Ист-Энд, невзирая на время дня или ночи… но сейчас нет смысла все это объяснять.

Она знала, что Адэр наверняка знаком с Люком, ее братом и опекуном, и могла догадаться, о чем он думает: Люк вряд ли одобрит ее поездки в подобные кварталы, да еще едва ли не в одиночестве и тем более по ночам.

Выглянув в окно, она, к своему облегчению, увидела, что они почти достигли цели.

– В этом случае трое соседей видели и говорили с мужчиной, который забрал Дика наутро после смерти Монтера. Его описание соответствует тому, которое дали соседи в трех предыдущих случаях.

Теперь лошади едва плелись. Наконец они свернули на улицу, такую узкую, что экипаж едва протискивался между домами.

– Ну вот, мы на месте.

Она поднялась в ту же секунду, как остановился экипаж, но Адэр оказался проворнее и, схватившись за ручку двери, вынудил Пенелопу отступить. Открыл дверцу и спрыгнул вниз.

Загородив собой выход, огляделся.

Широкие плечи, обтянутые модным пальто, оказались на ее пути, и оставалось только жечь их взглядом.

Наконец он не спеша отступил в сторону и предложил ей руку. Стараясь помнить о хороших манерах, она призвала на помощь сдержанность и самообладание и коснулась его пальцев своими… Воздействие его прикосновения, ощущение сильной ладони, властно сжимавшей ее собственную, так и не померкло.

Язвительно напомнив себе о том, что он здесь по ее просьбе, хоть и занимает слишком много места в ее сознании, она немедленно отдернула руку. Не глядя на него, ступила вперед и взмахом руки показала на лачугу:

– Здесь жил мистер Монтер.

Их приезд, естественно, привлек внимание: в немытых окнах показались лица. Грязные занавески откидывались там, где вообще не было стекол.

Перед соседним зданием стоял деревянный верстак.

– Его сосед – сапожник. Он и его сын видели незнакомца.

Барнаби увидел оборванного мужчину, пялившегося на них из-под навеса над верстаком. Пенелопа направилась к нему. Барнаби последовал за ней.

– Мистер Траг!

Пенелопа кивнула сапожнику, который, подозрительно глядя на нее, отвесил нечто вроде поклона.

– Это мистер Адэр, эксперт по расследованиям странных случаев вроде исчезновения Дика. Могу я побеспокоить вас просьбой рассказать о человеке, который пришел и увел Дика?

Траг оценивающе оглядел Барнаби, и тот сразу понял, о чем думает сапожник. Какое дело щеголю до пропавших сорванцов?

– Мистер Траг! Прошу вас! Мы хотим как можно скорее найти Дика.

Траг неловко откашлялся:

– Да… это было вчера утром. Рано… едва солнце взошло. Какой-то парень постучал в дверь старого Монтера. Мой сын Генри как раз шел на работу. Он высунул голову в окно и сказал этому типу, что Монтер умер и похоронен. Тот тип был вполне вежлив. Подошел и объяснил, что пришел за маленьким Диком. Тогда Гарри позвал меня.

– Этот тип… какой он был?

Траг смерил взглядом Барнаби.

– Ростом с вас. Но не такой широкоплечий. Вроде как потяжелее. Тощим его не назовешь.

– Кстати, вы не заметили его рук?

Траг удивленно вскинул брови, но тут же сосредоточенно нахмурился:

– Если хорошенько подумать, на громилу он не похож. Да и на моряка тоже… и на ремесленника… на руках нет мозолей. Продавец или… или, как он сказал, работает на власти.

Барнаби кивнул:

– Одежда?

– Теплое пальто… ничего особенного. Суконная кепка. Тяжелые сапоги, какие все мы здесь носим.

Он многозначительно глянул на высокие начищенные ботфорты Барнаби. Но тот не обратил на это внимания.

– Как насчет выговора… акцента?

Траг недоуменно заморгал:

– Акцент… ну-у…

Он снова моргнул и обратился к Пенелопе:

– Хоть убейте меня, я об этом не подумал. Он здешний. Ист-Энд. Никаких сомнений.

Пенелопа глянула на Барнаби. Тот кивнул и снова повернулся к Трагу:

– Ваш сын дома?

– Да.

Траг направился к двери:

– Он в доме… сейчас позову.

Сын подтвердил все сказанное отцом. Когда его спросили о примерном возрасте незнакомца, он мрачно свел брови:

– Не старый. Вроде меня. Лет двадцать семь.

Он ухмыльнулся Пенелопе. Барнаби углом глаза увидел, как она прищурилась и в упор взглянула на парня.

– Спасибо.

Барнаби кивнул отцу с сыном и отступил.

– Так вот, – продолжал старший Траг, садясь за верстак. – Я знаю, Монтер хотел, чтобы молодой Дик пошел с леди. Неправильно, что какой-то тип его украл. Кто знает, что у него на уме! Может, заставит беднягу чистить дымоходы?

Пенелопа побледнела, но выражение ее лица стало еще решительнее.

– Спасибо за помощь, – выдавила она и, повернувшись, последовала за Барнаби. – Нам следовало бы поговорить с миссис Уотерс. Дик провел ночь с ней, так что она видела того человека и говорила с ним.

Они подошли к крошечной лачуге и позвонили в колокольчик, висевший рядом с дверью. Откуда-то из глубин тесного дома выплыла миссис Уотерс, грузная, добродушная на вид женщина с красным лицом и неряшливо уложенными седыми волосами. Она полностью подтвердила описание Трагов:

– Да, лет двадцать пять. И он здешний, но не из этого квартала. Я знаю всех на соседних улицах, но его видела впервые. Правда, судя по выговору, он родился и рос в Ист-Энде.

– Значит, он слишком молод, чтобы быть судебным приставом или кем-то в этом роде, – заметила Пенелопа.

– Вот уж не он! – фыркнула миссис Уотерс. – Такого командовать не поставят, чем хочешь клянусь!

Такая уверенность поразила Барнаби:

– Почему вы так говорите?

Миссис Уотерс задумчиво покачала головой:

– Потому что он делал это не по собственной воле. Выражался осторожно. Ну, так, словно кто-то научил его, что сказать и как вести себя.

– Значит, вы считаете, что его послали… что он просто мальчик на побегушках?

– Вот именно, – подтвердила миссис Уотерс. – Кто-то велел ему привести Дика, и он это выполнил.

Лицо ее омрачилось:

– Найдите этого негодяя и верните Дика! Хороший он мальчик, сроду никому не сделал зла. Порядочный малыш. И не заслуживает того, что эти ублюдки, – прошу прощения, мисс, – уготовили для него.

Барнаби наклонил голову:

– Сделаю все возможное. Спасибо за помощь. Мисс Эшфорд…

Он протянул руку Пенелопе.

Она не взяла его руку и, поблагодарив мисс Уотерс, направилась вместе с ним к наемному экипажу. Пришлось все-таки опереться на его руку, чтобы подняться по подвесной лесенке. Велев кучеру ехать в приют, Барнаби сел напротив, закрыл дверцу и стал мысленно перебирать полученные сведения. Ход его мыслей прервала Пенелопа:

– Значит, возможно, Дик не так уж далеко. Означает ли это что-то?

– Ист-Энд – большой и крайне многонаселенный район, – коротко ответил он.

«Более того, сами улицы пропитаны злом и пороком…» Пенелопа поморщилась и вздохнула:

– Что дальше?

– Думаю… если вы согласны, я изложу все, что мы узнали, своему другу, инспектору Бэзилу Стоуксу, из Скотленд-Ярда.

– Полицейскому? – удивилась она и, пожав плечами, добавила: – Откровенно говоря, не могу представить, что полиция проявит какой-то интерес к пропаже маленьких нищих.

Его улыбка была такой же циничной, как ее тон.

– В обычных обстоятельствах вы, к несчастью, были бы правы. Однако мы со Стоуксом прошли долгий путь. И на этой стадии мне всего лишь придется объяснить ему ситуацию и узнать его мнение. Как только он услышит обо всем…

Но он не собирался делиться своими мыслями с Пенелопой Эшфорд. И поэтому пожал плечами:

– Посмотрим…

* * *

Барнаби отвез Пенелопу в приют и тем же экипажем уехал в Скотленд-Ярд. Войдя в ничем не примечательное здание, где располагалось управление столичной полиции, он без помех добрался до кабинета Стоукса: большинство сотрудников знали и его имя, и репутацию.

Кабинет Стоукса был на первом этаже. Дверь была открыта. Барнаби остановился на пороге и с лукавой улыбкой наблюдал, как его друг, без сюртука и с засученными рукавами, трудится над отчетами.

Стоукс, несмотря на славу и довольно высокое положение в полиции, занимался составлением неизбежных отчетов. И ненавидел это занятие.

Почувствовав чей-то взгляд, Стоукс поднял голову, увидел Барнаби и восторженно улыбнулся. Отложил перо, отодвинул стопку бумаг и откинулся на стуле.

– Ну и ну! Что привело тебя сюда?

Он явно предвкушал новое дело. Барнаби вошел в помещение, к счастью, не крохотное, достаточного размера, чтобы вместить четверых. Перед окном стоял письменный стол. У одной стены высился шкаф, забитый папками с делами. С крючка на стене свисало пальто Стоукса. Расстегнув свое пальто, Барнаби опустился на один из стульев.

Графитово-серые глаза Стоукса смотрели прямо на него. Такого же роста и сложения, как Барнаби, темноволосый, с резкими чертами лица, Стоукс не принадлежал ни к одному из классов. Его отец был не джентльменом, а торговцем, но благодаря деду со стороны матери Стоукс получил хорошее образование и поэтому лучше разбирался в жизни высшего света, а следовательно, имел возможность общаться с его представителями более свободно, чем любой его коллега.

По мнению Барнаби, полиции повезло иметь такого сотрудника. Помимо всего прочего, он был умен и проницателен. Отчасти поэтому они и стали друзьями.

И сейчас Стоукс с надеждой взирал на друга, ожидая, что Барнаби спасет его от ненавистных отчетов.

– У меня новое дело, пусть и не совсем обычное, но может тебя заинтересовать, – ухмыльнулся Барнаби.

– В настоящее время это будет несложно.

Голос Стоукса был низким, с басовыми нотами, в отличие от хорошо модулированных баритональных интонаций Барнаби.

– Все наши злодеи раньше времени отправились на отдых или ретировались в деревню, потому что благодаря нам здесь для них слишком жаркий климат. Так или иначе, я весь обратился в слух.

– Видишь ли, ко мне явилась директор приюта в Блумсбери, с просьбой расследовать исчезновение четырех мальчиков.

Он подробно описал все, что узнал от Пенелопы, увидел в приюте и во время поездки в Клеркенуэлл. В его тоне звучало сейчас беспокойство, которое он не позволял заметить Пенелопе.

– Наиболее важный факт заключается в том, что всех парнишек увел один и тот же человек, – мрачно заключил он. Лицо Стоукса словно отвердело. Глаза сузились и потемнели.

– Хочешь знать мое мнение?

Барнаби кивнул.

– Мне все это крайне не нравится. Давай рассуждать: какая польза кому-то от четырех… по крайней мере четырех… ист-эндских мальчишек возрастом от семи до десяти лет?

Барнаби не успел ответить.

– Бордели. Юнги. Трубочисты. Малолетние воришки, – продолжал Стоукс. – А возможно, и еще что-то.

Барнаби поморщился и, сложив руки на животе, глянул в потолок.

– Слава Богу, я не слишком уверен насчет борделей. И вряд ли они ограничат поиски добычи одним лишь Ист-Эндом.

– Да, мы не знаем, насколько широко все это распространилось. Мы услышали об этом только потому, что к тебе обратилась директор приюта: а они в основном работают с Ист-Эндом.

– Верно, – кивнул Барнаби. – Итак, что ты об этом думаешь?

Стоукс устремил взор в пространство. Барнаби не мешал ему, прекрасно представляя, с какими проблемами приходится сталкиваться его другу.

Наконец на губах Стоукса заиграла легкая хищная улыбка.

– Как ты знаешь, обычно у нас нет шансов получить разрешение на расследование таких дел, как исчезновение четырех нищих мальчишек. Однако в каком бы качестве их и использовали, выглядит это неважно. Все это преступления, которые полиция не имеет права не замечать. Мне кажется, твои недавние успехи в преследовании злодеев из высших кругов помогут нам получить это дело. Мы можем представить его как возможность показать, что полиция заинтересована не только в преступлениях аристократов, но готова защитить невинных из низших слоев общества.

– Да, тем более что сейчас процент преступлений среди аристократов весьма низок. Так ты считаешь, что сможешь получить разрешение на расследование?

– Да. Я сумею сыграть на их предубеждениях. И их политике, – хмуро кивнул Стоукс.

– Я чем-то смогу помочь?

– Поговори с отцом, на случай если нам понадобится поддержка высшего руководства. Но в остальном… думаю, справлюсь.

– Прекрасно.

Барнаби сел прямее:

– Означает ли это, что ты в этом деле – вместе со мной?

Стоукс уныло глянул на гору бумаг, громоздившуюся у локтя.

– О да. Я определенно участвую в игре.

Барнаби, ухмыляясь, поднялся. Стоукс вскинул голову:

– Сегодня ясмогу поймать комиссара. И сообщу, как только что-то прояснится.

Он встал, Барнаби сжал его широкую ладонь.

– Оставляю тебя писать отчеты, – съязвил он и направился к двери. Но голос Стоукса остановил его:

– Вот еще что: неплохо бы потолковать с директором приюта и узнать, не было ли у мальчиков чего-то общего. Например: все они малы ростом или высоки, худы или крепыши. Из хороших семей или из отбросов общества. Это поможет нам понять, с какой целью их похитили.

– Хорошая мысль. Я спрошу.

Барнаби отсалютовал и скрылся за дверью.

Он обещал расспросить Пенелопу. Но совсем необязательно делать это сегодня. Она упоминала, что бывает в приюте только по утрам.

Барнаби остановился на ступенях полицейского управления и, сунув руки в карманы пальто, которое уже успел застегнуть, раздумывал, стоит ли поискать Пенелопу Эшфорд, чтобы получить необходимые ответы.

Потому что такая женщина, как она, сумеет ответить на вопросы Стоукса, не прибегая к записям.

Барнаби довольно улыбнулся, сбежал с крыльца и направился к Маунт-стрит. Расспросив прохожего, он нашел Калвертон-Хаус и взялся за дверной молоток. Дверь открыл величественный дворецкий. Барнаби чарующе улыбнулся:

– Мисс Эшфорд дома?

– Сожалею, сэр, но ее нет. Могу я осведомиться, кто ее спрашивает?

Может, стоит оставить записку? Но как отреагирует Пенелопа?

– Мистер Адэр, не так ли?

Он глянул на дворецкого, лицо которого оставалось абсолютно бесстрастным.

– Да.

– Мисс Эшфорд велела передать, на случай если вы заглянете, сэр, что она сопровождает леди Калвертон на прогулку. Они будут в парке в обычный час.

Барнаби едва заметно поморщился. Парк. В час, когда весь свет выезжает кататься. Именно то, чего он неизменно старался избегать.

– Весьма признателен.

Повернувшись, он спустился с крыльца, немного поколебался и направился на запад. К Гайд-парку.

Стоял ноябрь. Небо было затянуто серыми тучами, дул холодный ветер. Многие из тех, кто живет в богатстве и роскоши, удалились в загородные поместья. Остались те, кто каким-то образом связан с коридорами власти, поскольку парламентская сессия все еще длилась. Но скоро в Лондоне почти не останется людей из высшего общества. Даже теперь ряды экипажей, выстроившиеся вдоль Парк-лейн, заметно поредели.

Так что в парке будет присутствовать не слишком много вдов, матрон и милых молодых девушек, которые станут любопытствовать, почему это ему вдруг пришло в голову беседовать с Пенелопой Эшфорд.

Барнаби пересек улицу и, оказавшись в парке, зашагал прямо по газонам. Туда, где обычно собирались экипажи светских дам.

Его оценка посетителей парка оказалась не совсем верной. Сплетничающие матроны и хихикающие девицы, к счастью, отсутствовали, зато здесь оказалось немало остроглазых вдов и хозяек политических салонов. Благодаря известности отца и связям матери его узнавали сразу: он то и дело ловил заинтересованные взгляды.

Экипаж Калвертонов стоял в середине длинной линии карет, и, следовательно, Барнаби подошел к нему на глазах не менее чем половины присутствующих. Леди Калвертон оживленно беседовала с приятельницами. Пенелопа, сидевшая рядом, явно скучала.

Первой его увидела леди Калвертон и приветливо улыбнулась. Заметив его, Пенелопа выпрямилась и явно оживилась. Лицо ее просияло.

– Мистер Адэр! – воскликнула леди Калвертон, протягивая руку. Он коснулся ее губами.

– Леди Калвертон!

Глаза Пенелопы за очками в золотой оправе радостно блеснули. Он вежливо наклонил голову:

– Мисс Эшфорд!

Улыбнувшись, она обратилась к матери:

– Мистер Адэр помогает мне расследовать происхождение некоторых подопечных.

– Может, мисс Эшфорд, вам будет угодно немного прогуляться?

– Прекрасная мысль, – кивнула она. – Мама, я ненадолго отлучусь.

– Насколько я поняла, вы успели переговорить с инспектором Стоуксом. Что-нибудь узнали?

– Кроме того, что Стоукс намерен развлечься, занявшись расследованием этих исчезновений?

Он почти наслаждался ее потрясением.

– Вы убедили его заняться этим делом?!

– Не столько убедил, сколько привел веские доводы. Сам он был готов взяться за дело, но в полиции есть свои резоны. Для того чтобы получить разрешение заняться этим расследованием, ему необходимо одобрение комиссара.

Пенелопа кивнула и уставилась в пространство. На поддержку полиции она даже не рассчитывала. Какое счастье, что она обратилась к Барнаби Адэру, даже если ее взбунтовавшиеся чувства никак не хотят успокаиваться, когда он стоит рядом.

– Вы давно знаете Стоукса? Любопытно… сын графа и полицейский. Должно быть, вас свело какое-то важное событие. Или расследование?

Барнаби помедлил, словно вспоминая:

– И то, и другое. Он вел первое большое дело об убийстве в высшем свете. И прекрасно справился. Дело касалось расследования событий в Глоссап-Холле.

– Вы всегда работаете вместе по делам, касающимся преступлений в высшем свете?

– Обычно мы работаем вместе: так быстрее и надежнее. Но когда из Глоссап-Холла пришло известие, мы расследовали это долгое и трудное дело, касающееся членов высшего света, здесь, в Лондоне.

Она слышала о скандале, которым завершилось это расследование, и немедленно засыпала Барнаби вопросами, настолько точными и хорошо сформулированными, что он с готовностью отвечал, восхищенный столь ясной логикой собеседницы. Они и не заметили, как добрались до ворот парка. Она так отвлекла его своими расспросами, что он даже не успел объяснить, чего от нее хочет.

Покачав головой, он повернул обратно:

– Нам следует вернуться к вашей матушке.

– Она не станет возражать, – пожала плечами Пенелопа. – Знает, что мы обсуждаем серьезные проблемы.

В отличие от других светских дам. Но он промолчал и ускорил шаг.

– Так о чем хотел узнать Стоукс? – поинтересовалась Пенелопа.

– Ну, он спросил, нет ли у мальчиков каких-то общих черт.

Он не стал приводить примеры и молча ждал ее ответа. Она нахмурилась, но отвечать не спешила.

– Все они худые и стройные. Но здоровы и достаточно сильны, – выговорила она наконец. – Очень ловки и быстры. Но рост и возраст у них разные. Больше я ничего не могу вспомнить.

Настала его очередь хмуриться.

– Каким был самый высокий? – спросил он наконец. Она приставила ладонь к уху.

– Дик был на полголовы ниже меня. А Бен – второй исчезнувший – на целую голову.

– А внешность? Они были красивыми детьми или…

Пенелопа решительно покачала головой:

– Совершенно обыкновенные, ничем не примечательные. Даже если мальчишек хорошо одеть, на них никто не взглянет дважды.

– Блондины или темноволосые?

– Были и те, и другие.

– Вы сказали, что они были ловкими и быстрыми. А как насчет умственных способностей?

– Я собиралась сама учить их: неглупые и сообразительные парни.

– А их происхождение? Они все из бедных семей, но благополучных ли? Или совсем несчастных?

Она поджала губы и снова покачала головой.

– Семьи были разными, но всем пришлось пережить трудные времена, даже для Ист-Энда. Поэтому мальчиков и собирались отправить к нам. Все, что я могу сказать: ни у одной семьи не было связей с преступным миром.

Барнаби кивнул и взглянул в ту сторону, где ждала в экипаже мать Пенелопы, выразительно смотревшая на парочку. Пенелопа ничего не заметила: была слишком занята изучением его лица.

– Но что это даст… я имею в виду мое описание? Чем поможет?

Барнаби выругался про себя. Как долго они отсутствовали? Ему не следовало позволять ей до такой степени отвлекать его вопросами! Бесчисленные высокородные вдовы беззастенчиво пялились на них. Некоторые даже подносили к глазам лорнеты.

– Не знаю… Я передам ваши ответы Стоуксу и послушаю, что он скажет. Он лучше меня знаком с этим миром.

– Благодарю. И до следующей встречи.

– Договорились, – сухо обронил он. – До следующей встречи.

В его голосе звенели стальные нотки.