Текст книги "Цикл «Историк». Рассказ I. Единовластие (СИ)"

Автор книги: Стас Северский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Я знаю.

– Мы должны выбрать – людей. Обязаны сократить время системы, продлить время людей, жизни.

– Систему, предрасположенную к разрушению, создали люди. К разрушению склонны люди. Только порядок системы способен ограничить их. Без него они будут разрушать бесконтрольно и беспредельно, беря остатки сил обрушенных крепостей порядка.

– Нет, крушением системы этому будет положен конец – от бессильных, погребенных войной, крепостей порядка людям взять будет нечего.

– Тогда они не смогут пресечь цепных реакций разрушений, запущенных войной. Планета станет для людей не пригодной.

– Человек способен уберечь жизнь. Человек умеет мыслить в отличие от системы. Человек может не только приспосабливать, но и приспосабливаться. Человек умен и силен – он способен к развитию.

– Скорость развития человека недостаточно высока.

– Но человек оснащен способностью к ускорению развития и расширению возможностей.

– Это учтено расчетом.

– Что это значит, Снегов?

– Точный расчет будущего.

– Мы не должны погибнуть, забрав с собой всех и все…

– Только, что будет требовать расчет.

– Расчет…

– Я уничтожу, я сохраню только то, что будет требовать расчет задачи. Я сокращу время системы, я продлю время людей, следуя только расчетным данным. Я сдержу время системы, время людей до конечного срока. До него – я не выпущу из рук ни одной крепости, до него – я не позволю ни одной крепости рухнуть к моим ногам.

– Я знаю, что победит сильнейший, Снегов. Но сильнее всех и всего – Ничто.

– Вы думаете о человеке, исполняя вашу задачу, я – о системе, исполняя свою. Вы даете время человеку, я – системе. Расчет уравнивает время.

– Снегов, вы теряете личность, приобретая расчет… Вы мыслите как “защитник”, Снегов. Вы стали сильным богом и слабым рабом одновременно.

– Я исполняю задачу.

– У вас еще есть хоть что-то человеческое?!

– Цель. Задача.

– “Защитники” завершают задачу, сжигая разум, когда их расчеты подходят к концу, – когда их расчеты указывают, что их действия не имеют значения, что достигаемая ими цель обречена с ними или без них. А вы знаете, что системе не выстоять, что человечество обречено. Тогда вы должны завершить задачу прямо сейчас, Снегов…

– Я знаю об этом только обобщенно. Я завершу задачу, когда будущее системы будет точно рассчитано мной, когда мне будут открыты точные данные, когда расчет укажет, что система обречена, что мои действия не имеют значения.

– Снегов, вспомните, что вы были человеком.

– Я помню, что был, но не помню, что это значило, Роттер.

– Сохраните человека, Снегов, сохраните жизнь.

– Я исполню задачу с предельной точностью.

– Пришло время утвердить Задачу, Снегов.

– Согласен.

Роттер сжал пересохшие губы, изошедшие кровоточащими трещинами, опустил покрасневшие глаза к полу, стараясь скрыть от меня то, что открыто мне.

– Власть – это тяжкое бремя, Снегов…

Я прошел мыслями по его фону, но не различил сигнала пояснения.

– Мне не ясно ваше определение, дайте пояснение.

– Нет, Снегов…

– Вы не способны действовать в пределах задачи?

– Да, бремя власти непосильно мне, Снегов…

– Вы завершаете задачу?

– Я завершаю задачу… завершаю жизнь… Перед моими глазами конец… конец, ведущий следом начало… Я в отчаянии, Снегов, но я еще надеюсь… Я еще надеюсь, что вы справитесь с этой сокрушительной властью… Кончилось время горящего хаоса, началось время стуженого порядка… Теперь только ваш холодный разум, Снегов, способен править войной. Я передаю вам власть, Снегов.

Я подал Роттеру руку, ставшую осколком окаменелого холода. Он, мрачнея, ответил мне, но я смог только увидеть его руку, сцепленную на моей.

– Вы достойный правитель, Роттер, вы сделали достойный выбор.

– Мы стали теми, кого древние звали богами, – правителями и рабами людей… А принцип верховной власти над порядком был известен веками… Верховному богу нужен злой дух, объединяющий свет и тьму высшей власти. Верховному богу нужен бог-враг и бог-друг, гибнущий в борьбе с врагом высшей власти и губящий его. Я погибну. И погибнет Хакай.

– Я знаю, Роттер.

– Теперь вы должны покинуть Ивартэн.

– Верните мне Горного.

– Офицера Хакая?

– Теперь все люди мои. Теперь время мое.

– Теперь время ваше… ваше и их, Снегов.

– Теперь только я и они способны покончить с беспредельными разрушениями без потери контроля. Только я и они способны сохранить, уничтожить пространство, дать, забрать время, равное точному расчету необходимости.

– Я спокоен, Снегов, оставляя вам с ними все, что мы с Хакаем старались сохранить, только уничтожая. Но теперь вы должны покинуть Ивартэн. Страж ждет вас… Страж… Не живой и не мертвый, как вы…

Коридоры Центрального штаба Ивартэна озарены светом. Незримый Страж идет впереди. Он скрыт защитными полями, являющими его облик только заданным объектам в заданное время. Испускаемые, отражаемые им излучения не доступны моему разуму здесь, сейчас. Страж идет в пограничной зоне пространств, времен – в Пустоте одиннадцатого измерения. Здесь, сейчас его переход перекрыт для меня щитом. Мне зримо только искажение пространства, времени, пронизанных Пустотой. Тишинский, тенью следующий за мной, не видит каменного воина никогда, нигде, но знает, что чужой следует за мной неотступно, как он, – всегда, везде.

Запись№9

04. 01. 1001 год Эры Порядка 23:55

Тишинский вновь просмотрел мою память, хранящую память Ярова. Он поднял на меня горящий холодом взгляд, сопровожденный излучаемым потоком уверенности.

– Снегов, мои разведчики обыскали выжженные территории Вэй-Чжен, мои следователи проверили отчетную память всех бойцов оцепления крепости, мои аналитики разобрали все данные их памяти – никаких следов Ярова не найдено, никаких данных о нем нет. Его нет, Снегов, – он мертв.

– Вы не нашли его тело.

– Вэй-Чжен был предан огню – Яров сгорел с этим укреплением.

– До тех пор, пока вы не найдете его тело, я буду считать, что он пропал, скрылся.

– Офицеры не исчезают бесследно, Снегов. Но Ярова не видел ни один объект, ни один человек.

– Я его видел.

– Моими “тенями” проверены все линии связи, задействованные в этом временном отрезке, – никаких следов не обнаружено. У меня нет точных данных закрытых мыслей и закрытой мысленной связи – их я могу получить только с вашего согласия на вскрытие жесткой памяти. Но излученные фоны проверены – они не показали никаких расхождений с системными стандартами. У Ярова нет пособников в пределах системы.

– Его пособник – Хакай. Он провел через границы Порядка Ярова.

– Хакай – носитель чужих кодов – ему перекрыты все доступы к объектам системы. А открыть дорогу “дракону” тайно не способен ни один высший офицер. Действовать в системе Хакай способен только через воскрешенных бойцов системы – мертвых, поддельных, не знающих, что они – доносчики с открытой врагу памятью.

– Коды Ярова – коды РССР.

– Ярову перекрыты все пути – он объявлен врагом системы. Ни один офицер не открыл ему дороги высшим приказом. Ни один не способен сохранить тайну пред “тенями” системы, не оставив следов, видимых моим “теням” и мне – вашей “тени”.

– Его не пропустили – он прошел. Объекты не задержали его оттого, что не видели. А не видели они его оттого, что не искали его, не прошедшего через их запертые двери, а явленного среди их открытых дорог.

Тишинский ожег себя холодом.

– Хакай – мертвый “дракон”. Трижды сожженный, вернувшийся, ненайденный. Он – “дракон”-призрак. Но призрак он или нет – его коды, коды “дракона”, видимы всем объектам всегда и везде. А коды офицера РССР не подключены к высшему поиску – объявлен он врагом системы или нет.

– Подключите код Ярова к высшему поиску, Тишинский. Он будет обнаружен, как только появится здесь, в коридорах штаба Ясного. Но он не будет уничтожен.

– Он – подобие Хакая, но никто не знает, что такое – Хакай.

– Найти способ борьбы с ним необходимо, узнав, что он такое, сейчас.

– Хакай взял его память. Остальное – не известно.

– Хакай нарушает запреты, Тишинский. Он был трижды сожжен, но вернулся. Теперь он не сгорит в огне. Он исчезнет, всходя на костер, явится – сходя с кострища. Он стал иным. Он создает иных, подобных себе.

– Но призрак – видение, не способное действовать. Призраки виртуальны. Это только коды памяти объектов – только проекции кодов памяти. Их проецирует разум. Или их проецирует разуму излучение кибербазы.

– Эти призраки явлены реальным пространством, временем. Хакай напрямую программирует пространство, время, которые отображают, скрывают его. Хакай пишет программы Пустоты, подключая, отключая коды одиннадцатого измерения. Он посягает на Пустоту, угрожая чужому пространству, принуждая Стража к ответной угрозе.

– У Хакая нет точного расчета – ему не подвластен точный расчет. У него нет энергии, нет технологий для внедрения в одиннадцатое измерение, Снегов.

– Но он перешел границы Пустоты. Он подключает отключенные коды одиннадцатого измерения, призывая к пространству и времени подобия мертвых офицеров, покинувших пространство, время.

– Это угрожает всему – всей Вселенной.

– Не одной этой Вселенной. Его действия ставят под угрозу всю действующую память Пустоты.

– Одним недочетом он уничтожит все. Цепные реакции перестроят энергию – в проэнергию, подключенное пространство и время – в отключенное. Он применяет еще только дестабилизаторы, переводящие скрытые форматы Пустоты – в открытые, но применит и стабилизаторы, переводящие открытые форматы – в скрытые. Этого допускать нельзя. Нет более опасных технологий, более разрушительного оружия.

– Эти технологии нам не остановить. Но скоро их остановит Хакай. Скоро Хакай будет остановлен Роттером. “Дракон” не будет лишен сил, но будет лишен цели. Хакай завершит задачу, он исчезнет, когда появится враг, которого он не способен будет сразить. Враг, которого никто не будет способен сразить, не сразив себя.

Я подошел к зеркальной стене, но увидел только белый свет. Они называют меня богом. Они ищут подобия пространств, времен в древних сказаниях. Но древние легенды отражают не пространство, время глазами людей, а людей – глазами пространства, времени.

Верховный бог, воин, отдавший глаз в обмен на мудрость, ведет рать Валхаллы в последний бой с драконом беспредельного хаоса. Бой этот заберет все, расколов ледники Ивартэна, разбив иглы Хантэрхайма, рассыпав тени Шаттенберга, расщепив копья Штрауба, разломав башни Ясного, сорвав звезды Небесного. Но этот последний бой будет кончен только для начала нового боя. Другой бог поднимется в небо по обрушенным башням Асгарда, другой бог поднимет башни другой крепости, другой системы. Он соберет другую рать, он начнет другую войну. Это будет, пока будут люди, пока люди будут становиться богами. Этого не будет только тогда, когда не будет людей.

Тишинский снял перчатки с моих скованных онемением рук. Он сбросил с моих плеч черную шинель, китель. Он облачил меня в белую форму верховного главнокомандующего Армии AVRG, главы Совета AVRG, единовластного правителя системы, расколотой еще не явленным врагом. Системы, под штандартами которой мной будут объединены войска трех систем. Я перевел слепые глаза к зеркалам, но не увидел отражений. Белый свет стер мое лицо. Я стерт белым светом. Теперь меня нет. Есть единовластие.

А это что такое? Коды какие-то… Нет, я этого не понимаю… Снегов что, дальше будет какими-то другими кодовыми обозначениями отчет вести? Но я ж не понимаю… Как же так? Как же так не справедливо? Ведь это не справедливо… Я ж – историк, я должен изучать… Мне и так страшно этот отчет исследовать было, но я… А теперь… Мне что, теперь еще и коды чужие учить придется, чтоб историю узнать? Но это ж очень сложно…

И вообще… Это не просто жутко… От этого – просто зубы стучат и клацают… и хвост еще выстукивает нервную дробь… А крысы очень серьезны. Они совещаются с мрачным и согласным видом. Наверное, они все поняли… А я – почти ничего… В голову приходит только то, что это очень страшные люди с очень страшными обязанностями… И еще, что правитель должен быть настолько велик, насколько и его держава… И не только велик, но еще и жесток – иначе он с державой не управится… Ведь держава – безмозглая штука в общем, без применения силы с ней никак не разъясниться… Еще я понял, что только человек способен сделать державу сильной, но править сильной державой способен только не человек – иначе все рухнет. Точно. А вот у нас, у котов, вообще нет державы – никто ее не создает, никто ей не правит, никто ее не разрушает… Вот как. У нас ни державы, ни правителей, поэтому у нас и рушиться нечему, и рушить некому. Вот как. Правда, нам нечего создавать и сохранять… у нас ведь ни державы, ни правителей… Ничего у нас, бедных, кроме охоты на крыс… Но это дело поправимое. Я сейчас в государственные дела вникну и… Нет, не вникну! Уж очень это все страшно и опасно! Зачем мне сказки про последний бой перед первым боем, когда у меня есть сказки про охоту на крыс! И никому никогда я не отдам глаз в обмен на мудрость, как сделал это древний бог войны! Я лучше двумя глазами буду крыс видеть, чем одним – крыс, а другим – черт знает что… что-то вроде кодов этого верховного главнокомандующего… Вот так. Вот я какой! Принципиальный. Вольный хищник…