Текст книги "Огненный зверь (СИ)"

Автор книги: Станислав Малицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Один из заложников, воспользовавшись тем, что в дыму его не видно, пополз к двери, но в тот момент его настиг Чеклевский и с криком:

–Куда, падла?! Умрёшь вместе с нами! – воткнул заточку в живот заложника, коим оказался... замначальника тюрьмы.

Зяма взял пистолет из руки мёртвого Сергеича и через окно выстрелил не глядя. Как выяснилось, Зяма попал в Кабанова.

Немного погодя Чеклевский вырвал пистолет у него из рук и наставил на заложницу.

–Отойди! Дай мне! – закричал Зяма и, выхватив оружие у Чеклевского, сам нацелился на заложницу.

Заложница умоляюще посмотрела на Зяму...

–Не убивайте меня! – заплакала она.

Зяма сочувственно посмотрел на заложницу и... отбросил пистолет в сторону.

–Почему не выстрелил? Почему не убил её?! – взбесился Чеклевский.

Зяма окинул Чеклевского презрительным взглядом и ударил его кулаком в глаз.

–Она недостойна смерти! Она для неё ещё молода! – заорал он в лицо Чеклевскому.

–Ты что, Артист, ох*ел, что ли? Она – заложница! Её нужно убить!

–Себя убей! Я не позволю тебе убить её! Я её люблю! – в пылу гнева проорал Зяма.

–Ты что, щенок, ещё учить меня будешь?! – разъярился тот.

–Мне тебя учить? Я слишком молод! Я ещё сам не жил!

–А что, двадцать лет – не жизнь?

–Три года из двадцати в тюрьме – определённо!

–А на свободе?!

–Убивающий из собственной выгоды недостоин свободы!

Взбешённый Чеклевский выхватил из-под стола горящую папку с досье и ударил Зяму по лицу. Получив сильный ожог, Зяма со слезящимися от дыма и боли глазами упал под стол, прямо к горящим папкам.

Чеклевский, злобно оскалившись, взял пистолет и снова нацелился на заложницу...

Из последних сил Зяма пнул Чеклевского по ноге, и тот, пошатнувшись, выстрелил мимо и упал рядом с Зямой.

Зяма выполз из-под стола и аккуратно перерезал заточкой верёвки на руках заложницы, после чего упал без сознания, отравившись угарным газом.

В это время спецназовцы выломали дверь и проникли в помещение... Но обитатели помещения их уже не замечали.

Прошла неделя.

Зяма очнулся в тюремном лазарете. Перед ним стояла девушка, в которой он без труда узнал... ту самую заложницу-секретаршу, которую он спас от озверевшего Чеклевского.

–Добрый день, гражданин Мыльников. Я Анна Зиновьева, ну... Ваша тогдашняя заложница... – скромно улыбнулась она ему.

–Здравствуй, красавица... – улыбнулся он в ответ.

–Я хотела... Спасибо Вам, Мыльников... Спасибо, что спасли меня от пули...

Зяма не ответил.

–У Вас диагностирован ожог руки второй степени и отравление угарным газом. Вашего бешеного товарища сейчас судят за побег. А другой Ваш товарищ убит штурмовиками.

Зяма снова промолчал. У него перед глазами возникла смутная пелена... Он почувствовал боль в груди и застонал.

–Что с Вами?

–С-сердце... сволочное сердце...

–У Вас инфаркт?

–Нет... – захрипел Зяма, – я... Я в жизни уже видел смерть, но любовь – никогда... Я надеялся полюбить хоть кого-нибудь, попасть в чьё-либо сердце... а вместо этого попал в тюрьму... – грустно сказал он.

–Как же?

–Убил приятеля. Он увёл у меня девушку... – злобно ответил Зяма.

–А...

–Я... я...

–Что?

–Я полюбил Вас, Зиновьева. Увидев впервые, полюбил навсегда. Я не хотел потерять свою любовь снова... Потому и спас Вас от своего товарища... – признался Зяма.

–Да? – умилилась Зиновьева.

–Да... Я люблю тебя, Зиновьева... – прохрипел Зяма и закрыл глаза.

Зиновьева растрогалась и приобняла Зяму. Почувствовав его тихое дыхание и проверив его пульс, она позвала врача.

Но никто не пришёл. Зиновьева повторно позвала врача, но было уже поздно. Ещё пару раз дёрнувшись в судорогах, Зяма умер.

Поняв, что она уже ничем не поможет Зяме, Зиновьева прижалась к груди мёртвого Зямы и тихо заплакала.

Пришедший врач осмотрел мёртвое тело, равнодушно пожал плечами и ушёл.

Прошло время...

Раненый Зямой Кабанов умер в больнице. Зиновьева после смерти Зямы уволилась из "Чёрного голубя". А Чеклевский (теперь единственный обитатель своей камеры) состоявшимся в 1994 году судом был приговорён к смертной казни.

Он досиживал свои дни в 57-й камере абсолютно один. После побега Чеклевский получил прозвище "огненный чёрт" – после того толчка Зямы Чеклевский упал под стол, где и подставил огню своё лицо и волосы, но при этом выжил. Безрадостное одиночное существование омрачалось ещё и тем, что Чеклевского постоянно водили к новому "куму", которым оказался бывший зам Кабанова, чудом выживший после удара заточкой в живот – заточка вошла неглубоко и не задела жизненно важных органов. К слову сказать, новый "кум" ненавидел Чеклевского и каждый раз припоминал ему тот неудачный побег.

–Ну что, пан Чеклевский, – злобно спросил "кум", изображая польский акцент, – как Вам такой поворот? Дюбайло Геннадия Сергеича убил наш штурмовик, Мыльников Зиновий Павлович по Вашей вине на пожаре угорел, а Вы до сих пор живы! Как это понимать?

–А так понимать, – ответил Чеклевский, – что я пострадал меньше всех. Вот и всё.

–И Вам не стыдно ещё прошения на имя президента писать? Из-за Вас погибли люди, испорчено государственное имущество, а Вы при всём этом просите, чтобы Вас не казнили? – иронично усмехнулся "кум".

–А что? – невозмутимо спросил Чеклевский.

–Да-а... Видать, огонь показал, кто Вы такой на самом деле.

–В каком смысле?

–Вы обгорели лицом так, что стали таким же уродом снаружи, каким Вы являетесь внутри.

Чеклевский не спорил. За два года он свыкся со своим ярлыком.

–В общем, Вам пришёл ответ от президента. Он согласился заменить Ваш смертный приговор на пожизненное заключение.

Чеклевский вздохнул. Через полчаса его увели. Напоследок он бросил Абдуллаеву:

–Я ещё вернусь, татарская морда!

Спустя некоторое время, в 1995 году, Чеклевский был этапирован в другую колонию – "Чёрный дельфин". Сидя в одиночной камере, он много думал о прошедших событиях и, почти забыв о настоящем, едва не сошёл с ума.

Когда к Чеклевскому приехали люди с телевидения, чтобы взять интервью о побеге, он попросил не показывать его лицо – следы от ожогов не затянулись, и Чеклевский, стыдясь своего уродства, сидел к журналистам спиной.

–Может, скажете, как Вас зовут?

–Фамилия моя Чеклевский, зовут Рышард Влодзимеж. Не снимайте моё лицо, ещё раз вас прошу!

–Мы Вам обещаем, что не пустим интервью по ТВ!

–А я всё равно не покажу лица!

–Ну, тогда скажите, кто подбил Вас на эту безумную мысль о побеге?

–Никто, я сам захотел сбежать.

–Что Вы получили от побега?

–Ровным счётом ничего. Я только потерял своих товарищей.

–Что-нибудь ещё?

–Пожар, который устроил один из моих сообщников, меня слишком сильно обжёг. Но при этом проявил мою суть – я внешне такая же мразь, как и внутри.

–Это как?

Чеклевский повернулся к репортёрам лицом, и одного из них вырвало прямо на пол. Заметив это, Чеклевский вновь отвернулся.

–Что можете ещё сказать?

–Ну, смотрите... Человек, например, живёт сто лет. Возьмём сто лет за сто рублей. За что-то хорошее для здоровья мы получаем больше рублей, а за плохое у нас отнимают эти самые рубли. Причём отнять могут от одного рубля до всей сотни сразу. Так же и с обществом. Правда, оно только отнимает...

–Что Вы осознали?

–Я осознал всё. Как жил, как неуважительно относился к окружающим... Я не хотел, чтобы так получилось. Я сильно раскаиваюсь в этом... – тихо сказал Чеклевский.

На этом интервью было окончено.

Больше Чеклевского никто не тревожил. К нему больше не приезжали телевизионщики. Его никто не беспокоил. Оставшись один, без родственников и друзей, Чеклевский понял, что с этого момента он – больше не человек. Убивая людей ради своей жизни и свободы, он утратил многие чувства – от стыда и совести до милосердия и добродушия. Все его надежды хоть немного пожить на свободе рухнули. Возможно, именно из-за этого он вскоре умер в тюрьме...