Текст книги "В зеленом цвете (СИ)"

Автор книги: Станислав Жен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Этот кто-то подскочил, вследствие чего выяснилось, что кем-то оказалась девушка, которая сначала нахмурилась, готовясь разразиться воплями негодования, но потом внезапно удивилась и повторила строчку, звучавшую у нее в наушниках:

– Что вам нужно?! Вы кто?! Ромашов, это вы?

– Это я, виноват, напугал, – внезапно для самого себя ответил Ожогин на, как ему казалось, забытую реплику.

Настала короткая пауза, которая могла бы стать крайне неловкой, но Лара расхохоталась и ударила по столу:

– Если хотите, садитесь.

Ожогин не понял, отчего согласился. В последний раз, когда речь заходила об этой девушке, на него обрушился такой гнев Марины, что он решил вообще не смотреть на девушек, по крайней мере, до лета.

– И что вы здесь делаете? – поинтересовался мужчина, скрупулезно протирая разлитый кофе салфеткой.

– Я? – на мгновение Лара замялась, но тут же воскликнула: – Я приехала показать вам новое платье!

– Вы приехали в Москву показать мне платье? – уточнил артист, у которого с чувством юмора были некоторые проблемы.

– Именно! – кивнула Лара и начала быстро стягивать толстовку. Усталый Ожогин с неподдельным интересом наблюдал за происходящим. – Вот!

На этой девчонке было черное платье в зеленый блестящий горошек, и как бы мужчина не пытался описать ее наряд, у него никак не получалось сделать это так, чтобы это описание не выглядело странно или смешно, поэтому поверьте его лаконичному «красиво».

– Вам идет, – улыбнулся он этому ребячеству.

– Еще бы мне не шло! – довольно усмехнулась Лара. – Знаете ли вы, как нелегко найти зеленое платье, которое бы вписывалось в мой бюджет?

– Но оно черное, – заметил Ожогин.

Глядя на недовольно поджатые губы собеседницы, мужчина зарекся давать хоть какие-то комментарии тряпкам – себе дороже.

– Я проводила опрос, – помолчав и успокоившись, начала объяснять девушка, – оба моих друга сочли его достаточно зеленым для театра.

– Как платье может быть достаточно зеленым?

Ожогину принесли кофе, дав Ларе мгновение на спокойный подбор объяснений:

– Ах, да, вы же не знаете, короче, если бы вы могли читать мои мысли, то непременно оценили бы важность зеленого платья.

Тут уже мужчина рассмеялся такому объяснению.

– Вот, а то все время такой серьезный, – удовлетворенно кивнула Лара, сворачивая мокрую толстовку и кутаясь в зеленый шарф.

– Мы, кстати, незнакомы, – внезапно вспомнил он.

– Ну, это как сказать, – философски протянула Лара, медленно водя трубочкой в воздухе, из-за чего казалось, что она хочет что-то наколдовать, – я много чего знаю о вас, Иван, – Ожогина слегка изумило отсутствие отчества в обращении.

– Я не знаю даже вашего имени, не находите это несправедливым?

– Ну, я Лара, если хотите официально, то Лариса, но давайте остановимся на Ларе, я почти журналист и однажды писатель, – она говорила без малейшей тени смущения.

Вообще Лара была очень застенчивой девушкой, которая очень не любила коммуникативных актов, но будущая профессия заставила ее выработать бойкую манеру общения, чтобы никто не подумал, что она некомпетентна.

– На каком поезде вы едете в Петербург, вы же домой, Лара?

– Который в час десять, – она машинально посмотрела на телефон.

– Составите мне компанию? – Ожогин в очередной раз поразил себя подобным заявлением.

– О боже! – резко воскликнула девушка, прикрывая рот рукой. – Вы, я, целое купе… Как же это интригует! – она говорила очень наигранно, даже комично.

– С чего вы взяли про отдельное купе? – усмехнулся мужчина.

– Я вас умоляю, вы же своеобразная звезда, сомневаюсь, что вы поедете в плацкарте, – она развела руками, наклоняясь вперед.

– Почему это я своеобразная звезда? – недовольно уточнил артист.

– Ну, понимаете, вы же не Бузова, чтобы вас знала каждая собака, – вот сравнение с этой бездарной теткой очень больно задело творческую натуру. – Вы, несомненно, популярны, но, согласитесь, вы в большей степени представитель элитарного искусства. Не скажу наверняка, но в вашем фан-клубе, настоящем фан-клубе не так уж много неподготовленных зрительниц. Да что там говорить, много вы знаете звезд, к которым по имени-отчеству обращаются? – И тут же сама дала ответ на этот явно риторический вопрос. – Только если к Алле Борисовне…

– Ха, – все, что смог изречь Ожогин, который начал активно задаваться вопросом: а сколько лет этой бойкой малявке?

– Я же вас не обидела? – внезапно испуганно захлопала ресницами Лара, которая очень часто говорила, не подумав, а потом бегала и извинялась перед всеми по полгода.

– Ну… – протянула своеобразная звезда.

«Так, Ваня, соберись, ты же взрослый мужчина, что тебе слова какого-то ребенка?» – взял себя в руки товарищ артист.

– Для меня вы единственный исполнитель, за творчеством которого я действительно слежу, – заискивающе улыбнулась собеседница.

– Ладно, Лара, пойдемте-ка в отдельное купе, которое интригует, – усмехнулся он, показывая, что конфликта не будет. Лицо Лары просияло от восторга: все же в большей степени она была впечатлительным ребенком, которому ой как льстило внимание кумира.

========== Часть 5 ==========

В четверг Лара пребывала в каком-то экстазе. Она вспоминала прошлую ночь со сладостным вожделением повторения. Нет, конечно же, у Лары уже были бессонные ночи с парнями, но здесь все было иначе: во-первых, Ожогин, вероятно, в силу возраста и опытности был куда интересней этих мальчишек, у которых все работает на гормонах, во-вторых, им действительно было о чем поговорить. В людях Лара ценила именно способность размышлять. Не имело значения, о чем, главное – размышлять.

Она с упоением описывала в своем дневнике то, как лично ей исполнили «Маятник времен», причем исполнили после того, как Лара кинула предъяву, мол, чуть ли не весь вечер испортил этими забытыми словами. Ожогин хотел было обидеться, но предпочел загладить вину песней. Потом долго извинялись перед проводницей, которая заявила, что «эти бесстыжие музыкантишки» не дают спать всему вагону. Утром артист проводил Лару до дома, благо от Московского вокзала идти было не больше двадцати минут прогулочным шагом.

Обнялись и разошлись. И ничего в этом не было предосудительного или к чему-либо обязывающего – просто дружеский вечер, точнее ночь. Мужчине было бы не стыдно рассказать об этом Марине, но он решил не трясти красной тряпкой, поэтому сдержал свои впечатления.

Ларе очень хотелось рассказать эту историю хоть кому-нибудь, но что-то ей подсказывало, что мама-психолог не оценит близкого знакомства восемнадцатилетней дочери с сорокалетним мужиком, а так называемым друзьям нужно было еще и расширенный ликбез давать о том, что это за знаменитость такая, которую никто из них не знает.

И все воспоминания остались при их носителях, словно какая-то тайна.

***

– Просто капучино, самый обычный, – довольно измученно не заказала, а взмолилась женщина пред кассиром в Старбаксе.

– … ну, вот, короче, а потом на концерт, – Лара продолжила рассказывать о своих грандиозных планах на День Рождения молодому бариста Максиму, как только скорбная женщина расплатилась.

– И ты опять ищешь зеленое платье? – усмехнулся он. Наверное, Максим был единственным человеком на земле, который понимал значимость зеленого платья, тем более, что предыдущие два были куплены в его смены.

– Да! Но там должно быть не просто идеальное, а такое, чтобы мне наверняка выделили на него денег… Потому что, по правде говоря, лимит зеленых платьев я уже исчерпала, – она хихикнула.

С баристой Максимом Лара свела знакомство из-за своей нелюбви к вузу: прогуливая университет, она непременно ходила в кофейню на первом этаже Галереи, где Максим быстро запомнил ее имя и предпочтение по кофе.

– Слушай, а нарисуй что-нибудь приятное той девушке, – Лара мотнула головой в сторону измученной блондинки.

– Только ради вас, – усмехнулся парень.

Женщина была настолько замотана, что когда Максим начал выкрикивать ее имя, она, успевшая занять удобное место, даже не обратила никакого внимания на навязчивые оклики.

– Я отнесу, – сообщила Лара, которая стала практически частью кафетерия.

– Марина, – встав прямо над блондинкой, хорошо поставленным на устной речи голосом начала декламировать Лара, – ваш самый обычный капучино с милым рисунком, эм, – Лара запнулась, пытаясь понять, что же нарисовал ее Максимка, – ну, наверное, это кот!

– О… – рассеяно протянула женщина, поднимая голову на звук, – простите… я немного задумалась…

– У вас что-то случилось? – сочувственно поинтересовалась Лара, которая с недавних пор очень полюбила вступать в быстрые беседы, которые в целом ни к чему не обязывают.

– Не берите в голову… – печально вздохнула Марина, которая вообще-то очень хотела, чтобы кто-то взял в голову ее проблемы.

– Да ладно вам, – продолжила улыбаться девушка, ей стало прямо очень интересно, что же могло случиться у такой симпатичной молодой женщины, – мне все равно нечего брать в голову, могу вас выслушать.

Не дожидаясь приглашения, Лара уселась напротив незнакомки, только махнув рукой Максиму, чтобы тот сделал ей еще кофе.

– Так странно говорить о своих проблемах с незнакомым человеком… – все еще сомневалась некая Марина.

– Почему? Я же незнакомка, все, что я о вас знаю, так это, что вас Мариной зовут. Я вас вижу в первый и, вероятно, последний раз, поэтому не бойтесь!

– Мне кажется, что мой муж мне изменяет, – внезапно посетовала блондинка, – он сам не свой… Я не знаю как это объяснить… Он довольно известный, я же понимала, что он будет принадлежать не только мне, что его будут окружать другие девушки, но… – она тяжело вздохнула.

– А вы нашли какие-то доказательства неверности? Он к вам охладел? – Лара расстроилась так же, как Марина.

– Ну… Где-то месяц назад я нашла женский ботинок у него в машине…

– В каком же порыве страсти надо быть, чтобы позабыть про ботинок зимой? – попыталась пошутить Лара.

– Вот он мне тоже самое говорил, – согласилась женщина, – а потом он ее на работе случайно встретил… И с восторгом рассказал мне о ней!

– Но если бы она была его любовницей, стал бы он вам о ней рассказывать? – призвала к логике девушка.

– Ну, тогда я так же решила и простила его… Но мне все равно как-то неспокойно… Буквально на прошлой неделе он… Мне кажется, что когда он был в Москве, он опять был с ней!

– А это вы с чего взяли? – Лара слушала с каким-то маниакальным интересом: не так давно она обнаружила, что слушать людей – весьма увлекательное занятие.

– Он приехал… Его словно подменили… Он был таким счастливым, еще и приехал на таком поезде странном… Он очень редко на ночных поездах ездит… А еще цветы принес, – для себя Лара отметила, что, знай она про ту бабу, которая расстраивает бедную Марину, она бы непременно выдернула все патлы этой разрушительнице чужих семей!

– Ой, ну может, он к вам торопился! – Лара вспомнила про Ожогина, который ради жены тоже на ночном поезде ехал, чтобы доказать свои чувства; Лара, правда, не поняла, как неудобное купе коррелирует с нежным чувством. – А цветы – что же в них плохого? Вон, мой папа постоянно маме цветы дарит, это же здорово!

– Вы правда так думаете? – слабо улыбнулась Марина.

– Конечно! А еще я думаю, что вам стоит купить себе что-нибудь красивое, чтобы даже если у вашего мужа кто-то был, он бы эту мочалку бросил! – засмеялась Лара. – И вообще, Марина, вы такая красивая и замечательная, вашему супругу очень повезло!

Девушки допили кофе, обсудив какой-то фильм, и разошлись. Однако у Марины словно камень с души свалился. Она, конечно, понимала, что нужно что-то менять, даже быстренько открыла прайс-лист спортзала, но ей было не так тошно. До этого подруги, которым женщина жаловалась, говорили что-то наподобие «а чего ты хотела?» или «все мужики козлы!», но еще никто не попытался сказать Марине, что это она замечательная, никто не давал ей надежды, что муж делает все именно для нее, потому что любит ее, а не из чувства вины.

***

День Рождения у Лары начался весьма сумбурно хотя бы потому, что он выпал на субботу, а расписание возьми и покажи там первую пару. Ехать в вуз не хотелось страшно, и, наверное, никуда бы девушка и не поехала, если бы не решила, что ее обязательно поздравит ее группа, а отказываться от подарка не хотелось. Поэтому, наспех собравшись, Лара поехала на Ваську.

Группа и правда поздравила: вручила подарок, который Ларе вообще не понравился, но никто не знал, что именно ей подарить, потому что Лара никогда особо ни с кем не общалась.

В пять, когда Лара была полностью готова идти на концерт к Ожогину, она с ужасом поняла, что нет у нее в душе того прежнего трепета, который она испытывала буквально две недели назад. Для нее Ожогин перестал быть чем-то недосягаемым, он был человеком, а это действительно разочаровывало.

Она поправила прическу и еще раз подкрасила губы. Делать прически в театр стало для нее чем-то вроде традиции, Лара тащилась от завистливых взглядов скромниц-театралок.

У входа в ДК имени Горького Лара встретила свою вроде как подругу, которая со скрипом согласилась сходить на концерт неизвестного ей исполнителя. Театр не вызвал у Лары никакого восхищения – еще одно здание как осколок социалистической архитектуры. А может, проблема была не в театре, а в том, что она чувствовала приближение какого-то подвоха.

***

Этого выступления Ожогин ждал так же сильно, как и все свои выступления на прошлой неделе. Он все пытался увидеть среди зрителей ту самую Лару, у которой сначала не попросил контактов, а теперь сокрушался по этому поводу. Нет, он не был влюблен в нее, просто безгранично скучал. Это доставляло ему море неудобств сразу по нескольким причинам: первое – он никогда не чувствовал такой привязанности к малознакомому «объекту», второе – он не мог объяснить природу этих чувств, а третье – флирт с поклонницами был для него чем-то обычным, он считал это частью профессии, продолжением образов, но еще никогда этот дежурный флирт не занимал у него столько мыслей.

Пока артист выступал, он старательно вглядывался в толпу – но что там увидишь, в этом разнообразии женских лиц? Он с досадой понял, что и сегодня причины его навязчивых мыслей нет в зале. Когда Ожогин пожаловался об этой одержимости своему другу и коллеге, друг и коллега сделал долгий глоток пива, а потом изрек свои соображения:

– Все твои проблемы от незаконченности, – он сделал еще один глоток, – вот ты с ней переспал?

– Конечно нет! – поморщился Ожогин, – я женат, если ты вдруг забыл.

– Ты знаешь, что я прекрасно отношусь к Марине, – все с той же философской интонацией продолжил друг и коллега, – но любишь ты Марину или нет, в вопросах страсти уходит на второй план. У тебя просто чувство неудовлетворенности, даже незавершенности, вот переспишь с этой девкой и все, проблемы не будет. А теперь возьми-ка мне еще выпить!

Конечно, с причиной неудовлетворенности Ожогин не согласился, но в том, что эти отношения как-то не окончены, он был свято уверен. Поэтому всю прошлую неделю, выходя в роли Онегина, он внимательно выискивал Лару, которая между делом сказала, что в свой День Рождения обязательно придет на его выступление. Тогда это очень польстило мужчине – так польстило, что он даже не удосужился узнать, а когда же будет этот день, совпадающий со спектаклем.

Март подходил к концу, в Питере оставалось два концерта, потом только в родном Ульяновске, ну, и где эта девчонка?!

***

Лара в довольно скверном расположении духа стояла в гардеробе, покинутая подругой, у которой кошка начала рожать прямо посреди представления, поэтому вроде как подруга радостно сбежала с неблизкого ей мероприятия, активно прикрываясь кошкой. Лара стояла перед сложным выбором: ехать домой и огорчить маму-психолога, которая так радовалась, что после концерта ее дочка пойдет в кафе с хорошей подружкой, или же пойти в кафе и отсидеть там часа полтора, а потом поехать домой и рассказать родительнице, как классно в Кофешопе ей вынесли тортик со свечкой. Да, сложный выбор.

«Может, сходить на служебку? – подумалось Ларе. – Нет, я не Ожогина встретить хочу, что за глупости, я просто хочу скоротать время, а почему бы не поздороваться с вроде как не чужим и весьма любимым исполнителем?»

Так Лара и сделала: кутаясь в зеленый шарф, который мама-психолог называла банным полотенцем за текстуру, она поплелась за двумя женщинами лет под пятьдесят, которые выглядели как женщины, знающие, где караулить артистов.

Встали они под дверьми, и Ларе было даже телефон не достать – еще сядет от холода, ох уж эти весенние вечера, пронизывающие ледяным ветром до костей. И вот, когда Лара уже начала тихонько материться, потому что нельзя быть такой зазнавшейся звездой и так долго морозить фанаток на улице, дверь распахнулась и появился тот, ради кого был устроен мини-митинг.

Ожогина поздравляли, благодарили, дарили ему цветы и подарки, и в этот момент Ларе стало чертовски завидно, потому что ей цветов никто не подарил. Ей даже показалось, что она вообще никому не нужна, потому что ее единственная подруга – и та бросила именинницу. А теперь еще и этот: да, Лара стояла в отдалении, не бросалась сделать фото, но это же не повод ее не замечать! В конце концов, она была здесь объективно самой красивой (объективно по мнению Лары).

– Полагаю, что у вас, Лара, сегодня День Рождения? – Лара так сильно зациклилась на жалении себя, что пропустила момент, когда все поклонницы были одарены достаточным вниманием. – Может, дать вам автограф? – попытался проявить иронию мужчина.

– Может, вам помочь? – вяло улыбнулась Лара, которая в конец растеряла праздничное настроение.

========== Часть 6 ==========

В машине Ожогина Ларе было очень комфортно, хотя в данный момент ей было бы комфортно везде, где не на улице.

– Зимой твои служебки – это дно, – наконец подала признаки присутствия Лара, которая изначально весьма сильно напугала Ожогина, так и не научившегося читать чужие мысли.

– Я же никого не заставляю, – довольно равнодушно пожал он плечами, – это они каждый раз караулят.

– Но ты же знаешь, что эта толпа будет тебя ждать, почему у меня такое чувство, словно ты совсем не торопился? – Лара ругалась, не замечая, что перешла на ты. – Как насчет того, что мы в ответе за тех, кого приручили? – девушка произнесла избитую цитатку, которая от своей избитости не стала менее актуальной.

– У тебя что-то совсем не праздничное настроение, – мужчина решил перевести тему разговора, потому что выслушивать нравоучения от малявки он был морально не готов, хотя где-то в глубине души согласился с ней.

– А от чего оно должно быть праздничным? – не поняла Лара.

– У тебя же праздник?

– Ну, только всем как-то все равно, – развела руками девушка.

– Кстати, ты опять пришла одна?

За окном мелькали огоньки вечернего пейзажа, а Лара даже не удосужилась спросить, куда она едет, только быстро написала маме-психологу, что еще посидит с вроде как подругой, которая после этого стала точно не подругой.

– Не поверишь, – горько заявила Лара, – я на все твои концерты ходила с кем-то, но меня все время все бросали. – она подумала и добавила: – Я и на служебку пошла, потому что не хотела расстраивать маму, что у меня нет друзей…

Ожогин недовольно покосился в сторону пассажирки: то есть она здесь не ради него?

– Выходи, приехали, – быстро сказал он.

Лара округлила глаза и, чуть не плача, заговорила:

– Ты что, обиделся? А? Ну прости, я же это, я же в свой День Рождения к тебе на концерт… Я просто не люблю массовых нападений на актеров… Куда же я пойду? Я даже не знаю, где я… Иван… Прости… Ну?

Всю это сбивчивую тираду мужчина выслушал предельно внимательно, старательно скрывая улыбку. Его очень забавляла манера общения Лары, которая сначала высказывала все, что думает, а потом, даже не до конца не поняв, обиделись ли на нее, начинала активно извиняться. Но какой же шумной она была!

– Выходи, – по-отцовски повторил он и заглушил мотор, – мы идем в ресторан, праздновать.

***

Разговор шел обо всем: об учебе, репетициях, книгах, даже о религии. Закончилось все философской темой об одиночестве и ненужности:

– Ну, я вообще привыкла, что меня не особо понимают, – Лара снова начала размахивать трубочкой, которая очень удачно была воткнута в май-тай.

– Почему? – искренне удивился мужчина, – по-моему, ты весьма интересный собеседник.

– Ну, знаешь, поболтать со мной один-два раза действительно здорово, – гордо согласилась девушка, – но, знаешь – да нет, не знаешь… Понимаешь, я не считаю, что у меня плохой вкус или что я увлекаюсь странными вещами, просто мое окружение всем этим не интересуются…

– Найди новых, ты же не боишься людей, вон какая ты болтливая.

Принесли кофе и десерт.

– Я болтливая? – удивилась она. – Нет, я так не люблю общаться с людьми, новыми людьми, – поправилась Лара.

– И со мной? – и тут она задумалась, с Ожогиным ей было действительно просто и не страшно.

– Ты для меня довольно образный объект, – выдала очередной перл именинница.

– Кто я? Нет, наверное, я все же обижусь на тебя, – он улыбнулся.

– Ну, как бы это объяснить, я тебя очень долго воспринимала не как человека, а как образ, и, однозначно, многие тоже воспринимают тебя как некий достижимый идеал, короче, ты не человек, ты – божество!

– Какая же ты странная…

– Вот, в определенный момент все приходят к этому выводу! Просто пойми, если бы ты меня не позвал в ресторан или тогда в купе, если бы ты не предложил подвезти меня тогда, в феврале, мы бы так и не начали общаться… Я боюсь людей, я боюсь им не нравиться, поэтому первой никогда не лезу… Заговорить – не сложно, поддержать отношения – вот проблема.

Мужчина видел не бойкого ребенка, а весьма умную и глубоко несчастную девушку, которая в конец запуталась в себе и страдала от одиночества.

– Знаешь, – наконец прервал он наступившую драматичную паузу, – можешь считать, что на этом концерте ты была со мной, пойдет? – Лара не умела долго выражать свои истинные и негативные эмоции, поэтому тут же расплылась в счастливой улыбке и быстро кивнув, попробовала заказанный морковный торт.

Вообще Лара и Ожогин были весьма похожи в отношении к еде: они оба постоянно худели и оба постоянно срывались. Вот и сейчас их диетные планы порушились под натиском враждебно заискивающего аппетитного торта.

– Ты, кстати, торопишься? – Ожогин допил бокал вина, и Лару аж передернуло, когда она увидела, с каким удовольствием ее спутник пьет эту дрянь.

Нет, к алкоголю Лара относилась весьма положительно, а вино так и вообще могла пить любое. На самом деле, когда ты молод, то в отношении употребления невкусного алкоголя работает только одно правило: главное – опустошить первую кружку. В более сознательном возрасте люди от чего-то перестают мерить количество вина и водки кружками, все им бокалы и стопки подавай.

Итак, к вину, даже самому паршивому, Лара относилась хорошо до прошлого лета. Когда она гостила у бабушки, та угостила внучку дедушкиным самогонным винцом. Мало того, что винцо было откровенной дрянью, так несчастная Лара еще и сильно отравилась этим сомнительным напитком. И вот после того, как ее укачало от слишком большой скорости вращения планеты, она зареклась пить вино.

– Ну, – Лара довольно бестактно взяла руку Ожогина и посмотрела на его часы, – я сейчас гуляю с подругой, поэтому после того, как мы с ней допьем кофе, мне следует взять такси, а там есть два варианта: либо я еду домой, либо ночевать к подруге, – девушка внимательно посмотрела на реакцию мужчины.

– Не хочешь остаться ночевать у подруги? – в очередной раз поразил самого себя мужчина.

– Почему бы и нет.

Здесь важно отметить, что Лара совсем не боялась Ожогина. Она не считала этого мужчину незнакомым: в конце концов, сколько фанфиков она о нем прочитала, сколько интервью посмотрела! Потом, у Лары никак не складывалось на личном фронте, поэтому ей казалось, что представители противоположного пола ее за девушку не принимают. И наконец, у Ожогина была жена, которую он любил, так что могло пойти не так?

***

Лара спала, прижатая тяжелой рукой артиста. Фильм кончился, хотя никто особо не следил за сюжетом, на полу валялась пустая бутылка шампанского. Снова была та ночь, за которую не стыдно, та ночь, который нет места в пошлом и вульгарном мире.

На все выходные Марина, взяв детей и нескольких подруг, уплыла в круиз по Балтийскому морю. Были каникулы, а мужу бы все равно было некогда заниматься семьей. Вообще эта поездка очень насторожила Ожогина. Ну, во-первых, Марина начала ходить в спортзал, во-вторых, она записалась к косметологу и потратила какую-то невероятную сумму на новые шмотки. Возможно, Ожогин был не самым внимательным супругом, но что-то в этих манипуляциях жены его не устроило. А что, если у нее есть любовник?

Впервые за долгое время Лара смогла спокойно поспать: ей не снились кошмары, она не просыпалась посреди ночи. Были покой и счастье. И утром, когда она проснется, в ее груди зародится абсолютно ненужное и очень раздражающее чувство, которое подкинет работы ее личному психологу.

========== Часть 7 ==========

Лара медленно приоткрыла глаз и тут же закрыла. Она вроде как помнила, что осталась ночевать у Ожогина, но наверняка сказать не могла. Здесь у нее возникали противоречивые желания: с одной стороны, ей бы хотелось проснуться в обнимку со своей относительной звездой, но с другой – с другой она молилась, чтобы сейчас она лежала в своей постели, ведь ни одна порядочная девушка не будет ночевать с мужчиной, которого едва знает. Конечно, здесь вылезал и душил совесть немаловажный аргумент: она уже оставалась с ним наедине, и ничего с ней не случалось. Лара не отличалась предусмотрительностью, вероятно, от нехватки опыта, а может, и мозга.

Девушка еще раз приоткрыла глаз и убедилась, что комната ей не очень-то и знакома. Она аккуратно повернула голову и поняла, что ее все же обнимает Ожогин. И вроде как здорово, а вроде как не очень. Она тихонько вздохнула, проклиная свою безнравственность. Надо было что-то делать. Она решила встать.

Очень аккуратно вылезая из-под какой-то невообразимо тяжелой руки, Лара проявила все свое мастерство и умения ниндзя, которые нельзя сказать, что она сильно-то и тренировала. По уже знакомому коридору вперед и в ванную. Лара посмотрела на свое заспанное и однозначно не выспавшееся лицо. Для себя она обозначила это зрелище жалким, снова вздохнула и только со второго поднятия головы на зеркало осознала, что в довершение картины наряжена в футболку Ожогина и чьи-то, вероятно, жены, шорты. Лара стащила футболку, оставшись в верном лифчике, который, в отличие от платья и подруги, не кинул ее.

Стараясь не завизжать от досады на себя, а Лара очень трепетно относилась к своей репутации морального идеала всего сущего, она схватила с полочки средство для снятия макияжа и начала поспешно стирать остатки довольно вульгарного макияжа глаз, который, впрочем, еще вчера казался весьма уместным. Избавляясь от остатков раздражающей косметики, девушка впервые искренне порадовалась тому, что у Ожогина есть жена, потому что, как подумала Лара, хрен бы она что-то водой нормально оттерла!

Лара еще раз посмотрела в зеркало – теперь ее физиономия шла красными пятнами от излишне агрессивной манеры умывания. Девушка выдавила зубную пасту на палец и начала совершать акт откровенного насилования десен. В этот момент Лара поклялась себе, что отныне на все концерты будет брать зубную щетку!

– Белье с единорогами, – из дверей с Ларой поделились наблюдением посредством зевка.

– И что? – вообще не смутилась Лара, которая старательно возюкала пальцем по зубам.

Ее вообще не смутило подобное заявление, к вопросу нижнего белья девушка относилась весьма философски: чем лифак отличается от топа или от купальника? В сущности, ничем, единственное, что могло смущать, – жирок, но сейчас Лару уже ничто не могло смутить, да и особо большим количеством жирка она не располагала.

Тем временем Ожогин немного замешкался, не услышав предполагаемого визга из разряда: ты что, не смотри! Здесь дело было даже не в том, что он порой был изрядным тормозом, однако его мозг не мог переосмыслить характер гостьи. Между делом Лара закончила сомнительные манипуляции и деловито обернулась к мужчине.

– Тебе уступить ванну? – Лара старательно злилась на себя, а грубила, наверное, другу.

– А сегодня что не так? – наконец нашел слова изрядно удивленный артист.

– Чувствую себя продажной бабой, – честно призналась Лара, которая любила говорить то, что думает.

– Почему? – Ожогин улыбнулся, хотел было обнять огорченную девчонку, но ее туалет не располагал для дружеских объятий.

– Да, блин! – поразилась тормознутости мужчины Лара, правильно мама-психолог говорила, что с возрастом люди теряют гибкость ума, хотя, вероятно, проблема заключалась и в нежелании Ожогина учиться читать мысли, – я тебя вижу третий… Нет! Четвертый раз в жизни! А уже хожу в твоей футболке!

– Конечно, спать в вечернем платье куда удобнее, – развел руками артист.

– Но футболка, – ахнула Лара, – футболка настолько же священна, как и зеленое платье. Надеть футболку парня – это как переспать с ним… – она говорила с таким трепетом, что у мужчина промелькнула крамольная мысль о ее ненормальности, – короче, наши отношения вышли на новый уровень!

Как только Лара закончила вещать, по ушам ударила тишина. Ожогин не отличался чувством юмора, ну, или так глубоко его прятал, что не успел достать.

– Ладно тебе, – наконец фыркнула Лара, – хорошая же шутка была, – она расхохоталась.

– Ты очень странная… – выдавил мужчина, которому стало как-то стыдно, что он воспринял все так серьезно.

– Нет, ну, конечно, я огорчена, что поехала к какому-то левому мужику, – она весело, между прочим, ткнула пальцем ему в грудь, – но я же не совсем сбрендившая.

Вот здесь можно было бы и поспорить. Не совсем сбрендившие обычно не лежат в психбольнице, не посещают клинического психолога и не пьют некие таблеточки, которые их же психолог называет наркотиками, пусть и в шутку. Впрочем, Ларе нравилось считать себя не совсем здоровой, тем более, что о ее не совсем нормальности знали буквально единицы.

***

– Максимка! – Весело закричала Лара, не подходя к кассе и активно размахивая руками.

– Лара, не думал, что ты придешь в выходной, что, вуз и в воскресенье работает? – усмехнулся юноша, зная о привычке девушки прогуливать.

– Да ну тебя, – отмахнулась Лара.

– Тебе как обычно?

– Ага.

– И приготовьте мне эспрессо, – к прилавку подошел Ожогин, который решил накормить этого гибрида друга-ребенка-зверька.

– Эспрессо? – недовольно надулась Лара, словно эспрессо могло ее хоть как-то оскорбить, – ты выпьешь его слишком быстро, и мне придется торопиться…