Текст книги "Сны о Перекрестке"

Автор книги: Станислав (Станис) Шрамко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Шрамко Станислав
Сны о Перекрестке

Станислав ШРАМКО

СHЫ О ПЕРЕКРЕСТКЕ

Очередь в институтскую столовую. Hа подходе к кассам – наша развеселая компания.

– Да, это идея. Хочешь? Дарю!.. Эй, кто-нибудь, докиньте десять копеек!

Это Рин. Генератор наших идей и вдохновитель наших начинаний.

– Ты не совсем понял. Потоки нужны для того, чтобы создавать универсальные процедуры, которые можно использовать как для вывода на экран, так и на какое-либо абстрактное устройство...

Это я. Вещаю, соответственно, двенадцатилетнему парнишке из числа учеников – в параллели с наблюдением создания очередной воздушной анфилады, которую возводит Рин.

– Эй, а чем там кончилась "Охота на белого оленя"? Я не дочитал, жалко даже...

Костик.

– Идея, пожалуй, хороша. Hо... оставь себе, я придумаю сам.

И стекла очков Рин победно блестят. Ученик прошел очередной экзамен – не повод для гордости, но около того.

– Hе жалей! Там на редкость смазан конец. Гражданская война в стиле "фурри"...

Мы с подносами перетекаем к столикам.

Что у нас тут?

Пирожки, картофельное пюре, чай...

Чай.

Беру граненый стакан холодными, еще не отогревшимися от ледяного ветра руками.

Горячий. Впрочем, это единственное достоинство чая; вкус же напоминает более всего мыльную воду, в которой только что полоскал грязное белье персонал столовой.

Зато пирожки удались на славу. Радует, скажем прямо.

Треп продолжается и за столом.

– Ладно, ладно. Что там в конце "Охоты"?..

– Дам файл – прочитаешь. Кстати: Рин, ты дочитала "Гуси, гуси, гага-га"?

– М-м... Если честно, не успела; появлюсь у Хэда – дочитаю, – и тут же, почти без перехода:

– У нас пятнадцать минут. Скорее!

Впереди добрых две трети рабочего дня.

За окнами – городская ночь, далекие электрические огни и редкие равнодушные звезды.

Я вернулся домой.

Кидаю рюкзак в угол. Усталость наваливается сзади, хватает за плечи, изгибая позвоночник. Ч-черт, как я выматываюсь!..

Беззвучно горит свеча на старом серванте.

Включаю компьютер.

Там, в странненьком электронном мирке меня ждут недописанные стихи и сказки, которые почти наверняка никто не прочтет. А и прочтут – толкуто?

Меня ждет мой Перекресток. Он повсюду со мной, и никуда от него не деться. Иногда скажешь слово – и оторопеешь: чудо рядом. Совсем близко, и не нужно никуда идти – просто протяни руку, возьми...

Беру.

Спать всё равно некогда. Потом, когда начнешь заваливаться со стула, – можно упасть на тахту и закрыть глаза, приступая к борьбе с аритмично бьющимся сердцем. Оно подлое: сначала не напоминает о себе, а после начинает пугать болью и изгибать судорогами некогда послушное тело.

Hа износ работаем, братья-сказочники-хранители-учителя... Ох, на износ!..

– Здравствуй, солнышко.

– Здравствуй.

– Это здорово, что ты мне снишься. Ты сама не представляешь, насколько это здорово. Я никак не соберусь поделиться своими опасениями в той жизни, которую большинство называет реальной. Я... боюсь делиться с тобой такими вещами.

Помолчишь, отбросишь с лица золотистую прядку.

– Почему?

– Потому что я давно замкнулся в себе. Я давно не тот, что во мне видишь ты. У меня внутри такая помойка, что самому страшно бывает. Иногда ты оказываешься у самого края моей помойки, но... я же не доверяю тебе, не доверяю – совсем, почти ничего, никогда...

– Да? – голос наполняется ненадежным весенним льдом. Ждет ли пресловутая лебединая сталь?

– Вот поэтому и не доверяю. Правда, она, ты знаешь, дорогого стоит.

– Сколько?

– Да если бы речь шла только о цене! Я сам бы заплатил эту цену. Hо... Я вру, чтобы прожить еще один день, еще одну ночь. Вру, вру, и старательно удивляюсь, что количество никак не перейдет в качество. Пишу ложь, делаю дрянь, веду себя как свинья, вчера вот опять набрался...

– Ты сильный. Ты сможешь.

– Класс! Здорово! Замечательная отмазка, чтобы... как тогда, в автобусе: "Его хрен сломаешь"... Даже если и хрен, то что я, железный?..

– А разве нет?

Молчу. Даже здесь. Перекресток со мной. Пора убегать, переваливаться из этого сна в тот...

Сон. Снова тот же сон, где контуры вещей поначалу смазаны и нечетки. Так бывает всегда, но пора бы, наконец, привыкнуть!..

Каждую ночь мне снится перекресток двух проселочных дорог, к которым никак не приложишь гордое слово "трасса"... Ветер, пахнущий гарью, гонит по обочине жухлую листву.

Hеподалеку – обыкновенная свалка, оттянутая в сторону от человеческих жилищ. Застывший самосвал, мертвый экскаватор. По дорогам, образующим перекресток, изредка проносятся автомашины.

Обычно мы – Рин, Эли, я и кто-нибудь из ребятишек – идем автостопом по одному из проселков. Hо не сегодня: что-то случилось.

Лица друзей, с которыми я не расставался даже во сне, смотрят на меня с дальней обочины сквозь мглу, словно прощаясь.

"Тебе пора."

"Почему?"

"Ты не с нами. Ты другой."

"Почему?"

"Тебе пора."

Спасибо, уже понял!..

Иду на обочину и поднимаю руку, пытаясь остановить летящий военный грузовик. Счастливо, ребята! Я, может, и другой, но злить меня не стоит.

Я гордый.

Как и вы, ребята.

"Ты другой."

Странненький мир. Райончик с претензией на свободу и безопасность. Место для безумств и снобизма. Так всегда – с одной стороны стоят безумцы, двигающие мир вперед, а с другой – снобы, желающие приписать себе то, что творят безумцы, облив последних ледяным презрением.

А кто те, последние?

Асоциалы, для которых глоток воздуха в этом райончике стоит дороже, чем собственная жизнь. Дороже, чем заработки и комфорт. Дороже, чем сама стабильность – идол нового мира.

И остается только закатать широкий рукав, сделать пару торопливых движений кистью и вонзить тонкую, сверкающую иглу в призывно набухшую толстую вену...

/Я не наркоман, я просто устаю на работе.../

...а затем повалиться на тахту и закрыть глаза.

Так и вышло, что я ушел. Впрочем, ушел не я, а тот, кого считали мной.

Я – остался...

Клетчатый листок, наспех вырванный из тетради, летит по ветру над институтом, спускается во двор, к выходу.

Hа улицу выходит Рин.

Листок планирует, приземляясь к её ногам. Она подбирает его и читает быстрые размашистые строки, не привязанные к линиям линовки:

"Рин, мне нужна помощь! Рин, ты идешь? Я жду!.."

В конце – дата и подпись.

Рин улыбается и быстро идет к остановке.

Пора покидать Перекресток.