Текст книги "Враги дедов"

Автор книги: Станислав Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Гиммлер начал свою информационную войну?

– По-видимому, да, и ему нужна стопроцентная поддержка с нашей стороны, иначе немецкие ястребы, несмотря на весь аппарат СС и СД, его просто съедят.

– Понятно, тут я ничего не могу советовать, вы и без меня все хорошо понимаете. И, как мне кажется, Гиммлер сумеет удержаться у власти. Что там с Канарисом?

– Он изолирован, но не арестован. Больше данных у нас нет, скорее всего, еще не решили, что с ним делать, и ведомство Гиммлера хочет воспользоваться его налаженными каналами, которыми мы пользовались в последнее время.

– Но вы же не думаете, что наши американские и английские оппоненты просто так откажутся от продолжения европейской бойни. Как думаете, какие шаги, кроме попытки еще одного переворота в Германии, они могут попробовать устроить?

А сам подумал, что в данный момент ситуация в Германии чем-то отдаленно напоминает обстановку в России в 1917 году, когда те же союзнички тасовали выгодных ей правителей, чтобы те продолжали гнать на убой русских людей ради интересов английских и американских банкиров.

– Вы правы. Началась активная возня у сателлитов Германии, особенно англичане пытаются что-то сделать в Италии. У нас есть свои выходы на Муссолини, и его известили, что если итальянские войска будут не сильно усердствовать на Восточном фронте, то со временем, когда немцы будут разгромлены, им дадут свободно вернуться на родину.

– И как?

Судоплатов усмехнулся.

– Итальянцы и до этого не сильно усердствовали…

Дальше продолжать не надо было, и так понятно.

– На Муссолини уже пробуют воздействовать, и если он не будет поддерживать военную линию в Европе, его могут сместить раньше времени по более радикальному варианту.

– Н-да, веселые дела в королевстве датском…

Судоплатов вопросительно глянул на меня.

– У вас как там прошло?

– Тоже не менее интересно…

И в течение нескольких минут я дал ему расклад по недавним событиям в нашем мире, особенно уделив внимание ядерному удару по колонне карателей-националистов. Это впечатлило Судоплатова, и он со знанием дела начал выпытывать подробности, а прояснив для себя всю картину, успокоился, поняв, что ситуация под контролем, но вот появление так называемого Объединенного Совета его насторожило намного больше, нежели массированный налет крылатых ракет на Симферополь. Он понял главное – в игре появились новые фигуры, которые в той или иной мере попытаются изменить налаженную систему взаимоотношений между предками и потомками.

После таких новостей мы обговорили рабочие моменты, новый порядок использования транспортной системы, расширения сети пространственно-временных маяков и выделение определенного количества золота, которое в нашем мире основательно обесценилось, для обеспечения южноамериканской аферы.

У обоих собеседников появилась информация для размышления и анализа, и, быстро попрощавшись, каждый отправился по своим дела: я в свое время, утрясать проблемы с Приходько, Семеновым, а Судоплатов, видимо, на доклад к Берии, с новостями о новой расстановке сил в нашем времени, хотя, по некоторым оговоркам, возможно что и прямо к Сталину. У них там тоже интересные процессы происходят.

Глава 12

Для нас возобновление работы портала ознаменовалось «штатной ротацией» специального подразделения войск НКВД, которое занималось отбором и охраной людей, готовящихся к переселению в 42-й год, но реально после последних событий это было ничем не прикрытое увеличение силовой группировки наших предков. Теперь в Симферополе было расквартировано не менее двух рот бойцов из прошлого, которые все это время не просто сидели, а активно изучали условия ведения боевых действий в экстремальных условиях под руководством наших инструкторов, ну и соответственно экипировались и вооружались нашими силами. Таким образом руководство НКВД получало в свое распоряжение подразделения, обученные по методикам спецназа будущего и обкатанные в боевых условиях. Судоплатову, конечно, не очень понравилось, что его люди никак не проявили себя в недавних событиях, и это могло создать видимость, что Павел Анатольевич не контролирует ситуацию в нашем мире, но так у нас было запланировано, поэтому ротация бойцов была одобрена и быстро проведена.

Самое интересное, что, несмотря на напряжение недавних событий с попыткой мятежа, всё как-то быстро развеялось и перешло в рабочее русло, и все без исключения стали делать вид, что ничего не произошло. Приходько со своими ближайшими людьми, поняв, что всё очень серьезно, постарался выполнить взятые наши, точнее мои условия. Девятнадцать пособников типа Логиновича, которые, наплевав на подписанные перед нами обязательства, добровольно переметнулись на его сторону, были расстреляны, и их окоченевшие трупы навсегда застыли в развалинах одного из домов. Никто не испытывал угрызений совести, в том числе и я – мы избавились от скверны. Для усиления эффекта через сеть осведомителей распустили слух, что Приходько все время действовал под нашим контролем, и все это нужно было для того, чтобы привлечь под ядерный удар бригаду карателей-националистов и выделить из среды работающих на нас людей предателей и потенциальных перебежчиков. Уж теперь-то не было сомнений, что пришедшие под наши знамена люди трижды подумают, прежде чем участвовать в любом заговоре или слушать залетных агитаторов за «самостийность». Где гарантия, что и следующий заговор не будет очередной проверкой сверхбдительных энкавэдэшников, которых побаивались и старались не трогать – все-таки потом жить в их мире? И как завершающий этап – те, кто оказал сопротивление и даже под угрозой расправы отказался помогать заговорщикам, были вне очереди вместе с семьями переправлены на перевалочную базу под Чкаловым в 1942 году. Оттуда после более тщательной проверки должны будут отправиться вглубь Советского Союза на постоянное место жительства.

После того как окончательно наладили дизель-генераторы, установка заработала в штатном режиме, и снова началась переброска войск по заявкам Ставки ВГК, отправка агентуры в Южную Америку по плану увеличения нашего там присутствия и обратная транспортировка закупленных продуктов, горючего и стратегических материалов. В принципе, учитывая тамошние цены, получалось очень даже неплохо и выгодно, фактически за бесценок. Правда, чтобы не засветиться, по договоренности с Судоплатовым, мы старались без ведома местной резидентуры НКВД ничего такого не предпринимать. Поэтому закупка в Аргентине больших партий свежих фруктов и овощей, горючего и других мелких вещей, которые пользовались колоссальным спросом в нашем времени, осуществлялись через несколько подставных фирм, которые в той или иной степени входили в преступную организацию дона Педрильо Махеро, которой уже несколько недель управляли специалисты внешней разведки НКВД. Этот урод уже пару недель сидел в подвале на Лубянке и вспоминал все новые и новые подробности своего бизнеса, прямо аргентинская Шахерезада, прекрасно понимающая, что рано или поздно он станет ненужным, и после этого его тихо удавят безжалостные русские. Через криминальные каналы Махеро на данный момент прогнали сотни тысяч рублей золотом, и в СССР уже пошли первые партии грузов. Под управлением специалистов ФСБ было проведено несколько рейдерских захватов небольших промышленных предприятий, в основном имеющих отношение к переработке полезных ископаемых в Аргентине и Боливии. Правда, тут эта отрасль не сильно была развита, и в регионе в основном в этом направлении паслись американские корпорации, с которыми уже начались проблемы. Пиндосы, считающие все чуть ли не своей собственностью, пытались возмущаться, но у коммунистов огромный опыт в организации забастовок, и в Аргентине появилось какое-то движение то ли индейцев, то ли метисов, то ли инков за свободу и социальное равенство. На предприятиях, которые стали активно мешать деятельности советской разведки, начались проблемы в виде взрывов, забастовок и организованных беспорядков, когда выводилось из строя дорогостоящее оборудование. Тотальное использование средств прослушки из будущего позволило советским разведчикам вовремя блокировать связи в правительстве страны, что существенно повлияло на результаты столкновения. Началась обычная корпоративная война, где у нас были более серьезные позиции, несмотря на купленное амерами правительство Аргентины. После первых стычек, получив по носу, пиндосы начали носом рыть и собирать полную информацию, но теряя в ночных перестрелках на безлюдных ночных улицах оперативников и просто доверенных людей, звездополосатые оппоненты впали в ступор, не понимая, откуда такая прыть у простых босоногих революционеров. Хотя, собравшись с силами и при поддержке местной полиции, подогретой зелеными бумажками с мертвыми американскими президентами, пиндосы сумели потеснить наших. Основная причина – из-за отсутствия портала возникли определенные кадровые и финансовые проблемы, поэтому Судоплатов настаивал, чтобы мы немедля подключились к работе в Южной Америке.

Буран не прекратился, но сильно ослаб, поэтому, даже не имея такой совершенной навигационной системы, которой пользовался Семенов, мы смогли наконец-то смотаться в Перевальное, прихватив с собой парочку готовых пространственно-временных маяков новой модификации. Они имели существенно меньший вес, и при наличии носилок одно устройство могло бы переноситься четырьмя людьми без особого напряжения. Реально мы и так потеряли много времени, и я даже боялся представить, что стало с теми людьми, которые ждали нашего возвращения в забытом богом углу посередине прусских болот в далеком 1914 году.

За нашим бронетранспортером шли две грузовые машины, забитые специальным оборудованием, в том числе там лежали два комплекта для сборки легких американских вертолетов А600 Talon. Оказывается, Семенов давно уже просчитал необходимость таких легких двухместных вертолетов в прошлом, и четыре комплекта для самостоятельной сборки дожидались своего часа в поселке Комсомольском, где была организована усиленная перевалочная база для хранения доставляемых из России грузов и размещения переселенцев. Естественно, нам дали специалиста, который был доверенным лицом Семенова, для помощи в сборке и обкатке сего летающего аппарата, поэтому в ближайшее время нас ожидало множество дел в 1914 году по инфильтрации и усилению своих позиций. Сейчас мы уже работали сплоченной и проверенной командой, и таких грубых просчетов, как при проникновении в 41-й год, не ожидалось.

Евгений Евсеенко, старший лейтенант ФСБ, специально приданный нам для обеспечения функционирования так называемой легкой маневренной вертолетной группы, пилотом по специальности не был. От Семенова я узнал, что он много служил в горячих точках, но в непосредственных рейдах и боестолкновениях не принимал участия, а занимался обеспечением связи и радиоэлектронной разведкой, и тем более не был вертолетчиком. Как полковник ГРУ ГШ умудрился перетянуть к себе спеца из ФСБ, оставалось загадкой, но он меня заверил, что старлей является его личной креатурой, и никакого долгосрочного внедрения со стороны смежников тут нет и быть не может.

Первой моей реакцией было недоумение: зачем нам нужен еще один связист и рэбовец? Но оказалось, что парень был фанатичным любителем легкой и сверхлегкой авиации и до войны в аэроклубе летал на всем, что хоть как-то может подняться в воздух, а А600 Talon был его любимым аппаратом. Американский вертолет, который поставлялся в разобранном виде, он мог собрать и подготовить к полету чуть ли не с закрытыми глазами. Помимо этого, старлей вполне мог бы выступить инструктором и обучить нескольких наших людей управлению легкими вертолетами, тем более опыт в этом нелегком деле у него был весьма и весьма неслабый. Только переварив полученную информацию, я понял, какой по сути дела королевский подарок в нынешней ситуации мне преподнес Семенов: ведь это реально решало многие проблемы и с технической стороны, да и теперь не было необходимости по-тихому искать пилотов и потом их долго и тщательно проверять. Полковник-то сам заинтересован, чтобы у нас всё было хорошо, поэтому вряд ли на первых порах будет подкладывать большую и жирную свинью. Вот потом, когда мы чего-то добьемся, надо будет дергаться и ждать подвоха. А сейчас старлей ехал со мной в БТРе и в свете тусклой светодиодной лампочки с интересом посматривал на меня. Как оказалось, он, как и многие другие специалисты, до самого последнего момента и не предполагал, почему и по каким критериям их отобрали и в приказном порядке погрузили вместе с семьями в военно-транспортные самолеты и отправили из теплого бункера в далекий заснеженный и разгромленный Крым. Тут они попали под раздачу американских «Томагавков» и испытали море отрицательных эмоций. Про переселение в 1942 год и про план «Тень-2» они узнавали уже тут, когда проходили последнее собеседование с сотрудниками НКВД, и сейчас старлей пытался понять, почему его откомандировали в мое распоряжение и жестко приказали во всем беспрекословно подчиняться прямо как отцу родному.

Его вместе с семьей в наш большой бункер привез Семенов, когда по намекам понял, что мы едем в Перевальное. Перед самым нашим отъездом за границы города, супруги Евсеенко случайно стали свидетелями дикой, можно сказать, нереальной по нынешним временам картины. Естественно, в ангар с установкой их не пустили, поэтому, нахохлившись и теряясь в догадках относительного дальнейшего развития ситуации, старлей Евсеенко с женой и двумя детьми сидел в большой комнате отдыха и ждал моего появления. Семенов его просто привез в комплекте с двумя контейнерами с разобранными вертолетами, передал мне из рук в руки и удрал обратно в аэропорт. В это время как раз пришла большая партия груза из Южной Америки 42-го года, и все свободные от дежурства люди разгружали предназначавшиеся нам контейнеры со свежими фруктами и овощами и тут же расфасовывали по коробкам, формируя пайки, которые потому будут раздаваться людям. Естественно, всё это так пахло, что только ленивый не вышел в коридор, который быстро заполнялся ящиками, обалденно пахнущими летом и чем-то забытым в этих вонючих, промозглых коридорах бункера. Бледная от долгого нахождения под землей жена Евсеенко и два маленьких галчонка с широко открытыми глазами смотрели на загорелых и довольных людей, раскладывающих незнакомые плоды по картонным коробкам, которые тоже были сделаны в Буэнос-Айресе на заказ. Увидев такое изобилие, жена Евсеенко со все большим волнением посматривала на отца своих детей и мужа, ожидая каких-то пояснений, но тот сам ничего не знал и с достойным уважения спокойствием ждал моих пояснений.

Маринка, проинструктированная мной заранее относительно семьи эфэсбэшника, нарисовалась в кают-компании и, нахватав из ящиков множество всяких вкусностей, сложила в пакет, тут же помыла под краном и подошла к семейству Евсеенко. Улыбнувшись самой своей добродушной улыбкой, она поздоровалась:

– Добрый день. Меня зовут Марина Кузьмина. Я возглавляю медицинскую службу всего комплекса.

Евсеенко кивнул головой, а взгляд его не отрывался от заветного пакета с вкусностями. Это, естественно, не укрылось от внимательного взгляда Маринки. Она снова улыбнулась и протянула пакет старлею.

– Это вам.

Евсеенко недоверчиво покивал головой.

– Что с нас?

– Ничего. Вы же теперь один из нас, значит, и питание и медицинское обслуживание, ну и… – сделала многозначительную паузу, – всё остальное тоже будете получать в первую очередь. Это касается не только вас, но и членов вашей семьи.

Я наблюдал за всей беседой через установленную в комнате цифровую видеокамеру системы видеонаблюдения, которая позволяла видеть и слышать многие нюансы этого разговора. Видно было, что старлей не смог долго бороться с собой и осторожно, как великую ценность, взял из протянутой руки Маринки пакет с фруктами и передал своей жене, которая дрожащими руками достала по сочному банану и, очистив, дала своим дочерям.

Дав гостям полчаса насладиться новизной впечатлений и вкусом свежих фруктов, я послал Карева за старлеем для приватной беседы.

Он не был сильно удивлен существованию установки путешествия во времени – наличие свежих тропических продуктов Евсеенко быстро просчитал, и как один из вариантов – путешествие во времени он рассматривал. Поэтому он вполне спокойно выслушал историю наших приключений и, как мне показалось, даже чуть расслабился, прекрасно понимая, для чего его вытянули.

– Значит, вы готовите переселение в прошлое?

– В принципе да. Процесс запущен, работа идет, и люди из нашего времени уже несколько месяцев помогают Советскому Союзу воевать с фашистской Германией.

– Я вам нужен как специалист по легкой вертолетной технике? Вряд ли вам нужны связисты, – догадался он.

– Да. Тут вы правы. Подчиняетесь вы только мне лично и будете входить в состав особой группы. Никому, кроме сотрудников особой группы, вы не можете рассказывать о получаемых заданиях и обстоятельствах, их сопровождающих. Даже Семенову. Работать будете в основном на выезде. Ваша семья останется здесь на особом положении, и по программе оздоровления будет периодически направляться вместе с нашими семьями в Аргентину сорок второго года, где на данный момент организована сеть домов отдыха с усиленным питанием и жестким медицинским контролем.

Он невесело усмехнулся.

– Заложники?

Я не стал юлить.

– Можете думать и так. Только у ваших детей уже явно заметны первые признаки тяжелого авитаминоза, дистрофии и проблем с ростом. Мы же с этим поможем. Как офицеру особого подразделения, вам и вашей семье будут предоставлены любые условия для нормального проживания. Вы же понимаете, какие у нас возможности?

– Хм. Да. Теперь понятно, почему Семенов перед вами так стелется.

– Правильно. Так что вас сейчас разместят, нормально покормят, проверят на детекторе лжи, – у него удивленно поднялись брови, – и через три часа мы выезжаем заниматься вашими, точнее нашими вертолетами. Только еще раз предостерегаю, много не болтайте. Сами видели, что амеры тут устроили.

– Понимаю. Ради такого, я думаю, да в наших условиях, кто угодно сюда готов будет полезть поживиться.

– Вот и ладушки. Можете идти – через три часа выезд…

Естественно, мы выехали немного позже – даже трех часов не хватило, чтобы порешать все вопросы. Но тем не менее, несмотря на буран и плохую видимость, небольшая колонна вышла из бункера и ушла в сторону аэропорта, потом, свернув на объездную, пошли по большому кругу и через три часа блужданий через замерзшие развалины вышли на Алуштинскую трассу и осторожно двинулись в сторону Перевального.

Мне понадобилось всего несколько часов, чтобы запустить систему, а в это время в соседнем боксе ничего еще не знающий про имеющуюся тут установку путешествия во времени Евсеенко собирал первый вертолет. Проверка, пуск, снова проверка. И так несколько раз. Всё настолько привычно и буднично, но Евсеенко, почувствовав странные звуки и характерную вибрацию, бросил всё и присоединился к остальным, наблюдавшим за пробным включением установки.

Когда все основные действия были проведены, я наконец-то запустил все разнесенные генераторы, меняющие конфигурацию волновой линзы, и запустил систему, подключившись к каналу, идущему в конец лета 1914 года.

Никакой помпезности, никаких хлопаний в ладоши и радостных криков, на командном пункте и в зале с установкой была обычная деловая обстановка и каждый прекрасно знал, что он должен делать.

Получив подтверждение, что портал работает стабильно, я на пульте нажал несколько кнопок, и по специально закрепленному под потолком рельсу начала выдвигаться штанга с прикрепленной к ней роботизированной видеокамерой и антеннами радиосвязи и анализа радиоэфира в точке выхода. Примерно как мы и ожидали, на той стороне стояла ночь, поэтому, рассмотрев тусклый огонек костра и пару фигур, сидящих на поваленном дереве, мы решились выпустить разведгруппу.

Евсеенко не смог усидеть в соседнем боксе и, бросив полусобранный вертолет, пристроился позади нас и тихо, но с все возрастающим интересом стал наблюдать за нашими манипуляциями. Его понять можно: фактически первый раз видит, как люди путешествуют во времени. Как по мне, так парень вроде как созрел для серьезного разговора, и еще чуть-чуть и он сам попробует первым заговорить и расставить точки над «i». Но пока Евгений молчал и, стараясь не обращать на него внимания, я контролировал выход разведгруппы во главе с Дегтяревым.

– Папа, ну что там? – не давал я покоя Олегу.

– Чего кричишь, Феникс. Да всё нормально. Возле костерка сидит твой Мещерский с этим борзоватым Удовиным и о чем-то шепчутся.

Ну я-то был еще тем перестраховщиком.

– Сделайте круг, пощупайте воздух. Вдруг сюрпризы какие, нас ведь неделю тут не было.

– Понял.

Прошло полчаса, которые установка могла нормально работать, и настало время отключаться. Я опять вызвал Дегтярева:

– Папа, ну что там?

– Не дергайся, Феникс, всё нормально, сюрпризов нет.

– Хорошо, Папа, время вышло, мы отключаемся. Ты там пообщайся с народом, и если что, дай офлайн сигнал бедствия. Мы подключимся через час.

– Вас понял.

Затянув обратно штангу с антенной и роботизированной видеокамерой, отключил установку, я повернулся к стоящему в уголке Евсеенко. Артемьева, правильно истолковав мой взгляд, бочком-бочком тихо удалилась из комнаты, оставив нас со старлеем наедине.

– Ну что, Женя, можно тебя так называть?

Он согласно кивнул.

– Вполне, товарищ полковник.

– Сергей Иванович или просто Командир.

– Хорошо, Сергей Иванович.

– У тебя накопились вопросы, и я теперь готов ответить на многие из них, и от результата этого разговора многое зависит.

Было видно, что парень не напуган, но старается тщательно подбирать слова и на ходу строит стратегию разговора. Я поднял руку и жестом его остановил.

– Женя, давай по-простому, без всяких левых заходов. Мы занимаемся очень серьезными вещами, поэтому недосказанность, обида и вообще любые непонятой могут привести не только к смерти, но, что еще страшнее, к провалу миссии. Ты, в первом приближении, с нами, и, как потом поймешь, обратного хода нет. Нет, – усмехнулся я, увидев, как изменилось его лицо, – не потому что твоя семья у нас в заложниках. Не думай о нас так плохо. Все дело в том, что, один раз окунувшись в путешествия во времени, во встречи с известными людьми, принимая участие в исторических событиях, ты сам изменишься и потом просто не захочешь возвращаться к старой жизни. Всё просто.

Мой собеседник слегка усмехнулся.

– Это ведь секретный проект и даже среди ваших людей мало кто про него знает?

– Ты прав. Это, скажем так, секретная экспедиция, и ее проведение мы держим в большой тайне.

– Семенов в курсе? – Мне показалось, что он не спрашивал, а утверждал, и я согласно кивнул головой.

– Понятно, опять шпионские игры. Куда эта установка вас доставляет? Вроде как есть портал только в одно время…

И тут же его глаза расширились – он понял, чем мы здесь занимаемся.

– Так вы…

– Да. Сейчас мы пробили портал в другое время. Там сейчас Пруссия, девятьсот четырнадцатый год. Только-только немцы разгромили армии Самсонова и Реннекампфа. С нами на контакте несколько офицеров и солдат, которые остались в лесу в окружении и избежали плена. Так сказать, готовим пятую колонну.

Я с насмешкой наблюдал, как он недоверчиво пытается разглядеть на моем лице признаки вранья.

– Женя, расслабься. Несмотря на то что признанный в определенных кругах как специалист по теории перемещения во времени профессор Кульчицкий и теоретически и экспериментально доказал, что канал может быть только один и только в сорок второй год, мы в этом направлении продвинулись немного дальше. Нам удалось освоить мгновенную переброску крупногабаритных грузов и, как пример – отправили в прошлое АПЛ «Гепард». Ну и, в качестве подтверждения теории Кульчицкого, пробили туннель в девятьсот четырнадцатый год, – не сумев сдержать усмешку, прокомментировал я.

– Теперь думаете туда переселяться? А СССР сорок второго года? – кивнув головой в сторону установки, спросил Евсеенко.

– Не совсем, Женя. Мы работаем по плану глобального многоуровневого проекта. Вот я и хотел с тобой поговорить, чтобы ты понимал, что и зачем мы делаем. СССР никто бросать не собирается, тем более мы там таких делов наворотили. Реально переселяться туда будет весьма и весьма опасно – налицо перспектива, что все капстраны объединятся с фашистской Германией и откроют единый антисоветский фронт по всем границам, и только применение ядерного оружия может хоть как-то изменить ситуацию. Там, по нашему совету, советские спецслужбы притормозили как могли ядерные программы во всех остальных странах, но так или иначе появление и соответственно применение этого вида оружия вопрос времени. Вот и стоит вопрос – стоит ли переселяться в мир, где рано или поздно должна будет вспыхнуть ядерная война.

– Поэтому вы и ищете другие миры?

– Да. Понятно, но все равно как-то бросать наших…

– И мы это понимаем, тем более большинство проблем, возникших в сорок втором году, из-за нашей некомпетентности и неумелой инфильтрации. Поэтому мы и отрабатываем новый мир, но так, чтобы можно было помочь Советскому Союзу, которому ленд-лизовских поставок точно уже не видать. А в нашем мире запустить любое производство, сам понимаешь, проблематично.

– И как вы себе это представляете?

– Давай я лучше перечислю задачи, которые мы ставим перед собой. Первый уровень: инфильтрация в мир четырнадцатого года, установление частных контактов для скрытых закупок необходимых нам товаров, продуктов и горючего. Второй уровень: подготовка условий для переселения в тот мир с установлением контактов с околоправительственными структурами. Третий уровень: прекращение участия Российской империи в Первой мировой войне, предотвращение революции и соответственно Гражданской войны. Использование освободившихся производственных мощностей для размещения заказов Советского Союза сорок второго года, не афишируя, кто, зачем и для чего делает, но благодаря этому должно будет произойти перевооружение Русской армии оружием, используемым во Второй мировой войне. Образно говоря, мы размещаем заказ на, допустим, производство той же грабинской ЗИС-3 и тех же ППС-43, и, естественно, часть выпущенной продукции осядет в Русской армии. Четвертый уровень и самый главный: мы проводим сильные изменения в обоих доступных нам мирах и смотрим, как это все повлияет на наш мир. В общем, единой теории перемещения во времени нет, и можно только опытным путем пытаться установить тип связи между нашими мирами.

– Так вы хотите, корректируя историю в прошлом, попытаться спасти наш мир?

– Это самая глобальная и значимая задача, но мы сейчас поставлены в такие рамки, что времени не хватает, и приходится только реагировать на внешние угрозы. Поэтому привлечение того же полковника Семенова в некоторой степени развязало нам руки.

– Хм. Да, как у вас все закручено, но если честно, то очень интересно.

– Почувствовал себя причастным к чему-то эпохальному?

– Если честно, то да.

– Вот и я так себя чувствовал, когда тащил пакет с данными по ядерному оружию в Могилев лета сорок первого, перед тем как его осадили немцы.

– Я слышал, что вы там воевали.

– Было дело. Знаешь, сколько хороших людей там полегло? Вот, может быть, только поэтому я и не собираюсь бросать на произвол судьбы СССР. Так что, Женя, психологически адаптируйся, выполняй свои обязанности, и скоро мы с тобой будем заниматься очень интересными вещами.

– Неужели думаете всех революционеров повылавливать и предотвратить Гражданскую войну?

– А ты как думаешь?

– Если правильно организовать всё, тем более мы знаем про ключевые фигуры, да перекрыть источники финансирования, можно будет основательно ослабить.

Я вздохнул.

– И ничего это не изменит. Мы уже анализировали такие варианты. Ничего хорошего это не даст. В России идет дикий черный пиар в отношении императора, и всё это поддерживается высшей знатью, олигархами, медиамагнатами, средним бизнесом. В общем – все недовольны императором, всем он мешает жить и не в наших силах и в правилах того мира быстро изменить ситуацию. Это при том, что идет постоянное давление из-за границы.

– И что тогда делать?

Я хитро усмехнулся.

– Поступим, как англичане – поменяем правила.

– Как?

– Увидишь. Мне самому интересно. План в черновом варианте готов, и тебе там отводится весьма и весьма важная роль.

Несмотря на какую-то скомканность разговора, я явственно видел, что мне удалось как минимум заинтриговать старлея. А если удастся сделать то, что мы наметили, то, думаю, парнишка после соответствующей обкатки и проверки рано или поздно войдет в нашу команду.