Текст книги "Запретный горизонт"

Автор книги: Станислав Никсман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4. Прибытие

Дата создания файла (унифицированная): 3 марта 2839 года. Тип передачи: зашифрованная. Источник сигнала: Солнечная система / внутренняя граница облака Оорта / орбита планеты Тихея-1, спутника газового гиганта Тихея. Уровень доступа: высший / подтверждён. Авторизованный пользователь: Кайн Тен / агент Службы Внутренней Безопасности. Текущий статус: системный техник исследовательского судна «Магеллан». Серийный номер передатчика: соответствует оригинальному. Ошибки: не обнаружено.

Осмотр подходил к завершению. Я развернул беспилотник, отправленный за борт четыре часа назад, в сторону ангара. Проверка корпуса на наличие скрытых повреждений прошла удовлетворительно.

«Магеллану» изрядно досталось, но он выдержал.

Корабль больше не походил на панголина. Теперь космолёт напоминал свернувшегося в клубок ежа. Из корпуса, прикрытого последним комплектом щитов, торчали сотни вертикальных опор и направляющих, ранее прятавшиеся под слоями брони.

Судно потеряло пятую часть своей массы. За сорок лет о «пустоту» был стёрт почти весь запас защиты. Слой за слоем, броня постепенно расходовалась: истончалась, испытывая механическое воздействие, приходила в негодность накапливая радиацию.

Её и должно было хватить на путь только в один конец. Пополнить запасы для обратной дороги нам предстояло здесь, в точке прибытия.

Важнейшей задачей при проектировании «Магеллана» являлось обеспечение сохранности хрупкого человеческого организма.

Рассчитывая количество брони, необходимой для полёта в облако Оорта, лучшие умы человечества несколько лет приводили в равновесие множество параметров: мощь новой двигательной системы, безопасную скорость движения и оптимальную массу судна.

Учитывались все препятствия на пути корабля, известные и потенциальные: астероидные и пылевые пояса, водородная стена на границе гелиосферы, усиление потока высокоэнергетических частиц и многие другие опасности.

В результате появился «Магеллан». Космолёт, не похожий ни на один прежний проект. Настоящее технологическое чудо.

Пластины брони окутывали корабль, словно чешуя, придавая судну сходство со свернувшимся в клубок панголином.

Ожидалось, что после пересечения «Магелланом» границ гелиосферы, количество высокоэнергетических электронов, приходящих из межзвёздного пространства, значительно возрастёт. Поэтому внутренние слои защиты были рассчитаны на то, чтобы эффективно противостоять усиливающейся космической радиации.

Внешнее же покрытие оберегало корабль в первую очередь от механического воздействия окружающего пространства. Космос был чем угодно, но только не пустотой, а на высокой скорости любая пылинка, от атома водорода до микрометеорита, превращалась в снаряд, способный пробить корпус, если тот не имел должной защиты.

Управляющие системы «Магеллана» принудительно удерживали судно на отметке примерно в 1,33% скорости света – очень далеко от того предела, за которым субатомные частицы начинают буквально бомбардировать внутренности космолёта, нагревая материалы и повреждая ткани живых существ. Тем не менее, расход брони за прошедшие четыре десятка лет оказался внушительным, несмотря на рассчитанную безопасную скорость.

Дрон под моим управлением проследовал в ангар и занял своё посадочное место. Пора и мне вернуться в рубку, сообщить капитану новость о результатах проверки, если он не следил за процессом осмотра с контрольных мониторов.

Впрочем, вряд ли Робертс вёл за мной наблюдение. Сейчас забот у нашего начальника и без того хватало. Каждый член действующей команды, так называемой «посадочной группы», отвечал за выполнение сразу нескольких задач, так как список первых проснувшихся был очень коротким.

Джейсон Хименес – врач и радиобиолог.

Ян Чжоу – пилот-навигатор.

Кайн Тен – системный техник.

Натан Робертс – капитан.

Ещё были активированы синтетики Альфа и Бета – выносливые и крепкие андроиды, крайне полезные в первые дни после приземления. Молчаливые, но при этом довольно сообразительные ребята, с небольшой оговоркой, что тест Тьюринга им был не по зубам.

Остальные сорок два члена исследовательской миссии всё ещё находились в своих криогенных капсулах. В данный момент на борту корабля не хватало свободного пространства, чтобы разместить всех. Общая побудка случится уже после посадки «Магеллана» на поверхность Тихеи-1.

Нужно сперва освободить основной отсек. Выгрузить оттуда всё: буровое оборудование, горнопроходческих роботов, миниатюрный сталелитейный комплекс, включая с фабрику по изготовлению брони (необходимой для обратного полёта), трёхосный вездеход-грузовик и прочие объёмные вещи. Освободившееся пространство, андроиды поделят на уровни и возведут переборки. После чего соберут каюты, где разместятся люди.

Я отключился от нейронной консоли – виртуальной среды, позволяющей от первого лица управлять некоторыми системами космолёта. Работая с ней оператор в прямом смысле становился кораблём, точнее его отдельными частями: грузовыми манипуляторами, дронами, камерами и так далее.

Невероятно полезная штука для агента Службы Внутренней Разведки.

Во время процедуры осмотра корпуса, телом я находился в главной рубке, но не сознанием. Ремни надёжно удерживали тело на месте, пока мой разум занимался пилотированием диагностического дрона. Если бы не привязь, я имел все шансы уплыть куда-нибудь в угол кабины, влекомый внутренними воздушными потоками. Болтался бы там, соединённый гибким шнуром оптического кабеля с нейронным разъёмом.

К сожалению, система искусственной гравитации в «Магеллан» не поместилась, но никакого дискомфорта я не ощущал. Навыки опытного космонавта оказались в обязательном списке тех объёмов информации, что загрузили всем участникам экспедиции за несколько дней до отлёта к Тихее.

На расстоянии вытянутой руки, слева от меня, был пристёгнут к своему креслу Джейсон Хименес. Сейчас он копался в планшете, сверяясь с показаниями на экранах мониторов. Судя по схематичными изображениям криокапсул – проверял состояние спящих.

Впереди располагались места капитана и пилота-навигатора.

Наша четвёрка находилась внутри широкой полусферы обзорного купола, всё ещё прикрытого толстыми плитами брони.

Однако мы не были слепы.

Голографические проекторы воспроизводили объекты в пространстве вокруг «Магеллана», дополняя трёхмерное изображение полезными данными.

Информация поступала как с внешних датчиков корабля, так и с автономных зондов-разведчиков. Десяток из них я запустил сам, после выхода из анабиоза, но большинство проб автоматика отправила заранее, ещё месяц назад.

Почти всю кабину занимала проекция Тихеи – газового гиганта размером чуть больше Юпитера. Сейчас мы находились на расстоянии примерно в двух миллионах километров от этого колосса.

Под брюхом корабля медленно вращалась поверхность шара значительно меньших размеров. Это была Тихея-1 – цель нашего путешествия, землеподобная планета, по орбите которой сейчас двигался «Магеллан».

– Замечаний по состоянию корпуса не имеется, – громко и отчётливо произнёс я. – Всё в пределах нормы.

Седая макушка капитана Робертса пошевелилась. Удивительно, как он прошёл возрастной ценз для этой миссии. Наверное, обладал недюжинным здоровьем и опытом, либо хорошими связями на самом высоком уровне. Не стоило исключать и вероятность вмешательства сепаратистов в подбор экипажа, я обязан подозревать всех и каждого.

– Отлично. Готовимся к посадке, – сказал капитан. – Кайн, мне нужен прямой обзор.

– Есть, – отозвался я, нажимая пиктограммы на сенсорном экране перед собой.

Голографические проекторы потухли, кабина погрузилась в полутьму. Внешние пластины вокруг нас пришли в движение. Они расходились в сторону словно лепестки огромной диафрагмы.

Вскоре полусфера оказалась в открытом космосе.

Без защиты мы всё же не остались. Нас окружало вовсе не стекло, а прозрачный металл – не менее эффективная броня, чем та, что прикрывала кабину до этого.

Огромное тёмное пятно впереди было поверхностью газового гиганта, слишком далёкого от ближайшей звезды, чтобы хоть немного отражать её свет.

Я задрал голову вверх в поисках яркого жёлтого огонька. Совсем недавно, управляя беспилотником, мне удалось легко найти Солнце, но сейчас что-то не получалось.

– Инфракрасный режим, – скомандовал капитан.

Мои руки активировали нужные фильтры.

Газовый гигант перестал быть невидимым. Словно по волшебству, Тихея возникла перед нами во всей своей красе. Бездонная тьма превратилась в разноцветные кляксы, различающиеся оттенками в зависимости от температуры. Эфемерные воздушные потоки в верхних слоях атмосферы сплетались в причудливые узоры.

Необычный вид колоссального космического объекта завораживал.

Дополнял эту картину и новый облик Тихеи-1. Планета-спутник, что находилась под нами, теперь ярко сияла, словно превратилась маленькое солнце.

В это свечение мы должны будем вот-вот нырнуть.

– Горячие верхние слои, – прокомментировал я. – Шестьдесят пять по Цельсию.

– Да, в курсе, – отозвался Робертс. – Зонды принесли интересную информацию о необычной активности бактерий в атмосфере. Хименес должен в этом понимать больше нашего.

Я повернул голову налево. Джейсон поймал мой взгляд и хмыкнул.

– Тут нужен другой специалист. Думаю, О’Брайан сможет объяснить причины столь интересного явления, но сперва его надо разбудить.

– Ты ведь тоже биолог.

– Радиобиолог. Врач, в первую очередь. Кстати, настоятельно прошу всех закрыть глаза и обратить внимание на свои внутренние ощущения в течении ближайших пяти минут. Отсчёт пошёл.

Никто не стал возражать.

– Кто-нибудь наблюдал искры, вспышки или световые пятна? – спросил Хименес по истечении времени. – Ян, ты что-то сегодня молчалив.

– Ничего такого, док, – ответил пилот-навигатор.

– Остальные?

У меня и капитана тоже всё было в норме.

– Что-то изменилось с утреннего осмотра? – я снова повернул голову к Хименесу.

– Кайн, ты только что убрал верхний слой брони. Достаточно закрыть глаза и поймать сетчаткой несколько вспышек света, чтобы начать сомневаться в эффективности оставшейся защиты. Если за пятиминутный интервал никто ничего не заметил, у нас всё отлично.

Джейсон был прав. Здесь, в межзвёздном пространстве за пределами гелиосферы, больше всего нам следовало опасаться возросшего количества частиц высоких энергий. Их проникновение сквозь защиту «Магеллана» грозило постепенным повреждением нейронов и нарушением синаптической целостности определённых регионов головного мозга.

Страшные истории о том, что пионеры нескольких космических экспедиций, на заре исследования Солнечной системы, начинали вести себя как умственно отсталые и гибли пачками, имели под собой вполне реальную научную основу.

– Капитан, когда прикажете начинать посадку? – спросил Чжоу.

– В самое ближайшее время, Ян.

– Что насчёт той огромной дыры?

Зонды-разведчики обнаружили странный кратер диаметром в пятьсот километров. Робертс им очень заинтересовался.

– Я всё ещё хочу на неё посмотреть.

– Тогда предлагаю сойти с орбиты через три минуты, – сказал пилот. – Иначе придётся пропускать виток и ждать удобного момента ещё два часа.

– Садимся сейчас, – решил капитан.

– Подтверждаете выбранную траекторию?

– Да.

– Готовлюсь к манёвру, – сказал Чжоу.

– Оставить инфракрасный режим? – поинтересовался я.

– Будет отвлекать, – ответил Ян. – Убирай.

Я отключил фильтры.

– Перехожу на вспомогательные движки, – тем временем сообщил Чжоу.

Нас ожидало приземление по старинке – на химических ракетных двигателях. Инопланетные технологии, что доставили «Магеллан» в облако Оорта, не удалось адаптировать к этапам взлёта и посадки.

Заботливый Ян вывел на наши мониторы подробную информацию о ходе посадки. Спасибо, конечно, но мне бы ещё проверить Альфу и Бету. Я убрал в угол экрана таблицу с данными от пилота-навигатора, после чего переключил изображение на крохотную комнату в самом низу основного отсека.

У синтетиков все показатели были в норме. Андроиды скучали, надёжно закреплённые ремнями безопасности в своих нишах.

Потерпите ребята, скоро у вас будет море работы.

«Магеллан» наклонился и стал падать по касательной на планету. Мне казалось, что мы летим слишком быстро и даже ускоряемся. На самом же деле, наша скорость постоянно снижалась, об этом говорили цифры в углу экрана.

Появилась сила тяжести. Сердце в груди ухнуло, тело придавило своим весом, а в глазах слегка потемнело. Корабль вздрогнул и стал мелко трястись.

При входе в плотные слои атмосферы за прозрачной бронёй кабины вспыхнули огненные лепестки. Перед «Магелланом» возникла ударная волна, которая разогрела газы снаружи до температуры горения.

Вскоре языки пламени погасли. Вибрация корпуса практически исчезла. Мы продолжали снижаться, окружённые мутной непроглядной пеленой. Она постепенно светлела, разгоралась всё ярче, пока не превратилась в невыносимое сияние.

Я поспешил подкорректировать светофильтры, не дожидаясь приказа капитана.

Чжоу уверенно вёл космолёт внутри сверкающих облаков. Интересно, как пилот-спец ориентировался в условиях полного отсутствия видимости? Если спросить, наверняка ответит: «по приборам». Единственный понятный мне прибор свидетельствовал о том, что пилот продолжает плавно опускать корабль к земле, но как Яну удавалось это делать, альтиметр не объяснял.

Слепящий туман неожиданно исчез. «Магеллан» вынырнул из облачного покрова, оказавшись на отметке в два километра от местного уровня моря. Кабина была расположена в нижней полусфере корпуса и наклонена вниз, мы словно зависли над чужой планетой, с удивлением разглядывая её поверхность.

Конечно же, зонды-разведчики заранее снабдили нас снимками и трёхмерными картами Тихеи-1. Антрацитовые пустыни, редкие нити красных рек и багровое море. Мы знали, что увидим внизу. Тем не менее, ощущения от первого зрительного контакта с новым миром, были непередаваемыми.

Кроме того, согласно указаниям капитана, Ян выбрал крайне интересную точку для знакомства с планетой.

«Магеллан» двигался над кромкой иссиня-чёрной чаши невероятных размеров. Это был кратер диаметром в пять сотен километров. Его стенки накладывались друг на друга слоями и подозрительно знакомыми изгибами уходили вниз, к сетчатому пузырю в самом центре этого объекта.

– Кайн, увеличь изображение.

Я выполнил приказ Робертса без уточнений, прекрасно понимая, на что именно тот хочет взглянуть.

Пузырь на дне ямы стал крупнее. Можно было хорошо рассмотреть его ячеистую структуру.

– Как интересно, – протянул капитан.

– Это же внешняя часть двигательной системы! – воскликнул я. – Аналогичной той, что установлена на «Магеллане».

– Сколько тут подобных дюз? – раздался голос Яна.

– Такая огромная – всего одна, – ответил Робертс. – Ещё пять объектов, значительно меньших масштабов, разбросаны по поверхности: два на полюсах и три на экваторе. Такая вот картинка.

Капитан вывел на центральный экран трёхмерную проекцию Тихеи-1 с отмеченными на ней шестью точками.

– Если всё это двигатели, достаточно ли их для управляемого полёта целой планеты? – задумчиво произнёс Чжоу.

– Я надеялся, ты мне скажешь, – заметил Робертс.

– Скорее да, чем нет, но тут нельзя утверждать однозначно…

Пока пилот и командир вели обсуждение, я повернулся к Хименесу.

– Корабль размером с Землю, – тихо сказал я Джейсону. – Способный путешествовать по Галактике. Эта находка многое изменит.

– Согласен, – кивнул док.

Капитан прекратил обсуждать с Яном возможности инопланетных двигателей.

– Что она меняет, Кайн? – спросил меня Робертс.

– Очевидно, эти существа прилетели в нашу Солнечную систему извне, – ответил я. – Выводы наших учёных ошибочны. Все теории о локальном происхождении рассыпались прямо на наших глазах. Никакие они не «Первые».

– Неужели, – в голосе капитана отчётливо прозвучало раздражение. – Ну и как нам следует их теперь называть, Кайн?

– Пока неизвестна настоящая родина инопланетян? Гости. Внешние.

– Первые, – сухо поправил меня Робертс. – Продолжаем звать их Первыми. Такое имя им дали учёные. Чтобы ты себе не придумал, нет причин использовать другие обозначения.

Хименес недовольно покрутил головой.

– Натан, но после того, что мы сейчас увидели, разве могут гипотезы о локальном происхождении Первых оставаться верными? – удивлённо спросил он.

– Почему нет, док?

– Но планета-звездолёт…

– Была сконструирована древними марсианами с целью покинуть Солнечную систему. Однажды наши предшественники развились до таких технологий, вот и всё.

Я поддержал Хименеса и свою точку зрения:

– Тогда получается, что на пике могущества Первые решили никуда не лететь. Это нелогично.

Капитан выглянул из-за своего кресла, чтобы посмотреть на нас с Джейсоном.

– Вы меня удивляете, – заметил Робертс, поглаживая свою седую бородку. – Мы очнулись всего неделю назад от сорокалетнего сна. У каждого мозги всё ещё немного набекрень, если верить доку.

– Совсем чуть-чуть, – неохотно подтвердил Джейсон.

Капитан продолжал:

– Сегодня надо будет отправить очередной информационный пакет на Землю. Что получат наши работодатели? Бессмысленную дискуссию. Пустой спор. Думаете, учёные на Земле только и ждут возможность получить опровержение своих многолетних трудов? Пф-ф, не смешите меня.

Фыркающая голова Робертса исчезла за спинкой кресла, но не его голос.

– Мы делаем глобальные выводы до посадки на планету, до проведения каких-либо исследований на месте! Просто так, по первому взгляду на некий архитектурный объект, что лишь напоминает часть космического двигателя… Вот скажи мне, Кайн, кто ты: корабельный техник или ксеноархеолог?

– Ну извините, – вздохнул я, понимая куда клонит Робертс.

Капитан был кое в чём прав. Внутренние камеры непрерывно фиксировали всё происходящее, чтобы потом отправить эти записи на Землю. Через полгода нашу болтовню будет внимательно изучать и разбирать добрый десяток специалистов.

– Помните: каждый должен заниматься тем делом, за которое ему платят. Не надо зря тратить своё и чужое время, забивая себе и другим голову пустыми догадками. Вы создаёте лишнюю работу учёным на Земле. Строить теории о Первых – не входит в наши обязанности. Для этого в команде присутствуют специально обученные люди. Мы должны доставить их вниз и разбудить. Пусть компетентные лица решают загадки данной планеты и её обитателей.

До меня наконец дошло. Робертс сейчас играл на публику. Красовался перед своими нанимателями. Старик отрабатывал премию, как умел.

– Садимся по ранее выбранным координатам? – спросил пилот. – Или жжём топливо дальше?

Робертс отдал команду:

– Приземляйся, Ян. Наша цель – самый крупный город на этой планете. Центральная площадь.

– Принято.

Пилот изменил угол вращения и увеличил боковую тягу. Корабль-шар стал лениво разворачиваться на юг.

Примерно через двадцать минут «Магеллан» завис над поселением инопланетян, медленно опускаясь в центр обширного пустого пространства, окружённого со всех сторон строениями различной высоты.

Смотрели мы сейчас на чьи-то дома? Был ли то вообще город? Всё-таки, никто из нас не являлся ксеноархеологом, как верно заметил капитан Робертс.

Башни, угловатые конусы, изломанные трубы – довольно странная архитектура для человеческого взгляда, но мозг продолжал цепляться за знакомые образы и строить аналогии.

«Магеллан» вздрогнул, выпуская опоры. Затем он снова содрогнулся, уже сильнее. Мы приземлились. Корабль грузно осел в центре огромной площади, от которой во все стороны расходились широкие проходы. Сознание настойчиво предлагало увидеть в открывшейся картине улицы чужого города.

И мы их видели.

– Приехали, – сообщил Чжоу.

– Кайн, что у нас по обстановке? – спросил капитан.

– На поверхности плюс пять, мы быстро остынем, – ответил я, читая цифры на мониторе перед собой. – Электромагнитный диапазон забит помехами. Серьёзных отклонений по уровню радиации не обнаружено. У нас броня местами фонит сильнее. В остальном, всё как доложили зонды-разведчики. Снаружи очень мало кислорода, но в целом безопасно, хотя тут уже не мне судить.

– Док?

Хименес изучал показания на экране перед собой.

– Ничего нового анализаторы не обнаружили, капитан, – ответил он.

– Можно заниматься разгрузкой?

– Да, возражений не имею.

– Тогда мы вниз, а ты принимайся за спящих.

– Уже.

Пальцы Джейсона летали над сенсорным экраном, выделяя криокапсулы одну за другой. Он формировал порядок многочасовой процедуры пробуждения.

– Остальных прошу проследовать в основной отсек, – скомандовал Робертс. – Кайн – первый.