Текст книги "Ночь падальщиков"

Автор книги: Станислав Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

5.

В ночь перед поездкой Влад не мог уснуть. Он крутился на кровати, перекладывал подушку. Откидывал одеяло и укрывался им вновь. В голове мелькали мысли по поводу будущей командировки. Работать предстояло без единой зацепки, а облажаться Влад боялся больше всего.

Вдобавок, ему предстояло ехать с Викторией. В ее профессионализме можно было не сомневаться – если она бралась за работу, то отдавалась ей с невероятным фанатизмом до тех пор, пока статья не будет готова. А если кто-то смел ей мешать, она могла разнести его ко всем чертям.

Влад был рад, что отправится в командировку именно с ней … и огорчен одновременно. Он был не в лучшей форме и опасался показаться ей действительно плохим журналистом. Виктория привлекала его не только внешностью, но также умом и взглядами на работу. Даже несмотря на ее вспышки стервозности.

Может, эту поездку можно было рассматривать как возможность завести с ней отношения?

Однажды Влад уже пытался, и это закончилось… закончилось никак. В те дни он еще мог выдать отличную статью за пару часов. В один из рабочих вечеров, когда Виктория задержалась в офисе, Влад (предварительно отрепетировав речь перед зеркалом) пригласил ее пообедать в ближайшем ресторане, под скромным названием «Столица Люкс».

– Похоже, для тебя настало время узнать две важные вещи, – заметила Виктория, не отрываясь от монитора.

– Какие? – озадаченно спросил он.

– Не стоит смешивать работу и личную жизнь, – ее длинные пальцы порхали по клавиатуре, лицо было сосредоточенным, – а также «Столицу Люкс» с понятием «ресторан».

В тот вечер Влад действительно узнал две важные вещи: чтобы пригласить ее на свидание, от него требовалось или уволиться, или выбрать другое место. В любом случае, второй попытки он не сделал, а вскоре Виктория начала встречаться с высоким загорелым шатеном, который, по мнению Влада, больше был увлечен собой, нежели ей.

Все эти мысли мерцали в голове как спятивший светофор и не давали уснуть. Промучившись до середины ночи, Влад с трудом погрузился в сон.

Сигнал будильника достучался до его сознания вместе с головной болью. Влад на лету проглотил чашку кофе, а когда брел по лестнице осознал, что стоило выпить еще пару штук.

Солнечный свет болезненно ударил по глазам. Улица была наполнена раздражающим городским шумом.

«Отличное начало, – думал Влад, усаживаясь в автомобиль. – Еще пара таких ночей, и я буду не способен написать даже собственную фамилию, не говоря уже о статье».

Он заехал за Викторией около семи, как и договаривались. Пришлось, правда, подождать в машине, так как от нее пришло лаконичное, но понятное сообщение: «я еще не готова». Этого можно было ожидать.

Снаружи было душно, а в салоне автомобиля – еще хуже, даже несмотря на открытые окна. На улице стоял самый жаркий сентябрь за последние шестьдесят лет, как сообщали по радио. Обволакивающая духота словно вытягивала энергию из тела. Влад убавил громкость на магнитоле и откинулся на спинке сиденья, закрыв глаза. В отличие от прошлой ночи, ему удалось уснуть почти сразу.

Он очнулся от глухого повторяющегося стука. Не сразу сообразил, что Виктория барабанила пальцем по стеклу. Она стояла снаружи с двумя огромными чемоданами, облаченная в цветастый костюм невообразимого покроя. На первый взгляд казалось, что пиджак и брюки сшили в одно целое, а после вырезали пару кусков то тут, то там. Однако приглядевшись, Влад сообразил, что костюм был сделан из одного куска ткани, а отверстия по краям только подчеркивали стройное тело.

Он выскочил из машины и помог Виктории загрузить чемоданы. С момента его прибытия прошло больше часа. Из головы не выходила мысль о том, что они безнадежно опаздывают, поэтому Влад вел автомобиль на такой бешеной скорости, что местами самому становилось страшно. По дороге он прикидывал, сколько именно «писем счастья» придет ему после возвращения из командировки. Выходило не меньше десяти.

Они прибыли в аэропорт за двадцать минут до конца регистрации. «Домодедово» встретил их пробками, толпами людей и навязчивыми таксистами, которые приставали ко всем, кто попадался на глаза. Владу удалось оставить машину на стоянке, как раз перед тем, как начались изнурительные процедуры таможенного контроля и посадки.

Едва оказавшись в салоне самолета, Виктория принялась громко возмущаться плохим обслуживанием, неудобными сиденьями и отсутствием питания. Стюардессы сдержано улыбались, повинуясь профессиональному долгу. По мнению Влада, для лоукостера все было вполне сносно. Правда, в отличие от Виктории он никогда не летал в бизнес-классе, поэтому сравнивать было особо не с чем.

Когда они добрались до посадочных мест, Влад хотел помочь Виктории погрузить багаж, который она упрямо затащила на борт ведь «внутри были деньги, элитная косметика и дизайнерские платья». Его опередил улыбчивый блондин в старомодной шляпе с полями. Он галантно предложил свою помощь и, пока затаскивал вещи наверх, развлекал Викторию легкой беседой. Влад ожидал, что он непременно попросит номер телефона, но к его удивлению, блондин попрощался и устремился в другой конец салона, где как раз усаживалась пожилая женщина.

– Интересный парень, – сказал Влад, когда самолет пошел на взлет, – только слишком навязчивый.

– Не навязчивый, а настойчивый и уверенный в себе, – возразила Виктория. – Многим мужчинам этих качеств не хватает.

– Это намек?

– Ну что ты, как можно? – она невинно захлопала ресницами.

Смутившись, Влад постарался перевести разговор в другое русло, напомнив о предстоящем деле. Как оказалось, шеф переслал Виктории всю информацию от своего источника. Она охотно поделилась тем, что узнала.

Одна женщина утверждала, что ее сын, который работал дальнобойщиком, проезжал через Мирнореченск. Она забила тревогу через пару дней после того, как он перестал выходить на связь. Его грузовик обнаружили неподалеку от города, пассажирское сиденье было забрызгано кровью. Медицинский эксперт не смог установить ее принадлежность, так как собранные образцы оказались испорченными. Тело так и не нашли.

Мужчина по фамилии Васюков сообщал, что однажды собирал грибы неподалеку от тех мест. Он наткнулся на странную процессию, участники которой переносили трупы. Они двигались вглубь леса, где не было каких-либо кладбищ и быть не могло. Когда участники процессии заметили Васюкова, то лишь молча ускорили ход. Он сообщил об увиденном в полицию, но его заявление оставили без ответа. Правда, сам Васюков состоял на учете в психиатрическом стационаре, поэтому его сведения нельзя было считать надежными.

И все же, существовало не меньше десятка других похожих сообщений. Дальнобойщики отказывались ехать через город, требуя проложить маршрут в объезд. Сами жители на расспросы о Мирнореченске предпочитали не отвечать, более того, за последнее десятилетие от них не поступало ни одной жалобы в какие-либо государственные органы. Они словно существовали сами по себе, в отрыве от остального мира.

Шеф был прав. Материал оказался действительно интересным, а серия статей о таинственных исчезновениях могла вырвать «Провозвестник» на первые места в рейтингах газет.

В кировском аэропорту они долго ожидали, когда багаж, наконец, запустят по ленте. Виктория вновь заметила блондина в шляпе и помахала ему рукой, но он смутился и торопливо скрылся за ближайшим углом.

– Что это с ним? – удивилась она.

– Похоже, ты оказалась не в его вкусе, – заметил Влад.

Однако он и сам отметил разительную перемену в поведении блондина. Разгадка наступила чуть позже, когда Влад договаривался с таксистом о поездке. Тот заломил цену, немыслимую даже по московским меркам. Виктория как раз копалась в сумке, тщетно пытаясь найти кошелек. Выражение на ее лице менялось от легкого удивления к чистому гневу.

Эти несвойственные ей эмоции, по мнению Влада, делали ее по-своему милой. Похожей на обычного человека. Бумажник, между тем, бесследно пропал вместе с блондином.

– Вот ведь скотина! И такой, с улыбочкой, гад! – кричала Виктория. – Ладно бы только наличка! Украл все мои карты, записки. Удостоверение журналиста! Ну, как же так получилось?

Таксист испуганно уставился на нее. Казалось, он передумал везти эту разъяренную девушку даже за миллион.

– А в смартфоне твои карты не сохранились? – посочувствовал Влад.

– Нет, – чуть не плакала Виктория. – У этих приложений слишком много уязвимостей. Ты что, мою последнюю статью не читал?

Из разъяренной фурии она на миг превратилась в беззащитного и милого котенка, которого хотелось погладить. Повинуясь неожиданному импульсу, Влад сомкнул ее в объятиях. К его удивлению, Виктория не отстранилась. Она прижалась сильнее. Он чувствовал, как трясется ее голова от безудержных рыданий. Романтичного в этом было немного, но обнимать ее Владу было приятно.

Пришлось прождать еще полчаса, пока Виктория ругалась с банками и требовала заблокировать ее карты. В цветастом костюме, смотревшемся крайне экзотично на фоне серых посетителей аэропорта, она напоминала богиню гнева. Люди стремились обойти ее как можно дальше, чтобы ненароком не попасть под раздачу.

Таксист – упитанный мужчина лет сорока, с синюшней татуировкой на предплечье, всю дорогу развлекал их байками из своей нелегкой жизни. Узнав о том, что Влад и Виктория прибыли из Москвы, он заметно погрустнел. Темы его историй плавно перетекли в рассуждения о том, как зажрались москвичи и как они не мешают достойной жизни в регионах. Влад, тем временем, прикидывал, хватит ли его налички на всю командировку и принимают ли в глубинке оплату картой.

Они добрались до автовокзала, где узнали, что до Мирнореченска ходит всего два автобуса в день – в полдень и вечером. Следующий как раз отходил через двадцать минут. Судя по всему, городок находится в полной глуши, а о быстром интернете и безналичной оплате можно было даже не мечтать.

К его облегчению, на автобус еще оставались свободные места. Когда завершилась посадка, Влад с удивлением обнаружил, что кроме них было всего трое пассажиров: сгорбленный старичок и две женщины неопределенного возраста. На их лицах лежала печать тяжелой физической работы и безрадостной семейной жизни.

Несмотря на обилие свободных мест, Влад уселся рядом с Викторией, справедливо рассудив, что коллеги по работе должны держаться вместе. Ее объятия в аэропорту не выходили из головы.

Разумеется, она нуждалась в утешении. А он прекрасно подошел на роль успокоительного. Что, если двинуться чуть дальше? Насколько он знал, Виктория в последнее время ни с кем не встречалась. Напротив, пару месяцев назад она разошлась с молодым человеком с такими скандалами, что об этом не переставал гудеть весь офис.

А тут, совсем кстати, рядом оказался Влад. Стоило попытать удачу и попробовать развить ситуацию в свою пользу. Он засомневался, однако на ум пришли ее слова о том, что иногда стоило быть настойчивее.

Влад легко тронул ее ладонь. Виктория тут же отдернула руку.

– Что ты делаешь? – холодно спросила она.

– Да так, – улыбнулся Влад, – думал, тебе нужна поддержка от надежного мужчины.

– Поддержка, а не ухаживания и, тем более, приставания. Не стучи копытами преждевременно, Северянин.

Она отвернулась к окну и закрыла глаза.

Влад ощутил, как кровь прильнула к лицу. Он так и не мог понять Викторию до конца, поражаясь собственной глупости. Что означала ее фраза? Не спешить сейчас или не пытаться вообще? Загадка, которая стоила полноценного журналистского расследования.

Влад вздохнул. Ехать предстояло еще не меньше двух часов.

6.

Оксана отгоняла от себя мысли о смерти Славы. Она была заперта в фургоне вместе с отъявленными головорезами, которые только что прикончили ее любимого человека и явно имели недобрые планы на нее. Ей приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не выть в голос от всепоглощающего страха.

Оксане вдруг вспомнилось, как в один из скучных вечеров, она бессмысленно просматривала страницы социальной сети и наткнулась на сообщество волонтеров, которые занимались поиском пропавших людей. Каждый пост был посвящен исчезнувшему человеку: фотография, лаконичное описание, сообщения родственников и друзей.

Должно быть, ее родители, отчаявшись найти дочь, тоже воспользуются помощью волонтеров. Используют самую лучшую фотографию – ту, с последнего дня рождения. Вот только насколько высоки шансы, что под ней появятся заветные строчки: «НАЙДЕНА. ЖИВА?»

Фургон подпрыгнул на ухабе, и тряска помогла Оксане немного прийти в себя. Она взглянула на похитителей. Преступники чувствовали себя вольготно и не слишком стеснялись в выражениях.

Особенно один, по кличке Сорока. Именно он неуловимо напоминал Оксане корпоративного юриста. Может, ровно уложенными волосами. Может, высоким лбом, намекающим на обширный интеллект. Может, дорогой рубашкой, заправленной в брюки. Накинь сверху подобающий пиджак – получится образ уверенного представителя в суде, если бы не глаза. Глаза были пугающими – темные, почти черные зрачки скакали из стороны в сторону, словно Сорока был под действием кокаина.

Он болтал без умолку, под стать своему прозвищу. С момента похищения он успел прокомментировать внешность Оксаны и Юли, сделав комплимент рыжим волосам первой и съязвив по поводу складок на теле второй. Сорока отпустил пару нелестных шуточек о парнях, пожаловался на жару, хотя признал, что в целом день его прошел весьма удачно. Он не затыкался, словно за каждую секунду молчания его били электрическим током. Однако благодаря Сороке, Оксана узнала немного об остальных похитителях.

Того подонка, что порезал Славу ножом, звали Тесак. Он был жилистым мужчиной с худым и мрачным лицом. Майка болталась на нем так, будто за прошлую неделю он похудел килограмм на десять, но одежду поменять не успел. Оксана заметила, что его шея, руки и тело были покрыты длинными белыми шрамами. Порой они перекрещивались, а местами сливались воедино. Было неясно, получил ли он их постепенно или же сразу, в каком-нибудь несчастном случае. Если так, то инцидент, наверное, был поистине ужасным.

За время поездки Тесак ни разу не выпустил нож из руки. Он успел почистить оружие краем майки и теперь игрался, выделывая пируэты.

Напротив него развалился Малыш – огромный мужчина с лицом ребенка. Его мышцы буграми выпирали из-под футболки. Объем руки был, казалось, толще талии Оксаны, а ноги напоминали железобетонные сваи. Такое чудовище мог остановить только выстрел из танковой пушки.

За время поездки Малыш не произнес ни слова. Глядя на вмятину на его лысом черепе, Оксана подумала, что он вряд ли вообще был способен разговаривать. Ее догадку подтверждало туповатое, безэмоциональное выражение лица. Правда, стоило ей пошевелиться, как он бросал короткий взгляд в ее сторону.

Водителя похитители называли не иначе как Бугор. О нем Оксане не удалось узнать ничего, кроме того, что она уже видела до этого. Так или иначе, раз он был среди них главным, то наверняка обладал незаурядными качествами.

Она вглядывалась в лица бандитов, пытаясь запомнить их в точности. Это могло пригодиться, если она каким-то чудом доберется до полиции. Однако разговоры преступников все время отвлекали.

– Я горжусь, как круто у нас получилось, – сказал Сорока остальным. – В прошлый раз пришлось шмальнуть, а здесь я волыну даже не доставал. И с хомутами Бугор здорово придумал. Нисколько не хуже наручников, только в отличие от них, купить можно в любом хозяйственном магазине. Десять рублей за штуку, а отдачи – на миллион!

Текса молча кивнул, проверяя остроту лезвия пальцем. Малыш никак не реагировал.

Оксана зашевелилась. Она пыталась принять более удобную позу: конечности затекли и их неприятно покалывало. Неудивительно – четверо студентов едва поместились на дне кузова. Она с трудом повернулась на бок и поискала взглядом своих друзей. Юля пришла в себя и испуганно таращилась на похитителей. В ее глазах стояли слезы. Дима тяжело, с присвистом дышал и все время кашлял. Денис уткнулся лицом в пол и не шевелился.

Движения Оксаны привлекли внимание Сороки. Он прошелся по ней взглядом и облизнул губы кончиком языка.

– Вот эта прям хороша. И лицо, и фигурка… А в волосы так бы и зарылся! Жду не дождусь, когда смогу развлечься с тобой, крошка, – откровенничал он. – Жаль, Бугор запрещает делать это прямо на улице. Мы, мол, должны быть осторожными и не беспредельничать на глазах у всех. Но знаешь, ради тебя я бы рискнул.

От его взгляда Оксане стало так тошно, будто ее окунули в нечистоты с головой. Ей невыносимо хотелось исчезнуть и оказаться так далеко отсюда, как только возможно. Избавиться от густых рыжих волос. Покрыться язвами и коростами. Лишь бы не было этих уродов, их липких взглядов и грязных слов.

– А я вот уже отвел душу, – лениво заметил Тесак, не отрывая взгляд от лезвия ножа.

Дима вновь надрывно закашлялся.

– Надо было еще и этого прикончить, да только не люблю я это делать быстро. Удовольствие совершенно не то.

– Ага, и Бугор бы тебя наказал. Не-е, сам он и пальцем не шевельнет. Просто скажет Малышу разобраться, а тот и рад. Будто собаку с цепи спускают.

– Не хотелось бы, – согласился Тесак.

Малыш смотрел в стену. Их болтовня его не интересовала.

– Ничего, скоро Бугор найдет нам подходящее местечко. Он говорил, что кореша с зоны подкинули ему пару полезных контактов. Типа, можно снять хату без лишних вопросов. Так решать только Бугор и умеет, – продолжал болтать Сорока. – Когда доберемся, там и повеселимся. Я бы остался на полчасика вон с этой рыженькой.

Оксана ощутила прикосновение к бедру. Она дернулась, но рука гладила ее все настойчивей.

– Бойкая, – заметил Сорока. – Мне нравится.

– Бугор все лучшее забирает первым, – возразил Тесак. – А иногда и совсем не делится.

– Это да, – вздохнул Сорока. – Иногда я думаю, что легче было бы без него. Только кто же нас тогда отмазывать будет?

Оксана не могла видеть, что происходит снаружи, но поняла, что фургон вдруг стал сбрасывать скорость. Сорока вытянул голову, уставившись в тонированное окно. Его рот скривился в отвращении.

– Накаркал. Менты тормознули, – сказал он. – Бугор должен с ними справиться. Но будь готов, на всякий случай.

– Всегда готов, – ухмыльнулся Тесак. Он покрутил нож в руках.

Услышав о том, что фургон остановил полицейский, Оксана испытала волну облегчения. Какой же еще мог быть шанс на спасение, если не этот? Оставалось дать знать о себе, но как? Руки были скованы, а кляп лишал способности издать малейший звук.

Ноги. Ноги были свободны. Если ударить ими в стену, то получится достаточно громко. Оксана шевельнулась, но в следующую секунду ощутила, как лезвие ножа прижалось к горлу.

– Только попробуй, детка, – шепнул Тесак, – порежу, не успеешь пискнуть. Я это ой как люблю.

Она замерла. Несмотря на это, лезвие будто бы впивалось все глубже, разрезая кожу. Оксана старалась дышать как можно реже.

Тем временем, из кабины доносился приглушенный диалог водителя и полицейского. Последний представился как положено, а затем попросил предъявить документы.

– Спокойно, сержант, – снисходительно сказал Бугор, – свои едут. Взгляни-ка на ксиву.

«Так он тоже полицейский? – ошарашенно соображала Оксана. – А остальные? Боже мой, мы влипли даже глубже, чем я ожидала».

– Все в порядке, товарищ старший лейтенант. Проезжаете через Мирнореченск или собираетесь остановиться в городе? – послышался голос полицейского.

– А мотель или гостиница найдутся?

– Ну, нет. Скажете тоже, – рассмеялся полицейский. – Городок небольшой, а туристы здесь нечастое явление. Но послушайте, что я скажу. Жителей с каждым годом становится все меньше, а вот их дома остаются пустыми. Многие сдаются. Если спросите местных, то без труда найдете жилье по копеечной цене.

– Спасибо за совет, сержант. Возможно, я им воспользуюсь.

– Счастливой дороги!

Фургон вновь тронулся с места. Одновременно с этим, Тесак убрал лезвие ножа с шеи Оксаны. Она, наконец, смогла дышать спокойно.

– Значит, Мирнореченск? – сказал Сорока. – Бугор любит новые места. Да и домик, думаю, подберет подходящий. Я уже предвкушаю, как доберусь до этих сладеньких тел! Не рыжую, так хотя бы жирную попробую.

– А мне все равно, с кого начинать, – спокойно заметил Тесак. – Мужики и бабы визжат одинаково, когда их режешь.

Оксана боялась того момента, когда фургон остановится снова. Ведь эта остановка могла оказаться последней.

7.

Оксана не была уверена в том, сколько времени прошло с момента встречи с полицейским, но полагала, что немного. Она провела взглядом по осточертевшему фургону: Юля продолжала беззвучно трястись от плача; Дима кашлял, похоже хватка Малыша здорово повредила что-то в горле; Денис едва различался среди груды тел и хлама. Он слабо шевелился, а большую часть времени просто смотрел в потолок.

Оксана вдруг поняла, что почти не чувствует паники. Ее больше не трясло, а мысли не метались как бешеные. Она уже почти смирилась с тем, что оказалась в полной власти похитителей, правда, все еще опасалась того, что произойдет дальше.

– А городок-то, вон он. Совсем небольшой. Дыра, – сказал Сорока, выглядывая в окно. – Ни одной высотки не видно. Хотя нам это на руку. В маленьком городе и ментов немного. А местные… Ну, обычно они даже не задают вопросов. Правда, тебе, Тесак, вообще на улицу выходить нельзя. Посмотри, майка вся в крови. Да и воняет уже.

– Переоденусь, – бросил Тесак. – Сниму одежду с одного из пацанчиков. Она им все равно больше не понадобится.

Лежа на полу, Оксана не могла видеть того, что происходит снаружи. Однако, вместо загородной тишины до нее доносились звуки городской жизни: мимо проезжали машины; слышалась негромкая речь прохожих; играла ненавязчивая мелодия – что-то из популярной музыки девяностых.

– Любопытно, – продолжал вертеться у окна Сорока, – на всех окнах решетки. Обычно ставят на первых и последних этажах, но тут – на всех. Да еще и рольставни у некоторых. Неужели так воров боятся? Но в такую дыру сунутся разве что цыгане. Сомневаюсь, что тут есть чем поживиться. И двери в подъездах тяжелые, металлические. Можно подумать, что это военный городок, но ведь КПП не было. Да и самих военных тоже.

– Заканчивай торчать у окна, – лениво заметил Тесак. – А то местные непременно запомнят, как из приезжего фургона вертелась любопытная башка.

– Так они меня и заметили, через тонировку-то! Все закрыто наглухо, хоть в упор уставься! Я сам ни хрена не могу разобрать, а с той стороны стекло выглядит чернее квадрата Малевича.

Они продолжали обсуждать город, в то время как в голове Оксаны вспыхнула пронзительная мысль. Все это происходит средь бела дня, практически на глазах людей. Прохожие спокойно прогуливаются по улицам, и даже не догадываются, что рядом, за тонкой стенкой фургона, дрожат от страха четыре похищенных человека, в ожидании неминуемой болезненной участи. Если бы хоть один из жителей был внимательнее остальных, если бы он присмотрелся к чужой для этой местности машине, то мог бы стать тем переломным моментом, которого с нетерпением ждали Оксана и ее друзья.

Она прислушивалась в надежде, что кто-нибудь закричит: «Смотрите! Там, в фургоне насильно удерживают людей!»

Оксана ждала и ждала, но ничего не происходило. За городом проходила скучная жизнь, в которой ей не было места. Преступники продолжали свободно обсуждать план, совершенно не опасаясь реакции прохожих.