Текст книги "Исцеление наших самых глубоких ран. Холотропный сдвиг парадигмы"
Автор книги: Станислав Гроф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Использование высвобождающей телесной работы
Ответы тела на холотропное дыхание значительно различаются у разных людей. В большинстве случаев учащенное дыхание привносит прежде всего более или менее яркие психосоматические проявления. Руководства по физиологии дыхания говорят о подобной реакции как о «синдроме гипервентиляции» и описывают его как стереотипный образец физиологических реакций, которые заключаются главным образом в появлении напряжения в руках и ногах («карпопедальные спазмы»). Но к настоящему времени мы провели сеансы холотропного дыхания более чем с 30 тысячами людей и обнаружили, что устоявшееся понимание воздействия учащенного дыхания неправильно.
Существует множество индивидов, у которых учащенное дыхание, продолжающееся несколько часов, приводит не к классическому синдрому гипервентиляции, но к постепенному расслаблению, сильным сексуальным ощущениям и даже мистическим переживаниям. У других же развиваются напряжения в различных частях тела, но признаки карпопедальных спазмов так и не появляются. Более того, и у тех, кто ощущает подобные напряжения, продолжающееся усиленное дыхание ведет не к дальнейшему увеличению напряжений, но способствует все большему их самоограничению. Ведь, как правило, за критической верхней точкой следует глубокое расслабление. Образ подобной последовательности имеет некоторое сходство с половым оргазмом.
При повторных холотропных сеансах эта последовательность нарастающих напряжений и последующего их разрешения склонна переходить с одной части тела на другую в порядке, у разных лиц необычайно различающемся. Общее количество мускульных напряжений и сила эмоций с возрастанием числа проведенных сеансов постепенно убывает, и в ходе сеанса происходит так, что учащенное дыхание, растянутое на продолжительный отрезок времени, вызывает химические изменения в организме таким образом, что запруженные физические и эмоциональные энергии, связанные с различными травматическими воспоминаниями, высвобождаются и становятся пригодными для внешней разрядки и обработки. Что дает возможность вытесненному прежде содержанию этих воспоминаний возникать в сознании и воссоединяться с ним. Именно поэтому происходящее является целительным событием, которое следует поощрять и поддерживать, а не патологическим процессом, который должен всячески подавляться, как это обычно происходит в обычной медицине.
Физические проявления, которые во время дыхания развиваются в разных частях тела, – это не просто физиологические реакции на учащенное дыхание. Они выказывают сложную психосоматическую структуру, а по отношению к вовлеченным в них индивидам обладают обычно и особым психологическим смыслом. Иногда они представляют какую-то усиленную разновидность напряжений и болей, известных индивиду из повседневной жизни либо как хронические недуги, либо как симптомы, которые возникают в периоды эмоционального или физического напряжения, усталости, недосыпания, болезненного истощения или употребления алкоголя или марихуаны. В других же случаях они могут распознаваться как возобновление старых скрытых симптомов, от которых в младенчестве, в детстве, в подростковом возрасте либо в иное время своей жизни страдал человек.
Напряжения, которые мы носим в своем теле, могут высвобождаться двумя путями. Первый из них включает катарсис и абреакцию – разрядку сдерживаемых физических энергий через дрожь, судороги, выразительные сокращения мышц, кашель и рвоту. И катарсис, и абреакция, как правило, также включают в себя высвобождение запруженных эмоций через плач, крики или другие виды голосового выражения. Все эти механизмы хорошо известны традиционной психиатрии со времен опубликования Зигмундом Фрейдом и Йозефом Брёйером исследования по истерии (Freud and Breuer, 1936). Различные приемы предоставления выхода подавленным эмоциям использовались в традиционной психиатрии при лечении травматических эмоциональных неврозов, и абреакция также является неотъемлемой частью новых психотерапий переживания, таких как неорайхианская работа, гештальтистская практика и первичная терапия.
Второй механизм, который может содействовать высвобождению эмоциональных и физических напряжений, играет важную роль в холотропном дыхании, ребёфинге и других видах терапии, использующей дыхательные техники. Он представляет собой новое открытие в психиатрии и психотерапии и, по-видимому, является во многом более действенным и интересным, нежели абреакция. Здесь глубинные напряжения выходят на поверхность в виде перемежающихся мышечных сокращений различной длительности («тетании»). Посредством длительного поддержания этих мышечных напряжений организм расходует огромное количество прежде сдерживаемой энергии и, используя их, упрощает ее действие. А глубокое расслабление, как правило, следующее за временным усилением старых напряжений или проявлением ранее скрытых, свидетельствует о целительной природе подобного события.
Эти два механизма имеют свои параллели в физиологии спорта, где хорошо известно, что можно выполнять работу и тренировать мускулы двумя способами: путем упражнений изотонических и изометрических. Как видно из их названий, во время изотонических упражнений напряжение мускулатуры остается постоянным, тогда как их продолжительность колеблется. При изометрических упражнениях напряжение мускулов изменяется, но их продолжительность все время остается одной и той же. Хороший пример изотонических занятий – бокс, тогда как поднятие тяжестей или отжимание явно изометричны. Оба эти механизма при высвобождении и разрешении мышечных напряжений необычайно действенны. Так, несмотря на поверхностные различия, между ними много общего, и в холотропном дыхании они очень хорошо дополняют друг друга.
Во многих случаях тяжелые эмоциональные и физические ощущения, которые проникают из бессознательного во время холотропных сеансов, разрешаются сами собой, и в конце концов дышащие оказываются в глубоко расслабленном созерцательном состоянии. В этом случае в каком-то внешнем воздействии никакой необходимости не возникает, и дышащие пребывают в подобном состоянии, пока не вернутся к обычному состоянию сознания. После краткой проверки у помощников они переходят в комнату художеств рисовать мандалу.
Если же дыхание само по себе не приводит к благоприятному завершению и остается остаточное напряжение или неразрешенные эмоции, помощники предлагают участникам особый вид телесной работы, которая поможет им добиться более благоприятного завершения сеанса. Общая стратегия этой работы заключается в том, чтобы попросить дышащего сосредоточить свое внимание на том месте, в котором возникли затруднения, и сделать что-либо для того, чтобы усилить существующие физические ощущения. И в этом случае помощники помогают усилить такие ощущения через еще большее соответствующее внешнее воздействие.
Пока внимание дышащего сосредоточено на энергетически нагруженной зоне, в которой чувствуется недомогание, его воодушевляют на то, чтобы он нашел какой-либо непроизвольный отклик на подобное состояние. Этот отклик не должен отражать сознательное решение дышащего, но должен полностью предопределяться только бессознательным движением. Зачастую он принимает образ неожиданный и даже поразительный: рык какого-то особого животного, говорение на чужом языке, в том числе на незнакомом иностранном, шаманское пение из какой-либо определенной культуры, тарабарщина или детский лепет.
Не менее часты совершенно неожиданные физические реакции, такие как сильные содрогания, дрожь, кашель и рвота, так же как и различные движения, характерные для животных: лазание, летание, копание, ползание и другие. Существенно важно, чтобы помощники поощряли и поддерживали то, что проявляется само собой, а не применяли какие-либо приемы, предлагающиеся той или иной терапевтической школой. Работа эта должна продолжаться до тех пор, пока и помощник, и пациент не сойдутся на том, что сеанс завершился удачно. Дышащий должен закончить сеанс в спокойном и расслабленном состоянии.
Подпитывающая и поддерживающая работа с телом
В холотропном дыхании мы также пользуемся совсем иным видом физического воздействия, который предназначен для того, чтобы обеспечить поддержку на глубинном дословесном уровне. Основан он на наблюдении, что существуют два совершенно разных вида травм, которые требуют диаметрально противоположных подходов. О первом из них можно говорить как о травме деянием. Возникает она из-за внешнего воздействия, оказывающего вредоносное воздействие на все последующее развитие индивида. К подобному воздействию можно отнести такие наносящие ущерб действия, как физическое или сексуальное насилие, угрожающие жизни происшествия, уничтожающая критика или высмеивание. Такие травмы представляют собой в бессознательном чужеродные элементы, которые впоследствии могут быть вынесены в сознание и исчезнуть, разрядившись энергетически.
Второй вид травмы – травма недеянием, коренным образом отличается от первого, хотя в общепринятой психиатрии подобному различию значения не придается. На самом деле она задействует противоположный механизм – недостаток благоприятных переживаний, которые необходимы для здорового эмоционального развития. Ведь и у младенца, и у ребенка более старшего возраста есть важнейшие первичные потребности, которые заключаются в удовлетворении инстинктов и в чувстве безопасности и которые педиатры и детские психиатры называют анаклитическими (от греч. ana – пере, klino – наклоняю, anaklinein – «наклоняться над чем-либо»). Сюда входят потребности в ласке, в удобстве и в том, чтобы с младенцем играли, держали его на руках, чтобы на нем было сосредоточено внимание взрослых. И когда эти потребности не удовлетворяются, на будущее человека это оказывает серьезное воздействие.
У многих людей в прошлом было лишение чувственных взаимоотношений, заброшенность и невнимание в младенчестве и в детстве, что вылилось в серьезное неудовлетворение анаклитических потребностей. И у этого вида травмы есть только один путь исцеления – предоставить какое-то исправляющее переживание в холотропном состоянии сознания в виде поддерживающего телесного соприкосновения. Но для того чтобы подобный подход оказался действенным, индивид должен вернуться далеко назад, на младенческую стадию развития, иначе исправляющее воздействие не достигнет того уровня в развитии, на котором травма произошла. В зависимости от обстоятельств и предварительного соглашения такая телесная поддержка может различаться от простого держания за руку или прикосновения ко лбу до полного телесного соприкосновения.
Использование подпитывающего телесного соприкосновения – очень действенный способ исцеления ранних эмоциональных травм. Тем не менее при нем требуется строгое следование этическим правилам. Перед сеансом мы должны объяснить пациентам обоснование этого метода и заручиться их одобрением на его использование. Ни при каких обстоятельствах этот подход не может быть применен на практике без предварительного согласия, недопустимо и любое давление ради того, чтобы добиться подобного разрешения. Ибо для многих людей, переживших сексуальное насилие, телесное соприкосновение – вопрос очень чувствительный и острый. Ведь очень часто именно те, кто нуждается в исцеляющем соприкосновении больше всего, испытывают наибольшее к нему отвращение. Иногда может пройти много времени, прежде чем у человека появится достаточное доверие по отношению к помощникам и к группе и он окажется способен принять этот метод и получить от него пользу.
Поддерживающее телесное соприкосновение должно использоваться исключительно ради удовлетворения потребностей дышащих, а не нужд сиделок или помощников. Под этим я подразумеваю не только сексуальные потребности либо потребность в близости, что, конечно, чаще всего приходит на ум. Не менее насущной может быть сильная потребность сиделки быть необходимым, любимым, ценимым или потребность неосуществленного материнства и другие, не столь крайние виды эмоциональных желаний и нужд. Мне вспоминается случай, произошедший на одном из наших семинаров в институте Эсален в Биг Суре (Калифорния) который мог бы послужить хорошим примером.
В начале нашего пятидневного семинара одна из участниц, женщина, пережившая менопаузу, поведала группе о том, как сильно она хотела иметь детей и как страдала из-за того, что этого не произошло. Посреди холотропного сеанса, в котором она была сиделкой у молодого мужчины, она внезапно притянула верхнюю часть туловища напарника к себе на колени и начала его качать и убаюкивать.
Но время, в которое это случилось, было весьма неподходящим, ибо, как открылось позже, во время совместной беседы участников, в то время ее напарник находился посреди переживания прошлой жизни, в котором он ощущал себя могучим воином-викингом, участвующим в военном походе. Он с большим чувством юмора описал, как вначале он пробовал переживать ее укачивание как движение ладьи на океане; однако когда к этому добавился убаюкивающий лепет, это лишило возможности продолжать и возвратило его к действительности.
Распознать, когда же дышащий возвращается на ранние стадии младенчества, обычно очень легко. При настоящей глубокой возрастной регрессии морщины на его лице начинают исчезать, и индивид на самом деле может выглядеть и вести себя, как младенец. Это выражается в разнообразных позах и жестах, характерных для младенцев, а также в повышенном слюноотделении и сосательных движениях. В иных случаях уместность применения телесного соприкосновения с очевидностью вытекает из хода переживания, к примеру, когда дышащий, только что завершив повторное проживание биологического рождения, выглядит покинутым и одиноким. Но материнские потребности женщины с эсаленского семинара были настолько сильны, что они полностью возобладали, сделав ее неспособной объективно оценивать положение и действовать соответствующим образом.
Использование подпитывающего соприкосновения тел в холотропных состояниях для излечения травм, вызванных заброшенностью, отверженностью и лишением эмоционального взаимодействия было развито двумя лондонскими психоаналитиками Полин Маккририк и Джойсом Мартином; они использовали этот метод со своими пациентами с применением ЛСД под названием терапия слияния. Во время сеансов их клиенты проводили по несколько часов в глубокой возрастной регрессии, лежа на кушетке укрытые одеялом, в то время как Джойс или Полин лежали с ними рядом, держа их в тесных объятиях, как делала бы хорошая мать, чтобы утешить своего ребенка (Martin, 1965; Martin, 1966).
Их революционный подход решительно разделил сообщество ЛСД-терапевтов на две противоборствующие половины. Некоторые из врачей поняли, что это очень мощный и логичный способ излечивать «травмы недеянием», эмоциональные затруднения, вызванные лишением эмоционального общения и недостатком материнской ласки. Другие же были напуганы этой радикальной «аналитической терапией», они боялись, что столь тесное телесное соприкосновение между врачом и пациентом в необычном состоянии сознания принесет необратимый вред от отношений переноса и контрпереноса.
На Второй международной конференции по использованию ЛСД в психотерапии, проведенной в мае 1965 г. в Амитивилле, на Лонг-Айленде, Джойс и Полин показали свой захватывающий фильм об использовании метода слияния в психоделической терапии. При последующем горячем обсуждении большинство вопросов вертелось вокруг проблемы переноса и контрпереноса. Полин же дала очень интересное и убедительное объяснение, почему такой подход в этом отношении вызывает гораздо меньше затруднений, нежели ортодоксальный фрейдистский подход. Она отметила, что большинство пациентов, приезжающих на лечение, испытывали в своем младенчестве и детстве недостаток любви от своих родителей. Холодное же отношение фрейдистского аналитика склонно будить полученные эмоциональные раны и вызывает со стороны пациентов отчаянные попытки добиться того внимания и удовлетворения, в котором им отказывали (Martin, 1965).
В отличие от этого, согласно Полин, терапия слияния обеспечивала некое исправляющее переживание, удовлетворяя старые анаклитические стремления. Излечивая свои эмоциональные раны, пациенты начинали осознавать, что врач не является подходящим сексуальным объектом, и становились в состоянии находить соответствующих партнеров вне терапевтических отношений. Полин объясняла, что нечто подобное имеется в обстоятельствах на ранней стадии развития объектных отношений. Люди, получающие должную материнскую заботу в младенчестве и детстве, в состоянии эмоционально отделиться от своих матерей и вступить в зрелые отношения. В отличие от этого те, кто испытывал эмоциональную нехватку, остаются с патологической привязанностью и проводят жизнь в жажде и поиске удовлетворения первоначальных детских потребностей. Мы иногда использовали терапию слияния в программе психоделических исследования в Мэрилендском центре психиатрических исследований, в частности в работе с умирающими больными раком (Grof, 2006 b). В середине 1970-х, когда мы разработали холотропное дыхание, анаклитическая поддержка стала неотъемлемой частью наших семинаров и обучения.
Перед тем как завершить раздел о телесной работе, мне бы хотелось обратиться к одному вопросу, который часто задается в ходе холотропных семинаров или лекций о работе с переживанием: «Почему же перепроживание травмирующих воспоминаний оказывается терапевтическим, а не наоборот, не является повторной травматизацией?» Лучший ответ можно найти в статье ирландского психиатра Айвора Брауна «Непережитое переживание» (Browne, 1990). Он высказал мнение, что мы имеем здесь дело не с точной переигровкой или повторением изначального травмирующего события, но с первым полным опытом должной эмоциональной и физической реакции на него. Это означает, что в то время, когда происходят травмирующие события, они в организме записываются, но сознательно полностью не переживаются, не прорабатываются и не включаются в жизнь.
Кроме того, человек, который лицом к лицу встречается с прежде подавляемым травмирующим воспоминанием, уже не беспомощный и зависимый в жизни ребенок или младенец, он попадает в прежнее положение уже взрослым. Таким образом, холотропное состояние, вызываемое в мощных основанных на переживаниях видах психотерапии, позволяет человеку присутствовать и действовать одновременно в двух различных системах пространственно-временных координат. Полная возрастная регрессия позволяет пережить все эмоции и физические ощущения первичного травмирующего положения с точки зрения ребенка и в то же самое время проанализировать и оценить воспоминание в обстоятельствах врачевания с точки зрения зрелого взрослого человека. Также любопытно отметить, что дышащие, вновь переживающие различные травмирующие воспоминания, которые для внешнего наблюдателя переживают непомерное количество боли и невероятно страдают, на самом деле имеют чисто субъективное чувство очищения своих тел от боли и испытывают облегчение, а не эмоциональное и физическое страдание.
Рисование мандалы: выражающая сила искусства
«Мандала» – санскритское слово, буквально означающее круг или завершенность. В самом общем смысле это понятие может использоваться для обозначения любого рисунка, изображающего сложную геометрическую симметрию вроде паутины, расположения лепестков цветка или соцветия, морской раковины (например, песочного доллара), изображения в калейдоскопе, витража в окне готического собора или лабиринта на его полу Мандала – зрительное построение, которое легко уловить взглядом, так как она соответствует структуре органа визуального восприятия. Ведь сам зрачок глаза – простой образчик мандалы.
В ритуальной и духовной практике название «мандала» прилагается к изображениям, которые могут быть рисованными, крашеными, вылеплены или исполнены в виде танца. В тантрических ответвлениях индуизма, буддизма, ваджраяны и джайнизма это слово применяется по отношению к сложной космограмме, составленной из элементарных геометрических образов (точек, линий, треугольников, квадратов и кругов), цветов лотоса и сложных архетипических образов и видов. Они используются как важные подсобные средства для медитации, которые помогают практикам сосредоточивать внимание внутри и ведут их к определенным состояниям сознания.
Хотя использование мандал было особенно утонченным и изощренным в тантрических ответвлениях индуизма, буддизма и джайнизма, искусство рисования мандалы как часть духовной практики можно встретить во многих других культурах. Примерами особенно красивых мандал являются ньерики, рисунки из пряжи индейцев уичолей из Центральной Мексики, изображающие видения, вызванные обрядовым приемом в пищу пейота. Сложные картины из песка, используемые при исцелении и других обрядах народом навахо, и картины на коре австралийских аборигенов также включают множество сложнейших образов мандалы.
Использование мандал в духовной и религиозной практике различных культур и в алхимии привлекло внимание швейцарского психиатра К. Г. Юнга, который заметил, что подобные образы появлялись в рисунках его пациентов на определенной стадии их психодуховного развития. По его мнению, мандала – это «психологическое выражение полноты самости». По его словам: «Строгий узор, навязываемый такого рода круговым образом, уравновешивает беспорядок и сумятицу психического состояния как раз посредством создания срединной точки, с которой все соотносится» (Jung, 1959 b).
Наше собственное использование рисования мандалы было вдохновлено работой Джоан Келлог, которая была членом группы в Мэрилендском центре психиатрических исследований в Балтиморе (Мэриленд), проводившим психоделическое лечение. Когда она работала как арт-терапевт в психиатрических больницах в Вайкофе и Патерсоне (Нью-Джерси), Джоан раздавала сотням пациентов по кусочку бумаги с начертанием круга и рисовальные принадлежности и просила, чтобы они рисовали все, что ни придет им на ум. Ей удалось найти существенные взаимосвязи между их психологическими проблемами и клиническим диагнозом и определенными свойствами их рисунков вроде подбора цветов, предпочтения острым или округлым очертаниям, использования концентрических кругов, деления мандалы на отсеки и соблюдения или несоблюдения границы круга.
В Мэрилендском психиатрическом исследовательском центре Джоан сравнивала мандалы, которые люди, получавшие переживания, рисовали до и после их психоделических сеансов, отыскивая существенные взаимосвязи между основными особенностями мандал, содержанием психоделических переживаний и исходом лечения. Мы поняли, что ее подход чрезвычайно полезен в нашей работе с холотропным дыханием. Сама Джоан рассматривала рисование мандалы в качестве психологического теста и описала в нескольких статьях ключи для истолкования их различных особенностей (Kellogg, 1977, 1978). В нашей работе мы не толкуем мандалы, а используем их в совместных группах просто в качестве источника сведений о переживаниях дышащих. Мы опишем работу с мандалами в нижележащем разделе книги.
Интересной альтернативой рисованию мандалы является метод «коллажа души», разработанный Синой Б. Фрост (Frost, 2001). Многие участники холотропных семинаров, обучения и лечения, испытывают психологические затруднения, когда они сталкиваются с задачей что-либо нарисовать или изобразить. Как мы ранее упоминали, это обычно коренится в каких-то травмирующих переживаниях, которые у них были, когда они были детьми, насчет их преподавателей или сверстников на уроках рисования или вообще в их низкой самооценке, которая заставляет их сомневаться относительно их способностей и парализует работу. «Коллаж души» помогает этим людям преодолевать их эмоциональные запруды и противодействие; это творческое дело, которое доступно всякому, так как здесь задействованы уже существующие картинки или фотографии.
Вместо принадлежностей для рисования и красок участники получают богатую выборку иллюстрированных журналов, каталогов, календарей, поздравительных и почтовых открыток. Они могут приносить также свои личные фотографии из семейного альбома или изображения людей, животных и пейзажей, которые выбрали сами. Используя ножницы, они выкраивают картинки или их кусочки, которые им кажутся походящими для изображения их переживания; соединяют их воедино и склеивают на предварительно отрезанных кусках матовой бумаги. Если они участвуют в продолжающихся группах, то в конце концов получают целый набор карт, который имеет для них глубокий личный смысл. Они могут брать эти карты в дома друзей, на сеансы индивидуальной терапии или в группы поддержки или использовать их как художественное оформление своего дома.
