Текст книги "Смерть онлайн"
Автор книги: Станислав Грабовский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Станислав Грабовский
Смерть онлайн
1
22 апреля, 12:37
Ю:
Привет! Мы – муж и жена: симпатичные, спортивные – чистота и здоровье само собой :)... Есть желание заняться сексом втроём: я, моя жена и ты? Можем пообщаться на эту тему?
22 апреля, 12:50
Умопорночительная:
Я заниматься не буду с вами сексом. Тебя жалко. А пообщаться можем.
22 апреля, 13:12
Ю:
А почему меня жалко?
22 апреля, 13:13
Умопорночительная:
А ты за деньги?
22 апреля, 13:16
Ю:
Я – он :), и мы не за деньги – удовольствия мало :) :) :). А если серьёзно, то ищем такие отношения, где присутствует симпатия – тогда секс в удовольствие. У тебя был такой опыт? Втроём, вчетвером? Ты замужем?
22 апреля, 13:19
Умопорночительная:
Мне трудно понять такие отношения.
–
Нет, не замужем. Не нашла то, что искала.
22 апреля, 13:21
Ю:
Кого тебе было жалко, когда ты написала, её или меня? Почему?
22 апреля, 13:21
Умопорночительная:
Если женщина за деньги – тогда никого не жалко.
22 апреля, 13:23
Ю:
Она моя вторая половинка. Уже 12 лет. Она не за деньги... Тогда жалко ... её?
22 апреля, 13:23
Умопорночительная:
А если мужчине всё равно с кем спать, то женщину жалко.
–
Да, жалко! Она – не половинка. Половинка – это её иллюзия в голове, фантазия… Вы оба – не пара!
22 апреля, 13:25
Ю:
Я тебя понимаю. А интимные вопросы можно?
22 апреля, 13:25
Умопорночительная:
Да, давай.
–
Как понимаешь??? Я сказала верно???
22 апреля, 13:27
Ю:
«Понимаю» и «верно» не одно и тоже :). Но я уверен, что эта ситуация со стороны твоего жизненного опыта может показаться такой, какой она показалась тебе – это нормально.
22 апреля, 13:30
Умопорночительная:
Твоей жене нравятся девушки?
22 апреля, 13:33
Ю:
Да, она к ним неравнодушна.
–
Тебе 33? Что такое тригонометрические функции (это на случай, если я всё-таки общаюсь с девочкой лет двенадцати, с которой вообще не стоит общаться на такие темы, не то, чтобы задавать интимные вопросы)? Только сразу, а то копи-пэйст, википедия...
–
Долго отвечаешь, будет другой вопрос!
–
Всё, не надо отвечать.
22 апреля, 13:36
Умопорночительная:
Я не понимаю…
–
Моя жизнь не относится к другим людям. Живите, как хотите!
22 апреля, 13:36
Ю:
COS, SIN, Tg, Ctg – что это такое?
22 апреля, 13:37
Умопорночительная:
Это инструменты решения задач!
22 апреля, 13:37
Ю:
Что ярко помнится из 12 класса или из ВУЗа?
22 апреля, 13:41
Умопорночительная:
Ничего!
−
Как я входила в аудиторию, и все на меня пялились!
22 апреля, 13:43
Ю:
Ооо, кое-что... Почему смотрели? Ты очень красивая? И умоПОРНОчителная – это как раз о тебе?
22 апреля, 13:44
Умопорночительная:
Что значит кое-что? Ты спросил – я ответила :( ! Это – то, что ярко помнится и даёт силу.
22 апреля, 13:45
Ю:
Ты красивая?..
22 апреля, 13:46
Умопорночительная:
Не знаю.
22 апреля, 13:46
Ю:
Почему все на тебя смотрели, когда ты входила в аудиторию?
22 апреля, 13:47
Умопорночительная:
Может быть, есть лидерские способности?
22 апреля, 13:48
Ю:
Были, ты хотела сказать, мы же о прошлом :)…
22 апреля, 13:48
Умопорночительная:
Ну, да…
22 апреля, 13:49
Ю:
Ярко выраженная харизма?
22 апреля, 13:50
Умопорночительная:
Ой, ну что ты!!! Харизма – это совсем другое!!!
22 апреля, 13:53
Ю:
А в чём отличие?
22 апреля, 13:54
Умопорночительная:
Я смотрела передачу, поэтому знаю. Харизма – это к власти относится. Президент обладает харизмой, а певцы нет!
–
Лидирующие способности – это в любой группе может проявляться.
22 апреля, 13:56
Ю:
На каком факультете училась?
22 апреля, 13:57
Умопорночительная:
Какое это имеет значение?
22 апреля, 13:58
Ю:
Между прочим...
–
Я на гуманитарном...
22 апреля, 13:59
Умопорночительная:
Я в душе творческая личность – мне до певца ближе, чем до харизматического президента. Я лучше буду М. Монро, чем Кеннеди. Харизма – это для Кеннеди пусть останется!
–
И что тебе это дало?
22 апреля, 13:59
Ю:
Так на каком факультете?
22 апреля, 14:00
Умопорночительная:
Естественные науки.
22 апреля, 14:01
Ю:
Я на минутку отойду....
Дмитрий захлопнул ноутбук и встал из-за стола.
Кабинет, где сейчас находился этот мужчина, располагался на втором этаже симпатичного особняка. Это была просторная прямоугольная комната. Гладкие светло-коричневые стены. За широчайшим окном находилась терраса. Четыре светильника по двум противоположным стенам. Бежевый письменный стол с какой-то уж слишком заумной декоративной конструкцией ножек. Белое офисное кресло. По середине комнаты огромный п-образный белый диван, внутри которого журнальный столик цвета янтаря – круглый, на хромированных изогнутых ножках, изготовленный из турецкого стекла, со знаком «Инь и Янь» во всю поверхность, нанесённым пескоструйным методом, одна из половинок казалось бархатной. Красивый, но не вписывающийся в обстановку комнаты, столик.
Миновав диваны, Дмитрий отправился в столовую.
Жена прогуливалась с подругой. Старшая дочка ещё была в школе, младшая в садике.
Он решил пообедать.
Две клиентки отложили сегодня приёмы. Одна из них уже миновала стадию консультаций и вступила в стадию умственно-психической зависимости от банального общения с ним – из таких клиентов слагался его постоянный и хороший доход. Она просто готова была выкладывать часть зарабатываемых ею денег за то, что её плавание по жизни, благодаря периодическому общению с Дмитрием, превращалось в увлекательное путешествие. Приходя к нему, она вначале с ликованием рассказывала, как получилось проделать то, о чём они говорили в прошлый раз, и какие потрясающие результаты она, благодаря этому, имеет на сегодняшний день. Потом наступала стадия, когда она выкладывала свои страхи и недовольства. На это Дмитрий в простой и доступной форме излагал ей причины и мотивы поведения людей, которые вызывали в ней эти отрицательные эмоции. И не зависимо от того, хорошим или уничижающим руководствовались те люди, поступая так или иначе по отношению к ней (чаще речь шла об одной девушке, значительно младше её, которая откровенно пользовалась её кошельком), ей становилось легко и хорошо, и она испытывала счастье. Потому что то, что она узнавала, было правдой. А в глубине души люди обожают правду до экстаза. Уходя от Дмитрия, она выносила новые планы и надежды.
Другая клиентка была очень красивая восемнадцатилетняя девушка – цыганка. Когда Дмитрий первый раз увидел эту девушку, он остолбенел от её красивого лица. Ощущение было такое, что он первый раз увидел существо женского пола. Впрочем, и фигура девушки под лёгкими одеждами была безупречной. Ему подумалось, что можно вечно стоять и смотреть на эти идеальные губки и щёчки, в эти чёрные глаза и на эти иссиня-черные волосы. Он не переставал рассматривать её лицо, к чему видимо уже привыкли и сама девушка и её отец, и готов был смотреть на неё ещё и ещё, но в этот момент девушка прищелкнула языком и дёрнулась вперёд лицом, как курица при ходьбе. Весь ужас её положения молнией блеснул перед его редким умом. Он жалел девушку долю секунды, пока проявлял себя нервный тик, потому что в следующее мгновение все его чувства обострились до предела, чтобы зафиксировать каждую деталь из окружения девочки. Причина подёргиваний и пощёлкивания языком была сейчас тут, мгновением назад, и было важно зафиксировать всё: от температуры воздуха, до того, какой туалетной водой пользовался с утра он сам. Как выяснилось, помимо нервного тика, у девушки оказался низкий интеллектуальный уровень. Дмитрий постоял тогда ещё некоторое время, всматриваясь в девушку, и спросил у неё:
– Луладджи, если бы тебя мама попросила погладить шнурки перед завтраком, ты бы смогла их завязать не после обеда.
У девушки потух взгляд, она, как будто, сначала потянулась к чему-то подбородком, потом так и застыла, дёрнулась головой, снова прищёлкнула языком, и продолжила так стоять, в таком положении, пытаясь что-то сказать, но мешало конкретное заикание.
– Что ты сейчас рассматриваешь? – спокойно спросил у неё Дмитрий.
– Зелёный мох, – чётко ответила она.
Он со злостью громко щёлкнул пальцами. Девушка с удивлением осмотрелась вокруг.
Уже через три месяца Луладджи была избавлена от всех сокращений мышц по ошибочной команде её мозга: никаких прищёлкиваний, никаких подёргиваний головой и никаких «хрю» каждый час. Отец девушки благодарил Дмитрия, платя за его дорогое лечение в тройном размере. Сильнейший по жизни человек, с вылизавшими из орбит глазами, не без волнения, повторял и повторял Дмитрию, что с Луладджой уже можно о чём-то говорить.
Первая клиентка сообщила, что не сможет сегодня прийти, потому что у неё закрыли магазин за нарушение некоторых норм, и ей сейчас придётся поездить по инстанциям. Луладджи решила отправиться в какие-то «неотложные» гости.
Были и ещё тринадцать клиентов, но больше Дмитрий не брал, потому что параллельно этой работе были ещё лекции в институте и его книга, которая была уже почти готова, и которая забирала у него времени по пять часов в день.
Шёл конец апреля, и к лекциям для дневного и вечернего отделения ему добавили заочников. Сегодня был понедельник, и как раз в 18:30 группа заочного отделения. С заочниками проще – там люди взрослые. Половине студентов «автомат» на экзамене по оценке контрольной работы, половина от другой половины ничего не знает – им пару лёгких вопросов, на которые отвечаешь сам и по проходному баллу в зачётку. Оставшиеся, либо действительно будущие, а зачастую и действующие психологи, либо откровенные хамы, которые не понимают вообще, что они делают на этой планете, парочку из которых для проформы, и для того, чтобы принести дополнительные деньги ВУЗу за пересдачу, можно будет «завалить».
Всё равно, часиков до девяти – половины десятого придётся посидеть в институте.
Дмитрий достал тарелку из бессвинцового хрусталя с причудливыми кристаллами в форме квадратов фирмы BOSSA NOVA за 109.99 американских долларов и налил в неё разогретый суп. Бутербродным ножом фирмы WUSTHOF за 140 американских долларов нарезал хлеб и сало и, оставшись в столовой, стал перекусывать. Он задумался.
Профессиональным взглядом он сразу вычислил наличие проблемы у своей виртуальной подружки. Дмитрий знал, что это будет не очень интересная задача, которую он разрешит, как и все предыдущие, хоть каждая и создавала впечатление той первой, которую он не сможет разрешить.
Девушка была совершеннолетняя, это понятно, но не тридцати трёх лет. 22-24 года. Если бы увидел вживую, определил бы точно. Девушка эта, либо когда-то была глубоко кем-то обижена, либо сама кого-то когда-то сильно обидела, либо или то, или другое, или и то и другое происходит с ней сейчас. Возможно, что она уродлива, а возможно её уродит что-то из её образа жизни. Она не видит собеседника, но чётко и глубоко фиксирует детали разговора, вернее того, что говорит она. Чувствует интеллектуальный уровень собеседника, впрочем, это чудовищное свойство присуще всем женщинам. Денег, конечно, у неё нет. С родственниками связи плохие, может она сирота. Она может быть чьим-то другом, но у неё друзей нет.
Секс с ней не получится. Она далека от таких не стандартных сексуальных отношений, как групповой секс. Скорей, она вообще далека от секса. Почему-то. Предложение заняться групповым сексом её удручило, значит, о сексе думает чаще, чем среднестатистическая женщина, а весь её последующий бред говорит только об одном – что в сексуальном развитии она застряла в пятнадцатилетнем возрасте – это первое, где искать.
Дмитрий сходил за ноутбуком и решил, не прерывая обед, ещё раз пробежать глазами переписку.
Там было от неё сообщение:
22 апреля, 14:13
Умопорночительная:
Я тоже отхожу периодически…
Он не стал отвечать, вернулся в самое начало и стал внимательно читать.
«Так, стоп! Мы не пара?», – подумал он, – «Хм. Может это и выяснится чуть позже, может через месяц, может через пол года, через пять, десять, может через двадцать лет, но сейчас, спустя двенадцать лет радости от супружества, оттого, что мы вместе и что без ума друг от друга, дети и всё остальное... В принципе, ладно, речь не об этом, просто обводим жирным цветом.
Так, слог простой, но откуда-то черпает порой специфическую терминологию. Института не было, как она написала, нет и сейчас.
Ну что с ней делать? В ней, конечно, что-то есть, а значит, как обычно: для начала – узнать лучше. Ну, говорить медленно, как с ланью; не уходить в высокие темы – ей бы покушать; и вообще, её можно пожалеть. Хотя нет, не пожалеть, а не обижаться на неё. Можно написать ещё пару слов, может затронуть интимную сторону жизни. Кстати, да, можно «виртануть» – описать парочку эротических картин с её участием – так можно будет сразу вычислить её характер. Короче, убедиться, что всё ни так плохо, как показалось с первого взгляда, и со спокойной душой забыть о ней».
За этими размышлениями Дмитрий сложил грязную посуду в посудомоечную машинку фирмы Miele за четыре с половиной тысяч американских долларов, взял ноутбук и прошёл обратно в кабинет. Там он уселся в свой дорогущий диван и написал ЕЙ сообщение, увидев, что она онлайн. Открыл параллельно свою книгу, чтоб пару часов пописать до того, как придётся уехать в институт.
22 апреля, 15:05
Ю:
Что делаешь в данный момент (кроме того, что пишешь мне)?
–
?
22 апреля, 15:16
Умопорночительная:
Суп только что приготовила.
–
А ты?
22 апреля, 15:18
Ю:
А я суп съел.
–
Какой суп приготовила?
22 апреля, 15:36
Умопорночительная:
Куриный, с вермишелью и горошком.
22 апреля, 15:38
Ю:
Горох с вермишелью? А это нормально? Я просто такое не пробовал.
22 апреля, 15:40
Умопорночительная:
Мне уже надоело то, что пробовала!
–
Нормальный суп получился…
22 апреля, 15:54
Ю:
Вот и нам надоело то, что пробовали 12 лет – решили тобой разбавить :).
22 апреля, 16:02
Умопорночительная:
Ой-ой, какие подробности. Я за вас рада, что мне остаётся сказать.
22 апреля, 16:04
Ю:
Уже рада? А где же жалость?
22 апреля, 16:05
Умопорночительная:
А я издеваюсь.
22 апреля, 16:07
Ю:
Классно! А позволь кое-что написать. Мне вот кажется, что в сексе ты человек не искушённый, и то, что мы к тебе такие обратились, должно было задеть что-то у тебя внутри. Не знаю что. Думаю, у тебя и воображение немного разыгралось, и сексуальные фантазии слегка направление изменили. И теперь тебе может показаться привлекательным, а может ты и вообще уже не против будешь, если тебя девушка уложит в кроватку и сделает там приятно так, как это могут делать только девушки. Уверен, вы обе представляли бы собой красивый сплетающийся клубок двух змеек.
22 апреля, 16:08
Умопорночительная:
Всё?
22 апреля, 16:10
Ю:
О-о, тело требует продолжения :)? Ну… Потом вас обеих можно было бы облить массажным маслом, размазать его по вашим телам, и запустить ползать по себе таких двух красивых лоснящихся кобр…
22 апреля, 16:13
Умопорночительная:
Так, ладно. Я пойду с мелким на улицу погуляю. Мне уже становится скучно.
22 апреля, 16:15
Ю:
Ладно-ладно, у тебя есть мелкий?
–
Или что? Ты возбудилась?
22 апреля, 17:01
Умопорночительная:
Да. Представь себе и такую фантастику – у меня ребёнок.
–
Нет, меня такое… не возбуждает.
2
Марина вскочила из-за компьютера и, не убирая от туда руки, поспешила в ванную комнату.
Заткнуть сифон, включить воду, раздеться и лечь в наполняющуюся тёплой водой ванну, было делом одной минуты.
То, что Марина сейчас собиралась сделать, она ненавидела и не могла жить без этого одновременно. А то, что приходило после, убивало её, подавляло, расстраивало и обессиливало. Упоминание в компании, или намёки на это, заставляли её краснеть в любом месте и в любое время. Мысль о том, что самоудовлетворение было единственным, ради чего она жила на этом свете, она считала «ложным опёнком», не это было главным для неё. Ни это она ждала сделать, когда только появлялась возможность. Нет, нет и нет! Не это, не это, не это!
Привычными движениями она наполнила истомой тело. Началось! Истома уступила место приятному состоянию, которое не должно было долго продлиться и, действительно, в мгновение куда-то исчезло. Остались ещё мысли. Мысли, пытающиеся просачиваться сквозь постоянно суживающийся туннель. И вот последняя мысль, не просочившаяся, а застрявшая, зажатая, которая уже не коснётся сознания, и которая уже никогда даже не вспомниться, «взорвалась» и превратилась в белую вспышку. Сердце, вобрав в себя максимальное количество крови, выплеснула её с таким усилием, что разорвало с десяток тысяч микроскопических капилляров по всей периферии кровеносной системы, а потом загоняло его по организму с тройным усилием. Нервная система наполнилась несущимися триллионами микроскопических золотых живчиков. Стенки сосудов, нагреваясь от трения, бешено носящейся по ним крови, стали расширяться всё больше и больше, открывая всё новые и новые места для атаки гормонального коктейля. Оргазм лишил её контроля секунд на тридцать.
Первое, о чём она подумала, когда всё закончилось, слегка приоткрыв глаза: грязное плесневелое пятно на кафеле в углу. Потом: сам кафель – тёмно-зелёный, местами битый, двадцатилетней давности, дебильный кафель, который нечем было натереть, потому что во всей квартире был единственный кусок мыла, которым она и мылась, и обстирывала и себя, и брата! Полная ванна грязной одежды и непонятного барахла: куча висящих полотенец, шланги, доски, сломанная, старая стиральная машина, провисшие верёвки для сушки белья, затвердевшая, не понятной формы, занавеска! Марина лежала, не шевелясь, слушала и подглядывала за капающим в ванну краном. Кругом стояла тишина.
Мгновенный и опустошающий выброс драгоценной, таинственной и непостижимой энергии сделал её светлое и чистое начало, на время, незащищённым и уязвимым.
Три года назад погибли её родители, и всё это время всё плохое, досадное и гложущее она прятала глубоко внутри себя. Но оргазм срывал этот контроль, и…
На глаза навернулись слёзы и она заплакала. Она тихонько плакала своим мыслям и боялась пошевелиться, потому что пошевелиться – означало встать, а встать – означало столкнуться лицом к лицу с тем, что за пределами ванной комнаты – с жизнью.
Три минуты и Марина медленно приподнялась, открыла спуск ванны, ещё плачущая, вылезла из ванной и закуталась в большое полотенце.
Через три минуты она уже сидела, уставившись в заваривающуюся кружку кофе. Вот-вот должен был прийти брат. Конечно выпивший. Она его очень любила и после смерти родителей вела себя по отношению к нему, как мама. Ему было 16, ей 23. Она очень переживала за него вообще. Сейчас его выгоняют из самого «последнего» колледжа города, куда брали тех, кого уже никуда не брали. Сама она ходила в вечернюю школу, так можно было получить дополнительное пособие на брата, как на несовершеннолетнего, потому что после смерти родителей они остались вдвоем, и она постоянно думала, как ей их содержать. С бабушкой они дружили, но та ничем не могла им помочь, кроме как палочкой колбасы с пенсии. Брат не помышлял, чтобы начать жить и только сильнее ударился в гулянки, а Марина взвалила всю заботу о себе и о нём на себя. Ну и конечно квартира. Брат даже не знал, что за неё вообще-то надо платить.
От Марины стоял конкретный устойчивый запах столовой, где она подрабатывала посудомойщицей пол дня через день. Но ей могли позвонить и сказать, что в какой-то день не выходить на работу, или наоборот выйти в такой день, когда у неё был выходной.
Ничтожный доход и немного еды с работы из столовой, пособие на брата, которое тот, в большей части, у неё вымаливал, немного продуктов от бабушки, когда та получала пенсию – что она ещё могла сделать? Вдобавок ко всему, они с братом курили и не против были иногда выпить.
Рассудок постепенно охладился, и мысль заработала в прежнем направлении. Она вспомнила, зачем она тут сидит, и на чём остановилась. Взяла кружку с кофе, пошла к сумочке, достала сигарету и спички, вышла на балкон, закурила, выпила глоток кофе, опять сделала затяжку, посмотрела сквозь зелёные ото мха перила балкона на двор и не нашла на чём остановить взгляд.
Деньги, деньги, деньги!!! Нужны деньги, много денег, чтобы решить все проблемы. Она, работая, много денег не заработает. Ни специальности, ни образования, ни опыта, ни (главное!) знакомств.
Попытки связаться с богатыми и перспективными, или хотя бы с перспективными, заканчивались у неё неудачно. Все только строят из себя кого попало, а денег ни у кого нет. Постоянно вспоминается, как один раз потратилась на одного, купила вино, кофе, мороженное и большую шоколадку. И что? Ну, хоть сама наелась. Укол жалости. Ничего – все занесены в чёрный блокнотик, все, кто даже когда-то случайно наступил на ногу и не извинился, всё записано, до иголочки, на всех обидчиках поставлены крестики. Придёт время, и все будут навещены.
Замечталась, отвлеклась, расслабилась. Теперь опять в жизнь.
ОН сам её нашёл и это лучше, чем, если бы она завязала общение. И может даже очень хорошо, что они – пара: постесняются оба, или он один, обратиться в полицию, если понадобится. Может и лучше, что они – пара.
Недавно Марина узнала, как одному мужчине долгое время удавалось путём мошенничества в Интернете обманывать довольно-таки большое количество людей. Он начинал общаться на сайтах знакомств. Общался некоторое время, даже несколько месяцев, а потом сообщал этим людям, что он, оказывается, несчастный человек, что он болен, у него онкологическое заболевание – рак. Что здесь, в чатах, он просто проводит последнее время, потому что ему осталось жить две-три недели. Что у него есть дети, но жена ушла, узнав о заболевании. И т. д. и т. п. – всё в таком роде. Многие, особенно замужние женщины, зачастую привязавшись эмоционально, вырывали из семьи последние деньги, чтобы скрасить последние дни хорошего человека. Это, плюс в почтовом ящике рекламный буклет «Подарок на Новый год» (интернет+компьютер) – всё сошлось к одному. Интернет и компьютер, конечно, никакие, через некоторое время компьютер вообще стал включаться и выключаться сам по себе, зато и мало платить.
Нельзя сказать, что Марина приобрела компьютер и провела Интернет для того, чтобы начать заниматься мошенничеством, ставшим ей известным способом. Это были просто мысли. Мысли, правда, прочно засевшие в голову и постоянно прокручивающиеся ею. В последнем случае, говорила она себе, развлечений и возможностей будет побольше. А не сможет оплачивать, пусть всё забирают – у неё ничего нет, и у неё брать нечего. Кстати, за предыдущий месяц не заплачено. Надо, чтоб быстрей дали деньги, чтоб заплатить за этот и предыдущий.
Марина взяла недопитую чашку кофе и направилась к компьютеру. Придвинула ближе листик и ручку, и набрала в поисковике: «Интернет, мошенничество, чат, развод», – а через некоторое время перед ней уже лежал необычный список из правил «правильного» мошенничества.
Болезнь выдумывать не надо, подумалось ей, ведь у неё есть кое-что похлещи, чем выдуманная болезнь. И глупая улыбка исказила её лицо с тяжёлыми большими и прыщавыми щёчками.
Через какое-то время, так и не насытившись чтением чёрной информации, Марина открыла сайт знакомств, где она сегодня познакомилась с этой странной парой, жаждущей группового секса. Увидела, что их нет онлайн, но решила написать, чтобы сделать вид, что она о них, и об их предложении, думает. Конечно, думает! Ещё как! А как можно не думать? Люди от жиру бесятся, им всего мало. Теперь хотят ещё и её поиметь.
22 апреля, 20:03
Умопорночительная:
Ну что молчишь?
22 апреля, 21:41
Ю:
А не знаю, что сказать тебе, чтоб это тебе было приятно, и чтоб я начал тебе нравится...
22 апреля, 22:14
Умопорночительная:
Я тоже…
22 апреля, 23:13
Ю:
Тебе сейчас станет легче, потому что:
– девушке можно прибывать в таком состоянии;
– я могу тебе подсказать, что говорить;
– мне интересно любое твоё сообщение;
– ты мне уже нравишься :)…
23 апреля, 00:16
Умопорночительная:
Какая разница… девушка или мужчина…
–
Мир не щадит никого.
23 апреля, 00:29
Ю:
Что делаешь?
23 апреля, 00:31
Умопорночительная:
Общаюсь…
23 апреля, 00:33
Ю:
Много поклонников?
23 апреля, 00:34
Умопорночительная:
Ни всех можно считать поклонниками. Вообще мало. Хотя пишет много.
23 апреля, 00:55
Ю:
Спокойной ночи, пока, пока...
23 апреля, 00:56
Умопорночительная:
Спокойной…
23 апреля, 00:58
Ю:
Будешь ещё общаться?
23 апреля, 01:01
Умопорночительная:
Не знаю… Если будет с кем…
23 апреля, 01:02
Ю:
Сейчас есть?
23 апреля, 01:03
Умопорночительная:
Нет…
23 апреля, 01:05
Ю:
Отпускай меня.
23 апреля, 01:05
Умопорночительная:
Да, давай… Я тоже тогда пойду…
23 апреля, 01:07
Ю:
Целую в губки…
3
Спальня Дмитрия и его жены Насти, где они сейчас находились после того, как уложили детей, прибрались по дому, приняли душ и сделали другие необходимые вечерние завершения, была расположена на третьем этаже их дома. Комната было огромная. Чёрный лакированный паркет, стены отделанные декором. Дорогущий матрас «Афродита», уложенный на белый глянцевый подиум. По правому краю подиума чёрная панель с вмонтированными четырьмя матовыми квадратными лампами. Чёрное кожаное кресло на хромированной ножке бокальной формы не далеко от кровати. Полоска белого ковра, на всю комнату. На ковре Настины туфли на высоком каблуке и её сумочка. У стены биокамин. Окно занимало одну стену и переходило на часть другой. И пожирающий своим дыханием, потолок. Благодаря инженерным хитростям, он растворялся и исчезал в бесконечности звёздного неба, раздвигая и уничтожая любые границы мысли.
– С девушкой общаюсь наистраннейшей, – проговорил Дмитрий своей жене, выключая у себя компьютер. – Я предложил ей тройку, а она написала, что, во-первых, не будет заниматься с нами сексом, во-вторых, ей вообще тебя жалко, а в-третьих, мы с тобой не пара, а то, что я твоя вторая половинка – это вообще иллюзия у тебя в голове.
По усмешке Насти было видно, насколько она не разделяет второе и третье, но спросить, пока, решила про первое.
– А почему она не хочет заниматься сексом с нами?
Сидящая у окна в кожаном кресле с ноутбуком, в одних розовых трусиках, среднего роста, худенькая, красивая, с тёмно-каштановыми волосами, Настя – обожаемая Дмитрием жена – смотрелась умопорночительно, как отметил про себя Дмитрий «новым» узнанным словом.
– Я не спрашивал. Не хочет – и не хочет. Меня больше заинтересовало, почему ей тебя жалко.
– И почему?
– Тоже пока не понял. Я вообще сначала решил узнать, есть ли ей хотя бы восемнадцать, по идее у взрослой женщины не должна быть такая реакция на такое предложение, тем более, что у неё написано, что ей 33 года, и она ищет знакомство с парами. Ты знаешь, что это такое?
Дмитрий потянулся к прикроватному столику, вытащил из узенькой шуфлядки листок бумаги и ручку и написал на листке обозначения косинуса, синуса, тангенса и котангенса – тригонометрических функций.
– Нет, – ответила Настя, стрельнув своими глазками-рыбками на запись.
– Ну, Настя, ну COS, ну что это такое? Не помнишь? Математика?
– Нет, – она рассмеялась, изо всех сил стараясь показать, как ей – девушке – сложно вспоминать, а уж тем более знать, что это такое – кокетка.
– Ну, короче. Я её спросил, что такое тригонометрические функции, она написала, что не понимает, что это такое, а на эти обозначения, – Дмитрий указал подбородком на записи на листке, – она написала, что инструменты решения задач. В принципе, и двенадцатилетняя могла так ответить, но она совершеннолетняя, а то бы больше всякой чуши было написано.
– Так, ну и почему жалко, не узнал?
– Спросил, что больше всего запомнилось из ВУЗа. Она написала, как она входила в аудиторию, и на неё все пялились.
– Она красивая что ли?
– Пока не знаю. В ней что-то сидит и не даёт быть нормальной. Я чувствую это. Она какая-то обозлённая, не слышит, что ей говорят, слышит только себя. Я думаю, ей около двадцати двух – двадцати четырёх. Её не склонить на свою и не изменить её точку зрения – эгоцентризм обыкновенный, что называется, – проговорил, задумываясь, Дмитрий. – Можно подумать, что ей девять лет и хуже.
– Ну, и что ты с ней ловишь?
– Да в том-то и дело, что уже решил, было, что ничего ловить не буду. Просто лекция сегодня закончилась, дай, думаю, проверю, зашёл на сайт, а там от неё сообщение. И такое, в принципе, что понял, что надо её пожалеть, – Дмитрий улыбнулся. – У неё, кстати, ник неординарный – Умопорночительная.
– Западающий, – ответила Настя, которая всё время, пока они говорили, делала какие-то пометки на другой стороне листа, на котором Дмитрий написал свои «функции».
– Именно-именно, западающий, теперь ни один, кто с ней списывался, вместо нормального слова «умопомрачительная» где-нибудь случайно употребит это созвучное словцо.
Настя выключила свой компьютер и положила его на комод, а вместе с листком и ручкой, как будто случайно отдавив всё, что попалось на пути от своего мужа, пока она через него переползала, юркнула под одеяло на свою половинку роскошной кровати. Потом вложила в его руку авторучку, поднесла его руку к исписанному ею листку и заставила поставить внизу этого листка свою подпись. Потом дала ознакомиться с тем, что он подписал: понедельник, среда, пятница – массаж желательно; вторник, четверг, суббота – массаж обязательно; воскресенье – возможно, выходной.
– Сегодня вторник, – принимая соответствующе положение, промурлыкала Настя.
Утром, развезя детей в школу и в детский сад, позавтракав, перед тем как уехать в институт, Дмитрий сидел в столовой одетый в чёрный костюм и белую рубашку, с расстегнутыми двумя верхними пуговицами, и пил кофе. Сегодня две лекции и консультация у заочников, значит, часов до пол третьего из института не выйдешь. Он достал телефон и набрал сайт. Её не оказалось онлайн, но он написал.
23 апреля, 09:38
Ю:
Целую в губки – подъём :)!
Пока пил кофе, схватил оставленную здесь случайно книгу Синеки «О спокойствии души», открыл её наугад и стал читать: «Стоит лишь подумать, насколько легче совсем не иметь, чем потерять что-нибудь, как сразу понимаешь, что в бедности тем меньше страданий, чем меньше возможностей утрат».
Мысль наполнила его грустью. Он подумал о том, сколько миллионов людей ввели в заблуждение посредством своей политики и бесстрастных поучений, прочитавшие эту фразу корифеи тех или иных наук, тех или иных поприщ, в разных местах и в разные времена. Он включил телефон, проверил сообщения от «умопорночительной», которых не оказалось, открыл в телефоне раздел «Заметки», открыл отдел «записи для книг», записал название книги, автора, страницу, абзац и пометил: «Стоит лишь подумать… ОСПОРИТЬ».
Затем положил кружку в посудомойку, прошёл в кабинет, взял папку и через прихожую, крикнув Насте: «Пока!» – прошёл в гараж.
