Текст книги "Я ждала тебя или Вегетарианство не порок (СИ)"
Автор книги: Соня Коркина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Вдруг, я почувствовала, как моё тело освободилось от веса парня. Открыв глаза, я увидела сквозь пелену слёз, как Боря летит через всю комнату и ударяется спиной о стену. Невесть откуда взявшийся Матвей, поднимает его за грудки и снова ударяет о стену, от чего парень падает на пол. Матвей наклоняется к нему и ударяет. Он что-то кричит ему, но я, пребывая в шоке, не могу ничего расслышать сквозь шум крови в ушах. Ударив его по лицу в последний раз, кажется, сломав ему нос, он поднимает парня за шиворот и тащит в коридор. Через какое-то время Матвей возвратился и присел передо мной на корточки.
Вспомнив, что халат на мне был развязан, я судорожно трясущимися руками попыталась стянуть полы халата. Но Матвей не дал. Разведя мои руки, он посмотрел на следы, оставленные на груди губами и зубами Бориса. Его глаза сузились от гнева. Подняв руку, он нежно провёл по оставшимся следам, пытаясь хоть как-то смягчить мою боль. И от этого, такого простого и совсем не похотливого прикосновения, внутри меня прорвались какие-то невидимые барьеры. Слёзы ручьями потекли из моих глаз, и я никак не могла их остановить.
– Ну, что ты, моя девочка? – прижав меня к груди, прошептал Матвей, – Всё уже закончилось.
Он поднял меня на руки, и я почувствовала, что меня куда-то несут. Когда Матвей поставил меня на пол, я ощутила, как сверху льётся вода. Я открыла глаза и, от резкого света, ударившего мне в глаза, покачнулась. Рядом тут же оказался любимый. Он прижал меня к себе, и я уткнулась лбом в его грудь и обняла руками за пояс. Несколько минут мы просто стояли обнявшись, позволяя потокам воды стекать по нам на пол. Страх проходил. Его прогонял сильный, надёжный и такой любимый Матвей. Его тепло обволакивало, прогоняя мерзкий, липкий и холодный страх из всех уголков моего сознания.
Немного успокоившись, я прислушалась к своим ощущениям. Я была голая, это точно. Открыв глаза, я увидела перед собой также обнажённую грудь Матвея. Осторожно опустив взгляд ниже, я увидела голые ноги и бёдра любимого. Не знаю, что сыграло большую роль, только что пережитый страх или близость Матвея, но мне ужасно захотелось поцеловать его, ощутить его прикосновения и ласки, заняться с ним любовью. Чтобы окончательно забыть этот ужасный эпизод. Чтобы смыть воспоминания этого вечера. Перекрыть их какими-то более счастливыми и радостными воспоминаниями. Близость с любимым – было именно то воспоминание, что мне требовалось.
Я подняла голову и посмотрела в глаза Матвею. Его зубы были крепко стиснуты, от всё ещё кипевшей в нём злости. Он слепо смотрел на стену над моей головой и не сразу заметил то, что я смотрю на него. Но как только он опустил голову, его взгляд тут же изменился. Из взгляда полного ненависти он превратился в голодный взгляд любящего мужчины. Я облизнула губы, потому что они пересохли, не смотря на то, что мы стояли под струями воды. Потом прочистила горло, охрипшее от рыданий.
– Поцелуй меня, – прошептала я, глядя прямо любимому в глаза.
Его глаза загорелись ещё ярче. Вспышка желания могла бы воспламенить всё вокруг, если бы мы не стояли под душем. Но он снова спрятал свои чувства, собрал всю свою железобетонную волю.
– Нет. Я не могу воспользоваться тем, что ты в таком состоянии, – как-то отчаянно покачал Матвей головой. Но его глаза и тело говорили совсем о другом.
Я почувствовала его напряжённую и возбуждённую плоть, прижатую к моему животу. Но это совсем не пугало. Наоборот, разгоняло толпы мурашек по всему телу. Жар концентрировался где-то внизу живота, потягивая и заставляя ещё крепче прижиматься к Матвею.
– Пожалуйста, – обречённо прошептала я, уже и не надеясь на положительную реакцию Матвея, – Пожалуйста. Я хочу забыть всё это. Помоги мне, умоляю.
Матвей несколько секунд смотрел мне в глаза с каким-то странным выражением. Будто он хотел найти хоть каплю сомнения и неуверенности. Но во мне не было ни того, ни другого.
– *Цензура*! Твою мать! А пошло оно всё! – горячо прошептал он и страстно прижался к моим губам.
Последнее о чём я успела подумать, это о том, что теперь все части моего тела наконец-то получили долгожданное избавление от воспоминаний о мерзких прикосновениях Бори. Матвей целовал меня как-то отчаянно, будто скоро конец света. Но его поцелуи не приносили боли. Наоборот, не смотря на всю их страстность, они были нежными. Они дарили наслаждение и отбирали у меня волю. Ноги стали ватными и перестали держать свою хозяйку. Матвей подхватил меня и прижал к себе, не давая упасть. Я отчаянно вцепилась руками в его затылок, боясь, что скоро любимый снова оттолкнёт меня, как он делал раньше. Но поцелуй всё длился и длился.
Когда воздуха уже перестало хватать, а голова начала кружиться, Матвей оторвался от меня и стал целовать шею и плечи, пытаясь стереть губами расплывающиеся синяки. Я больше не могла сдерживать стоны, и они гулко отражались от стен, рождая в ванной эхо. Откинув голову назад, я подставила шею под поцелуи Матвея, провела рукой по ёжику его волос.
Он вскинул голову и посмотрел на меня. От такого взгляда, голодного, страстного, любящего, закружилась голова. Нестерпимо хотелось, чтобы любимый продолжил свои ласки. Хотелось, чтобы он занялся со мной любовью, окончательно стирая воспоминания сегодняшнего дня.
Наверно все мои мысли и желания отразились в моём взгляде. Матвей резко, одним движением, выключил воду, вытащил меня из душевой кабины и принялся нежно вытирать полотенцем. Было видно, насколько трудно ему даётся эта выдержка и самоконтроль. Но он терпел, и осторожно, стараясь не давить на синяки, вытирал меня. Закончив, он быстро вытерся сам и, взяв меня на руки, понёс в свою комнату.
Всю дорогу до спальни, он покрывал мою кожу поцелуями везде, куда мог достать: лицо, шея, плечи. В комнате он нежно положил меня на кровать, а сам лёг рядом. Мне ужасно захотелось почувствовать вес его тела, поэтому я протянула руки, чтобы притянуть его за шею на себя. Матвей поймал моё запястье, и его лицо изменилось от сдерживаемого гнева. Я отвела взгляд от любимого лица и увидела свежие синяки на запястье.
– Надо было его пристрелить! – сжав зубы, гневно прошептал Матвей.
Я приподнялась на локте и прижалась к его губам. Оторвавшись, заглянула ему в глаза.
– Всё нормально! Со мной всё нормально, – попыталась успокоить я любимого.
– Этот ублюдок чуть было тебя не изнасиловал, а ты говоришь "всё нормально"?! – закричал Матвей.
– Я действительно испугалась. Но ты спас меня и теперь всё нормально, – уговаривала я моего мужчину.
– Прости меня, малыш. Я больше никому не позволю тебя обидеть! – прошептал Матвей и прижался к моим губам, крепко целуя.
Я, насколько позволял мой небольшой опыт и умения, углубила поцелуй, пытаясь отвлечь Матвея от нехороших мыслей. И, похоже, мне это удалось. Раздвинув мои ноги, любимый расположился между ними. Обхватив ладонью моё бедро, он закинул его себе на талию, не прекращая поцелуя. Другая его рука расположилась на моей груди, даря мне невообразимое удовольствие. Потом ладонь скользнула ниже, гладя живот. А потом ещё ниже, совершенно сводя меня с ума. Поглаживания сменялись неторопливыми погружениями, подводя меня к грани удовольствия. Следом за рукой в путешествие по моему телу, отправились губы любимого. Когда Матвей спустился к низу моего живота, я смущенно сдвинула ноги. Он погладил бёдра, но возражать не стал, только продолжил целовать мои ноги, спускаясь до коленей, а потом и до лодыжек, лаская кожу нежными поцелуями и поглаживаниями. Я закрыла глаза от удовольствия и принялась мурлыкать, как довольная кошка.
Вдруг меня перевернули. Открыв глаза, я увидела перед собой кровать вместо потолка. А губы и руки Матвея всё так же не спеша, продолжали исследовать моё тело, заставляя меня умолять его о пощаде. Теперь он поднимался поцелуями по моим ногам. Добравшись до моих бёдер, он куснул меня за ягодицу, от чего я подпрыгнула на кровати. Потом он перебрался на мою спину, царапая щетиной нежную кожу и посылая электрические разряды по позвоночнику. Добравшись до шеи, он слегка укусил моё плечо, шею, а потом мочку уха.
Любимый что-то прошептал мне на ухо, опаляя жаром своего дыхания, но я ничего не расслышала из-за грохота крови в ушах. Выдавив сиплое "да", я понадеялась, что угадала с ответом. Тут же меня перевернули обратно на спину и придавили к кровати. Когда какое-то время назад Боря точно так же прижимал меня к дивану, мне было страшно и противно. Теперь же хотелось, чтобы Матвей прижался ещё сильнее. Хотя между нами и так не было и миллиметра свободного пространства. После поцелуя я, забыв о своём смущении, снова раздвинула ноги, уже самостоятельно обхватывая его коленями.
– Ты не представляешь себе, как давно я мечтал увидеть тебя такой! – жарко прошептал любимый мне в губы и снова поцеловал.
Я хотела что-то ответить, но все слова забылись, как только я почувствовала осторожное погружение. Продвигаясь по сантиметру, мучительно медленно, Матвей заставлял меня стонать и метаться из стороны в сторону от желания ускорить этот процесс. Но, как только я пыталась поднять бёдра, чтобы он быстрее вошёл в меня, Матвей замирал и принимался успокаивающе шептать что-то. Наткнувшись на препятствие, он поднял голову и недоумённо посмотрел на меня.
– Почему? – вопросительно прошептал он.
– Я ждала тебя, – прошептала я в ответ и поцеловала его.
Матвей страстно ответил на мой поцелуй, раскрывая мои губы, скользя языком по губам, будто прося прощения за мгновенную боль, что я почувствовала, как только любимый вошёл в меня до конца. Он замер на несколько секунд, прижимаясь лбом к подушке рядом с моей головой. Я чувствовала его горячее и хриплое дыхание на своём виске. Обхватив его руками за шею, я прижалась всем телом к любимому. От хриплого стона Матвея по всей моей коже разбежались сотни мурашек, задевая нервы и заставляя меня трястись от желания.
С трудом сдерживая себя, Матвей начал осторожно двигаться, опасаясь, что мне всё ещё больно. Но моё тело накрывало такое удовольствие, что я с трудом сдерживалась, чтобы не закричать в голос. Руки впились в тело Матвея, доставляя ему боль. Но ему было похоже на это наплевать. Сцеловывая мои стоны, любимый осторожно двигался во мне. Когда я приноровилась к его ритму, то стала подаваться бёдрами ему навстречу, стараясь достичь более близкого контакта.
Матвей не выдержал и, оторвавшись от меня, сел на колени, обнимая меня руками за бёдра. От смены положения я охнула. Крепко поцеловав меня, любимый поднял одну мою ногу, поглаживая икру.
– Ты всё ещё поддерживаешь свою растяжку? – хитро глядя мне в глаза, хрипло спросил он.
Я смогла только кивнуть. Дождавшись моего ответа, Матвей закинул мою правую ногу на своё правое плечо. От очередной смены позы, мы оба застонали. После этого на меня обрушился шквал ласк и поцелуев. Движения стали более резкими и быстрыми, подводя нас обоих к границе наслаждения. Сквозь собственные громкие стоны удовольствия, я слышала, как с каждым погружением Матвей шептал "Моя!". И от осознания того, что я действительно его и никому другому никогда не принадлежала, сносило крышу. Почувствовав, как конвульсивно содрогается моё тело, я провалилась в темноту. Напоследок я услышала стон Матвея у своего плеча и почувствовала лёгкие поцелуи на коже.
Матвей.
Я лежал и смотрел, как Анюта спит. Мой маленький котёнок, лежал на боку, прижавшись к моей груди лбом. А я не смог удержаться, и теперь мои пальцы скользят по всему её телу, начиная от лица и заканчивая длинной ножкой, которую она закинула мне на бедро.
Сейчас я понял, что не смогу больше жить без Анюты. Я и раньше не мог, но теперь, когда она стала целиком и полностью моей, я не мог её отпустить. Она должна стать моей ещё и по закону! Вот только как к этому отнесётся Слава? Мне, бывшему спецназовцу, было страшно признаваться Славе, что я переспал с его сестрой. Вернулся к событию, послужившей причиной этому.
От мысли о том, что могло случиться, если бы я опоздал, замирало сердце. С этим уродом я ещё разберусь, что бы там не говорила Анюта. Ему повезёт, если после нашего с ним "разговора" он ходить сможет!
От таких размышлений меня отвлекло бормотание любимой. Я наклонился ниже и услышал, что она бормочет моё имя. Улыбнувшись, я, не сдержавшись, легко поцеловал Анюту, боясь её разбудить. Но она, пошевелилась и открыла глазки, сонно глядя на меня. Я снова поцеловал её.
– Доброе утро! – оторвавшись от любимых губ, прошептал я.
– Доброе, – пробормотала моя малышка, уткнувшись носиком мне в плечо.
Я поднял её лицо за подбородок и заставил посмотреть мне в глаза.
– Выходи за меня? – собравшись с духом, спросил я.
На глаза любимой навернулись слёзы. Она ошарашено смотрела на меня.
– Прости, что так неожиданно. Тебе наверно хотелось, чтобы всё романтично было? – предположил я, – Ну, там... свечи, цветы, романтический ужин и всё такое.
– Ты вообще дурак? – всхлипывая, ответила Анюта, – Я всю жизнь любила тебя одного. И тут единственный любимый мужчина в моей жизни делает мне предложение, а ты думаешь я переживаю от того, что ты не встал на одно колено?
Я не дал ей договорить и крепко прижал к своей груди, счастливо смеясь. Потом отстранил её на некоторое расстояние и снова заглянул в глаза.
– Так ты согласна? – снова спросил я.
– Да, – плача, прошептала моя девочка.
– Спасибо тебе! Я так тебя люблю! – прошептал я ей в губы, и набросился с поцелуями.
Старался сдерживать свои порывы и быть менее страстным, но с любимой это было невозможно. Прижав Анюту к кровати, я начал ласкать её нежную кожу, слегка прикусывая, надеясь на то, что я не делаю ей больно. Добравшись до живота, обвел языком впадинку пупка, а потом скользнул губами ещё ниже. Малышка снова, как вчера, свела ноги, но сегодня я был не намерен отступать. Нежно, но с усилием, преодолевая лёгкое сопротивление от смущения, я развёл её ножки в стороны. А потом прижался к ней губами.
Анюта на несколько секунд потрясённо замерла, оценивая новые ощущения. Но вскоре она подалась мне на встречу. Её пальчики отчаянно вцепились в простынь, комкая её. Из горла Анюты вырывались хриплые горловые стоны, настолько эротичные и сексуальные, что моя кровь кипела, а тело требовало удовлетворения. Причём немедленно. Когда малышка крикнула последний раз, сотрясаясь всем телом, я поднялся и поцеловал её, ловя губами её последние стоны и тяжёлое дыхание.
Под моими поцелуями Анюта снова возбуждённо зашевелилась. То, как она тёрлась о меня всем телом, сводило с ума. Одним толчком, я глубоко вошёл в неё, удовлетворяя требования наших тел. Малышка снова впилась ноготками мне в спину, но я был совсем не против. Жаркие стоны подгоняли меня. Спустя несколько резких толчков всё закончилось. Последней здравой мыслью была: "Надеюсь, что Анюта хочет от меня детей". В любом случае, про презерватив я успешно забыл, причём уже дважды.
Анюта снова задремала, а я лежал рядом и опять рассматривал моё личное солнышко. Моего маленького любимого котёнка, представляя, какие красивые у нас будут детки. Славка давно хотел племянника. Мысль о друге пронзила меня. Рука, до этого скользящая по животу любимой, замерла. Посмотрев на телефон на тумбочке, я решительно взял его в руку. Выбравшись из-под ноги, закинутой на меня, сел на кровати и, снова не сдержавшись, поцеловал малышку.
– Ты куда? – сквозь дрёму недовольно пробормотала Анюта, скользя рукой по подушке в поисках моего тела.
– Спи, котёнок. Совсем я тебя вымотал, – нежно глядя на неё, прошептал я.
Бросив последний взгляд от двери, вышел на кухню. Несколько минут стоял у окна, собираясь с мыслями. Закурив, думал, как меня будет пытать Слава за всё, что я натворил. Когда руки потянулись в очередной раз к пачке за уже третьей сигаретой, я мысленно прикрикнул на себя. Решительно взяв телефон, набрал номер. После нескольких гудков, Слава поднял трубку.
– Привет, Слав, – моя решительность куда-то резко испарилась.
– Здорово, Герасим, – бодро ответил мне друг.
– Гм... Слав, я должен тебе сказать одну вещь. Я... гм... я... переспал с твоей сестрой и она согласилась стать моей женой, – выпалил я на одном дыхании.
– Ну, наконец-то! – крикнул в трубку Слава.
Я услышал, как он зовёт свою жену, чтобы сообщить эту новость. И это всё?! "Ну, наконец-то!"?! Я уже мысленно приготовился к экзекуции, а он так спокойно к этому отнёсся?!
– Слав, ты хорошо расслышал то, что я сказал? – решил уточнить я.
– Матвей, мы устали ждать, когда ты решишься! Даже уже специально уехали! А ты всё не звонишь. Мы уже практически отчаялись услышать эту новость! – смеясь, ответил Слава.
Я ошарашено уставился на трубку в своих руках. Специально уехали? Отчаялись ждать?! Да что здесь вообще происходит?! Во мне начала закипать злость.
– Так, я не понял?! Вы что, всё это специально устроили, чтобы мы с Аней... мы с ней... гм... ну, в общем ты понял! – сказал я.
– Да! Всё специально. Уже и уехали. Потом потоп вам устроили, чтобы Анюта поближе к тебе была. Соблазняла своим присутствием ежедневным. А ты всё тупил и тупил! – проворчал друг.
– Потоп? Да я мужика сверху до полусмерти запугал, а он специально..! Ты..! Вы..! Чёрт бы тебя побрал, *цензура*! – прокричал я.
– Не стоит благодарности, – смеясь ответил Слава.
– На свадьбу ты не приглашён! – зло бросил я.
– Думаю, что с твоим рвением, Анюта уже будет Герасимовой, когда мы приедем. Так что потом отметим это событие, – рассмеялся друг.
– Скажи, а Аня знала об этом вашем заговоре? – осторожно спросил я.
– Нет. Она такая же жертва нашего замысла, как и ты. Так что поплачьте там друг у друга на плече, о своей несчастной роли жертв. Ну, или чем-нибудь другим позанимайтесь... – смеясь закончил Слава, – Но, чтобы племянники у меня через год были!
– Племянники? Во множественном числе? Не слишком ли ты резвый, брат? – я не смог удержаться от смешка, – Я и так работаю не покладая...
Я повернулся и увидел, что в дверях кухни стоит Аня. Такая маленькая и соблазнительная в моей огромной футболке, которая доходила ей практически до колен. Сложив руки на груди, она смеясь смотрела на меня, вопросительно подняв одну бровь.
– Ну? И какое же будет продолжение, м? Не покладая чего? – улыбаясь, спросила она.
– Рук! Конечно, рук! – я даже поднял одну руку вверх.
– Ладно, передавай привет Анюте, – услышал я голос из трубки, которую всё ещё прижимал к уху.
Попрощавшись на автомате, я сбросил вызов и положил телефон на стол. Медленно подошёл к любимой и обнял за талию, притягивая к себе.
– Ну, привет, невестушка, – улыбаясь протянул я.
– Ну, привет, женишок, – в тон мне ответила Аня.
Желание снова накрыло с головой. Я прижал любимую к себе ещё крепче, целуя жарко и страстно. Она отвечала не менее горячо. Когда сил сдерживаться уже не осталось, я приподнял её за попку и посадил на стол, раздвигая её ноги своим коленом.
Страсть снова выплеснулась в уже знакомой нам форме, сметая всё на своём пути. Стол стучал о стену, но я не слышал ничего, кроме музыки стонов моей любимой маленькой девочки в моих объятьях. Когда она стала конвульсивно содрогаться в моих руках, крепко сжимая меня внутри себя, я почувствовал, лёгкий укус в плечо. Это стало последней каплей, и я последовал за любимой. Уткнувшись во влажную шейку лбом, я пытался выровнять дыхание.
– Всё! Завтра же... Нет! Сегодня же мы пойдём в ЗАГС! – выдавил я из себя.
Глава 11.
Алекс.
Вот уже две недели, как мы живём с Васей вместе. Каждое утро я бужу её нежными поцелуями, а потом мы занимаемся любовью. С нашей первой ночи, я больше ни разу не забыл о презервативе. Не то чтобы я не хочу детей. Хочу, очень хочу. Просто сейчас я к этому не готов. Хочу, чтобы мои дети родились в браке, но к этому я тоже ещё пока не готов. Так что пока приходится предохраняться.
Сегодня с утра пораньше Васька убежала в приют, а я работал за компьютером. По привычке включил телевизор, кажется, какой-то городской канал, и он просто работал фоном. В последние две недели работать было ужасно сложно. Во-первых, постоянно отвлекали мысли о Василисе. А во-вторых, совесть мучила нещадно. Хотелось рассказать Васе про приют, но тут же появлялись доводя в пользу того, почему этого не надо делать. И надежда на то, что любимая никогда не узнает мою тайну, расцветала.
Закинув руки за голову, я размышлял над сложившейся ситуацией, как вдруг меня привлекли слова журналиста.
– Мы ведём прямой репортаж с места бывшего приюта для собак. Теперь на его месте некий бизнесмен собирается построить торговый комплекс. Местные жители недовольны. Они устроили пикет у въезда на строительную площадку, мешая проезду техники. Охрана какие-либо комментарии давать отказывается. Сам же владелец участка пока на месте не появлялся.
Я подскочил на стуле и, схватив пульт, сделал звук громче. На экране замелькали картинки, сопровождаемые нелицеприятными комментариями в мою пользу. Натянув джинсы и футболку, я обулся, схватил ключи от машины и выскочил на улицу. В рекордные сроки я доехал до стройки.
Стоило мне только выйти из машины, как меня тут же окружили недовольные жители района. Журналисты, каким-то образом узнав меня, тут же ломанулись ко мне. Со всех сторон слышались гневные крики, обвинения и вопросы. Чтобы иметь хоть какую-то возможность объяснить ситуацию, я залез на бетонный блок, чтобы меня было лучше видно. Стоило мне это сделать, как все тут же замолчали.
– Господа, – я поднял руку в примирительном жесте, – Я понимаю, вы недовольны стройкой, шумом и грязью, что она создаёт. Но ведь потом, у вас появится возможность посещать замечательный торговый центр. К вашим услугам будут известные магазины, кафе и рестораны.
Моя речь была прервана громкими криками. Фразы "Нам это не надо!" и "Возвращайся откуда пришёл!" были самыми мягкими. Опустив голову я оглядел плакаты, которые держали некоторые люди. Повернувшись, я увидел за спиной в толпе плакат с надписью: "Верните нам собачий приют!". Я опустил взгляд ниже и моё сердце буквально остановилось.
Дрожащими руками его держала Вася. Рядом, мерзко ухмыляясь, стоял Максим. Вася недоверчиво смотрела на меня, будто надеясь, что всё это не правда. Все звуки вокруг меня померкли, сливаясь в один шум. Спустившись с блока, я, расталкивая локтями толпу, начал пробираться к Васе. Она, бросив плакат на землю, шла прочь от меня.
– Вася, подожди! – крикнул я, хватая её за плечо.
Она дёрнула плечом, скидывая мою руку, будто это змея или скорпион. Ещё утром я ласкал её, ласкал это тело, целовал эти губы, и любимая с удовольствием отзывалась на мои прикосновения. Сейчас же она смотрела на меня, как на чумного. Будто бы боясь заразиться чем-то мерзким. В её взгляде не было той любви, с которой она обычно смотрела на меня, не было нежности. Только отвращение и гнев. Она попятилась от меня, сделав несколько шагов назад.
– Как ты мог?! – прошептала она, а потом, резко сменив тон, закричала – КАК ТЫ МОГ?!
Из глаз, моих любимых янтарных глаз, полились слёзы. Хотелось подойти и утешить мою малышку. Обнять её и успокоить.
– Лисёнок, прости меня. Я сразу хотел тебе сказать, – начал оправдываться я, – Но я не смог. Я испугался, что ты не простишь меня и уйдёшь...
– Что ж, твои ожидания оправдались! Я ухожу от тебя! – всхлипывая, ответила Вася.
– Нет, Лисёнок, не надо так. Ну, прости меня, дурака! Поехали домой, спокойно поговорим, – попытался уговорить я Васю.
– Не смей называть меня Лисёнком! – снова закричала Малышка.
Она заплакала ещё сильнее и, повернувшись ко мне спиной, побежала прочь. Тут же её догнал Максим и обнял её за плечи. Жгучая ревность опалила меня. Я хотел догнать Васю, но тут вокруг меня сомкнулась толпа, не позволяя сделать мне и шагу. Со всех сторон, словно прорвав какой-то барьер, снова послышались голоса, оглушая меня. Растолкав несколько человек, я остановился, глядя в след убегающей Васе. Тут же откуда-то появился репортёр, задавая мне какой-то вопрос и подсовывая микрофон для ответа. Толпа гудела, нажимая со всех сторон. Где-то в правом виске противно застучали молоточки, сводя с ума.
– Да пошли вы! – зло бросил я и пошёл к машине.
Вася.
Прошла неделя с того дня, как я ушла от Саши. До сих пор с трудом верилось, что любимый человек может так с тобой поступить. А ведь Максим меня предупреждал! Говорил, что я плохо знаю Сашу. Но я ему не верила. Глупая любовь застилала глаза. Вот только Саша мне ни разу не сказал, что любит меня. Теперь, когда я поняла, насколько был прав Максим, мы стали с ним ближе. Стали больше общаться и больше времени проводить вместе. Чтобы хоть как-то избавиться от мыслей о Саше, я стала чаще бывать в приюте для собак. В новом приюте. Потому что из старого нас выгнал Саша. И сердце снова отказывалось верить в происходящее. Казалось, что это дурной сон.
Вот сейчас я проснусь, и всё будет, как раньше. Сашка лежит рядом на постели, сжимая меня в объятьях так крепко, что практически нечем дышать. Но это не раздражает, а наоборот, вызывает нежность. А потом я его поцелую, он проснётся и мы займёмся любовью.
Сейчас, лёжа в одиночестве на постели, хотелось плакать от жалости к себе. Но откуда-то поднявшаяся волна тошноты, заставляет подскочить с кровати и бежать в ванную. Склонившись над унитазом, я вспоминала, когда в последний раз у меня были месячные. Картина выходила неутешительная. Похоже, что у меня задержка. Но ведь этого не может быть! Мы же всего один раз занимались любовью без презерватива! Хотя, это была одна ночь, но вот "раз" был точно не один. Собравшись с духом, позвонила и записалась на приём к гинекологу. Тесты это конечно хорошо, но хотелось быть уверенной на сто процентов.
На следующий день я сидела в очереди к врачу в женской консультации. Руки тряслись от волнения, а пустой желудок бунтовал. С утра меня снова стошнило, а есть после этого не хотелось. После очередного голодного урчания живота, девушка, сидящая рядом со мной, протянула мне пачку печенья.
– Вот, угощайся. Мне это всегда помогает, – улыбаясь, предложила она.
Поблагодарив, я взяла пару печенек и с жадностью съела. Девушка с улыбкой наблюдала за мной.
– Первый раз? – спросила она меня.
Я только кивнула в ответ.
– Ты не переживай. Всё нормально будет. Я тоже первый раз боялась, но теперь уже не страшно, – улыбаясь, подбодрила она меня.
В этот момент дверь в кабинет открылась и медсестра назвала мою фамилию. Девушка снова подбодрила меня, и я на негнущихся ногах вошла к врачу.
После осмотра врач сняла перчатки и с улыбкой посмотрела на меня.
– Можете одеваться, – она села за стол и начала заполнять бумаги, а моё сердце замерло в ожидании, – Что ж, я вас поздравляю. Вы беременны, – радостно известила она меня.
Я с трудом слезла с кресла и натянула на себя бельё и джинсы.
– Срок три недели, – услышала я сквозь грохот крови в ушах.
Доктор сказала что-то ещё, но я её не слышала. В голове билась только одна мысль. Я беременна. У меня будет ребёнок от Саши. Попрощавшись с врачом, я вышла из кабинета и села на банкетку в коридоре. Слёзы ручьями полились из глаз.
– Ну, что ты, не расстраивайся! – услышала я голос той же девушки, что до этого угощала меня печеньем, – Ты ещё молодая. У тебя ещё будут дети!
– Я беременна! – хлюпая носом, ответила я ей.
– Ну, так тем более, глупая, радоваться надо, а не крокодильи слёзы лить! – девушка погладила меня по плечу и протянула упаковку бумажных платочков.
Я с благодарностью вытащила платок и принялась вытирать слёзы.
– И вообще, прекрати плакать! Нервные напряжения вредны для ребёнка! – попыталась образумить меня девушка.
Высморкавшись и вытерев слёзы, я попрощалась с девушкой и поехала домой. По дороге думала, как я сообщу родителям эту новость. Мама меня убьёт. Она и так думает, что это я виновата в том, что мы с Сашей расстались. Только папа меня поддерживал и утешал всю эту неделю.
Открыв дверь, я вошла в пустую квартиру. Родители были ещё на работе, так что я была предоставлена сама себе. Подойдя к зеркалу, я задрала майку и, повернувшись боком, взглянула на свой ещё плоский живот. Внутри меня уже росла новая жизнь. И может я буду одна, но я никому и никогда не отдам своего ребёнка. Тем более от любимого. Это будет только мой ребёнок. А Саша никогда о нём не узнает. Я ему точно не расскажу.
Неделя подходила к концу. Утренняя тошнота всё также донимала меня. Однажды, мама увидела меня в ванной, склонившейся над унитазом, и всё поняла. Но, вопреки моим ожиданиям, она меня не ругала. Только подошла, обняла и принялась утешать. В выходные они уехали на дачу. Я, сославшись на то, что плохо себя чувствую, осталась дома. Мама, правда, тоже хотела остаться, но я её убедила, что со мной всё будет нормально. Так что теперь я сидела дома одна, ела безвкусные, но зато, как убеждала меня мама, полезные овощи из пароварки и смотрела телевизор.
Когда время приблизилось к двенадцати ночи, я приняла душ и легла в постель. Но сон всё никак не шёл. Я думала, почему Саша ни разу не позвонил. Я бы конечно с ним не стала разговаривать, но сам факт того, что он не звонил, раздражал мою и так возбуждённую психику.
Промучившись так где-то около часа, я встала с кровати и пошла на кухню выпить воды. Я снова вернулась в кровать и попыталась заснуть. Когда я уже начала наконец-то проваливаться в сон, раздался звонок в дверь. А потом я услышала Сашин голос, выкрикивающий моё имя.
– ВАСЯ! – услышала я крик из-за двери.
Пока я натягивала халат, Саша начал ещё молотить кулаками по двери. Распахнув дверь, я увидела его с занесённой рукой для очередного удара. И от него жутко воняло алкоголем. А судя по его затруднённой речи и путанным движениям, он был пьян до чертиков.
– Васенька, – протянул он, улыбаясь.
Ну, вот как можно, даже будучи пьяным в стельку, быть таким милым?!
– Чего тебе надо? – грубо спросила я.
– Вась, я тебя люблю, – пошатываясь, сказал он.
За две недели он ни разу не удосужился сказать мне три этих слова, которые я так ждала. А теперь он является ко мне домой в час ночи совершенно пьяный и заявляет, что любит меня. После того, как прошла неделя без единой весточки от него, после того, как мы расстались, он стоит у меня под дверью, едва держась на ногах, и говорит, что любит меня! Я была ужасно зла на него.
