Текст книги "Я ждала тебя или Вегетарианство не порок (СИ)"
Автор книги: Соня Коркина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Саша поднял голову и заглянул мне в глаза, а потом снова прижался к моим губам, но теперь уже сильнее. Его губы настойчиво раскрывали мои, подчиняя меня своей воле. С тихим стоном я сдалась на его милость и обняла любимого руками за шею. Саша тоже не сдержался и со стоном, заглушаемом моими губами, крепко прижался к моему телу, обхватив одной рукой меня за шею, а другой за спину. Мы целовались, изучая друг друга, насколько хватило дыхания. А когда оно заканчивалось, ненадолго отрывались друг от друга, но снова возвращались к поцелуям.
Я почувствовала, как рука Саши скользнула мне под майку и двинулась вниз по моему телу, останавливаясь на груди, потом на животе, а потом она скользнула ещё ниже и остановилась, поглаживая. Я не смогла сдержать судорожный всхлип. Кое как приглушив его своими губами, Саша отстранился немного, но рука его продолжала поглаживать моё тело.
– Тише, Васенька, родителей разбудишь, – сквозь грохот крови в ушах я с трудом различила его слова.
Вот, чёрт! Родители! А я совсем про них забыла! Тут же я замерла в объятьях Саши и попыталась отодвинуть его руку.
– Саш! Прекрати, пожалуйста! – жалобно попросила я.
– Да, конечно. Прости, – прошептал он, – Просто я так тебя хочу!
И в доказательство своих слов он прижался к низу моего живота своей плотью. Я снова не смогла сдержать стона.
– Ты такая красивая! – мне даже послышались нотки восхищения в его голосе.
– Ерунда! Ты в темноте ничего не мог разглядеть! – стала отрицать я.
– Я и так помню, – я буквально почувствовала в тоне его голоса, что он улыбнулся.
– Нет, ты всё-таки какашка! – я рассмеялась и стукнула его по плечу.
– А ты лиса! – тоже смеясь, ответил Саша, – Моя маленькая хитрая лисичка!
Он наклонился и поцеловал меня в шею, посылая дрожь удовольствия по всему телу.
– Сашка! – невольно вздрагивая всем телом и выгибаясь, прошептала я.
– Мммм! Если, чтобы ты называла меня по имени, надо тебя целовать в шейку, я так и быть готов целовать тебя так постоянно, – и этот хитрец потёрся носом, а потом и небритой щекой о мою шею.
Я снова задрожала и прогнулась всем телом навстречу его движениям. Саша довольно замурлыкал, лёг на спину и притянул меня к себе на грудь. Я немного поёрзала, пытаясь устроиться поудобнее.
– Васька, хватит ворочаться! – недовольно заворчал Саша, -Я ведь не железный!
Я вредно захихикала, осознав, какой эффект на него оказала моя простая попытка устроиться поудобнее. А потом потёрлась носом о его грудь.
– Что не нравится? – ехидно спросила я, потираясь о его ногу своей ногой, для пущего эффекта.
– Нет! Наоборот! – зарычал он, – Слишком нравится! Вася, прекрати немедленно! Я ведь и так с трудом сдерживаюсь!
Я снова захихикала, но, от греха подальше, успокоилась и легка обратно к Саше на грудь. Он обнял меня одной рукой, а вторую положил себе под голову.
– Спокойной ночи, лисёнок, – засыпая услышала я.
– Спокойной ночи, – хотела ответить я, но смогла только что-то невнятно пробормотать.
Я почувствовала, как грудь подо мной заходила ходуном, свидетельствуя о том, что Саша смеётся надо мной. Строя в голове планы мести на завтра, за то, что он смеялся надо мной, я заснула.
***
Утром я проснулась от нежных поцелуев. Потом к губам присоединились руки, которые стали скользить по моему телу, поглаживая и несильно сжимая. Окончательно проснувшись, но не желая открывать глаза, я наслаждалась нежными прикосновениями.
– Если ты сейчас не откроешь глаза, то я продолжу! – прошептал Саша угрозу мне на ухо.
Я тут же открыла глаза. Я призналась себе, что продолжения хотелось очень-очень, но вот при родителях было как-то стыдно это делать.
– Вставай, лисёнок! Твоя мама завтрак приготовила, – снова прошептал мне на ухо любимый.
– Доброе утро, – я улыбнулась Саше.
Он наклонился и крепко меня поцеловал.
– Вот теперь действительно доброе! – и он улыбнулся мне в ответ.
Глава 7.
Аня.
Утром проснулась с какой-то лёгкостью на душе. Хотелось петь и танцевать. Всё-таки не зря я столько времени мучилась на свидании с этим Борей. Матвей всё же не настолько равнодушен ко мне, как он хочет показать. Ещё пара таких свиданий под луной с Борей, и клиент будет готов. А если и дальше будет артачиться, то в ход пойдёт тяжёлая артиллерия в виде прозрачного нижнего белья. Мысленно улыбаясь я побежала в ванную умываться.
Пробегая мимо гостиной, где спал Матвей, пока я оккупировала его комнату, я увидела, что дверь была приоткрыта. Здравый смысл кричал, что надо идти дальше. Но любопытство взяло верх и я прокралась на цыпочках к двери и заглянула в щелку. От увиденного у меня перехватило дыхание.
Матвей стоял спиной к двери и делал зарядку. На нём были только шорты. Никогда раньше я не видела Матвея без майки. Он всегда, даже в самую жаркую погоду ходил по дому в майке. И теперь я поняла почему. Всю его спину покрывали шрамы. Маленькие белые полоски от шеи до резинки шорт. С разной частотой они были разбросаны по коже Матвея, где-то более глубокие и заметные, а где-то больше похожие на белые полоски, едва различимые на свету. А поверх этого, начинаясь с левого предплечья, по лопаткам к правому предплечью, красовалась татуировка. Какой-то простой узор, состоящие из сотен завитков. Я никогда не видела Матвея таким. Я даже не знала, когда у него появилась эта татуировка. Сейчас Матвей делал какие-то упражнения, и от этого, мышцы перекатывались под кожей, притягивая мой взгляд.
Так и хотелось подойти и провести руками по лопаткам, обвести контур татуировки. Пальцы даже начали гореть от сильного желания прикоснуться к любимому. Невольно я сделала несколько шагов к Матвею, открывая дверь. Но я вовремя себя остановила и замерла на пороге, уже собираясь развернуться и уйти. Но дверь продолжила открываться и задела гантели, лежащие за ней. Гантели были старые, ещё советские, поэтому грохнули они на славу, ударяясь друг о друга и возвещая о моём присутствии.
Не успела я и шевельнуться, как меня прижали к стенке, а горло сжали стальные тиски. В глазах потемнело от недостатка кислорода, но я смогла разглядеть перед собой безумные глаза Матвея. Несколько секунд он сдавливал моё горло, крепко прижимая к стене всем телом. Потом его глаза прояснились и он резко отстранился от меня. Сделал несколько шагов назад, дыша, как загнанная лошадь.
– Какого чёрта ты ко мне подкрадываешься?! – не своим голосом заорал он, – Я же мог тебя придушить!
Я только испуганно смотрела на него, не в состоянии выдавить из себя ни звука. Теперь уже Матвей смотрел на меня озабоченно.
– Ты в порядке? – взволнованно спросил он, подошёл поближе и поднял мой подбородок своей рукой, заставляя заглянуть ему в глаза.
Я только кивнула. Он несколько долгих, томительных минут вглядывался в моё лицо, глядя на меня своим странным взглядом, который я пока никак не могла идентифицировать. Всё это время он поглаживал мой подбородок большим пальцем. И от этого простого прикосновения хотелось растечься лужицей у его ног. Ноги немного подкосились, и я оперлась о стену.
– Ты точно в порядке? – спросил Матвей.
– Да, – я прокашлялась и хрипло повторила свою попытку заговорить, – Да, со мной всё нормально.
Матвей отпустил мой подбородок, кивнул и, не глядя на меня, снова отошёл на несколько шагов. Теперь я увидела, что татуировка покрывала не только его спину, но и правую половину груди, спуская к резинке шорт и исчезая под ней. На левой половине груди я увидела длинный шрам, протянувшийся вниз от сердца. От мысли, насколько близко эта рана была к его сердцу, у меня перехватило дыхание от страха. Ещё немного, и я могла бы его потерять. На глаза невольно навернулись слёзы.
Ноги снова зажили своей жизнью и понесли меня к Матвею. Теперь и руки взбунтовались и обхватили любимого за пояс, крепко прижимая меня к его груди. Я легла щекой на его грудь и замерла, боясь спугнуть его. Матвей на несколько секунд озадаченно замер, а потом обнял меня.
– Ты чего? Испугалась? – ошарашено спросил он, – Прости, малышка, прости. Но ты подкралась ко мне со спины так тихо... А у меня старая привычка... Прости... – извиняясь, прошептал он.
– Нет, – я отрицательно затрясла головой для убедительности, – Я не этого испугалась. Я за тебя испугалась. Тебе было очень больно? – спросила я и провела пальцем по его шраму на животе, – Мне так жаль...
Матвей резко отшатнулся от меня, как будто я его ударила. Его глаза потемнели и сузились от гнева.
– Уходи! Убирайся! Не нужна мне твоя чёртова жалость! – заорал он.
Я непонимающе уставилась на него.
– Я сказал уходи! – орал он, остервенело натягивая на себя футболку.
На глаза снова навернулись слёзы.
– Дурак! – отчаянно зашептала я, давясь солёными слезами, – Господи! Какой же ты дурак, Герасимов!
Я развернулась и побежала в комнату Матвея, временно служившей моей комнатой. Упав на кровать, я заревела. Через несколько минут слёзы просто закончились. И я лежала, уткнувшись носом в покрывало, и тихо всхлипывала. Вдруг я услышала за дверью шаги. Матвей остановился перед дверью, нерешительно потоптался, но так и не вошёл в комнату. Господи! И этот человек служил в спецназе! Ему, наверно, было легче проводить военные операции, чем просто войти ко мне в комнату. Но тут я услышала, как повернулась ручка. Матвей зашёл в комнату и замер на пороге. Я не подняла голову. Тогда он подошёл ко мне и сел на кровать.
– Анюта! – он положил ладонь мне на спину и ласково погладил, – Малыш, прости меня, пожалуйста. Просто я настолько устал от этих всех "мне так жаль" за все эти годы, что не выдержал и сорвался. Прости, я не должен был на тебя кричать.
Я подняла голову и повернулась к нему лицом.
– Расскажи мне, – тихо попросила я.
Лицо Матвея сначала окаменело, потом скривилось, но потом он кивнул. Подтянув подушку к изголовью кровати, он сел, опираясь на неё спиной. Я последовала его примеру и села с ним рядом, прижимаясь плечом к его плечу. Он рассказал мне обо всём: и том шраме на груди, и о всех шрамах на спине. Я молча слушала, раскрыв глаза от осознания того, через что пришлось пройти любимому. Закончив, он опустил голову на грудь.
– Матвей, а татуировка? Можно мне ещё раз посмотреть? – снова попросила я.
Матвей горько усмехнулся, но стянул с себя футболку, отбросил её в сторону, и снова опёрся о подушку.
– Каждый из этих рисунков символизирует тех ребят, что я потерял в ходе операций, – хрипло сказал он.
– Так много?! – ахнула я.
Матвей только кивнул в ответ.
– Их убивали у меня на глазах, некоторые умирали у меня на руках. А я ничего не мог с этим поделать! – сжав кулаки так, что побелели костяшки, сказал он.
– Я уверена, что ты сделал всё, что было в твоих силах! – отчаянно прошептала я.
– Моя маленькая глупышка! Ты всегда думала обо мне лучше, чем я есть на самом деле, – усмехаясь прошептал он.
– Матвей, можно я потрогаю? – пальцы снова начали зудеть от неудовлетворённого желания прикоснуться к горячей коже.
Получив утвердительный ответ, я протянула трясущуюся руку и прикоснулась к мягкой коже груди. От одного касания у нас обоих захватило дыхание. Я слышала только, как быстро бьётся пульс у меня к ушах. Я легко пробежалась пальцами по узорам завитков, и, не встретив никакого препятствия со стороны Матвея, присоединила вторую руку к первой, теперь уже двумя руками скользя по рисунку. Я, как зачарованная изучала все линии, стараясь проследить их пальцами от начала до конца.
Наклонившись ещё ниже, я рассматривала искусный рисунок на коже. Я почувствовала, как дыхание Матвея овевает мою макушку, шевеля волосы. От ощущения такой близости, кровь бежала ещё быстрее. С трудом оторвав руки от кожи любимого, я подняла голову и увидела, что Матвей откинулся на подушку и закрыл глаза. "Неужели мои прикосновения доставляют ему удовольствие?" – подумала я. Но в этот момент Матвей открыл глаза, и я не успела подумать над ответом на этот вопрос. Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Я невольно подалась ему навстречу, зачарованно глядя в его почерневшие глаза. Матвей тоже придвинулся ко мне. Я уже почувствовала его дыхание на своих губах. Я почти прикоснулась губами к губам Матвея. Почти. В тот момент, когда мы уже были готовы поцеловать друг друга, где-то в глубине квартиры зазвонил телефон. Мы оба подскочили на кровати и резко отпрянули друг от друга. Матвей поднялся на ноги и уже в дверях обернулся.
– Может позавтракаем? – хрипло спросил он.
Я смогла только утвердительно кивнуть.
Несколько минут я лежала на кровати, пытаясь привести в норму дыхание и хоть как-то собрать мысли в кучку. Отдышавшись, я поднялась с постели и пошла на кухню готовить завтрак. Я как раз заканчивала варить кашу, когда на кухню вошёл Матвей.
– Звонили по поводу ремонта в вашей квартире. Говорят, что там работы ещё на две недели, – сказал он.
– Так долго? – невольно вырвалось у меня.
– Тебе что, плохо здесь со мной? – нахмурившись, спросил Матвей.
– Нет, что ты! Просто мне как-то неловко напрягать тебя своим присутствием, – начала оправдываться я.
– Ты меня совсем не напрягаешь, – отрицательно покачал головой Матвей.
Когда мы позавтракали, я стала мыть посуду. Матвей в это время пил чай. Я стояла к нему спиной, но его взгляды ощущала кожей. Они прожигали одежду и раздражали кожу, заставляя толпы мурашек бегать по позвоночнику. Наконец, он допил чай и подошёл ко мне, чтобы поставить кружку в раковину.
– Спасибо, Анют, всё было очень вкусно, – поблагодарил он меня, провёл ладонью по спине, а потом сделал то, чего я уж совсем от него не ожидала. Он наклонился, поцеловал меня в щёку и сбежал с кухни.
Я, не имея сил стоять на ногах, медленно осела на табурет. Хорошо, что тот был рядом. Несколько минут я сидела, слепо уставившись в пространство перед собой. По рукам у меня стекала мыльная пена, капая на колени, а потом на пол. Но я этого не замечала. На губах появилась глупая улыбка. Он сам меня поцеловал! Что это на него нашло?! Из раздумий меня вывел звук закрываемой двери в прихожей. Матвей убежал на работу, а я была предоставлена сама себе.
Остаток дня прошёл у меня под девизом "Почувствуй себя Золушкой". Целый день я бегала по квартире Матвея и наводила порядок. Всё-таки сразу видно, что это холостяцкая берлога. На первый взгляд вроде бы чисто. На полочках, что находятся в зоне видимости пыли нет. Но стоит забраться на стул и заглянуть на шкаф, то всё первое впечатление портиться. Так что, вооружившись тряпкой и моющим средством, я принялась отдраивать квартиру.
Закончив уборку, я приготовила обед, а заодно и ужин. Потом сходила в нашу со Славкой квартиру и проверила, как идёт ремонт. Если честно, мне было не понятно, что там можно делать ещё две недели. Но работникам, конечно, виднее. Тем более, что и я не против ещё немного пожить с Матвеем. В конце концов, когда ещё мне представиться подобный шанс? В шесть часов вечера позвонил Боря и в очередной раз позвал меня на свидание. Я отказалась, сославшись на то, что плохо себя чувствую.
Вечером, когда Матвей вернулся с работы, накормила его ужином. К моему разочарованию, он вёл себя как раньше, будто и не было этого утреннего поцелуя. После еды мы решили посмотреть кино. Устроившись на диване в гостиной, мы смотрели какую-то комедию. Если честно, то я плохо помню её содержание, так как от близости любимого у меня отключился мозг, и я тупо уставилась в экран телевизора, пытаясь ничем себя не выдать.
Досмотрев фильм, мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам. Я долго не могла заснуть, ворочая в постели. В голове крутились события сегодняшнего утра, поцелуй Матвея. В который раз перевернувшись с боку на бок, я замерла, встревоженная странным звуком, доносившимся из глубины квартиры.
Встав с кровати и надев тапочки, я пошла на звук. Дойдя до гостиной, я приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Матвей лежал на диване и метался из стороны в сторону. Его лоб блестел от испарины.
– Нет, нет! Женька, беги! ЖЕНЯ! – бормотал он во сне.
Я подбежала к дивану и начала трясти Матвея за плечо, пытаясь разбудить. Как только я прикоснулась к Матвею, я почувствовала, как потолок поменялся местами с полом, и я уже лежу на диване, придавленная мужским телом. А горло, уже второй раз за сегодняшний день, сжато жёсткой хваткой. Я захрипела и задергалась, отчаянно пытаясь высвободиться. Несколько долгих секунд я извивалась ужом под Матвеем. Он, видимо осознав, что это я, разжал руку и немного приподнялся на локтях, освобождая меня от своего веса.
– Твою мать! Тебе что, мало было утром?! Какого хрена ты лезешь ко мне, когда я сплю?! – заорал он ещё громче, чем утром.
– Да я просто хотела тебя разбудить! – попыталась закричать я в ответ, но передавленное горло смогло выдавить только жалкий хриплый шёпот.
– Что ты слышала?! – он потряс меня за плечи, – Говори, что ты слышала?!
– Ты звал какого-то Женю. Больше я ничего не слышала! – возмутилась я, но, поскольку я могла сейчас только шептать, то вышло не очень убедительно.
– Никогда, слышишь?! Никогда не подходи ко мне со спины и никогда не буди меня! – грозно сказал он, снова тряся меня за плечи.
– Да, поняла я, поняла. Хватит уже меня трясти! – я попыталась стряхнуть его руки, клещами впившиеся в мои плечи, – Отпусти! Мне больно!
Словно опомнившись, Матвей разжал руки и скатился с меня на диван. Мы замерли в нескольких сантиметра друг от друга, тяжело дыша. Я покосилась на лежащего рядом парня.
– Хочешь, я останусь с тобой на ночь? – прохрипела я.
– Нет! – резко сказал он, – Ты что, ещё не поняла, что со мной рядом нельзя спать?! Я могу придушить тебя во сне и не заметить!
– Мне всё равно! Я не боюсь! – пылко бросила я.
– Это не обсуждается! – разозлился он, – Возвращайся в свою постель!
Я сложила руки на груди и упрямо поджала губы.
– Я не могу бросить тебя одного, когда тебе плохо! – сказала я.
Матвей раздражённо зарычал, встал с дивана и поднял меня на руки. Отнеся в свою комнату, он, отнюдь не нежно, бросил меня на кровать, развернулся и ушёл, захлопнув дверь. Я со злостью стукнула по матрасу кулаком.
– Можешь сопротивляться сколько угодно, но ты всё равно будешь моим! – прошептала я двери за которой исчез Матвей.
Матвей.
Вернувшись в свою комнату, упал на кровать. Долго не мог заснуть. И зачем я рассказал про татуировку, про свои шрамы? Моя маленькая девочка, слишком нежна, для подобных историй. А я, старый дурак, поддался на её это "Расскажи, пожалуйста". Так всегда, стоит ей о чём-то попросить, и я готов выполнить любую её просьбу по первому требованию. А она сидела и слушала, распахнув глаза. Только делала всё это она не из жалости, как многие, и не из профессионального интереса, как десятки психологов к которым я ходил, в надежде облегчить свою жизнь. И, чёрт возьми, ей удалость выудить из меня больше, чем самому профессиональному и самому дорогому психологу, каких я повидал немало. А самое главное, что на душе стало легче, чем после посещения всех врачей вместе взятых. И почему так происходило, я никак не мог понять.
На следующее утро встал пораньше и хотел приготовить завтрак, чтобы загладить свою вину перед Аней за вчерашнее. Но повар из меня не важный, так что каша подгорела и свалялась комками. Её пришлось выкинуть. Яичница вышла пересоленной и пережаренной. Я уже собрался её выкинуть, как на кухню вошла Аня.
– Чем это так воняет? – принюхавшись, спросила она.
– Я тут кашу хотел приготовить, а она несъедобная получилась. Я её выкинул. Яичница тоже не вкусная получилась, – опустив голову в пол, как пятиклассник, промямлил я.
Боже! Что со мной делает эта девушка?! Сам себя не узнаю!
Аня попробовала яичницу и попыталась не скривиться от её вкуса. Получилось это у неё так себе. Я рассмеялся над её попыткой не обидеть меня.
– Давай я её лучше выкину, – сказал я.
– Я очень ценю, что ты приготовил завтрак, но давай лучше приготовим его ещё раз? – улыбаясь, спросила она.
Мы в четыре руки взялись на готовку. Всё это было так по-семейному, что мне на минутку представилось, что сейчас рядом со мной на кухне хлопочет моя жена. А где-то в комнате резвятся наши дети. Сейчас Аня повернётся и позовёт их на завтрак. А они, топая маленькими ножками, вбегут на кухню и плюхнуться за стол. Потом мы все, смеясь и подшучивая друг над другом, будем есть завтрак, а после пойдём на прогулку.
Я замер в своих мечтах. На губах появилась глупейшая улыбка. Ох, видели бы меня сейчас мои бойцы! Тряхнув головой, я попытался выкинуть эти глупые мысли куда подальше. Всё равно мне это не светит, можно даже не мечтать. Доделав бутерброды, мы позавтракали и решили пойти прогуляться.
Мы медленно бродили по улицам, пока не дошли до палеонтологического музея. Анюта сказала, что была здесь в последний раз с родителями, и я повёл внутрь. Мы гуляли по многочисленным залам, осматривая экспонаты. У выхода нам встретился сувенирный магазинчик. Сами не зная зачем, мы зашли внутрь.
– Ой! Смотри! – Аня потянула меня за руку к одной из витрин.
В ней были выставлены различные украшения. Анюта ткнула пальцем в маленький светло-зелёный кулон в форме дельфина, выполненного из стекла.
– У меня был такой кулончик. Мне родители купили. Я его постоянно носила, а однажды он упал на кафель и разбился. Я помню тогда так плакала, – с мечтательной улыбкой и слезами в уголках глаз, протянула она.
Мы уже почти вышли из музея, когда Анюта решила посетить дамскую комнату. Сказав "Я скоро", она побежала к нужной двери. Я вернулся в магазинчик сувениро, подошёл к кассе и попросил тот кулон, на который указывала Анюта. Расплатившись, я положил его в карман и вернулся на то место, где меня оставила Аня. Скоро она вышла из туалета и мы пошли домой.
В квартире мы разошлись по комнатам и каждый занялся своим делом. До ужина мы не виделись. Когда, через несколько часов, я вышел на кухню, привлечённый вкусным запахом, я увидел мою девочку у плиты. Она что-то жарила в сковороде и одновременно помешивала что-то в кастрюле, которая стояла на соседней конфорке.
Я тихо подошёл к моей малышке и повесил верёвочку с кулоном ей на шею. Она вздрогнула в первое мгновение, но потом расслабилась, когда поняла, что это я. Завязывая узелок на верёвочке с кулоном, я невольно задевал пальцами её нежную кожу, и от этого по всему телу проскакивали искры наслаждения. Едва я завязал узелок на верёвке, как малышка подняла руку и стала ощупывать кулон. Потом она подняла его повыше и стала разглядывать. Я, не дожидаясь её реакции, развернулся и пошёл обратно в гостиную, временно служившую мне спальней.
Через несколько минут в комнату ворвался маленький ураган. Я отвернулся от компьютера и повернулся всем телом на стуле, чтобы лучше видеть Аню. Она подскочила ко мне бросилась на шею.
– Спасибо тебе, – прошептала она, и слеза выкатилась из уголка её глаза.
Не сдержавшись, я провёл пальцем по её нежной щёчке, снимая капельку. Рука на несколько секунд задержалась на её лице, поглаживая кожу. Аня подняла на меня немного покрасневшие глаза. Я опустил взгляд с её глаз на губы, которые она тут же нервно облизала. Розовые и чуть влажные, они так и манили прикоснуться к ним. Они словно звали меня поцеловать их, накрыть своими губами. Я, как зачарованный смотрел на них несколько долгих секунд, а потом, стряхнув наваждение, взял Аню за плечи и отстранил от себя.
– Не за что, мелкая, – нарочно грубо я решил прервать нашу невидимую связь.
Аня сделала от меня несколько шагов назад. Нервным движением оправила футболку.
– Я ужин приготовила. Приходи кушать, – тихо сказала она.
Аня развернулась и вошла к двери. Я неотрывно следил за ней. Когда она была у самой двери, я заметил, как она лёгким мимолётным движением заправила кулон под футболку.
Глава 8.
Вася.
Вот уже неделю мы с Сашкой встречаемся. Иногда меня одолевают странные чувства. Хочется наброситься на него и заняться чем-нибудь неприличным. С тех пор, как он прикоснулся ко мне у нас на даче, больше ничего такого Саша не допускал. И с тех самых пор меня преследуют подобные мысли. И это сводит меня с ума. Мне уже даже сниться, как мы занимаемся любовью. А утром я просыпаюсь с чувством неудовлетворённого желания и потом весь день хожу злая, как чёрт.
Вот и сегодня утром я проснулась с будильником, который прервал мой сон на самом интересном месте. Зарычав в подушку, я несколько минут лежала, пытаясь успокоить свои не в меру разыгравшиеся гормоны.
Вспомнив, что в десять мы договорились с Сашей встретиться, я посмотрела на часы. И подскочила на кровати, увидев, что стрелки показывали половину десятого. Судорожно мечась по квартире, я собралась на скорую руку и вышла во двор. Саша уже ждал меня на скамейке перед подъездом. Увидев меня, он поднялся на ноги и пошёл ко мне.
– Доброе утро, спящая красавица, – он наклонился и легонько поцеловал меня.
– Ничего я не спящая красавица, – возмутилась я, – Я всего на... гм... 15 минут опоздала, – посмотрев на часы, я поняла, что я действительно опоздала.
– Ну, что. поехали? – Саша взял меня за руку и повёл к машине, – Поедем на твой сюрприз посмотрим?
Я с довольной улыбкой кивнула головой. Усевшись в машину, я объяснила Сашке куда ехать, и он, как всегда, сорвался с места.
– Может ты хоть немного приоткроешь завесу тайны? – осторожно спросил он.
– Ладно, – вздохнула я, – Уже можно. Я хочу тебе наш приют для собак показать в котором я иногда бываю.
– Гм... Приют? – как-то уж слишком осторожно спросил он.
– Да, – не обратив особого внимания на его тон, продолжила я, – У нас там сейчас небольшой бардак. Просто мы недавно переехали. У нас раньше в другом месте приют был, но нас оттуда какой козёл выгнал. Он там центр торговый, кажется, собирается строить. Будто у нас мало этих центров торговых! Хорошо, что мы быстро место новое нашли.
Алекс.
Моё сердце практически остановилось. Так, главное не забывать следить за дорогой. Васька бывает в приюте для собак. И какой-то козёл их выгнал. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы построить логическую цепочку из этих звеньев. Ну, скажи, скажи же ей, что ты и есть этот самый козёл! Но язык будто прирос к нёбу и отказывался шевелиться. Вася мне этого не простит. А если скажешь, думаешь простит?! Уж лучше промолчать, вдруг не узнает. А если и узнает, тогда и расскажу.
Пока я решал этот моральный вопрос с самим собой, мы подъехали к приюту. Вася, бодро выскочив из машины, побежала к воротам. Я нехотя направился за ней следом. Всё же собаки по-прежнему пугали меня. Я замер у ворот, не решаясь пойти дальше. Вася возвращалась, держа за руку какого-то парня. Во мне забурлила ревность. Какого *цензура* она держит его за руку?! И тут я понял, что я уже видел этого парня. Он был в приюте, когда я приезжал туда с владельцем участка. Судя по его прищуренным глазам, он тоже узнал меня. Вася, не замечая наших настороженных взглядом, невозмутимо продолжала идти дальше.
– Вот, познакомься – это Макс, мой друг, – представила она мне этого парня, – Макс, а это мой парень Саша.
Мы с большой неохотой пожали друг другу руки.
– Вы знакомьтесь, а я пойду посмотрю, как там мои малыши, – прощебетала Вася, не замечая напряжения между нами, и скрылась за воротами.
– Зачем ты явился? Тебе было мало одного нашего приюта? Хочешь и отсюда нас выгнать? – отбросив мою руку, резко спросил парень.
– Я не знал, что Вася меня сюда привезёт! – в тон ему ответил я.
– Убирайся! Ты здесь не желанный гость! – сказал он.
– Я здесь только из-за Васи. Ваша земля меня не интересует! – разозлился я.
– А она вообще знает, что ты такой ублюдок? Судя по тому, как она резво скачет, ещё нет, – ухмыляясь, спросил он.
– Не рассказывай ей! Я сам намеревался ей сегодня рассказать, как только узнал, куда она меня везёт, – отлично, я уже упрашиваю этого молокососа!
– Вася мой друг. Я не могу её обманывать! – ответил Максим.
– А ты не обманывай её. Ты просто не говори ей! – снова начал я уговаривать парня.
– Смотря во сколько ты оценишь моё молчание! – усмехаясь, сказал он.
– Отличный ты друг, Макс, – с издёвкой сказал я.
– А что? Приюту нужны деньги! И потом, Вася всё равно рано или поздно узнает. Не от меня, так от кого-нибудь другого. И тогда она поймёт какой ты козёл, – Максим уже откровенно смеялся надо мной, – Я напишу тебе номер нашего счёта.
– Ах ты..! – я сделал несколько шагов к нему.
– Мальчики, вы что тут ругаетесь? – спросила подошедшая Вася.
– Нет, что ты малыш! – я обнял моего лисёнка за талию.
– Пойдём! Я хочу тебя с Джиной познакомить! – и Вася, схватив меня за руку, потащила за ворота приюта.
Первые несколько минут меня немного потряхивало от страха перед собаками. Мне казалось, что все они сейчас набросятся на меня. Но Вася убедила меня, что лаем они приветствуют меня, а не пугают. А Джина вообще оказалась замечательной ласковой девочкой, метисом лабрадора и дворняги. Дворянка, как, смеясь, называла её Вася.
Мы около часа играли с Джиной, бросая ей мячик или тарелочку. Не могу сказать, что мой страх ушёл окончательно, но мне было значительно проще переносить присутствие собак вокруг. Когда мы попрощались с Джиной, она грустно глядела нам вслед, и моё сердце разрывалось от жалости к ней. У ворот нас ждал Максим. Пока он прощался с Васей, ему как-то незаметно удалось отдать мне записку с номером счёта, на который я должен был перевести деньги.
По дороге домой Вася заснула на соседнем сидении. Она забавно приоткрыла рот во сне и тихонько посапывала. Я изредка бросал на неё взгляды, и понимал, что окончательно влюбился в эту сумасбродную девчонку, которую я принял на мальчишку в день нашего первого знакомства. В моей жизни это были первые подобные отношения. Ни с одной девушкой до Васи я не находился так долго на стадии поцелуев. И мне это откровенно нравилось. Я был готов заплатит любые деньги, лишь бы быть рядом с этой девчонкой.
Вася.
По дороге домой я каким-то образом уснула. Проснулась я от того, что Саша гладил меня по щеке. Открыв глаза, я огляделась и поняла, что мы не у меня дома. Я недоумённо посмотрела на парня.
– Ты сегодня сделала мне сюрприз. Теперь я хочу сделать тебе сюрприз, – с улыбкой ответил он.
