Текст книги "На дальних берегах (СИ)"

Автор книги: София Беккер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 8. Край огненной земли

– Твою ж… – прошептал Аджим и кинулся к двери. Дверь ожидаемо не поддалась. Более того, даже ручки на внутренней стороне отсутствовали как данность.

– Все так плохо? – спросила я. Откуда я знаю, может, их артаний фонит, что наш уран, и мы сейчас легко и незаметно получаем смертельную дозу чего-то там неизведанного. Не зря же эти места почти приговор для мага.

– Ничего хорошего, – порадовал он. – Медь сними кольцо, тебя не тронет. Надо посмотреть, нельзя ли тут как-то пройти. Ник, глянь во-он ту стену. У выхода все экранировано, не проберешься.

Мои спутники задумчиво начали изучать пространство, временами даже простукивая кладку. А я, чтобы хоть чем-то заняться, подошла к сундучку и подергала крышку. Заперто. Интересно, а тут много или мало минерала? Судя по радости от каждого карата – хватит, чтобы оправдать содержание шахты.

Архимаг подошел и оперся руками о стол. Я ни о чем не спрашивала. Раз молчит, значит, нечего сказать. Незачем в больное лишний раз пальцем тыкать. Ник достал какую-то непонятную бронзовую приспособу, дивно напоминающую смесь штопора с циркулем, и принялся колупать стену. Если он надеется проковырять ею дырку, то очень даже и зря. Мы помрем раньше. Но опять же, занят, да и ладно.

Циркуль-штопор с грохотом упал на пол и закатился под стол. Староста коротко ругнулся и кинулся его поднимать. Аджим безучастно проводил инструмент взглядом и, неожиданно встрепенувшись, тоже туда нырнул.

– Эй, что там? – Я аккуратно приподняла свисающую до земли бархатную скатерку. – Тайный проход?

– Почти, – согласился мужчина. – Тут есть неэкранированный участок пола, можно будет использовать. Зачем оставили, непонятно, но… Медь, бери шкатулку и надевай кольцо, как пройдем, снимешь. И-и… по обстоятельствам, в общем.

– А может, бросим её тут? – с сомнением уточнила я. Носить с собой эту пакость ну совершенно не хотелось. – Потом заберем как-нибудь. А не заберем, ну и черт с ней, целее будем. – Но кольцо все-таки надела. На всякий случай.

– Артаний? Бросить? И думать забудь! – с фанатично-жадными нотками пояснили из-под стола голосом Никсара. – Ты даже не представляешь, какие это возможности! Бери, давай, за такой малый период контакта ничего не случится! С тобой так точно, заодно и кристаллы подзарядятся. Все-таки ты не совсем обычный маг.

Я с сомнением взяла сундучок – тяжеленький, зараза, килограммчиков пять будет. И тоже полезла к магам. Надеюсь, мы не ухнем на дно самой глубокой шахты. Да даже если и ухнем, выбора все равно нет.

– Закрой глаза, – велел Архимаг. Я с готовностью зажмурилась и прижала ношу к себе двумя руками. Пол под коленями начал медленно проваливаться, будто зыбучий песок. А потом даже такая опора исчезла и… я рухнула вниз. Упасть не упала, меня подхватили чьи-то руки и поставили на ноги. Ощутив твердую почву, я открыла глаза.

Помещение было странным. Очень похожим на похоронный зал, где мы столкнулись с неупокоенными, но без ниш с телами. Стены были занавешены все теми же черными драконами на багровом фоне. Посередине зала на каменном уступе стоял золотой саркофаг со стеклянной крышкой. По его углам на каменных же колоннах имелись каменные масляные светильники, наподобие гигантских ламп Алладина. Сверху на трех цепях свисал такой же пузатый чайник с фитильком из носика. Тишина была – гробовая, только огоньки потрескивали.

Чистота вокруг стерильная, не пылинки, скорее всего, где-то во мраке есть выход и тут убирают. И лампы меняют, судя по всему, ведь они даже не полумагические, а целиком не магические. Наверное, это как-то связано с хранилищем сверху. А кольцо я тут же сняла, памятуя о мерзком свойстве вверенного мне на хранения имущества. Хоть Ник и сказал, что мне ничего не грозит, лучше перестраховаться. Натянуть колечко дело пяти секунд.

Выпали мы недалеко от центрального постамента, чудом не упав на само место последнего упокоения. Выходит, комната с артанием находится в аккурат над ним.

– Аджим, тебе не кажется, что тут что-то не то? – прошептала я, старательно избегая даже смотреть в сторону саркофага. Мне и ранее увиденного хватит на кошмары до конца жизни.

– Нет, не кажется. Я в этом уверен. Уходим, быстро.

Он подхватил сундучок и потащил меня к дальней стене, видимо разглядев в ней проход… Рядом молча и сосредоточенно рысил Ник.

Мы уже почти вышли, почти дошли, когда сзади раздался страшный треск, будто лопнуло гигантское яйцо, и послышался звон разбитого стекла. Я обернулась, уже наверняка зная, что увижу. Из расколото саркофага, медленно, как в плохом сне, вставала мумия. Багряная роба с золотым нагрудником, высокая шапка с вышитым драконом. Из-под шапки куском мочалки торчал сухой пшеничный локон.

Мелдок собственной персоной!

Сколько лет, сколько зим! Тыщи лет не виделись и еще столько бы не видеться!

Жрец вскинул руки, и ударная волна разметала магов как котят. Аджима прижало к вожделенным дверям вместе с незаконной добычей, Ник мешком свалился у косяка, наверное, приложило головой. Меня волна обогнула, даже не тронув, только в лицо бросила погребной затхлостью.

Мумия обвела пространство мертвыми глазами и довольно осклабилась. Не представляю, какие эмоции можно изобразить на высохшем лице, но это было именно оно. Самодовольство.

– Вот мы и встретились, еретичка, – глухим скрипучим голосом сообщил Мелдок, едва шевеля губами, и тяжело переступил через обломки саркофага, сильно припадая на ногу. Ага! Все-таки чувствительно я тебя тогда пырнула! Будешь знать, как кинжалами на людей махать. Я краем глаза глянула на своих спутников, какая-то невидимая сила продолжала прижимать их к стенам. Архимаг пытался встать, но было заметно, что даже простое движение дается ему с невероятным усилием. Ник лежал без движения. Ой, как же плохо-то!

Короткая вспышка злорадства угасла почти моментально. Хромающий жрец решил, что физических упражнений ему на сегодня достаточно, театрально встал на постаменте среди обломков последнего прибежища и вытянул в мою сторону руку жестом Ленина на броневике. Сорвалось пламя и… благополучно прошло сквозь меня, подпалив попавшую в зону обстрела красную занавеску.

Мумия изобразила недоумение и повторила попытку. Я увернулась, обходя не вовремя воскресшего по широкой дуге. Страха, иррационального страха не было. А вот беспокойство за друзей и свою жизнь было. Сколько я еще продержусь? На сколько хватит запала у Мелдока? А если сюда прибегут другие? Столько вопросов и не одного ответ!

– Эй, неупокоенный! – Ну а вдруг ему интересно поговорить? Время выиграю! Аджим вроде встал и пробирается к Нику. Значит, надо отвлекать! – Ты всегда был таким злопамятным или гадские адепты матрас для последнего пути гвоздями набили?

Да что я не так сказала-то? Мумия снова использовала огнемет и с тем же результатом – нулевым по мне и отличным по занавескам. Древние тряпки сгорали моментально – желтым пламенем с вкраплением синего, и нещадно чадили паленой шерстью. Не критично, задохнуться не выйдет, пожара тоже не получится, но приятного мало. Во всей ситуации приятного мало.

– Подохнешь, еретичка! – пообещал Мелдок. Он устал гонять непокорную меня по периметру зала и прекратил обстрел. Толку снаряды тратить.

– Все там будем, – философски заметила я и попыталась отдышаться. Нет, все-таки надо тренироваться. В тренажерку походить, что ли. Посмотрела на него и засомневалась. А таки есть альтернатива вечному покою. Но мне она не нравится.

– Ты восстала против бога! – продолжал нагнетать жрец. – Покайся, пока не поздно, и прими достойную смерть!

– Дядь, че ты заладил: “Смерть, смерть!”, – возмутилась я. Нападать он пока не спешил, явно обдумывая происходящее. Судя по всему, силушки он немеренной, вон как магов раскидал – походя и не заметив. Кстати, о них. Аджим таки добрался до Ника и теперь с задумчивым видом что-то шептал себе под нос. Парень глаза открыл, но вставать не спешил. Поле значительно ослабло, ловить меня и одновременно сдерживать магов, Мелдоку было все-таки тяжеловато. Вот и ладушки. – А у вас, я смотрю, и смерть не является уважительной причиной, чтобы не работать. И зачем тогда помирать?

– Тебе не постичь величие Астарота! – снова завелся жрец, разминая кисти. Точно говорю, будет пакость!

– Да где уж мне, убогой, – согласилась я. – Умом не вышла, сам знаешь, волос короток, ум долог… то есть, наоборот! Так что снизойди с постамента, поясни тупой блондинке всю глубину ее падения и тьму заблуждения.

– Обойдешься! – не повелся он. – Не всякие овцы оценят жемчуг слов!

– В оригинале были свиньи, – пробормотала я, – Жа-а-аль! Выходит, и дальше буду пребывать в невежестве и мраке! А ведь у тебя был шанс спасти заблудшую душу!

Вместо ответа Мелдок запустил в меня сосулькой. Пфф, это мы уже проходили! Я даже не попыталась увернуться – сосулька растаяла, едва со мной столкнувшись. Надо еще немного продержаться. Ник сидел, Аджим неотрывно следил за мумией, сжимая шкатулку с артанием.

А потом… жрец принял широкую стойку и воздел руки к потолку. Обломки саркофага с явным усилием оторвались от пола и зависли в воздухе на высоте метра, а затем начали крутиться вокруг него, будто хоровод вокруг елочки, набирая скорость. Он медленно, будто держа неимоверный груз, развел конечности в стороны и направил их на меня. Осколки навернули вокруг хозяина еще один круг почета и, не снижая скорости, понеслись вперед…

Ма-а-амочк-и-и-и!

Потом все произошло очень быстро и одновременно: каменюки и стеклянная крошка, не долетев до меня, ударились о невидимый щит и строительным мусором осыпались вниз. Шкатулка врезалась в висящую над постаментом масляную лампу, разбил ее вдребезги и рухнул на голову Мелдоку, сбив его с ног. Следом посыпались осколки лампы, полилось невыгоревшее масло и… упал все еще горящий фитиль.

Жрец вспыхнул, словно щепка. Одежда и шапка моментально осыпались лепесткам пепла, но… мертвые не чувствуют боли. Он отшвырнул шкатулку и, подволакивая ногу, пошел на меня, явно намереваясь додушить собственноручно.

Ждать продолжения было глупо, и я рванула к спасительному выходу, едва не столкнувшись с Архимагом. Тот подскочил к пылающей из-за масла шкатулке и, сбив пламя курткой, повернулся к Мелдоку. Что-то бросил сквозь зубы и, сорвав с его шеи нагрудник, отбросил его прочь. Жрец взревел, переключаясь на новую цель и… осел на пол кучкой догорающих костей.

– Все равно вам не укрыться от его гнева. Марамаджонга возьмет свое… – прошелестело над залом.

У двери меня перехватил Никсар и прижал к себе, не давая за нее проскользнуть. Оно и правильно, где меня потом искать в этих коридорах.

К нам подскочил Аджим со шкатулкой, завернутой в куртку. Жестом велел следовать за собой и выбежал за дверь. Я украдкой покосилась на его руки – целые, без малейших следов ожогов. Вот, что магия животворящая делает!

Мы бросились за ним. По ту сторону творилось нечто невообразимое. Мертвецы, видимо, поднятые по приказу жреца, падали окончательными трупами прямо в коридорах. Где-то они даже не успевали встать, так и застыв в полуподнятом состоянии. Пару раз вдалеке мелькала характерная роба живых культистов, но тут же пропадала. Послышались какой-то треск и непонятный грохот. Не знаю, что это, но времени задумываться совершенно не было. Сердце бешено стучало в районе горла, воздуха катастрофически не хватало, но мысли остановиться и отдышаться даже не возникало.

Внезапно все жаровни погасли как от порыва ветра. С пальцев старосты сорвался светящийся шарик и повис над нами, освещая путь. Демаскировка, конечно, но какая теперь разница? Мы и так наследили, что не захочешь – заметишь.

Никсар забрал у Архимага драгоценную шкатулку, а он в свою очередь взял меня за руку, не снижая темпа. Бежать стало немного легче. Хотя меня не покидало стойкое ощущение, что парни подстраиваются именно под меня, сами могут бежать быстрее. Эльф так точно.

Грохот сзади нарастал.

– Надень… кольцо, – в два выдоха велел Аджим. Я подчинилась. От резкого движения цепочка порвалась и соскользнула с шеи, оставшись лежать где-то в темноте коридоров.

Не помню, сколько это длилось. Первое дыхание давным-давно закончилось, а второе так и не открылось. Я все сильнее оттягивала мужскую ладонь, малодушно не решаясь отпустить ее совсем и отправить друзей спасаться самостоятельно, без балласта в моем лице. Понятия не имею, где мы сейчас. Шарик Ника высвечивал только ограниченную область вокруг, все остальное тонуло во мраке.

Колотье в одном боку сменилось колотьем в двух, и воздух окончательно перестал поступать в легкие…

Надо остановиться…

Я… больше..

Не могу…

И…

Коридоры кончились, мы выбежали наружу…

Я ничком рухнула на пепельный песок и, кажется, ненадолго отключилась. Рядом упали мои спутники, но менее позорно. Вроде бы. Не помню.

Земля ощутимо дрогнула и просела. Сил не было даже на мысли о перемещении бренного тела подальше от эпицентра гадостей. Все, похороните меня здесь, я никуда больше не пойду!

– Медь, ты как?

Я с трудом оперлась на локти. Аджим помог перевернуться и положил головой себе на колени. Самый бодрый из всех. Чуть дальше – полусидя, расположился Никсар, безучастно прикладываясь к фляге с водой. Стоял поздний вечер, солнце село, только на западе догорала тусклая голубовато-розовая полоска. Горячий ветер, песок и корявые тени деревьев с мелкими листочками. Звезд не видно. Мы в своем времени. Есть!

Эльф поднес к моим губам флягу, и я тут же выдула половину воды. Потом вспомнила, что нельзя, но… оторваться так и не смогла. Надеюсь, у них есть еще? Хотя, помнится, Гордин как-то давно обмолвился, что добыть воду как раз не проблема.

– Артаний где? – неожиданно для самой себя спросила я. А если вдуматься, зря мы, что ли, жизнью рисковали?

– В сумке. – Аджим растянулся на спине, но стряхивать меня с колен или перекладывать не спешил. Я тоже не хочу ничего менять. Пока. Вот потом, как соберусь с силами…

– Где мы хоть? – подал голос едва различимый в сумерках Никсар.

– В своем времени. Где-то недалеко от Черной Горы, до подножья по прямой два-три часа быстрым шагом. Не туда смотришь, левее… вот эта чернота она и есть, – с готовностью просветил подопечного Архимаг.

– То есть не там, где мы входили?

– Нет. И не там, где вышли во времена культистов. Вот же… нехорошие люди, прорыли весь остров как кроты. Странно, что у них эти мумии изо всех щелей не полезли.

– А из каких полезли? – спросила я. – Из шахт?

– Я не знаю, – задумчиво ответил Аджим спустя время. – Ни в рассказе управителя, ни в донесениях не было точного места нападения. Потом мне сказали про курган и я решил, что все идет оттуда. Да и следы раскопок. А ведь действительно, откуда? Так, Ник, у тебя были зелья восстановления, давай их сюда! Нужно возвращаться. И… мне здесь не нравится.

Староста снова зажег осветительный пульсар, взмывший вверх с холодным люминесцентным светом, и достал из котомки три маленьких, миллилитров на сто-сто пятьдесят, глиняных сосуда, перевитых зеленым жгутом. По вкусу зелье дивно напоминало какой-то солоноватый фруктовый отвар с неожиданным привкусом имбиря и огурцов. Сильно на любителя, но пить можно.

Смертельная усталость постепенно начала отпускать, сменяясь просто усталостью. Я села, и почти даже ровно. Аджим тут же вскочил, напряженно всматриваясь в черноту ночи.

– Что там? – почему-то шепотом спросила я, тоже поднимаясь на ноги.

– Извержение…

В смысле извержение?!

Небо вдруг окрасилось кроваво-огненным всполохом, четко обозначив, где здесь верхушка вулкана. Земля будто вздохнула, чуть приподнявшись и опадая, и затряслась. Треск стоял такой, будто небо раскололось надвое. Я упала, чудом не врезавшись головой в коварный булыжник, торчащий из песка, эльф сохранил равновесие, но слегка присел. Из кратера красивым фейерверком выстрелила магма. Завораживающие зрелище… если смотреть по телевизору, а не находясь в двух часах ходьбы!

– Бежим? – предложил Никсар.

– Некуда бежать. Да и незачем, – обреченно выдохнул Архимаг. Мне стало жутко. Я еще ни разу не слышала в голосе Аджима такой безнадежности. Ни в Хаосе, ни в кургане. Да даже во время битвы с порождениями Хаоса в Эквесе.

– Почему это незачем? – заволновалась я. Новый взрыв заглушил мой голос. Земля отозвалась мелкой дрожью. – Мы можем телепартироваться в порт и сесть на корабль! В открытом море не страшны ни лава, ни волны! Ну, Аджим!

– Медь… родная моя… страшны не лава и волны, а пепел и раскаленный вулканический газ… Они движутся быстро, очень быстро, примерно со скоростью урагана, и могут перемещаться над водой, убивая все живое. От них не спрячешься в море. И не убежишь. Я поставлю щит. Мы сейчас на возвышенности, так что есть шанс переждать, если ты поможешь. Маленький, но есть.

– А Синий Камень?

– Что Синий Камень?

– Город! Там же люди! Они, выходит, обречены?!

Снова грохнуло. По склону Черной Горы потекли огненные струйки, озаряя непроглядную тьму проклятого острова. Должен, должен быть выход! В Помпеях же не все погибли, многие ушли. Но им было куда уходить, все ж таки побольше места, чем тут…

– Медь, я при всем желании не накрою весь город! Да даже при всем твоем потенциале!

– И не надо на весь! Это поток, поэтому хватит небольшого волнореза, чтобы направить его в разные стороны! Тот же щит, только углом. Это безумие, я понимаю… но давай попытаемся? Просто попытаемся!

– Ник, доставай артаний, попробуем сделать контур. Да, я знаю, что он заперт, откроем! Медь, приготовься! Начинается… – прорвавшаяся в словах Архимага безумная надежда была лучше, чем тоскливая покорность. Если и погибать, то лучше так, чем безмолвно ожидая неизбежного.

И потом… может быть, все-таки удастся спасти город?

Наверное, все герои самоубийцы. Ну, или с задатками оных. Не получается иначе.

Просто… там люди.

Я плохо помню, что было дальше… Аджим прижал меня к себе, и мы опустились за большим валуном. С другой стороны привалился Ник. Вулкан остался за спиной. Ничего не было видно. Вроде воздух стал горячее и суше, с привкусом пепла, но… не могу ручаться…

Я впала в какое-то полузабытье, буквально физически ощущая, как из меня постепенно вытекает энергия. Наваливалась просто невероятная слабость, но спать было нельзя. Чтобы не провалиться окончательно, начала рассказывать первое, что пришло на ум. Про садик, школу, институт, друзей и родителей. Про свою прошлую, местами веселую, а местами бестолковую, жизнь. Мне сначала отвечали, а потом замолкли, изредка поглаживая плечо пальцами. Я потом тоже замолчала, уткнувшись в грудь Аджима и, кажется, все-таки провалилась в сон.

Поднял меня Никсар.

Светало. Пейзаж вокруг нас изменился до неузнаваемости. Из вулкана продолжал куриться дымок и текли потоки лавы, но уже было понятно, это остатки. Вокруг нас стоял полуобугленный лес, кое-где еще тлели стволы. Острый, нестерпимый запах гари и толстый слой черного пепла. Небо было серым, будто затянутым грозовым облаком. Но насколько могу судить, мы еще легко отделались. Бывает и хуже. Интересно, уцелел ли город?

Парень бесцеремонно оттащил меня от Архимага и рывком поставил. Ноги подгибались и еще нестерпимо хотелось пить.

– Медь, нам надо идти.

– Да, хорошо, сейчас. Только разбужу Аджима.

– Медь… он больше не встанет. Пойдем.

До меня не сразу дошел смысл сказанного… Я неверяще смотрела на лежащего неподвижно Аджима. Левая рука на груди, правая – откинута в сторону, ветер разметал волосы. Казалось, что он действительно спит. Слишком крепко, чтобы сменить неудобную позу. Слишком крепко…

Мир разбился на миллионы осколков и сияющей пылью осыпался вниз. Сердце пронзила такая боль, что я на мгновение забыла, как дышать, и… лучше б не вспоминала.

“Это я его убила”, – внезапно со всей ясностью осознала я. Я попросила закрыть город, увеличить щит, хотя Аджим предупреждал, что сил на это не хватит, даже моих. Да и брал ли он их до конца? Как-то после Хаоса Ник обмолвился, что после сильного оттока можно и совсем не проснуться, а я проснулась… в отличие от него. Хотя должно было быть наоборот…

Не помню, что Ник говорил дальше, да и говорил ли хоть что-то. Стало все равно: и на него, и на город, и на весь мир. Пусть проваливаются хоть в ад, хоть в Хаос, хоть на дно океана. Плевать.

Вырвалась из рук друга и обняла безжизненное тело, во всех красках представляя, как из меня перетекает тонкая ярко-голубая искрящаяся струйка. С голубой переплелась другая, кроваво-красная, и тоже потекла, окутывая всего Аджима. Стремительно наваливалась темнота, я заскользила в нее, как по гигантской воронке, удерживая на краю сознания только одно – две маленькие струйки. Остальное неважно.

Аджим тяжело, с надрывом вздохнул и задышал нормально.

Струйки иссякли и рассыпались яркими искорками. Чернота стремительно затапливала остатки сознания. Пускай. Теперь можно.

Умирать, оказывается, не больно. И не страшно.

Жаль, что не успела сказать ему, что тоже его люблю.