Текст книги "Другая Лили (СИ)"

Автор книги: Sofia Kich

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== Часть 1 ==========

Едва открыла глаза, сразу стало понятно, что что-то не так. Потолок был самым обычным: белым с небольшими недостатками в виде неровностей, что впрочем не особо удивило или заставило усомниться в реальности происходящего, а вот обои на стенах заставили мозг зависнуть.

Разум пытался найти соответствие в памяти, вспоминая, где он мог видеть розовые обои в цветочек, но не находил совпадений. В последние лет десять моей жизни обои в принципе было сложно встретить в современном дизайне, почти всё молодое и среднее поколение уже предпочитало ровно покрашенные однотонные стены. Это было первое, что увидели глаза и за что зацепился взгляд, дальнейшее рассматривание комнаты ещё больше ломало картину происходящего.

Я точно была не у себя в квартире, об этом помимо розовых обоев, говорили детские игрушки, куклы, разбросанные по комнате, рабочий стол, детский стул рядом с ним и конечно же руки, на которые я обратила внимание в последнюю очередь, детские маленькие руки.

Начала подступать паника, что-то не так, мне это категорически не нравится. Засыпая в своей квартире, очнуться совершенно в другом месте и в другом теле не входило в мои ближайшие и не ближайшие планы никогда. В голове вмиг пролетели миллионы мыслей-воспоминаний о прочитанных книгах о попаданцах, которые попадали куда и в кого только можно, но читать обо всех их приключениях – это одно, а очутиться в каком-то другом мире, в другом теле и, не приведи господь, в другом времени, когда тебя очень даже устраивала твоя реальная жизнь, тело и возраст, совсем другое. Паника даже не думала отступать, наоборот, мысли нагоняли ещё больше страха, все больше накатывал волнами ужас, становилось труднее дышать, не хватало воздуха, грудь сдавило, что по итогу и привело к обмороку.

Перед глазами стали быстро проноситься картинки и воспоминания из жизни прошлой владелицы тела, ей оказалась Лили Эванс семи лет от роду. И стало сразу понятно, почему Петунья в книгах не любила магию и негативно высказывалась о магах и сестре в частности.

Лили была просто ужасным ребёнком, пользуясь любовью родителей, которые почему-то относились к девочкам по-разному, по крайней мере, очень сильно бросалось в глаза разное отношение матери к девочкам, Лили списывали ее несносное и порой просто свинское поведение за небольшие шалости или вовсе не признавали, что это их любимая младшая дочь сотворила подобное. Она откровенно издевалась над своей старшей сестрой, а потом хлопала своими «невинными» глазками перед родителями и выставляла виновным кого угодно, кроме себя. Так, грязь, которую принесла Лили в дом с улицы, разбитая посуда, сломанные игрушки, украденная мелочь на хлеб, пропавшая еда из холодильника, все сваливалось на старшую сестру.

Петунья пыталась первое время оправдываться, но видя, что родители ей не верят, «не может же Лиличка обманывать родителей», а Пет будто может, перестала это делать. А после знакомства с соседским оборванцем Северусом поняла в чем дело. Оказывается Лили владела магией, а она нет, может Лили как-то влияла на родителей, что те любили ее больше и закрывали глаза на ее проделки, либо просто влиял сам факт наличия магии, хотя это спорный вопрос, откуда маглам, судя по книгам мамы Ро, знать о магии у своей дочери до волшебной школы?

Честно, после просмотренных «шалостей» этого рыжего недоразумения, хотелось ее просто отшлепать, чтобы сидеть не могла минимум пару дней. Скажете детей бить нельзя? Не соглашусь, можно, а иногда просто необходимо, по крайней мере, эту мелкую заразу точно стоило проучить кнутом, а не пряником. Я искренне посочувствовала детству Петуньи, мне стало жаль этого ребёнка, который с детства терпит такую несправедливость и откровенное пренебрежение родной матери.

Удивительно ещё то, что Северус, мелкий пацан, весь чумазый и в старой затертой одежде, говорил о Петунье, как о втором сорте, это Лили он уже боготворил, а про Петунью думал, что она лишь мешает им, когда следит за сестрой, чтобы та не выкинула что-то из ряда вон, вроде летающей посуды, загоревшегося мусора, когда она отругала Лили за испорченный альбом для рисования и прочих «странных вещей».

После таких пронёсшихся в голове воспоминаний, вопросов, как и тревоги с грустью, становилось все больше. Есть такие люди, которые категорически бы не хотели попасть в мир Гарри Поттера, и угадайте кто к ним относился, но, к его огромнейшему сожалению, попал.

Древний замок? Магия? Драконы, вейлы, русалки и прочие прочие существа? Заберите всё себе, дайте мне цивилизацию, интернет и простую логику в поступках героев. К слову, логика отсутствует и во вселенной Марвел, но там есть ИНТЕРНЕТ и время основных действий 2010+ год, что несомненно бы меня порадовало.

А что есть у меня сейчас? 1967 год и магия, которая даром не сдалась, лучше бы год был эдак 2000. На тело и пол все равно плевать, тело уж точно вырастет, и если будет необходимость, то почти все поправимо, но только если бы ты родился лет так на 30-40 позже.

Радует, что маги вроде как живут долго, по крайней мере кто-то в каноне из директоров прожил 200-300 лет? Не помню. Но больше ста пятидесяти точно. Это единственное, что меня успокаивает, только вот непонятно, это канон, фанон или просто какие-то бредни? Ладно, разберусь по ходу дела, все равно сейчас сознание уплывает, становится сложнее думать, видимо, засыпаю.

–

Проснулась все там же, в той же комнате с детскими обоями, отмечая с недовольством, что это был все же не просто сон, а моя новая реальность. Примерно представляя по воспоминаниям распорядок дня, смотрю на часы, отмечая, что сейчас всего девять утра, завтракают сёстры с матерью обычно в 10, сейчас лето, отец кушает и уходит на работу в восемь утра, мать домохозяйка, значит у меня час, чтобы понять, как себя стоит или не стоит вести с семьей.

Быть той же мелкой вредительницей я больше не собираюсь, хотелось бы наладить отношения с Петуньей, вообще жаль, что Петунья не обладает магией. Хотелось бы ещё понять, что это такое «магия», потому что пока чего-то необычного в своём теле я не ощущаю, все в пределах нормы для ребёнка, насколько я помню из своего детства.

Единственное, что напрягает – это скорость мышления, мозги реально долго думают и иной раз мысли стремятся пойти не в ту степь, возможно, это влияние той самой магии, которая и приводит к отсутствию логики в поступках героев саги. Но я все же склоняюсь к тому, что физическая оболочка и детские мозги с анатомической точки зрения не могут корректно контактировать с разумом 30-летней женщины. Надеюсь со временем эта проблема уйдёт.

Интересно ещё то, что и кто послужил моему попаданию сюда. Вчера у Лили был магический выброс прямо на детской площадке, все бы ничего, но позавчера на улице шёл дождь, повсюду были лужи, грязь, о специальных покрытиях на детских площадках ещё не скоро услышат. И не знаю, чего пожелала Лили в сердцах, когда старшая сестра ее заставляла идти домой, а Лили упиралась и хотела остаться играть с Северусом, хотя уже темнело и становилось по вечернему холодно, что в итоге Пет окатило грязной водой с ног до головы. Это и смех Лили с Севером над ней довели «до ручки», и очень злая Петунья в сердцах пожелала, чтобы ее сестра стала нормальной.

Удивительной доброты ребёнок, она не попросила ту не рождаться, умереть или ещё какие действительно фатальные вещи, а просто пожелала нормальную сестру. Учитывая отсутствие у Петуньи выбросов и магии, вдвойне поражает тот факт, что ее пожелание сбылось и младшая сестричка просто исчезла из тела, а потом уже забросило меня. Может и можно что-то сделать для неё, чтобы и ее взяли в Хогвартс? Подумаю и разберусь позже, а пока одеваемся, умываемся и идём на встречу с новой семьей.

–

Завтрак прошёл спокойно, хотя Пет была напряжена и насторожена все время, видимо, ожидает какую-то пакость от своей младшей сестрички, но она ещё не знает, что ее уже нет. Обычно Лили начинала вредничать во время еды, прося то, чего нет на столе, заставляя старшую сестру ходить туда-сюда, как прислугу, и приносить ей, что она хочет, спросите почему Пет это терпела и делала? Честно, не понимаю, возможно так влияли просьбы и наставления матери: «ты старшая и должна заботиться о младшей сестре», не знаю.

После завтрака дети обычно проводили час в своей комнате, а потом ходили в магазин за продуктами, это не современный мир, где мясо, молоко и другие скоропортящиеся продукты могли храниться неделями, если не месяцами. В это время приходилось ходить в магазин раз в два дня, чтобы на столе была всегда свежая еда. Интересно будет посмотреть, что сейчас есть на прилавках, хотя скорее всего меня это лишь расстроит, любительницу вредной газировки, готовых десертов и прочих вкусных и безусловно вредных вещей 21 века.

К часу дня приезжал отец, чтобы пообедать, а потом обратно уезжал на работу до вечера. Он работал на том же заводе, что и отец Северуса, просто занимал высокую должность. Тобиас же был простым работягой, который к тому же, по рассказам сына, большую часть заработка пропивал с друзьями в самом дешёвом пабе их небольшого городка.

Прошло несколько дней и погода радовала дождями, вообще, мне не нравится погода Англии и меня нельзя отнести к любителю дождей, влажности и сырости, как бы это не звучало, окажись моя душа в теле Беллы Свон, осталась бы в Аризоне, и плевать на клыкастые диско шары и на шерстяные комки шерсти. Не понимаю, где и как я согрешила в своей прошлой жизни, что меня закинуло именно сюда.

К тому же я ещё была не готова встречаться на детской площадке с Северусом, так сложилось, что они с Лили виделись только на улице, она его к себе никогда не приглашала, хотя часто носила ему еду: то пирожки, то хлеб. Да и сам Северус определенно стыдился своего положения и дома, поэтому не звал к себе.

Отец с матерью этого тела не заметили никакой разницы в своей дочке, что было для меня удивительным и странным, так как я вела себя гораздо приличнее и спокойнее оригинальной Лили, но мне грех было жаловаться на то, что они на это не обращают внимание.

Пет наоборот ходила задумчивая и молчаливая, постоянно присматриваясь ко мне, ожидая удара в спину или какой-то подлянки. Возможно, о чем-то она и догадывалась, но свои догадки решила держать при себе, я не лезла к ней, она не лезла ко мне, и нас обеих это устраивало. По крайней мере за последние дни Пет вроде убедилась, что я не притворяюсь и не пытаюсь ей навредить. Но думаю разговор все же будет, уже вижу, как она на меня иногда смотрит, хочет подойти, но в последний момент поджимает губы, хмурится и уходит. До сих пор сомневается.

–

Сижу у себя в комнате и читаю одну из книг, найденных в гостиной на полке с книгами, всего там книг десять: парочка романов, кулинарная книга, история Англии, парочка книг отца. С таким уровнем развлечений в это время, мне этих книг хватит максимум на месяц.

Что удивительно, в прошлой жизни, у меня были проблемы с английским языком, но тут я сразу понимала и письменную, и устную речь. Было бы конечно весело окажись я в теле английского ребёнка, и при этом едва выражаясь на ломанном американском английском, уровень которого у меня годился лишь для того, чтобы объяснить базовые потребности, но точно не свободно общаться с носителями языка. Но повезло, что кто или что меня сюда не засунуло предусмотрело этот момент, искреннее спасибо.

Так зачиталась книгой, что не сразу услышала неуверенный стук в дверь, второй стук стал более уверенным, поэтому я решила все же ответить и разрешить Петунье войти, кроме неё никто не стучался ко мне, родители входили без стука.

– Входи, Петунья, – пытаюсь сказать это более дружелюбным тоном. Пет неуверенно зашла ко мне в комнату, будто боясь меня, смотрит в пол, руками обхватила себя в защитном жесте, плохи мои дела, не хочу, чтобы она меня боялась. Но я молчу, жду, когда сестра наберется смелости и скажет зачем пришла.

– Ты не Лили. Я ее знаю, ты не она. Она бы не смогла так долго вести себя так, как ты себя ведёшь. И за эти дни ты ни разу не говорила о Северусе, хотя раньше, даже в дождь, могла побежать и ждать его, – в принципе я ожидала чего-то похожего, просто не думала, что она сразу все выскажет прямо. Но так даже лучше, не придётся больше врать.

– Да, я не Лили, – Петунья закрыла рот ладошкой, пытаясь не закричать, глаза из-за шока стали размером в пять рублей, пока ее не накрыла истерика, решила продолжить спокойным тоном, давая понять, что она в безопасности, – помнишь, ты хотела, чтобы твоя сестра стала нормальной? Не знаю кто и как, но твоё желание исполнили, дали тебе нормальную сестру. Не знаю, владею ли я магией, но, как, думаю, ты успела уже заметить, мое поведение отличается от того, как относилась к тебе прежняя Я. Я помню все, что Лили делала, и как она поступала с тобой, больше этого не повторится. Я буду для тебя хорошей младшей сестрой. И не позволю больше тебя никому обижать. Мир? – честно, это было неправильно, вот так сваливать мое попадание на ее желание и приводить все случившееся к тому, что «вот ты хотела, и ты получила», но и разбираться с ее истерикой и возможными жалобами родителям, и, упаси бог, Северусу, который вполне может пойти к матери и рассказать, что с его Лиличкой случилось, да и другими возможными после этого проблемами, разбираться не хотелось от слова совсем.

Пусть лучше будет одна примитивная манипуляция ребёнком, чем гора проблем, которая может появиться без неё. Петунья не спешила отвечать на мое предложение мира. Впрочем не удивительно, сложно представить себе такое.

– А куда делась моя сестра? Настоящая Лили? – ох, девочка, интересные ты вопросы задаёшь, вот вроде и бесила тебя сестра до ужаса, но ты все равно ее любишь и переживаешь, надо же, какой добрый ребёнок, но и говорить ей правду, что я понятия не имею, куда делась ее сестра, тоже не стоит, пусть будет ложь во благо, когда она повзрослеет, я расскажу ей правду, а пока стоит успокоить ребёнка. Ей всего 10 лет, не тот возраст, когда стоит говорить, что она возможно убила свою сестру. Надеюсь, она поверит в то, что я ей скажу.

– Лили отправилась на перерождение, она родится в семье, где будет одним ребёнком, правда я не знаю, будет у неё магия или нет. Свою прошлую жизнь она не будет помнить, начнёт все сначала, – мои слова Пет восприняла серьезно, потому что немного расслабилась и выдохнула от напряжения. Она действительно переживала за свою сестру, как бы та к ней ни относилась.

–

Прошёл месяц после того памятного разговора с Петуньей. Не сказать, что мы с ней подружились, всё-таки разница в возрасте и совершенно другой менталитет играют огромную роль, но время вместе проводили часто, в основном ходили по городку, гуляли в парке, часто посещали библиотеку, читали, потом обсуждали прочитанное. Я старалась до неё доносить, что же имел в виду автор в той или иной ситуации.

Да простят меня фанаты Снейпа, но с ним после своего попадания я не виделась, хотя замечала его издалека, как он следил за нами с сестрой. На это было несколько причин, первая, я боялась, что он сразу поймёт, что Лили изменилась за один день, пойдёт и расскажет матери, а что будет дальше даже думать не хотела, всё-таки жалоба матери «Лили со мной перестала общаться» звучит лучше, чем «Лили – это не Лили, в неё кто-то вселился, мама, разберись», вторая же причина в том, что мне очень не понравилось его отношение к Петунье, возможно, не зря в каноне он попал на Слизерин и пошёл в пожиратели, всё-таки замашки превосходства магов у него есть уже сейчас. И третья причина, я не любила детей. А он именно что ребёнок, и если Пет старше и знает, что я не ее сестра в прямом смысле, с ней можно не притворяться ребёнком, с ним такое не сработает.

Позже я обязательно с ним встречусь, возможно даже через пару недель, пусть привыкает к новой Лили. Все равно придётся учиться в одной школе, но позже изменения в характере можно будет списать на долгое отсутствие общения.

Ещё из новостей – я стала чувствовать магию в своём теле. Это ощущение появилось недели три назад. Проснулась в один из дней, и в груди появился какой-то шар, который растёт и нагревается, кому делали укол хлористого кальция (горячий укол), думаю, помнят ощущения, когда лекарство попадает в сердце, и жар распространяется по телу, ощущения схожие, только шар в груди не растворяется по телу, а концентрируется в одной точке, и чем больше времени проходит, тем тяжелее дышать и контролировать своё поведение.

За последнюю неделю несколько раз срывалась на мать, когда она очень настойчиво заставляла меня есть бобы, которые я терпеть не могу. Петунья переживала и пыталась у меня узнать, что происходит, но я упорно молчала.

Магию получалось сдерживать с трудом, спросите зачем пытаться ее сдержать? Скажу так, я не относилась серьезно к жизни в этой вселенной и до происшествия, которое сама же и устроила, не воспринимала людей вокруг себя за реальных. Для меня они оставались просто персонажами книг, к которым из чувств было равнодушие и любопытство, не более, и хотелось немного поэкспериментировать, раз уж я оказалась в мире магии. Да и детское тело и гормоны, определенно повлияли на критичность мышления, чувство самосохранения, опасности и угрозы другим людям.

Проснулась поздно ночью с ощущением, что ещё немного и меня «прорвёт», что последует за неконтролируемым магическим выбросом лучше не думать. Из последних сил встала с кровати, и цепляясь за стены, как за опору, пошла в комнату к Петунье. В доме было тихо, все спали, лишь ветер на улице завывал и нарушал тишину. Спустя долгие пять минут с постоянными остановками, я всё-таки дошла до комнаты сёстры и вошла, Петунья спала. Чувствуя, что излишки магии, которые уже не может выдержать мое тело, начинают вытекать, я сконцентрировалась на своих мыслях и твердила, как мантру, «я хочу, чтобы Петунья Эванс стала волшебницей и могла колдовать». Сколько раз я повторила это в своих мыслях, не помню, единственное, что осталось в воспоминаниях о той ночи, как в один момент из меня хлынул весь поток моей магии, которая сдерживалась больше месяца и душераздирающий крик Петуньи.

***

Ворвавшиеся в комнату на крики своей старшей дочери, родители увидели следующую картину перед глазами: младшая дочь валяется на полу сломанной куклой белее мела и без сознания, а старшая лежит на кровати, сбросив с себя одеяло, вокруг ее тела золотистый кокон, и она истошно кричит судя по всему от боли, глаза закрыты, и можно предположить, что она ещё спит.

Генри обращается к своей жене с ужасом в глазах:

– Я не знаю, что делать, думаю, это крайний случай и надо срочно переправлять их в Мунго. Мы можем потерять обеих наших девочек. Беги за порт ключом, я пока попытаюсь накинуть на Петунью одеяло и поднять, чтобы не повлиять на кокон вокруг неё, хотя, черт знает, как перемещение на него подействует, но это лучше, чем ничего не делать, – мужчина сбиваясь, быстро объясняет план действий, пытаясь казаться увереннее и спокойнее, чем он на самом деле есть. Если посмотреть на его руки, сразу станет заметно, как его трясёт от страха.

Накинув на дочь одеяло, он бережно поднимает ее тело, девочка слишком горячая, мужчина чувствует это даже сквозь одеяло, невозможно понять, что дрожит больше его руки или тело дочери.

Вбегает Роза, держа в руках небольшую статуэтку в форме орла, поднимает, все также не приходящую в себя и очень холодную Лили, подходит к мужу, они берут друг друга за руки с девочками на руках и одновременно произносят:

– Портус.

Их переносит сразу в приемный покой, где все случаи распределяют по важности и тяжести травм. На посту молоденькая колдомедсестра, только увидев двоих взрослых с паникой в глазах и двух детей на руках, срочно вызывает по одному из артефактов у себя на столе главного врача, отправив тому информацию, куда ему стоит срочно явиться, после этого выбегает со стойки справочной информации и просит нести детей в отдельную палату.

Генри и Роза только успевают положить своих детей на кушетки, как в палату вбегает запыхавшийся врач, первым делом, он спрашивает родителей, что произошло. Переглянувшись с женой, Генри начинает говорить первым:

– Мы не знаем, что случилось, ночью мы услышали крики старшей дочери, когда мы пришли в ее комнату, вокруг неё уже был этот кокон, а младшая лежала на полу перед ее кроватью. Сэр, мы с женой сквибы, Петунья, это старшая дочь, тоже, а Лили, у Лили отец маг, мой брат, она волшебница, – под конец его уверенный тон сменяется нерешительностью, это не то, чем приятно делиться, но волнение за своих дочерей сильнее чужого осуждения.

– А мать?

– Мать у них одна, это я, – твёрдо говорит Роза, давая понять, что ей нечего стыдиться, и что сейчас ее больше волнует судьба дочек, чем чужие пересуды.

– Понял, не переживайте, все, что вы скажете, попадает под врачебную тайну, сейчас проведу диагностику и посмотрим, что с ними.

Колдомедик смотрит поочередно на девочек и начинает махать волшебной палочкой, произнося различные диагностические заклинания. По мере произнесения заклинаний его брови хмурятся, и лицо приобретает угрюмое выражение. После наложения каких-то чар, Петунья перестаёт кричать и расслабляется.

– Я сталкиваюсь с таким впервые за всю свою практику, а практика, если говорить откровенно, у меня обширная, – врач задумчиво смотрит то на Петунью, то на Лили, периодически почесывая свой подбородок, – если говорить о вашей младшей дочери, то с ней все в порядке, пару укрепляющих зелий, конечно не помешают, но не критично и без них, главное дать ей поспать и прийти в себя, это просто очень сильный детский магический выброс, такое редко, но бывает, когда детей заставляют сдерживать магию или ругают, бьют за неё, – хмурый взгляд проходится по родителям девочек, – но вы, я думаю, прекрасно осведомлены к чему может привести подобное, и смею надеяться, не стали бы допускать подобного, а это значит девочка сама намеренно себя сдерживала. И вот что меня поразило больше всего, – взгляд вновь останавливается на Петунье, доктор молчит минуту, пытаясь собраться с мыслями, – я не знаю, о чем думала ваша младшая дочь во время своего выброса, но сейчас в теле Петуньи идут изменения на физическом и магическом уровне, ее тело перестраивается, чтобы она смогла колдовать, если тело перестроится без каких-то серьезных последствий, то это будет первый случай, когда сквиб превратился в волшебника. Но пока рано об этом говорить, хоть перестройка организма началась, телу нужны силы и магия, чтобы все успешно завершилось. Пока ее питает магия Лили, которая высвободилась при выбросе, но хватит ли ее до конца изменений, вопрос. Поэтому ее необходимо оставить здесь под наблюдением и обеспечивать необходимыми зельями. Я лично буду ее наблюдать, гарантирую, что сделаю все, что в моих силах, чтобы ваша дочь очнулась здоровой. Для меня самого это в некой мере вызов, не побоюсь этого сказать, думаю, я первый Колдомедик столкнувшийся с подобным феноменом.

Врач, усмехнувшись, оглядел ещё раз палату, остановив свой взгляд на медсестре, и голосом не терпящим возражений приказал:

– Никому ни слова из того, что ты здесь услышала, узнаю, не успеешь произнести слово «мунго», вылетишь отсюда. Ты поняла меня?

Медсестра болванчиком лишь кивала головой, не произнося ни звука, она была шокирована, что застала такое открытие и тем более ей не хотелось терять работу, лучше она будет держать язык за зубами.

– Вот и славно, – врач похлопал себя по карманам, больше по привычке, и обратился к Генри с Розой, – девочек оставим в этой палате. Сейчас схожу за зельями, примут их и пусть спят. Им нужны силы на восстановление. Вы можете остаться в приемной, либо отправиться домой, а завтра с утра прийти, младшая уже должна будет проснуться. Старшую уже погрузил в магический сон, она спит, процессы будут происходить быстрее и менее болезненно для неё. Как станет ясно, когда стоит ожидать завершения изменений, я вам сразу сообщу. Я все же рекомендую отправиться домой и возвращаться с новыми силами, мы присмотрим за ними. А сейчас извините, я вас ненадолго покину.

Генри с Розой подошли к своим малышкам, погладили их по головам на прощание, отмечая про себя, что они уже не так плохо выглядят: к Лили начал возвращаться ее цвет кожи, да и температура тела стала нормальной, а Пет выглядит будто крепко спит, никакой гримасы боли нет и в помине. Поцеловав в лоб по очереди своих дочерей, старшие Эвансы покинули Мунго до утра.

========== Часть 2 ==========

Просыпаться было сложно, все тело болело, будто я разгружала перед этим мешки с цементом, хотя никогда в жизни этим не занималась, жуткая слабость и сонливость накатывали волнами, раза три просыпалась и засыпала, даже не открывая глаз, но на четвёртый раз всё-таки получилось открыть глаза, но лучше бы этого не делала, ситуация повторяется – незнакомый потолок и стены, но в этот раз есть понимание, что я в больнице, а судя по тому, что повернув голову, я увидела, что на соседней кровати лежит Петунья в каком-то золотистом коконе, явно магическом коконе, это определенно Мунго.

Сердце дрогнуло, я действительно испугалась за неё, вообще не понимаю, что на меня нашло, когда я решила поэкспериментировать над родной сестрой этого тела. Может избыток магии в теле так влияет на мои мозги и чувство самосохранения, не знаю, но это определенно мне не нравится, я могла угробить ни в чем не повинного ребёнка, до сих пор могу, если она не проснётся и не скажет, что с ней все в порядке.

Единственный положительный момент, который отметила сразу после пробуждения, ощущение магии в груди исчезло, всё, что накапливалось неделями вышло из меня без остатка, можно вздохнуть свободно, но допускать подобных сильных выбросов до потери сознания впредь не следует. Тем более я не знаю насколько они опасны как минимум для меня и максимум для окружающих, если появится возможность, необходимо уточнить этот момент у колдомедика.

Вставать и куда-то идти абсолютно не хотелось, но физиологические потребности требовали. Просто принять вертикальное положение на кровати потребовало огромных усилий, физическая слабость была неимоверная. Одежда была та же, в которой я собиралась спать ещё дома, значит мы тут максимум сутки, а скорее всего ночь, иначе думаю, нас бы переодели во что-то более стандартное для пациентов.

Удивительно, что ещё никто из медперсонала ко мне не заглянул, не ставили оповещающих чар? Навряд ли, значит есть смысл посидеть, собраться с силами, мыслями и дождаться медиковедьму. И как показывает реальность – это было правильным решением, потому что спустя три минуты к нам в палату торопливо зашла молоденькая медсестра, закрывая за собой дверь и неся поднос с какими-то склянками, скорее всего с зельями.

– О, вы уже проснулись, мисс Эванс, мы думали, вы проспите дольше, держите укрепляющее зелье, у вас был очень сильный магический выброс, – торопливо, но дружелюбным тонном объясняет мне медсестра, подавая небольшие бутылочки с зельем цвета детской неожиданности, надеюсь на вкус оно будет лучше, чем на вид, выпиваю без возражений, понимая, что на вкус оно все же не далеко ушло от цвета, но выбора нет. Навряд ли меня кто-то стал бы тут травить, поэтому сопротивляться или иным образом как-то избегать приема зелий нет смысла.

– Что с моей сестрой? – пожалуй, это единственное, что меня сейчас действительно волновало. Голос немного дрогнул.

– Я не знаю, меня не посвятили в ее диагноз, но через час будет обход, и ваш колдомедик вам все расскажет, не переживайте, если было бы что-то серьезное, вас не оставили бы без присмотра, если захотите в уборную, вон там дверь, – девушка показывает направление, где искать уборную, мило улыбается, собирает за мной пустые бутылочки и уходит.

Не знаю можно ли мне выходить из палаты, первым делом, приведя себя в порядок, стала ждать врача, но пришли обеспокоенные родители, видимо, сразу как разрешили войти посетителям. На вид они выглядели ужасно: у матери красные глаза и уставший вид, плакала и явно не спала всю ночь, отец такое ощущение, что постарел лет на десять за одну ночь. Роза сидела крепко меня прижимая к себе, и я понимала, что придётся объясниться.

Разговор вышел не из простых, и дело не в том, что пришлось врать, в этом как раз-таки никаких сложностей не возникло, а вот притворяться ребёнком уже надоело. Я искренне раскаивалась в содеянном, но вместо того, чтобы откровенно признаться, что я сглупила и вообще не понимаю, о чем думала, пришлось изображать глупенькую девочку Лили, извиняться, плакать и говорить, что я хотела, чтобы Туни была как я. Ладно, прорвёмся, родители пока нет врача объяснили мне своими словами, что происходит с Пет, сейчас главное, чтобы с сестрой было все в порядке.

Позже заходил врач и не сказал ничего нового, изменения все еще идут, сколько они будут идти неизвестно и остаётся только ждать. Мне разрешили отправиться домой, несмотря на мою физическую слабость, в магическом плане было все в порядке и не требовало наблюдения, но я спросила разрешение остаться в больнице и все-таки лично наблюдать за изменениями, хотя единственное, что я могла заметить – это внешние изменения и, если таковые будут, бежать на пост к медиковедьме, чтобы она уже позвала специалиста.

В итоге родители прониклись моим беспокойством о сестре и не возражали против моего пребывания вне дома, пообещали принести мои вещи и навещать каждый день, все-таки у отца работа, и каким бы хорошим начальником он ни был, пропускать весь рабочий день он не мог, скорее даже наоборот, у него было больше отвественности нежели у простого рабочего, которому можно было легко найти замену.

Поэтому до обеда с нами осталась лишь мать, а после и она вернулась домой, чтобы покормить отца и приготовить ужин. Так потекли дни за днем, не могу сказать, что было скучно, скорее наоборот, это были очень продуктивные дни по познанию этого мира магии и волшебства.

Медсестры были ко мне добры и не возражали, когда я допоздна могла не спать, а что-то читать, например, газеты, которые я находила в зале ожидания, когда выходила из своей палаты. На мое счастье, старые выпуски не выкидывали, а складывали в шкаф, который находился все там же, также помимо газет попадались и книги, в основном они были развлекательного характера, как магического, так и магловского мира, что меня определенно удивило.

Книги, которые приносили с собой другие пациенты сильно различались по своему содержанию, например, был один дед, который решил поэкспериментировать с самотрансфигурацией, в каноне, помнится, ей увлекался и активно пользовался Слизнорт, когда скрывался от пожирателей, так вот, этот несравненно уважаемый, с его слов, маг, не придумал ничего лучше, чем превратить свои руки в ножницы, чтобы постричь кусты у себя в саду. Наложить заклинание он смог, а вот как его снять не придумал, надеялся, что само спадет, но увы, спустя несколько очень сложных для него дней, он решил все же обратиться в больницу, где ему обещали помочь в течении недели, за которую мы и подружились, если можно так выразиться.