Текст книги "Девочка Юсупова. Единственный наследник (СИ)"
Автор книги: Софи Вебер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава 8
Утром мне кажется, что ночное происшествие мне приснилось. Я осматриваю дом, замок, понимаю, что следов взлома и проникновения нет. Спрашиваю у подруги, не слышала ли она ничего, но Жанка отмахивается и говорит, что я слишком сильно нервничаю. Наверное, так и есть…
Но не могла же я прийти к детям спать только потому, что мне привиделось?
– Расслабься немного. Хочешь, я с тобой поживу недельку, чтобы ты успокоилась? Это встреча с этим Адамом на тебя так повлияла. Вот сволочь, и не стыдно ему!
Я киваю. После него я испугалась, да. До встречи с ним жила спокойнее, хотя и нервничала после звонков отца. С ним разговаривать категорически не хотелось. Я знала, что он мне скажет, а потому не убирала его из черного списка. И трубку с посторонних номеров телефона тоже не брала.
– Ты правда поживешь у меня? – спрашиваю у Жанны.
– Да, конечно. Я же сама предложила.
– Спасибо. Мне правда будет спокойнее.
– И мне в кайф. У тебя дом большой, удобно. Не то, что моя квартирка.
– Ты скоро съедешь, – напоминаю ей. – Тебя будущий муж к себе заберет. У него как? Есть где жить?
– Конечно! У него огромный дом на родине.
– На родине? – тут же переспрашиваю. – Он не местный?
– Нет. Из Турции.
– Господи, Жанна, – охаю я.
– Я же тебе говорила, – удивляется она.
А я… я этого даже не помню! Когда мы разговаривали, я совершенно о другом думала и сейчас чувствую себя виноватой.
– Вы… давно знакомы?
– Боже, Варя! Я же тебе рассказывала. У нас бурный роман начался. Я думала мы просто потрахаемся и все, а оказалось, что нет. У него планы на меня были. Серьезные. Ну и вот…
Я переживаю за подругу. Сколько этих случаев, когда женщинам предлагали выйти замуж, забирали в другую страну и там продавали в рабство. Жанна, конечно, не одинокая. У нее есть мама и папа, брат. В случае чего ее сразу же начнут искать, но все же… я не могу не волноваться. Скептически отношусь к мужчинам других национальностей. Страшно очень за подругу.
– Эй, вижу, ты уже накрутила, – хихикает Жанна. – Успокойся. Он нормальный. Мы с родителями его уже познакомились и свадьба будет здесь. Мы распишемся, мусульманкой я становится не собираюсь.
Я выдыхаю. Мне действительно легче становится. Если подруга так уверена, то мне точно не стоит за нее сильно переживать. Жанка, в конце концов, умная взрослая женщина. Она знает, что делает.
– Хочешь, я детишек в сад отведу? У меня смена только завтра, могу себе позволить.
– Правда отведешь?
– Собирай уже их.
Я порхаю как бабочка, быстро одеваю ребят и отпускаю их с Жанной. Сама решаю расслабиться, поплавать, уделить время себе.
Я сильно перепугалась ночью, мне было ужасно страшно видеть того человека в доме, хотя сейчас я не уверена, что он был. Возможно, мне приснилось, не знаю, привиделось. Это ужасно, если так. Нужно записаться к психологу, чтобы проверить голову.
После плаванья делаю маску для лица, принимаю душ и растираю тело лосьоном с ароматом дыни. Погружаюсь в нирвану, из которой меня отвлекает звонок телефона. Мама. Я подумываю не брать, но вспоминаю, что папа звонил от себя и с незнакомых номеров. От мамы – ни разу. Вдруг что-то случилось?
– Алло.
– Варвара, не клади трубку! – быстро тараторит мама.
Я и не собиралась. Ее голос услышала, поняла, что не отец, решила, что можно разговаривать.
– Слушаю, мам.
– Тебе папа дозвониться не может, поговорить хочет, а ты трубку не берешь.
– О чем разговаривать, мам?
– Почему ты не сказала правду, доченька? – сетует она. – Папа извелся весь. Ты хоть представляешь, что Юсупов старший тут делал? Обвинил отца в том, что тот хотел присосаться к его деньгам. Я который день на улицу не выхожу.
– Это разве не так? – уточняю. – Не говори, что папа обо мне заботился в первую очередь.
Я только расслабилась, почувствовала себя лучше, отдохнула и вот… пожалуйста.
– Нам не о чем говорить с отцом. Я ошибку сделала, что приехала к вам и попросила помощи, больше такое не повторится.
Мама молчит, я тоже не спешу больше ничего говорить. Я все сказала. Видеться с родителями в ближайшее время не планирую. Объясняться – тоже.
– Ты не сказала, что у тебя был кто-то еще. Почему?
– Потому что была уверена, что ребенок Юсупова.
– Мальчик очень похож.
Я больше не пытаюсь сказать маме, что моего сына зовут Кирилл. Ее это не интересует. И позвонила она, чтобы высказать мне претензии. Я подставила отца. Я не просила его идти к Юсупову, я надеялась, что папа сам мне поможет.
– Похож, мама, но ты видела тест ДНК. Мне пора.
– Погоди, Варя.
Я больше не хочу с ней разговаривать. Приобретенное настроение и спокойствие мгновенно улетучиваются после разговора. Я начинаю думать, что это отец подослал ко мне человека, чтобы напугать.
– Мама, это папа подослал к нам мужчину ночью?
– Какого мужчину? – удивляется мама.
– Забудь.
Я жалею, что спросила. Даже если подослал отец, мама об этом может не знать. Он вряд ли станет перед ней отчитываться по любому поводу.
– Какого мужчину, доченька? – не унимается мама. – К вам что, кто-то забрался? Я сегодня же поговорю с папой!
– Не стоит, – уже жалею, что спросила.
Зачем? Лучше бы молчала. Может, мне действительно показалось.
Я отключаюсь и с сожалением смотрю в зеркало. Вижу в отражении расстроенную и неуверенную в себе женщину. Еще пару минут назад я радовалась жизни, а уже сейчас грущу. И все единственный звонок мамы. Все-таки правильно, что я не общалась с родителями. Так было куда спокойнее, не было тех, кто пытался выставить меня виноватой и воззвать к совести, которой у них самих не было.
Жанна возвращается через час с капучино, купленным в нашей любимой кофейне. Я как раз села за работу и успела потрудиться. На перерыве захожу на кухню, откуда доносятся съедобные ароматы. Это подруга приготовила обед и ужин.
– Может, погуляем, как закончишь? Что чахнуть в доме.
– Так не чахни, – замечаю. – Бассейн в твоем распоряжении.
– Не то. Я бы прошлась. На шоппинг сходила.
– На лишние траты у меня нет денег, – тут же отвечаю.
Я распланировала бюджет до мелочей и не собираюсь тратиться на пустяки. Если соблюдать то, что я расписала, нам хватит надолго, а ведь я буду работать и откладывать свою заработную плату. Да и со временем, надеялась, я вырасту в карьерном плане, устроюсь на хорошее место работы.
– Зря ты так, – говорит Жанка. – Себя надо баловать, тем более, ты теперь работаешь. Да и денег тебе старший Юсупов достаточно дал. Если ты купишь себе пару платьев, хуже не будет.
Я взвешиваю ее слова в голове. Прикидываю, смогу ли что-то потратить и понимаю, что да. Просто этот месяц больше ничего лишнего брать не буду себе.
– Ладно, – соглашаюсь. – Дай мне час, я закончу и пойдем.
Глава 9
Закончив работу, я собираюсь вместе с Жанной в торговый центр. Мысленно настраиваю себя на расслабление и трату денег. Это сложно, потому что я расписала бюджет и не планировала ничего покупать. Но Жанна права. Себя нужно баловать хотя бы изредка.
Мы выходим из дома как раз тогда, когда подъезжает такси.
Жанка плюхается на заднее сидение, я рядом с ней. Мы всю дорогу трепемся о предстоящем шоппинге. Подруга собирается прикупить красивого белья, а я… пока не знаю. Что понравится и будет стоить не слишком дорого. Психологически мне трудно расстаться с большой суммой, даже если я отдам ее за хорошую вещь.
В торговом центре подруга первым делом тянет меня в кафе, где мы покупаем кофе. Жанка любит ходить по магазинам, держа в руках стаканчик из Старбакса. Ее это успокаивает, а я делаю это с ней за компанию.
– Слушай, как тебе эта шубка, а? – спрашивает она, примерив светло-коричневую шубу, длиной до середины бедра.
– Тебе идет.
– А мне не очень. Девушка, есть белая?
В магазине шуб мы задерживаемся на час. Жанка не может определиться, а я совсем не помогаю ей с выбором. Как по мне, все они сидят прекрасно и очень ей идут.
– Не могу определиться, – сетует Жанка, – мне обе нравятся.
– Зачем тебе вообще шуба? – спрашиваю у нее. – Ты же в Турцию поедешь со своим мужем.
– Ну это когда будет, – отмахивается она. – К тому же он перевел на мой счет внушительную сумму денег. Я могу тратить их, как захочу.
Я искренне рада за подругу. Сколько я помню, она всегда мечтала о мужчине, который будет ее содержать и рядом с которым ей не придется работать. Я надеюсь, что ее избранник именно такой и она будет с ним счастлива.
– Вот эту, – выбирает, наконец, Жанка. – Да, точно! Ее! Мне нравится! Упакуйте!
Консультант хвалит подругу за прекрасный выбор. Жанка хватает стаканчик с остывшим кофе, и мы идем на кассу. Услышав цену шубы, мое сердечко немного ускоряет ритм, хотя деньги тратим не мои. Такие покупки я точно не могу себе позволить!
– Кофе остыл, – бурчит Жанка и выбрасывает стаканчик в первую попавшуюся урну. – Теперь в бельевой, если ты не против. Или у тебя другие планы?
– Нет, – поспешно говорю я. – Планов нет. Куда ты, туда и я.
По пути в магазин белья мы заходим еще в несколько, но Жанка быстро тащит меня на выход, потому что там ей ничего не нравится.
Наконец, мы добираемся до отдела, где продают белье известного бренда. У меня есть один комплект, да и тот мне подарил Дамир. Сама бы я ни за что не отдала такие деньги за лифчик и трусы.
Жанка же чувствует себя здесь спокойной, на цену даже не смотрит, хотя суммы здесь разные. Одинаковое на вид белье может существенно отличаться в цене. Подруга берет несколько моделей и идет на примерку. Я в этот момент сажусь на диванчик и принимаюсь ждать.
– Не то, – бурчит Жанка, выходя из примерочной, правда, тут же следует за новыми моделями.
Я утыкаюсь в телефон, из которого меня отвлекает консультант.
– Здравствуйте, – мило улыбается она. – Я заметила, что вы ждете подругу, но не могла не подойти. У вас такой прекрасный размер груди, а нам как раз завезли новую коллекцию. Остался последний комплект как раз в вашем размере и на него сейчас действует скидка пятьдесят процентов. Примерите?
Я мнусь. Прикидываю, сколько денег могу потратить и прошу девушку показать комплект. Она тут же идет за ним, а когда возвращается, я влюбляюсь в модель с первого взгляда.
– А сколько стоит со скидкой? – спрашиваю, разглядывая нежно-розовый лифчик с кружевом.
– Одиннадцать тысяч.
Мои брови ползут вверх. Я сглатываю, понимая, что не готова отдать такие деньги. А это еще и со скидкой! Господи…
– Вы можете просто примерить, – соблазняет консультант. – Я ведь не требую, чтобы вы брали. Хотя бы посмотрим, как на вас сидит комплект.
Я соглашаюсь. Меня действительно никто не может заставить его купить.
Беру комплект и иду с ним в примерочную. Надеваю. От удобства и легкости ахаю. На мой третий размер груди чашка легла идеально, а трусики… я их просто не чувствую, при этом они есть. Девушка стоит за ширмой, я же не могу собой налюбоваться.
– Ну как вам? – спрашивает она.
– Прекрасно, – говорю я.
В этот момент ширму отодвигают. Жанка. Она бесцеремонно вторгается в мое пространство, окидывает меня с ног до головы и заявляет:
– Берем!
– Нет, подожди, – возражаю. – Жанн…
– Дорого, да? – обращается она к девушке.
– Одиннадцать тысяч, сегодня скидка на последний комплект.
– Мы береме! – уверенно отвечает подруга. – На ней смотрится шикарно.
– Вы правы, – соглашается девушка, осматривая меня. – Вам действительно очень идет, – говорит уже мне.
– Иди в нем, давай сюда бирку.
Подруга ловким движением сдирает бирку и протягивает ее девушке.
– Пробивайте.
Она уходит, а я стою и смотрю на подругу.
– Зачем ты это сделала, Жанн? Это очень дорого для комплекта, который мне даже не для кого надеть.
– Для себя, – со знанием дела говорит подруга. – Я заплачу. Себе я все равно ничего не нашла.
Жанка выходит из кабинки, я же одеваю одежду. Или мне кажется, или в этом лифчике свитер смотрится на мне куда лучше.
На кассе Жанна достает кредитку, но я мотаю головой. Не могу позволить подруге за себя заплатить, к тому же я выделила десять тысяч на траты. Просто больше ничего покупать не буду. Побаловала себя дорогим брендовым комплектом, который одену скорее всего один раз. Вот сегодня. В другой день вряд ли решусь, хотя наверное, надо больше себя любить.
Когда я говорю, что хочу заплатить, Жанка не возражает, но как только мы выходим из магазина, на мой счет падает одиннадцать тысяч.
– Ну и зачем?
– Я могу себе позволить, дорогая. Считай это моим подарком перед отъездом. Комплект шикарен, а я же вижу, как ты себя грызешь. Расслабся.
Я благодарю подругу и умалчиваю о том, что теперь буду грызть себя еще сильнее, ведь за такую дорогую вещь я заплатила не сама.
Глава 10
На белье подруга не останавливается. Тянет меня в отдел обуви. Там ко мне тоже подходит консультант, но я напрочь отказываюсь что-либо мерить и покупать. Вдруг подойдет, и я потом расстроюсь, что не могу себе позволить. Зато Жанка выбирает себе ботинки. Совершенно не понимаю, зачем они ей, ведь когда я была у подруги, видела там около десятка пар ботинок. Мне кажется, что Жанка просто любит шоппинг и красивые вещи, при этом ей совсем неинтересно, сколько именно денег она тратит. Тем более, когда они принадлежат не ей.
– Наконец-то, – говорю я, когда мы рассчитываемся на кассе. – У нас больше нет времени бегать по магазинам. За детьми пора!
– Блин, точно, – разочарованно тянет Жанка. – Вместе поедем?
– Да, можно, если хочешь.
– Хочу. Только давай вот в детский заедем, я куплю им подарки.
Возразить я не успеваю. Жанка сворачивает в детский и тащит меня за собой. Вот что с ней делать?
Впрочем, хорошо здесь справляемся быстро. Консультант, завидев неприхотливого клиента, тут же берет Жанку в оборот, и мы выходим быстро. От половины предложенных товаров я отказалась, потому что столько игрушек разом я им никогда не покупала, да и не планирую. У нас операция и реабилитация на носу, некогда шиковать и покупать гору игрушек, которые уже через пару дней станут неинтересными.
Центр мы покидает уставшими, но довольными. Жанка долго возится с приложением такси, в итоге вызываю машину я. Мы ждем около десяти минут, после неподалеку останавливается авто, очень похожее на наше. Я подхожу ближе, чтобы рассмотреть номера. Жанка чуть в стороне записывает голосовое сообщение своему парню. Наверняка хвастает, куда потратила его деньги.
Оказавшись рядом с машиной, я заглядываю на номерные знаки. Не наша. Отхожу, но не успеваю сделать и пары шагов, как натыкаюсь на широкую чужую грудь. Дальше все происходит как-то молниеносно. Я ни закричать, ни даже пикнуть не могу. Меня хватают и за какую-то долю секунды запихивают в автомобиль, который следом трогается.
Вот тогда до меня доходит весь ужас случившегося. Это не такси. Не водитель, который за нами приехал. Я не в безопасности, а Жанка осталась позади. Я бросаю быстрый взгляд назад. Она бежит за машиной, но куда там… не успеет ведь. И вот тогда я начинаю кричать. Пинаю мужика, который сидит рядом со мной, хватаюсь за ручку двери, чтобы открыть, но та заблокирована. У меня ничего не выходит. Я все еще в машине и меня везут в неизвестном направлении.
С ужасом понимаю, что в моей сумке карта, на которой все наши деньги. Мы перевели оплату за реабилитацию и операцию, но ведь нам еще важен перелет, да и проживание. На это тоже нужны деньги. Неужели те, кто меня похитил, знали об этом?
– Послушайте, отпустите меня, – начинаю просить вместо истерики, потому что ни на мои крики, ни на пинки, охранник рядом не отвечает.
– Помолчи, – рычит водитель. – И без тебя тошно. У нас приказ, ясно? Мы просто исполнители, что ты орешь? Без толку это всё. Довезем, куда сказали.
Легко им сказать – не ори! А как, когда меня похитили!
– И кто же вам приказал?
Мужчины переглядываются. Тот что рядом со мной недовольно отвечает:
– Приедем – узнаешь. А пока пристегнись, дорога долгой будет.
– У меня дети, – зачем-то говорю я. – Их из сада заберут.
– Подруга твоя заберет, о детях не беспокойся, – бросает охранник и отворачивается к окну, будто теряет ко мне всякий интерес.
Мы едем около получаса. Я нервничаю, забрала ли Жанка детей, но думаю, что забрала конечно, просто… меня похитили. Это ужас какой-то! Средь бела дня практически посадили в машину и куда-то везут.
Приезжаем мы через час. Меня отвезли куда-то за город, судя по малому количеству новостроев и огромному частному сектору. Автомобиль останавливается у огромных ворот. Я нервничаю, беспокоюсь, осматриваюсь по сторонам, но ничего не могу разглядеть. Когда машина останавливается мне на голову надевают чехол и заламывают руки. Вытаскивают из автомобиля и куда-то ведут. Не церемонятся. Это сделать может кто угодно, даже мой отец.
Мы поднимаемся по ступенькам, я слышу скрип двери. После чего меня толкают вперед и дверь закрывается. Я тут же хватаю накидку и сбрасываю ее с головы. Резкий яркий свет ударяет в глаза. Я жмурюсь, пытаюсь осмотреться, а когда это происходит, едва не вскрикиваю от неожиданности.
Передо мной в кресле сидит Дамир. Перед ним на столе бутылка виски и стакан. Но он их не трогает, даже не смотрит. Его взгляд прикован ко мне. Целиком и полностью. Он меня рассматривает, изучает, как будто я виновница какого-то заговора.
Я вдруг понимаю, что он жив. Слова Адама были правдой и Дамир действительно жив! И не просто жив! Господи, он приказал своим людям привести меня сюда и забрал от детей! От его сына забрал! Как он мог вообще? После того, как даже не сообщил о том, что жив!
– Поверить не могу, – возмущаюсь я. – Ты жив и так спокойно приказал своим людям меня скрутить? Мать твоего сына приказал похитить и привезти! Да я извелась вся.
Я стою и жду ответа. Шокированная. Боже, он действительно это сделал! А в голове набатом бьет “Жив… жив… он жив”.
– Правильно извелась, – вдруг резко бросает он. – Ничего хорошего тебя не ждет.
Глава 11
Я непонимающе смотрю на мужчину, которого считала мертвым. На отца своего сына смотрю и думаю, что мне послышалось.
– Что? – переспрашиваю.
Хочу услышать от него угрозу еще раз. Убедиться, что это не игра моего воображения. Он что, свихнулся? Или после взрыва ударился головой где-нибудь? Я-то в чем виновата?
– Ты слышала, – говорит он.
И не шутит.
Не шутит.
Он серьезен, собран, уверен в себе. Кажется спокойным, но утверждать не буду. Мне становится не по себе от его взгляда, я пячусь назад, но чуть не падаю, зацепившись за кресло.
Он меня подхватывает. За какую-то долю секунды оказывается рядом и удерживает меня, а затем спрашивает:
– Поняла, наконец?
– Да что поняла? – вырывается у меня. – Что ты спятил?
– Не смей, – говорит он, сдавливая мои щеки.
Я дергаюсь, но он меня держит. Не отпускает. Затем чуть ослабляет хватку и проводит пальцами по подбородку, спускается ниже, к ключице, затем к груди.
– Что тебе нужно? И к чему был этот цирк?
– Не хотел появляться официально, – выдыхает мне в лицо. – Пока не знаю, кто твои подельники.
– Что? В чем? Какие подельники?
Я ничего не понимаю. Смотрю в знакомое лицо и не узнаю прежнего Дамира. Человека, который в последнюю нашу встречу смотрел на меня с таким теплом и нежностью, что в груди щемило. Что с ним случилось? Кто и что ему обо мне рассказал, что он ведет себя, словно придурок.
– Играешь хорошо, молодец. Только твой подельник тебя сдал.
Он больше ничего не говорит. Снова хватает меня за подбородок, цепкие пальцы удерживают на месте, а затем он меня целует. Я отвечаю. Истосковалась по нему, несмотря на весь тот бред, что он нес. Да и не поняла я ничего. Он меня целует, это ведь хорошо?
– Блть, хороша, – рычит Дамир мне в губы.
Моя спина касается холодной стены, его руки сдавливают мою грудь, шарят по всему телу. Его пресс упирается в мой живот, в низ живота отчетливо вдавливается налитой кровью член. Я чувствую, как мои трусики становятся мокрыми. Хочу его, несмотря на все, что он сделал, несмотря на эту несправедливость и похищение. Я уверена, что с детьми все будет в порядке. Жанка их заберет и Дамир побеспокоится об этом. Да и не боюсь я его. Что бы он себе не надумал, мы все решим, я уверена.
Тем временем, Дамир стаскивает с моих плеч кофту, целует ложбинку груди, касается поцелуем ключицы, его руки шарят по моей голой спине, а затем он замирает. Разворачивает меня к себе, задирает кофту, дергает меня за бюстгальтер и тычет мне в лицо бирку:
– Для кого купила? И так спешила, что даже снять ценник забыла? Недешевое бельишко, надо сказать. Бабки получила за мое предательство? Или твой хахаль их дал?
– Что?
Я вырываюсь у него из рук, но он не отпускает. Чувствую, как его руки расстегивают бюстгальтер, а в следующую минуту он попросту срывает его с меня. Стаскивает силой, и я тут же прикрываю грудь. На глаза наворачиваются слезы, я чувствую себя униженной.
– Понимаю, – говорит Дамир. – Не для меня покупала. Но я тебе говорил, что у тебя никого не будет. Ни одного другого мужика, кроме меня. Говорил?
Я зачем-то киваю и шепчу:
– У меня никого не было.
Он смеется.
Следом за бюстгальтером идет моя юбка, а потом и трусики. Я чувствую себя униженной и совсем не понимаю, что дает ему право так со мной поступать. Почему он говорит, что я его предала и ведет себя со мной, как со шлюхой.
– Прекрати, – шепчу. – Я ничего не понимаю.
Его ладонь ложится на мои губы, а затем он с ненавистью произносит:
– Замолчи. Просто, блть, закрой свой рот. Если бы я мог от тебя оторваться, я бы даже не прикоснулся к тебе, слышишь? Но я не могу. Хочу тебя до беспамятства. Вот такую суку, какой ты есть, все равно хочу.
Я не понимаю, что происходит. И не перечу ему, когда он разворачивает меня к себе, когда прижимает спиной к стене. Я оживаю лишь когда он проводит членом по моим ягодицам. Вырываюсь. Не могу допустить, чтобы это случилось, ведь тогда между нами все кончено. Тогда мы не будем существовать. Никогда.
– Я ни в чем не виновата, слышишь? Я ничего не делала. Не знаю, кто…
Он закрывает мой рот ладонью, будто не хочет слышать, что я ему скажу. Не дает возможности оправдаться. Боже, да мне и не в чем! Я все три месяца в агонии прожила, оплакивала его, носила нашего ребенка и боролась за жизнь.
– Ты больной, – говорю ему уверенно. – Ненормальный. В чем ты меня обвиняешь?
Все это я выдаю на одном дыхании, как только его рука соскальзывает с моего рта. Боюсь, что он снова не даст мне возможности сказать.
– Ты устроила тот взрыв. Я допросил твоего любовника, он сказал, что это ты.
– Какого любовника?
– Адама. Мои люди от него живого места не оставили, а он повторял, что это ты. Причин ему не верить у меня нет.
– А причины не верить мне есть? – я усмехаюсь. – Ты вот так запросто поверишь подельнику своей женушки и не поверишь мне? Наташа, кстати, знает, что ты жив?
– Не знает. Никто не знает, кроме самых преданных парней.
– Они меня сегодня сюда притащили? Твои преданные парни? Господи, Дамир, да я эти месяцы не жила без тебя. Оплакивала. Я жить начала только когда…
Замолкаю. Понимаю, что чуть не сказала ему о беременности.
– Когда? – уточняет он, заметив, что я осеклась.
– Уверен, что сможешь мне поверить?
– Я постараюсь.
– Я беременна, Дамир. От тебя. Ношу нашего ребенка под сердцем. Думаешь, я смогла бы предать тебя, а потом не избавиться от него?
– Может, ты не от меня беременна? – уточняет, но уже не злится так, как вначале. Думает.
– Может и не от тебя, – соглашаюсь. – И Кирилл тоже не от тебя по тесту ДНК, который твой отец сделал. Он откупился от нас с Киром. Дал денег на лечение Алине и сказал не появляться с внуком на его пороге.
Я рассказываю все сумбурно и сбивчиво. Хочу, чтобы он начал думать, а не идти на поводу у эмоций. Адам сказал, что это я. А еще недавно умолял ему помочь. Может, это такой план мести?
– Оденься, – в меня летит его рубашка, которую я тут же перехватываю.
Дамир садится обратно на диван, а я со слезами на глазах начинаю одеваться. Не прощу ему то, что он сделал. По крайней мере, не так просто. Когда он все узнает, ему придется постараться, чтобы я его простила.
