Текст книги "Девочка Юсупова. Единственный наследник (СИ)"

Автор книги: Софи Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Девочка Юсупова. Единственный наследник
Софи Вебер

Глава 1

Варя

– Спасибо, что помогла со сборами, – говорю Жанне, которая помогала мне собрать все наши вещи. Я бы сама не справилась.

– Ты уверена, что родители тебе помогут? Стоило поехать вначале самой, а потом везти туда детей.

– Я вообще не хочу ехать, – признаюсь ей. – Отец последний человек, к которому я могу обратиться за помощью, но дело в том, что мне больше не к кому.

– Слушай, ну а собрать? Думаешь, не выйдет? Все-таки волонтеры стараются помогать детям. Обратилась бы в службу.

– У меня нет на это времени. Алинке стало гораздо хуже и пора что-то делать. Я просто не могу сидеть и месяцами ждать откуда-то помощи.

– Да. Сбор нужно было открывать еще когда была жива ее мать, – соглашается Жанка и вздыхает.

Мне пришлось удочерить Алинку после страшного пожара, в котором погибла ее мать. Теперь я воспитывала сына и дочку. Вот только у Алинки давно диагностировано редкое заболевание, которое необходимо лечить. И сейчас стало хуже. Когда Люба была жива, я говорила ей, чтобы она обращалась в фонды, но она все отказывалась и говорила, что от них нет толку.

– Я не знаю, поступаю ли правильно, решив обратиться к отцу, но к кому еще? Тех денег, что оставил Дамир становится все меньше и меньше. Дальше платить за этот дом я не смогу, да и с Алинкой решить что-то нужно. Не уверена, что у отца есть деньги, но связи точно есть. Попробую его уговорить, все же я его дочь.

– Эх, Варя, – вздыхает Жанка. – Все-таки Юсупов так не вовремя взорвался в своей машине.

Одними словами Жанка вскрывает внутри раны, от которых мне становится больно. Она не знает о моих истинных чувствах к Юсупову. Думает, что я его ненавидела, но на самом деле… на самом деле я его любила. Так сильно, что любое упоминание о том, что его больше нет в моей жизни, приносит мне невыносимую боль.

Я долго думала над тем, чтобы действительно не брать с собой детей, но в результате пришла к выводу, что это необходимо. С их поддержкой мне будет куда легче разговаривать с отцом, кроме того, он точно захочет познакомиться с внуков. Я могла оставить Алинку, но я боялась. Она до сих пор не называла меня мамой, да и вообще относилась очень с опаской, будто все время ждала, что однажды все прекратится. Я не могла подвергнуть ее стрессу и оставить с Жанкой на несколько дней.

В итоге к родителям я еду вместе с ними. Вещи, которые мы собрали, я оставляю в доме, который через три дня мне нужно освободить и передать ключи хозяину. В том самом доме, где у нас с Дамиром случился наш второй раз. Я думала, что после известия о его смерти просто не смогу там жить, но я осталась. Едва ли не каждый день приходила на тот самый диван, садилась и вдыхала аромат подушек и пледа. Разумеется, я ничего не чувствовала, но представляла себе его запах. Вспоминала ту ночь страсти и не могла оставаться равнодушной.

Плакала, потому что понимала, насколько Дамир мне дорог. Я столько раз жалела о сказанных ему словах. О том, что не использовала наше последнее утро и не поцеловала его, не вдохнула запах. Увы, тогда я еще не знала, что уже на следующий день узнаю о смерти, а следующий месяц буду сгорать в огне печали. Из нее меня вытащили дети, иначе я бы просто не смогла это пережить. Не смогла нормально воспринять тот факт, что просрала возможность быть с ним вместе, ведь если бы я сразу согласилась, если бы настояла… может, Наташа бы и не смогла ничего сделать.

Я корила себя всю дорогу к родителям и только когда приехали, немного отвлеклась. Остановилась у забора и не знала, как дальше. Что делать и, главное, говорить?

Через минут пять оказалось, что говорить не придется, потому что ни матери, ни отца дома не оказалось. Домработница сказала, что они уехали и будут аж вечером. Когда же я ей сказала, что я дочь, она очень странно на меня посмотрела и сказала, что ей нужно сделать звонок. Только после этого она впустила меня в дом и все же присматривала за мной, будто я какая-то воришка, а не родная дочь ее хозяев.

Мама с папой приехали через три часа. К этому времени дети успели наиграться в гостинной, разбить вазу и даже поесть. Я попросила домработницу что-то накрыть на стол, потому что не знала, сколько ждать родителей. Оказалось, долго.

Я услышала, что они приехали почти сразу. На улице послышался рев мотора, а затем хлопки дверей. Через секунду в дом вошли родители, а я почему-то струсила. Пять лет их не видела. Долгих пять лет.

Я почему-то ожидаю, что как только они окажутся в гостиной, первой что-то скажет или сделает мама. Все же, с ней мы не ссорились. Она меня не поддержала и не вышла попрощаться, но ведь она не виновата так же сильно, как отец. Тем не менее, когда они оба заходят в гостиную, повисает неловкая пауза. Я молча смотрю на них, а они на меня.

Что делает первой мама, так это шокировано смотрит на двух детей, которые при виде чужих людей сразу же подошли ко мне.

– Это твои дети? – пораженно спрашивает она.

В этот момент я почему-то понимаю, что от родителей не будет никакой поддержки.

Глава 2

– Боже, Варя, ты с ума сошла, – произносит мама, когда мы остаемся в кабинете втроем.

Детей забрала та самая домработница поужинать, чтобы мы смогли нормально поговорить.

– О чем ты, мама?

– Двое детей! При том, что одна даже не твоя. Зачем тебе это? Ты же так еще молода!

– В смысле, зачем, мама? Они уже мои дети. Это нельзя изменить.

– Но как же… можно же… детский дом хороший выбрать, на опеку отдать. Девочка моя, я растила тебя не для этого, – мама пытается, как ей кажется, до меня достучаться.

Я же впервые чувствую себя чужой в родной семье. Мама говорит страшные вещи, о которых я даже не хочу думать.

– Какой детский дом и опека? Я их мать. Кирилла я вынашивала и рожала, я не могу его отдать!

– Ну ладно мальчика, – мама почему-то старательно избегает называть своего внука по имени. – А девочку? Она тебе зачем?

И это она еще не знает о диагнозе Алинки! Как только узнает, скандал будет еще больше. Уверена, тогда мама начнет не просто со мной разговаривать, но и подберет варианты, когда ее можно отдать.

– Она дочь моей близкой подруги. Они с Кириллом вместе в садик ходили. Я не могла ее не забрать.

– Ладно, но теперь-то… может, подумаешь?

– Прекрати, мама! Они мои дети. Оба. Они привыкли друг к другу. Я никогда не отдам ребенка, который мне доверился.

Поверить не могу, что мы разговариваем об этом. При чем мама не спросила меня, как я жила эти годы, было ли мне трудно, как я справлялась, будучи с ребенком одна? Да что там! Она даже не спросила, где я жила! Да и не обняла меня, не показала, что рада видеть. После их “теплого” приема создается впечатление, что теперь мама пытается облегчить себе жизнь, избавившись хоть от одного ребенка.

После моей тирады мама поджимает губы и отходит к окну, отворачивается от меня и обнимает себя руками. С одной стороны я прекрасно ее понимаю – не такой жизни она хотела единственной дочери, но ведь об этом нужно было думать, когда они отправляли меня к мужчине в постель обманом. Разве мама не знала? Папа сделал все сам? Да если бы и не знала. Ответственности с нее это не снимает.

– Рита оставь нас с дочкой.

– Дима… – мама мешкается. – Ты аккуратнее, ладно?

– Иди, – папа тепло маме улыбается и проводит ее до двери взглядом.

Между ними всегда были хорошие отношения. Папа безумно любил маму, но эта всепоглощающая любовь не распространялась на меня. Иначе я не могла объяснить, почему отец отправляет родную дочь к мужчине, который отобрал у него бизнес.

– От кого ребенок? – спрашивает отец сразу как кабинет покидает мама.

– А ты как думаешь?

– По возрасту догадался, – кивает он.

Мне не по себе от грозного взгляда папы, которым он меня буравит. Ощущение, что я провинилась, хотя я ничего не сделала плохого. Кроме того, в ту ночь пять лет назад я выполнила все, что от меня требовалось. Хотя вру… в жены Дамир меня взять отказался.

– Ты родила ребенка от Юсупова и молчала? – гневно спрашивает отец.

– Если ты забыл, я ушла из дома и никто из вас не интересовался моей судьбой.

– У тебя ребенок от Юсупова, – повторяет он, будто я могла об этом забыть.

– Я пришла за помощью, – решаюсь сказать ему, хотя это очень сложно.

– Я помогу, конечно, – кивает отец. – Одень сына понаряднее, поедем знакомить его с Юсуповым старшим, пусть знает, что у него есть внук.

– В этом заключается помощь? – язвительно спрашиваю я. – Присосаться к чужим деньгам?

– Если ты не заметила, мы не живем так, как раньше.

– У вас прекрасный дом, – замечаю. – И домработница. У мамы хорошие украшения. Вы не бедствуете.

– Но и не живем, как раньше.

– Я тоже не живу, как раньше, – возражаю отцу. – Все меняется.

– Юсупов старший поможет. Он давно внука хотел, а тут ты с сыном своим. Он примет ребенка и обеспечит тебя. Или ты чего ждала? Что я возьму на себя заботу о троих детях?

– Откуда ты узнал? – спрашиваю у него, а сама прикладываю руки к животу.

– Узнал что…

Между нами повисает пауза, во время которой я понимаю, как сильно проговорилась. Я не хотела сообщать им о своей беременности. Хотела только помощи Алинке и все.

– Поверить не могу! – восклицает отец. – Ты маму до нервного срыва доведешь! Я не понимаю, ты что о существовании презервативов не знаешь?!

– Прекрати! – сжимаю кулаки и встаю с кресла, где сидела сжавшись под его грозным голосом. – Перестань разговаривать со мной, как с маленькой. Я все прекрасно понимаю и хочу этого ребенка, потому что он тоже от Юсупова.

– Нет, ты глянь, – язвит отец. – Ты ушла из дома, сменила фамилию, чтобы не быть Оболенской, ни разу не позвонила, потому что я тебя отправил к Юсупову, а через пять лет я узнаю, что у тебя сын от него растет. А теперь ты заявляешь, что ждешь второго тоже от него, еще и ребенка хочешь! Уходила-то ты зачем, Варенька?

– Пошел ты! – не выдерживаю и пулей вылетаю из кабинета.

Не могу я! Не могу ни слушать его, ни разговаривать с ним. Какая же он… мразь.

Слезы сами наворачиваются на глаза, я стираю их тыльной стороной ладони и пытаюсь унять злость. Идти прямо сейчас нам некуда. До утра придется остаться здесь, а там заберу детей и мы уедем. Проще помощи у Юсупова старшего попросить под страхом и риском, чем у собственного отца.

Только теперь я вдруг начинаю думать, почему папа так сильно меня ненавидит? За что?

Глава 3

– Ну ты же знаешь папу, – мама пытается меня успокоить и уговорить остаться. – Он подумает, отойдет и решит твою проблему.

– Под Юсупова старшего подложит? – не без издевки говорю я.

– Варвара! Прекрати мне это!

– А как мне прекратить, мама? Сначала он отправляет меня к мужику в постель и наставляет быть послушной, а потом спрашивает, как я посмела скрыть его ребенка!

– Мальчик ребенок Юсупова? – ахает мама.

– Кирилл, мама. Его зовут Кирилл, а не мальчик. Он твой внук вообще-то.

Наверное подсознательно я ждала, что мама извинится. Папа никогда этого не сделает. Не признает вину и не скажет, что накосячил, но мама. Неужели она тоже думает, что это в порядке вещей? Впрочем, какие доказательства кроме того, что она меня не искала, мне еще нужны? Отец ее любит, и у нее точно была возможность меня найти. Желания не было.

– Я просто… не привыкла. Ты пойми меня, еще вчера где-то там у меня была взрослая дочка, а сегодня внук. И еще один ребенок, которого взяла моя дочь. Как мне реагировать? Но я постараюсь привыкнуть.

– Ты верно заметила, мама. Где-то там была дочь. Не стоит, мама, ломать свою жизнь. Мы завтра все равно уезжаем. Будете жить, как прежде.

– Ты упряма, как и твой отец! Ну зачем куда-то ехать? Мы ведь можем договориться. Я попытаюсь подружиться с твоим сыном. И с девочкой этой тоже.

– С Алиной, мама. Их зовут Кирилл и Алина. И не надо с ними пытаться дружить. Мы правда уезжаем. Я вдруг поняла, что вы совершенно чужие мне люди. Раньше были самыми близкими, а потом как-то отдалились. Но за пять лет молчания это нормально.

– Я пыталась тебя найти, – делает попытку оправдаться мама.

– И что? Не вышло? Так я вроде не в другую страну переехала.

Мама поджимает губы. Обижается, что я ее обвиняю. Демонстративно дуется и складывает руки на груди. Раньше я бежала к ней извиняться, хотя редко была виновата, а сейчас просто смотрю на ее действия с улыбкой.

Я повзрослела. У меня у самой двое детей и через каких-то полгода родится третий. Мне никогда не придет в голову обижаться на них, потому что я не права. Совесть не позволит так сделать. Мой ребенок не должен чувствовать свою вину в моих ошибках. Мама же с радостью перекладывает свои косяки на мои плечи, да еще и успевает обидеться, что я так резко с ней разговариваю.

Увы, на нежности меня не хватает. За то время, что мы видимся, мама по имени даже своего внука назвать не может. Про Алинку я молчу. Ее она воспринимает, как ребенка, которого надо сдать куда-нибудь. А это я еще ничего не сказала про ее диагноз. Не успела просто. Наслушалась всякого в свой адрес и поняла, что так и не скажу.

– И куда ты пойдешь? – спрашивает мама спустя пару минут “обидок”.

Видимо, понимает, что я не собираюсь бросаться ей в объятия и успокаивать. Я сильно изменилась, выросла, родила ребенка. Для меня эта обида показушная и реагировать на нее я не стану.

– К старшему Юсупову. Избавлю отца от необходимости участвовать в этом.

– Зря ты сама к нему собралась. Он и слушать тебя может не станет. Отец умеет договариваться.

– Умеет, – хмыкаю я. – Просто боюсь, что он снова договорится не о том.

После этого я ухожу из кухни и иду в спальню, которую мне выделили с детьми. Кирилл и Алинка крепко спят, а я наспех принимаю душ и присоединяюсь к ним. Осталась сегодня без ужина, потому что кусок в горло не полез. Теперь корю себя за это. В моем положении нельзя так относиться к организму.

Пообещав себе позавтракать, засыпаю.

Утром меня будит Кирилл. Залезает ко мне на кровать и обнимает за шею. Я до сих пор не поговорила с ним об отце, но он уже и не спрашивает. Воспринял отсутствие Дамира, как должное.

– Я хочу домой, – скулит сын. – Мне тут не нравится.

– И мне не нравится. Но домой пока поехать не можем. Скоро поедем, обещаю.

Для начала мне нужно решить, как быть дальше. Где взять денег на лечение Алинки. Это главное. Я пока не уверена, что отец Дамира станет так просто мне помогать. То, что я родила его сыну ребенка, а ему – внука еще ничего не значит. Хотя больше всего я боюсь реакции Наташи на мое появление в жизни Юсупова старшего. Я не хочу денег Дамира. Точнее, не хочу забирать их у Наташи. Она отчетливо дала мне понять, что тогда случится.

И я сомневаюсь, что Юсупов старший мне поверит.

Утром мы с детьми спускаемся на завтрак. Я надеюсь, что как обычно не застану отца, но он сидит вместе с мамой за столом. Не едят. Просто сидят, хотя завтрак стоит перед ними на тарелках.

– Мы вас ждем, – сообщает мама. – У папы предложение есть.

Я рассаживаю детей за столом, помогаю им с завтраком и перевожу взгляд на отца. Надеюсь, у него ума хватит не выражаться при детях. И говорить не на повышенных тонах. В противном случае я заберу детей сегодня же и уеду.

– Вчера я… перегнул, – говорит он, чем сильно меня удивляет. – Я хочу тебе помочь. Юсупов старший мужик не простой, хотя добрый. Одной к нему идти не стоит – он тебе не поверит, еще и со мной отношения испортит. Мы вместе пойдем. Я встречу ему уже назначил. Девочку оставишь с мамой, а сына возьмешь. Познакомим деда с внуком.

– А ты, папа? Не хочешь хотя бы посмотреть на него?

Глава 4

Всю дорогу, что мы едем к Юсупову старшему, я молчу, потому что затаила обиду на отца. Он так и не познакомился с внуком, будто Кирюша и не его вовсе! Даже не посмотрел на него, когда я сделала ему замечание. Пожал плечами и стал есть, как ни в чем не бывало.

Я не навязывала. Неинтересен ему внук, ну и ладно. Главное, чтобы отец меня оставил в покое и помог. Понятно, что он это сделает не сам, через Юсупова. А ведь я надеялась, что он как-то сам подсобит. Не станет втягивать второго дедушку Кирилла.

– Расскажешь, почему приехала? – спрашивает отец. – Явно ведь не от хорошей жизни.

– У Алинки проблемы со здоровьем. Ей операция нужна. Я надеялась, что ты поможешь.

– Деньгами? Ты же видела, что у нас почти ничего нет.

– Я не за деньгами приехала. За связями. У тебя много знакомых с деньгами, думаешь, они не помогут Алинке, если ты попросишь? Многие из них с радостью занимались благотворительностью.

– Занимались, – кивает отец. – По своим причинам. И поверь, Варя, желания помочь там совсем нет.

Я боялась услышать что-то подобное. Узнать, что люди черствые и что на самом деле им наплевать на диагнозы других. Даже если этими другими являются дети.

– Постарайся не лезть со своей Алиной сразу. Юсупову старшему нужно сначала осознать, что у него внук есть. Увидеть его, познакомится. Сегодня вообще промолчи о том, что тебе что-то нужно. Делай вид, будто тебя заставили к нему приехать. Если справишься – вы с сыном обделены не будете.

О том, что будет в случае, если он не поверит и прикажет делать тест ДНК, даже думать не хочу. Алинке бы уже сейчас операцию провести, я только рада буду и успокоюсь. Ездить по лабораториям и ждать результатов анализов не хочется. Это потеря драгоценных дней, которые так нужны Алинке.

Несмотря на срочность, я соглашаюсь с отцом. Сразу говорить о необходимости помощи будет некрасиво и неблагодарно с моей стороны. Впрочем, о какой благодарности речь, когда моя дочь нуждается в срочной операции? Если Юсупов старший нормально отнесется к факту наличия у него внука, я тут же скажу, за чем пришла. Убеждать его в том, что я сделала это из добрых побуждений, не стану. Если бы не Алинка, я спокойно продолжила растить сына одна.

– Посидите пока в машине, – говорит отец, припарковав автомобиль на лужайке у дома старшего Юсупова. – Я выйду за вами.

После этих слов он уходит, а мы с Кириллом остаемся в машине. Я рассматриваю территорию через боковое окно дверцы. Она огромная. Зеленый сад, множество деревьев и скамейки. Вдалеке виднеется беседка и, если не ошибаюсь, бассейн. У нас когда-то было так же, но это время прошло, оставив за собой лишь воспоминания.

От мыслей меня отвлекает стук в дверь. Это вернулся отец. Я подпрыгиваю от неожиданности и выхожу из машины. Зову за собой Кирюшу. Беру сына за руку и иду за отцом в дом. Пока я понятия не имею, что будет дальше. О чем папа разговаривал с Юсуповым старшим? Что ему говорил? Он теперь знает о Кирилле или мне нужно будет об этом сказать?

Спросить у отца я не успеваю, потому что он открывает дверь и впускает нас внутрь, где уже ждет Юсупов старший. На меня он почти не смотрит. Все его внимание приковано к моему сыну. Он смотрит на него слишком внимательно и только потом переводит взгляд на меня. Изучает.

– Мой сын знал о нем? – спрашивает Юсупов старший.

– Знал, – говорю дрожащим голосом.

Почему-то мне совсем не нравится отец Дамира. До сегодняшнего дня я видела его всего несколько раз и мне он показался вполне спокойным и адекватным мужчиной, но сейчас я вижу совсем другого его. Жестокого, беспринципного и уверенного в себе. Такой проглотит и не подавится.

– И почему же ты ничего не сказала, когда Дамира не стало? Почему ждала аж три месяца?

– Я не собиралась говорить.

– Варвара, – рычит отец, но я от него отмахиваюсь.

Подсознательно чувствую, что с Юсуповым старшим лучше не врать, а сказать правду.

– Я приехала, потому что моей дочке нужна операция. И на нее требуются деньги. Я знаю, что у вас есть связи и вы можете помочь. Поэтому и рассказала о сыне.

– А ты не собирался мне это говорить, да? – Юсупов смотрит на моего отца с недовольством.

– Не собирался, – подтверждает тот. – Я думал со временем. Зачем сейчас столько информации.

– Выйди, – приказывает Юсупов папе. – Подождешь дочь с внуком за дверью.

– Но подожди, Аристарх…

– Пошел вон, – бросает Юсупов и садится в кресло.

Отец уходит, а я остаюсь стоять, чувствуя, как напрягаюсь всем телом. Понятия не имею, чего ждать от мужчины напротив. Что он предпримет? Заставит сдать тест ДНК? Скажет, что не поможет дочке?

– Можешь меня не боятся, – говорит он. – Я не причиню вреда ни тебе, ни твоему сыну. Тест ДНК нужно будет сдать. Так на слово я поверить не могу. Если он и вправду мой внук, будете жить в хороших условиях. И дочке я твоей помогу. Если же соврала, потому что отец заставил, лучше скажи сейчас.

– Я не врала, – говорю уверенно. – Кирилл ваш внук и сын Дамира.