Текст книги "Ты мне не нужен (СИ)"

Автор книги: Софи Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 19

Ян

Следующие три дня пролетели незаметно. Мы с Вертом зависали в автомастерской, шаманя его тачку, доводя железную ласточку до совершенства.

Мирон обычно участвует в заездах на короткие дистанции. На длинные, по его словам, не хватает терпения.

– Слушай, а у тебя это серьезно с мелочью? – вопрос я задаю, заметив его довольную рожу и телефон в руках. Достал пальцами по экрану стучать.

– А тебе-то что? – отзывается как-то ревностно.

– Да так, чисто из интереса. Зачем она тебе?

– Сам не знаю, – Мирон выдыхает и прячет трубу в заднем кармане. – Понравилась она мне. Забавная такая малышка, на меня каждый раз смотрит так, будто я единственный мужик в мире.

– Ты же понимаешь, что в случае чего Агата тебя кастрирует? Собрался год терпеть до совершеннолетия твоей феи? – подкалываю его.

– Мы даже не целовались еще. Я вообще не уверен, что до этого дойдет. Вот ей вроде семнадцать, но у меня ощущение, что я с пятиклашкой связался. У меня таких девочек не было еще.

– Ну ты реши как-то для себя, надо оно тебе или нет, чтобы мозги мелкой не пудрить. Че делать будешь, если она в тебя втюрится по самое не хочу?

– А у тебя, я смотрю, там у самого серьезный замут? Раз ты даже о сестренке своей женщины переживаешь.

– Она не моя, – огрызаюсь, уходя с головой под капот.

Верт все понимает с полуслова и больше не лезет.

На следующий день в универе я гашусь по этажам от Жанки. Она опять объявила на меня охоту, я номера ее блокировать не успеваю, с которых приходят блевотные смски с кучей сердечек.

Во время большого перерыва твердо намереваюсь пожрать, но возле входа в столовку дежурит девица из Жанкиной свиты. И тут обламывается.

Разворачиваюсь и не успеваю затормозить перед дверью деканата, когда оттуда кто-то резко выходит. В воздухе раздается глухой звук, у меня слегка пульсирует в плече несколько секунд, но я тут же расплываюсь в улыбке, опустив взгляд на знакомую макушку.

Маленькая она все-таки. А сегодня еще и без каблуков. На Дюймовочку похожа на моем фоне.

– Доброе утро, Агата Юрьевна, – придерживаю дверь, чтобы она не шибанула Потеряшку.

– Здравствуй, Костров, – она сухо отвечает.

Это странно, но меня заводит, как звучит моя фамилия в исполнении Агаты.

– Позволите угостить вас кофе? – приподнимаю бровь, когда она вскидывает на меня заинтересованный взгляд.

Небось думала, что я опять полезу приставать к ней со всякими непристойными предложениями. А тут обычный кофе. Даже без двойных смыслов.

– Я как раз собиралась купить стаканчик.

А вот теперь настало мое время удивляться.

Но я проглатываю все комментарии, которые вертятся на кончике языка, и пропускаю Агату вперед, осторожно прикрыв дверь за ее спиной, чтобы Потеряшка не испугалась и не соскочила.

До кофетерия доходим молча. Агата только иногда оглядывается, но каждый раз делает вид, будто смотрит не на меня. Поправляет волосы или нарочно возвращается к какому-нибудь информативному стенду.

– Тебе какой? – закрываю ее спиной, когда малышка начинает искать кошелек в сумке. Еще чего выдумала.

– Капучино. Если можно, – Агата уступает, потому что устраивать спор на людях, особенно когда это твои студенты – плохая идея.

– Можно еще и с шоколадкой, – я подмигиваю ей и прикладываю телефон к считывателю, производя оплату.

Все столики заняты, так что мы отходим в самый конец высокой стойки. Агата забивается в угол, нервно обхватывает двумя ладонями картонный стаканчик.

– Ты можешь отойти? – прилетает мне.

– Так ты все-таки боишься?

В прошлый раз она так и не ответила, сбежав от меня.

– С чего мне тебя бояться?

– А вот с чего, – я двигаюсь ближе и скольжу ладонью по ее спине. Слегка сжимаю талию пальцами, и ее кожа тут же покрывается мурашками. Светлые волоски на руках электризуются.

– Ты что делаешь?! – она шипит. – Здесь же люди.

– Ага, а чуть правее твой папик с какой-то комиссией, – я нарочно задеваю губами мочку ее ушка.

Делаю шаг в сторону, пока Агата не зарядила мне по яйцам в очередной раз, прислоняюсь спиной к стойке и смотрю на этого хрена, который сейчас реально распинается перед какими-то мужиками в деловых костюмах.

Нас с Потеряшкой он тоже заметил, но походу не придал особого значения. Что еще раз подтверждает – моя горячая училка ему до лампочки.

Как бы уебищно это ни звучало, но он скорее всего держит ее возле себя ради красивого тела. А сам за спиной Агаты крутит с богатыми бабами, которые везде его двигают. Я уверен, что до моей матери был кто-то еще. Или даже, может, есть и сейчас.

И мне надо как-то безболезненно донести это до Кудряшки. Чтобы этот хрен потом не смог присесть ей на уши со своими извинениями.

– Ты нарочно меня подставляешь? – раздается сбоку, и я возвращаю глаза на Потеряшку. Выглядит она сейчас очень воинственно.

– Ты в курсе, что он тебя вообще не ревнует?

– Володя просто занят. Он мог не заметить нас.

Володя, бля. Лучше бы я этого не слышал.

– Лишь бы ты сама в это верила, крошка.

Агата фыркает в ответ и в ее руках появляется телефон. Причем тот, который подарил я.

– У меня просто мой сломался, – она начинает оправдываться. – Из-за падения что-то внутри повредилось, теперь он вообще не включается.

– Я так и подумал, чудо. Так и подумал.

– Мне пора идти, пропусти, – опять ощетинивается.

Так и хочется встряхнуть и рассказать все про ее драгоценного Володю. Но ведь в отказ пойдет. Не поверит и молча уйдет в лучшем случае. В худшем – посчитает меня последним подонком.

– Давай сходим куда-нибудь? – выпаливаю на удачу.

– Что? В смысле?

– Свидание, чудо. Обычное человеческое свидание, не напрягайся так. Узнаем друг другу получше.

Агата приподнимается на носочках и прикладывает ладонь к моему лбу.

– Ты что делаешь? – удивляюсь.

– Проверяю, поднялась ли у тебя температура. Хотя, может, в кофе было что-то странное. Ты как себя чувствуешь?

– Агата, – я отдергиваю ее руку.

Неужели так сложно поверить, что я зову ее на свидание?

– Все-таки проверься, тебе не помешает, – Потеряшка проскальзывает мимо меня, напоследок одарив каким-то ванильным запахом, исходящим от ее волос.

Я допиваю свой кофе и лезу в электронное расписание, потому что напрочь забыл, где там у меня следующая пара, а Мирон не отвечает.

За две минуты до начала, когда я уже почти поднялся на третий этаж, меня персонально через орущий на все здание динамик просят зайти к декану.

Ну что, Володя, поболтаем?

Глава 20

Ян

Визжащую секретаршу я игнорирую, дверь открываю с ноги.

Девка цепляется за мою руку, я осторожно стряхиваю ее грабли. Окидываю пристальным взглядом, пытаюсь понять, потрахивает ее этот сраный Володя или все-таки нет.

– Ты что себе позволяешь? – он взвивается со своего кресла, швыряет на стол ручку. – Катя, выйди!

Надоедливая блоха наконец-то отстает от меня, прилежно закрывает за собой дверь, оставляя нас наедине в стандартном кабинете наемной крысы.

– Сам же просил зайти, – ухмыляюсь, сажусь на стул без приглашения и закидываю ноги на столешницу. – Че не так, папаня?

– Какой я тебе «папаня»?

– Будущий. Или ты мою мать не собираешься замуж звать, кобелек?

– Рот свой закрой, сосунок. Молоко еще не обсохло, так со старшими разговаривать.

– А с хера ли я должен быть вежливым только из-за того, что ты ногами землю топчешь дольше?

– Ноги убери, – он уходит в откат, падает обратно на свое кресло.

Смотрит на меня как на врага народа, а я продолжаю стебаться.

– Имею право. Это же мать моя тебе тут все проспонсировала по высшему разряду. Так что, считай, это и мое имущество. Семейное, так сказать.

– Ты на него не заработал.

– Ты, что ли, заработал? Ах да, проститутам же тоже платят. Мои извинения.

– Немедленно закрой свой рот, я тебя не для этого позвал.

– Внимательно слушаю, – кладу скрещенные в замок руки на живот, разглядываю потолок.

– Не строй из себя не пойми кого. Я тебе предлагаю сделку – ты ведешь себя нормально и не привлекаешь к себе внимание в университете, а я тебя не трогаю. В противном случае я лично нарисую тебе приказ об отчислении.

– А это видел, мудила ты тупой? – трясу телефоном в воздухе. – Диктофон уже заряжен, твои угрозы записаны и увековечены, у меня все автоматом в облаке сохраняется.

– С-с-сука! – шипит по-змеиному.

– Кобель уж, если на термины переходить.

– Быстро удалил запись, – он бьет кулаком по столу.

– Пиздец как страшно, ага. Попробуй-ка ты еще разок, я чет не впечатлился.

На несколько минут в воздухе зависает молчание. Я копаюсь в телефоне, пялюсь на сиськи какой-то одногруппницы, которые она мне лично скинула.

Ниче такие буфера, вполне стоячая тройка, но как-то вообще не надо.

Мне бы Агатины полушария в ладони. Желательно чтобы при этом она лежала на спине и обнимала мой член своими узкими стеночками.

Сижу и прикидываю, куда ее вести. Не хочу банальностей. Ресторан, киношка – вот это все дерьмо сразу мимо. Лошади уже были.

В башке щелкает, и я лезу на сайт местного картинга. Запоминаю часы работы и на всякий сохраняю себе номер.

– Что ты хочешь? – Володя сдается первым.

– А че я хочу? Это ты меня сюда позвал, а у меня так-то пара уже идет. Мешаете образовательному процессу, господин декан?

– Я не собираюсь потом подчищать за тебя жалобы. Не позорь свою мать, она уважаемая женщина в этом городе.

– Какие еще жалобы?

– О нарушении субординации. Ты как с преподавательском составом себя ведешь? Если тебе в твоей Москве по протекции твоего отца это сходило с рук, то здесь такого не будет.

Ну я в принципе сразу понимаю, на что конкретно он намекает. Но приходится сделать вид, будто мне требуется время на осознание.

– Мы с Агатой Юрьевной всего лишь выпили кофе. И она, кстати, совсем не возражала. Какие-то проблемы? – иронично выгибаю бровь и слежу за реакцией этого додика.

Он вообще себя в руках держать не умеет. Взбешен так, что слюна едва не капает.

Хм, а походу я недооценил его отношение к Потеряшке. Ревнует он ее сейчас. Делает вид, что его интересует этот вопрос исключительно с точки зрения морали, но нихера подобного на самом деле.

Володя мне сейчас и в морду вмазал бы, если б мог.

– Мне не надо, чтобы факультет потом полоскали в новостях после твоих выходок. Если ты думаешь, что я не найду на тебя рычагов давления, то ты сильно ошибаешься. Со мной лучше дружить, сынок.

– Ща блевану, – я закатываю глаза в ответ на его попытку в иронию. – А теперь слушай сюда, уродец. В ближайшие пару месяцев ты нахуй вылетишь со своего насиженного места с трусами в зубах. Мать у меня одна, какой бы она ни была, и я не позволю тебе и дальше доить ее кошелек. Так что, ушлепок, маленький совет – свали с моей дороги по-хорошему. Иначе я тебе еще и ебало разобью на прощание.

Гоблин задыхается от возмущения и дерагется, когда я резко вскакиваю на ноги и показательно хрущу пальцами.

Напоследок делаю выпад в его сторону и ржу над тем, как долбаный Володя едва не валится со стула на колесиках.

Салютую секретарше и убираюсь подальше, чтобы реально не втащить ублюдку. Рано пока.

Сначала надо открыть на него глаза матери, не вываляв Агату в этой грязи, а вот потом я уже хорошенько оторвусь. И сделаю все по-умному. Тихо и без лишних свидетелей.

На пару меня ожидаемо не пускают. Тут, оказывается, все такие принципиальные и опоздания не прощают. Зато я хотя бы могу пожрать спокойно за это время, Жанка со своими лохудрами впитывают знания в одной из аудиторий.

Вечером мы с Вертом заваливаемся в клубешник. Чисто расслабиться и обсудить планы на будущее. Всю жизнь гонять не выйдет, так что надо уже сейчас мутить что-то прибыльное.

– Слушай, ну я давно уже хотел замутить магазин с автозапчастями. Мы же вечно все через Москву заказываем, потому что в нашей глуши такого не найти. Можно попробовать сунуться в эту область, тем более пока конкуренция на нуле.

– Мысль, – поддерживаю друга. – Подыщем помещение, бабки вроде как есть. Дельный вариант.

Мы незаметно накидываемся до состояния, когда все вокруг начинает раздражать и хочется тишины.

– Погнал я, – Мирон протягивает ладонь для рукопожатия. – Завтра в универе увидимся.

– Давай.

Ударяем по рукам и расходимся. Только вот я еду не домой. Вернее я меняю адрес у таксиста в самый последний момент, и водила сворачивает на улицу, где живет Агата.

Я вылезаю из тачки и замечаю у подъезда знакомую фигуру. Домой он поехал, блть. Нализался и тоже, как меня, на подвиги потянуло.

– Не открывает? – задаю вопрос, когда Мирон со злостью ударяет по кнопкам домофона.

– А ты че тут забыл? – он оборачивается.

– Очевидно, то же, что и ты.

Обоюдно ухмыляемся и заваливаемся на лавку возле подъезда. Периодически кто-то из нас пробует звонить в квартиру, но ответа так и нет.

Сидим, дышим свежим воздухом. Трезвеем медленно.

– Валить пора, а? Они уже спят, наверное, а мы трезвоним, – где-то минут через сорок заключает Верт.

– На этот раз точно по домам.

Во двор заезжает тачка, мы думаем, что это наша, но неожиданно из нее выкатываются две женские фигурки.

В свете уличного фонаря виднеются две натурально серые моськи. И у одной из них медицинская повязка на виске.

Глава 21

Агата

Меньше всего возле своего дома я ожидала увидеть Яна с Вертинским.

Они покачиваются, разглядывая нас, а потом подходят ближе. Меня с сестрой тут же обдает проспиртованной волной, от которой начинает кружиться голова.

Вот только пьяных студентов под окнами мне еще не хватало!

– Динь, что с тобой? – к сестренке тут же подскакивает Мирон, тянет свои лапища к ее лицу.

– Неудачно упала… – тихо выдыхает Диана, а у меня в очередной раз за несколько часов сжимаются кулаки.

Упала она, как же.

Дианка хотела забрать кое-какие забытые вещи из нашей бывшей квартиры. Она думала, что мать сегодня будет на смене в больнице, но та оказалась дома.

Сначала наша мать не хотела выпускать Ди из квартиры, а когда моя маленькая сестренка воспротивилась и попыталась выйти, она оттолкнула Диану от двери.

Как итог – несколько швов, едва не сотрясение и постельный режим на ближайшие несколько дней. Диана налетела головой на ручку серванта, ударилась виском и его же себе и расквасила об острый орнамент.

– Обычно так говорят женщины, которых бьют, – в разговор вмешивается Ян.

На моих плечах опять оказывается его до одури вкусно пахнущая куртка. Когда Ди мне позвонила, я вылетела из квартиры в одной футболке, совершенно забыв, что за окном вообще-то не лето.

Мы проторчали несколько часов в травмпункте в длинной очереди вместе с алкашами и парнем, наступившим на толстый гвоздь. Жуткое зрелище.

– А вы зайдете? – совершенно наивно спрашивает Дианка.

На улице темно, поэтому она не может видеть мой крайне недовольный взгляд. Ну да, ну да, два пьяных идиота в моей квартире – просто отличная идея.

– Думаю, им уже пора, – ворчу так, чтобы услышали все.

– Все в порядке, Агата Юрьевна, мы никуда не торопимся, – бодрым голосом заверяет меня Вертинский и, гуляя из стороны в сторону, ковыляет в сторону тяжелой железной двери.

– Выключи строгую училку, – шепот Яна опаляет ухо. За полы куртки он притягивает меня к себе, и я стискиваю кулаки, чтобы окончательно не потерять себя.

Мало того, что он опять слишком близко, так еще и сочетание «мужских» запахов кружит голову. Крепкий виски, мятные ноты лосьона после бритья, древесная туалетная вода.

Мне надо задержать дыхание, пока я еще себя контролирую.

– И зачем вы только приехали, – запрокидываю голову, чтобы быть на равных с Яном.

Вырос, тоже, на мою голову.

– Захотели вас увидеть, – он легко пожимает плечами.

– Пьяные дураки, – фыркаю и воздвигаю между нами стену из собственных ладоней, когда крепкие мужские ладони самым наглым образом оказываются на моей талии под футболкой. – У тебя пальцы холодные!

– Поэтому я их об тебя и грею, чудо, – Ян склоняется и проводит языком по моим губам.

Клянусь, что прямо сейчас чувствую пряный вкус алкоголя.

– Вы там скоро? – нас окрикивает Диана.

Я упустила момент, когда она ускакала под навес козырька к своему, блин, принцу.

И, главное, голос у нее уже не такой умирающий. Прям не Вертинский, а таблетка от всех болезней.

– Перестань так трястись, Агата. Ну не съедим же мы вас. Если ты думаешь, что под воздействием алкоголя мы оба будем сильно распускать руки… – он сглатывает. – Вы в безопасности, глупыш. Я клянусь.

Хочется ему верить.

В квартире парни первым делом заказывают две огромные пиццы по телефону, а мы с Ди зависаем в ванной, оттирая ее кровь со всевозможных мест и колдуя над ее любимым свитером, который тоже оказался весь заляпан бурыми засохшими следами.

– Никаких глупостей. Договорились? – я свожу брови к переносице.

Все-таки мне не нравится, что Мирон проявляет настолько повышенное внимание к моей сестренке. Я не знаю, чем это в итоге закончится, но не хочу, чтобы Диане разбили сердце. Оно у нее и так все переломанное и склеенное несколько раз.

– Какие глупости, сестренка, когда ты рядом? Фу, даже думать не хочу об этом! – моя малышка хихикает, отмахивается от меня, но на ее щеках прорезался яркий румянец.

Мы выкатываемся в общую комнату. Парни уже успели расправить диван и теперь копаются в телефонах, сидя на нем.

– Давайте посмотрим что-нибудь? – щебечет Ди.

– Ужастик? – в один голос переспрашивают эти хитрые лисы. Хмыкают они тоже одновременно.

– Никаких ужастиков на ночь! – я не хочу потом вздрагивать от каждого шороха и спать с включенным светом.

– Ты что, боишься? – Ян своей интонацией специально подначивает меня.

Не знаю, почему я ведусь на этот просто прием. Он же просто разводит меня на слабо.

Но как-то неожиданно через пару минут я уже ищу в интернете топ самых страшных фильмов ужасов и включаю тот, что возглавляет этот список.

Какая же дура, а.

Первые двадцать минут Мирон с Дианой постоянно переглядываются, сидя на расстоянии метра друг от друга. Моя сестренка тяжело вздыхает и постоянно бросает красноречивые взгляды на меня.

Вертинский тоже как-то подозрительно поглядывает в мою сторону.

– Да делайте уже что хотите, – я закатываю глаза.

В этот же момент сестра несмело подползает к парню и кладет голову ему на плечо. Она ужасно красная от смущения, но, кажется, выглядит счастливой настолько, будто выиграла в лотерею миллион долларов.

– И ты тоже сюда иди.

После этой фразы Ян сграбастывает меня своими наглыми руками и усаживает так, чтобы я откинулась на его грудь. Теперь я сижу между его ног, громко пыхчу от негодования и каждый раз вздрагиваю, когда его теплое дыхание щекочет шею.

Что-то определенно пошло не так.

– Мамочки! – я вскрикиваю, когда в фильме неожиданно оказывается тихая пауза, а в квартире раздается дверной звонок.

У меня сердце о ребра ударяется, едва не пробив их. Нет, этой ночью я точно не засну.

– Тише, детка. Это всего лишь пицца, – Ян усмехается мне в волосы, а потом аккуратно слезает с дивана.

Рекордсменом по количеству съеденного оказывается моя сестра. Когда у Дианы стресс, она может съесть целый холодильник и не заметить этого. При этом ни на грамм не поправившись на следующий день. В этом я всегда ей завидовала.

У меня начинают слипаться глаза, несмотря на происходящее на экране. Твердая опора в виде широкой груди Яна как-то успокаивает, и я сама не замечаю, как проваливаюсь в глубокую фазу сна.

Просыпаюсь я посреди ночи с ощущением недельной жажды. Выбираюсь из нашего гнезда максимально тихо и плетусь на кухню.

Стакан вылетает из рук, когда сзади ко мне прижимается обжигающе горячее тело.

Глава 22

Агата

Руки Яна быстро оказываются где-то на талии, отрезая любой шанс сбежать от него.

Глубокое дыхание щекоткой ощущается в волосах, пальцы настойчиво мнут футболку, подтаскивая ее повыше, чтобы открыть живот.

Первые пару минут я словно не ощущаю свое тело. Оно живет какой-то отдельной жизнью. Я не могу сделать шаг вперед, не могу оттолкнуть стоящего сзади Яна, потому что мышцы превратились в вату.

Я оживаю, когда он толкается бедрами вперед, теснее прижимая меня к краю кухонного уголка. Столешница закругленная, но она все равно неприятно давит на низ живота.

Вокруг еще и все мокро, потому что стакан я не удержала.

– Пусти меня, – шепчу, чтобы не разбудить сестру с Вертинским. Я бы закричала, если б не боялась быть обнаруженной в такой двусмысленной позе.

– Нет, – холодно отрезает Ян, его хватка становится жестче.

Обычно его голос в таких ситуациях звучит более мягко. Я сразу понимаю, что он всего лишь играет со мной.

А сейчас сталь однозначного резкого выдоха пугает. У меня дрожат пальцы, когда я пытаюсь скинуть его тяжелые ладони со своей кожи. Чтобы он больше не касался меня.

– Что ты будешь делать, если я тебя не отпущу? – его сухие губы задевают ухо. – Кричать? Вряд ли. Ты же не хочешь привлечь к нам лишнее внимание, правда? Можешь попробовать начать сопротивляться, – он цепляет зубами мочку, немного оттягивает. – Но я сильнее и могу справиться с тобой одной рукой. Так что ты будешь делать, Агата?

У меня перехватывает дыхание, когда Ян влажно и размашисто проводит языком по моей шее. Уже через секунду он сжимает пальцы на ней, заставляя меня откинуть голову на его плечо.

Вторая рука забирается под резинку домашних спортивных штанов, в которых я выпрыгнула из квартиры за Дианой, и поглаживает чуть выше кромки белья.

Я шлепаю по его предплечью, но тут же закусываю губу, потому что звук получается слишком громким. Вздрагиваю от наглой усмешки в волосы. Ян сжимает пальцы на горле ощутимее. Еще чуть-чуть и станет действительно больно.

– Тебе ведь нравится, глупая, – он скользит носом по моей щеке, поднимается губами к виску. – Еще немного, и ты уже не сможешь быть такой тихой.

В этот момент его пальцы спускаются ниже, Ян надавливает подушечками на пульсирующую плоть через белье и одновременно еще плотнее вжимается пахом в мои ягодицы.

Я зачем-то встаю на носочки.

– Перестань… – всхлипываю вместо шепота, пытаюсь вывернуться и сбросить сильные руки.

Но вместо выполнения моей просьбы Ян начинает активнее двигать пальцами снизу. Он сдвигает трусики и осторожно проводит кончиками пальцев по чувствительным складочкам. Я мгновенно краснею, только в этот момент осознав, насколько мокрая там.

– Хватит уже врать мне, детка. Да и себе тоже. Ты хочешь меня. Плывешь моментально, когда я тебя касаюсь. Попробуй сдаться, Агата, я обещаю, что тебе понравится, – Ян дезориентирует меня своим хриплым шепотом, и я пропускаю момент, когда два пальца настойчиво скользят внутрь.

Голова идет кругом. Каждая клетка в теле вибрирует, меня раздирает на части от противоречия. Оттолкнуть его, громко закричать и плевать, что будет, или…

Поддаться. В очередной раз.

Закрыть глаза и позволить его пальцам творить невообразимое между моих ног.

Стонать от каждого влажного поцелуя, оставлять на своих ладонях лунки ногтями, когда язык Яна выписывает на коже что-то странное. Ответить на дерзкий развязный поцелуй, когда Костров накидывается на мой рот с повадками неприрученного хищника.

Ян разворачивает меня в своих руках. Быстро стягивает мои штаны и подбрасывает меня вверх, на краешек столешницы.

Его ладонь зарывается в волосах, он наматывает их в несколько оборотов, и теперь я могу двигаться только так, как он сам захочет. Иначе будет больно.

Он дергает свой ремень вместе с молнией. Тянет мою руку к уже твердому члену и заставляет обернуть пальцы вокруг возбужденной длины.

Руки Яна теперь свободно гуляют по моему телу, пока он продолжает по-хозяйски целовать мои губы. Он кусает, оттягивает нижнюю, тут же зализывает пульсирующие следы. Толкает язык в мой рот, переплетает его с моим. Поглаживает небо.

Я двигаю ладонью по каменному члену, почти не соображая, что именно сейчас делаю. Постанываю Яну в рот, когда мое белье вновь оказывается сдвинутым в сторону, а капли смазки пачкают столешницу подо мной.

– Ты охуительно стонешь, малыш. Хочу услышать, – он отстраняется, чтобы скользнуть языком по моим полураскрытым губам.

– Но там же… – теряюсь, киваю куда-то за его спину. За стеной спят моя сестра с его другом.

Ян надавливает пальцами на клитор и тем самым выдирает из моего горла несколько неконтролируемых стонов.

– Вот так, детка. Моя послушная девочка, – усмехается, продолжив целовать меня с бешеным напором.

Я чувствую, как горячий, перевитый венами член подрагивает в моей ладони. Двигаю рукой чуть быстрее, кусая нижнюю губу, когда Ян утыкается мне в шею, присасываясь к коже.

Он опять оставляет дурацкие метки на мне. Придется смириться на следующие несколько дней с высокими воротниками и шарфиками.

– Сожми сильнее, Агата, – хрипит, стискивая ягодицу до болезненной пульсации.

Делаю так, как он сказал, и через пару хаотичных движений пальцы и внутреннюю сторону бедра обжигает вязкой спермой.

Мое возбуждение от этого усиливается, кажется, в сто раз.

Ян все еще гладит меня между ног, задевает набухшую горошину клитора, то и дело скользит глубже, надавливая изнутри на подрагивающие мышцы.

Еще пара движений, и я улечу к своему оргазму…

Но он резко все прекращает.

Поправляет трусики на мне, отстраняется.

Ян тянется к бумажным полотенцам справа от нас, вытирает ими остатки спермы и защелкивает ремень обратно.

– Что?.. – я растеряна. В полнейшем непонимании происходящего.

– В следующий раз хорошо подумай, Агата, прежде чем пускать в ход свои зубки, – подмигивает мне и просто уходит.

Уходит!

Еще какое-то время я так и сижу на столешнице с раздвинутыми ногами. Часто дышу, пытаясь совладать с желанием, которое не спешит отступать.

– Спокойной ночи, Агата Юрьевна, – из коридора звучит голос Вертинского.

Я быстро спрыгиваю на пол и машинально оттягиваю футболку пониже. Потом вспоминаю, что свет нигде не горит и он не может меня видеть. Это был бы такой позор…

Входная дверь негромко хлопает. Они ушли, и мы с сестренкой наконец-то остались в квартире вдвоем.

Только вот до самого утра я так и не могу уснуть. Каждый сантиметр кожи пылает, будто я все еще чувствую прикосновения Яна.