Текст книги "Ты мне не нужен (СИ)"

Автор книги: Софи Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 6

Ян

– Ян, я так рада тебя видеть, – мать набрасывается на меня с порога. – Ты так вырос, возмужал. От девочек, наверное, отбоя нет?

– Ма, все нормально? – я удивляюсь, потому что обычно она менее эмоциональная.

Внутри зарождается какое-то неприятное чувство, которое я тут же пытаюсь глушить. Ну, может, реально так соскучилась по мне.

– Да. Да… Почему ты спрашиваешь? Я что, уже не могу собственного единственного сына обнять?

А вот теперь мне становится стыдно.

– Можешь, но в честь чего? – вопросительно выгибаю бровь, наблюдаю за реакцией матери.

– У меня для тебя есть кое-какая новость, – она будто не слышит меня. – Я бы хотела познакомить тебя с одним человеком…

А вот и оно. Новость, из-за которой мать так себя ведет.

Нет, мне давно не десять, я не собираюсь ревновать ее к потенциальному будущему отчиму, но все-таки не особо приятно, когда я надеялся спокойно посидеть с родной матерью, а она без предупреждения устраивает какие-то сраные смотрины.

– Не забудь, кстати, поблагодарить Володю. Это ведь он поспособствовал твоему переводу.

– Чего? Ма, ты бредишь? Я перевелся сам без чьей-то помощи, честно закрыл все хвосты и проплатил обучение на год вперед из-за отсутствия свободных бюджетных мест. Какой, нахер, Володя?

– Не выражайся, Ян! Проходи в столовую, поговорим нормально.

Я зависаю на пороге, чтобы набраться терпения. Отношения с матерью у меня давно не складываются, но все-таки поганить ей настроение не особо хочется. Это же все-таки мама.

В комнате меня ждет какой-то хрен в деловом костюмчике. На вид ему лет тридцать пять, примерно на десять лет точно младше моей матери.

Впрочем, если это «любовь», то я ничего не имею против их разницы в возрасте. Но что-то все равно не дает мне покоя.

Моя мать часто за все годы после развода напарывалась на альфонсов, которым от нее было что-то нужно. И я готов почку поставить на то, что этот такой же.

Интересно, сколько они уже вместе?

– Володь, познакомься, это Ян – мой сын. А это Владимир Анатольевич, – мать представляет нас друг другу, этот чухан протягивает мне ладонь, но я делаю вид, что не заметил, и просто киваю в знак приветствия.

– Можно просто Владимир.

А можно просто никак. Он здесь не задержится надолго.

Уж я об этом позабочусь.

Возможно, это эгоистично и кто-то скажет, что я не желаю счастья своей матери, но я просто терпеть не могу, когда моим близким так откровенно ссут в уши.

Мама у меня еще ого-го в свои сорок шесть и вполне способна найти себе нормального мужика, который будет с ней не из-за денег. Да пусть хоть какого-нибудь работягу с завода, который будет ей выдранные из клумбы цветы таскать. Это все равно лучше, чем содержать сосущую пиявку.

– Так что там с переводом? – решаю уточнить.

Хорек отводит взгляд и поджимает свои нитки, которые у него вместо губ.

– Я попросила Володю помочь, когда ты рассказал мне о своих планах. Он занимает должность декана на твоем факультете.

Хм, такой молодой и уже декан? А ну-ка, проверим.

– И как давно он на этой должности? – спрашиваю с понятным матери намеком.

– Чуть больше года.

– А встречаетесь вы?

– Ян, ну что за допрос?! Расскажи лучше, как тебе на учебе. Никаких проблем нет? Ты только скажи, Володя сразу разберется.

– А у твоего Володи вообще язык есть?

– Молодой человек…

– О, надо же, не немой, – я перебиваю этого хорька, смотрю на мать, которая, по-моему, уже готова придушить меня прям на месте. – Поеду я, ма, дела еще есть. Звони, если что-то понадобится.

Уже в машине я ударяю по рулю, выпуская злость. Сразу должен был догадаться, что мать выкинет подобное. Слишком уж она выспрашивала о дате моего возвращения и слишком настойчиво уговаривала заехать к ней в этот же день. Хотела избежать последующих возможных неловких встреч.

После дома, где я провел детство, гоню в автосервис, узнать о состоянии машины моей горячей преподши. Надо было сделать с номера Агаты дозвон на свой, чтобы все-таки предупредить ее об исчезновении тачки.

Ребята вскрыли это ведро без проблем и на прицепе пригнали к себе.

– А тебе точно это надо? Ей дорога на металлолом, тут ремонт нужен по полному пакету, – парень жмет мне руку. – Макс.

– Ян. Она прям совсем не але, да?

Мы оба скептически смотрим на подбитый бампер, стоя в стороне.

– Ну, погонять на ней точно не получится. Можно, в принципе, подлатать, но это год, максимум. Дальше уже тупо опасно будет ее юзать.

– Делайте. Я заплачу.

– Два-три дня, займусь сейчас тогда.

– Добро.

Покатается Агата Юрьевна еще немного на своем корыте, все же даже я не настолько щедрый, чтобы за один перепихон дарить телочке авто.

В клуб я прикатываю точно к оговоренному времени. Ненавижу заставлять людей ждать, я уважаю чужое время.

Вертинский уже зажимает какую-то малышку у бара, но при виде меня шепчет что-то на ухо своей однодневке и хлопает меня по плечу в знак приветствия.

– Я наверху засел, – Мирон перекрикивает музыку. – Пошли.

Мы заказываем привычный виски, берем пожрать, потому что у обоих руки из задницы растут, чтобы готовить дома, и обычно перебиваемся то тут, то там.

– Че не сказал, что приезжаешь? Я бы что-нибудь посерьезнее организовал, все-таки лучший друг домой вернулся, – Верт провожает взглядом официанточку и откидывается на спинку дивана.

– До конца не был уверен, что все срастется, – пожимаю плечами.

– Так ты объяснишь, с чего вдруг сорвался в нашу глушь из столицы?

– Да папаня кислород перекрыл, пришлось валить. Прикинь, решил мне какую-то дочурку своего компаньона навязать, они за моей спиной с датой свадьбы уже определились. Якобы я ему по гроб жизни обязан за все, пришло время платить по счетам. Даже в ментовке меня закрывал, чтобы я образумился.

– Охренеть… – тянет удивленно Мирон. – А ты не пытался поговорить с ним? За что вообще ты ему должен? Насколько я помню, в Москву ты укатил на бюджет, бабки у него давно не берешь, с восемнадцати еще.

– За фамилию, бл… Да я сам охуел, если честно, когда он мне это все выкатил. Грозился вычеркнуть из завещания.

– А ты что?

– Вежливо подсказал, что он с этим завещанием сделать может.

– Подтереться? – Вертинский скалится и начинает ржать.

– Ты чертовски хорошо меня знаешь, друг.

Разговор плавно перетекает в нейтральное русло. Цепляемся языками за старые темы, обсуждаем, что друг у друга в жизнях творилось за эти полтора года. Я расспрашиваю про заезды, Мирон обещает вписать меня на следующий, который состоится через пару недель. Призовые хорошие, можно будет прилично поднять.

– Не успел приехать, а девчонки уже сами валят? – Верт смотрит куда-то мне за спину. – Погоди-ка, а это не наша…

– Где моя машина, говнюк?!

Я аж морщусь, до того громкий визг.

Лениво поворачиваю голову в сторону источника шума, взгляд скользит по стройным ножкам выше, к пиздец какой короткой юбке.

– Вы что-нибудь слышали о нравственности педагога, Агата Юрьевна? Какой пример подаете подрастающему поколению, сверкая трусиками в общественном месте?

– Кхм-кхм… – Мирон отхлебнул виски, перед тем как я открыл рот, и теперь давится им. – Пойду-ка я… Прогуляюсь, ага… Агата Юрьевна, не слушайте этого идиота. Вы – само очарование.

– Вертинский, скройся с моих глаз, а то на зачете завалю.

Мы остаемся вдвоем с этой фурией, я жестом предлагаю ей занять место Верта, щелкаю официантке, чтобы она принесла коктейльную карту. Передо мной же девочка, она крепкое дерьмо, налитое в наши стаканы, не пьет.

– Где. Моя. Машина?!

– Ты так напряжена, милая, – я подаюсь вперед, меня притягивает вырез на платье Агаты. Грудь покачивается прямо перед моими глазами, когда малышка ерзает от переполняющего ее гнева. – Я могу помочь тебе расслабиться.

Она тянется к моему стакану с явным намерением в глазах снова меня облить, но в этот раз я оказываюсь быстрее. Хватаю ее за руку, резко дергаю на себя, вынуждая встать коленями на стол в довольно сексуальной позе.

Хорошо, что сзади стена и никто не видит то, что находится у нее между ножек.

Перетаскиваю горячую преподшу себе на колени, наматываю распущенные волосы на кулак, молча дав понять, что лучше не сопротивляться.

Во мне кипит адреналин, в крови два или три стакана крепкого пойла, а в голове дикое желание трахаться. Не самое лучшее сочетание. Для нее.

– Ты выбрала не то время и не то место для своих предъяв, красотка. Знаешь, о чем я сейчас думаю? – спрашиваю и облизываю ее шею. Прижимаюсь губами и чувствую под ее кожей бешено бьющуюся жилку.

– Отпусти меня!.. – Агата еще пытается шипеть, отбивается, но я быстро перехватываю ее руки и завожу их за спину. Кошечка в ловушке.

– Так вот, вернемся к моим мыслям. Тебя когда-нибудь трахали в общественных местах, малыш? В туалете клуба, например. Хочу быть глубоко в тебе, пока ты будешь кусать свои губы и пытаться сдерживаться, чтобы никто не услышал, – я обхватываю свободной рукой ее задницу, надавливаю пальцами на сердцевину между ее бедер.

Я даже через колготки и трусики чувствую, какая она горячая.

– Хочешь побыть немного грязной девочкой? Я даже раздевать бы тебя не стал. Достаточно просто задрать твое платье и разорвать капрон там, где мне нужно добраться до тебя.

Прикусываю мочку ее уха, и малышка дергается. Сладко стонет, когда я надавливаю ладонью между ее ног, и неосознанно сама трется о мои пальцы.

Бля-я-я, я мог бы взять ее прямо здесь. Мне достаточно только дернуть ремень и насадить это сладкое упругое тело на свой член.

Пора включать мозги.

Я роняю Агату рядом с собой на диван и залпом опрокидываю в себя остатки вискаря.

Успокоиться. Надо успокоиться, пока я не натворил херни, которую потом придется расхлебывать.

Странно, что помимо долбящей по ушам музыки больше нет никакого звука. А где истерика? Где обвинения в насилии и домогательствах?

Кошу взгляд на Агату – она забилась в угол, судорожно поправляет задравшееся платья. Взгляд слишком дикий. Ясно, красотка тоже под впечатлением от всего случившегося. Готов спорить, что в трусах у нее потоп.

– Выпить?

– Д-д-да… Если можно…

Думаю, Верт не обидится.

Я впихиваю в дрожащие женские руки запотевший стакан. Агата меня удивляет, когда быстро осушает его несколькими глотками подряд. Потом она, правда, кашляет, но выглядело все равно впечатляюще.

– Твою тачку отогнали в сервис, сделают дня за три, – решаю заговорить с ней.

– Как вы ее завели без ключа? И там была сигнализация…

– Для знающих свое дело это не проблема.

– Твой друг, он…

– Верт не трепло. Он ничего никому не расскажет.

– Сколько тебе лет?

– Будет двадцать два в январе.

– Господи… – она хнычет и закрывает лицо руками.

– Ну давай еще ребенком меня назови. Сама-то давно взрослой стала, бабуль?

В меня летит убийственный взгляд.

Агата спрыгивает с дивана, снова одергивает юбку. Оглядывается по сторонам, потом опять четко мне в глаза.

– Не подходи ко мне больше… Никогда не подходи. Я не свободна.

– Ага, рассказывай… – я осекаюсь, потому что Агата меняется в лице.

В первые секунды я подумал, что это просто такой тупой способ меня отшить, но теперь вижу, что она не врет.

– Часто ты по членам прыгаешь за спиной у своего мужика? – меня берет злость.

Какого хера вообще? О таком как бы говорят до того, как жрать глазами. Я помню, как она на меня смотрела тогда в ресторане.

– Тебя это не касается, малыш, – выплевывает в мою сторону, разворачивается на очередных своих секси-шпильках и цокает в сторону лестницы.

Я ее не останавливаю. Пусть катится в объятия к своему хмырю, который не в состоянии удовлетворить бабу, чтобы она в сторону других не смотрела.

Вертинский возвращается точно после нее. Сверлит меня взглядом и ждет каких-то объяснений.

– Не сейчас, окей? Давай о заездах. Че там по правилам, изменилось что-то? – хочу узнать все заранее, чтобы потом не было никаких сюрпризов перед стартом.

Краем глаза слежу за танцполом. Выцепляю нашу преподшу в толпе, наблюдаю за тем, как она извивается под какую-то попсу.

Ловлю себя на мысли, что хочу посмотреть на ее мужика. Ну вот тупо увидеть его. Какой-то нездоровый интерес, блять.

В какой-то момент к Агате начинает подкатывать короткостриженный ушлепок. Кладет грабли на ее талию, она скидывает и что-то говорит ему. Но все опять повторяется.

Я вижу, что он силой прижимает извивающуюся Потеряшку к себе, а всем вокруг просто похуй. Она вырывается, но этот пидорас явно сильнее. Ему не составляет труда лапать ее за все месте и одновременно зажимать рот.

– Ты куда? – Верт срывается следом за мной.

Меня уже все, сорвало. Одна черная муть перед глазами.

– Да стой ты, – рука друга ложится на плечо перед самыми ступенями. – Ян, ну сука, не в первый же день.

Взглядом даю понять, что сломаю ему руку, если не уберет.

– Ладно-ладно. Я думал, Москва меняет людей, – Мирон скалит зубы. – Но вот с тобой что-то нихера не сработало.

Придется все-таки подойти к Потеряшке, хоть они и просила этого не делать. Хорошо хоть клятву на мизинчиках с меня не взяла.

Глава 7

Ян

Время на разбирательства я тратить не планирую. Мне было достаточно увиденного.

Я впечатываю кулак в морду ублюдка, как только это становится возможным. Он хрипит, складывается пополам и зажимает разбитый нос, из которого вовсю хлещет.

Люди вокруг нас расступаются, телочки зачем-то визжат так, что на пару секунд перекрывают долбящую из колонок хрень.

– Ян!.. – из всего этого гогота я четко выцепляю голос своей училки. Агата стоит чуть поодаль, зажимает рот ладонями.

Я таких большущих глаз в жизни не видел. Даже когда я завалился в аудиторию, они у нее были меньше.

Внезапный удар в голову меня отрезвляет. Я пропустил, лишь из-за того что засмотрелся на испуганную малышку, которую хотелось прижать к себе. Как можно скорее.

Сначала обнять, а потом как следует вытрахать из ее головы всю дурь. Чтобы не шлялась одна в таких прикидах по клубам, где адекватных людей можно по пальцам пересчитать.

– А вот это ты зря, – поворачиваюсь к этому еблану, скалюсь. Показательно разминаю кулаки. – Мог бы отделаться разбитым носом, а теперь будешь валяться в луже собственной крови. Может, даже обделаться успеешь. Смотря насколько быстро здесь реагирует охрана.

– Тебе че надо, пацан? Ты вообще откуда такой нарисовался? – он начинает отступать.

– Уже зассал? Да погоди ты, не так быстро.

Я делаю резкий выпад вперед, толпа разбегается с очередной порцией криков, от которых закладывает в ушах.

Первая волна уже схлынула, я абсолютно спокоен и контролирую себя. Но желание разбить ебанавту лицо никуда не делось. А сдерживать свои желания я не привык.

Я бью прежде, чем мудак вообще успевает что-то осознать. По-моему, попадаю опять в то же место, потому что тут же раздается вой помойного шакала. На паркет летят очередные капли крови, я встряхиваю ладонь и наклоняю голову, выбирая, куда вмазать в следующий раз.

– Да че я сделал? Сука, пацаны, гасите его!

Оглядываюсь по сторонам, ко мне напролом прут три здоровых кабана. Пивные животы показываются впереди них.

– Должен будешь, – ко мне мигом подскакивает Верт, и вот тут уже начинается серьезный замес.

Одного из их компании я укладываю прицельным ударом в висок. Мне самому тоже прилетает куда-то по печени, когда эти крысы накидываются втроем на одного.

Мирон откидывает одну тушу от меня и проводит серию ударов по корпусу, из-за которой псина начинает блевать, а потом падает в это же.

Меня перекашивает яростью, шоры падают. Одно дело – ответить за поступок, а совсем другое вот так, прикрываться друзьями и внаглую сделать ставку на численное превосходство.

Хер я теперь успокоюсь, пока каждого из них не «выключу».

– Ян! Ян, пожалуйста!.. – сквозь муть в башке до меня долетает женский голос.

Я игнорирую Агату, потому что один раз уже отвлекся на нее. Укладываю вторую мразь, пока Верт разбивает лицо третьему недоноску. Они явно не ожидали, что два пацана смогут их отделать.

– Твоя очередь, – навожу прицел на того, кто посмел тронуть мое.

Не знаю уж, с какой стати, но этот в жопу ужаленный первым кидается на меня. Наверное, сделал ставку на эффект неожиданности. Только я все это на раз просекаю, опыт за плечами имеется.

Я сбиваю его одной подсечкой, сажусь сверху и начинаю его бить. Раз за разом впечатываю кулак в заляпанную кровью рожу, широко улыбаюсь, словно какой-то псих.

– Не надо больше! Не надо, Ян, пожалуйста! Ты же его убьешь!.. – сзади меня оплетают женские руки, теплые ладошки скользят по телу.

Первый порыв – на хуй сбросить их и продолжить разбивать лицо хряку. Я уже практически выкручиваю руку тупой девчонке, которая решила броситься в самое пекло, не подумав своим куриным мозгом о последствиях, как вдруг до меня доходит.

Я поднимаюсь, о футболку стираю с рук кровь. Вряд ли она только моя – все намешано сразу.

Давно пар не выпускал, заездов тоже уже месяц не было. Накопилось, скорее всего. Поэтому так и отделал валяющегося, как я и говорил, в луже крови мудака.

Делаю шаг к Агате, она вздрагивает и блуждает по мне испуганным взглядом. Неужели думает, что я теперь на нее брошусь?

– Никогда больше так не делай, – начинаю с основного. – В драке особо нет времени разбираться, я мог ударить тебя, если бы вовремя не опомнился.

– Ты бы не сделал этого… – девица уходит в отрицание.

– Дура, – сплевываю кровь на пол, оглядываюсь. Верт стоит чуть поодаль, замечает мой взгляд и кивает куда-то в сторону.

Прослеживаю траекторию и замечаю двух охранников с гарнитурами на ушах. Вовремя, блядь. Молодцы, мужики, на износ работают.

– Пошли отсюда, – я хватаю совсем потерявшуюся Агату за руку и тащу к выходу.

Резко вспоминаю, что счет мы так и не закрыли. Вылавливаю первую попавшуюся официантку из толпы и всовываю ей несколько купюр, назвав номер нашего столика.

– Но у меня вещи… Сумочка… – тихий шепот ударяет в спину, все это время я тащил Агату, а она едва успевала переставлять ноги.

Все-таки разница в росте у нас приличная, один мой шаг как ее два.

На улице я запихиваю ее в свою машину и сую в руки телефон.

– Звони, попроси вынести. Если вернешься туда – будут проблемы.

Мирон ошивается поблизости, запрокидывает голову, пытаясь остановить кровь из носа.

Мне тоже по роже досталось. С брови вниз стекает и скулу точно раздует через пару часов.

Шевелю челюстями, перелома вроде нет. Перевожу взгляд на Агату и ухмыляюсь. Нет, если и ввязываться в драку, то именно из-за такой девочки.

Через пару минут ей приносят вещи, она перекидывается парочкой фраз с, как я понял, подругой и заверяет ее в своей безопасности. Нас с Вертинским удостаивают презрительным хмыком, после которого девка исчезает из вида, вернувшись в клуб.

– У Сони был девичник, она хотела собрать всех своих подруг… – зачем-то оправдывается передо мной Агата.

– Ну спасибо, что хоть стриптизеру не пришлось морду бить. От души, мать твою.

– Зачем ты вообще это сделал?! – она едва не взлетает, подпрыгивая ко мне.

– Он. Тебя. Лапал.

Мой голос ломается и хрипит от возбуждения, которое все еще плывет по венам. Агата осекается, опускает взгляд. Она обнимает себя руками и отходит в сторону, смотрит из-под опущенных ресниц как-то излишне боязливо.

– Мы женщин не трогаем, Агата Юрьевна, – Верт, до этого наблюдавший, решает разрядить обстановку. Подходит, хлопает меня по плечу, словно спрашивая, все ли нормально.

Я киваю, прислушавшись к себе. Рожа уже успела онеметь, а по корпусу прилетело не так уж и сильно. Если повезет, то и синяков не останется.

– В машину давайте, отвезу, – запускаю мотор с кнопки, моя малышка взрыкивает.

– Ты же пил, – Агата снова смотрит на меня с удивлением.

– Выветрилось уже, – отмахиваюсь.

– Я не пущу тебя за руль!

Выжидательно скрещиваю руки и пялюсь на нее с ухмылкой.

– Что? – она теряется.

– Жду, пока ты ножкой топнешь, принцесса.

Но вместо этого она как-то резко подается вперед и забирает ключи у меня из рук. Я мгновенно кидаюсь к ней, но меня останавливает Вертинский. Врезаюсь в выставленную им руку.

– Лучше действительно такси вызвать. Ей так будет спокойнее.

На том и сходимся.

Глава 8

Ян

До дома Агаты мы добираемся все втроем.

Ее начала грызть совесть, и она убедила нас с Вертом завалиться к ней, чтобы наша заботливая преподша обработала «боевые» раны своим студентам.

Стоит ли говорить, что на такой ее формулировке меня конкретно перекосило?

– А где лифт? – Верт крутит своей башкой по сторонам.

– Здесь его и не было никогда. Это старая пятиэтажка, Вертинский, откуда взяться лифту? – миролюбиво отвечает ему Агата Юрьевна.

– А этаж какой?

– Пятый.

– Чудовищно, – он стонет и, как черепаха, плетется за нами по лестницам.

Я пропускаю Агату вперед и специально задерживаюсь пониже. У меня тут отличный обзор на ее задницу, грех не воспользоваться положением.

У нее слишком короткая куртка, так что я отлично вижу все, что хочу видеть. Самое смешное, что у меня начинает вставать от банальной женской задницы. Да она даже не голая и не раком стоит, какого хрена вообще?!

– Диана? Ди, ты что здесь делаешь?! – Агата бросается куда-то в темноту, когда мы оказываемся на последнем этаже. – Эй, малыш, ты как здесь оказалась?

В ответ раздается только какой-то сдавленный писк, а потом всхлип. На Агату налетает странное розовое нечто в пушистых тапках.

– Тихо-тихо, не плачь, пожалуйста. Ты давно здесь сидишь? Чего не позвонила?

– Я-я… Н-номер тв-вой забыла… Не выгоняй меня, пожалуйста! Я больше не могу с ней! – на всю площадку опять раздаются рыдания.

– Погоди, дай я ключи достану, и ты мне все расскажешь. Замерзла же вся, господи! Трясешься, я чувствую, – Агата отстраняет от себя девочку и начинает копаться в сумке.

Верт включается быстрее меня:

– Привет, меня Мирон зовут, – он протягивает худощавой малявке ладонь, но девчонка, как ураганом сбитая, отшатывается от него. – Ты чего?

– Вертинский, грабли свои убери, не пугай мне ребенка, – наша преподша трясет кулаком в воздухе. – Ей шестнадцать, так что даже не думай.

– Да я просто поздоровался.

Я ржу, когда друг строит из себя обиженку.

– Диана, – наконец-то отвечает ему чудо номер два. – И мне скоро семнадцать, – заявляет с гордостью и убегает в квартиру, сверкнув заячьим хвостом.

На ней какой-то смешной костюм-пижама в виде зайца с ушами на капюшоне, и я пытаюсь прикинуть, как такой же смотрелся бы на Агате. Только мысли у меня далеки от приличных – как-то раз в порнушке я видел вариацию с отверстием на заднице примерно в такой же пижамке.

Там было несколько маленьких пуговиц по контуру. Расстегиваешь их и…

– Заходите, – Агата пошире открывает дверь и приглашает нас к себе.

Два раза звать ей не приходится. Мы с Мироном скидываем кроссовки на коврике и заваливаемся внутрь. Зайка к этому времени уже где-то спряталась.

– Это правда ваша дочь, Агата Юрьевна? – ляпает невпопад Верт.

Я отвешиваю ему подзатыльник.

– Она че, по-твоему, ее в десять лет родила? Приемная, максимум.

– Не, ну всякое же бывает…

– Заткнитесь. Оба, – Агата разом осаживает обоих. – Идиоты…

Мы синхронно тянем лыбы и киваем.

– Сидите здесь и ничего не трогайте, бога ради. Я улажу все с Дианой и вернусь к вашим побитым физиономиям, – дает наставление и выходит из комнаты.

У нее здесь вроде стандартная двушка, и сейчас Агата держит путь на кухню.

– А ты зачем все-таки в драку полез? – Верт бесцеремонно падает на хлипкий диван.

– Надо было, – ухожу от ответа, сканирую обстановку.

Повсюду всякие девчачьи штуки, к некоторым из них я бы даже побоялся прикасаться, потому что они выглядят как древние орудия пыток.

– Вот это аргументация, конечно. Ты че, на преподшу запал? – он играет бровями.

Я вздыхаю и рассказываю ему всю историю, взяв с Мирона обещание не чесать языком.

Мы давно дружим, и я прекрасно знаю, что он и так бы не стал все разбазаривать. Я доверяю ему свои секреты, он доверяет мне свои. Никто еще никого ни разу не подводил.

– Ну теперь хоть все понятно, и я смогу ночью заснуть. Не буду мучиться от любопытства. Слушай, а наличие у нее мужика тебя вообще никак не смущает?

– Подвинется, – цежу сквозь зубы.

Ну все, пора признать, что я окончательно запал на свою горячую преподшу.

Агата возвращается к нам минут через десять с аптечкой в руках. Сначала берется за Верта, потом переключается на меня. На столе набирается нехилая такая гора окровавленных салфеток, но зато после всех ее манипуляций на нас хоть смотреть без страха можно.

– А куда вы своего зайца спрятали, Агата Юрьевна? – после «спасибо» интересуется Мирон.

Потеряшка в миг мрачнеет.

Делает вид, что ужасно занята перекладыванием блистеров в коробке с самодельным красным крестом на боковине.

– Это моя младшая сестра, Диана, – выдыхает резко. – Не цепляйтесь к ней, ладно? Пожалуйста.

Мы с Вертинским переглядываемся.

Обоих интересует, что не так с девочкой, но рты мы не раскрываем.

– Поняли, – говорю за двоих. – Можешь расслабиться, никто к твоей сестренке приставать не будет.

– Вообще-то вам уже пора, – «тонко» намекает наша медсестричка.

– Подожди меня внизу, – обращаюсь к Мирону. – Я быстро.

Он все понимает и даже не подкалывает. Прощается с Агатой, останавливает на повороте в коридор и смотрит в сторону предположительного укрытия загадочной зайки.

Вертинский выходит из квартиры, и я сразу же после хлопка двери притягиваю сопротивляющуюся Агату к себе. Мгновенно запечатываю поцелуем ее грязный рот, который опять извергает всевозможные ругательства в мою сторону.

Залезаю ладонями под платье.

– С-с-стерва, – я шиплю, когда чувствую кровь на языке. Фурия прокусила мне губу и теперь довольно улыбается.

– Индюк, – парирует моя гарпия.

– Ты ведь знаешь, что было бы, если б в планы не вмешалась твоя сестра?

– Мечтай, – Агата фыркает и опять толкает меня ладонями в грудь. На этот раз я отступаю.

– О, поверь, крошка, воображение у меня очень хорошо развито. И раз уж с тобой реальной сегодня не получилось, может, одолжишь мне какие-нибудь свои трусики, чтобы я мог передернуть на них?

– Ты отвратительный! Убирайся из моей квартиры! – она толкает меня в сторону выхода, я поддаюсь, потому что и сам собирался свалить.

– Я отвратительный, а ты течешь от отвратительного. Кто тут еще хуже, Агата Юрьевна?

– Да тише ты, Диана услышит!

– Конечно услышит, особенно если ты будешь так вопить.

Мне прилетает в бок. Я абсолютно уверен, что она специально прицелилась в то же самое место, куда мне выписали в драке.

– Так что там с бельем? Сжалься, Агата Юрьевна, со стояком очень сложно спать.

Она мне даже обуться не дает. Вместе с кроссовками выпихивает меня на лестничную клетку и хлопает дверью аж на весь дом.