Текст книги "Красный бархат (СИ)"
Автор книги: Софи Росс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)
Глава шестьдесят девятая. Руслан
Лерка попалась с наркотой. Её внешность совпала с внешними данными моих спутниц, с которыми я был замечен в последний год. Видимо, её выбрали именно из-за этого.
Она после завершения всей истории рассказывала, что методы убеждения у моих конкурентов мягкостью не отличаются, поэтому я и оставил её в покое. Не стал жёстко закапывать, хоть и очень хотелось.
У девушки была одна сексуальная фантазия. Она хотела, чтобы её взяли силой. Не так, чтобы до кровавых соплей и одних только болезненных ощущений, а в элементах игры. Она призналась мне в этом в сообщениях и спросила не против ли я буду помочь ей в воплощении.
Меня таким было не удивить, поэтому я сразу согласился. Обсудили все детали, заранее договорились, что всё пройдёт как можно натуральнее. Боль на приемлемом уровне она «любила», так что на этот счёт я особенно не переживал.
Прижать посильнее, шлепнуть жестче – проблем не было. Главное ведь в этих играх эмоции. Ради чего, собственно, весь процесс и затевается.
А потом выяснилось, что в её комнате была установлена камера. Об этом я узнал через пару дней, когда меня быстро скрутили и без лишних слов слепили статью.
Девушка объяснила её наличие тем, что она записывала какое-то видео для своей странички, а я ворвался именно в этот момент. Запись, разнообразные следы на теле – доказательства были весомые.
Не помню на какую по счету ночь я словил в камере состояние, когда на несколько дней поверил в собственную виновность. От встреч с адвокатом отказался на психе, с отцом не виделся, уже готов был даже бумаги все подписать, лишь бы дальше всё пошло протоптанной дорогой, потому что неизвестность убивала.
Чувствовал себя загнанной добычей, над которой издеваются туманным будущим. То ли просто припугнуть хотят, то ли сожрут, а кости в пыль сотрут, чтобы ни единого шанса на восстановление. Метафорически, конечно.
Отец тогда все связи поднял. Параллельно разбирался со мной и собственными делами, потому что на него тоже наехали. Решили, мой арест настолько его подкосит, что это окажется как конфетку у ребёнка. Недооценили. Крупно недооценили. За это и поплатились, после того как я вышел и на ноги встал.
– Совсем поплатились? – выдаёт удивлённо, салфетку теребит в руках, рядом уже приличная бумажная горка образовалась.
– Цивилизованно, птичка. Меня вытянул Игорь. Тот человек, с которым я тебя свёл. Он моему отцу был крупно должен, поэтому фактически рыл землю, чтобы я смог выйти. Помню, в первую нашу встречу он мне мозги на место поставил. Забросал историями, когда люди зубами в свою жизнь вгрызаются, а я тут сижу и сопли на кулак наматываю: бедненький и несчастный, твою мать. В душу пролезать у него отменно получается. Повозились мы ещё какое-то время за мою свободу, а через пару недель я уже был дома, – заканчиваю, на какое-то время провалившись в воспоминания под тишину в воздухе.
Первое время нелегко тогда пришлось. Просыпался от кошмаров, жрать вообще не хотелось – мать в обмороки падала, когда перед ней ходячий скелет появлялся. Лерка тогда сразу прибежала, рядом всё время крутилась, назад просилась.
Не удержался, каюсь.
Трахнулись пару раз, имитировал прощение, а потом выкинул, стоило её пригреться, вместе со всеми шмотками из квартиры без лишних слов. Забавно было наблюдать, как из неё снова истинная гниль вылезает. Потом ничего, успокоилась, приходила пытаться мириться. Сначала часто, раз в пару недель.
Сейчас вот иногда на горизонте появляется. Всё никак не дойдёт – без шансов.
Она после этого не захотела обратно в свою жизнь в общаге возвращаться. Предложения ещё во время наших отношений поступали, я же появлялся с ней в обществе. Зацепилась за какое-то, удалось закрепить статус, так и крутится сейчас между папиками.
А когда накатывает, видимо, мне пытается на уши присесть: люблю, прости, всё осознала, чувства были настоящими.
– Не смотри на меня такими глазами, птичка. Всё давно закончилось, я оставил это в прошлом. С женщинами только потом не клеилось. До тебя, – выдыхаю, приходя в себя, поймав её полный жалости взгляд.
– Боже… Руслан, я… Мне очень жаль, что тебе пришлось такое пережить. Не представляю, что ты тогда чувствовал.
– Весело не было. На самом деле это закалило. На место поставило и научило оборону держать. Я тогда только-только начал выплывать на достойный уровень. Как-то всё слишком быстро получалось в бизнесе, ощутил себя на высоте, зарвался перед конкурентами.
– Это они тебя?
– Да. Наказать решили за то, что я «законы» не учитывал. Лез туда, где уже всё было поделено, и ни с кем не считался. Их закрыли потом. Я отчасти поэтому с бывшей и сошёлся, надо было раскрутить её на показания. Лера свидетельницей пошла, остальных за ниточки сверху потянули, там ещё куча всего вскрылось на несколько сроков.
Кира только сильнее бледнеет. Обнимает себя руками и так беззащитно выглядит, что я просто не в силах удержаться. Срываюсь с места, опускаюсь на корточки перед ней и грею невероятно холодные, несмотря на тёплый вечер, ладони в своих руках. Такие хрупкие на фоне моих.
– Мне так жаль. Я должна была сразу прийти к тебе, поговорить нормально, а не убегать. И… – она всхлипывает, а мне от этого звука сердце рвёт на части.
– Тише, птичка, не надо, – вытираю слёзы с лица костяшками и заправляю прядь за ушко. – Ты ни в чём не виновата, не накручивай себя. Иди сюда.
Выпрямляюсь, чтобы притянуть это дрожащее тельце к себе. Глажу по волосам, пока малышка утыкается мне в плечо и отчаянно цепляется пальчиками в рубашку. Забираюсь ладонью под футболку, стараюсь успокоить мягкими скольжениями по обнажённой спине, замечая, что всхлипы постепенно сходят на нет, а сама девочка трётся носом о мою шею.
Теперь всё как надо. Как должно быть. Она в моих руках, прижимается ко мне грудью и щекочет своим тёплым дыханием. Вот так, малышка. Забирайся обратно в мою душу и немедленно давай сюда свою, которую так необдуманно у меня украла.
Наконец-то её губы. Сладкие, манящие, до одури приятные, когда скользишь языком по ним и тянешь в укусе на себя, а птичка лишь тихо постанывает, потому что я не могу удержаться и спускаю ладони на идеально округлые ягодицы, которые я обязательно отшлёпаю в ближайшее время. Глупышку надо наказать.
– Чёрт возьми, девочка, перестань, – она скользит своими коготками по моей спине в ответ на лёгкий шлепок по заднице, а я вспоминаю о большой кровати в моём номере, которая гораздо лучше крыши подходит для всех последующих раз, когда птичка будет стонать подо мной.
А она бязательно будет.
Глава семидесятая. Кира
Всю дорогу до его номера мы молчим, потому что все слова сейчас покажутся такими пустыми. Нам просто нужно быстрее почувствовать друг друга.
Как же я скучала по его рукам.
Вспыхиваю с первых же секунд, когда он так сильно прижимает меня к себе, что между нами нет и свободного миллиметра. Обрушивается с силой на мои губы, сжимает ладонями ягодицы, заставляя меня приподниматься на носочки.
Постанываю Руслану в рот, когда его пальцы забираются под шорты снизу и поглаживают нежное местечко под ягодицами одновременно с чувственными влажными поцелуями в шею, когда от каждого скольжения языка по коже меня бьёт волной мурашек.
Мне нужно его дыхание на моей коже, мне нужны бесцеремонные пальцы, которые ласкают абсолютно во всех местах, мне нужны укусы, от которых болезненно, но так сладко пульсирует. Он нужен мне весь.
Прямо в эту секунду, потому что я соскучилась до чёрной дыры в груди, которая расползается и поглощает всё на своём пути, а остановить её способен лишь один мужчина на земле. Мужчина, которому я сдаюсь до самой последней клеточки, которому подчиняюсь на каком-то химическом уровне, но при этом точно так же имею над ним полную безграничную власть.
– Птичка… – выдыхает хрипло, когда у нас заканчивается кислород и мы вынуждены оторваться друг от друга.
– Возьми меня. Руслан, пожалуйста, сейчас… Я хочу вспомнить, какого это – принадлежать тебе…
– Ты никогда и не переставала, птичка. Моя. Всегда будешь! – рычит и наматывает мои волосы на кулак, вынуждая меня запрокинуть голову, а в следующий миг я несдержанно вскрикиваю, когда шею жалит до зажмуренных от боли глаз.
На моей коже алеет всё больше его следов, Руслан подталкивает меня в сторону кровати, на которую я послушно забираюсь. Он возвышается надо мной и расстёгивает рубашку, пока я избавляюсь от шорт сразу вместе с трусиками.
Мужчина накрывает меня своим телом, проверяет пальцами мою готовность между ног и резко входит одним мощным толчком. Сразу на всю длину, до основания. Начинает двигаться в быстром рваном темпе, не позволяя мне привыкнуть к ноющему растяжению мышц.
Вбивается жёстко, остро и глубоко. До громких вскриков, до царапин на его спине от моих ногтей, до металлического привкуса на языка из прокушенной от очередного, выбивающего кислород из лёгких рывка внутри.
Первый раз после примирения мы трахаемся быстро и смазано. Мы слишком сильно нуждаемся друг в друге, чтобы растягивать удовольствие сладкой тягучей патокой. Руслан доводит меня до пика членом и пальцами на клиторе за несколько минут, глотает мои частые стоны и кончает следом, обжигая меня внутри горячими струями собственного финала.
Я лежу на большой кровати в шикарном номере с видом на море и наблюдаю за самым замечательным мужчиной в мире. Руслан достаёт из шкафа небольшую кожаную сумку и бросает рядом со мной, шикая, когда я тянусь к ней, потому что мне безумно интересно, что он для меня приготовил.
Первым делом он достаёт повязку для глаз. Тёмный шёлк слегка переливается в его руках, а я кусаю губы и нетерпеливо ёрзаю, желая узнать об остальном содержимом.
– Сдаёшься, птичка? В мои руки. На всю ночь, – встает одним коленом в постель и нависает, упираясь ладонью в спинку.
– Да… – мурлычу от предвкушения, трусь щекой о его руку с повязкой. Руслан выжидает, сверлит меня тяжелым взглядом, цепляя внутренние ниточки моей души. – Да, хозяин.
Что-то щёлкает. Глаза мужчины становятся дикими, а у меня в животе поднимается горячая лава, которая обязательно выйдет из берегов и спалит меня изнутри. Дожить бы до утра.
В этот раз Руслан предпочитает медлительность до изнеможения. На глаза ложится повязка, я вздрагиваю от лязганья металла – в следующий миг стальные браслеты обнимают мои запястья. Ножная распорка сковывает движения, а я понимаю, что в ближайшее время сорву голос от стонов и вскриков.
Я задыхаюсь, когда чувствую на бедре прикосновения кожаных «змеек» – мужчина приготовил для меня плеть. Мягкая кожа скользит по телу, задевает чувствительную промежность, поднимается выше к груди. Я жалею, что не разделась полностью ещё в самом начале, потому что сейчас это ощущалось бы сильнее. Ярче.
Первый удар ложится между ног, а я даже не могу их сдвинуть, чтобы унять обжигающие электрические разряды от хвостиков плети. Пальцы мужчины скользят там, где я сейчас больше всего хочу их чувствовать, а в следующий миг я уже лежу на животе и хнычу от череды быстрых ударов, которые обрушиваются на ягодицы.
Они не такие сильные, но я всё равно извиваюсь и отчаянно кусаю губы, потому что кожа в миг начинает гореть под – я уверена – пристальным голодным взглядом мужских глаз.
– А теперь я не хочу слышать ни одного звука, – я дёргаюсь от дыхания на шее. – Ни единого, птичка, иначе кое-кто останется без награды, – искушает своим вкрадчивым шёпотом, пока его пальцы властно и жёстко сжимают моё бедро.
Я лишь киваю.
Комкаю простынь, впиваюсь зубами в подушку и поджимаю пальчики на ногах – это всё, что мне дозволено, в то время как плеть оставляет на ягодицах болезненные удары до спёртого дыхания и шума в ушах от учащённо стучащего сердца, которое вот-вот выпрыгнет из моей груди.
Руслан чередует эту пытку с приятными поглаживаниями между ног, даёт мне время передохнуть и прийти в себя.
Только после нескольких таких чередований я понимаю, что его пальцы тоже орудие наказания – он отрывает их именно в тот момент, когда я начинаю толкаться навстречу в изводящем желании дойти до финала, где меня ждёт самый натуральный ядерный взрыв такой мощи, что я перестану ощущать собственное тело.
– Не смей кончать. Я не разрешаю, – оттягивает мочку зубами одновременно с лишённым нежности толчком фаланги в лоно, а я пищу, уткнувшись в постель, стараясь сдержать пульсирующие судороги. – Послушная хорошая девочка.
Он совершенно мне не помогает. Его голос лишь подталкивает меня в бездну горячего острого удовольствия, но я изо всех сил стараюсь балансировать на грани, потому что я и правда послушная. Его послушная птичка.
– Отдохни пока. Ты кончишь, я обещаю. С моим членом внутри, – ладонь обжигает ягодицу, а я жадно хватаю губами воздух. Теряю тепло мужчины, продолжая дрожать после сладких пыток.
Рядом со мной что-то падает. Я мечтаю подглядеть, но одёргиваю себя, потому что только хорошие девочки получают опьяняющие ласки своего хозяина.
Руслан убирает распорку и на этот раз крепко связывает мои щиколотки обработанной верёвкой, оборачивая её несколько раз вокруг. Упирается коленями по обе стороны от моего тела, впивается пальцами в ягодицы, раздвигая те, скользнув подушечками по влаге, а я лишь сильнее выгибаю спину, подставляясь под его жадные пошлые ласки.
– Не терпится, да? – вводит два пальца, надавливая подушечкой большого повыше на тугое колечко, заставляя меня беспомощно извиваться под собой. – Хочешь, чтобы я снова тебя трахнул?
– Пожалуйста… Руслан, я не могу больше…
– Неправильный ответ, птичка, – тянет и снова шлёпает меня, растирая покрасневшие следы.
– Трахни меня, – довольный рык в ответ. Я чувствую горячий ствол у входа и прижимаюсь грудью к постели, выше приподняв ягодицы. – Трахни меня, хозяин.
Меня кроет настолько сильно, что даже те секунды, когда мужчина устраивается удобнее и направляет член в меня, кажутся вечностью ожиданий. Руслан вознаграждает меня глубокой наполненностью и сразу начинает жёстко вколачиваться в моё податливое тело, лаская пальцами каждый жаждущий сантиметр.
Я повсюду чувствую его руки: на потяжелевшей груди, на шее, когда он вдавливает меня лицом в постель и срывается на рваные толчки, зарождая ту самую невыносимую щекотку внутри, но обрывая меня, когда я уже занесла ногу над пропастью, на отшлёпанных ягодицах, где он мучительно впивается пальцами в отметины, которые ещё долго будут напоминать мне о сегодняшней ночи.
– Оближи, – что-то холодное касается моих губ. Я высовываю кончик языка и осторожно касаюсь металла. Пробка.
И что-то мне подсказывает: в этот раз она здесь не ради разнообразия. Мужчина хочет подготовить меня сзади.
Обхватываю её губами, втягиваю в рот и вожу языком по металлу, послушно увлажняя игрушку. Руслан замедляется, а после и вовсе замирает, вытащив пробку из моего рта. Кладёт широкую ладонь на ягодицу, оттягивает в сторону и касается кончиком девайса колечка мышц.
Надавливает осторожно, а я утыкаюсь в постель, понимая, что её размеры превосходят прошлые разы. Какой-то сантиметр, может, полтора в общей сложности, но это ощущается гораздо ярче. До мелькающих звёзд в зажмуренных глазах.
А в следующий миг я могу лишь тихо постанывать от настолько плотного удовольствия, что Руслану приходится очень медленно двигаться в первые секунды. Он тянется к наручникам, щёлкает ключом и прижимается грудью к моей спине, поймав мою ладонь своей, чтобы переплести пальцы.
И вновь обжигающий шёпот на ушко, когда он максимально глубоко внутри меня.
– Ещё немного и я поимею твою задницу, малыш. Тебе будет очень хорошо.
Руслан двигается безумно медленно. Покрывает горячими поцелуями шею, поворачивает мою голову так, чтобы поймать губы, слизывает с них мои стоны и с каждым движением толкается резче, постепенно срываясь на короткие глубокие рывки, вновь подводя меня к черте, за которую отчаянно цепляется моё сладко измученное сознание.
– Терпи, птичка, – я так сильно сжимаюсь вокруг твёрдого члена, что мне едва удаётся не сорваться после его слов. Дышу часто, царапаю ногтями тыльную сторону ладони, стараясь отвлечься на хоть какие-то болезненные крупицы от этого восхитительного, невыносимо обжигающего, разливающегося по венам удовольствия.
Замираю, когда Руслан выпрямляется и осторожно тянет за конец пробки. Несколько движений, она покидает мое тело, а я подтягиваю к себе подушку, которую обнимаю, когда понимаю, что мужчина через пару секунд заменит её своим возбуждённым стволом.
Только он снова дразнит меня своими пальцами.
Смазка из тюбика холодит кожу, Руслан мягко втирает её между ягодиц, проталкивается на несколько фаланг внутрь, заставляя меня захлёбываться собственными ощущениями.
И я начинаю чувствовать, как прямо от позвоночника по всему телу расходятся сначала слабые электрические разряды, а затем каждую клеточку охватывает почти губительное болезненное напряжение нескольких сотен вольт, когда пальцы, наконец, сменяются членом.
Я могу только царапать постель, когда тяжёлая мужская ладонь припечатывает меня к ней, надавливая между лопаток, и Руслан не оставляет мне и шанса на спасение – не останавливается, входит на всю длину, буквально натягивая абсолютно все струны в моём теле до состояния, когда ещё чуть-чуть и они треснут под обезоруживающей силой его власти.
Он умело балансирует на грани болезненно тягучего наслаждения и чудовищной грубости. И я знаю, что Руслан никогда не перейдёт за эту едва видимую черту равновесия.
Следующий толчок вырывает из меня вскрик – мужчина медленно выскальзывает почти полностью, чтобы тут же пронзительно толкнуться вглубь. Я глушу его в подушке, но всё равно приподнимаю бёдра ему навстречу, потому что, даже несмотря на болезненный пожар от рывков, которые заставляют меня всхлипывать, я хочу ещё.
Ещё сильнее. До пронзительных вскриков, о тональности которых я даже не задумываюсь – мне ни капли не стыдно перед возможными соседями, потому что всё, о чём я сейчас могу думать – глубокие проникновения, отправляющие меня во тьму абсолютной покорности, которую я дарю этому мужчине.
Руслан подкладывает под мои бёдра подушку, меняет угол толчков и балует меня пальцами на чувствительной влажной плоти, перетягивая с резких распирающих ощущений сзади, от которых я восхитительно измучена, на коктейль с добавлением сумасшедше приятного удовольствия.
Я чувствую, что Руслану едва удаётся сдерживаться. Сама насаживаюсь глубже и умоляю его двигаться жёстче, извиваюсь и трусь о его ладонь, когда мужчина сжимает до боли моё бедро и показывает насколько я сейчас его. Вся. До кончиков пальцев.
Мужчина надавливает пальцами на клитор, цепляет зубами мочку после такого желанного «сейчас», и я взрываюсь миллионами ярких вспышек на тёмной глади, так сильно, что совершенно неподвластная самая натуральная дрожь охватывает сладкими судорогами всё моё измученное томительным ожиданием тело.
В этот миг мне кажется, что я больше никогда не смогу сбежать от этого демона, даже если он признается во всех существующих грехах.
Руслан доходит до пика следом в несколько особенно ощутимых толчков. Выскальзывает и ложится рядом, гладит меня по спине и вытаскивает подушку из-под бёдер, чтобы в следующее мгновение я оказалась в его руках.
Я уже говорила, как сильно скучала по этому ощущению? До внезапных слёз, которые мутной пеленой застилают мои глаза.
– Что? Что случилось, птичка? – мужчина тут же подрывается, перетягивает меня на колени и пытается поймать мой взгляд. – Не молчи, убиваешь меня своими слезами. Было так больно?
– Так хорошо, Руслан. Так восхитительно хорошо, – бормочу и пытаюсь спрятаться на его груди от смущения после тёплой усмешки в ответ.
На следующий день мужчина сам собирает мои вещи в номере после неодобрительных высказываний Марины в его сторону, когда мы вместе появляемся в её гостинице, потому что я просто не в состоянии – растерянно бродила по номеру и искала чемодан, который вообще-то был на самом видном месте.
У меня мысли путались после нашей безумной ночи.
Когда женщина появилась в дверном проёме, я отвела её в сторону и с совершенно глупой улыбкой призналась в своих чувствах к моему замечательному мужчине. Она меня всё-таки поняла и пожелала счастья. Приглашала к себе ещё раз.
Я обязательно признаюсь и самому Руслану, но это будет чуть позже. Совершенно не значит, что мои чувства неискренние или я чего-то боюсь. Просто, ну… Не время пока. Момент нужно почувствовать. И мне совершенно не обидно, что мужчина тоже ждёт подходящего часа. Мы оба всё и так знаем.
Антон решил задержаться здесь. Я позвонила ему утром и поблагодарила за то, что его непутевая сестрёнка вновь обрела своё счастье. Мой мужчина предлагал мне остаться, потому что ему самому нужно было возвращаться из-за работы – нельзя упустить слишком выгодный контракт.
Только я ни дня не хочу сейчас провести в нескольких тысячах километрах от него. Мне просто жизненно необходимо, чтобы он был рядом. Руслан лишь загадочно улыбнулся, когда я попросила взять билет и на меня.
В самолёте я весь путь прижимаюсь к Руслану и категорически отказываюсь отпускать его руку. Из аэропорта мы сразу едем к нему: мужчина быстро принимает душ и оставляет меня одну из-за работы, а я сначала валяюсь на его кровати и окунаюсь в мир фетишизма, когда вдыхаю его запах, которым пропиталась подушка, а потом ужасаюсь заплесневевшей половинке лимона в холодильнике.
Заказываю продукты, превращаюсь в Золушку – только у меня вместо серенького штопаного платья рубашка Руслана – и только после появившегося на кухне аппетитного аромата проваливаюсь в туманные сновидения на несколько часов, потому что этой ночью мне удалось поспать ничтожно мало.
В реальность меня возвращают осторожные касания костяшек пальцев к щеке. Руслан сидит возле постели, а рядом со мной лежит бархатная квадратная коробочка насыщенно чёрного цвета.
– Откроешь? – я ещё какое-то время удивлённо моргаю, а после вылезаю из-под одеяла и сажусь по-турецки, опираясь спиной о спинку кровати.
Невероятно изящное сочетание полоски бархата глубокого оттенка молодого вина и второго слоя под ней из переплетения красных ограненных камней на миг перебивает мне дыхание. Я перевожу взгляд на мужчину, потом снова на украшение.
– За что? – осторожно провожу пальцами по камням и продолжаю разглядывать эту красоту.
– Я не могу порадовать свою женщину? – Руслан улыбается. – Первая наша встреча произошла в моём клубе. Помнишь его название? Только он где-то там, далеко, а я хотел, чтобы у тебя реальное осязаемое воспоминание. Ну и это отлично будет смотреться на тебе без одежды, – последнее он прошептал мне в шею, прижавшись губами к коже поверх ночных следов.
– А ты романтик, да? – сползаю на спину и притягиваю мужчину к себе. Не могу устоять, Руслану так идут рубашки. – Спасибо, оно очень красивое.
– Иногда, птичка. Всё, молчи и целуй меня вместо благодарностей. Тебе ещё долго придётся расплачиваться за свой побег.
И я растворяюсь в поцелуе с самым идеальным мужчиной на свете.
До предательских мурашек и дрожи от его рук на моём навсегда покорённом теле.
