Текст книги "Босс, я тебя хочу (СИ)"

Автор книги: Софи Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава тридцать девятая

Я растирала болезненные следы, проступившие на коже. Артём тяжело дышал, нависая надо мной, не сводя с меня глаз, в которых сейчас явственно читалось презрение.

Его отвлек секретарь, а я воспользовалась моментом и вылетела из кабинета. Забрала свою сумку и выбежала из здания, только через несколько кварталов придя в себя. Добралась до дома, где весь день не могла найти себе место.

Ближе к вечеру решила, что нам с Артёмом нужно вновь поговорить. Трубку он не брал, а после нескольких звонков вообще выключил телефон, так что пришлось вызывать такси и ехать к нему домой в надежде застать его на месте. Я долго ждала на улице, когда кто-нибудь войдет или выйдет, чтобы прошмыгнуть в подъезд. Потом ещё столько же гипнотизировала дверь в квартиру, набираясь смелости перед встречей.

– Отлично, – после звонка дверь открылась. Взгляд Артёма был настолько холодным, что я обняла себя руками, чтобы защититься от этого ледяного равнодушия. – Так и думал, что ты придешь.

– Тём… – он лишь хмыкнул и ушёл куда-то вглубь квартиры. Я топталась на пороге несколько минут, так и не решившись войти.

– Забирай и проваливай из моей жизни, – мужчина вернулся, а мне под ноги полетела моя же тканевая сумка, с которой мы как-то раз ходили на маленький фермерский рынок. В тот день было весело.

– Выслушай меня, – впилась ногтями в ладони, стараясь сдержать непрошеные слёзы.

– Минута, – бросил грубо.

– Ты же понимаешь, что меня просто подставили? Скажи, что веришь мне, – его губы растянулись в слишком наигранной улыбке. – Артём, пожалуйста… – шагнула ближе, но он лишь отрицательно качнул головой. – Я же ничего не делала…

– Время вышло. Пошла вон, пока я не передумал отпускать тебя так просто. Явишься в офис, когда меня не будет, и напишешь заявление – секретарь с тобой свяжется.

– Как ты можешь… – я не могла больше сдерживаться, горячие слёзы покатились по щекам.

– Не пытайся разжалобить меня, принцесса, – прозвище, которым раньше он называл меня, было сказано настолько фальшиво, что резануло слух. – Ещё раз посмеешь притащиться сюда – сильно пожалеешь, что упустила свой шанс выйти сухой из воды, – Артём хлопнул дверью прямо перед моим носом, не позволяя сказать ещё хотя бы слово в свою защиту.

Я стояла на лестничной клетке и не понимала, как можно быть настолько жестоким с человеком, которого ты недавно обнимал и шептал слова о любви. Как можно так безжалостно обращаться с девушкой, открывшей тебе душу? Больно. Больно настолько, что первые минуты я просто не могу дышать, беспомощно хватая губами воздух. Меня трясёт и я зажимаю рот ладонью, чтобы не разрыдаться в эту же секунду.

Опустилась на колени, чтобы подобрать сумку. Услышала, как в ней что-то зазвенело, и заглянула внутрь. Небольшая хрустальная ласточка не выдержала жесткого столкновения с бетонной плитой и раскололась на несколько частей. Артём купил её мне, когда мы гуляли по вечернему городу и случайно натолкнулись на уличного торговца всякими безделушками. Я осторожно завернула её части в пижаму, которая лежала в этой же сумке, быстро затолкала всё в рюкзак и выскользнула из дома, где мне больше были не рады.

Перед глазами всё расплывалось, ноги сами несли меня непонятно куда, но я не сопротивлялась, лишь сильнее куталась в лёгкую куртку от внезапных порывов ветра. Домой не хотелось. Я ещё долго бродила по улицам, сидела на набережной и смотрела на цветные блики от фонарей, которые отражала вода.

Вспомнила, как Артём привёз меня на другой берег, где и началась наша счастливая история. Она, и правда, была такой – тёплой, уютной и безумно нежной. До сегодняшнего дня. Меня накрыло новой волной невероятной обиды. Обиды на весь этот мир.

После матери я думала, что меня уже ничего не сможет так выбить из равновесия. Её предательство было понятно и объяснимо – она всю жизнь держала меня за какого-то ненужного зверька, я привыкла. Но любимый мужчина… Настолько легко поверил абсолютно чужим людям, отказался от меня так быстро, словно всё это время ждал подходящего момента. Иначе я просто не могла объяснить его поведение. Можно ведь было вместе разобраться во всём. Я бы на его месте ни за что не смогла обвинить любимого человека, не разобравшись как следует.

Вернулась домой, продрогнув до костей. Первым делом попыталась склеить маленькую голубую ласточку. Её части никак не хотели держаться вместе, но я прижимала их друг к другу, несколько раз порезавшись в процессе. Ничего не выходило. Швырнула её в стену, поддавшись отчаянию, которое всё это время скреблось изнутри. Я уткнулась в подушку, заглушая громкие всхлипы. Свернулась клубочком на ставшей вдруг огромной для такой маленькой меня постели. Нашла футболку Артёма, которую он оставил в моей кровати. Прижала её к себе, вдыхая запах мужчины, которого я любила каждой клеточкой своего сердца.

Ласточка разлетелась на мелкие осколки.

Глава сороковая

Первые дни было настолько плохо, что я просто скулила в подушку, иногда наведываясь в ванную, где я ужасалась своему отражению в зеркале. Заплаканные глаза, синяки под ними, распухший нос и искусанные губы, которые я терзала зубами, когда было невыносимо так, что хотелось кричать. Я сдерживала всё то, что рвалось изнутри. Старалась сдерживать, чтобы оно не захлестнуло меня с головой, как дикая волна в океане. Было до безумия страшно пойти на дно, потому что воздуха в легких не хватило бы для нового рывка. Заперла себя в коконе из собственной квартиры и полностью игнорировала абсолютно всех, хоть их и было не так много.

Ленка пыталась до меня достучаться слишком настойчиво, так что пришлось отправить ей сухое сообщение о том, что я буду в порядке, но мне нужно время. Тогда я не была уверена в своих словах, но время ведь лечит? На самом деле это высказывание – отстой, потому что оно совершенно не работает. Время не лечит, просто с течением дней, недель, месяцев чувства притупляются и ты можешь жить дальше, хотя в первые моменты казалось, что жизнь уже никогда не станет прежней.

Боль перестаёт быть такой, что ты не можешь вдохнуть. Постепенно она начинает скручивать внутренности в тугой узел не каждую минуту. Даёт тебе шанс начать все заново. Ты втягиваешься, начинаешь жить в привычном ритме, но по ночам все равно хочется исчезнуть, потому что ощущение одиночества и беспомощности накатывает именно с появлением темноты. Я ловила себя на том, что могу несколько часов просто лежать с открытыми глазами на постели, сверлить взглядом одну точку и дышать через раз. Потому что больно.

Не физически – от этого есть лекарства. Морально. Это гораздо сложнее. Ты не можешь закинуться несколькими таблетками обезболивающего и ждать, когда отпустит. Ты просто продолжаешь существовать, стараясь заглушить эти ощущения какими-то совершенно бессмысленными делами. Моя квартира стала настолько чистой, что в ней можно было проводить операции. Папка с эскизами наполнилась новыми листами. Я даже пыталась готовить, но быстро перестала это делать, когда холодильник начал трещать по швам – есть мне не хотелось. Всё это отвлекало на несколько часов, но потом всё равно накатывало так, что приходилось врезать ногти в ладони – лишь бы не кричать от переполняющего душу липкого ощущения страха.

Мне казалось, что я никогда не смогу стать прежней. Что так и останусь одинокой девочкой с заплаканными глазами, которая поверила в личную сказку, хотя обещала себе никогда так не делать. Такие истории обычно заканчиваются счастливым концом, но что там, после финала, на самом деле? Может быть, Золушка так и не смогла влиться в общество своего принца и рыдала ночами в подушку, когда её мужчина проводил время с наследницами других королевств? Или Белль стала заложницей в огромном замке, потому что её возлюбленный оказался жутким ревнивцем и больным собственником?

Когда-то я услышала, что жизнь преподносит нам ровно столько испытаний, сколько человек может вынести. Только никто почему-то не может внятно ответить на вопрос «за что?». Кто там, наверху, распределяет всё это? Почему некоторые с не совсем чистой совестью живут и не знают хлопот, а другие вынуждены постоянно болтаться на эмоциональных качелях, где белая полоса настолько тонка, что не покроет и десятой части черной.

Около месяца я пыталась взять себя в руки. Начала иногда выходить на улицу – исключительно по каким-то делам, хоть погода и манила своими тёплыми объятиями. Вернула подругу в свою жизнь. Она пыталась выяснить какие-то детали, но я молчала и говорила, что мы просто оказались неподходящими друг другу людьми. Говорила и сглатывала всплывающие в памяти моменты, когда мне всё виделось абсолютно идеальным. Глупая, глупая доверчивая девочка.

Лена узнала, что я ушла с работы, была в курсе всей истории с тендером. Всё-таки ее мужчина был другом моего. Моего уже бывшего идеального принца. Кажется, Артем не стал распространяться о моей причастности. Его фирма все же получила тот проект. Это послужило хорошей рекламой, заказчики сами стали выходить на них с крупными делами, так что все у Артёма было хорошо – по плану. Только уже без меня.

Почему я не умею так легко вычеркивать людей из своей жизни? Почему привязываюсь совершенно не к тем, искренне доверяю, а после получаю болезненный щелчок по носу. Когда-нибудь я научусь так же легко отказываться от тех, кто был мне дорог – я была дорога Артёму, точно знаю – и не пророню ни единой предательской слезинки, что жжёт кожу.

Подруга пыталась выдернуть меня из этого состояния. Приходила в гости с разными вкусностями, на которые мне даже смотреть не хотелось, отвлекала трёпом по телефону, который в первое время только раздражал, потому что я не могла слышать её рассказы об отношениях, где она счастлива. Я не могла порадоваться за подругу, а лишь эгоистично завидовала, отмалчиваясь и стараясь быстрее перевести тему на что-то нейтральное. Я тоже хотела быть счастливой.

В первое время Лена извинялась за это, когда нечаянно перескакивала на своего мужчину. Через несколько недель она научилась избегать таких разговоров. Мы обе понимали, что в иных обстоятельствах я бы с удовольствием поддержала её мечты и планы, обязательно как-нибудь пошутила бы про её глупую улыбку и бабочек, которые уже, должно быть, сожрали все внутренности и залили пустое пространство густым сладким сиропом. Но не сейчас. Я просто не могу радоваться за счастье других людей, пусть даже самых близких, когда мне каждую ночь выворачивает душу.

Новый день начался с нелепых шаблонных поздравлений в сообщениях от знакомых. Пролистала диалоги и решила, что отвечу всем позже. Или не отвечу совсем. В день рождения ведь позволено делать все, что вздумается? Не успела щелкнуть кнопкой включения чайника на кухне, как телефон ожил привычной мелодией звонка.

– Доброе утро, именинница, – подруга была полна энтузиазма. – Поздравляю тебя, дорогая. Всего тебе и побольше. Мне кажется, пора уже включать в список пункт о здоровье. Всё-таки годы берут своё, – пропела смешным голосом и перешла к более серьезной части. – На самом деле мне просто хочется, чтобы ты была счастлива, милая, а самым большим разочарованием в жизни был сломанный ноготь.

– Спасибо, Лен, – такие, казалось, простые слова вновь нагнали на меня волну грусти.

– Ты чего там, нос повесила? Вот уж не в мою смену любимый человечек будет грустить в собственный день варенья. Давай там, умывайся, проклинай меня всеми словами, сегодня можно, и замазывай свои черные дыры под глазами. Вечером я вытащу тебя повеселиться.

– Это не очень хорошая… – я попыталась вклиниться в этот план, но меня резко оборвали.

– Никакие возражения не принимаются! Просто собери свою очаровательную задницу к семи часам. Да хоть в пижаме, Сонь, мне совершенно не важно. Придется, конечно, немного за тебя покраснеть, но чего не сделаешь ради дружбы?

– Я не могу тебе обещать, что буду радоваться. Ты же знаешь…

– Да-да, все равно тебя не брошу. Будем, значит, пить текилу и зализывать её твоими слезами. Всё, решено. И это, Сонька?

– Чего тебе ещё надобно, старче?

– Пижаму всё же лучше оставить дома.

– Буду голая, уговорила.

Улыбнулась и сбросила звонок. Было глупо полагать, что Лена оставит сегодняшний день без какого-то особенного веселья.

Всё же это отличный предлог для того, чтобы вытащить меня из постели, с которой я за это время едва ли не срослась.

Глава сорок первая

Не очень мне нравится идея провести вечер где-то в шумном месте, но спорить, кажется, было бесполезно, так что я просто выпью бокал чего-нибудь горячительного, а после скажу, что у меня разболелась голова. И подруга будет довольна, что устроила мне сюрприз, и я не задержусь надолго там, где мне быть совсем не хочется.

После бессонной ночи до вечера оставалось не так много времени, потому что голову от подушки я оторвала лишь в обед. Сходила быстро в душ и нырнула обратно в постель, стараясь разгрести сообщения на рабочем аккаунте моего магазинчика. Все же нужно было брать себя в руки и возвращаться хоть к какой-то деятельности, которая приносит мне прибыль. Сумма на карточке таяла, а искать новую работу и встречаться с людьми я сейчас не совсем в состоянии. Буду выкручиваться. Всё же раньше мне удавалось неплохо существовать на эти деньги. Арендная плата сама себя не заплатит.

Всё время после расставания я одевалась по принципу: что из шкафа выпало – то и сгодится для похода за продуктами, но сегодня этот вариант явно не прокатит, так что пришлось выгребать всё с полок и искать наиболее подходящий вариант. Удалось отыскать кожаный сарафан чёрного цвета, под который я надела футболку в тон с удлиненным рукавом. Образ завершали слегка подкрученные волосы, темно-бордовая помада и грубые ботинки. Не слишком празднично, зато отлично отражает мое настроение. Осталось только отыскать браслет с металлическими острыми шипами. Пора уже отрастить себе такие для защиты того светлого, что еще осталось в моей душе. Оно глубоко спряталось, но когда-нибудь высунет хотя бы лапки. Надеюсь.

Лена опоздала на десять минут, которые я потратила на очередную сигарету, стоя возле кухонного окна. Во двор заехал небольшой белый лимузин, одновременно с этим подруга отправила мне сообщение, чтобы я выходила.

Неужели эта сумасшедшая серьезно решила пренебречь обычной машиной?

– Это тебе, грустное солнышко, – стоило мне выйти из подъезда, как в моих руках оказался большой букет из белых и пыльно розовых роз. – Ты сегодня королева вечера, так что просто получай удовольствие и ни о чем не спрашивай.

– Но… – прижала к себе цветы и по-детски зарылась в них носом.

– Что я только что сказала?

– Так точно, мой капитан.

Мужчина, что стоял возле автомобиля, любезно открыл для нас дверь. Я впервые оказалась внутри салона лимузина, так что вертела головой в разные стороны и разглядывала обстановку, пока Лена осторожно открывала бутылку шампанского и разливала напиток по пластиковым, видимо, в целях безопасности, бокалам.

Всю дорогу я пыталась выяснить наше местоположение на этот вечер, но подруга стойко держала оборону и даже ни единым намеком не поделилась, продолжив держать интригу до самого конца.

На дороге нам несколько раз сигналили из проезжающих мимо машин, а на светофоре какие-то молодые парни даже пытались флиртовать, но, получив отказ о продолжении вечера в их компании, лишь пожелали нам хорошо провести время и отпраздновать так, чтобы воспоминания оставались на весь следующий год.

Мы еще немного покатались по городу, заехали на набережную, где Лена заставила меня сделать несколько фотографий на память, пообещав никуда их не выкладывать. Я попросила у нее десять минут наедине, чтобы можно было перевести дух и уложить всё в собственной голове. Смотрела на воду и уговаривала себя хоть на один вечер забыть все плохое и просто расслабиться. Мне было это нужно.

Следующей остановкой стала камерная кофейня, где подруга специально для меня заказала огромное количество самых разных десертов, которые мы все перепробовали. Это была неплохая идея, потому что с утра в моём желудке болтался лишь кофе, а алкоголь явно грозился стать неотъемлемой частью этого вечера. После себя мы оставили множество тарелок со слегка надкусанными сладостями.

Основное действо переместилось в самый популярный клуб нашего города. Хоть мне и не очень нравятся такие места, сегодня это было то, что надо. Громкая музыка и вибрации грозились затянуть в собственную атмосферу, отвлекая меня от разных мыслей. Басы просто выбивали все из головы, заполняя пустоту приятным ритмом.

Когда Лена потянула меня в сторону столика, оказалось, что этот вечер рассчитан не только на нас двоих. Нас ждали несколько девочек из универа, с которыми мы неплохо ладили и иногда собирались вместе, а еще Никита с его компанией. Я узнала Олега, с которым подруга пыталась крутить назло своему мужчине, и Богдана – знакомого с той дачной вылазки. Он поздравил меня и сказал, что его жена не смогла приехать по семейным делам, но она очень сожалеет – я ей понравилась сразу.

Приятно было слышать разные приятные слова в мой адрес. Иногда я даже краснела, когда после нескольких порций алкоголя парни начали желать разные вещи с намеками.

Мы смеялись, разговаривали, делились разными веселыми историями из жизни, так что я на пару минут забывала обо всем. Жаль, что эти мгновения были короткими, так что периодически я ловила вопросы о том, почему именинница грустит, но каждый раз лишь отмахивалась, ссылаясь на постоянное меланхоличное настроение в этот день. Плюс один год, морщины и всё такое.

В какой-то момент первоначальный план с одним бокалом превратился в план с двумя. Потом с тремя. А после я перешла на что-то крепче сладкой жидкости с притупляющим градус льдом. Мне захотелось забыться, так что я пила быстрые коктейли через трубочку, один из которых даже подожгли при мне.

Реальность перед глазами начала плыть, голоса смешивались в один, а музыка проникала в каждую клеточку. Лена решила вытащить меня на танцпол, где можно было немного отдохнуть от алкоголя. В любой другой момент я бы ни за что не согласилась, но сегодня точно был особенный день, потому что я без раздумий вложила свою руку в протянутую подругой ладонь.

Мне было настолько все равно, что я просто закрыла глаза, оказавшись в толпе, и двигалась под музыку, чувствуя, как волны вибраций пружинят от пола и проходят через всё тело.

Впервые за несколько недель я смогла расслабиться и отпустить все. Никаких мыслей, никаких страхов. Просто громкая музыка и легкие покачивания в такт плавной мелодии. А ещё чьи-то руки, скользящие по моим бёдрам, и тёплое дыхание в районе затылка.

Настойчивые ладони очерчивают изгибы моего тела, волосы оказываются переброшены на одну сторону. Я чувствую горячие губы, которые оставляют чуть влажные приятные следы на шее.

Стоп.

Что?

Глава сорок вторая

Оборачиваюсь и вижу знакомое лицо, которое слегка расплывается от всего выпитого мной спиртного. Я настолько хочу забыться, что совершенно не обращаю внимание на то, что когда-то всеми возможными способами пыталась избежать общества этого человека. Выпитые коктейли берут верх, я посылаю всё далеко – к чёрту – и просто забрасываю руки ему на шею, позволяя мужским ладоням и дальше путешествовать по моему телу.

Марк пытается что-то шептать мне на ухо, но я слышу лишь громкие басы из колонок. Поворачиваюсь обратно к нему спиной, обнимаю одной рукой и просто отдаюсь плавному ритму звучащей мелодии. Чувствую горячее дыхание в волосах, мужчина лишь сильнее прижимает меня к себе, задирая край моего сарафана до катастрофически неприличной длины.

Подруга пытается помешать нам, но я только отмахиваюсь от её назойливых рук, закрываю глаза и уплываю куда-то далеко. Туда, где нет никаких обид и боли от предательства. Туда, где приятные тёплые волны мягко обнимают всё тело, затягивая в пучину безразличия. Я не хочу ничего чувствовать. Не хочу вспоминать мужчину, который сумел забраться под мою броню и вонзить острый нож в самое сердце, провернув его так, что я перестала дышать.

Знакомое женское лицо растворяется в толпе, Марк тянет меня куда-то в сторону и достаёт маленький пакетик, наполненный какими-то цветными круглыми таблетками.

– Хочешь уплыть в нирвану, принцесса? – киваю, услышав знакомое обращение. На миг мне кажется, что передо мной стоит Артем, но через секунду наваждение испаряется, а у меня во рту оказывается что-то горькое.

Машинально сглатываю, только после осознав, что проглотила что-то запрещённое. Дёргаюсь в сторону от Марка, в защитном жесте выставляя перед ним ладонь, но парень легко отбрасывает её и прижимает меня к стене. Мне не нравятся его жадные прикосновения, но тело будто не слушается. Я не могу даже хоть немного отодвинуть мужчину, потому что конечности ощущаются какими-то ватными. Тело становится просто оболочкой. Я словно не в этом месте.

В клубе темно и шумно, никто не приглядывается – каждый занят своим делом. Надеяться на то, что кто-то заметит возню у плохо освещённой стены, было бы огромной глупостью.

Как же всё-таки хорошо, что Ленка у меня очень ответственная. Подруга притащила с собой поддержку в виде грубой мужской силы, так что парня быстро от меня оттаскивают. Мне нет дела до него. Я просто быстро бросаюсь в сторону туалета, где меня выворачивает в одной из, огромная благодарность уборщицам, относительно чистых кабинок.

На подкашивающихся ногах подхожу к раковине, с помощью которой могу избавиться от горечи во рту. Сплёвываю воду и прикладываю холодные, в капельках воды ладони к щекам. Отражением в зеркале можно пугать людей по ночам: размазанная помада, чёрные потёки туши на щеках и абсолютно стеклянный взгляд.

Макияж хотя бы можно поправить.

Мне настолько стыдно перед людьми, которые пришли меня поздравить, что я просто не могу вернуться обратно к столику. Хорошо, что через пару минут в помещении появляется Лена.

Она сразу обнимает меня, гладит по голове, успокаивает словно маленького ребёнка. Всхлипы постепенно стихают, дыхание становится ровным. Я отстраняюсь и беру в руки стакан, кажется, с водой, который девушка заботливо принесла с собой.

– Ну, маленькая моя. Всё пройдёт. Зря я всё это затеяла, нужно было просто притащить тебе самый большой тортик и устроить вечер сопливых мелодрам, – киваю утвердительно, срываясь на нервные смешки.

До чего я докатилась с вашей этой любовью. Жила как-то без неё – и начинать не стоило.

– Домой хочешь? – снова киваю. – Пойдёт, вызову тебе такси.

– А как же остальные?

– Сонь, я всё объясню, не заморачивайся. Со всеми бывает.

Подруга уже успела захватить мои вещи и цветы, которых оказалось так много, что я едва могу обхватить все букеты. После кабинки я резко протрезвела, теперь только ощущаю дикую слабость во всём теле. Быстрее бы добраться до своей постели, из которой я в ближайшее время точно никуда не выберусь. Даже если у меня резко закончатся все продукты, а доставки закроются из-за невыясненных обстоятельств.