Текст книги "Мой гарем"
Автор книги: Софи Андрески
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Софи Андрески
Мой гарем
Посвящается ночам в гостиницах и дням в переулках, жеребцам, змеям, поршням и стержням, обязательно – копьям.
А также полуночному пирогу в «Ма Роза».
Лучшим годам счастливой жизни.
С любовью, Маркусу
В гареме – 1
Групповой портрет с дамой
Ездить без моего гарема? Да никогда. Во-первых, как бы это смотрелось? Вы что думаете, я была бы сейчас королевой порнографии, если бы ходила везде в твидовом костюмчике, таскала за собой дипломат и болтала в кегельбане о гомеопатических видах слабительного? Звали бы меня тогда мои мужчины «Джинни из бутылки»? Особенно когда я в будуаре исполняю самые странные желания? И во-вторых, я слишком люблю своих парней. Они для меня больше чем просто гарем, они моя семья. К тому же в любой момент мне что-нибудь может прийти в голову, и кто тогда будет записывать мои идеи, приносить зеленый чай или шампанское? Без рассказов Падди о его не в меру болтливом коллеге-диджее из «Улисса», который постоянно безуспешно пытается снять девчонок, мне никогда бы не пришла в голову история о Макгайфере. Кто будет меня смешить, дергая сосками с пирсингом в такт песенке «Маленький зеленый кактусик»? Кто будет массировать мои замерзшие ножки или шептать на ушко, как я прекрасна? Может быть, вы?
Так вот, если вы хотите, чтобы я после обеда заглянула к вам на вечеринку в честь выхода нового журнала, то я приеду только вместе с моим гаремом. Кстати, запомните, нам нужно отдельное купе, естественно первого класса. Кроме меня приедет DJ Падди – ну, этот тип с пирсингом, – чтобы мы не скучали. А еще мой смуглый Паоло – он должен повидать мир, и хотя я занимаюсь его воспитанием уже почти год, он все еще довольно неуверенно чувствует себя в обществе. Кроме того, я ни в коем случае не могу отказаться от моего викинга Серена – атлета с русой косой. Я впадаю в депрессию, если нужно войти в новый номер отеля, а рядом нет Серена, который перенес бы меня через порог. Юнихиро, мой нежный японец, останется дома заботиться о гардеробе и нашей беременной горностайке, хоть я не люблю путешествовать и без Юни. Никто не завяжет мне корсет, не сделает прическу так, как он. Юни – прирожденная горничная. Но Ксавера, нашего любимчика, я все-таки захвачу с собой. Он хорошо себя ведет и учится не только у меня, но скоро окончит и колледж. Это я пообещала его матери: «Не волнуйся, солнышко, – сказала я ей два месяца назад, – пару недель в гареме с образованными, обходительными мужчинами, без неудачных попыток склеить девчонку – и с Ксавером снова все будет в порядке. У кого достаточно секса и любви – тот красть не станет». Так и получилось. А пока что Ксавер заведует деньгами, отведенными на путешествие, а мои мальчики помогают ему учиться. Так что сами видите, было бы безответственно оставлять его дома, ведь я не смогу за ним присматривать.
Но, скорее всего, с вечеринкой ничего не получится, хотя мне очень жаль. Собственно, мы вообще не можем уехать, несмотря на то, что гарему срочно нужна смена обстановки. Мальчики в последнее время все больше ленятся, ссоры в нашем доме их изматывают. Мужчины из гарема всегда очень мнительны. У них нет никакого желания вести войну с соседями, а именно это и происходит. Хозяин дома осложняет нам жизнь. Он сказал, что невыносимо терпеть наше присутствие в его благопристойном доме. Ему стало ясно, что тут живет женщина с пятью мужчинами и что мы не веники вяжем.
Как-то ему в коридоре повстречался мой милый нежный Юни в кимоно. Хозяин дома увидел его живот с вытатуированными бабочками и пришел в такую ярость, что теперь вынуждает нас переезжать. И чем скорее, тем лучше. Я лично думаю, что хозяин дома чувствует себя оскорбленным, потому что Юни и все остальные такие привлекательные и образованные, а он – волосатый урод по имени Мончичи с IQ косолапого медведя.
Обвинить нас он ни в чем не может; В квартире хорошая звукоизоляция, мальчики по очереди убирают на лестнице, я вовремя плачу за квартиру, мы все законопослушно выбрасываем мусор и всегда вежливо с ним здороваемся. Но не только мои мальчики нервничают от постоянных телефонных звонков, стука в дверь, подбрасывания записок на циновку у входа. Мне эта игрушечная война тоже надоела.
Поэтому я так радуюсь, когда в гости приходит Матильда. Мальчики в комнатах учат друг друга своим родным языкам, а мы отправляемся в будуар. В спальне стоит только зеркало и огромная, обтянутая красным атласом кровать, а пальма, выросшая до потолка, тихо шелестит листьями, когда открыто окно. Я уже рассказала Матильде о травле, устроенной хозяином дома, и она пытается меня отвлечь. Мы лежим на подушках, одетые только в тоненькие ночные рубашки, и кормим друг друга шоколадными круассанами. Бесшумно входит Юни, ставит возле кровати тарелку со свеженарезанным манго и скромно закрывает за собой дверь. Матильда проводит нежными загорелыми руками по моему животу и бедрам. Ее мягкая кожа источает сладкий аромат. Матильда такая милая, у нее шелковые волосы, а когда я с ней целуюсь, ее губы напоминают покрытые пушком абрикосы. Она напевает карибскую песенку, тихо-тихо, ее голос звучит очень красиво. Я откидываюсь на подушки и отдаюсь во власть ее рук. Кончиками пальцев она начинает ласкать меня между ног.
– Ты все сбрила, – с изумлением говорит она, а я отвечаю, что так прошлой ночью захотел Паоло.
Умелые пальцы Матильды ласкают мои половые губы, набухающие от нежных прикосновений. А моя маленькая разгоряченная щелка уже вовсю источает влагу.
Дверь открывается. Заходит Ксавер, вид у него обиженный. Следом появляется Серен, но я жестом отпускаю его. Ксаверу нужно еще многому Научиться. Я не сержусь, что он нам помешал, и приглашающе хлопаю рукой по кровати. У Ксавера эрекция. Он ревниво наблюдает, как Матильда вводит пальцы в мою промежность, а ее губы касаются моего соска.
– Я тоже так умею, – говорит он.
Сегодня я великодушна:
– Хорошо, тогда покажи, чему Серен тебя научил.
Мой викинг, усмехаясь, прислоняется к дверному косяку. Ксавер поспешно раздевается. Собственно, это не нужно, но он уже знает, что, когда меня лижут, я люблю, чтобы было на что посмотреть, а мне всегда нравится смотреть на его узкую талию и девичьи ягодицы. Он становится на колени у меня между ног, Матильда вытаскивает пальцы из промежности и начинает ласкать свой клитор, а Ксавер осторожно раскрывает мои половые губы. Его дыхание касается моего тела, этому он хорошо обучен, главное – не торопиться. Серен целует меня, садится рядом с кроватью и наблюдает за учеником. Ксавер осторожно начинает целовать внутреннюю сторону моего бедра, все больше приближаясь к половым губам. У него правильный нажим, да и темп тоже. Ксавер проводит языком по промежности, а потом быстрым движением касается клитора, и тот сжимается. Я не могу не улыбнуться: это быстрое прикосновение – фирменный прием Серена, но хорошо, что Ксавер теперь тоже так умеет. Я подмигиваю Серену. Возбужденный член приподнимает ткань его брюк, и я указываю на Матильду. Пусть получит удовольствие – я никогда не была мелочной.
Краем глаза я вижу, как Матильда отодвигается на край кровати и широко раздвигает ноги. Ксавер поперхнулся. Думаю, он еще никогда не занимался сексом рядом с другой парой, но быстро берет себя в руки, а я начинаю постанывать и хихикать. Я всегда громко веду себя в постели. Моим парням нравится слышать, что я получаю удовольствие. И тут Ксавер меня кусает. Я вздрагиваю и смотрю на Серена. Тот шепчет Ксаверу:
– Поглаживать можно только губами, а не зубами. И только малые губы, очень осторожно.
Ксавер кивает и пробует еще раз. Теперь у него получается. Серен молча увлеченно трахает Матильду рядом с нами. Матильда улыбается, и вот наконец мы вчетвером усталые, покрытые капельками пота лежим на простынях. Я держу Ксавера за руку, его возбужденный член пульсирует, Серен нежно проводит пальцами по животу Матильды, и в тот момент, когда он кладет руку на внутреннюю сторону бедра Ксавера, тот кончает, и мы все погружаемся в недолгий сон.
– Ну вот, римские оргии – и без меня! – будит нас Паоло, мой лысый туринец.
Он зовет Юни и DJ Падди. Все размещаются на кровати, и Паоло рассказывает, что, когда шел с тренировки и занес белье в прачечную, встретил Лену, жену хозяина дома. Паоло пофлиртовал с ней немного. (Думаю, он показал ей свой подтянутый живот, которым так гордится.) А она рассказала, что ее мужу отвратительны мысли о моем гареме, потому что у него самого давным-давно ничего в постели не выходит. Если он и пытается что-то сделать, то получается у него отвратительно. А после того как она ему об этом сказала, он уже и пытаться перестал.
– Я пообещал, что ты ей поможешь, – говорит Паоло, и я киваю.
Юни набирает ванну. Я купаюсь, обсуждая с ним возможности. Первое, что приходит мне в голову, – надо надуть эту сволочь. «София, мстящая за униженных». Это мне нравится, я уже вижу себя в черном обтягивающем костюме женщины-кошки, ведущей борьбу за справедливость. Но Юни только удивленно приподнимает бровь и говорит, что эту идею мне лучше оставить для своих рассказов. Он берет один из блокнотов, которые в огромных количествах разбросаны по квартире, и записывает: «Костюм женщины-кошки из латекса», «надуть эту сволочь» и– уже по моей подсказке – «Ницца». Прошлым летом мы с гаремом отдыхали там, и мне все еще хочется что-то написать о Ницце. Юни не только отличная горничная, но и великолепный стратег, и вскоре мы придумываем план, который, я думаю, нам удастся воплотить. Если план хороший, то в конце все будут счастливы. Этому я научилась в гареме.
Я звоню в дверь Лены. Выгляжу я роскошно, но султаншу не напоминаю. Лена смущена. Думаю, она уже сожалеет о том, что все рассказала Паоло. Так всегда бывает – в нас, женщинах, он будит инстинкт маленьких девочек. Мы прекрасно можем сами за себя постоять, пока не встретим Паоло – тогда нам хочется, чтобы нас защищали. Я рассказываю Лене о своих парнях, как я с ними познакомилась и какие у них обязанности в гареме. Она не знала, что на самом деле мы уже много лет вместе, и думала, что мы все вперемешку занимаемся диким сексом целый день, круглосуточно.
– Но ваши книги… – говорит она.
Мне смешно. Конечно, я знаю, что все в доме читали мои книги, даже если никто мне об этом ничего не говорил. И в шутку признаюсь:
– Иногда, когда мне не пишется, я кричу: «Мальчики! Надевайте все чулочки, а то мне в голову ничего не приходит!»
Лена смеется. Сейчас она выглядит такой молодой. Я рассказываю ей о нашем плане. Сперва она колеблется, но я захватила фотографий мальчиков. Она вздыхает и говорит «да».
Вечером я прохожу во дворе мимо нашего хозяина. Виду него сердитый. Я переоделась и распахиваю плащ. Под плащом на мне ничего нет, кроме длинного жемчужного ожерелья, которое заканчивается прямо над моей щелкой, и сапожек на ногах. Наш Мончичи сглатывает слюну. Я ставлю ногу на камень так, чтобы он хорошенько мог рассмотреть мои прелести, и шепчу, что готова на все ради этой квартиры. Приглашаю подняться к нам. Там мы сделаем все как надо, а его жена никогда ни о чем не узнает.
– Вы же знаете, я богиня секса, – нашептываю я и пытаюсь выглядеть как можно более дерзко.
В моем взгляде светится отчаянье зайчика из анекдота, который умоляет медведя о пощаде. Мне приходится взять себя в руки, чтобы не рассмеяться. Каждый раз, когда я вижу волосяной покров хозяина дома, я вспоминаю об анекдоте, в котором горилла в джунглях сидит в туалете и спрашивает пробегающего мимо зайчика, не линяет ли он. У меня все получается. Хозяин дома мне ничего не обещает, но я этого и не ждала. Он говорит, что хотел бы познакомиться с нашей семьей, и, может быть, мы его переубедим.
Вечером я слышу стук в дверь и иду открывать, по дороге быстро заглядывая в комнату: все ли приготовлено.
Должна сказать, мальчики выглядят роскошно. У меня лучший гарем в мире. Юнихиро переоделся гейшей и великолепно смотрится в белом гриме и вышитом кимоно. Я не могу удержаться и целую его вишневые губы. Падди мастерит на кухне, а Паоло специально побрил все тело, намазался лосьоном и прислоняется обнаженным торсом к двери в будуар. Он босиком, и на нем узкие кожаные брюки. Ксавер очень нервничает. Он решил надеть короткие шорты и белую футболку. А вот Серен – само спокойствие. Заплетенные в косу светлые волосы спадают на черный воротничок-стойку его строгого свитера, изумительно контрастируя с огромной фигурой викинга. Я едва могу оторвать от них взгляд, такие они красивые. Они улыбаются мне и кивают в сторону двери.
За дверью стоит Лена и застенчиво переминается с ноги на ногу.
– Я сказала ему, что иду на шейпинг, – говорит она, оборачивается и начинает хихикать. – В некотором роде, так оно и есть.
Мои мальчики приветливо улыбаются. Ксавер забирает у нее спортивную сумку и относит в будуар. Лена с удивлением осматривается.
– О Боже! мебель какая красивая, и картины… – Она запинается. – А сколько книг!
– Ну да, – говорю я, – говорят, глупцы хорошо трахаются, но это неправда.
Она опять смущенно хихикает. Падди приносит просекко и восторгается ее волосами. Лена, в свою очередь, хвалит кимоно Юни, а тот с загадочным лицом гейши предлагает ей примерить сие благородное одеяние. Лена идет за ним в будуар. Я удивленно приподнимаю бровь и смотрю на Паоло. Вот уж не думала, что первым будет Юни, ну да ладно. В дверь опять стучат. Что-то он рано. Кажется, Мончичи один из тех, кто всегда и все делает слишком быстро, в том числе и в постели. Юни также услышал стук. Он возвращается, а Леной занимается Паоло. Остальные мальчики уходят в свои комнаты, и только Юни остается. Увидев его, хозяин дома смущается.
– Это моя горничная, – объясняю я. – Оказывает услуги.
Хозяин, вероятно, почти забыл, что Юни мужчина. Я стою перед ним в высоких черных лаковых сапожках. На лице у меня изогнутая маска Зорро – это идея Падди. Короткое платье из латекса чуть заметно шуршит. На сосках и лобке Паоло прорезал отверстия. Юни подает два бокала просекко и отворачивается к окну. Когда он играет гейшу, то может быть неподвижным, как статуя.
Я раздеваю своего гостя, а он совсем не сопротивляется, и это меня удивляет. Я усаживаю его на кресло и начинаю перед ним извиваться. Мы с Юни размышляли, не устроить ли мне стриптиз, но я плохо танцую. Мой талант – в страсти. Так что я становлюсь рядом с гостем и ставлю ногу на подлокотник кресла. Мончичи весь вспотел, и временами глаза у него подергиваются пленкой, будто он готов упасть в обморок.
– Ну что ж, – говорю я, слегка склоняясь, – положи руку мне между ног, тогда лед будет сломлен и ты сможешь расслабиться… Да, да, вот так… А знаешь что, введи в меня палец, тогда болтать нам будет намного легче. Да, хорошо, можешь спокойно ввести его поглубже. В любом случае сегодня вечером ты будешь трахать эту щелку, так зачем нам соблюдать приличия?
Мой гость слегка дрожит, но его палец послушно устремляется к чисто выбритым половым губам. Они влажные и покрыты смазкой, потому что, естественно, пока Паоло готовил мое платье, я велела Ксаверу отлизать мне.
– Так, а теперь немного дотрахай меня пальцем, – я наклоняюсь еще ниже и кладу руку на его брюки.
Слава богу, у него уже стоит. Нашего дорогого домовладельца сегодня ничто не должно расстраивать.
– Знаешь, сколько мужчин хотели бы быть сейчас на твоем месте? – шепчу я на ухо. – Знаешь, сколько мужчин каждый месяц борются за место в моем гареме? Иногда я трахаюсь с одним-двумя на пробу, но большинство из них меня не удовлетворяют. А теперь ты…
Я замолкаю. Сейчас нельзя его слишком возбуждать, но он должен мне верить.
– А ты… ты совсем не такой, как эти изнеженные юнцы. – Я постанываю, чтобы Не рассмеяться: трудно назвать изнеженными Серена или Паоло.
Я снимаю маску, незаметным движением руки закрываю отверстия и надеваю ее на домовладельца. Он протестует, но я его успокаиваю.
– Ты же хочешь получить удовольствие? – шепчу я. – И ты его получишь. Вслепую ты сможешь трахаться так же хорошо. Я сделаю из тебя лучшего любовника, который когда-либо трахал женщин. Именно поэтому так много мужчин хотят попасть ко мне в гарем. Я учу мужчин до тех пор, пока трахаться им не становится легче, чем дышать.
Домовладелец сглатывает слюну, и мне его немного жаль. Ведь я понимаю, как ужасно для мужчины, когда его собственная жена говорит, что он ее не удовлетворяет. Его возбужденный член торчит из черных волос. Дверь в будуар бесшумно открывается.
Паоло вносит на руках голую Лену. Вид у нее счастливый. Он ставит ее на ноги, и я вижу, что он выбрил ей лобок. Я расстегиваю платье из латекса и говорю домовладельцу, что сейчас начнется первый урок. Мне не обязательно быть голой, но я знаю, что моим мальчикам нравится на меня смотреть. Я надела это платье из латекса только потому, что оно было достаточно вызывающим. Жестом я показываю Лене, чтобы она подошла, встала перед мужем и раздвинула ноги. Я становлюсь прямо за ней, обнимаю ее и начинаю ласкать ее грудь, играя с сосками.
– А теперь опять прикоснись ко мне так, как раньше, одним пальцем. Пусть он медленно входит в меня, – приказываю я домовладельцу, а он протягивает руку к гладкой промежности своей жены и касается ее половых губ. Я постанываю. Лена закрывает глаза.
– А теперь коснись клитора… нет, не три, касайся только подушечкой пальца, лучше всего большого. А теперь скажи, что мне сделать? Это твой единственный шанс. Ты можешь приказать порнокоролеве.
Домовладелец откашливается и говорит:
– Отсоси у меня.
Это хорошо. Я же не смогу при этом говорить. Лена становится перед ним на колени. Тем временем мальчики возвращаются из своих комнат, но ведут себя тихо-тихо. Лена смотрит на Серена, и он жестом показывает, что она должна обхватить член рукой, Падди напоминает ей о зубах, и Лена начинает нежно посасывать головку члена. Вокруг нас стоят мальчики и показывают, какой минет им больше нравится – все, кроме нашего новичка Ксавера, для которого минет – только минет, и ему нравится всегда.
Наконец Лена встает и тянет мужа за собой на ковер. К счастью, у нас с Леной почти одинаковые фигуры, но на всякий случай я теперь все время говорю, чтобы он не подумал, что в комнате может быть и другая женщина.
– А теперь поиграй своим членом на моей щелке. Не входи в меня сразу, сперва легко коснись, а потом медленно начинай его вводить.
Супруги лежат на ковре, а я нахожусь совсем рядом, чтобы ничем не нарушить план.
– А теперь остановись, – приказываю я, когда домовладелец начинает двигаться быстрее, – отодвинься немного, я закину ногу тебе на плечо, а ты найдешь пальцем мой клитор и доведешь меня до оргазма.
Я стону в такт движениям его руки. Когда я вижу, что Лена кончила, то позволяю домовладельцу дойти до пика. Он переворачивается на бок. Лена быстро поднимается и бесшумно проходит по нашим толстым коврам в будуар. Как я и ожидала, она берет с собой мальчиков. Я ложусь рядом с домовладельцем и продолжаю постанывать. Наверное, Лена, войдя во вкус, решила взять еще пару уроков «шейпинга». Я не против. В конце концов, ей долго приходилось отказывать себе в удовольствиях.
– Ты великолепен, – вздыхаю я и снимаю с домовладельца маску, – только представь себе, как рада будет жена, когда ты ее так же трахнешь.
Домовладелец устало смотрит на меня.
– Думаешь, она согласится побриться?
Я киваю.
– Конечно, ей это понравится, тебе нужно только сказать ей об этом.
Вскоре, заговорив домовладельцу комплиментами зубы, я выпроваживаю его из квартиры. Стоя на пороге, он даже просит прощения за записки на циновке. Могу поспорить, Лене сегодня еще будет чем заняться, когда она наиграется с моим гаремом. А если в квартире у нашего домовладельца будет опять все в порядке с сексом, он оставит нас в покое. Теперь все довольны.
Мы все лежим на кровати, ласкаем и целуем друг друга. Я рассуждаю с мальчиками, что теперь можно поехать на вечеринку по случаю создания нового журнала. Паоло немного познакомится с миром масс-медиа, а Ксавер организует поездку. Если он справится с железнодорожными ценами, я не буду волноваться за его следующую контрольную по математике. Итак, мы приедем. Я и мой гарем. Закажите для нас одну комнату в гостинице, но с большой кроватью, и не забудьте про подушки. Пять штук.
Лагерь Макгайфера
В нашем отделе работает человек по имени Макгайфер. С тех пор как я с ним знакома, у Макгайфера только одна тема – секс. Обычно в перерывах он стоит в окружении других мускулистых качков из лагеря, дергается как бешеный и рассказывает скабрезные истории о своих еженедельных завоеваниях. Иногда к группе подхожу и я, пытаясь незаметно подслушать, о чем они говорят, потому что напала на след великой тайны, к которой меня должен привести Макгайфер – герой влажных трусиков, мастер сосковых оргазмов, победитель в неандертальской войне с телками.
В лагере я стараюсь казаться очень занятой, заниматься какой-то сортировкой, чтобы никто меня не заметил и не закричал: «Рут, не бойся, детка, иди сюда-а-а!» – таким отвратительным стаккато в стиле рэп, которым сейчас все разговаривают, потому что считают это клевым. И вот я как раз сверяю выдуманный мной же список с имеющимися предметами, а это стадо павианов, как обычно, стоит в углу вокруг Макгайфера и с восхищением заглядывает ему в рот. Тот вываливает язык, как сенбернар в коме, и скашивает глаза к переносице, рассказывая, как недавно удовлетворял одну женщину по-французски и язык у него при этом занемел, как щека после укола у стоматолога, потому что женщина предохранялась вагинальными таблетками.
Все заходятся от смеха, а он во всех подробностях описывает, как он забрался ей между ног и уже начал ей отлизывать, когда подумал: хм, пахнет аптекой, а потом, когда хотел отпустить какую-то пошлость, заметил, что уже не контролирует свой язык. Тогда он вывалил язык и попытался что-то сказать, а женщину это завело. Ниточка слюны свисала с его губ, а глаза он выпучил, как чокнутый профессор из фильма Диснея.
Да уж, талантом он не обделен, этого у него не отнимешь. Но, согласитесь, как просто быть смешным, когда ты настолько уродлив, что смотришься как ходячая карикатура. Макгайфер обеими руками хватается за язык и с громким чавканьем пытается впихнуть его обратно в рот. Но язык выскальзывает в другом углу рта. Его фанаты ликуют, а он повторяет свой номер снова и снова, так что я решаю лучше пойти в кафе.
Я презираю Макгайфера. Хотелось бы говорить с мужчиной так, чтобы при этом из его рта к моим ногам не стекал поток слюны. Но он мне еще нужен. Так что я с ним мила. Время от времени я приношу ему кофе или делаю для него ксерокопию. При этом я стараюсь выглядеть по-пацански, чтобы ему в голову не пришла идея, будто он меня интересует. Он должен считать меня приятельницей, боевым товарищем, которому можно все рассказать. А рассказать мне кое-что он должен.
Мне 32 года. У меня были как длительные, так и недолгие отношения. Я занималась сексом в наручниках. Я делала это в палатке. Один раз я переспала с женщиной, а однажды устроила секс по телефону кому-то, кто ошибся номером, так что девственницей назвать меня никак нельзя. Но одно неясно мне и по сей день: как вступать в случайные связи.
На выходных я постоянно хожу с подружками на дискотеки и пытаюсь застукать пару, которая именно в этот момент договаривается пойти перепихнуться. Как они это делают? Неужели действительно можно встретиться у стойки бара, сказать пару слов о спорте и политике, а потом отпустить замечание вроде: «Да, кстати, у тебя клевые ножки, а я давненько не трахался, кровать у меня застелена свежим бельем, так что нас здесь держит?» Этого я представить себе не могу. Неужели вечером кто-то может выйти из дома с твердым намерением кого-то снять? Мне что, нужно сперва дома напиться, поставить в холодильник шампанское, сложить на столике у кровати презервативы и отутюжить свое черное белье? А если идешь к нему, а он вовсе И не пьяный, и презервативов нет, и шампанского нет, а на нем полинявшие семейные трусы? Или он раздевается, и оказывается, что он волосатый, как медведь? Или от него воняет, как от хорька? Мне что, все равно с ним спать? Ну, допустим, мы уже договорились, а на чьем автомобиле ехать домой? Или ехать друг за другом? А если мы поедем на его автомобиле, как я на следующий день попаду на парковку у дискотеки? На такси? Может, тогда проще и дешевле воспользоваться услугами мальчика по вызову?
В Берлине в одном кафе есть «биржа перепихона». Там можно заполнить анкету, как ты выглядишь, как должен выглядеть партнер и чего ты хочешь от него. Это весьма практично, если ты ищешь выбритого налысо азиата ростом метр двадцать, которого заводят игры в стиле садо-мазо в ванной и который обожает Вольфганга Петри, Но как все устроить без подобных заведений? Сплошные вопросы.
Макгайфер должен мне еще многое объяснить. Я все время представляю себе, что стою с мужчиной у стойки бара, искры так и летят во все стороны, все хорошо и замечательно, но как же потом выяснить, каким именно сексом мы будем заниматься и будет ли это safe? [1]1
Безопасно. (Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное.)
[Закрыть]Однажды я встала перед большим трюмо, небрежно оперлась на один локоть и попыталась прорепетировать: «Ну что ж, договорились. Начнем с петтинга, я очень люблю массаж ног, чтобы мне при этом тихонько шептали всякие пошлости. Вводить в меня член можно только в презервативе, а без презерватива вообще вводить нельзя, даже ненадолго, на пробу. Со мной это не пройдет. И вообще, вставлять мне можешь только тогда, когда я уже потеку. И не пробуй вводить свой член, пока у тебя не совсем стоит. Так не пойдет. А потом мы займемся сексом в миссионерской позе, чтоб настроиться. А в конце займемся этим стоя у окна. Ты возьмешь меня сзади. Можешь принять душ у меня, а завтракать тебе здесь нельзя».
Нет, ничего у меня не получится. Я умру от стыда прямо у стойки бара. Думаю, есть определенные коды, по которым любители случайных связей узнают друг друга, как, например, красный шейный платок, который в гей-клубад кладут в карман брюк те, кто любит понежнее или пожестче. Я это видела в одном фильме. К сожалению, я забыла, в каком именно кармане надо носить платок, и поэтому сейчас у меня на одного друга-гомосексуалиста меньше. Вскоре после того как он решил, что голубой, я дала ему этот совет, после чего ему довелось пережить парочку неприятных минут в комнате для секса в гей-клубе.
Но больше всего я переживаю за свои ресницы. У меня сказочно длинные, изумительно изогнутые ресницы, которые я покрываю тушью, пока тень от них не начинает затенять скулы, если свет падает правильно. Честно говоря, ресницы – самое красивое во мне. Меня все время спрашивают, настоящие ли они. А чтобы они и оставались настоящими, вечером мне обязательно нужно смывать косметику. Тут уж ничего не поделаешь, иначе они сломаются и я останусь без моей красоты, а случайный перепихон того не стоит.
Но как смыть косметику в ванной у мужчины? Может быть, у любителей случайных связей в ванной стоят женские лосьоны? А если нет? Это все так сложно. Тут многое нужно обдумать. Поэтому теория уже не помогает, надо переходить к практике. Макгайфер должен взять меня с собой на охоту и раскрыть все тайные законы джунглей быстротрахов. Я заманиваю его в свои сети, хвалю его богатый опыт, восторгаюсь его атлетическим телосложением, спрашиваю его мнения, смеюсь над его шутками, терпеливо выслушиваю, как он в который раз рассказывает историю про вагинальные таблетки, и наконец как-то в субботу достигаю своей цели. Мы договариваемся.
Я намекнула ему, что хотела бы посмотреть, как мастер быстрострела выходит на охоту, обещала ему сидеть незаметно и не мешать, и к тому же оплатить всю его выпивку. И тут он внезапно согласился, отказаться он не смог.
Я оделась не очень сексуально, чтобы женщины, за которыми будет ухлестывать Макгайфер, не углядели во мне конкуренции. Я так волнуюсь. Но ничего не происходит. Макгайфер стоит у стойки бара и пьет стакан за стаканом. Да, этот вечер дорого мне обойдется. Тут к нему подходит высокая блондинка.
– Привет, – говорит Макгайфер.
– Отвали! – говорит блондинка и уходит.
Кажется, Макгайфер уменьшается в размерах. Вскоре он сидит за барной стойкой, Как гном, потерявший свою Белоснежку. Девушке-бармену эта ситуация, очевидно, знакома, потому что она, не говоря ничего, ставит перед ним стакан за стаканом. В какой-то момент мне это надоедает, я расплачиваюсь, беру такси и еду домой. Водитель – белокурый, как швед. Он очень мил.
– Ну, – произносит он через какое-то время, – собственно, я сейчас свободен. Может быть, пойдем еще выпьем? Вы так мило смеетесь.
Я настораживаюсь и вдруг понимаю, что вот он, долгожданный момент.
– Почему бы и нет, – говорю я.
На первый раз хватит. Все остальное и так получится.
