355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Снежанна Четверт » А я прожила 10 только жизней (СИ) » Текст книги (страница 1)
А я прожила 10 только жизней (СИ)
  • Текст добавлен: 16 ноября 2020, 10:00

Текст книги "А я прожила 10 только жизней (СИ)"


Автор книги: Снежанна Четверт



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Глава 1

Я всегда думала, что шанс на жизнь «с чистого листа» дается только раз в жизни – при рождении. Однако, как оказалось, я ошибалась. Вляпаться в неприятности в этом воплощении можно в любой момент, как и начать все снова. Всем привет. Меня зовут Алевтина, можно просто Аля. Мне 25 лет и я ходячая неудачница. Нет, не так начала. Я независимая, красивая, умная девушка с двумя высшими образованиями, модельной внешности и ростом в метр восемьдесят два. Хотя по жизни – это скорее является моими недостатками, чем преимуществами. Ребята опасаются подходить и знакомиться – слишком высокомерной выгляжу со стороны, а девушки опасаются за своих ребят, поскольку видят во мне только конкурентку. В разные периоды моей жизни, мотивы одиночества были разные, но результат всегда один. В школе не было друзей из-за высокого роста (кем только не обзывали), отличных оценок, замкнутого характера и нежелания делиться плодами своих знаний в виде списывания. Поэтому чаще всего одноклассники меня просто не замечали или игнорировали. Также перца добавляло то, что я сирота. Родители погибли, в автомобильной катастрофе, когда мне было три года, поэтому растила меня бабушка. Год назад ее не стало. Особого достатка, брендовой одежды или гаджетов мы не имели, живя на ее профессорскую и мою пенсию сироты, но самое главное она мне дала. Ее любовь, забота и кроткий нрав в сочетании с педагогическим прошлым – сделали из меня человека порядочного, думающего, справедливого и независимого. Оказалось, что таких не очень любят. В университете стало немного легче. После нескольких отказов одногруппникам в посещении кафе и вечеринок от меня отстали. Я не знаю почему так вела себя. Честно. Сначала очень переживала, потому что привыкла к завуалированному буллингу одноклассников, а потом не смогла вовремя перестроиться на новый лад. Поэтому осталась за бортом студенческой жизни. Однако, здесь была и положительная сторона. Отсутствие друзей и наличие множества свободного времени, способствовали мне в одновременном получении двух высших образований. Благо моя бабушка была бывшим деканом филологического факультета одного из престижных столичных вузов. Имея такую ​​поддержку, золотую медаль и статус сироты, я сразу поступила на государственный заказ филологического факультета иностранных языков и журналистики. Было трудно, но я справилась. Получив два красных диплома, устроилась журналистом в редакцию популярной газеты. Хотя вести колонки с рецептами разнообразных блюд и астрологическими прогнозами не было вершиной моей мечты, но работа мне нравилась. В свободное от работы время и в выходные подрабатывала репетитором английского языка. Таким образом, недостатка денег не испытывала. Наконец мы с бабушкой могли себе позволить все, даже отдых на море за границей. Да. Моим единственным другом до сих пор оставалась бабушка. Думала, что когда устроюсь на работу все будет по-другому. Все-таки взрослые люди – другое отношение. Ошибалась! Коллеги – женщины обходили стороной, поскольку я не употребляю алкоголь на корпоративах, не бегаю за мужчинами, не собираю сплетен и совершенно не интересуюсь проблемами посторонних людей. Коллеги-мужчины, наоборот, докучали своим вниманием, заигрываниями и сальными шутками с намеком на интим. Будто я какой-то трофей на гонках! Чего только не было на моем рабочем столе: и конфеты, и цветы, и игрушки, и подарки в коробках. Однако, все эти атрибуты ухаживаний сразу отправлялись нераспакованными в помойку. Не таких мне хотелось отношений. Выращенная на классической литературе, я упорно ждала принца. Доброго, порядочного, интелегентного, начитанного и воспитанного юноши. С ним я бы с радостью ходила в театры, музеи и оперу. Ну потом, конечно, мы бы гуляли под луной и он обязательно читал бы мне стихи. Годы шли, а принц не встретился. Заигрывание коллег только сформировало во мне стойкое отвращение к мужчинам. Именно поэтому получилось так, что даже стройная талия, длинные черные волосы, прозрачно-зеленые глаза и покладистый характер не изменили нескольких фактов. В свои 25 у меня нет семьи, друзей, любимого мужа и детей. Сейчас нет желания заводить даже кота. Предыдущий опыт с попугаем, который умер от весеннего магазинного огурца и рыбками, которые задохнулись из-за сломанного фильтра, который делает пузырьки, во время моей трехдневного отпуска на море, дали четко понять одну истину. Я одинока и мне это нравится. Как бы ужасно это не звучало, но я привыкла к звенящей тишине в бабушкиной большой трехкомнатной квартире в центре столицы. Почему считаю себя неудачницей? Нет, вовсе не из-за вышеперечисленных обстоятельств. Просто я какая-то невезучая по жизни. Каждое утро начинается с какогото происшествия. То воду отключат, когда я в душе, то свет, когда глажу платье, то лифт сломается, а я живу на пятнадцатом этаже, если даже не сломается, то обязательно защимит мою сумку, то машина на улице обрызгает, то пойдет дождь, когда я без зонта и в это время обязательно проедут все не нужные мне маршрутки. Затем в толпе транспорта кто-то обязательно порвет мне колготки, станет на ногу, или вытянет седьмой за последний год кошелек. Как следствие – два затопления соседей снизу, постоянноые нервотрепки выключила ли я утюг, опоздание на работу и непредсказуемый вид. На работе правда катастроф меньше. Пролитый на одежду кофе и исчезновения набранного текста из-за старого, чахлого компьютера, который живет своей жизнью – уже не способны испортить настроение. Настроение, как правило портится вечером, после похода за покупками. У меня почему-то всегда на кассе находится не взвешенный товар, просроченный либо не простикованый и это при условии, что я уже знаю, что очередной кошелек пошел в чужие руки, поэтому сняла наличные из банкомата, или хотя бы карточка при себе есть. К счастью, карточку ношу в нагрудном кармане пальто, или извините за подробности, но жизнь научила – в лифчике. Затем, я вынуждена идти из магазина домой через парк развлечений, где всегда в любое время суток и года, гуляют счастливые, влюбленные парочки и «семейники» с детьми. Всеобщее веселье, смех, развлечения и чужая любовь добивают меня окончательно. И так каждый день. Нет не подумайте, я не жалуюсь, привыкла воспринимать это как данность существование. Но любому терпению приходит конец.

Этим утром у меня не сработал телефон. Благо меня разбудил перфоратор соседей снизу, что начали делать очередной, после затопления, ремонт. Соседи оказались нормальными людьми, по-скольку денег за испорченную потолок брать не стали. Второй раз. Просили просто быть внимательнее. Тарахтящих звук инструмента почти вовремя меня разбудил. Это еще раз доказало их порядочность. Я наскоро приняла душ, натянула черные брюки, темно-синюю шифоновую блузку и собрала волосы в высокий пучок. Краситься не было времени и желания. Схватив сумку, ключи быстро выпрыгнула из квартиры. Лифт не работал. Ну кто бы сомневался! Я сбежала на первый этаж. Вылетев из подъезда, вдохнула весенний майский воздух. На секунду подняла голову, рассматривая зелень вокруг. Как здорово! К сожалению, ощущение радости от хорошей погоды, продолжалось не долго. Двери! Я не закрыла квартирные двери. Черт! На пятнадцатый этаж на каблуках я сначала забегала, затем шла, а потом доползла почти в прямом смысле. Двери наконец были успешно закрыты. Назад дорога была легче. В дверях парадной я столкнулась со службой обслуживания лифтов. Было желание задушить их прямо здесь. Я выдохнула и поспешила на остановку. Нужную маршрутку пришлось ждать минут двадцать, поэтому на работу я существенно опоздала.

– Алевтина Сергеевна, зайдите ко мне в кабинет! – Голос редактора, нависший ниоткуда над головой, заставил меня вздрогнуть. Сорокалетний, черноволосый, высокий, статный мужчина с громким голосом, твердым, но вспыльчивым характером, производил чувство безапелляционного подчинения. Его боялись все. Настроение шефа всегда было непредсказуемо и колебалось от хорошего к взрыво– опасного буквально за несколько минут. В такие минуты стоило не попадать ему на глаза. Надо отдать ему должное – на меня он не разу не кричал за три года работы здесь, видимо не за что. Свою работу я всегда выполняла вовремя, качественно и без замечаний. К тому же, он ни разу не попытался подкатить ко мне или выявить какую-то заинтересованность более чем к сотруднице, чем заслужил мое уважение.

На нетвердых ногах, я поплелась в кабинет шефа. Хищная улыбка на губах Владислава Витальевича не предвещала ничего хорошего. Я присела на предложенный им стул напротив рабочего стола.

– Алевтина, я бесконечно благодарен за твою кропотливую и усердную работу в нашей газете.

– Владислав Витальевич, когда люди начинают разговор с благодарности, то как правило, это не предвещает ничего хорошего. – перебила его я. Ну очень не вязался его мягкий тон с выражением лица. – Давайте по существу.

– Ну что ж. Скажу, как есть. Мой близкий друг, попросил взять к себе в штат его дочь. Она только что закончила университет и не может устроиться на работу. Сама понимаешь – без опыта не очень хотят брать. Штат у меня укомплектован, но и другу отказать я не в состоянии. Итак, вынужден кого-то уволить. Я долго думал и выбрал тебя. С сегодняшнего дня ты уволена. Расчет можешь забрать в бухгалтерии. Там же возьмешь и выходное пособие в размере двух заработных плат. Это к сожалению все, что я могу для тебя сделать.

– Но почему? Разве я плохо работала?

– Если закрыть глаза на твои постоянные опоздания, отчуждения и несговорчивость в коллективе, то ты работала достаточно хорошо.

– Я работала не просто «достаточно хорошо», а отлично! Часто задерживалась в нерабочее время, вовремя все сдавала!

– Писать рецепты с астрологическими прогнозами не такая уж большая наука.

– Пусть так, но почему же я?

– Потому что ты наименее проблемная для увольнения. Ты не беременна, не имеешь на содержании детей или ребенка-инвалида, сама не инвалид, не льготник любой из категорий, не пенсионер или лицо предпенсионного возраста. Вряд ли будешь судиться из-за незаконного увольнения. С коллективом не сработалась, не имеешь поддержки или друзей, поэтому за тобой не особо будут скучать. Ты молодая, имеешь стаж, можешь устроиться без проблем в любое другое место.

– Замечательная позиция! Меня увольняют, потому что я беспроблемная и не имею протекции!

– Я всегда знал, что ты еще и умная!

– Всех благ! – Я поднялась и в последний раз посмотрела на шефа. Гнев раздирал меня на части, но показать свою слабость было для меня слишком.

– Вам тоже удачи!

За пол часа моя жизнь изменилась. Все, что осталось после трех лет работы в газете, поместилось в небольшой пакет. Самым главным достоянием его содержания была фотография бабушки в моих объятиях. Идя по аллее центральной улицы города, я совсем никого не замечала. Рядом проходили люди, проезжали машины, транспорт, стоял шум и гам. Моё же сознание выключилась. Внутренние чувства притупились. Я глубоко погрузилась в собственное отчаяние. За что? Я пыталась быть порядочным, честным человеком, никого не обижать и не лезть в душу. За это и поплатилась. Впервые в жизни пожалела, что бабушка воспитала меня именно такой. Ну не могу я завидовать, плести интриги и получать удовольствие, когда кому-то плохо. Но вместе с тем, что хорошего и полезного я сделала в жизни. Никому не помогла, никого не любила, держалась в стороне людей. Возможно, я была не права, закрываясь от мира. Возможно, не может быть только белое и черное, только зло или добро. Может есть ещё что-то по-середине. Размышления захватили меня, я не заметила, как оказалась на мосту через Днепр. На пешеходной дорожке было мало людей. В основном, транспорт проносился на бешеной скорости. Остановившись, где по-середине, оперлась на перила и посмотрела на реку. Синь воды и зелень пейзажа завораживала. Природе вообще нет никакого дела до человеческих переживаний. Рука с пакетом автоматически перекинулась через перила. Закрыв глаза, я вдохнула воздух. На несколько минут грустные мысли оставили меня. Так хорошо просто стоять и ни о чем не думать! Вдруг рука нечаянно разжалась. Пакет упал на ступеньку опоры. Я посмотрела. Мне стало жаль бабушкиного фото. Оно было удачно сделано во время отдыха в Египте. На ней мы счастливы и радостны. Таких совместных, красивых фото больше нет. Эх! Ну и день. Достаточно тонко, да еще и рвется! Попробовала присесть и просунуть руку между перилами. Рука ни за что не протискалась. Черт! Нащупала пальцами ручку пакета, он пошевелился и склонился ниже. Поднялась, наклонилась через забор, попыталась достать злосчастный пакет. Не получилось, к нему не хватало сантиметров десять. Наклонилась еще ниже, перевалившись большей частью тела за забор. Дотянулась кончиками пальцев до ручки. Наклонилась еще ниже и схватила ручку. Где-то на подсознательном уровне поняла, что не чувствую земли под ногами и начинаю переваливаться через забор. Ну все! Подо-мной метров двести высоты и река с неизвестно каким дном. Мысленно попрощалась с жизнью. В последний момент, чьи-то руки схватили меня за талию и с силой рванули назад. Я ошарашенно приходила в себя в чьих-то объятиях, сжимая пакет в руках.

– Не самое лучшее место для суицида!

Подняв глаза вверх утонула во взгляде молодого человека. Правда не совсем во взгляде, поскольку левый его глаз был прикрыт черной специальной повязкой. Светлые волосы, нос с горбинкой, искусно подстриженная бородка, усы и улыбка на все лицо.

– Спасибо. – Я все еще стояла в его объятиях не в состоянии отойти от шока.

– Что не нашла менее людных мест, чтобы распрощаться с жизнью? С детства мечтала стать русалкой?

– Нет, не мечтала. – Наконец понемногу стала овладевать собой. – Просто пакет случайно свалился за перила, а там бабушкино фото. Ее больше нет, мне было его жалко. Это память. – начала оправдываться, сама не знаю почему. Хотелось, чтобы этот парень, что стал моим невольным спасителем не думал обо мне, как о самоубийце.

– Достала пакет?

Я посмотрела вниз на руку, которая крепко его сжимала. Затем снова вверх. О, а он выше меня! Так приятно чувствовать себя маленькой девочкой в ​​объятиях статного незнакомца. Так! Стоп! Я до сих пор в объятиях?! Поняв это, вывернулась из его цепких рук и подняла пакет выше – показывая. Он отпустил меня, но дальше стоял улыбаясь.

– Александр Вадимович, мы спешим!

Мы одновременно повернулись на голос, раздавшийся с проезжей части.

Водитель черного мерседеса премиум класса в деловом костюме и галстуком, вышел из при открытых дверей. Я снова, уже внимательнее, посмотрела на своего спасителя. Высокий статный мужчина, с модной мужской прической, лет до тридцати, под два метра ростом, в классическом темно-синем костюме, голубой рубашке без галстука и идеально начищенных ботинках. Все было в нем идеально, кроме повязки на глазу. Без нее он, видимо был бы модельным красавцем с глянцевых обложек. Хотя за несколько секунд, я перестала обращать на нее внимание. Его очаровательная улыбка нашла во мне отклик. Я улыбнулась в ответ.

– Я Алекс. – Представился он. – Садись подвезу тебя куда нужно.

– Нет, спасибо! – спохватилась, наконец. – Вы и так для меня уже много сделали! Мне, совсем не в ту сторону, что Вам! – Я стала рассматривать где я вообще нахожусь.

– Все же я предпочел бы, забрать тебя с моста, потому что мало ли ты еще что-то уронишь с перил. – Он говорил это весело, с улыбкой. Меня это немного задело.

– Спасибо, но я уже сама как-то доберусь. Можете быть спокойны. Обещаю не попадать сегодня больше ни в какие передряги! – Говоря это я незаметно отходила назад на проезжую часть. Мужчина дернулся, подняв руку. Его лицо переменилось. Однако, было поздно.

Скрежет тормозов красной мазды – последнее, что я запомнила перед тем, как почувствовала удар и провалилась в темноту.

Глава 2

Темнота сияла всеми цветами. Удивительно, как может сиять темнота? Получается, что может. Я летела. Ощущение легкости и свободы переполняло мою сущность. Неожиданно темнота заменилась светом, таким теплым и тоже разноцветным. Чувства обострились – ощущение радости и дома стало устойчивым.

– Аля. – Кто-то позвал меня. Я оглянулась, но вокруг никого не было. Голос шел отовсюду и ниоткуда одновременно. – Не бойся. – Голос был мягкий, но не понятно мужской или женский.

– Где я?

– Ты почти там, где тебе ещё рано быть.

– Тогда почему я здесь?

– Потому, что пришло твое время на реализацию миссии с которой ты воплотилась в этой жизни.

– Какой миссии?

– Помогать людям. Тем, кто нуждается в такой помощи и чью жизнь ты в состоянии изменить. Ты доказала свою честность, порядочность и чистоту души, по-этому заслуживаешь этот дар.

– Дар?

– Ты все поймешь позже. Единственное, что ты должна запомнить сейчас – это то, что все можно изменить. Меняя прошлое, ты можешь изменить будущее. Но не растрать его, потому что у тебя есть только десять шансов на такое изменение.

– Почему десять?

– Ровно столько превыдущих жизней ты прожила праведно и доказывала свои благие намерения, принеся добро в мир.

– Что будет, когда я все выполню?

– Ты получишь то, чего на самом деле хотела все эти жизни и чем пожертвовала ради цели. Возвращайся.

Меня сразу с силой потянуло вниз. Ощущения были не очень приятные. Не хотелось возвращаться из этого теплого и радостного места. На бешеной скорости меня ударило о собственное тело. Боль пронзила его сотней иголок. Спасение снова принесла темнота.

Сознание возвращалось постепенно. Я снова начала чувствовать собственное тело. Пошевелила рукой. Кто-то накрыл мою ладонь своей горячей рукой. Я попыталась открыть глаза. Мне едва это удалось.

– Алевтина, ты как? – Теплый голос, сероглазый взгляд и улыбка, показались отдаленно знакомы. Передо мной сидел человек, который спас меня на мосту. Как же его зовут? Алекс, кажется. Он был в обычной телесной кофте и джинсах. Однако, лицо заросло щетиной, а под глазами залегли тени. Он присел рядом на кровать, не отпуская моей руки.

– Что случилось? – Я пыталась понять где я. Светлые стены, евро-окна, телевизор, в углу холодильник, кожаный диван, аппараты у моей кровати, подключенные ко мне проводами, капельница торчит из моей руки. Так стоп! Я в больнице! Я попыталась поднять руку и вытянуть капельницу с другой руки. Алекс перехватил ее и уже придерживал, поглаживая, обе руки.

– Ты жива – это на данный момент главное. Все остальное потом. Тебе нужно отдыхать и не нервничать.

– Откуда ты знаешь мое имя? Я не успела… – Память коварная и возвращается когда ей заблагорассудится. Я вспомнила, что попала под колеса автомобиля на мосту.

– Уже на «ты». Это хорошо, значит я заслужил твоё доверие.

– Ну ты спас меня там. – Я на минутку задумалась. Если я в больнице, то значит он сюда меня и привез. – Я так понимаю, дважды.

Алекс еще шире улыбнулся.

– У тебя талант – попадать в передряги со скоростью света.

– Скажу даже больше – это мой дар! – Мы одновременно рассмеялись. Ребра отозвались болью, но не это меня остановило. Дар. Я вспомнила то, что было со мной по ту сторону реальности.

– Что где-то болит? Позвать медсестру с обезболивающим? – Алекс перестал смеяться и взволнованно осмотрел меня.

– Нет не надо. – Перехватила я его руку. Он успел уже подняться и взглянуть в сторону двери. Алекс погладил руку и снова присел, не отпуская ее.

– У тебя с два забитых ребра, порваны связки на правой ноге и травма головы. Так что не стесняйся. Обезболивающие препараты, значительно могут улучшить процесс выздоровления. Тебе и так их прокалывают, но если ты чувствуешь некий дискомфорт, то можно увеличить дозировку.

– Не нужно, все в порядке. Я давно здесь?

Алекс выдохнул и посмотрел в окно. Солнечные лучи заливали все пространство палаты. Я тоже посмотрела в окно. Зелень верхушки деревьев занимала почти все пространство окна.

– Сегодня хорошая погода. – Он попытался сменить тему.

– Алекс, ты не ответил уже на второй мой вопрос.

Он немного подумал, еще раз выдохнул собираясь с мыслями и посмотрел на меня.

– Неделя.

– Что? Неделя?

– У тебя была клиническая смерть. Затем, совместными усилиями, тебя стабилизировали. Три дня реанимации, теперь ты в обычной палате.

– Ты недоговариваешь, не в обычной палате.

– Да, не в обычной. Это клиника моего друга. Здесь собраны лучшие специалисты, они смогут обеспечить тебе надлежащий уровень лечения и уход.

– Я так понимаю, что клиника платная. Спасибо за заботу, когда выйду отсюда верну все средства, что ты на меня потратил.

– Ни в коем случае. – Алекс нахмурился. – Алевтина, даже не думай об этом. Сейчас не время об этом думать. К тому же, я достаточно имею средств, чтобы тратить их так, как мне хочется. Это моя прихоть. Пожалуйста, сделай мне такое удовольствие. – Он очаровательно улыбнулся.

– Алекс, во-первых ни называй меня Алевтиной, мне больше нравится Аля. Во – вторых, хорошо, с деньгами разберемся позже. В-третьих, ты не ответил на мой первый вопрос, откуда ты знаешь кто я.

– У тебя в сумке был паспорт. А в том злополучном пакете, из-за которого ты едва не упала с моста – трудовая книжка. Таким образом, я знаю все, что мне необходимо.

– Прекрасно! – Я залилась румянцем. Теперь он знает кто я, где живу и что у меня нет работы. – Мне уже начинать волноваться? – Саркастически заметила.

– Не стоит. – Он тепло улыбнулся. Затем склонился и поцеловал меня в лоб. – Тебе нужно отдохнуть, я вернусь позже – Алекс встал и вышел.

Что это было? Как так? Какого черта он поцеловал меня в лоб, а потом вышел как ни в чем не бывало? Моему возмущению не было предела. С другой стороны, немного проанализировав, я пришла к выводу, что мне было довольно приятно. Ну и что тут такого? Он просто проявил заботу. Я себя успокаивала. И вообще хватит об этом думать. Надо попробовать встать.

Голова кружилась страшно. Посидев немного на кровати, спустила ноги на землю. Правая ступня была в гипсе. Ребра немного саднило. В палату зашла медсестра. Девушка моего возраста в голубой форме тепло улыбнулась, прикоснувшись к плечу.

– Вам уже лучше, Алевтина Сергеевна?

– Не называй меня так. Я Аля и просто на «ты».

– Тогда я Тоня. Приятно познакомиться. Давай сниму капельницу. – Она умело провела манипуляцию и забинтовала катетор. – Как голова не кружится?

Голова немного кружилась, но лежать больше было нет сил. Я махнула головой, что нет.

– Хочу немного пройтись, если это возможно.

– Тогда я сейчас привезу тебе кресло-каталку. Так будет удобнее и на ногу не будет нагрузки. Тебе наложили гипс на недели три. Затем сможешь ходить с палочкой. Можешь прокатиться по коридорам. Мы на третьем этаже. На лифте не спускайся. На улицу сегодня тебе нельзя. Палата у тебя под номером семь. Запомнила?

– Запомнила, спасибо. – Так странно, впервые мне досталось счастливое число семь. Я девушка разносторонняя, многим интересовалась, в том числе фэншуем, нумерологией и всем таким подобным. Не очень во все это верила, но интересовалась. Так вот число семь, никогда мне по-жизни не попадалось, в основном шесть и тринадцать. А здесь число удачи. Конечно я запомню номер палаты.

Коридоры больницы оказались длинными. Дорогой ремонт, приятная девушка на ресепшене, вежливый, заботливый персонал – все выдавало клинику с дорогостоящими расценкам. Я проехала уже видимо метров с пятсот. Какое же строение извне, если коридоры такие длинные? Иногда коридоры расходились в разные стороны, или заворачивали за угол. Всюду были вазоны, цветы, ресепшены и небольшое количество больных, которые общались на диванах в комнатах отдыха через каждые сто метров. На стенах висели картины, вместо привычных предупреждений о различных заболеваниях и прививках. Здесь действительно было хорошо, уютно и видимо дорого. Интересно, я себе сейчас могу позволить лечение здесь? Мои меркантильные мысли прервал тихий плач где-то за углом. Я завернула туда на своем новом, удобном, двухколесном транспорте. Стеклянные двери распахнулись, в нос ударил стойкий запах формальдегида. Я проехала, двери автоматически закрылись. На кожаном черном диване, сидела женщина и пряча лицо в ладони тихо рыдала. Рядом с ней были плотные, непрозрачные пластиковые двери с вывеской «Морг». Да, все понятно. Я с минуту решалась подехать или нет. Женщина посмотрела на меня. Худенькая, лет пятидесяти, белокурая, ухоженная, хорошо одета. Она потянулась к сумочке рядом, та упала на пол. Я подъехала, склонилась, подняв ее протянула ей.

– Спасибо. – Всхлипывая сказала она.

Я поддалась невольному порыву и обняла ее. Женщина снова заплакала. Осторожно поглаживая ее по спине, пыталась успокоить. Рыдания наконец остановились. Женщина достала из сумки пачку сухих салфеток и вытерла глаза. Затем посмотрела на меня.

– Мне жаль. – Произнесла я.

– Мне тоже.

– Можно Вас спросить об этом?

Она кивнула в знак согласия.

– Близкий человек?

– Единственный сын.

– Не знаю чем вас утешить. Я чем-то могу помочь? – Растерянно спросила, взяв ее за руки.

– Ты уже немного поддержала и утешила. – Она задумалась. Я молчала, ждала, возможно ей нужно с кем-то поговорить. Женщина задумчиво продолжила. – Он снял гараж, потом завел машину и задохнулся угарным газом. Я поздно спохватилась. Говорят материнское сердце чувствует. Я ничего не почувствовала. Только утром поняла, что домой он не вернулся. По маячку машины его быстро нашли мои охранники, но было поздно. Здесь констатировали смерть.

– Когда это случилось?

– Два дня назад. – Она задумчиво посмотрела вдаль и продолжила. – Моя жизнь изменилась во второй раз, два дня назад. Он не первый раз хотел свести счеты с жизнью. В юности, после смерти отца, подсел на наркотики, но тогда я его спасла. Затем он погряз в алкоголе, ночных клубах и развлечениях. Говорил, что не видит смысла жизни. Что он никому не нужен. Я пыталась с ним говорить, однако из-за бизнеса, после смерти мужа, часто не бывала дома, не давала ему нужной материнской заботы. Мне нужно было обеспечить достойный уровень жизни к которому он привык. Сын в последнее время играл в подпольном казино. В тот день он проиграл всё наше состояние. Он ничего мне не сказал. Не посмел. Я узнала об этом вчера. Из-за его поступка владельцы казино простили мне долг, но зачем мне теперь это все. Лучше они забрали бы все до последней копейки, только бы он жил. Я не смогла его спасти, как и его отца. Муж застрелился из-за любовницы в две тысячи шестом. Он любил ее, бросил нас, а она его турнула и почти обанкротила. Когда оен понял свою ошибку, то пришел ко мне. Извинялся, но я гордая, не простила. Глупая была. Не знала, что он так поступит. Я все еще любила его. Думала немного его помучаю и прощу, чтобы он хорошо запомнил, как с шлюхами таскаться. А он тоже оказался гордым, больше извиняться не стал. Переписал компанию, бизнес и остатки средств на меня, а потом застрелился в своем офисе. Сыну тогда было шестнадцать. Это сломало его. Они с мужем были очень близки. Сын обвинял меня в его смерти. Конечно я была виновата. Виновата что появилась другая женщина, виновата, что не вовремя простила мужа. Теперь виновата, что не досмотрела сына. Мне нет больше смысла жить. Похороню его завтра и пойду за ним. К мужу, к нему. – Она посмотрела на меня и еще раз обняв, поднялась.

Я была в шоке. Решительность в ее глазах убеждала лучше, чем любые слова. Она сделает это. Она совершит самоубийство. Я быстро остановила ее обняв за талию и прижав к себе.

– Не надо! Я все исправлю! – Зажмурив глаза, всем сердцем обратилась с мольбой к небесам. Они услышали. Вспышка яркого света и гул заполнил пространство. Меня закрутило, подняв в верх. Глаза я не открывала, боялась совершить что-то не так. За несколько секунд, меня молниеносно потянуло вниз. Внезапную боль остановила темнота.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю