Текст книги "Мистическая история Ивового городка"

Автор книги: Слава Савская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Я Димитрий. – Представился он и протянул руку Карине. Она ответила ему рукопожатием. – Маркос – мой сын. – Жестом Дмитрий указал на молодого человека. Девушка обратила к нему взгляд и протянула руку ему, но парень не пожал ее, а приклонился к ней и коснулся губами, при этом смотря ей четко в глаза.

Карина немного смутилась. На фоне делового тона и поведения отца парня, его приветственный жест контрастировал. Однако она заметила, что ее краска повеселила их, по едва заметным и очень схожим улыбкам на их лицах.

– Так что же вас привело ко мне, молодые люди? – Повторила она свой вопрос, когда взяла себя в руки. Ее взгляд был снова обращен к Дмитрию.

– Мы наслышаны о ваших успехах в археологических исследованиях в области миграции и поселений викингов. – Начал объяснять мужчина.

– Значит вам известно, что мои результаты более чем разочаровывающие. – Карина прищурилась, всматриваясь в лицо мужчины. Она всегда так делала, когда чувствовала ложь в словах людей. – А успехом моя деятельность пока точно не увенчивалась. Так может, вы начнете с истинных мотивов вашего нахождения в этом городе? – Предложила она и посмотрела теперь и на младшего. Он не отвел взгляда, но еще сильнее нахмурился.

– Хорошо. Что вы знаете об Ивовом лесе? – Спросил мужчина.

– Это не серьезно. – Усмехнулась она. – Вы начинаете наше общение с неуместной лести, подхалимства, – Она посмотрела на Маркоса. – И лжи. А теперь, без объяснения причин, просите поделиться с вами своими знаниями? Что кроме своих имен вы мне предоставили?

– Вы не предоставили нам шанса. – Сдержано парировал мужчина, но в его голосе чувствовалось, что его уверенность и, выбранная им, манера общения надтреснуты.

– Солгать? – Она округлила глаза, пребывая в шоке от бесцеремонности этих, казалось с первого взгляда, вышколенных мужчин.

Между ними возникло напряжение. Карина и Дмитрий смотрели друг другу в глаза, словно пытались прочесть один одного. Молчание нарушил отец Карины, появившийся за ее плечами, возвышаясь сзади нее словно медведь.

– Что-то не так, доченька? – Спросил он, словно между ними не было конфликта несколько минут назад, и положил руку ей на плечо.

– Все нормально, папа. – Ответила она спокойным голосом и положила свою руку на его. – Я разберусь. Молодые люди не достаточно умеют объяснять свои интересы. – Улыбнулась она сомнительным незнакомцам.

Отец еще недолго постоял и удалился, но Карина знала, что его острый слух направлен в их сторону.

– Что вам нужно? – Третий раз повторила она свой вопрос.

– Ваша помощь. – Теперь отвечать взялся Маркос. Он сделал шаг к ней и улыбнулся. – Нам нужна ваша помощь. – Повторил он чуть громче.

– Какого рода? И кому я собираюсь помогать? – Многозначительно глядя ему в глаза спросила Карина.

– Если вы не против, то эту беседу можно провести в более располагающих условиях? – Сказал Маркос и слегка наклонил голову вбок, а затем засунул руки в карманы джинсовки.

– Каких, например? В свой дом я вас не впущу, после столь неудачного старта, а идти никуда не собиралась сегодня.

– Мы арендуем домик на Ивовых озерах, там неплохое меню, а отужинать на веранде, с видом на озера, что может быть лучше? – Спросил он. Карине его поведение показалось кокетливым. У каждого из этих двоих была своя роль и, на взгляд Карины, справлялись они с ней плохо.

– Откуда вам известно обо мне? – Спросила она и скрестила руки на груди. Происходящий каламбур начинал раздражать ее, тем более после ссоры с отцом. Они оба переменились в лице и не спешили отвечать. – Пожалуй, я откланяюсь. – Карина закатила глаза и начала закрывать дверь.

– Колчина Инга Олеговна. – Проговорил Дмитрий. Карина вышла из-за порога и подошла вплотную к нему. Мужчина был почти одного с ней ростом, но все же ей пришлось смотреть чуть вверх, что бы столкнуться с ним взглядами. В ушах у нее звенело.

– Это очень злая шутка. – Почти прошипела она. Неподвижный взгляд Дмитрия отвечал ей, что он не шутит.

Отец Карины внезапно появился за ее спиной. Он взял ее за плечи и отвел в дом. Она прислонилась спиной к дверному косяку, а ее отец сжигал незнакомцев глазами, сжав кулаки.

– Моя жена давно мертва. – Твердым голосом, сжав зубы, проговорил он.

– Кому, как не вам знать, что это не так, Игорь Владимирович. – С презрением улыбнулся Дмитрий.

Май, 1993 год

Маленькая девочка заснула на руках у своего отца, который сидел, прислонившись спиной к стене. Ее лицо было заплаканным. После нескольких часов рыданий детский организм был изнурен, и девочка провалилась в сон. Лицо отца было измученным и бесконечно печальным, взгляд его был потухшим.

Они сидели у кровати, на которой лежал мальчик. Он был весь влажный от холодного пота, жидкая челка прилипла ко лбу, губы были бледными, дыхание было сбивчивым и хрипящим. Рядом с ним сидела мать, с болезненным лицом, вся влажная от лихорадки. В ее дрожащих руках была ладошка сына. Она тихо плакала и едва покачивалась.

Она посмотрела на мужа, поглаживающего голову их малютки дочери, и выжала из себя подобие улыбки. Она мучилась от боли, но не телом, а душой. Она точно знала, что нужно сделать, что бы у этого дня был счастливый конец. Она встала с постели, погладила сына по голове и, на дрожащих ногах, подошла к мужу. Опустившись на колени возле него с дочерью, она взяла его за руку и наклонилась поцеловать дочь. Он вздрогнул от холода ее рук, а потом посмотрел на ее истощенное лицо и сжал ее ладонь покрепче.

– Игорь, ты знаешь, как сильно я люблю тебя и наших детей? – Шепотом, что бы не разбудить дочь, спросила она. Он знал, почему она спрашивает его об этом, ведь ее любовь была бесконечной, а решение уже было принято ею давно. Мужчина закусил нижнюю губу, и закинул голову кверху, сильно зажмурив глаза. – Но-но, мой родной. Шшш. – Женщина прислонила его руку к своим ледяным губам.

– Что мне делать без тебя? – Еле слышно проговорил он, его голос дрожал.

– Ну что ты? – Заулыбалась она. И эта улыбка на ее болезном лице была пугающей, казалась искусственной, но все равно прекрасна в его глазах. Он знал, что она искренняя. Ее улыбка всегда озаряла даже самые мрачные дни в их жизни. – Ты будешь жить. Наши дети будут жить. Мне кажется, я оставляю тебе лучший подарок, о котором можно только мечтать. – Она потянулась к нему и дала легкий подзатыльник, заставив его коротко усмехнуться, после чего он загрустил еще больше. – Глупый что ли? – Улыбалась она.

– Я так тебя люблю! – Простонал он.

– Помогай Карине во всем. Ее магия – дар, с которым ей предстоит научиться жить. Помоги ей не допустить ошибок. Расскажи ей все, что знаешь сам. Направляй ее и никогда не оставляй. Это моя последняя воля. – Она произнесла это, как молитву. После этих слов, она недолго посмотрела в глаза своего любимого мужа. – Пора.

Женщина медленно встала и подошла к сыну. На спине у нее было влажное пятно, тело сводило судорогами, но она держалась. Она взяла их сына за руку и посмотрела на мужа. Он держался из последних сил и выжал улыбку согласия. Он был готов. А затем он закрыл глаза.

– Я люблю вас! – Сказала женщина. И это были ее последние слова для них.

Держа руку сына, она закинула голову, и все ее тело разом напряглось. Она начала невнятно нашептывать слова заклинания, которое написала накануне. Он зажмурился и пообещал себе не смотреть. Но когда он услышал, что жена задыхается и борется с тем, чтобы продолжать произносить заклинание, он открыл глаза. Теперь она лежала рядом с их ребенком, ее всю трясло, но она продолжала произносить слово за словом. Ее глаза закатились, и он понял, что она уже не здесь. Мужчина продолжал поглаживать дочь по головке, а кулак другой руки закусил. Слезы градом скатывались по его щекам.

Когда ее голос затих, на кровати осталось лежать ее тело, которое иногда вздрагивало в конвульсии. Мальчик так и лежал изредка хрипя. Мужчина не понимал, что ему делать. Его сковали горе и страх. Он боялся, что их маленькая дочь проснется и увидит самую страшную картину в их жизни. Он боялся, что их сын не проснется, а его жена отдала свою жизнь напрасно.

Звенящая тишина заполнила все вокруг. Его невидящий взгляд был направлен на бездыханное тело женщины, без которой он не мог представить и минуты жизни. Его заполняло отчаяние. Он стал задыхаться в немом аду, но продолжал обнимать спящую дочь.

Вдруг тело женщины выгнулось, мертвые глаза раскрылись, и он готов был поклясться, что видел в них боль. Он ошеломленно наблюдал за происходящим, из его глаз снова полились слезы. Осознание того, что происходит постепенно начало осенять его разум. У нее отбирали душу предками. Он не сомневался в том, что это были они. Она нарушила их завет.

Проходили минуты, а ее выгнутое тело не расслаблялось и не опадало. Он периодически поглядывал на дочь, молясь, чтобы она не проснулась. Внезапно раздался непрекращающийся вопль! Это был их сын! Его болезное тельце оставалось неподвижным, но из раскрытого рта происходил монотонный вопящий звук! Мужчину начало трясти от рыданий. Девочка на его руках встрепенулась и стала громко плакать. Она была ужасно напугана, а когда увидела изогнутое тело своей мамы, начала вырываться из рук отца. Но он удерживал ее мертвой хваткой.

Внутри себя ему было так страшно, что его тело непроизвольно задрожало. От вопля сына и рыданий дочери его сердцу было готово разорваться. Внезапно вены и сосуды на теле женщины засветились! Он буквально видел каждый капилляр. Она горела сине-фиолетовым светом, и более ужасного зрелища ему не приходилось видеть никогда! Вдруг вопль мальчика прекратился, а тело жены тяжело опало обратно на кровать. Все закончилось. Комнату наполняли звуки рыданий их маленькой дочери.

Спустя некоторое время, он, как будто не отдавая отчета в своих действиях, встал, крепко держа на руках дочь, и подошел к кровати. Ребенок в его руках содрогался в рыданиях, заливая его рубашку слезами. Тело его сына, хотя и было влажным и истощенным болезнью, приобрело здоровый цвет кожи, хрипов не осталось, дыхание стало ровным. Казалось, что он просто спал, а вспотел от ночного кошмара или духоты. Но мертвое тело матери повествовало о жестокой и пугающей реальности.

Он осмелился дотронуться до ее тела. Кончиками пальцев дрожащей руки он тронул ее плечо, и сразу же одернул ее. Ее тело было окаменелым и ледяным! Словно ее залили цементом изнутри. Он глубоко вдохнул, и на выдохе застонал. От этого дочка зарыдала еще сильнее.

– Папочка, а что с мамочкой? – Послышался тонкий голосок его сына. Он посмотрел в его сонное личико и слабо улыбнулся. – Она спит?

2.Ты лжешь

Наше время, сентябрь, 2010 год

В ушах Карины звенело, в висках стучало, руки дрожали. Между незнакомцами и ее отцом повисло напряженное молчание. Они сверлили друг друга глазами. Он посмотрела на небо, и оно показалось ей таким прекрасным, что внутри у нее защемило. Она на секунду подумала о том, как так, что все самое прекрасное сосуществует в одном мире со всем самым ужасным?

Ее начала поглощать злоба. Внутри нее все дрожало, словно ее организм сотрясало землетрясение. Она повернулась к мужчинам и, словно не своим голосом, велела отцу зайти в дом. Когда отец повернулся и посмотрел ей в лицо, он сразу понял к чему идет дело, и хотел было что-то сказать ей. Но Карина обожгла его взглядом и жестом показала, что не стоит ему что-либо говорить сейчас ей. Мужчина был напуган состоянием своей дочери, но все же отошел в сторону. Где-то сзади, из дома, донесся грустный скулеж лабрадора. Двое мужчин, оставшихся на крыльце ее дома, недоумевающе воззрились на нее.

Девушка почувствовала, что горит всем телом. Ее щеки залились краской, в глазах читалось остервенение. На ее плечо легла рука отца, но она нервным рывком сбросила ее и стала медленно опускаться на корточки. Она прикоснулась кончиками пальцев к дощатому полу крыльца, но не отводила взгляда от лица Дмитрия. Было заметно, что мужчина находится в смятении. Маркос все еще казался дерзким, но она ощущала его сомнения и улыбнулась кончиками губ.

Пол под их ногами задрожал. Мужчины перемялись с ноги на ногу и непонимающе посмотрели друг на друга. Вибрация под ногами нарастала, послышался скрип досок. Маркос попятился спиной к ступенькам. Пол стал ходить под их ногами. Дмитрий словно заколдованный смотрел на девушку, пытаясь сохранять баланс. Некоторые доски лопнули и встали дыбом. Все вокруг них начало сотрясаться, пока пол не взорвался фейерверком щепок и досок, сбрасывая незваных гостей на дорожку, ведущую к дому.

– Прочь! – Жестким, словно не своим, голосом произнесла она, когда их тела рухнули на землю.

Мужчины руками защищали свои лица от летящих на них щепок и палок. Когда все осыпалось, они синхронно приподнялись на локтях и ошеломленно уставились на Карину. Она стояла на полуразрушенном крыльце дома и указывала пальцем, в каком направлении им стоит двинуться.

Она не стала дожидаться их ухода, считая, что предельно ясно дала понять им, что делать и исчезла за дверью своего дома. Отец Карины, скрывшись от ее гнева в доме, наблюдал за происходящим из окна. Незнакомцы поднялись на ноги, отряхнулись и многозначно посмотрели друг на друга. Мужчина заметил их немой диалог и нахмурился. Маркос заметил его в окне и саркастично помахал ему ручкой, и они ушли. Игорь продолжал стоять у окна и боялся того, какой разговор им предстоит с дочерью.

Карина стояла с закрытыми глазами, прислонившись спиной к двери, и тяжело дышала. Собака, громко фыркнув, легла рядом с ней и положила морду ей на ноги. В ее голове крутилось столько вопросов, ответы на которые всю ее жизнь скрывал ее самый родной человек. Она ненавидела себя за то, что сейчас чувствовала по отношению к отцу, но ничего с собой не могла поделать. Она презирала его и хотела отправить туда же, куда направила не прошеных гостей.

Выдохнув, она прошла в гостиную и уставилась в спину отца, который стоял у окна и не осмеливался повернуться к ней лицом.

– Мама жива? – Резко выпалила она.

– Мама мертва. – После минутного молчания, ответил отец.

– Тогда что имел ввиду Дмитрий? – Не отступала Карина.

– Это какой-то злой умысел этих людей, я полагаю. – Хрипло проговорил он. Во рту у него пересохло. – Карина, тебя могли увидеть! – Он тут же переключился на нравоучение. – Ты, в открытую, применяешь сои силы на незнакомых тебе людях! Что если они того и добивались?

– Что с тобой не так?! – Спросила она голосом на грани срыва, делая паузу после каждого слова. – Ты годами лжешь мне! Что ты сделал для того, что бы я могла контролировать свои силы, кода на порог нашего дома приходят люди, говорящие о том, что моя мать жива?! – У нее в голове не укладывалось, как он посмел порицать ее после того, что произошло.

– Я думал, ты не используешь свои силы. – С грустью произнес он, будто не услышал ее.

– Не использовала. – Огрызнулась она. – Но не переживай ты так, – Тон ее голоса был язвительным. – Если эти люди сказали правду, то их не удивили мои способности!

– Но это могли видеть простые люди. Горожане, которым не следует знать о том, что ты ведьма! – Не успокаивался он.

– Если и так, то виной этому твоя ложь! – Кричала она.

– Когда ты перестанешь винить меня во всем?! – Она видела, как отец разозлился. Морщины на его лице стали еще более глубокими, а рот сложился в жесткую линию.

Изнутри Карины послышался словно рык. Он сжала кулаки, посмотрела отцу в глаза и, сдержав эмоции, пошла к столу, где сгребла в охапку все записи матери, и ринулась на второй этаж, в свою комнату, от греха подальше.

Она знала, что отец лгал ей, и все ее нутро неистово бушевало из-за этого. Даже когда на пороге их дома появились люди, принесшие пугающие вести, в корне менявшие ее представление о своей жизни, он не был способен открыться ей! Сколько тайн хранил этот человек?

Несколько часов она провела словно в ступоре. Она неподвижно сидела и смотрела в окно, наблюдая за тем, как смеркается небо и опускает ночную пелену на многочисленные кроны леса. Когда улочки уже были освещены светом фонарей, а небо зажглось множеством огоньков, она пришла в себя.

На кровати валялась кипа бумаг и папок матери. Она недолго посмотрела на них и, казалось, именно в этот момент приняла для себя решение, чем ей заняться для того, что бы отвлечь себя от дурных мыслей. Расчистив стол, она сложила на нем стопкой все, что ей передал отец. Она заперла дверь в комнату, включила настольную лампу и взялась за изучение записей.

Карина развязала бечевку на папке с, говорящей откуда начать, цифрой один. Но обнаружив в ней множество исписанных листов, распечаток, рисунков символов внутри, Карина поняла, что разобраться во всем этом будет сложно.

Она взяла фотокарточки, которые рассматривала ранее в гостиной, и закрепила их на пробковой доске, над столом. Ее взгляд ненадолго задержался на фотографии матери. Внутри нее все сжалось, и тут же в ней проснулась неприязнь к отцу. Она старательно отогнала, вновь напавшие на нее, гложущие мысли, и сконцентрировалась на верхнем в стопке листе, исписанном рукой матери.

«Сосуд, наполненный кровью асов, был передан богине Хель для того, что бы она сохранила и защитила его. Но богиня полюбила человека и утеряла бдительность, из-за чего в итоге оказалась преданной им. Викинг Стурлауг похитил сосуд из ее храма, в который она однажды позволила ему войти. Ее ждала кара богов, а магия дарованная людям богами несла угрозу всему человечеству. Только потомки богов могли владеть магией, для обычного человека она стала бы ядом, отравляющим разум и несшим разрушения.

Одной капли из этого сосуда хватило бы, что бы заразить магией всех живых существ на мили вокруг. Стурлауг верил, что при помощи крови асов, он сможет одарить всех викингов не дюжими возможностями для дальнейших завоеваний и путешествий к новым землям. Хель не могла допустить этого, кровь богов не была предназначена его целям.

Хель решила мстить. Ее все равно ждала кара асов, и она решила, что сначала сама покарает своего предателя. Стурлауг не знал, что его ждет, он думал, ему удалось обмануть богиню. Он ждал ее в их небольшом доме, сложенном из лозы, в глубинах леса. Мужчина, не смотря на свою подлость, питал теплые чувства и привязанность к богине, и хотел провести с ней последнюю ночь. Но Хель уготовила для него отличную от плотских утех участь».

Карина повернула лист другой стороной, но там не было написано и строчки. Девушка была в замешательстве. Она хмурила брови, сама не замечая того. Написанный рукой ее матери незаконченный рассказ, походил на неточный пересказ подлинной легенды. Ведь в песнях и легендах викингов говорилось о некоем роге урахорне, но не о крови асов. Незаконченность рассказа вызывала еще больше вопросов. Почему мать не дописала легенду? Почему переиначила ее?

Карина осознавала, что в ее мире, мире, где существует магия, эта история могла быть истинно верной. Человечеству свойственно некорректно отображать, искажать, додумывать и выдумывать исторические факты. Именно так и рождалась мифология, но почему мама не рассказывала эту легенду ей в детстве?

Она отложила прочитанный лист в сторону, и взяла небольшой, потрепанный блокнот из той же стопки. Страницы в нем были пожелтевшими, а чернила расплывчатыми. Он был весь исписан. Небольшие записи и заметки в основном были бессвязными и непонятными для Карины. Она вчитывалась в каждую запись. Большинство из них не казались ей важными, кроме двух. Эти две показались ей странными:

«Деревья оплакивают жертву».

«Тридцать вперед на юг. Двадцать на северо-восток. Тридцать на юг».

Она перечитала соседние записи, а затем и несколько страниц до и после, но связи, ни с одной из этих строк, не нашла. Заклеив стикером эту страницу, она отложила блокнот к легенде. Из ящика стола она достала пустую тетрадь, сохранившуюся со школьных времен, и отметила в ней, что в блокнотных записях, мать часто упоминала «Прорицание вельвы».

Она потерла виски и чертыхнулась вслух. Множество записей связанных с викингами и скандинавскими легендами, пока казались ей бессвязными. А колличество бумаг, блокнотов, папок и тетрадей вводили ее в ступор, потому что не понятно, зачем столько всего записывать, но при этом хранить в таком хаосе.

Она снова посмотрела на фотографию матери и подумала о том, сколько тайн хранила эта женщина! Какими знаниями она обладала?! Карине предстояло во всем разобраться. В конце концов, осознание, что эти записи помогут ей в изучении их края и культуры викингов, не могло не радовать. Но где-то внутри нее возникло ощущение, что в поисках ответов она зайдет дальше простого изучения истории викингов.

Она взяла из стопки толстую тетрадь и принялась читать написанное в ней. Записи в тетради напоминали родословное древо. Начиналось оно с Карины и Олега и уводило ее все дальше в прошлое, к предкам. Чем дальше Карина изучала записи, тем больше находила описаний того или иного предка. В основном описаниям поддавались предки со стороны матери, но иногда рядом с ними упоминались предки по отцу. Она никогда не думала, что их родословная настолько переплетена во времени и оба ее родителя происходят от викингов.

«Агвид Одноногий – праотец Игоря, один из поселенцев древнего Стурла в Бьярмаланде. Иногда мне кажется, мы были начертаны друг другу судьбой».

Таких пометок было множество, и Карина была шокирована такой тесной связью родословной отца и матери. Но ее глаз зацепился за название поселения и убежденность матери в том, что он находился на территории Бьярмаланда. Ивовый городок вырос из некогда существовавшего поселения Стурла, это она знала, но что знала мать о Бьярмаланде?

– Стурл, Стурл… – Бормотала она себе под нос, кусая нижнюю губу.

И тут ее осенило. Она схватила лист с легендой и сразу остановила свой взгляд на имени Стурлауг. Сама не понимая почему, она находила связь между названием поселения и именем викинга. Карина начала спешно перелистывать тетрадь с родословной и то, что она обнаружила в конце, вскружило ей голову. Последними в схеме матери были Стурлауг и богиня Хель!

Карина отложила все в сторону и откинулась на спинку стула, запустив пальцы в волосы. Вопросов становилось все больше. Она не могла думать про свою мать, что та была безумна, но легенда и родословная, составленная ей, казались ей настолько абсурдными, что ненароком мысль закрадывалась.

Она посмотрела на часы, которые показывали третий час ночи. Сейчас заснуть она все равно не смогла бы, поэтому решила, что если не выпьет, то не справится с эмоциональным накалом этого дня, и ее сразит нервный срыв.

Она спустилась вниз и обнаружила спящего у входной двери лабрадора. Он лениво приоткрыл один глаз, посмотрел на нее и снова заснул. Он зашла в гостиную и увидела отца, сидящего с бокалом в руке. Он посмотрел на нее хмельными глазами. Она прошла к столу и наполнила бокал себе.

– Ты ведь читал ее записи? – Не сдержалась она и выпалила вопрос. В записях царил хаос, казалось, даже специально оставленный. Она помнила мать, и так же помнила, что порядок был ее пунктиком. Он молчал. – Читал? – Настаивала она.

– Я изучил все. – Наконец ответил он ей и сделал глоток коньяка. – Каждую букву, каждый миллиметр. – Он посмотрел ей в глаза и грустно улыбнулся.

– Она просила тебя передать свои знания мне. – С укоризной в голосе говорила она. – Почему ты этого не сделал?

– Лучше тебя никто не разберется в ее наследии, Карина. – Его слова повергли ее в шок, она, сжав губы в тонкую линию, закивала головой. В очередной раз она убеждалась в своем мнении об отце. – Ты должна сама разобраться во всем. – Добавил он.

– Ты облажался! Ты не держишь слова. Она была бы разочарована в тебе. – Она хотела тыкать его как котенка моськой в его же ошибки. – Не выполнил ее просьбу, а теперь заявляешь, что за тебя это должна сделать я! – Восклицала девушка. – Какого черта ты вообще лез в ее записи? Ты не имел на это права. Мне мерзко от тебя. – И правда, ее лицо искажала гримаса омерзения.

Больше мужчина ничего ей не сказал, он снова сделал глоток алкоголя и продолжил иступлено пялиться в пол. Она фыркнула и, забрав бутылку коньяка со стола, отправилась обратно в комнату. Она думала, что бы отвлечься, снова заняться чтением записок мамы, но когда посмотрела на стопки бумаг, не смогла себя заставить сесть за стол.

Разочарованная и злая она села на кровати в позу лотоса и снедаемая своими мыслями пила коньяк, уставившись в окно, на безлюдную ночную улицу. Она не была способна оставить попытки достучаться до отца, и в глубине души считала себя виноватой в том, каким он стал. Но каждый раз, когда она пыталась поговорить с ним на волнующую ее тему, выходило так, как в этой и множестве других ситуаций. Казалось, непонимание, и незнание друг друга с каждым днем усугубляются и это пугало ее.

У ее младшего брата никогда не было таких проблем в общении с отцом, она в тайне, даже от самой, себя завидовала ему. Но Олег не был обременен даром, который был возложен на нее кровью, как раньше любила говорить ее мама. Как сложилась бы их жизнь, если бы она не умерла? Карину всегда мучил этот вопрос. Но тогда не стало бы ее брата, и она корила себя за столь эгоистичные раздумья. Ведь не пожертвуй она собой, той ночью, в тысяча девятьсот девяносто третьем году, умер бы Олег.

Она не заметила, как опьянела и провалилась в сон. Проснувшись от звуков стука молотком, ей сразу резанул по глазам солнечный свет. Во сне она забралась под плед, а пустая бутылка коньяка свалилась на пол. Тело ломило, и во рту было сухо. Она потянулась и, заложив руки за голову, уставилась в потолок. Какое-то время она бдумывала все происшедшее вчера. Тяжелая встреча с отцом, незнакомцы, принесшие еще больший разлад в их отношения и, если честно, напугавшие ее. Она нутром чувствовала, что неизвестность, окружавшая ее, не сулила ничего хорошего.

С трудом заставив себя подняться с постели, она отправилась в душ. Быстро обмывшись, она сушила волосы феном и думала о том, как не хочет идти в новый день, разбираться с тайнами и проблемами, которые сгущались вокруг нее. Но выбора не было, и когда она высушилась и оделась, все-таки пришлось спуститься на первый этаж и встретиться с первой своей проблемой – отцом.

Игорь чинил крыльцо, сколачивая новые, нелакированные доски и монтируя из них новый пол. Карина посмотрела на настенные часы, и только сейчас обнаружила, что проспала до обеда.

– Привет. – Сказала она в спину отцу. Он перестал молотить и обернулся к ней. – Прости за это. – Она кивнула на гору досок, которую отец уже смел в кучу с тропинки.

– Ничего. – Он пожал плечами. – Его давно стоило заменить.

Между ними возникло неловкое молчание, сказать друг другу больше было нечего. У Карины было множество вопросов, на которые она не рассчитывала получить ответы от этого человека. А ее отцу было легче в молчании, чем говорить с ней, и так было всегда.

– Я хочу позавтракать. – Сказала она. – Будешь со мной? – Предложила она.

– Да, давай. – Он принял ее предложение и тут же принялся дальше чинить крыльцо.

Она не стала выдумать что-либо сложнее глазуньи, поэтому через десять минут стол уже был накрыт. Сняв фартук, она позвала отца к столу. Завтрак проходил в молчании. Карина исподлобья поглядывала на отца, но он старательно не замечал ее взглядов. Оставив вилку, она сделала глоток кофе. Внутри нее происходила борьба, что бы не начинать новую ссору. Зная, что в первую очередь сама себя не сдержит и только все усугубит. Но внутренняя борьба окончилась тем, что она не выдержала и спросила снова:

– Мама жива?

Отец перестал жевать. Он словно замер с вилкой в руках. Она смотрела на него и ждала, что он скажет и скажет ли хоть что-то. Он тяжело проглотил еду и посмотрел на дочь. Она думала о том, что он ищет способ в очередной раз избежать ответа. Но он коротко сказал:

– Мама мертва.

– Ты лжешь мне. – Она покачала головой, отрицая его слова. – Она жива?

– Карина, твоя мать умерла в тысяча девятьсот девяносто третьем году на наших глазах. Ты была на ее похоронах и крепко держала Олега, потому что он стремился прыгнуть в погребальную яму. – Он говорил так, будто разговаривал с отсталым в развитии человеком.

– Тогда, что имел в виду Дмитрий? – Она поставила чашку на стол и скрестила руки на груди. А отец так и сидел замершим на месте.

– Твоя мама мертва, Карина! – Он начал повышать голос. Девушку это шокировало, ее глаза округлились. Она заметила, что скула отца пульсировала, это был нервный тик.

– Ты лжешь! – Не отступилась она.

– Твоя мама мертва, потому что она драугр!!! – Заорал он и ударил кулаками об стол, от чего зазвенела посуда, и расплескался кофе.