Текст книги "Сколько стоит любовь (СИ)"
Автор книги: Слава Доронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
глава 20
Тася
Веллес заехал вечером, и я, заправившись ударной дозой лекарств после его ухода, проспала всю ночь, как младенец, не отягощенная никакими тяжелыми мыслями. Утром я чувствовала себя значительно лучше и, вспомнив, что на сегодня у меня назначена встреча и сдача одного из заказов, поднялась с постели. Вместо двух дней постельного режима, я выделила один и не могла забросить работу. Моя мастерская располагалась в двух кварталах от снимаемой мной однушки. Пока я все еще работала на имя, и выгодные заказы попадались мне не так часто, но деньги стабильно пополнялись на моем счету, и я не голодала. На жизнь вполне хватало.
Собрала волосы в высокий хвост, прикрыла тональником черные круги под глазами, перекусила новой порцией лекарств вместо завтрака и отправилась в студию. Обычно я всегда ходила пешком и сегодня не собиралась изменять своим традициям, несмотря на то, что сил двигаться у меня почти не было. После встречи с новым заказчиком, который ещё на прошлой неделе написал мне письмо в соцсетях и попросил о личной встрече для обсуждения всех нюансов, я планировала зайти в супермаркет и купить продуктов. Поэтому, как бы я не хотела остаться дома и ещё немного отлежаться, но терять выгодный заказ от некой «Ули_милашки» я не собиралась. Надеюсь, там и правда окажется сговорчивая и милая девушка, потому что деньги в моем случае лишними не будут. Через пару месяцев у Лизы было плановое обследование в Москве, и я хотела порадовать сестру насыщенной программой и какими-нибудь покупками после посещения всех врачей.
Шла по тротуару, а сама думала о недавнем ночном происшествии на дороге, встрече с Ульяновым и ещё том мерзавце с приёма, который теперь, судя по всему, и правда затребует компенсацию за сломанные пальцы и попьет мне крови. И машина некстати меня подвела, придется выделить время и показать ее знакомому механику, не хватало, чтобы она снова заглохла где-то посреди дороги. Спустя полчаса я сидела в студии и пила теплый чай, смотрела в ежедневник, прикидывая в уме, что в ближайшее время у меня все плотно расписано с заказами на неделю вперёд, и расслабляться никак нельзя.
Дверь открылась и на пороге появилась девушка в красивом и дорогом брючном костюме. Яркая и ухоженная блондинка, не чета мне, уставшей и больной, прошла через всю комнату и остановилась возле меня. На секунду я потеряла дар речи от неожиданности и изначально подумала, что она ошиблась дверями, домами и, по-видимому, районами. Ее роскошные светлые волосы спадали по плечам, а я поймала себя на ощущении, что где-то уже видела это лицо… Слегка раскосые голубые глаза с интересом осматривали мою каморку, в которой я недавно сделала ремонт. Девушка подарила мне милую улыбку, а меня пробрало новой волной дрожи до самых костей, потому что я вспомнила, где видела это лицо. Ульянова Наташа, новоиспеченная невеста, которая непонятно каким образом забрела в мою тихую гавань… Что эта девушка забыла в столь непрезентабельном районе? Если только это не та самая «Уля_милашка», с которой у нас была назначена на сегодня встреча… Моя рука с чашкой чая застыла у рта, и я смотрела на девушку, теряясь в догадках, простое это совпадение или нет.
– Добрый день! Тася – это вы? – нет, точно ко мне…
Поставила чашку на стол и поднялась со стула, изумленно разглядывая красивое лицо и вспоминая, с какой нежностью вчера смотрел на нее брат. Судьба точно насмехалась надо мной.
– Да… Добрый день… «Уля_милашка»? – спросила я, и девушка еще шире расплылась в добродушной улыбке. Сомневаюсь, что эта милашка узнает меня в таком скромном одеянии и без грамма косметики, с высоким хвостом на голове вместо вчерашней прически. С тем образом, какой создала себе вчера, я совершенно не имели ничего общего.
– Да, верно! – радостно воскликнула она. – Мне вас порекомендовала одна хорошая знакомая. У меня скоро свадьба, и я бы хотела сделать приятное близким людям на память о нашем торжестве и нарисовать их портреты. Ваши работы такие живые и позитивные. Я в полном восторге! – с ее лица не сходила улыбка, и я немного расслабилась. Она не казалась огорченной или печальной. Могло ли это означать, что та история с Ребровским и его попыткой позабавиться с одной из официанток в подсобке и всеми вытекающими из того последствиями, прошла ее стороной?
– Спасибо… – озадаченно и несколько смущенно протянула я. – Присаживайтесь, давайте подробнее обсудим детали? Так понимаю, заказ будет не маленьким? На какое число назначено торжество?
– Да, объем будет не маленьким, – подтвердила девушка. – Но я готова заплатить хорошие деньги, – в чем я и не сомневалась, видела вчера всю роскошь и помпезность помолвки девушки. Но говорить ей о том, что присутствовала на том мероприятии, наверное, было лишним.
Мы присели за стол, и девушка вытащила из сумки пачку снимков.
– Не знаю, работаете вы со снимками или только в живую…
– Работаю, – приняла снимки из ее рук.
Перебирала их, отмечая про себя, что того похотливого мерзавца среди лиц не было. Но было другое, на котором я на несколько мгновений задержала пристальный взгляд. С фотокарточки на меня смотрел и улыбался Александр Ульянов. И я первые видела его искреннюю и лучистую улыбку. И глаза на фото были добрыми. В мужчине была скрыта какая-то сила и магнетизм. Продолжила перебирать снимки заново, одновременно считая, сколько было карточек.
– Здесь пятнадцать штук… – протянула я, и снова посмотрела на снимок, на котором был запечатлено лицо улыбающегося Ульянова.
– Да, все верно, – подтвердила девушка. – Возьметесь? – вопросительно посмотрела на меня.
– Когда у вас свадьба? – я подняла глаза и всмотрелась в ее лицо. Внешне они с братом были очень похожи, но улыбка и глаза у них были разными.
– Через месяц. Мы ещё думаем над конечной датой, мне важно, чтобы на свадьбе присутствовал брат, и я подстраиваюсь под его график. Он специально прилетел из другой страны ради меня, – с теплом и каким-то благоговейным трепетом говорила она. А у меня от этих слов больно кольнуло в груди.
Вытянулась, словно по струнке, прислушиваясь к ее словам. И почему сердце в груди затрепетало, стоило мне снова его увидеть? Какое мне дело до этого молодого человека?
– Понятно, – я кивнула. – Предлагаю поступить следующим образом, я нарисую пару пробных вариантов и, если вас все устроит, то продолжим работу? – подняла вопросительно одну бровь.
– Замечательно, – девушка протянула мне руку в знак скрепления нашей сделки.
Я протянула руку в ответ, собираясь пожать хрупкую и белую ручку «Ули_милашки», как в это самое мгновение в одно из окон кинули нечто большое, обернутое в черную материю, оно приземлилось посередине комнаты. Раздался звон битого стекла в соседних комнатах, и неприятный, режущий глаза дым начал заполнять комнату. Я даже толком не успела испугаться и понять, что случилось.
– Наташа! – я вскрикнула от неожиданности и, схватив ее за руку, потянула на себя, сильно испугавшись в первую очередь за девушку, потому что темный предмет, едва не угодил прямо в нее. Мы обе вскочили с места и прижались к стене, смотря на туман, что затягивал комнату.
В побелевшем лице девушки я увидела испуг. Но я и сама ничего не понимала. Студия мгновенно начала заполняться едким дымом, который резал глаза и не давал сделать полноценного вздоха. Затем в соседние окна посыпались новые удары, и я, словно вышла из ступора, схватила девушку и потащила ее на выход. Навряд ли я успею хоть что-то спасти, если была брошена какая-нибудь губка с зажигательной смесью. Девушка все ещё, кажется, пребывала в шоке и едва перебирала ногами. А вот я быстро сориентировалась, что мне в первую очередь стоит вывести ее на улицу, распахнуть дверь и вернуться в студию, чтобы попытаться спасти хоть что-то из своих свежих работ.
– Идем! – я вытолкнула ее в подъезд, а потом и на улицу.
Оставила ее и бегом вернулась в студию, в двух небольших комнатках уже ничего невозможно было рассмотреть. Дышать тоже было невозможно. Надеюсь, девушка догадается вызвать пожарных и полицейских. Я по памяти добралась до готовых набросков и мольберта, прикрывая ладонью рот. Дотащила все это до выхода. Вернулась, чтобы забрать свежие наброски, какие остались в комнате, но, кажется, уже надышалась этой дрянью. Голова сильно кружилась, глаза слезились и першило в горле. Я наобум хватала все, что попадалось под руку. Красные всполохи мелькали перед глазами, но я представляла, сколько пропадет моих работ, и с обреченной отчаянностью тащила все к выходу. В итоге я обмякла и прислонилась к стене, понимая, что у меня нет больше сил даже подняться и сделать вздох. Едкий смог раздирал легкие и горло. Я схватилась за стену и, кажется, сползла по той вниз, думая о том, кому понадобилось громить мою студию и уничтожать мои работы? Но в голове была полная каша.
– Не закрывай глаза, – услышала мужской голос, будто пробиравшийся из-под толщи воды. – Смотри на меня, – я сфокусировала затуманенный взгляд на красивом мужском лице, которое видела несколько мгновений назад на фотоснимке и не могла отвести глаз. – Да, вот так… – почувствовала пальцы на своей талии, а в следующую секунду будто оторвалась от земли и отправилась парить в воздушные облака. Спустя минуту я увидела синее небо, и дышать стало немного легче.
Сердце гулко билось в груди, и состояние походило чем-то на бессознательное, хотя я была в нем, но только ничего не слышала и никого не видела, словно была дезориентирована. Через некоторое время туман, что окутал сознание и мозг, стал рассеиваться. До слуха начал доноситься говор людей и вой сирен. В кармане моих джинсов без конца вибрировал телефон, и лилась звучная мелодия звонка, а я, словно пришибленная, не могла собрать все мысли в кучу, надышавшись той гадостью.
глава 21
Тася
Несколько минут с обречением и отчаянием я смотрела в сторону окон, из которых валили клубы дыма. Не в состоянии осознать и принять масштабы личной катастрофы и то, что мои труды сейчас пожирали языки пламени и заливали водой и пеной из пожарных расчетов, чувствовала огромный ком в горле. Не знаю никого, кто бы отважился на такую низость… Я вполне мирный человек и никогда никому не делала зла.
– Саша, ты уверен, что ей не нужна помощь врача? Она уже несколько минут сидит в таком состоянии, пока ты отходил. И ее телефон… он звонит и звонит, но она ни на что не реагирует… – донеслись до меня обрывки фраз, и я взглянула на молодую пару, что стояла рядом со мной.
Мне действительно все еще трудно было дышать, в голове все плыло, но четкая картинка и все звуки, каких вдруг стало невообразимо много вокруг, дезориентировали меня и все, что я сейчас хотела – отмотать время назад и спасти все свои работы. Сомневаюсь, что я успела вытащить много…
– Уверен. Просто надышалась этой дряни, – почувствовала, как чьи-то руки забрались в карман моих джинсов.
Подняла лицо и встретилась с непроницаемым взглядом мужчины. Он перевел глаза на дисплей моего телефона, что держал в руках. Затем нажал на кнопку и ответил. И по-прежнему молчал и смотрел на меня. Слушал собеседника, и его челюсти едва заметно сжались, а в глазах полыхнул огонь поярче того, что я видела в своей студии.
Отвернулась от него, смотря, как из окон, где находилась моя мастерская, валил дым, люди толпились рядом, а пожарные расчеты заливали первый этаж водой. Все мои работы и труды теперь были испорчены. Студия тоже, и я не знала, что делать дальше. Откуда брать деньги и силы на восстановление мастерской и всех своих работ. Да, часть картин и набросков я успела вынести в подъезд, но… большая осталась внутри.
– Наташа, мне нужно отъехать по делам, буквально на час. Останься с девушкой и дождись меня, хорошо? Звони Валерию Петровичу и без него никаких бесед ни с кем не веди.
– Саша, что? Ты куда? Да что случилось? – взволнованный голос девушки заставил обернуться в сторону брата и сестры.
Мужчина присел на корточки рядом со мной и, завладев моим вниманием, спросил:
– Скажи, после того вечера с помолвки, к тебе приезжали какие-нибудь незнакомые люди или может быть звонили? – его взгляд был абсолютно бесстрастен и спокоен. Но исходящее напряжение от мужчины частично передалось и мне. Он источал уверенность и опасность и мне стало не по себе от всего происходящего.
– Что? – сдавленным голосом произнесла я, не сразу поняв, что он хотел от меня узнать. – Нет, ничего такого не было… Я просто пришла в свою студию утром… – дрожащими губами произнесла я, смотря в мужское лицо, не в состоянии оторвать от него взгляда.
Думать о том, что часть моей жизни, которую я немного обустроила, сжирали языки пламени, было невыносимо. Покачала головой и опустила глаза. Сжалась от отчаяния, что раздирало грудную клетку и подалась немного назад, словно прячась в раковину. Но так мне было обидно в эту минуту. Спустя время я возьму себя в руки и, конечно, все восстановлю, но сейчас… это было выше моих сил.
– Твой телефон я возьму пока с собой, – тихим и вкрадчивым голосом произнес он. – Наташа, – поднялся и обратился к сестре. – С места никуда не двигаться. Полиции показаний никаких не давать, никаких бумаг не подписывать. Дождись приезда Валерия Петровича и моего звонка.
– Да что случилось, Саш?
– По моей вине у девушки случились проблемы, и я собираюсь их решить.
Сквозь затуманенный мозг, кажется, до меня начал доходить смысл всего произошедшего. Это люди того ублюдка совершили этот кошмар? Ребровский не стал обращаться ни в какие участки и писать заявления, учиняя мне проблемы, а решил вот таким образом показать место нищей выскочке? Тяжело вздохнув, я схватила мужчину за руку.
– Не нужно, – попыталась его остановить, чувствуя, как обожгло ладонь от легкого соприкосновения наших рук. – Понимаю… ваше расстройство и то, что помимо всего прочего могла пострадать… ваша сестра, но не стоит… Пожалуйста! – попросила я.
Вспомнила слова Наташи, что он скоро уедет из города, а мои проблемы с его «Я все решу» только возрастут, а следующей, после исчезновения мужчины, на очереди станет моя квартирка, в которой я сейчас жила.
Александр ничего не сказал, развернулся и пошёл прочь, а я расстроенно покачала головой и опустила её, закрыв руками лицо. Нет, плакать точно не буду в каком бы сильном отчаянии сейчас не находилась. Может быть, вечером, когда останусь одна и подсчитаю все убытки, посмотрю, что успела вынести…
– Саша перенес в багажник своей машины все, что ты успела вытащить… – Наташа коснулась моего плеча и легонько его сжала.
– Что? – подняла лицо, встречаясь с сочувствующим взглядом девушки. – Спасибо…
Она присела на лавочку рядом со мной и достала телефон. Позвонила какому-то Валерию Петровичу, вкратце объяснила ситуацию и, закончив разговор, положила телефон в сумку.
– А теперь рассказывай, что это было. И откуда ты знаешь моего брата. Его не было в городе… – она на мгновение задумалась, – почти два года. – Старые знакомые? Но я тебя раньше не видела в его окружении…
– На вечере по случаю вашей помолвки я подрабатывала за подругу и была в обслуге. Под конец торжества какой-то мужчина, кажется его фамилия Ребровский, ворвался в подсобку и начал приставать. Если бы не ваш брат, он бы… – я осеклась заметив, как лицо девушки вытянулось и побелело.
– Мирон? Ребровский? Это Саша сломал ему пальцы на руке? – охнула девушка. – Я все гадала, кто и за что так поступил с ним… Ребровский поспешно уехал с помолвки… Скандалов не учинял, просто уехал, но Глеб мне потом рассказал, что кто-то ему сломал пальцы…
Даже удивительно было видеть замешательство на лице девушки. Неужели люди ее круга могли быть сочувствующими и сопереживающими?
– Но ведь он не успел? Ты в порядке? – она с беспокойством окинула меня взглядом.
Я кивнула в сторону студии.
– Если это можно считать порядком, то в полном. Подругу едва не уволили, мне пригрозили полицией и штрафом. Но, видимо, в последний момент решили пойти другим путем… более надежным.
– Какой кошмар… – они прикрыла рот ладонью, смотря на меня с обескураженным видом.
– Но больше всего мне жалко мои работы и весь материал, – грустно произнесла я и удрученно вздохнула.
– Неужели Мирон решил таким ужасным поступком тебе отомстить? Но ведь… Господи, какая низость!
– В момент, когда сбегала с вечера даже и подумать не могла, что в итоге все так закончится…
– Я сейчас же позвоню отцу и все ему расскажу. Этому подонку перекроют кислород. Я и подумать не могла, что в нашем окружении водятся такие мерзавцы!
Взглянула на девушку и задалась вопросом: неужели она и в самом деле была такая наивная или притворялась? Сколько ей было лет? Внешне, я бы сказала, что мы одного с ней возраста, но таких восторгов насчет жизни, в отличие от нее, я точно не испытывала. Возможно, потому, что не росла все это время в тепличных условиях, а последние полгода года так и вовсе головы не отнимала от учебников и мольберта? И мне осталось сдать экзамены и получить диплом об окончании курсов. Я рассчитывала и дальше рисовать, а там жизнь покажет. Теперь же я и вовсе не представлял, а откуда брать деньги, чтобы покрыть все расходы на ремонт и покупку новых материалов.
– Не стоит, – перехватила ее руку, когда она потянулась к сумочке, – ваш брат говорил дождаться его и позвонить только Валерию Петровичу.
– Давай уже на ты, перестань мне выкать. Я завтра же переведу всю сумму причиненного ущерба на твой счет, чтобы покрыть расходы за причиненные неудобства. Ведь ты по сути совсем не виновата!
Мои глаза ещё больше округлились. Кажется, у девушки было доброе сердце, и она не притворялась. Но не уверена, что смогу принять от нее помощь. По мне лучше и вовсе не иметь больше никаких дел с людьми их круга, так как это чревато проблемами. Наверняка одна сумочка девушки стоила как месячное содержание и аренда моей мастерской, оплата квартплаты и продуктов, бензин… Но ничего мне не нужно было от семьи Ульяновых.
– Все в порядке, ничего не нужно, – прислонилась головой к деревянной поверхности беседки, в которой мы сидели и прикрыла глаза, думая о том, что придется много работать, чтобы восстановить хотя бы часть того, что сохранить не удалось. Но, по сути, это все мелочи. Главное, что сами не пострадали и были целы и невредимы.
глава 22
Тася
Спустя полчаса подъехал Валерий Петрович, грузный и статный мужчина в сером деловом костюме. Он подошёл к нам с Наташей и, окинув меня беглым взглядом с ног до головы, потребовал рассказать ему все от и до, ничего не утаивая. Но мне и так нечего было таить. Я рассказала все, что знала. Иногда он делал пометки в своем блокноте с непроницаемой маской на лице и лишь изредка отрывал взгляд от блокнота и смотрел на нас с Наташей, когда мы вдруг начинали говорить одновременно.
– Так, хорошо, я все понял. С полицией буду говорить сам. Никаких показаний и документов без моего одобрения не подписывать. Возможно, что Ребровский подкупил нужного человека, чтобы держать тебя потом на крючке, – заявил он с некой строгостью и задумчиво поглядел на меня, будто оценивал мои шансы… даже не знаю, что. Неужели считал безнадежным мое положение? Или размышлял над тем, с чего это вдруг семья Ульяновых начала заниматься благотворительностью?
Мужчина, окинув меня каким-то сочувствующим взглядом, отвернулся, а на сердце сделалось неспокойнее прежнего. Неужели Ребровский задался целью меня растоптать? Валерий Петрович отошёл от нас, снова оставляя одних. Наташа, должна была отдать ей должное, была со мной все время, пыталась разговорить и успокаивала, но я все еще пребывала в некотором ступоре. Спустя два часа, когда все успокоилось, и люди окончательно разошлись, телефон Наташи ожил. Она ответила на звонок и лишь говорила: «Да, хорошо», «Да, поняла». Затем, не выпуская телефона из рук, позвонила в службу заказа такси.
– Назови точный адрес своей студии, – попросила она меня.
Я продиктовала его, чувствуя полное опустошение и сильную усталость. Голова болела, и отголоски болезни и ужасного дня накладывали свой отпечаток. Хотелось поскорее оказаться в стенах своей уютной квартирки, принять душ, выпить обезболивающего и с головой спрятаться под оделяло, чтобы скрыться от этого жестокого мира, пропитанного злобой и лицемерием. Хорошо, что машину я сегодня не взяла, не представляю, как бы управляла ей в таком состоянии. Частично я уже смирилась со всеми потерями и деньгами, которые откладывала на «черный день», и теперь просто хотелось побыть одна.
– Поехали, – она поднялась на ноги и посмотрела на меня снизу вверх воодушевленным взглядом. – Звонил Саша, сказал, чтобы мы ехали к нему домой, он будет примерно через час. Не сидеть же нам в этой беседке.
– Что? – мне сделалось нехорошо от одной мысли, что сама добровольно соглашусь сейчас поехать к мужчине, которого старалась вычеркнуть из памяти все эти годы. Нет, я не боялась Александра, больше себя и внезапно оживших, словно пробудившийся вулкан, чувств к мужчине, которые, как мне казалось, утихли.
– Сейчас приедет такси, твои работы остались у него в машине, и он сказал, что ему нужно с тобой поговорить, – Наташа растерянно улыбнулась, заметив мое состояние.
Я неподвижно сидела, осмысливая масштабы грядущей катастрофы, и все, чего хотела последние два часа – вернуться домой. Но, может быть, в предложении Александра была логика: у него остались мои картины и телефон. Решим уже наконец все раз и навсегда и забудем об этой истории! Всю жизнь бегать от него не получится, и раз сама судьба сталкивала нас с ним сейчас, значит, это что-то да значило?
Только ведь… Наташа сама говорила, что ее брат уже два года как не жил в Москве. И разве он не остановился в том большом доме, где проходила помолвка? А как же ее жених? Наверное, он должен был забрать ее, а она сидела со мной тут, будто и правда благотворительностью занималась. Но на лице девушки и тени недовольства за все это время не промелькнуло, не говоря уже о том, чтобы она сказала мне в открытую, что у нее есть дела и другие планы.
– Спасибо большое за помощь. Вы и так много сделали для меня с братом, но я лучше поеду домой… Тем более у тебя свои планы, подготовка к свадьбе, личная жизнь, ты не должна сидеть сейчас рядом со мной и вникать в эти нелепости, что случились по моей вине, – я сказала то, что считала нужным и правильным. И, в целом, не видела причин юлить. Мне не стоило помогать Регине, и тогда бы ни у нее, ни у меня сейчас не было проблем.
– Мой жених уехал до конца недели по работе, – Наташа пожала плечами. – Мы с Сашей собирались провести это время вдвоём. И утром я рассказала ему о своих планах и твоих рисунках, попросила его подбросить меня до твоей студии… Я понимаю, это не моё дело и Саша просил тебе пока не говорить, но и квартире твоей тоже немного досталось… И машине… Побили все стекла. Потому тебе лучше и вправду пока поехать со мной к брату. Мирон – подонок, и я завтра же позвоню отцу и скажу ему обо всем. Он вмиг перекроет ему везде кислород!
Я едва не рассмеялась в лицо девушке истерическим смехом. Никто и ничего никому перекрывать не будет! А мужчина, отомстив и наделав мне пакостей, вероятно, исчезнет с моих горизонтов, довольный всеми низостями, что мне учинил. Поэтому Ульянов напрасно поехал к этому Мирону. Мне почему-то казалось, что именно к нему он и отправился. И, возможно, спустив все на тормозах, тот похотливый ублюдок отстал бы от меня. А теперь будет искать новые пути, чтобы отомстить по новой. Вот только выждет время, когда Ульянов уедет из города, и продолжит свое возмездие над нерадивой дурочкой, что отвергла его похоть и страсть. И хорошо, хоть стекла побил, а не прислал каких-то из своих амбалов, чтобы они скрутили меня и доставили к нему завершить начатое. В мире богатых ублюдков это обычная практика…
– Хорошо, – согласилась я, – поехали, – по большей степени я дала согласие, потому что в машине у Александра остались мои картины. То немногое, что придавало сил и надежд. Начинать все с нуля – так себе перспектива…
И, да, мне конечно же было интересно поглядеть, как жил мужчина, который помогал мне, и по причине этой помощи я теперь боялась поехать домой. Прекрасно отдавала себе отчет, что общего с этим кругом людей иметь ничего не стоило, а я совершенно из другого мира. И если проблема с этим оргазмированным мутантом с вечера будет решена, то я, конечно, скажу Ульянову спасибо. Но что делать с моей симпатией и влечением к этому человеку?
Такси приехало спустя десять минут, мы забрались на заднее сидение и я, отвернувшись к окну, размышляла над тем, что сама по своей же инициативе сейчас отправляюсь в клетку ко льву, когда стоило брать ноги в руки и бежать в противоположном направлении от мужчины и всей семьи Ульяновых.
Наташа расплатилась за такси, хотя я предложила оплатить из своего кармана. Мы поднялись на лифте на четырнадцатый этаж, и девушка достала ключ из сумки.
– Он недавно купил эту квартиру, а я теперь что-то вроде надзирательницы и личной консьержки, – пояснила она, на что я сдержанно кивнула, ничего не понимая, но и не вдаваясь в подробности, почему Саша не жил в том загородном доме, где проходил вечер по случаю помолвки Наташи.
В квартире было просто и уютно. Никакого намека на ту помпезность и роскошь, которую я видела в их семейном гнезде. Даже невооруженным глазом было заметно, что здесь не жили долгое время или вообще не жили, если он недавно ее купил. И, видимо, фею чистоты мужчина тоже ещё не успел вызвать, потому что мебель стояла в полиэтиленовых чехлах.
– Саша не живет здесь, – словно прочитав мои мысли, сказала Наташа и провела пальцем по полке, на которой лежал слой пыли. – Надо завтра прислать к нему уборщицу.
Мы прошли на кухню, и она кивнула на стул возле окна: – Располагайся. В ногах правды нет, а ты такая бледная и уставшая… Мне очень жаль, что все это случилось на моей помолвке, и теперь у тебя такие серьезные проблемы…
Я не успела ничего ответить, потому что телефон девушки ожил, и по комнате разнеслась мелодичная трель. Она, взглянув на дисплей, вся засияла. Любому бы стало понятно, что звонит небезразличный ей человек, и это точно не брат. На брата она смотрела преданными и любящими глазами, а тут… преобразилась и подобралась, даже мне, незнакомому человеку, стало понятно, что звонил ее жених.
– Алло, Глеб? Как едешь в Москву? Со мной все нормально… Что значит, ты бросил все дела? Я у Саши на новой квартире… Сейчас скину тебе адрес в сообщении, – улыбка не сходила с ее лица во время всего недолгого разговора.
Они ещё перекинулись несколькими фразами и закончили разговор, а потом Наташа, как и обещала сбросила своему жениху смс и мечтательно прижала к груди телефон, счастливо выдыхая. Внутри разлилось тепло от осознания, что в мире богатства и роскоши браки ещё заключались по любви, а не по расчёту.
– Сейчас приедет Глеб, это мой жених. Наверное, я не дождусь Сашу… – Наташа поджала губы, но я видела, что она ни капли не расстраивалась по этому поводу.
– Дождешься, – мужчина появился в дверях кухни.
Мы обе вздрогнули от неожиданности и повернули головы в сторону двери, в которых видна была широкоплечая и крепко сложенная мужская фигура.
Я помимо воли принялась осматривать мужчину жадным взглядом, собираясь впитать в себя его образ, чтобы вечером отвлечься от грустных мыслей о мастерской. Одетый в темную рубашку и брюки, плотно облегавшие его стройные ноги, он резко выделялся на фоне белого интерьера кухни.
– Саша! – Наташа подлетела к нему и повисла у него на шее, будто не виделась с ним три года, а не три часа. – А говорил, что на пару часов… Ты ездил в Италию и искал Коза Ностру, чтобы расправиться с этим вурдалаком? – под вурдалаком, как я поняла, она имела ввиду Ребровского. Вполне подходящее определение. Уму непостижимо, как задело этого человека, что он учинил подобный беспредел. А может быть, между Александром и Мироном и раньше были недомолвки и неприязнь, которые на фоне последних событий усугубились?
Саша ухмыльнулся и приобнял сестру.
– Знаю, ты была бы против, чтобы я вмешивался, но мне звонил Глеб, и я рассказал ему, что у тебя сегодня выдался сложный день… – ответил он сестре, не отрываясь смотря мне в лицо.
Я вспыхнула румянцем, а мои нервы натянулись до предела. Почему мне показалось, что это он позвонил Наташиному жениху и сильно сгустил краски, чтобы тот вернулся в Москву и забрал невесту? Иначе девушка осталась бы с нами, и мы бы не смогли поговорить тет-а-тет… Или я переоценивала свои знания и чувства относительно этого человека? Но этот взгляд, каким Александр смотрел на меня… Он обжигал, заставлял нервничать и действовал на меня подавляюще. Ещё никогда не ощущала себя так скованно в присутствии мужчины. Хотя нет, один раз, точнее одну ночь, все же была… Воздух тогда так же гудел от накала чувств.
– Ничего страшного, завтра посидим втроем у нас дома. Но я хотела бы узнать все подробности твоего отсутствия… Тася мне все рассказала, – Саша отвел глаза, а я перевела дыхание, чувствуя, как клокочет сердце внутри от мысли, что мы скоро останемся с ним наедине.
– Ты их и так скоро узнаешь. Мирона на ближайшем совете директоров исключат из акционеров, а акции перейдут обратно ко мне.
– Это означает, что ты не вернешься в Австрию? – радостно воскликнула Наташа.
– Это пока ничего не означает, но я решил узнать за этот месяц, пока пробуду в Москве, как обстоят дела на фирме.
– А Мирон? По-хорошему его нужно заставить исправить все, что он натворил. Тася ведь ни в чем не виновата!
– Не виновата, – подтвердил Александр и снова перевел на меня свой сокрушающий и властный взгляд. – Если этот мерзавец еще посмеет причинить вред тебе или твоему имуществу, с ним будут разговаривать такими же способами, какими он пытался указать тебе твое место, – голос его звучал ровно и ничто не указывало, что слова его похожи на обман.
На лице Саши застыла непроницаемая маска, и мне хотелось попросить влюбленную парочку, которые в скором времени собирались стать мужем и женой, подбросить меня до дома. Или до ближайшей станции метро, а дальше я сама. Но ни в коем случае не оставаться рядом с ним один на один. Ничем хорошим эта встреча для меня не закончится.
– Не теряешь сноровки, – восхищенно произнесла Наташа. Любовь к брату и то, как она смотрела на него, только добавляли мужчине очков. – Правда в плане обустройства быта ты сапожник без сапог. У тебя в холодильнике мышь повесилась, ты в курсе?
– Я остановился в гостинице. И пока еще не обжился.
– Но зато ты купил красивую мебель и сделал хороший ремонт… – Наташа окинула взглядом просторную кухню светлых тонов.
