Текст книги "Сокровище Нефритового змея"
Автор книги: Сильвия Лайм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Но я и не жаловалась. Всяко лучше работать как конь, чем умереть от голода в младенчестве благодаря настоящей матери-кукушке.
А вот теперь оказывалось… что моя мать могла быть вовсе и не кукушкой… А шаррвалькой.
Под кожей словно забегали огненные жучки, перебирая цепкими колючими лапками.
– Все, что пытались мы делать на поверхности, – это возродить нашу богиню, – продолжала Лориавель. – Чтобы сбылось пророчество и вывела она нас в новый мир. И десять лет назад у наших воинов, наконец, получилось. Красная мать силу свою отдала, и явился Великий Айш. Теперь дело лишь за малым. Первое дитя Айша новую эру ознаменует…
Больше слова девушки уже не казались мне таким уж бредом.
– Но почему нужно именно дитя Айша? – уточнила я, механически глядя перед собой и видя, как вдали от огромного каменного замка уже отделилась темная фигура. В окружении примерно двух десятков воинов шаррваль странная пугающая тень стала приближаться к нам. Пугающая, потому что она была значительно-значительно крупнее, чем люди, вышагивающие рядом! – Разве не может Великий Айш вывести вас на поверхность прямо сейчас? Если все так сложно с грибами и солнцем, разве нельзя под предводительством вашего этого полубога, – махнула я рукой немного нервно, видя, как мрачная фигура становится все больше, – просто выйти?
– Нельзя, – выдохнула Лориавель, тоже глядя только вперед. Теперь краем глаза я видела, что на ее лице появился румянец. – Легенда гласит, что коли Айш не сможет родить дитя, то все племя умрет на поверхности.
– То есть вы просто следуете древнему завету какой-то легенды? – ахнула я.
– Пророчество, – пожала плечами девушка. – И пока не обманывало оно, – улыбнулась она. – Сказано было, что Айш придет. И пришел он. Спустя много веков… но пришел.
Я стиснула зубы, покрываясь холодным потом. Фигура в полумраке начала приобретать очертания, и я надеялась, что расфокусированное зрение меня подводит.
Пожалуйста, Светлая чета, пусть зрение меня подводит!
– Скажи мне, Лориавлель, – проговорила я осипшим голосом, – а сколько лет вы приводите девушек к вашему Айшу?
Дочь жреца на миг затихла. Даже не поворачивая головы, я поняла, что попала в цель этим вопросом.
– Я же говорила, – ответила наконец она. – Около семи лет ал готовлю я. И до меня еще около двух-трех лет…
– Значит, за десять лет ни одна девственница не сумела зачать дитя от Великого Айша? Но почему?
– Потому что Великий Айш – не совсем человек, – выдохнула Лориавель.
И в этот момент темная фигура, окруженная двумя десятками воинов шаррваль в синих одеждах, сверкающих мелкими черными камнями, вдруг вышла на свет.
А у меня ноги подкосились от ужаса.
В центре круга из шаррвальских стражников стоял Он…
Его невозможно было не узнать, перепутать с кем-то другим. Невозможно было сделать вид, что не замечаешь… А еще – теперь я поняла, почему Лориавель называла его полубогом.
Прежде мне хотелось шутить над ее наивной верой в божественное, воплотившееся вдруг на земле. Теперь шутки закончились, потому что передо мной стояло самое страшное чудовище, которое можно вообразить.
Человек, нижняя часть тела которого была телом огромного черно-красного паука.
Но и это оказалось не самым ужасным! Потому что верхней частью этого существа был…
…мой спаситель из каменных пещер под Шейсарой! Таинственный незнакомец с колдовскими зелеными глазами. Но в прошлый раз, клянусь дохлыми сколопендрами, у него были нормальные ноги! Нормальные! А не вот эти вот восемь огромных штуковин, отливающих серебром хитиновых пластин!
Может, у меня от темноты и холода слегка помутился рассудок?..
– Да быть этого не может! – выдохнула я хрипло, отшатнувшись назад и неожиданно упав, но все еще глядя на Великого Айша, перед которым весь народ шаррваль тут же опустился на колени. Даже музыканты, чьи дудочки, наконец, замолкли.
Но едва это произошло, как ко мне с улыбкой метнулся шерш Ильхамес, и лицо его было настолько счастливым и довольным, насколько это возможно.
А я поняла, что полностью выдала себя. Теперь он, как и Лориавель, глядящая на меня с изумлением, знали, что я вовсе не так слепа, как хотела казаться.
Проклятье!!!
Да и плевать. Сердце ударило в горло, сжав его судорожным спазмом. Мне было не до счастливого жреца. Потому что в этот миг Великий Айш взглянул на меня горящими и сверкающими в темноте глазами, жгучими, как зеленое пламя…
А я как-то очень отчетливо поняла, что мне вот-вот придет конец.
Глава 4
«Самая страшная тварь –
Кровавый паучий царь…»
(из уличной шейсарской песенки)
Он стоял слишком близко. Настолько, что я могла дотронуться до него, стоило лишь захотеть. Протянуть руку, коснуться пальцами громадной паучьей ноги…
Говорят, маленькие паучки сплошь покрыты мельчайшими волосками, но тело Айша была совсем иным. Блестящее, словно полированный камень, оно казалось таким же гладким и твердым.
А паучье брюшко ярко-красного цвета состояло из шестиугольных пластинок, соединённых друг с другом, как глянцевый драгоценный доспех.
В свете колдовских грибов и камней тело Великого сверкало, будто бриллиант, плавно перетекая из паучьего в человеческое. Чуть ниже живота черно-красная пластинчатая кожа переходила в светло-карамельную. Как если бы смуглый от природы человек был лишён солнца и стал немного бледнее…
Несмотря на шок от происходящего, я все же механически отметила, что обнаженный торс моего незнакомца из пещер был все так же привлекателен, как и при первой нашей встрече. Только сейчас вместо дивного драгоценного наплечника с портупеей и мечом его тело было украшено ювелирным золотом и изумрудами. Тугие мышцы на руках были сцеплены сверкающими желтыми обручами в виде пауков, а паучьи ноги украсили кольца.
– Ну, что, вставать пора, красавица, – проговорил вдруг мне на ухо Ильхамес, вырвав меня из плена мыслей. – Теперь, думается мне, станешь ты гораздо более самостоятельной, не так ли?
Я бросила на него короткий взгляд и отвернулась. А затем встала без помощи протянутой им руки. Ильхамес явно не обиделся, продолжая улыбаться, а затем, не глядя на меня больше, вышел немного вперёд и, низко поклонившись Айшу, церемонно проговорил:
– Да будут лета твои вечны, Великий! По высочайшему благословению Красной матери сегодня, в день Глубокоземных могеров, привели мы тебе новую алу!
Он взял за руку свою дочку и вывел вперёд. Лориавель покраснела, как алый шейсарский апельсин, и опустила взгляд.
А я взяла себя в руки, постаравшись отбросить ненужные мысли и переживания.
Ну и что, что мужчина моих грез оказался наполовину пауком? Ну и что, что он до сих пор смотрит на меня пылающими колдовскими глазами?..
Вот-вот должна была исполниться моя судьба: Лориавель станет алой, а про меня забудут на полгода, за которые я благополучно и сбегу.
– Нет, смотрите! – воскликнул кто-то, едва Лориавель присела в лёгком поклоне.
«Это ещё что за?..» – мелькнуло в голове нервное, пока дурное предчувствие усиленно ломилось в двери моего самообладания.
– Эта дева не может быть алой! – воскликнула какая-то женщина из толпы шаррвальцев.
Я повернула к ней голову и увидела простую домохозяйку. Бледноватую, как и все здесь, немного полную и на вид довольно сварливую. Ее брови были сдвинуты, губы выпячены, тело обтягивало простое платье из серовато-зеленой ткани.
– Что значит «не может»? – грозно повернул к ней голову Ильхамес и обманчиво спокойно переспросил: – Знаешь ли ты, что за ложь пред лицом Великого Айша тебя ждёт смерть?
Мерзкая бабища ощутимо взбледнула, несмотря на свою и так внушительную бледность. И все же продолжила:
– Ну так и пугайте алу свою, а не меня! – бросила она, уперев руки в бока. А затем ткнула в Лориавель пальцем и бросила: – Я вчера глазами видела, как прелестница эта с какими-то двумя жеребцами под статуей Первой царицы кувыркалась!
По толпе людей пронеслась волна ропота.
У меня сердце упало в желудок и сжалось там.
Лориавель всхлипнула, и я увидела, как ее губы начали дрожать. Ее взгляд был опущен вниз, поэтому пока что изменения в ней ещё не бросались в глаза окружающим. Но вот-вот все должны были заметить это молчаливое признание.
Нужно было срочно что-то делать.
И только Великий Айш стоял рядом, как древнее изваяние, и молчал, наблюдая за происходящим огненно-зелеными глазами.
Ну, раз он молчал, то говорить нужно было мне.
– Минуточку! – воскликнула я, поворачиваясь к удивлённо вскинувшейся женщине. Даже Ильхамес приподнял бровь, отступив на шаг назад, словно позволял мне говорить.
Ропот толпы сник, у меня по спине прокатилась липкая волна страха. Когда на тебя смотрит столько народу, да ещё и чужого, малознакомого, это заставляет всё внутри сжиматься и нервно трястись.
– А где у вас доказательства, уважаемая? – спросила я, прищурившись и скопировав позу наглой женщины. Уперла руки в бока и стиснула зубы.
Та вздрогнула и начала оглядываться по сторонам. Будто искала чьей-то поддержки.
А мне вдруг пришло в голову, что ее «выступление» может быть вовсе не случайным. Как и произошедшее вчера с бедной Лориавель. Но как это доказать, когда все это лишь предположения?..
– Доказательства – мои глаза! – с вызовом ответила женщина.
– Маловато для обвинения, – фыркнула я. – Может, это вы и кувыркались со своими жеребцами да, перепив местных грибных настоек, малость перепутали с похмелья?
Я понятия не имела, есть ли у шаррвальцев алкогольные или наркотические настойки, но, судя по поднявшемуся гомону, угодила своим предположением в точку.
Люди поднимали в воздух руки и что-то кричали, спорили друг с другом. Женщина возмущённо взвизгнула и заохала.
А Лориавель посмотрела на меня глазами, полными ужаса. Я видела, что она вот-вот готова признаться во всем. Ее фигура была ещё ближе к Айшу, чем я. Лориавель то и дело бросала на него какие-то блестящие безнадёжные взгляды и отворачивалась.
А он…
Проклятье.
Я старалась не обращать внимания на то, куда он смотрит.
Мне казалось, что я уже почти убедила окружающих в том, что верить пустым выкрикам истеричных женщин не стоит. Вот и Ильхамес поддержал меня, неторопливо проговорив:
– Прошу тишины… Красная мать сказала свое слово, ала Лориавель одобрена ее высочайшим благословением. Повторный отбор – это неуважение к богине.
– А нечистая ала разве не неуважение к Великому Айшу? – не унималась та.
Ильхамес стиснул зубы. По всему его виду трудно было сделать вывод о том, что творилось внутри у жреца. Он прекрасно держал себя в руках. Однако стоило чуть приглядеться, как становились заметны напрягшиеся до предела сухие канаты мышц под мантией, горящие яростью глаза под густыми бровями.
– Мое терпение не бесконечно, женщина, – проговорил он с мрачным благородством, и несколько других жрецов вышли вперед словно по команде. Они явно готовились выпроводить нахалку подальше.
Сердце в груди колотилось невероятно быстро. Я и не заметила, как Лориавель осторожно схватила меня за руку, словно ища поддержки, а я сжала ее ладонь в ответ.
Но едва противная дама увидела, что дело плохо и ее вот-вот выведут под белы ручки, а то, может быть, еще и накажут, она дернулась, словно бы даже немного подпрыгнув, и взвизгнула:
– А давайте спросим у Великого Айша! Взгляд истины не обманет никто! И коли я вру, то делайте со мной, что хотите!
Толпа вокруг синхронно выдохнула.
А я поняла, что злобная ящерица заранее все продумала. И то, что она сейчас предложила, явно было каким-то особым фокусом, из которого нам не удастся вывернуться.
Взгляд истины! Что это еще за новая ерунда?
Но момент первого шока прошел быстро, и народ вокруг начал выкрикивать:
– Давайте проверим!
– Великого Айша не обмануть!
– Если ала не лжет, ей проверка не повредит!
И все взгляды вновь направились на громадную мужскую фигуру с паучьими ногами.
А мне мигом стало ясно, что это за взгляд такой особенный.
Глаза Айша горели. Казалось, что в окружающем полумраке от них распространяется легкий зеленовато-огненный дымок, а сами они буквально пылали изумрудным пламенем.
Ярче, чем прежде. Ярче, чем все, что я когда-либо видела. Этот взгляд смотрел сквозь меня, словно вытаскивая все тайные мысли наружу. И скрыться от него не получалось.
– Прошу прощения, о Великий, – опустился перед полубожеством шерш Ильхамес. Его беловолосая голова наклонилась так низко, что пепельно-снежные косички коснулись земли. – Направь взгляд свой на благословенную алу и скажи нам… чиста ли она?..
Огромные паучьи лапы пошевелились, с ловкостью стальных игл переступая по стеклянным плитам аллеи. Серебро хитинового покрова сверкнуло зеленым, желтым и розовым, отражая магию его глаз, свет грибов и оттенок Турмалинового рододендрона. И он взглянул в лицо Лориавель.
Ничто не отразилось в его собственных глазах. Ни ярости, ни злости, ни разочарования или, наоборот, радости и предвкушения. Он был словно… отстраненное божество, каким его и считали все вокруг. И казалось, что от человека в нем и впрямь ничего не осталось.
Я ощущала странную силу, распространяющуюся вокруг его мощной огромной фигуры, но старалась делать вид, что ничего не чувствую. Было страшно и без того.
Как ни странно, сейчас большая часть угроз, нависших надо мной и Лориавель, исходила вовсе не от этой пугающей и молчаливой фигуры.
Нас могли казнить. В таком случае перспектива оказаться в чьей-то постели уже не так пугала. Хотя я старательно гнала от себя мысли, что постель должна была делиться вот с этим… пауком.
Пауза начала затягиваться.
– Великий?.. – повторил свой вопрос Ильхамес.
Громадную пещеру наполнила гробовая тишина. А затем губы, что я совсем недавно так горячо ощущала на своем теле, приоткрылись.
– Нет, – прозвучал спокойный, но пронзающий насквозь ответ.
И толпа людей резко загомонила. Ильхамес не сдержался и закрыл лицо рукой, задержав дыхание. Лориавель заплакала, едва остальные жрецы резко шагнули к ней и схватили под руки.
– Нет! – воскликнула я, не вполне адекватно оценивая происходящее. Бросившись наперерез жрецам, я оттолкнула несколько рук, заслонив собой девушку и отстраненно обдумывая тот факт, что мой крик практически стал отражением ответа Айша. – Вы не имеете права наказывать Лориавель за то, к чему она отношения не имеет! Она пострадавшая сторона, которая была подвергнута насилию! Немедленно уберите свои ручищи!
Несколько жрецов схватили и меня тоже.
– Вы трогаете следующую алу! – я взвизгнула, пнув кого-то ногой.
Лориавель плакала, не переставая. Толку от нее никакого не было, складывалось ощущение, что она уже смирилась со своей участью. Но я-то не смирилась!
Не знаю, что подействовало на жрецов, мои ли слова или нечто другое, но они вдруг отошли от нас с Лори на пару шагов назад и сцепили руки за спиной, словно ничего и не произошло.
Ильхамес вдруг выпрямился и под гомон толпы подошел ближе ко мне. Его глаза стали синими-синими. Холодными, словно что-то умерло в них.
– Даже если не виновата моя дочь, она обманула Великого Айша, явившись сюда, – проговорил он, бросив короткий разочарованный взгляд на Лориавель, отчего та зарыдала еще громче.
– Да какое ему дело, вашему Айшу? – выдохнула я, заслоняя девушку спиной и заталкивая ее туда подальше. – Он вон стоит и смотрит на все происходящее, словно в театр пришел!
– Тише, дева, – оборвал меня шерш, вдруг зажав мне рот рукой. – Великий Айш не человек, а полубог. Он мыслит иначе, чем мы. И он может убить тебя за любое неверное слово. Не знаешь ты законов наших, только потому прощается тебе. Но недолго это будет продолжаться.
На угрозу я не поддалась.
– Это я надоумила Лориавель прийти сюда и всех обмануть, – спокойно ответила я Ильхамесу достаточно громко, чтобы мои слова слышали и остальные жрецы. – Давайте, наказывайте за обман меня! И останетесь без алы! Потому что Лори уже не может ею быть, а меня вы казните вместо нее. Кто тогда будет рожать вашему Айшу великого наследника? А? Может, вы и родите?
У меня аж пот на лбу выступил. Ладони стали мокрыми, белоснежное платье с красными камнями прилипло к телу.
Холодно в пещерах? Пф-ф-ф!
Ильхамес выпрямился, отстраняясь от меня, словно я его ударила. На его лбу появилась складка.
Несколько секунд под гомон толпы утекли в тяжелом молчании жреца. Он смотрел на меня не отрываясь, но его взгляд был не тяжелее того, другого, на который я старательно не обращала внимание.
А затем жрец вдруг резко развернулся лицом к Айшу и простер обе руки в воздух.
Тут же, словно по невидимому сигналу, вновь заиграли музыканты, рассредоточившиеся где-то по краям круглой площади из рододендронов. Дудочки заиграли пронзительно медленную торжественную мелодию, под которую шум толпы тут же стих. И тогда Ильхамес, опустив голову, громко проговорил:
– Примешь ли ты другую алу в этот день, о Великий?
Пульс ударил в виски. Мелодия взяла новый виток и стала звонко-пронзительной.
Я хотела закрыть глаза, чтобы не видеть происходящего. Но не могла оторваться от горящего взгляда Айша. Не могла пошевелиться, когда он шагнул ко мне, перебирая длинными острыми ногами, унизанными огромными перстнями, и вдруг склонился со своей громадной высоты, обхватив рукой мой подбородок.
Он был так близко… что от ужаса сжалась каждая мышца моего тела. Его глаза оказались напротив моих, и казалось, что огонь внутри них меня вот-вот сожжет. Горячая рука держала крепко, словно намертво соединяя наши взгляды.
А еще я не успела задержать дыхание. За миг до того, как мои легкие судорожно сжались от страха, не давая мне вздохнуть, я успела почувствовать тонкий аромат.
Что-то дикое и речное, с примесью золы и пепла. Как дягиль и кувшинки на одиноком побережье, как пылающий костер на стылом берегу… Горячий запах, который я узнала мгновенно. Запах моего незнакомца, который я вдыхала, прижимаясь к его груди там… далеко в пещерах. В голове тут же всплыла старая мысль, которая почему-то успокаивала меня прежде: «Когда он рядом, другие враги уже вовсе не страшны…»
Теперь эта мысль работала как-то иначе, кардинально поменяв свое значение.
«Примешь ли ты другую алу в этот день, о Великий?..» – стучал в голове эхом голос жреца.
– Приму, – низким, немного рокочущим голосом ответил Айш, не сводя с меня колдовских глаз.
Его мягкое горячее дыхание коснулось моих губ, и я невольно вздрогнула, словно меня кто-то погладил.
Под кожу нырнула раскаленная волна.
А в следующий миг он меня просто отпустил. Развернулся и ушел прочь под сотни провожающих его взглядов и под шорох упавших на колени людей.
Я смотрела, как легко передвигаются огромные паучьи ноги, невольно ощущая их непередаваемую силу и ловкость, скрытую за медленными движениями. Разглядывая широкую обнаженную мужскую спину, на которой бугрились мощные мышцы, от которых было трудно отвести внимание. И какой-то внутренний диссонанс резал и мучил, не давая слить вместе эти картинки. Заставляя страдать оттого, что они уже слиты.
Впрочем, я поняла, что мне больше не страшно.
Мой план удался. Плачущую Лориавель увел под руку отец, а меня любезно пригласили следовать за ними, чтобы «подготовиться перед встречей с Великим».
Похоже, я вот-вот должна была переселиться во дворец Айша, только перед этим, как оказалось, меня еще ждала пара сюрпризов.
На поверхности солнце должно было уже давно подняться высоко в небо. Вся Шейсара сейчас наверняка залита слепящим золотым светом, раскрашивающим купола и крыши богатых мирайских поместий, домов мильеров и людей. А меня в неизменном полумраке Стеклянного каньона привели под крышу-шляпку громадного гриба Тираана, и я могла лишь догадываться, сколько сейчас на самом деле времени.
Главный жрец отошел с Лориавель в сторону, едва стражники и другие жрецы покинули нашу церемониальную процессию. Теперь в центре внимания была я, а не Лори. А бедная девушка утирала слезы на бледном лице, пока отец что-то тихо и строго говорил ей, склонившись низко-низко к ее уху.
Под сердцем екнуло, пока я глядела на них, ненадолго предоставленная сама себе. Я боялась, что отец будет ругать дочь за то, в чем она не виновата. Ведь если ее едва не казнили за такое «страшное прегрешение», как секс, да еще тот, на который она не соглашалась, то Ильхамес вполне мог серьезно наказать бедняжку.
Было обидно за нее заранее, хотя я понятия не имела, что жрец ей говорит. Однако, когда через минуту он вдруг крепко обнял девушку и погладил трясущуюся хрупкую фигурку, у меня отлегло от сердца. Лицо главного жреца было хмурым, губы сжаты, но я поняла, что злился он по крайней мере не на Лориавель.
К счастью, успокаивать девушку долго не пришлось. Едва стало ясно, что первая буря опасностей улеглась, Лори утерла слезы и, повернувшись ко мне, улыбнулась, быстро сокращая между нами расстояние.
– Я новую алу должна подготовить, – проговорила она, взяв меня за руку. – Времени мало у тебя, Эвиса.
– Может, не надо? – нервно спросила я.
– Почему? Это обязательная процедура, – покачала головой она. – После того как официально представлена ала Великому Айшу и принимает ее он, деву готовят для Сердоликовой дороги, что ведет в теларан[1]1
«Теларан» – по-паучьему «паутина».
[Закрыть] – покои наследника божественной силы.
– Тебе, наверное, не хочется готовить меня к тому, чего ты сама так страстно желала, – объяснила я, осторожно коснувшись ее руки.
Девушка улыбнулась, немного болезненно сжав губы, но не переставая улыбаться. Она опустила взгляд и несколько мгновений молчала.
Ее отец за это время успел исчезнуть, вновь оставив нас вдвоем. И только редкие люди, снующие туда-сюда по тропинкам каньона, иногда глазели на нас, словно на диковинку.
– Ты добра, Эвиса, – проговорила она наконец, сжав мою руку. – Пойдем, не нужно тебе думать об этом. Коли не стала я алой, значит, не судьба.
И она с видимым спокойствием подвела меня к ножке гриба, который оказался на ощупь словно и не грибом вовсе. Поверхность его была твердой, как особая порода дерева, белого и гладкого, с легким серовато-голубым отливом.
Подняв взгляд вверх, я попыталась разобрать, откуда здесь льется желтовато-зеленый свет. Но оказалось, что светится вся шляпка с внутренней стороны. Тонкие длинные пластинки, выстилающие всю поверхность этой необычной «крыши», излучали призрачное сияние без каких-либо видимых на то причин. Просто светились, и все.
– Проходи, – проговорила Лориавель, пока я рассматривала дивные вьющиеся растения, укрывающие крышу и спускающиеся с нее, словно живые сосульки. На них росли мелкие белые цветочки, источающие приятный запах, и от них создавалось невольное ощущение праздника.
Дочь жреца толкнула полукруглую дверь в ножке гриба, и мы проникли внутрь.
Здесь было довольно мало места, все внутреннее убранство составляло маленькую комнатку, со всех сторон украшенную цветами и сталагмитами, которые явно были принесены сюда нарочно. Они излучали розоватый свет, и от этого комната приобретала какую-то по-девчачьи волшебную атмосферу.
В центре стоял красивый каменный стол круглой формы и с низкими ножками. А на нем располагался кувшин с бокалом из серебра и еще несколько мисочек, разрисованных паучками, паутиной и украшенных драгоценными камнями.
– Садись, – указала мне девушка на мягкий коврик. Стульев и табуреток тут не было. Наверное, это было не принято, потому что потолок гриба располагался довольно низко и с него тянулись к полу развешенные на веревочках травы, сильно пахнущие венички и цветы.
Я втянула их аромат и на миг зажмурилась. Где-то в груди родилось странное спокойствие и будто бы легкое предвкушение чего-то. Под желудком сладко сжалось.
Также я отметила, что некоторые веревочки остались пустыми.
– Это мой отец позаботился, – заметив мой взгляд, проговорила Лориавель. – Снял травы, которые тебе не нравятся.
– Мне что-то не нравится? – удивилась я, учитывая, что мне вообще были не известны местные растения.
– Да, – улыбнулась довольно девушка. – Здесь все сделано для удобства алы будущей. Для меня были развешаны цветы вот эти. – Она указала на несколько сухих веточек с дивными голубыми соцветиями, которые показались мне знакомыми. – Это небесные глазки, – улыбнулась Лориавель.
– Правда? – удивилась я, приглядываясь. Ведь эти цветы росли на поверхности. У нас в Шейсаре их можно было встретить только возле пресных водоемов.
– Да, – подтвердила она. – Их собирали для меня наши следопыты, под покровом ночи на поверхность выбираясь. Все для того, чтобы этот праздник запомнился мне…
Она на миг загрустила, но через мгновение вновь улыбнулась.
– Прости, твои любимые цветы нам не известны, а подготовиться не было времени. Но для тебя отец приказал убрать амостреллу, и, пока приближались мы к грибу – Серебряному тираану, в котором мы сейчас находимся, – помощники жрецов унесли ненужные букеты.
– А разве мне не нравится эта… амострелла? – удивилась я.
А Лориавель опять улыбнулась.
– Отец очень наблюдательный. Он занимает свое место не зря, – с гордостью проговорила она. – На платок из амореллы у тебя начали слезиться глаза, когда он нашел тебя в пещере.
А я и впрямь вспомнила тот день, когда упала в каменный тоннель. Мгновение, которое, кажется, было вечность назад, а по факту минуло лишь вчера утром.
– И правда… – выдохнула я. – Что ж… спасибо.
– Если Красная мать будет к тебе милостива, Эвиса, ты должна стать женой Великого Айша, – торжественно проговорила девушка, наливая в бокал чуть светящуюся жидкость из круглого кувшина с узким горлышком. Я мгновенно узнала их местный сок тираана и не слишком впечатлилась.
– Вы всегда пьете этот напиток? – спросила я тогда.
Но Лориавель меня удивила.
– Обычно пьют его лишь те, кто близок к жреческому сословию, или те, у кого достаточно средств, чтобы купить его. Он очень дорогой, потому что, как я уже говорила, нервы успокаивает прекрасно да заодно и магические силы повышает. Но сейчас перед тобой смесь сока тираана и настойки черногриба.
Я пригляделась к новому напитку и заметила, что его цвет и впрямь еле заметно отличается от прежнего. Чуть более тусклым было желто-зеленое свечение жидкости, которая отливала беловатой мутью.
– И зачем мне эта смесь? – скептически приподняла бровь я.
И так ясно, что выпить заставят, если откажусь. Но хотя бы узнаю, на что меня подписывают.
– Она снимет боль и усилит… наслаждение, – скромно улыбнулась Лориавель и покраснела.
Я тоже покраснела.
– А… – Во рту пересохло. – Это свойство понадобится мне уже сегодня? – выдохнула я нервно.
Перед глазами вспыхнули громадные, сверкающие серебром паучьи ноги, и все внутри похолодело. Но буквально через мгновение их место заняли ослепительные пылающие зеленые глаза.
И о холоде пришлось забыть, потому что во рту снова предательски пересохло, а ребра лизнуло горячим.
Лориавель не спешила отвечать, за что мне захотелось ее чем-нибудь пристукнуть. Ну зачем так тянуть? Эдак от страха сердце остановится, пока ждешь.
Впрочем, мое билось сейчас так быстро, что об остановке не шло и речи.
– Сила Красной матери желает рода продолжения, – задумчиво проговорила она. – Поэтому вряд ли Великий Айш будет тянуть с этим. Сила ему не позволит.
Я не поняла ровным счетом ничего. Как будет тянуть его эта сила и куда?
Разве что становилось совершенно ясно, что в девственницах мне ходить осталось недолго.
В голову закралась крамольная мысль: и какого жука я хранила «свой цветочек» так долго? Была бы, как все мои одногодки, пошустрее, поулыбчивее, так давно бы уже лишилась этой ненужной части своей интимной жизни. Однако сколько бы парней ни проходило мимо меня в прошлом, никому не удавалось протоптать дорожку к моему сердцу. И вот теперь, похоже, по нетоптаному кустарнику преспокойненько пройдутся ловкие паучьи лапки.
Я закрыла глаза рукой, задержав дыхание. Щеки начали гореть, в висках застучало.
Я попыталась представить, где у полупаука располагается мужской орган, и потерпела фиаско. Но дышать стало еще сложнее.
– Успокойся, выпей, – протянула мне бокал Лориавель. – Для того этот напиток тут и стоит. Тебе легче станет.
И я не задумываясь выпила. Не хватало еще свалиться в обморок в самый ненужный момент. Впрочем, это, конечно, мог бы быть выход! Упал, очнулся, а все уже сделано!
Но подобный вариант решения проблемы меня все же не устраивал, поэтому я допила напиток с острой перчинкой до конца. На этот раз в нем появился сладковато-кислый привкус, и несмотря на неприглядный цвет я решила, что он вполне сносен.
В желудке стало горячо, и я начала ощутимо успокаиваться. Даже паучьи лапы уже пугали не так сильно.
– Кстати, сказать забыла, – хитро улыбнулась Лориавель. И ее ухмылка мне не понравилась. – Тут еще и легкий афродизиак. Чтобы тебе понравилось, – подмигнула она, пока я давилась последним глотком.
Но возмущаться было уже поздно. Может, это и к лучшему? Шаррвальцы все продумали, чтобы бедной але ночь с Великим Айшем не показалась такой уж ужасной.
Мне же пришло в голову, что, вообще-то, у меня все еще есть шанс ее избежать. К примеру, лишиться девственности прямо сейчас и заявить об этом.
Правда, в таком случае меня тоже могли казнить, поэтому вариант это был так себе.
А еще я могла договориться с Айшем. Ведь им был мой спаситель! Мой первый знакомый, которого я узнала, едва упав в пещеры. И память подсказывала, что он был вполне адекватен и ничуть не походил на того грозного монстра, чьи глаза горели и даже голос которого звучал хриплым подземным рокотом.
Казалось, это были два разных существа. Человек и полупаук-полубог. Но лица-то у них были одинаковые!
Впрочем, скоро я должна была разгадать эту тайну.
– Теперь масла, – проговорила Лориавель, вставая с колен. До этого она сидела прямо передо мной за столом, а теперь взяла мисочку с каким-то веществом и опустилась у меня за спиной.
– Для чего они? – спросила я, пока она отодвигала мои волосы, убирая их на одно плечо.
– Для запаха, конечно, – улыбнулась Лори. – Но много не нужно.
Она дотронулась пальцами до ямочек над ключицами, до затылка и до точек за ушами.
Затем встала и взяла новую мисочку. На этот раз она коснулась запястий и ложбинки груди, размазывая несколько капель масла.
Оно и впрямь пахло очень хорошо. Разве что запах был едва различим и ничуть не напоминал сладкий, цветочный или фруктовый. Он был скорее природным, прохладным и чуть травянистым.
– Любимые ароматы Великого Айша, – проговорила Лориавель.
А меня вдруг пронзила острая и резкая мысль, осознание.
Именно такие духи или похожие предпочитали мираи. Обладая тончайшим обонянием, наги терпеть не могли сладкие запахи, которыми душились люди и иногда мильеры. Для них подобные ароматы были слишком резкими…
А мой незнакомец, кажется, упоминал, что прежде был мираем. Нагом. В таком случае он наверняка пришел сюда с поверхности, но с какой целью?
